Я всегда твердил себе, что этот мир не для меня. Что он не достоин быть со мной, быть частью меня. Что все эти люди, подавляют в себе лишь низменные потребности. Потребности в еде, выпивке, общении, сексе. Все кажется таким прозрачным и примитивным. Никто не хочет навязываться, но всегда пытается выжить максимум выгоды для себя. Попытка окупить самое дорогое, что у них есть. Я говорю о времени.
Я не ценитель времени. Не строю никаких планов на жизнь. И не собираюсь ничего оставлять после себя. Я обречен просто быть...
1
Первая наша встреча прошла в каком-то небольшом кафе. На окраине города. Я никогда здесь раньше не был. Но это было неважно. Место, или как я это называю «окружение», не важно. Важна сама цель.
Я видел несколько его фотографий. Пару раз вечером мы списывались. И потом он меня пригласил в это кафе. Не знаю, бывал он здесь или нет, но чувствовал он себя вполне уверено. А если отбросить само «окружение», и то, что на мне была не глаженая рубашка, то основной проблемой была еда. Она мне не нравилась. Не люблю незнакомые места, незнакомое меню, незнакомую еду. Чувствую себя чертовски глупо.
— Не нравится еда?
Я с улыбкой посмотрел на парня.
— Я не голоден.
— Зачем же заказывал?
Я взглянул на свою тарелку и пожал плечами.
— В чем дело? Что-то не так?
— Да, нет, все нормально.
Все эти первые впечатления, вид заинтересованности и внимательности. Вся эта пустая болтовня в девяносто процентов ведет к постели. Чтобы я тут не говорил, как бы себя не вел, все это не имеет никакого значения. Все, что остается, это улыбаться и делать вид, что ты не ложишься с каждым встречным, пригласившим тебя поужинать.
Он смотрел на мое улыбающееся лицо, не требуя ничего взамен. Этим он меня и зацепил. Наверное, тогда, в ту минуту, я мог бы так просидеть целую вечность. Сложив руки перед собой в замок, нога на ногу.
Нас прервала подошедшая официантка.
— Извините. Мы закрываемся. Не могли бы вы расплатиться сейчас?
— А можно нам еще два пива?
— Нет, извините. Мы закрываемся.
Чарльз не хотел уходить, и осознанно растягивал время нашей первой встречи. Меня это забавляло. Его робость и одновременная уверенность в себе. И, недолго думая, я сказал им обоим:
— У меня сегодня день рождение.
— Вау, а я и не знал! Правда. — Чарльз определенно оживился, и с какой-то особой нежностью повторил мои слова этой милой девушке, — у Тедди сегодня день рождения!
Официантка с улыбкой посмотрела на меня и присела на свободный стул нашего столика.
— Я вас поздравляю.
— Спасибо.
— Значит, вы Стрелец?
— Да.
— А какое созвездие?
— Рыбы.
— Хорошая комбинация.
И следующей фразой, которую Чарльз вставил в наш разговор с официанткой, была:
— Венера в четвертом доме.
Я ни черта не знал, что это все значит, и кое-как сдерживал свой смех.
— А у вас какой знак? — на этот раз девушка обращалась не ко мне.
— Дева.
И мы с ним начали смеяться.
— Эти знаки плохо сочетаются друг с другом, — девушка все не унималась, а я уже жалел, что вообще ляпнул про свой день рождения.
— Я из Южной Америки. м вообще все наоборот.
— Из Южной Америки?
Я был удивлен. До этого мне не приходилось общаться с иностранцами. Я пристально уставился на Чарльза, а он в свою очередь не отводил взгляда от меня.
Официантка, наконец-то почувствовала себя лишней, взяла со стола две пустых пивных бутылки, и направилась в сторону барной стойки.
В этот же вечер мы отправились к нему домой.
2
Я тысячу раз бывал у него дома, но в этот раз мне было страшно. Я не понимал, зачем я пришел. Просто решил прийти.
Постояв с минуту перед дверью, я все-таки решился позвонить в звонок.
— Тедди.
— Поздравляю с днем рождения, Чарльз! Ты один?
