Очередной день командировки отработан. Меня привезли в профилакторий, где я снял комнату на время командировки. Пока шёл по длинному коридору до комнаты — не встретил ни одной живой души, хотя время уже около восьми вечера.
Комнатка небольшая, но всё, что нужно для отдыха есть — кресло, телевизор, кровать, застеленная чистым бельём. И, конечно — душ. Душ работает: холодная и горячая вода текут исправно, то, что не должно протекать — не протекает.
Помылся, вытерся, причесался. Одеваться не стал — не люблю натягивать вещи на влажную кожу. Только полотенце на бёдрах (хотя, от кого мне прятаться в одноместном номере? Привычк) Сменная одежда для отдыха есть — жена позаботилась. Пара футболок, (белая и коричневая), довольно длинных — до середины бедра почти, шорты, шлёпанцы. А вот о чём жена не в курсе, так это о паре лосин и паре колготок из микрофибры, которые я тоже взял с собой.
Просох. Полотенце — долой. Некоторое время на выбор — колготки или лосины? В конце концов, пару с белой футболкой составляют лосины. Чёрные, классические, до щиколотки, довольно плотные, но лёгкие. Мне легко, удобно и хорошо.
Небольшой перекус, минут 40 интернета на буке, и делать больше нечего. Однако, спать ещё рано. На этаже, я видел, есть небольшой холл с телевизором и креслами перед ним. Надо глянуть — может чего интересного покажут. Комнату замыкать не буду — она наискосок от холла, и я вижу дверь.
В коридоре и холле уже темно — свет не включен, а солнце уже почти село. Народу — нет. Странно, что профик пуст... Пульта от телевизора, само собой, нету — когда же в российских общественных заведениях ДэУ-шки телевизорные живут на месте дольше пятнадцати минут? Приходится включить в холле свет (еле нашёл) и разобраться с управлением телевизором через панель.
Всё, телевизор включен, и свет мне уже мешает. Нашёл канал СТС — «Пельмени» идут. Это шоу я уже видел пару раз, но «Пельменей» смотреть могу сколько угодно.
— «Пельмени»? Прикольно! Мне они тоже нравятся.
Ого, откуда он взялся? Неужели тут жизнь появилась?
— У меня «Пельменей» даже дети любят смотреть. Проходи, садись.
— Спасибо (с небольшой иронией).
Садится в соседнее кресло.
— Ого, а тут зрелище поинтереснее «Пельменей» есть!
И тут я понимаю, что он говорит про мои ноги, коленка на коленку, и в КОЛГОТАХ!!! Свет от телевизора отлично их подсвечивает. Чёрт, я так привык к этой одежде, что забыл о том, что она несколько не свойственна мужчинам, и не переоделся в шорты, выходя из комнатыы!
Во рту моментально пересыхает, сердце начинает молотить быстро и так громко, что моему собеседнику, наверно слышно. «Сбежать?»
— О, извини, я пойду, пожалуй... Я поднимаюсь, я хочу уйти.
— Куда же ты? Я не против такого соседства. Должен сказать, что мне это даже нравится. Тон слов явно говорит о том, что парень весьма заинтересовался моими коленками и прочим... И хочет позабавиться...
Он быстро встал и перегородил мне дорогу, уперев руку в стену холла.
— Вот уж не ожидал встретить здесь такую...
— «Такую» — кого? Или — что? Язык, пересохший, с трудом двигается в моём пересохшем рту.
— Хм, а ты как себя сейчас назовёшь?
Кем? Да попавшимся трансвеститом! Само собой, не озвучиваю это.
Кем? Колготки я надеваю уже очень давно — ещё с подросткового созревания. Они стали неотъемлемой частью моей сексуальной жизни. Правда, ни одной своей партнёршей я не пробовал секса в колготках. Так что они — моя тайна. До сих пор были.
