Heute habe ich ihn noch ein Mal in einem Traum gesehen. Niemand weiss wie schwer es für mich daran zu denken, und verstehen dass es keine Chancen gibt. Meine Seele ist total verödet...
... На плоском экране ноутбука отображается Его прекрасное, цифровое лицо, которое я не видела, и, скорее всего не увижу никогда. Абсолютно красивым его назвать нельзя, но для меня оно безупречно, как и весь Он. Никогда не думала, что идеал мужчины, который я давно отодвинула на задворки сознания, смирившись тем, что в реальной жизни его не существует, неожиданно воплотится, и в такой странной форме. Мои друзья и знакомые не знают об этих странных мыслях, они просто не поймут меня. Ведь предмет моих восхищений и король моих эротических грёз — рок — звезда. Когда вам 15 — это абсолютно логично, когда вам 19 — уже смешно, а уж когда за 20 — заставляет задуматься о собственной нормальности. Однако нет смысла пускаться в пространные размышления и заниматься самокопанием, это всё уже давно перестало мне помогать. Осталось ждать, пока оно пройдёт само... Но каждую ночь, перед тем как заснуть, мысли о нём приходят сами собой, принося странное удовольствие. Честно говоря, я не хочу с ними расставаться.
Он... Он, один из членов культовой метал — группы, не только красив, но и талантлив, он совершенен в своей игре на гитаре. Им восторгаются, его обожают, и толпы красивых девушек отдали бы всё за одну ночь с ним. Он достоин описательных фраз их любовных романов, ведь у него прекрасная фигура с рельефными руками и накачанной грудью, надменные серо-стальные глаза и длиннющие ресницы, с которыми, будь он женщиной, можно было бы без проблем затмить красоток из рекламы туши. Он сексуален в высшей степени этого слова. Далеко не меня одну заводит его надменный взгляд, его кольца и накрашенные ногти, и даже сигареты, которые он постоянно курит. Его родной язык, немецкий, казалось бы грубый и резкий, прекрасно подходящий для командования армией, в его речи звучит так, что ни страстный испанский ни романтичный французский с ним никогда не сравнятся. Вот он язык секса, Его язык, Deutsch.
И сегодня он снова со мной — в моём сне, так как это единственное возможное место нашей встречи. Он именно такой, каким я его хочу, хотя... я люблю его любого, в концертном плаще с красной лентой, имитирующей эсесовскую, в чёрной рубашке и с идеальным маникюром на афтерпати, и даже в гоповатых, плохо вяжущихся со статусом рок — легенды спортивных штанах, которые он предпочитает носить в обычной жизни. Das alles mir einfach egal. Каким бы он ни был — это ведь он.
Я вижу его перед собой, и он кажется мне абсолютно реальным. Странная комната освещена лишь слабым светом неоновой рекламы за окном. В ней ничего нет, кроме огромной кровати и, почему — то, зеркала на стене. Он стоит у окна и курит, его ресницы отбрасывают длинные тени на скулы. Я невероятно смелая — ведь это же сон. Подхожу к нему сзади, осторожно кладу ладони на его обнажённые плечи и утыкаюсь носом ему в спину, с наслаждением вдыхая запах его кожи. Конечно же, он должен быть именно таким — смесь сигаретного дыма, дорогой туалетной воды и чистой, холёной кожи. Мне кажется, я могла бы простоять вот так целую ночь, однако он оборачивается, и я вижу хитрую полуулыбку на его красивых губах, а его глаза горят серым светом в темноте. Мне хочется обнять его, я приподнимаюсь на цыпочки, он кладёт свои большие тёплые руки мне на талию и прижимает к своему накаченному телу. Я стараюсь положить голову ему на плечо, однако он не и даёт мне сделать этого, поднимает мою голову и буквально впивается в губы резким, горьким от сигарет поцелуем. Настойчивый язык бесцеремонно проникает мне в рот, он всё сильнее приживает меня к себе, кажется, скоро я услышу хруст собственных рёбер. Едва мои руки успевают коснуться его чёрных волос, как он неожиданно с такой силой отпихивает меня от себя, что я падаю на пол, больно ударяясь локтем.