Чарльз открыл дверь, и, не дожидаясь приглашения, я вошел в квартиру.
На журнальном столике стояла бутылка коньяка и один стакан.
— В квартире все такой же срач. Засранец. — Я осмотрев полочки и несколько картин, и с улыбкой взглянул на Чарльза. — По крайней мере, у тебя сохранился стиль.
Я достал сигарету, и хотел было закурить.
— Не здесь. — Чарльз хотел было забрать у меня сигарету, — я сам выхожу курить.
— Не верю своим ушам, — ухмыляясь, ответил я, но сигарету все же убрал обратно в пачку.
Я достал из кармана пальто подарок и вручил его парню.
— Прекрасно, прекрасно, прекрасно, — толком не открывая подарок, ответил Чарльз.
— Передари кому-нибудь, если не нравится. — Я снял пальто и сел напротив.
— Давай за это выпьем.
Чарльз поставил на стол второй стакан и разлил коньяк. Никакой закуски на столе не было, и я кое-как смог опустошить свою порцию.
Чарльз нарушил молчание первым.
— Ну, что? Как ты?
— Хорошо.
— Расскажи. Как тебе живется одному? Ты ведь один?
— Да.
— Ну и? Ты стал счастливей?
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказал: ты стал счастливей?
— Нет настроения говорить на эту тему.
— Я просто спросил.
— Спроси о чем-нибудь другом.
Чарльз сделал показушный вздох.
— Холодно на улице?
— Эм, нормально... не очень.
— Почему ты от меня ушел?
Я уже был не рад, что пришел. Поэтому решил просто уйти. Встал с дивана, взял пальто, и направился в сторону двери.
— С днем рождения тебя еще раз.
Но Чарльз все не унимался. Опередив меня, закрыл дверь на ключ, и положил его на комод, подальше от двери.
— И что дальше?
— Просто хочу еще поговорить.
— А я не хочу, — но все же вернулся к столу и снял пальто. — Ну, валяй.
Сказать, что я нервничал, это не сказать ничего. Поэтому, я просто достал пачку сигарет из кармана, вытащил оттуда сигаретку и сразу прикурил ее.
— Ты хотел поговорить? Давай, говори.
Но Чарльз ничего не сказал. Я не смотрел в его сторону, просто докурил сигарету, надел свое пальто, взял с комода ключи и направился к выходу. Но Чарльз опять не дает мне уйти. Он так быстро подорвался и выхватил у меня ключи, что я немного испугался, и несильно такнул его от себя.
— Крыша поехала?
— Сядь!
Меня всего трясло. Я тупо сел на кресло, отвернулся от него в другую сторону, и пытался скрыть наворачивающиеся слезы:
— Чего ты хочешь?
— Почему ты от меня ушел?
Скрывать, что я плачу, у меня уже не получалось. Чарльз это видел. Но так же лез с этой херней ко мне.
— Я испугался.
— Меня?
— Себя.
— Почему? — Чарльз не понимал меня, поэтому переспросил, — почему?
— Еще пару дней, и я убил бы тебя.
— Каким образом?
— Стукнул бы чем-нибудь тяжелым. Пока ты спал. Шандарахнул бы ножкой от стула.
— Поэтому ночами ты уходил из моей постели?
— Ты же спал.
— Я ожидал что-то такое от тебя.
Чарльз дважды повторил последнюю фразу, после чего сказал:
— Уходи.
Я вытер слезы и покинул эту квартиру навсегда.
3
Я знаю, что причинил ему боль. Что разбил ему сердце. В какой-то степени, сломал его спокойный образ жизни. Но иначе бы ничего не вышло.
Это трудно. Я знаю. Решать за кого-то. Но такова жизнь. Такова была моя жизнь.
Когда я уходил. В тот последний раз. После его дня рождения. Я всю дорогу домой вспоминал, как он учил танцевать меня танго. В той его маленькой квартирке, с той же мебелью, полками, картинами. Мы часами прокручивали один и тот же трек, под названием «Patio Porteno» (Daniel Diaz), танцевали и постоянно смотрели друг на друга. Это было великолепно. Остального мира просто не существовало. Незабываемое ощущение.