Кем я себя ощущаю? Когда я надеваю плотную микрофибру семидесяти ден плотностью, и ложусь в таком виде спать (разумеется, когда сплю один) — чувствую себя счастливейшим из людей, которого не оставляет даже во сне величайшее блаженство, хотя высыпаюсь от этого очень плохо. А вы попробуйте спать крепко и спокойно, когда постоянно ощущаете на своих ногах это БЛАЖЕНСТВО! Когда надеваю Filodoro Nike 40, гладенькие и шелковистые — ощущаю себя откровенно блядью, и мечтаю, чтобы мои бёдра сжали крепкие мужские руки...
— Скажешь, что ты сейчас не сучка, давно мечтающая, чтобы её отымели?
Вот так? А ведь именно так! К глубокому стыду крепко примешалось не менее глубокое возбуждение! Я действительно давно этого хочу!
— Да.
— Что — «да»?
— Положи руки мне на бёдра... Да, так...
Голова, нет, не кружится — она парит! Прижимаюсь к нему рывком — грудью, животом, бёдрами — Боже, как сладко!
— Ох, какая ты горячая!
Я чуть с ума не схожу — меня назвали в женском лице, и как же мне это понравилось!
— Давай сядем в кресло — меня ноги плохо держат.
Соглашаюсь — в кресло, так в кресло. Только в одно на двоих! Не хочу отрываться от него...
«Пельмени» уже закончились, и началась какая-то ерунда.
— Будь добра — переключи, пожалуйста, куда-нибудь.
— Хорошо. Подхожу к низенькой тумбочке, на которой стоит телевизор и присаживаюсь, чтобы пощёлкать кнопками.
— Нет, не так
— Не так?
— Не присаживайся. Наклонись.
«Наклонись» Очередной вброс чего-то в голову, от чего она опять плывёт сладко так...
Поднимаюсь. Для того, чтобы дотянуться до кнопок телевизора, наклоняться приходится низко... Помня, что на меня глядит МОЙ МУЖЧИНА, к которому я только что прижималась (сам про себя — «прижимаЛАСЬ»!) всем телом, стараюсь наклоняться как можно женственнее — колени не развожу в стороны, спину стараюсь держать попрямее.
Переключаю каналы — один, другой... Одна чепуха, но я её почти не замечаю, а думаю о нём. Нет, не думаю — я вожделею им!
Тихо в его кресле...
— А у тебя не только колени красивые, но и бёдра и... попа! И эти самые бёдра и попа вдруг оказываются плотно прижаты к его телу! Его руки — на моих боках, и в самой блядской позе оказываюсь рядом (так рядом!) с мужчиной! Нет, пожалуй, не в самой... Но перспектива есть!
Пара-тройка движений пахом и я — ЕГО! И это ещё никто не раздевался! Но, перспектива...
Он отпускает меня. Выпрямляюсь. Стою. Он заходит между мной и телевизором. Я почти не вижу его лица — свет-то не включен, но чувству, его жар и желание. Звук молнии, ремень...
— Возьми в рот!
Ну вот, когда я отсосу у него, назад дороги уже нет. Голова это понимает, но она одурманена желанием и уступает моему естеству. Присаживаюсь. И опять:
— Нет, не так!
Ага, я помню, но только прошлый раз он хотел посмотреть на меня сзади. Но я делаю так, как хочет мой мужчина. Футболка моя хоть и длинна, но когда я наклоняюсь вперёд с выпрямленными ногами, она уже ничего сзади не скрывает.
Беру в руки его член. Он средних размеров и пахнет. Немного — мочой, мужским секретом и... желанием! И не только его желанием...
— Ну же!
Облизываю губы, пытаясь их смочить — немного получается. Прикасаюсь сомкнутыми губами к головке. Горячая! Губы чуть открываю — пропускаю головку медленно в свой рот. Слышу шумный вдох и шумный выдох — но он пока держит себя в руках и предоставляет инициативу мне. Хорошо. Губы раскрыты, но ровно настолько, чтобы плотным кольцом охватить его. Вот тут уже резкое движение в меня! Удар в глотку и я на секунду теряю дыхание. Инстинктивно пытаюсь отстраниться, но его руки оказываются на моём затылке и не дают мне свободу. Но вздохнуть я уже могу... Опять хрошо... Опускаю медленно голову «до упора», поднимаю, «до отбоя» Опять. Опять, опять, опять...
