Мой отец был неудачником. Ебучим алкоголиком и неудачником. И в этом всегда виноваты были все кроме него. Акции нашего семейного предприятия упали на шесть пунктов? Кризис виноват. Его фото, где он кувыркается с молоденькой девицей, попали в сеть? Виновата тупорылая мразь — жена. И так во всем. Нет, совсем уж отвратительным человеком он не был. Я бы даже сказал так, в нем всегда существовало две личности. Первая, которая была хорошим отцом, интересным собеседником, и некогда талантливым дельцом. И вторая, девизом которой был слоган «Мои пороки превыше всего». Плохо вот то, что вторая в последние годы начала доминировать, окончательно отравляя существование не только моего забвенного папахена, но и всего его окружения. Кризис и не совсем адекватное руководство значительно подкосило дела нашей семьи, газеты запестрели слухами о распутном поведении отца, и вуаля, отец совсем сорвался с катушек. Срыв продолжался три месяца, и неделю назад окончился. Конец получился охуительно-веселым. Придорожная канава, бутылка виски в крови, и перерезанная глотка. Папаша кончил как и подобает идиотам, которые сдаются под гнетом жизненных тягот.
Я сидел в пустой гостиной нашего большого дома и курил. Мне было все не отделаться от ощущения, что все прошло как-то неверно. Когда хоронили маму, я прорыдал несколько дней к ряду. Было физически больно, и эта боль осталось до сих пор. Конечно она уменьшилась, зарубцевалась. Но ощущалась. А вот когда зарыли отца, когда говорили пышные тосты на его проводах в страну вечной охоты, я не чувствовал ничего кроме усталости от подготовки к погребению. Странно это все. Все же он был отцом. А чувств практически никаких. Ну кроме некоторой неопределенности от того, что будет дальше. Чем я буду заниматься теперь, имеет ли смысл продолжать обучение? Ну прочие такие дальноплановые мысли. К слову абсолютно бессмысленные. Перед своей кончиной папаша подложил мне знатную свинью, которая коренным образом изменила мой жизненный путь, но не буду спешить. Эту историю лучше написать размеренно и подробно, может кого-то она и заинтересует.
Так вот, от бесцельных мыслей меня оторвал звонок входной двери. На пороге стояла довольно милая женщина и пара мордоворотов. Женщине было лет тридцать-тридцать пять, ростом она была под метр шестьдесят, на ней был строгий серый костюм, на руках пара колечек. «Типичная одна-из-тех-сучек-что-крутилась-в-отцовском-обществе» — подумал тогда я.
— Да, я в курсе, что вы мне очень соболезнуете. Моя утрата действительно очень велика, и я хочу побыть один, поразмыслить обо всем. До свидания. — на этом моменте я попытался захлопнуть дверь, ибо слушать очередную речь о соболезнованиях, где-то сороковую за день, меня поддостало. Но дверь не закрылась, один из дуболомов подставил ногу и дверь раскрылась вновь.
— Все не так просто, молодой человек. — властным голосом произнесла неизвестная визитерша. — Нам следует поговорить о вашем покойном отце. Точнее об его договоренностях. Позволите войти? — она закончила фразу вопросом.
Вообще вопрос странный. Нет, ну сами подумайте. Некоторое нежелание визита я высказал, его проигнорировали и еще разрешения спросили. Будто вампиры какие-то, самое честное слово.
— Ну раз вы так настаиваете, то будьте добры. Проходите в гостиную. — смотря на одного из бодигардов моей визитерши, произнес я.
Усевшись за обеденным столом мы продолжили разговор:
— Во-первых, здравствуйте, Джесси. Не хочу слишком затягивать свое прибывание здесь, поэтому сразу к делу. — начала незнакомка.
— Незадолго до смерти ваш отец проиграл мне некую ценность, и вот я тут, за своим добром. — негромко сказала она.
— И какую же? — с деланной скукой на лице спросил я.
— Вас, мой дорогой. Именно вас. Вижу немой вопрос в глазах. Да, ваш папа действительно был заносчивым азартным пьяницей, который никогда не мог остановиться вовремя. За это в общем-то и поплатился. — с усмешкой произнесла она.
— М-м-меня? — я начал заикаться от полученной информации. — Нет, подождите, может договоримся о деньгах? У меня есть большое состояние, отец умер далеко не бедным человеком. — начал быстро говорить я.
— Нет, мой дорогой. Мне нужен именно ты. Деньги у меня есть в избытке. Так что сейчас ты медленно поднимешь свою маленькую задницу и поедешь со мной. Теперь ты полностью принадлежишь мне. И компании в которой я имею честь работать. — на словах про компанию у нее в глазах зажегся прямо фанатичный огонь. Даже стало страшно.
— Дамочка, извините не знаю вашего имени, рабство вроде бы отменили и я никуда с вами... — на этих словах, один из мордоворотов отвесил мне смачную оплеуху, такую что я со стоном свалился с дивана.
— Мальчик, мое терпение далеко не железное, так что не зли меня и вот этих милых господ. — она кивнула в сторону дуболомов. — Будь паинькой и поехали.
— Да никуда я с вами не поеду! Я сейчас вызову фараонов и вас... — на этих словах я снова получил по лицу и меня стали бить.
Удары сыпались со всех сторон. Я не успевал закрываться. Били не чтобы убить. Скорее для того, чтобы подавить волю. Но это я понял уже потом. В тот же момент было больно. Бам, и исчезло дыхание. Бам, и из носа фонтанчиком брызнула кровь. Из-за сбитого дыхания кричать не получилось. Спустя какое-то количество времени, когда я уже совсем обессиленный лежал на полу, надо мной склонилась визитерша и зло произнесла:
— Сучонок, все просто. Ты можешь по-прежнему отпираться, протестовать, прочим образом выказывать свою непокорность. Твое право. Но тебя забьют здесь насмерть. Вот на этом полу. Это я тебе гарантирую. Ведь твоя поганая жизнь теперь тебе не принадлежит, и не тебе ей распоряжаться. Ты этого хочешь? — я помотал избитым лицом из стороны в сторону, что говорило о том, что пожить мне еще хочется. Увидев мою реакцию, женшина продолжила.