— Уууу... — от боли я кривлюсь и потираю ушибленное место. А он возвышается надо мной, и в его стальном взгляде нет ни тени сожаления.
— Und was noch, du, Russische Schlampe, was noch willst du von mir?
Я больше не чувствую боли в локте. Я подползаю к нему ближе и, отвечаю, глядя ему в глаза взглядом покорной собаки.
— Seien mit mir heute Nacht, mein Herr, tun Sie bitte alles was Sie wollen...
Он смеётся, и в темноте влажно поблёскивают его белые зубы. Рывком он поднимает меня с пола и швыряет на громадную кровать. Кто бы знал, как мне это нравится, я вся дрожу от непреодолимого желания подчиняться во всём моему господину. А он встал надо мной на колени, и кожа его чёрных штанов отражает блики неверного света рекламного щита. Мне хочется дотянуться до него, облизать с ног до головы, вонзить зубы в плечо, чтобы узнать, какова на вкус его бархатная кожа, расцарапать до крови гладкую спину, а потом слизывать тёмно красные капли, медленно стекающие вниз... Я хочу растерзать его, рвусь к нему, но он старше, сильнее, хватает меня железной хваткой тренированных игрой на гитаре пальцев, и я больше не могу пошевелиться. Его ладони крепко держат мои и я чувствую холод его колец. В комнате абсолютная тишина, в которой гулко раздаётся его тяжёлое дыхание. Я вижу, как он облизывает свои губы и автоматически делаею то же самое. Странный красный халат, одетый на мне, вызывает откровенное раздражение и всё что я хочу, это побыстрее избавиться от него. Он, словно читая мои мысли, тут же хватается руками за пуговицы, но их слишком много и, чтобы не тратить время, он просто рвёт красивую вещицу к чёртовой матери. Я слышу треск ткани, стук разлетевшихся пуговиц, и одновременно понимаю, что мои руки свободны, я подпрыгиваю на кровати и хватаюсь за железную пряжку его ремня с немецкими крестами. Он помогает мне, расстёгивая её, спуская штаны и с резким звуком вытаскивая из них ремень. Я сижу на кровати перед ним, уже абсолютно раздетая и готовая к тому, чтобы он взял меня сию минуту без всяких сладких прелюдий. Но он не хочет так. Хитро улыбаясь, он толкает меня и я падаю на тёмное покрывало, а затем он берёт меня за запястья и, вытянув сразу обе руки, привязывает их ремнём к железному изголовью кровати, затем оставляет в таком положении. Теперь он точно сможет делать всё, что захочет. Осторожно, едва прикасаясь, он проводит рукой по моему лицу. Я стараюсь ухватить палец зубами, однако мне не удаётся, а рука движется дальше вниз, по шее, между грудей, по животу... А потом спускается туда, где мне хотелось бы ощутить другую часть тела. Два пальца, погладив нежные лепестки, медленно проходят внутрь и начинают имитировать поступательные движения члена. Я выгибаюсь по кошачьи и стараюсь подставиться ему так, чтобы пальцы пробрались как можно глубже. Тем временем второй рукой он начинает гладить грудь и живот, и эти, казалось бы незначительные ласки так возбуждают меня, что я готова кончить от очередного движения пальцев или ладони. Меня всю передёргивает и я, совершенно не думая о стыде, откровенно прошу трахнуть меня. Он смеётся и. вытащив пальцы, даёт мне их облизать, что я делаю с превеликим наслаждением. И вот наконец — то я чувствую на себе тяжесть его тела... Он входит в меня, будто нехотя, долгим скользящим движением, заполняет меня всю и... замирает. Я начинаю дёргаться и изо всех сил поддавать ему, пытаясь заставить делать то, что нужно, старая освободить руки, отчего ремень натягивается, а железное изголовье слегка бьётся о стену.