Сколько это продолжалось? Не знаю — был практически в забытьи. Из которого меня вывел другой голос:
— Ого, какая у тебя подружка!
— Она хочет, сама сказала.
— Оно и видно. Ничего, если я присоединюсь?
Чувствую, спрашивают явно не меня, да и возразить возможности не имею.
— Присоединяйся, мне не жалко. Только... с другой стороны пока.
Жду ещё одного мужского тела у своих бёдер и ягодиц... Но получаю только ладонь на попе! Прохладная и твёрдая.
— Хороша попка, прямо женская! Ладонь начинает двигаться по ягодицам, становится теплее... Потом — неожиданное, но с ума сводящее движение снизу вверх, с пальцем, насколько позволяют колготки, вдавленным в ложбинку!
— Колготки у него... у неё красивые, но не позволяют мне кое-чего...
Мой Первый:
— Сладкая, стяни немного колготки с попы, дай моему другу развлечься!
Как будто минет мужчине ещё не сделал меня шлюхой, я на секунду смущаюсь: «Самому оголить зад для мужика?» Но первые шаги уже сделаны, и меня, конечно, не отпустят просто так. Да и не сказать, что не желаю этого...
Продолжая насасывать сладкую конфету члена Первого, запускаю большие пальцы за резинку и стягиваю, немого неуклюже, колготки.
— Какая белая и нежная! И не подумаешь, что мужская!
Теперь на моей попе уже две ладони Второго — гладят, мнут; большие пальцы не покидают ложбинку. Я неожиданно для себя подаюсь к этим рукам.
— Ого, а ей нравится!
— Какой же девке не понравится мужская рука?
— Ну что, сладкая, пора тебя распечатать. Или ты уже распечатана?
Насколько мне позволяет моё занятие — мотаю по сторонам головой в отрицании.
— Не хочешь? Боишься?
Первый позволяет мне объясниться со вторым.
— Нет, не распечатана.
Возвращаюсь к члену — как здорово, оказывается, сосать, и за пять секунд, пока говорила, успела по нему соскучиться!
— Целочка, значит... Значит надо принять меры, чтобы тебе не было слишком больно. Саш, дай-ка мне её... Саша отпускает меня, и поворачивает лицом ко Второму. Тот проводит ладонью по моим губам и около рта:
— Мокрая. Смочи мой хуй, чтобы он глаже в тебя входил.
Наклоняюсь к нему. Его член чуть больше сашиного. Работаю. Сначала медленно, потом ускоряюсь, опять заведённая.
— Павел, а не распечатать ли мне её? Очень уж соблазнительна её попа!
— Нет, я хочу быть её первым мужчиной, хотя и отсосала она у тебя раньше.
— Ладно. Ничего не имею против. Теперь Саша гладит меня, не забывая и про ноги, за что я ему очень благодарна. Такой кайф!
— Ну, сладенькая, я готов. А ты?
Саша не зря меня гладил — я теперь ничего так не хочу, как быть трахнутой!
Выпрямляюсь, быстрый взгляд в глаза того, кто сделает меня девочкой.
— Давай!!!
Спиной к нему, лицом опять к Александру. Улыбаюсь ему блаженно, и опять занимаю привычную уже позу. Он возвращается в мой рот.
Сзади. Мокрый, моими стараниями, пашин член, не ища окольных путей, начинает раздвигать мои булочки. Какой сладкий момент! Теперь уже Паша берёт меня за бока и прижимает меня к себе. Но в отличие от того, как у нас это было с Сашей, между моей дырочкой и пашиным инструментом ничего нет. И я чувствую его головку, крепкую и горячую, прижатой к входу в меня. Сознание того, что меня, мужчину, сейчас будет иметь другой мужчина, так дурманит, что я чуть не валюсь с ног. Но меня крепко держат.
Старюсь расслабить попу. Головка начинает входить. Пока нормально. Я её неплохо смазала! А вот теперь становится больно! Больно! Больно!!! Рефлекторное движение высвободиться. Но меня держат.