— Так вот. Тебя отвезут в одно место. Там ты будешь представлен к делу. Некоторое время тебя будут обучать основам ремесла. Как в каком-нибудь глупом колледже, где тебе довелось обучаться. Ты забудешь как тебя зовут, ты будешь беспрекословно подчиняться. За неподчинение будешь страдать. За постоянное неподчинение — будешь убит довольно неприятным образом. Намучаться перед концом успеешь. То что я говорю тебе понятно? — последние слова она произнесла чеканя каждое слово, буквально впечатывая их мне в мозг.
— Да, п-п-понятно. — произнес я. — Только не убивайте.
Вот именно в этой фразе была ошибка. Лучше бы тогда и убили. И ничего бы не случилось. Но буду следовать логике повествования. После моего ответа меня продолжили бить. И я отключился.
***
Хотелось пить и курить. Нещадно болела голова. Сильно болели ребра с левой стороны. Очнулся я в небольшом темном помещении. Свет горел едва-едва. Лежал я на полуторной кровати. Я присел на кровати и, обнаружил что абсолютно наг. Глаза потихоньку привыкали к полумраку. В моей темнице помимо лежбища обнаружился душ, унитаз, стол и стул. На столе обнаружилась пачка Мальборо и коробок спичек. Я сразу же закурил. Где я нахожусь я не имел ни малейшего представления. В голове крутились картинки из когда-то увиденного «Олдбоя». Я в несколько затяжек прикончил сигарету. Как же болели ребра. Мне тогда думалось, что их знатно так поломали. К двери я даже не пытался подходить. Ежу понятно, что после всего случившегося обнаружить ее открытой не представится возможным.
Спустя некоторое время после такого одиночного сидения начала накатывать паника. Полная неизвестность дальнейшей моей судьбы сильно давила на психику. Вдруг нижняя часть двери распахнулась и в нее быстро пропихнули сверток. Я медленно, полускючившись от боли, подошел к нему. В свертке оказался набор женской одежды и маленькая записка. Записка гласила: «Одевайся быстро, у тебя пять минут. Не сделаешь, будет хуже. «. Это меня удивило. Появилось легкое осознание того, что мне уготовано. Женская одежда? Не-е-ет, господа. Неужели? Черт-черт-черт. Последняя мысль перед тем как открылась дверь, была о том, что как только моя темница распахнется, следует бежать.
Дверь распахнулась и в нее вошел крупный мужик лет сорока, одетый в полувоенную форму. Такую обычно носят служащие во всяких охранных подразделениях. «Не переоделась... « — грустно констатировал мою наготу он. И тут я снова получил сильнейшую пощечину по своему многострадальному лицу. С искрами из глаз я повалился на пол, еще раз приложившись головой теперь уже о бетонного друга. «Значит будет по-плохому. « — тем же грустным тоном продолжил мой надзиратель. Схватив меня за шею, он дотащил меня до кровати и бросил нее поперек. Получилось, что ноги оказались на полу, а сам я невольно (Или благодаря его воле) оказался в позе раком. «Сейчас будем тебя учить» — услышал я его голос. И на мою задницу полилось что-то холодное. «Не надо мистер, не делайте этого!» — только хотел прокричать я, как почувствовал сначала сильное давление на мою тогда еще девственную дырочку, а спустя миг вспышку лютой, разрывающей нутро боли. Вместо просьбы о помиловании вырвался дикий крик. Но моего насильника это только раззадорило. С первой попытки он вошел своим членом до конца, буквально вдавив меня в кровать. Господи как же было больно. Слезы лились из моих глаз ручьем. Но это было только начало. Спустя пару секунд он начал двигаться во мне, приговаривая: «Вот тебе, сука, нужно было по-хорошему соглашаться!». Он ритмично таранил мой задний проход, раз за разом причиняя мне сильнейшую боль. Кричать не было сил. Только всхлипывать и плакать.
Трахали меня уже минут пять. Его размеренные фрикции становились все быстрее. Надзиратель стал отвешивать мне сильные пощечины с двух рук. Представьте себе картину. Здоровый под метр девяносто мужчина дерет скулящего от боли субтильного паренька невысокого роста, отвешивая ему знатных тумаков. Голова паренька гуляет от ударов из стороны в сторону. А мужчина все продолжает наращивать темп, входя в попку парня, из которой тонкой струйкой сочится кровь. Отвратительно-завораживающее зрелище, не правда ли? Тогда мне так не казалось, я мечтал лишь об одном — скорее бы эта пытка закончилась.
Но у всего бывает конец. Ускорившись до невозможности, и заставив меня изойтись в еще одном громком вопле, он начал спускать прямо мне в очко. Офигительно горячий фонтан разлился внутри меня, принеся еще одну волну острой боли. Затем Надзиратель резко вышел, оставив меня в той же позе, что и имел. Из широко раскрытого очка стекала его сперма вперемешку с кровью. Прямо на не слишком чистый пол. Моя анальная дырка зияла чернотой. Края ее сильно опухли.
Не произнеся более ни одного слова он удалился из моей темницы. Сил встать я не нашел. Мне казалось, что ходить теперь я не смогу. Исчезла даже возможность немного пошевелиться, поэтому я лежал все в той же позе, пытаясь сдержать рыдания от боли и унижения. Сознание становилось затуманенным. Перед глазами все плыло. Я снова отключился.
***
МЕСТО: Карантин
ОБУЧАЕМАЯ: №142
ПРОШЛОЕ ИМЯ: Джесси Эпштейн
НОВОЕ ИМЯ: НЕ УКАЗАНО
ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 12.08.1997
КОНТРОЛИРУЮЩИЙ ВОСПИТАТЕЛЬ: Энджи МакЛав
ПРИМЕЧАНИЕ: Обучаемая склонна к бунтам.
РЕКОМЕНДАЦИИ: В первую очередь полностью сломить волю. Приучить к новой роли. Затем действовать согласно Регламента.