Пожалуй, это все, что я о нем запомню. Потому что, помнить нужно только хорошее.
Я не ценитель времени. Не строю никаких планов на жизнь. И не собираюсь ничего оставлять после себя. Я обречен просто быть...
1
Первая наша встреча прошла в каком-то небольшом кафе. На окраине города. Я никогда здесь раньше не был. Но это было неважно. Место, или как я это называю «окружение», не важно. Важна сама цель.
Я видел несколько его фотографий. Пару раз вечером мы списывались. И потом он меня пригласил в это кафе. Не знаю, бывал он здесь или нет, но чувствовал он себя вполне уверено. А если отбросить само «окружение», и то, что на мне была не глаженая рубашка, то основной проблемой была еда. Она мне не нравилась. Не люблю незнакомые места, незнакомое меню, незнакомую еду. Чувствую себя чертовски глупо.
— Не нравится еда?
Я с улыбкой посмотрел на парня.
— Я не голоден.
— Зачем же заказывал?
Я взглянул на свою тарелку и пожал плечами.
— В чем дело? Что-то не так?
— Да, нет, все нормально.
Все эти первые впечатления, вид заинтересованности и внимательности. Вся эта пустая болтовня в девяносто процентов ведет к постели. Чтобы я тут не говорил, как бы себя не вел, все это не имеет никакого значения. Все, что остается, это улыбаться и делать вид, что ты не ложишься с каждым встречным, пригласившим тебя поужинать.
Он смотрел на мое улыбающееся лицо, не требуя ничего взамен. Этим он меня и зацепил. Наверное, тогда, в ту минуту, я мог бы так просидеть целую вечность. Сложив руки перед собой в замок, нога на ногу.
Нас прервала подошедшая официантка.
— Извините. Мы закрываемся. Не могли бы вы расплатиться сейчас?
— А можно нам еще два пива?
— Нет, извините. Мы закрываемся.
Чарльз не хотел уходить, и осознанно растягивал время нашей первой встречи. Меня это забавляло. Его робость и одновременная уверенность в себе. И, недолго думая, я сказал им обоим:
— У меня сегодня день рождение.
— Вау, а я и не знал! Правда. — Чарльз определенно оживился, и с какой-то особой нежностью повторил мои слова этой милой девушке, — у Тедди сегодня день рождения!
Официантка с улыбкой посмотрела на меня и присела на свободный стул нашего столика.
— Я вас поздравляю.
— Спасибо.
— Значит, вы Стрелец?
— Да.
— А какое созвездие?
— Рыбы.
— Хорошая комбинация.
И следующей фразой, которую Чарльз вставил в наш разговор с официанткой, была:
— Венера в четвертом доме.
Я ни черта не знал, что это все значит, и кое-как сдерживал свой смех.
— А у вас какой знак? — на этот раз девушка обращалась не ко мне.
— Дева.
И мы с ним начали смеяться.
— Эти знаки плохо сочетаются друг с другом, — девушка все не унималась, а я уже жалел, что вообще ляпнул про свой день рождения.
— Я из Южной Америки. м вообще все наоборот.
— Из Южной Америки?
Я был удивлен. До этого мне не приходилось общаться с иностранцами. Я пристально уставился на Чарльза, а он в свою очередь не отводил взгляда от меня.
Официантка, наконец-то почувствовала себя лишней, взяла со стола две пустых пивных бутылки, и направилась в сторону барной стойки.
В этот же вечер мы отправились к нему домой.
2
Я тысячу раз бывал у него дома, но в этот раз мне было страшно. Я не понимал, зачем я пришел. Просто решил прийти.
Постояв с минуту перед дверью, я все-таки решился позвонить в звонок.
— Тедди.
— Поздравляю с днем рождения, Чарльз! Ты один?
Чарльз открыл дверь, и, не дожидаясь приглашения, я вошел в квартиру.
На журнальном столике стояла бутылка коньяка и один стакан.