— Leise, leise, Kleine — Говорит он мне дрожащим голосом и, легко поцеловав меня, начинает свои движения. Они такие медленные, но сильные и глубокие и это сводит меня с ума, превращая в первобытное существо, одержимое инстинктом размножения. Мне хочется вырваться, наброситься на него, и самой трахать его быстро, так, чтобы быстрее достичь желанного оргазма. Но он опытный, он знает, что делать. Постепенно ускоряясь, он легко прикасается к моим губам, потом к шее, касается языком груди, и каждое его прикосновение в несколько раз усиливает ударные волны, пробегающие по всему телу. Я хочу обнять его, но не могу ничего сделать, поэтому обвиваю ногами его стройные бёдра. Да, да, рок — легенда, имей меня сильнее, затрахай меня до смерти, мне больше ничего не надо, только чувствовать тебя вот так, со мной и глубоко внутри меня. Он уже не контролирует себя и задвигает так сильно, что причиняет боль, но от этого мне ещё приятнее. Я люблю боль. Но мне хочется быстрее кончить, и я сама двигаюсь навтречу ему. И вот первая сладкая судорога сводит меня, свет рекламы за окном взрывается перед глазами разноцветными фейерверками. Он по вампирски впивается мне в шею губами и зубами, а я словно со стороны слышу свой протяжный стон. Он не позволяет мне отдышаться и, быстро даёт мне в рот свой ствол, ведь ему тоже хочется кончить. Я начинаю сосать, забирая в рот так глубоко, как только могу, но ему уже много и не надо, всего несколько секунд, и я захлёбываюсь вязкой горькой жидкостью, стекающей горячими струйками с моего подбородка...
Я просыпаюсь снова вся в поту, с дрожащими руками и красноречивой пульсацией внизу живота. Сегодня во сне я снова делила кровать с рок — легендой, которую я даже никогда не встречала. Возможно, скоро это пройдёт само, а пока... пусть будет, что будет.
... На плоском экране ноутбука отображается Его прекрасное, цифровое лицо, которое я не видела, и, скорее всего не увижу никогда. Абсолютно красивым его назвать нельзя, но для меня оно безупречно, как и весь Он. Никогда не думала, что идеал мужчины, который я давно отодвинула на задворки сознания, смирившись тем, что в реальной жизни его не существует, неожиданно воплотится, и в такой странной форме. Мои друзья и знакомые не знают об этих странных мыслях, они просто не поймут меня. Ведь предмет моих восхищений и король моих эротических грёз — рок — звезда. Когда вам 15 — это абсолютно логично, когда вам 19 — уже смешно, а уж когда за 20 — заставляет задуматься о собственной нормальности. Однако нет смысла пускаться в пространные размышления и заниматься самокопанием, это всё уже давно перестало мне помогать. Осталось ждать, пока оно пройдёт само... Но каждую ночь, перед тем как заснуть, мысли о нём приходят сами собой, принося странное удовольствие. Честно говоря, я не хочу с ними расставаться.
Он... Он, один из членов культовой метал — группы, не только красив, но и талантлив, он совершенен в своей игре на гитаре. Им восторгаются, его обожают, и толпы красивых девушек отдали бы всё за одну ночь с ним. Он достоин описательных фраз их любовных романов, ведь у него прекрасная фигура с рельефными руками и накачанной грудью, надменные серо-стальные глаза и длиннющие ресницы, с которыми, будь он женщиной, можно было бы без проблем затмить красоток из рекламы туши. Он сексуален в высшей степени этого слова. Далеко не меня одну заводит его надменный взгляд, его кольца и накрашенные ногти, и даже сигареты, которые он постоянно курит. Его родной язык, немецкий, казалось бы грубый и резкий, прекрасно подходящий для командования армией, в его речи звучит так, что ни страстный испанский ни романтичный французский с ним никогда не сравнятся. Вот он язык секса, Его язык, Deutsch.