День третий: №142 по-прежнему бунтует, не желая смириться с собственным порабощением. Воспитателем Дэнни Ричардсом проведена работа по смирению. В ходе работы обучаемая №142 потеряла сознание. Ближе к вечеру пришла в себя. Рекомендовано продолжить работу по смирению. Это позволит не только укротить ученицу, но и привести в рабочее состояние хотя бы одно из отверстий. Назначить антидепрессанты для избежания вероятного суицида. Назначить гормоны для более скорого вхождения в новую жизнь.День четвертый: Из камеры №4, где содержится №142 весь день раздавались стуки и крики о помощи. От униформы снова отказалась. Из-за этих действий было решено лишить ее продуктового довольствия, а так же увеличить время воспитательных работ. Для этого был задействован надзиратель Джек Адамс. В ходе беседы №142 снова получила разрыв ануса, в следствие чего урок пришлось прекратить. Кроме как сексуальному, никакому другому насилию 15.12.1997 не подвергалась. Продолжить курс антидепрессантов. Продолжить курс гормонов.
День пятый: Неподчинение №142 продолжается. Воспитательная работа была проведена. Замечено изменение. Имеет место возбуждение обучаемой №142. Считать, что дело сдвинулось с мертвой точки. Спустя пару часов после урока смирения №142 была замечена в самоудовлетворении. Получила порцию пищевого довольствия. Воспитуемая по-прежнему подавлена, но уже в меньшей степени. Проявляет признаки активности. Рекомендовано снизить дозу антидепрессантов, гормоны выдавать в прежнем объеме.
День шестой: Во время урока была замечена в самоудовлетворении. В связи в этим урок прошел менее интенсивно, чем обычно. №142 находится в смятении. Видимо приходит осознание. РЕКОМЕНДОВАНО — встреча с контролирующим воспитателем. Медикаментозное лечение продолжать в прежнем объеме.
***
Со мной творилось что-то странное. Во время изнасилований боль стала уходить. Появилось странное чувство возбуждения. Когда вчера меня снова драл Надзиратель, мой член встал. Не было ощущения насилия, когда он снова и снова входил в меня своим поршнем. Скажу больше, мне этого хотелось! Мне нравилось быть под ним. Мне нравилось ощущать его большое естество в себе. Чем напористее он был, тем сильнее было ощущение возбуждения внутри меня. В какой-то момент времени, я даже потеряла... То есть потерял. Блядь, что со мной творится? Короче, я начал наяривать свой членик. Так сильно я был возбужден. Членик? Что за мысли? Похоже я действительно становлюсь шлюхой... И плакать я стал чаще. Не потому что больно, не потому что я заперт, а потому что грустно. Господи, помоги. Хотя я действительно становлюсь шлюхой. В третью что ли ночь мне сделали эпиляцию и убрали все волосы на теле. От природы обладая не слишком уж маскулинной внешностью я стал походить на девчонку. Только сисек и длинных волос не хватает.
Вся прошлая жизнь стала смазываться. Я не помню, что я например делал два недели назад. Вообще. Вся память превратилась в огромный ком. И тут ощущения времени никакого. Видимо мне дают какие-то таблетки. Я ничего не понимаю. Накатывает апатия. Мне снова хочется спать. И мне хочется секса. Хочется, чтобы меня снова взяли. Тем более, что Надзиратель стал нежнее. Или нет? Или я привыкла? А-а-а-а, черт. Ну и пускай я теперь она. Сломали. Суки. Я превращаюсь в одну сплошную похотливую дырку.
Снова открывается дверь. Снова сверток. Снова записка. Попробую нацепить эти шмотки. Вдруг Он станет еще добрее ко мне. Дверь распахивается. Снова Он на пороге. Я стою перед ним на коленях. На голове светлый паричок-каре, на теле легкое сиреневое платье едва прикрывающее попу, на ножках у меня ажурные чулочки, трусики мне не выдали. Надзиратель улыбается мне и приспускает штаны. И вот перед моим лицом болтается его полуэрегированый Мучитель. Целую его в головку и принимаюсь за работу со всем старанием, на которое способна. Неумелыми движениями губ я стараюсь доставить Надзирателю максимальный экстаз, который способна дать шлюха вроде меня. Стараюсь заглотить его поршень как можно глубже. Для этого хватаю его тонкими ручками за ягодицы и притягиваю его к своей глотке. Полностью вставший член заходит на половину своей длины и упирается в горло. От этого я начинаю сильно кашлять, но не оставляю попыток заглотить его полностью. И спустя пару бесплодных попыток у меня получается. Член входит глубоко начисто перекрыв мне дыхание. Надзиратель плотно держит мою голову своими руками и начинает долбить мое горло фрикциями. Из моих глаз уже в какой раз за последние дни снова льются слезы, начинаю сильно хрипеть. И вот уже когда практически потеряла сознание, он вытаскивает Мучителя из моей глотки. В легкие снова поступает кислород, какое же это блаженство снова дышать. На сиреневое платье изо рта льется густая слюна, длинными тягучими струйками стекая по краешкам губ.
Мой член стоит уже колом. Я убираю одну руку с попки моего Надзирателя и начинаю быстрыми движениями удовлетворять себя. Но он не дает мне этого сделать, настойчиво убирая мою руку с члена. Я чувствую как увеличивается головка Мучителя в моем рту. Начинаю помогать себе руками. И вот финал. Двумя мощными залпами он разряжается в мой похотливый рот. Спермы много, не получается проглотить весь его подарок. Часть нектара стекает мне на шею. С удивлением отмечаю, что его сперма довольно приятна на вкус: чуть терпкая и солоноватая.
Надзиратель заводит мне руки за спину, я слышу щелчок и на руки ложится тяжелая сталь наручников. Он поднимает меня с колен и велит лечь на кровать. Я повинуюсь. Абсолютно беззащитная лежу перед ним. Чувствую легкий укол в ягодицу, и накатывающую слабость по всему телу. Я становлюсь все слабже и слабже, слабже и слабже...
***
Ну что ж, пришла пора навестить крошку Джесси. Судя по последним двум неделям она делает значительные успехи. Если сегодня все пройдет на о-кей, то можно будет переводить ее в основной блок к остальным девочкам. Там ее всем премудростям обучат довольно быстро. Шлюшка уже буквально набрасывается на охранников, о себе говорит только в блядодевическом роде. Кончать ей перестали давать уже как неделю. Неплохо. Очень неплохо. Пора первого экзамена.