— В квартире все такой же срач. Засранец. — Я осмотрев полочки и несколько картин, и с улыбкой взглянул на Чарльза. — По крайней мере, у тебя сохранился стиль.
Я достал сигарету, и хотел было закурить.
— Не здесь. — Чарльз хотел было забрать у меня сигарету, — я сам выхожу курить.
— Не верю своим ушам, — ухмыляясь, ответил я, но сигарету все же убрал обратно в пачку.
Я достал из кармана пальто подарок и вручил его парню.
— Прекрасно, прекрасно, прекрасно, — толком не открывая подарок, ответил Чарльз.
— Передари кому-нибудь, если не нравится. — Я снял пальто и сел напротив.
— Давай за это выпьем.
Чарльз поставил на стол второй стакан и разлил коньяк. Никакой закуски на столе не было, и я кое-как смог опустошить свою порцию.
Чарльз нарушил молчание первым.
— Ну, что? Как ты?
— Хорошо.
— Расскажи. Как тебе живется одному? Ты ведь один?
— Да.
— Ну и? Ты стал счастливей?
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказал: ты стал счастливей?
— Нет настроения говорить на эту тему.
— Я просто спросил.
— Спроси о чем-нибудь другом.
Чарльз сделал показушный вздох.
— Холодно на улице?
— Эм, нормально... не очень.
— Почему ты от меня ушел?
Я уже был не рад, что пришел. Поэтому решил просто уйти. Встал с дивана, взял пальто, и направился в сторону двери.
— С днем рождения тебя еще раз.
Но Чарльз все не унимался. Опередив меня, закрыл дверь на ключ, и положил его на комод, подальше от двери.
— И что дальше?
— Просто хочу еще поговорить.
— А я не хочу, — но все же вернулся к столу и снял пальто. — Ну, валяй.
Сказать, что я нервничал, это не сказать ничего. Поэтому, я просто достал пачку сигарет из кармана, вытащил оттуда сигаретку и сразу прикурил ее.
— Ты хотел поговорить? Давай, говори.
Но Чарльз ничего не сказал. Я не смотрел в его сторону, просто докурил сигарету, надел свое пальто, взял с комода ключи и направился к выходу. Но Чарльз опять не дает мне уйти. Он так быстро подорвался и выхватил у меня ключи, что я немного испугался, и несильно такнул его от себя.
— Крыша поехала?
— Сядь!
Меня всего трясло. Я тупо сел на кресло, отвернулся от него в другую сторону, и пытался скрыть наворачивающиеся слезы:
— Чего ты хочешь?
— Почему ты от меня ушел?
Скрывать, что я плачу, у меня уже не получалось. Чарльз это видел. Но так же лез с этой херней ко мне.
— Я испугался.
— Меня?
— Себя.
— Почему? — Чарльз не понимал меня, поэтому переспросил, — почему?
— Еще пару дней, и я убил бы тебя.
— Каким образом?
— Стукнул бы чем-нибудь тяжелым. Пока ты спал. Шандарахнул бы ножкой от стула.
— Поэтому ночами ты уходил из моей постели?
— Ты же спал.
— Я ожидал что-то такое от тебя.
Чарльз дважды повторил последнюю фразу, после чего сказал:
— Уходи.
Я вытер слезы и покинул эту квартиру навсегда.
3
Я знаю, что причинил ему боль. Что разбил ему сердце. В какой-то степени, сломал его спокойный образ жизни. Но иначе бы ничего не вышло.
Это трудно. Я знаю. Решать за кого-то. Но такова жизнь. Такова была моя жизнь.
Когда я уходил. В тот последний раз. После его дня рождения. Я всю дорогу домой вспоминал, как он учил танцевать меня танго. В той его маленькой квартирке, с той же мебелью, полками, картинами. Мы часами прокручивали один и тот же трек, под названием «Patio Porteno» (Daniel Diaz), танцевали и постоянно смотрели друг на друга. Это было великолепно. Остального мира просто не существовало. Незабываемое ощущение.
Пожалуй, это все, что я о нем запомню. Потому что, помнить нужно только хорошее.