И сегодня он снова со мной — в моём сне, так как это единственное возможное место нашей встречи. Он именно такой, каким я его хочу, хотя... я люблю его любого, в концертном плаще с красной лентой, имитирующей эсесовскую, в чёрной рубашке и с идеальным маникюром на афтерпати, и даже в гоповатых, плохо вяжущихся со статусом рок — легенды спортивных штанах, которые он предпочитает носить в обычной жизни. Das alles mir einfach egal. Каким бы он ни был — это ведь он.
Я вижу его перед собой, и он кажется мне абсолютно реальным. Странная комната освещена лишь слабым светом неоновой рекламы за окном. В ней ничего нет, кроме огромной кровати и, почему — то, зеркала на стене. Он стоит у окна и курит, его ресницы отбрасывают длинные тени на скулы. Я невероятно смелая — ведь это же сон. Подхожу к нему сзади, осторожно кладу ладони на его обнажённые плечи и утыкаюсь носом ему в спину, с наслаждением вдыхая запах его кожи. Конечно же, он должен быть именно таким — смесь сигаретного дыма, дорогой туалетной воды и чистой, холёной кожи. Мне кажется, я могла бы простоять вот так целую ночь, однако он оборачивается, и я вижу хитрую полуулыбку на его красивых губах, а его глаза горят серым светом в темноте. Мне хочется обнять его, я приподнимаюсь на цыпочки, он кладёт свои большие тёплые руки мне на талию и прижимает к своему накаченному телу. Я стараюсь положить голову ему на плечо, однако он не и даёт мне сделать этого, поднимает мою голову и буквально впивается в губы резким, горьким от сигарет поцелуем. Настойчивый язык бесцеремонно проникает мне в рот, он всё сильнее приживает меня к себе, кажется, скоро я услышу хруст собственных рёбер. Едва мои руки успевают коснуться его чёрных волос, как он неожиданно с такой силой отпихивает меня от себя, что я падаю на пол, больно ударяясь локтем.
— Уууу... — от боли я кривлюсь и потираю ушибленное место. А он возвышается надо мной, и в его стальном взгляде нет ни тени сожаления.
— Und was noch, du, Russische Schlampe, was noch willst du von mir?
Я больше не чувствую боли в локте. Я подползаю к нему ближе и, отвечаю, глядя ему в глаза взглядом покорной собаки.
— Seien mit mir heute Nacht, mein Herr, tun Sie bitte alles was Sie wollen...
Он смеётся, и в темноте влажно поблёскивают его белые зубы. Рывком он поднимает меня с пола и швыряет на громадную кровать. Кто бы знал, как мне это нравится, я вся дрожу от непреодолимого желания подчиняться во всём моему господину. А он встал надо мной на колени, и кожа его чёрных штанов отражает блики неверного света рекламного щита. Мне хочется дотянуться до него, облизать с ног до головы, вонзить зубы в плечо, чтобы узнать, какова на вкус его бархатная кожа, расцарапать до крови гладкую спину, а потом слизывать тёмно красные капли, медленно стекающие вниз... Я хочу растерзать его, рвусь к нему, но он старше, сильнее, хватает меня железной хваткой тренированных игрой на гитаре пальцев, и я больше не могу пошевелиться. Его ладони крепко держат мои и я чувствую холод его колец. В комнате абсолютная тишина, в которой гулко раздаётся его тяжёлое дыхание. Я вижу, как он облизывает свои губы и автоматически делаею то же самое. Странный красный халат, одетый на мне, вызывает откровенное раздражение и всё что я хочу, это побыстрее избавиться от него. Он, словно читая мои мысли, тут же хватается руками за пуговицы, но их слишком много и, чтобы не тратить время, он просто рвёт красивую вещицу к чёртовой матери. Я слышу треск ткани, стук разлетевшихся пуговиц, и одновременно понимаю, что мои руки свободны, я подпрыгиваю