Дверь четверки распахнулась в обычное время. Джесси снова стояла на коленях в той же самой одежде, в которой орально удовлетворила старину Дэнни. Он же Надзиратель, он же счастливый обладатель Мучителя, он же счастливый отец пятилетней Оливии, счастливый муж и охранник в самом элитном транс-борделе по совместительству. Только теперь перед крошкой Джесси стоит не он, а милая тридцатилетняя Энджи, которая сейчас тебя будет ебать, маленькая моя Джесси.
— Привет, сладкая! Как поживаешь? — веселым тоном спросила я свою подопечную.
— Здравствуйте. Н-н-нормально. — ничего не понимающе и смущенно отвечала она.
— Давай-ка пока присядем и поговорим. Сделать мне приятно ты сегодня еще успеешь. — довольно властно и тем не менее без угрозы произнесла я. Джесси повиновалась. — Смотри солнышко, как тут все у нас устроено. Ты в Заведении. Заведение — это место, куда приходят очень важные персоны, чтобы отдохнуть и пообщаться с девчонками вроде нас с тобой. Пока все понятно? — спросила я.
— Да, госпожа, понятно. — опустив глаза в пол, отвечала мне молоденькая красотка.
— Славненько. Ты практически прошла первый круг обучения. Он позволил тебе осознать свою женственность. Это раз. Второе — осознать свою блядскую натуру, что тоже немаловажно. И третье, преобразиться внешне, что тоже важно. Тебе нравится твой новый внешний вид? — я продолжала задавать вопросы.
— Да, мне все очень нравится. — тихо и еще смущеннее, чем следовало ожидать ответила Джесс.
— Это хорошо. Размер новой груди и татуировку я выбирала тебе лично сама. Не пугайся крошка, это теперь неотъемлимая часть твоей новой жизни. Привыкай и радуйся к своей аккуратной двоечке. И лилии на ребрах тебе идут. Анализы твои оказались в полном порядке, так что эту часть экзамена ты прошла. Осталась последняя. Тебе нужно будет сделать мне хорошо. Справишься на отлично, и я позволю тебе сбросить напряжение. За неделю наверное уже тяжело, котенок. Давай, порадуй мамочку. — закончила я разговор.
Джесси лежала на кровати, запрокинув голову вниз, и я таранила горло этой похотливой сучки. Какая же она красивая блядь. Было возбуждающе приятно наблюдать как ходит мой член в горле этого тинейджера. Как же узко в нем. Пальчиком я ласкала сквозь прутья пояска верности ее пытающийся встать членик. Как же приятно раззадоривать эту давалку. Возбуждение накатывало слишком быстро. «Черт, как же хочется кончить. Но мне нужно еще опробовать ее попку. Ай ладно, что мне ей пару палок жалко будет?» — подумала я, пока Джесси судорожно хватала ртом воздух. «Надышалась, крошка?» — с этим вопросом, под ее громкий стон, я снова воткнула член недра ее рта. «Давай расслабь горлышко, девочка. Сейчас мамочке, а потом и тебе будет очень хорошо» — сдавленно проговорила я и ускорила амплитуду движений. Первый мой финал сегодняшнего вечера был очень ярким. Из меня вылилось наверное три обычные порции семени, попав крошке-Джесси прямо в желудок, минуя ее натруженную гортань. Кончив, я села прямо на пол. Мне потребовалась пара минут, чтобы восстановить дыхание.
— Да девочка, раззадорила ты меня сильно. Держи первую награду, разрешаю тебе разрядиться. — с этими словами, я сняла пояс верности и усадила свою подопечную перед собой на колени. — Подрочи себе и подготовь попку для последней проверки. Мамочке нужно передохнуть. — томно произнесла я.
Как прекрасно было наблюдать с каким диким необузданным удовольствием крошка Джесс удовлетворяет себя. Одной рукой она прохаживалась вдоль своего стволика, а пальчиками второй играла со своей маленькой узкой дырочкой. (рикусив пухлые от ботокса губки, на всех порах мчалась она к финалу под названием оргазм. «Кончай мне на ножки, девочка» — предупредила я. Джесси кончила, смешно пискнув. Ее нектар оросил мои пальчики. Обессиленная красавица легла у моих ног.
— Маленькая, теперь потрудись и убери грязь которую развела. Язычком, разумеется. — проворковала я.
Девочка сразу же принялась за работу. Боже, как же я кайфую, когда маленькая шлюшка покорно трудится вылизывая мне пальчики. От этого действа мой прибор снова завелся.
— Повернись ко мне своей маленькой попкой, шлюшка. — простонала я, плюнула ей на попку и вошла.
Да зад у нее уже не девственный, но еще не совсем рабочий. Туговато будет. Ну да ладно, девки в Главном это быстро исправят. Еще на Посвящении. Я быстро двигалась в ее дырочке, по широкой амплитуде забивая свой кол в ее нутро. Джесси обернулась и преданно-собачьим, приоткрыв похотливый рот, взглядом посмотрела на меня. Не в силах видеть как пустует ее ротик, я вставила ей туда три пальца. Она незамедлительно начала их посасывать, все так же смотря на меня. «Как же она порногенична!» — думала я в тот момент, продолжая накачивать ее задницу своим членом. Долго продолжаться это действо не могло. Вид молодой ненасытной поблядушки и узость ее попки буквально заставили меня финишировать. Разогнав скорость фрикций до первой космической, я вытащила свой хуй из ее задней пещерки и оросила ее содрогающуюся от конвульсий спину своей спермой. «Ба, да девочка кончила не прикасаясь к члену? О, дает плутовка... « — пронеслась в голове шальная мысль.
— Экзамен прошел на «отлично» — сказала я белокурой бестии, которая до сих пор не могла прийти в себя после второго оргазма, эротично содрогаясь и тихо постанывая. — Отойдешь, отмойся и готовься к выходу отсюда. Пора представить тебя коллективу. — произнесла я, отправила сбившееся платье и вышла из «четверки», закрыв за собой дверь.