Паша приостанавливается. Привыкаю. Ещё движение в меня — уже не так больно. Ещё. Ещё. Ещё одно. И я чувствую, что насажена, наконец на живой и горячий «кол».
Моё «раскупоривание» отвлекло меня от Саши. Он напомнил о себе. Поначалу немного неудобно — теперь я гораздо менее свободна. Но мои мужчины постепенно подладились по движения друг друга, и я уже вполне свободно обслуживаю одновременно обоих.
Чёрт, свершилось!!! Как я этого хотел! Теперь я понял, что хотел этого с самого первого раза, когда, вроде бы из чистого любопытства, надел мамины, советские ещё колготки. Хотел всё это время, иногда забывая, иногда презирая своё увлечение. Но всегда к нему возвращался. Потому что чувствовал себя женщиной. Потому что ХОТЕЛ.
Первым взорвался Саша. Я уже заглатывала его член настолько глубоко, насколько позволяла его длина. Глоткой. И не давилась! Моему мужчине это понравилось, и он наградил меня своим семенем. Он выстрелил в меня раза три, и я, не отпуская его, между движениями, проглотила всё. Я думаю, он был мне за это благодарен...
А Павел трахал меня и трахал, трахал и трахал! Я уже не ощущала никакого дискомфорта, а только блаженство от того, что во мне движется его мощный член.
О, Боже! Я и забыла, что у меня между ног не щелка, а член с яйцами! Они вдруг ТАК о себе напомнили! Я взорвалась! Как Везувий, нет, — как Водородная бомба!!!
— Ааааа! Ааааа! Ааааххх! Да, да, да, хорошо! Ещё, ещё!
И он изо всех сил старался выполнить мою просьбу.
Последними тремя движениями он хотел меня проткнуть, видимо. Он орал не хуже меня! А я чувствовала, чувствовала, чувствовала как он в меня изливается...
Он покинул меня. Такая пустота вдруг ТАМ почувствовалась! Почти разочарование. Хотелось ещё... Но Саша не был готов, а Павел валялся в кресле. Я обернулась, ища, куда бы тоже упасть, и даже не натянув колготки на попу, плюхнулась в соседнее кресло...
Комнатка небольшая, но всё, что нужно для отдыха есть — кресло, телевизор, кровать, застеленная чистым бельём. И, конечно — душ. Душ работает: холодная и горячая вода текут исправно, то, что не должно протекать — не протекает.
Помылся, вытерся, причесался. Одеваться не стал — не люблю натягивать вещи на влажную кожу. Только полотенце на бёдрах (хотя, от кого мне прятаться в одноместном номере? Привычк) Сменная одежда для отдыха есть — жена позаботилась. Пара футболок, (белая и коричневая), довольно длинных — до середины бедра почти, шорты, шлёпанцы. А вот о чём жена не в курсе, так это о паре лосин и паре колготок из микрофибры, которые я тоже взял с собой.
Просох. Полотенце — долой. Некоторое время на выбор — колготки или лосины? В конце концов, пару с белой футболкой составляют лосины. Чёрные, классические, до щиколотки, довольно плотные, но лёгкие. Мне легко, удобно и хорошо.
Небольшой перекус, минут 40 интернета на буке, и делать больше нечего. Однако, спать ещё рано. На этаже, я видел, есть небольшой холл с телевизором и креслами перед ним. Надо глянуть — может чего интересного покажут. Комнату замыкать не буду — она наискосок от холла, и я вижу дверь.
В коридоре и холле уже темно — свет не включен, а солнце уже почти село. Народу — нет. Странно, что профик пуст... Пульта от телевизора, само собой, нету — когда же в российских общественных заведениях ДэУ-шки телевизорные живут на месте дольше пятнадцати минут? Приходится включить в холле свет (еле нашёл) и разобраться с управлением телевизором через панель.
Всё, телевизор включен, и свет мне уже мешает. Нашёл канал СТС — «Пельмени» идут. Это шоу я уже видел пару раз, но «Пельменей» смотреть могу сколько угодно.