на кровати и хватаюсь за железную пряжку его ремня с немецкими крестами. Он помогает мне, расстёгивая её, спуская штаны и с резким звуком вытаскивая из них ремень. Я сижу на кровати перед ним, уже абсолютно раздетая и готовая к тому, чтобы он взял меня сию минуту без всяких сладких прелюдий. Но он не хочет так. Хитро улыбаясь, он толкает меня и я падаю на тёмное покрывало, а затем он берёт меня за запястья и, вытянув сразу обе руки, привязывает их ремнём к железному изголовью кровати, затем оставляет в таком положении. Теперь он точно сможет делать всё, что захочет. Осторожно, едва прикасаясь, он проводит рукой по моему лицу. Я стараюсь ухватить палец зубами, однако мне не удаётся, а рука движется дальше вниз, по шее, между грудей, по животу... А потом спускается туда, где мне хотелось бы ощутить другую часть тела. Два пальца, погладив нежные лепестки, медленно проходят внутрь и начинают имитировать поступательные движения члена. Я выгибаюсь по кошачьи и стараюсь подставиться ему так, чтобы пальцы пробрались как можно глубже. Тем временем второй рукой он начинает гладить грудь и живот, и эти, казалось бы незначительные ласки так возбуждают меня, что я готова кончить от очередного движения пальцев или ладони. Меня всю передёргивает и я, совершенно не думая о стыде, откровенно прошу трахнуть меня. Он смеётся и. вытащив пальцы, даёт мне их облизать, что я делаю с превеликим наслаждением. И вот наконец — то я чувствую на себе тяжесть его тела... Он входит в меня, будто нехотя, долгим скользящим движением, заполняет меня всю и... замирает. Я начинаю дёргаться и изо всех сил поддавать ему, пытаясь заставить делать то, что нужно, старая освободить руки, отчего ремень натягивается, а железное изголовье слегка бьётся о стену.
— Leise, leise, Kleine — Говорит он мне дрожащим голосом и, легко поцеловав меня, начинает свои движения. Они такие медленные, но сильные и глубокие и это сводит меня с ума, превращая в первобытное существо, одержимое инстинктом размножения. Мне хочется вырваться, наброситься на него, и самой трахать его быстро, так, чтобы быстрее достичь желанного оргазма. Но он опытный, он знает, что делать. Постепенно ускоряясь, он легко прикасается к моим губам, потом к шее, касается языком груди, и каждое его прикосновение в несколько раз усиливает ударные волны, пробегающие по всему телу. Я хочу обнять его, но не могу ничего сделать, поэтому обвиваю ногами его стройные бёдра. Да, да, рок — легенда, имей меня сильнее, затрахай меня до смерти, мне больше ничего не надо, только чувствовать тебя вот так, со мной и глубоко внутри меня. Он уже не контролирует себя и задвигает так сильно, что причиняет боль, но от этого мне ещё приятнее. Я люблю боль. Но мне хочется быстрее кончить, и я сама двигаюсь навтречу ему. И вот первая сладкая судорога сводит меня, свет рекламы за окном взрывается перед глазами разноцветными фейерверками. Он по вампирски впивается мне в шею губами и зубами, а я словно со стороны слышу свой протяжный стон. Он не позволяет мне отдышаться и, быстро даёт мне в рот свой ствол, ведь ему тоже хочется кончить. Я начинаю сосать, забирая в рот так глубоко, как только могу, но ему уже много и не надо, всего несколько секунд, и я захлёбываюсь вязкой горькой жидкостью, стекающей горячими струйками с моего подбородка...
Я просыпаюсь снова вся в поту, с дрожащими руками и красноречивой пульсацией внизу живота. Сегодня во сне я снова делила кровать с рок — легендой, которую я даже никогда не встречала. Возможно, скоро это пройдёт само, а пока... пусть будет, что будет.