***
— Хозяин, первый этап обучения пройден. Сучка переводится в Главный блок. — я услышал первую интересную за сегодняшний день весть.
— Рад слышать. Энджи, крошка, пришли ко мне кого-нибудь из карцера минут через пятнадцать. День выдался трудным. Мне нужна особая разрядка. — на этой фразе Хозяин закончил разговор.
__________
Спасибо за прочтение. Буду рад отзывам, пожеланиям, комментариям.
Есть желание что-то написать мне? yanless@ya.ru— буду рад общению.
Я сидел в пустой гостиной нашего большого дома и курил. Мне было все не отделаться от ощущения, что все прошло как-то неверно. Когда хоронили маму, я прорыдал несколько дней к ряду. Было физически больно, и эта боль осталось до сих пор. Конечно она уменьшилась, зарубцевалась. Но ощущалась. А вот когда зарыли отца, когда говорили пышные тосты на его проводах в страну вечной охоты, я не чувствовал ничего кроме усталости от подготовки к погребению. Странно это все. Все же он был отцом. А чувств практически никаких. Ну кроме некоторой неопределенности от того, что будет дальше. Чем я буду заниматься теперь, имеет ли смысл продолжать обучение? Ну прочие такие дальноплановые мысли. К слову абсолютно бессмысленные. Перед своей кончиной папаша подложил мне знатную свинью, которая коренным образом изменила мой жизненный путь, но не буду спешить. Эту историю лучше написать размеренно и подробно, может кого-то она и заинтересует.
Так вот, от бесцельных мыслей меня оторвал звонок входной двери. На пороге стояла довольно милая женщина и пара мордоворотов. Женщине было лет тридцать-тридцать пять, ростом она была под метр шестьдесят, на ней был строгий серый костюм, на руках пара колечек. «Типичная одна-из-тех-сучек-что-крутилась-в-отцовском-обществе» — подумал тогда я.
— Да, я в курсе, что вы мне очень соболезнуете. Моя утрата действительно очень велика, и я хочу побыть один, поразмыслить обо всем. До свидания. — на этом моменте я попытался захлопнуть дверь, ибо слушать очередную речь о соболезнованиях, где-то сороковую за день, меня поддостало. Но дверь не закрылась, один из дуболомов подставил ногу и дверь раскрылась вновь.
— Все не так просто, молодой человек. — властным голосом произнесла неизвестная визитерша. — Нам следует поговорить о вашем покойном отце. Точнее об его договоренностях. Позволите войти? — она закончила фразу вопросом.
Вообще вопрос странный. Нет, ну сами подумайте. Некоторое нежелание визита я высказал, его проигнорировали и еще разрешения спросили. Будто вампиры какие-то, самое честное слово.
— Ну раз вы так настаиваете, то будьте добры. Проходите в гостиную. — смотря на одного из бодигардов моей визитерши, произнес я.
Усевшись за обеденным столом мы продолжили разговор:
— Во-первых, здравствуйте, Джесси. Не хочу слишком затягивать свое прибывание здесь, поэтому сразу к делу. — начала незнакомка.
— Незадолго до смерти ваш отец проиграл мне некую ценность, и вот я тут, за своим добром. — негромко сказала она.
— И какую же? — с деланной скукой на лице спросил я.
— Вас, мой дорогой. Именно вас. Вижу немой вопрос в глазах. Да, ваш папа действительно был заносчивым азартным пьяницей, который никогда не мог остановиться вовремя. За это в общем-то и поплатился. — с усмешкой произнесла она.
— М-м-меня? — я начал заикаться от полученной информации. — Нет, подождите, может договоримся о деньгах? У меня есть большое состояние, отец умер далеко не бедным человеком. — начал быстро говорить я.
— Нет, мой дорогой. Мне нужен именно ты. Деньги у меня есть в избытке. Так что сейчас ты медленно поднимешь свою маленькую задницу и поедешь со мной. Теперь ты полностью принадлежишь мне. И компании в которой я имею честь работать. — на словах про компанию у нее в глазах зажегся прямо фанатичный огонь. Даже стало страшно.
— Дамочка, извините не знаю вашего имени, рабство вроде бы отменили и я никуда с вами... — на этих словах, один из мордоворотов отвесил мне смачную оплеуху, такую что я со стоном свалился с дивана.
— Мальчик, мое терпение далеко не железное, так что не зли меня и вот этих милых господ. — она кивнула в сторону дуболомов. — Будь паинькой и поехали.
— Да никуда я с вами не поеду! Я сейчас вызову фараонов и вас... — на этих словах я снова получил по лицу и меня стали бить.
Удары сыпались со всех сторон. Я не успевал закрываться. Били не чтобы убить. Скорее для того, чтобы подавить волю. Но это я понял уже потом. В тот же момент было больно. Бам, и исчезло дыхание. Бам, и из носа фонтанчиком брызнула кровь. Из-за сбитого дыхания кричать не получилось. Спустя какое-то количество времени, когда я уже совсем обессиленный лежал на полу, надо мной склонилась визитерша и зло произнесла:
— Сучонок, все просто. Ты можешь по-прежнему отпираться, протестовать, прочим образом выказывать свою непокорность. Твое право. Но тебя забьют здесь насмерть. Вот на этом полу. Это я тебе гарантирую. Ведь твоя поганая жизнь теперь тебе не принадлежит, и не тебе ей распоряжаться. Ты этого хочешь? — я помотал избитым лицом из стороны в сторону, что говорило о том, что пожить мне еще хочется. Увидев мою реакцию, женшина продолжила.
— Так вот. Тебя отвезут в одно место. Там ты будешь представлен к делу. Некоторое время тебя будут обучать основам ремесла. Как в каком-нибудь глупом колледже, где тебе довелось обучаться. Ты забудешь как тебя зовут, ты будешь беспрекословно подчиняться. За неподчинение будешь страдать. За постоянное неподчинение — будешь убит довольно неприятным образом. Намучаться перед концом успеешь. То что я говорю тебе понятно? — последние слова она произнесла чеканя каждое слово, буквально впечатывая их мне в мозг.