— «Пельмени»? Прикольно! Мне они тоже нравятся.
Ого, откуда он взялся? Неужели тут жизнь появилась?
— У меня «Пельменей» даже дети любят смотреть. Проходи, садись.
— Спасибо (с небольшой иронией).
Садится в соседнее кресло.
— Ого, а тут зрелище поинтереснее «Пельменей» есть!
И тут я понимаю, что он говорит про мои ноги, коленка на коленку, и в КОЛГОТАХ!!! Свет от телевизора отлично их подсвечивает. Чёрт, я так привык к этой одежде, что забыл о том, что она несколько не свойственна мужчинам, и не переоделся в шорты, выходя из комнатыы!
Во рту моментально пересыхает, сердце начинает молотить быстро и так громко, что моему собеседнику, наверно слышно. «Сбежать?»
— О, извини, я пойду, пожалуй... Я поднимаюсь, я хочу уйти.
— Куда же ты? Я не против такого соседства. Должен сказать, что мне это даже нравится. Тон слов явно говорит о том, что парень весьма заинтересовался моими коленками и прочим... И хочет позабавиться...
Он быстро встал и перегородил мне дорогу, уперев руку в стену холла.
— Вот уж не ожидал встретить здесь такую...
— «Такую» — кого? Или — что? Язык, пересохший, с трудом двигается в моём пересохшем рту.
— Хм, а ты как себя сейчас назовёшь?
Кем? Да попавшимся трансвеститом! Само собой, не озвучиваю это.
Кем? Колготки я надеваю уже очень давно — ещё с подросткового созревания. Они стали неотъемлемой частью моей сексуальной жизни. Правда, ни одной своей партнёршей я не пробовал секса в колготках. Так что они — моя тайна. До сих пор были.
Кем я себя ощущаю? Когда я надеваю плотную микрофибру семидесяти ден плотностью, и ложусь в таком виде спать (разумеется, когда сплю один) — чувствую себя счастливейшим из людей, которого не оставляет даже во сне величайшее блаженство, хотя высыпаюсь от этого очень плохо. А вы попробуйте спать крепко и спокойно, когда постоянно ощущаете на своих ногах это БЛАЖЕНСТВО! Когда надеваю Filodoro Nike 40, гладенькие и шелковистые — ощущаю себя откровенно блядью, и мечтаю, чтобы мои бёдра сжали крепкие мужские руки...
— Скажешь, что ты сейчас не сучка, давно мечтающая, чтобы её отымели?
Вот так? А ведь именно так! К глубокому стыду крепко примешалось не менее глубокое возбуждение! Я действительно давно этого хочу!
— Да.
— Что — «да»?
— Положи руки мне на бёдра... Да, так...
Голова, нет, не кружится — она парит! Прижимаюсь к нему рывком — грудью, животом, бёдрами — Боже, как сладко!
— Ох, какая ты горячая!
Я чуть с ума не схожу — меня назвали в женском лице, и как же мне это понравилось!
— Давай сядем в кресло — меня ноги плохо держат.
Соглашаюсь — в кресло, так в кресло. Только в одно на двоих! Не хочу отрываться от него...
«Пельмени» уже закончились, и началась какая-то ерунда.
— Будь добра — переключи, пожалуйста, куда-нибудь.
— Хорошо. Подхожу к низенькой тумбочке, на которой стоит телевизор и присаживаюсь, чтобы пощёлкать кнопками.
— Нет, не так
— Не так?
— Не присаживайся. Наклонись.
«Наклонись» Очередной вброс чего-то в голову, от чего она опять плывёт сладко так...
Поднимаюсь. Для того, чтобы дотянуться до кнопок телевизора, наклоняться приходится низко... Помня, что на меня глядит МОЙ МУЖЧИНА, к которому я только что прижималась (сам про себя — «прижимаЛАСЬ»!) всем телом, стараюсь наклоняться как можно женственнее — колени не развожу в стороны, спину стараюсь держать попрямее.