— Да, п-п-понятно. — произнес я. — Только не убивайте.
Вот именно в этой фразе была ошибка. Лучше бы тогда и убили. И ничего бы не случилось. Но буду следовать логике повествования. После моего ответа меня продолжили бить. И я отключился.
***
Хотелось пить и курить. Нещадно болела голова. Сильно болели ребра с левой стороны. Очнулся я в небольшом темном помещении. Свет горел едва-едва. Лежал я на полуторной кровати. Я присел на кровати и, обнаружил что абсолютно наг. Глаза потихоньку привыкали к полумраку. В моей темнице помимо лежбища обнаружился душ, унитаз, стол и стул. На столе обнаружилась пачка Мальборо и коробок спичек. Я сразу же закурил. Где я нахожусь я не имел ни малейшего представления. В голове крутились картинки из когда-то увиденного «Олдбоя». Я в несколько затяжек прикончил сигарету. Как же болели ребра. Мне тогда думалось, что их знатно так поломали. К двери я даже не пытался подходить. Ежу понятно, что после всего случившегося обнаружить ее открытой не представится возможным.
Спустя некоторое время после такого одиночного сидения начала накатывать паника. Полная неизвестность дальнейшей моей судьбы сильно давила на психику. Вдруг нижняя часть двери распахнулась и в нее быстро пропихнули сверток. Я медленно, полускючившись от боли, подошел к нему. В свертке оказался набор женской одежды и маленькая записка. Записка гласила: «Одевайся быстро, у тебя пять минут. Не сделаешь, будет хуже. «. Это меня удивило. Появилось легкое осознание того, что мне уготовано. Женская одежда? Не-е-ет, господа. Неужели? Черт-черт-черт. Последняя мысль перед тем как открылась дверь, была о том, что как только моя темница распахнется, следует бежать.
Дверь распахнулась и в нее вошел крупный мужик лет сорока, одетый в полувоенную форму. Такую обычно носят служащие во всяких охранных подразделениях. «Не переоделась... « — грустно констатировал мою наготу он. И тут я снова получил сильнейшую пощечину по своему многострадальному лицу. С искрами из глаз я повалился на пол, еще раз приложившись головой теперь уже о бетонного друга. «Значит будет по-плохому. « — тем же грустным тоном продолжил мой надзиратель. Схватив меня за шею, он дотащил меня до кровати и бросил нее поперек. Получилось, что ноги оказались на полу, а сам я невольно (Или благодаря его воле) оказался в позе раком. «Сейчас будем тебя учить» — услышал я его голос. И на мою задницу полилось что-то холодное. «Не надо мистер, не делайте этого!» — только хотел прокричать я, как почувствовал сначала сильное давление на мою тогда еще девственную дырочку, а спустя миг вспышку лютой, разрывающей нутро боли. Вместо просьбы о помиловании вырвался дикий крик. Но моего насильника это только раззадорило. С первой попытки он вошел своим членом до конца, буквально вдавив меня в кровать. Господи как же было больно. Слезы лились из моих глаз ручьем. Но это было только начало. Спустя пару секунд он начал двигаться во мне, приговаривая: «Вот тебе, сука, нужно было по-хорошему соглашаться!». Он ритмично таранил мой задний проход, раз за разом причиняя мне сильнейшую боль. Кричать не было сил. Только всхлипывать и плакать.
Трахали меня уже минут пять. Его размеренные фрикции становились все быстрее. Надзиратель стал отвешивать мне сильные пощечины с двух рук. Представьте себе картину. Здоровый под метр девяносто мужчина дерет скулящего от боли субтильного паренька невысокого роста, отвешивая ему знатных тумаков. Голова паренька гуляет от ударов из стороны в сторону. А мужчина все продолжает наращивать темп, входя в попку парня, из которой тонкой струйкой сочится кровь. Отвратительно-завораживающее зрелище, не правда ли? Тогда мне так не казалось, я мечтал лишь об одном — скорее бы эта пытка закончилась.
Но у всего бывает конец. Ускорившись до невозможности, и заставив меня изойтись в еще одном громком вопле, он начал спускать прямо мне в очко. Офигительно горячий фонтан разлился внутри меня, принеся еще одну волну острой боли. Затем Надзиратель резко вышел, оставив меня в той же позе, что и имел. Из широко раскрытого очка стекала его сперма вперемешку с кровью. Прямо на не слишком чистый пол. Моя анальная дырка зияла чернотой. Края ее сильно опухли.
Не произнеся более ни одного слова он удалился из моей темницы. Сил встать я не нашел. Мне казалось, что ходить теперь я не смогу. Исчезла даже возможность немного пошевелиться, поэтому я лежал все в той же позе, пытаясь сдержать рыдания от боли и унижения. Сознание становилось затуманенным. Перед глазами все плыло. Я снова отключился.
***
МЕСТО: Карантин
ОБУЧАЕМАЯ: №142
ПРОШЛОЕ ИМЯ: Джесси Эпштейн
НОВОЕ ИМЯ: НЕ УКАЗАНО
ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 12.08.1997
КОНТРОЛИРУЮЩИЙ ВОСПИТАТЕЛЬ: Энджи МакЛав
ПРИМЕЧАНИЕ: Обучаемая склонна к бунтам.
РЕКОМЕНДАЦИИ: В первую очередь полностью сломить волю. Приучить к новой роли. Затем действовать согласно Регламента.
День третий: №142 по-прежнему бунтует, не желая смириться с собственным порабощением. Воспитателем Дэнни Ричардсом проведена работа по смирению. В ходе работы обучаемая №142 потеряла сознание. Ближе к вечеру пришла в себя. Рекомендовано продолжить работу по смирению. Это позволит не только укротить ученицу, но и привести в рабочее состояние хотя бы одно из отверстий. Назначить антидепрессанты для избежания вероятного суицида. Назначить гормоны для более скорого вхождения в новую жизнь.День четвертый: Из камеры №4, где содержится №142 весь день раздавались стуки и крики о помощи. От униформы снова отказалась. Из-за этих действий было решено лишить ее продуктового довольствия, а так же увеличить время воспитательных работ. Для этого был задействован надзиратель Джек Адамс. В ходе беседы №142 снова получила разрыв ануса, в следствие чего урок пришлось прекратить. Кроме как сексуальному, никакому другому насилию 15.12.1997 не подвергалась. Продолжить курс антидепрессантов. Продолжить курс гормонов.
День пятый: Неподчинение №142 продолжается. Воспитательная работа была проведена. Замечено изменение. Имеет место возбуждение обучаемой №142. Считать, что дело сдвинулось с мертвой точки. Спустя пару часов после урока смирения №142 была замечена в самоудовлетворении. Получила порцию пищевого довольствия. Воспитуемая по-прежнему подавлена, но уже в меньшей степени. Проявляет признаки активности. Рекомендовано снизить дозу антидепрессантов, гормоны выдавать в прежнем объеме.
День шестой: Во время урока была замечена в самоудовлетворении. В связи в этим урок прошел менее интенсивно, чем обычно. №142 находится в смятении. Видимо приходит осознание. РЕКОМЕНДОВАНО — встреча с контролирующим воспитателем. Медикаментозное лечение продолжать в прежнем объеме.
***
Со мной творилось что-то странное. Во время изнасилований боль стала уходить. Появилось странное чувство возбуждения. Когда вчера меня снова драл Надзиратель, мой член встал. Не было ощущения насилия, когда он снова и снова входил в меня своим поршнем. Скажу больше, мне этого хотелось! Мне нравилось быть под ним. Мне нравилось ощущать его большое естество в себе. Чем напористее он был, тем сильнее было ощущение возбуждения внутри меня. В какой-то момент времени, я даже потеряла... То есть потерял. Блядь, что со мной творится? Короче, я начал наяривать свой членик. Так сильно я был возбужден. Членик? Что за мысли? Похоже я действительно становлюсь шлюхой... И плакать я стал чаще. Не потому что больно, не потому что я заперт, а потому что грустно. Господи, помоги. Хотя я действительно становлюсь шлюхой. В третью что ли ночь мне сделали эпиляцию и убрали все волосы на теле. От природы обладая не слишком уж маскулинной внешностью я стал походить на девчонку. Только сисек и длинных волос не хватает.
Вся прошлая жизнь стала смазываться. Я не помню, что я например делал два недели назад. Вообще. Вся память превратилась в огромный ком. И тут ощущения времени никакого. Видимо мне дают какие-то таблетки. Я ничего не понимаю. Накатывает апатия. Мне снова хочется спать. И мне хочется секса. Хочется, чтобы меня снова взяли. Тем более, что Надзиратель стал нежнее. Или нет? Или я привыкла? А-а-а-а, черт. Ну и пускай я теперь она. Сломали. Суки. Я превращаюсь в одну сплошную похотливую дырку.
Снова открывается дверь. Снова сверток. Снова записка. Попробую нацепить эти шмотки. Вдруг Он станет еще добрее ко мне. Дверь распахивается. Снова Он на пороге. Я стою перед ним на коленях. На голове светлый паричок-каре, на теле легкое сиреневое платье едва прикрывающее попу, на ножках у меня ажурные чулочки, трусики мне не выдали. Надзиратель улыбается мне и приспускает штаны. И вот перед моим лицом болтается его полуэрегированый Мучитель. Целую его в головку и принимаюсь за работу со всем старанием, на которое способна. Неумелыми движениями губ я стараюсь доставить Надзирателю максимальный экстаз, который способна дать шлюха вроде меня. Стараюсь заглотить его поршень как можно глубже. Для этого хватаю его тонкими ручками за ягодицы и притягиваю его к своей глотке. Полностью вставший член заходит на половину своей длины и упирается в горло. От этого я начинаю сильно кашлять, но не оставляю попыток заглотить его полностью. И спустя пару бесплодных попыток у меня получается. Член входит глубоко начисто перекрыв мне дыхание. Надзиратель плотно держит мою голову своими руками и начинает долбить мое горло фрикциями. Из моих глаз уже в какой раз за последние дни снова льются слезы, начинаю сильно хрипеть. И вот уже когда практически потеряла сознание, он вытаскивает Мучителя из моей глотки. В легкие снова поступает кислород, какое же это блаженство снова дышать. На сиреневое платье изо рта льется густая слюна, длинными тягучими струйками стекая по краешкам губ.
Мой член стоит уже колом. Я убираю одну руку с попки моего Надзирателя и начинаю быстрыми движениями удовлетворять себя. Но он не дает мне этого сделать, настойчиво убирая мою руку с члена. Я чувствую как увеличивается головка Мучителя в моем рту. Начинаю помогать себе руками. И вот финал. Двумя мощными залпами он разряжается в мой похотливый рот. Спермы много, не получается проглотить весь его подарок. Часть нектара стекает мне на шею. С удивлением отмечаю, что его сперма довольно приятна на вкус: чуть терпкая и солоноватая.
Надзиратель заводит мне руки за спину, я слышу щелчок и на руки ложится тяжелая сталь наручников. Он поднимает меня с колен и велит лечь на кровать. Я повинуюсь. Абсолютно беззащитная лежу перед ним. Чувствую легкий укол в ягодицу, и накатывающую слабость по всему телу. Я становлюсь все слабже и слабже, слабже и слабже...
***
Ну что ж, пришла пора навестить крошку Джесси. Судя по последним двум неделям она делает значительные успехи. Если сегодня все пройдет на о-кей, то можно будет переводить ее в основной блок к остальным девочкам. Там ее всем премудростям обучат довольно быстро. Шлюшка уже буквально набрасывается на охранников, о себе говорит только в блядодевическом роде. Кончать ей перестали давать уже как неделю. Неплохо. Очень неплохо. Пора первого экзамена.
Дверь четверки распахнулась в обычное время. Джесси снова стояла на коленях в той же самой одежде, в которой орально удовлетворила старину Дэнни. Он же Надзиратель, он же счастливый обладатель Мучителя, он же счастливый отец пятилетней Оливии, счастливый муж и охранник в самом элитном транс-борделе по совместительству. Только теперь перед крошкой Джесси стоит не он, а милая тридцатилетняя Энджи, которая сейчас тебя будет ебать, маленькая моя Джесси.
— Привет, сладкая! Как поживаешь? — веселым тоном спросила я свою подопечную.
— Здравствуйте. Н-н-нормально. — ничего не понимающе и смущенно отвечала она.
— Давай-ка пока присядем и поговорим. Сделать мне приятно ты сегодня еще успеешь. — довольно властно и тем не менее без угрозы произнесла я. Джесси повиновалась. — Смотри солнышко, как тут все у нас устроено. Ты в Заведении. Заведение — это место, куда приходят очень важные персоны, чтобы отдохнуть и пообщаться с девчонками вроде нас с тобой. Пока все понятно? — спросила я.
— Да, госпожа, понятно. — опустив глаза в пол, отвечала мне молоденькая красотка.
— Славненько. Ты практически прошла первый круг обучения. Он позволил тебе осознать свою женственность. Это раз. Второе — осознать свою блядскую натуру, что тоже немаловажно. И третье, преобразиться внешне, что тоже важно. Тебе нравится твой новый внешний вид? — я продолжала задавать вопросы.
— Да, мне все очень нравится. — тихо и еще смущеннее, чем следовало ожидать ответила Джесс.
— Это хорошо. Размер новой груди и татуировку я выбирала тебе лично сама. Не пугайся крошка, это теперь неотъемлимая часть твоей новой жизни. Привыкай и радуйся к своей аккуратной двоечке. И лилии на ребрах тебе идут. Анализы твои оказались в полном порядке, так что эту часть экзамена ты прошла. Осталась последняя. Тебе нужно будет сделать мне хорошо. Справишься на отлично, и я позволю тебе сбросить напряжение. За неделю наверное уже тяжело, котенок. Давай, порадуй мамочку. — закончила я разговор.
Джесси лежала на кровати, запрокинув голову вниз, и я таранила горло этой похотливой сучки. Какая же она красивая блядь. Было возбуждающе приятно наблюдать как ходит мой член в горле этого тинейджера. Как же узко в нем. Пальчиком я ласкала сквозь прутья пояска верности ее пытающийся встать членик. Как же приятно раззадоривать эту давалку. Возбуждение накатывало слишком быстро. «Черт, как же хочется кончить. Но мне нужно еще опробовать ее попку. Ай ладно, что мне ей пару палок жалко будет?» — подумала я, пока Джесси судорожно хватала ртом воздух. «Надышалась, крошка?» — с этим вопросом, под ее громкий стон, я снова воткнула член недра ее рта. «Давай расслабь горлышко, девочка. Сейчас мамочке, а потом и тебе будет очень хорошо» — сдавленно проговорила я и ускорила амплитуду движений. Первый мой финал сегодняшнего вечера был очень ярким. Из меня вылилось наверное три обычные порции семени, попав крошке-Джесси прямо в желудок, минуя ее натруженную гортань. Кончив, я села прямо на пол. Мне потребовалась пара минут, чтобы восстановить дыхание.
— Да девочка, раззадорила ты меня сильно. Держи первую награду, разрешаю тебе разрядиться. — с этими словами, я сняла пояс верности и усадила свою подопечную перед собой на колени. — Подрочи себе и подготовь попку для последней проверки. Мамочке нужно передохнуть. — томно произнесла я.
Как прекрасно было наблюдать с каким диким необузданным удовольствием крошка Джесс удовлетворяет себя. Одной рукой она прохаживалась вдоль своего стволика, а пальчиками второй играла со своей маленькой узкой дырочкой. (рикусив пухлые от ботокса губки, на всех порах мчалась она к финалу под названием оргазм. «Кончай мне на ножки, девочка» — предупредила я. Джесси кончила, смешно пискнув. Ее нектар оросил мои пальчики. Обессиленная красавица легла у моих ног.
— Маленькая, теперь потрудись и убери грязь которую развела. Язычком, разумеется. — проворковала я.
Девочка сразу же принялась за работу. Боже, как же я кайфую, когда маленькая шлюшка покорно трудится вылизывая мне пальчики. От этого действа мой прибор снова завелся.
— Повернись ко мне своей маленькой попкой, шлюшка. — простонала я, плюнула ей на попку и вошла.
Да зад у нее уже не девственный, но еще не совсем рабочий. Туговато будет. Ну да ладно, девки в Главном это быстро исправят. Еще на Посвящении. Я быстро двигалась в ее дырочке, по широкой амплитуде забивая свой кол в ее нутро. Джесси обернулась и преданно-собачьим, приоткрыв похотливый рот, взглядом посмотрела на меня. Не в силах видеть как пустует ее ротик, я вставила ей туда три пальца. Она незамедлительно начала их посасывать, все так же смотря на меня. «Как же она порногенична!» — думала я в тот момент, продолжая накачивать ее задницу своим членом. Долго продолжаться это действо не могло. Вид молодой ненасытной поблядушки и узость ее попки буквально заставили меня финишировать. Разогнав скорость фрикций до первой космической, я вытащила свой хуй из ее задней пещерки и оросила ее содрогающуюся от конвульсий спину своей спермой. «Ба, да девочка кончила не прикасаясь к члену? О, дает плутовка... « — пронеслась в голове шальная мысль.
— Экзамен прошел на «отлично» — сказала я белокурой бестии, которая до сих пор не могла прийти в себя после второго оргазма, эротично содрогаясь и тихо постанывая. — Отойдешь, отмойся и готовься к выходу отсюда. Пора представить тебя коллективу. — произнесла я, отправила сбившееся платье и вышла из «четверки», закрыв за собой дверь.
***
— Хозяин, первый этап обучения пройден. Сучка переводится в Главный блок. — я услышал первую интересную за сегодняшний день весть.
— Рад слышать. Энджи, крошка, пришли ко мне кого-нибудь из карцера минут через пятнадцать. День выдался трудным. Мне нужна особая разрядка. — на этой фразе Хозяин закончил разговор.
__________
Спасибо за прочтение. Буду рад отзывам, пожеланиям, комментариям.
Есть желание что-то написать мне? yanless@ya.ru— буду рад общению.