Переключаю каналы — один, другой... Одна чепуха, но я её почти не замечаю, а думаю о нём. Нет, не думаю — я вожделею им!
Тихо в его кресле...
— А у тебя не только колени красивые, но и бёдра и... попа! И эти самые бёдра и попа вдруг оказываются плотно прижаты к его телу! Его руки — на моих боках, и в самой блядской позе оказываюсь рядом (так рядом!) с мужчиной! Нет, пожалуй, не в самой... Но перспектива есть!
Пара-тройка движений пахом и я — ЕГО! И это ещё никто не раздевался! Но, перспектива...
Он отпускает меня. Выпрямляюсь. Стою. Он заходит между мной и телевизором. Я почти не вижу его лица — свет-то не включен, но чувству, его жар и желание. Звук молнии, ремень...
— Возьми в рот!
Ну вот, когда я отсосу у него, назад дороги уже нет. Голова это понимает, но она одурманена желанием и уступает моему естеству. Присаживаюсь. И опять:
— Нет, не так!
Ага, я помню, но только прошлый раз он хотел посмотреть на меня сзади. Но я делаю так, как хочет мой мужчина. Футболка моя хоть и длинна, но когда я наклоняюсь вперёд с выпрямленными ногами, она уже ничего сзади не скрывает.
Беру в руки его член. Он средних размеров и пахнет. Немного — мочой, мужским секретом и... желанием! И не только его желанием...
— Ну же!
Облизываю губы, пытаясь их смочить — немного получается. Прикасаюсь сомкнутыми губами к головке. Горячая! Губы чуть открываю — пропускаю головку медленно в свой рот. Слышу шумный вдох и шумный выдох — но он пока держит себя в руках и предоставляет инициативу мне. Хорошо. Губы раскрыты, но ровно настолько, чтобы плотным кольцом охватить его. Вот тут уже резкое движение в меня! Удар в глотку и я на секунду теряю дыхание. Инстинктивно пытаюсь отстраниться, но его руки оказываются на моём затылке и не дают мне свободу. Но вздохнуть я уже могу... Опять хрошо... Опускаю медленно голову «до упора», поднимаю, «до отбоя» Опять. Опять, опять, опять...
Сколько это продолжалось? Не знаю — был практически в забытьи. Из которого меня вывел другой голос:
— Ого, какая у тебя подружка!
— Она хочет, сама сказала.
— Оно и видно. Ничего, если я присоединюсь?
Чувствую, спрашивают явно не меня, да и возразить возможности не имею.
— Присоединяйся, мне не жалко. Только... с другой стороны пока.
Жду ещё одного мужского тела у своих бёдер и ягодиц... Но получаю только ладонь на попе! Прохладная и твёрдая.
— Хороша попка, прямо женская! Ладонь начинает двигаться по ягодицам, становится теплее... Потом — неожиданное, но с ума сводящее движение снизу вверх, с пальцем, насколько позволяют колготки, вдавленным в ложбинку!
— Колготки у него... у неё красивые, но не позволяют мне кое-чего...
Мой Первый:
— Сладкая, стяни немного колготки с попы, дай моему другу развлечься!
Как будто минет мужчине ещё не сделал меня шлюхой, я на секунду смущаюсь: «Самому оголить зад для мужика?» Но первые шаги уже сделаны, и меня, конечно, не отпустят просто так. Да и не сказать, что не желаю этого...
Продолжая насасывать сладкую конфету члена Первого, запускаю большие пальцы за резинку и стягиваю, немого неуклюже, колготки.
— Какая белая и нежная! И не подумаешь, что мужская!
Теперь на моей попе уже две ладони Второго — гладят, мнут; большие пальцы не покидают ложбинку. Я неожиданно для себя подаюсь к этим рукам.
— Ого, а ей нравится!
— Какой же девке не понравится мужская рука?
— Ну что, сладкая, пора тебя распечатать. Или ты уже распечатана?
Насколько мне позволяет моё занятие — мотаю по сторонам головой в отрицании.
— Не хочешь? Боишься?
Первый позволяет мне объясниться со вторым.
— Нет, не распечатана.
Возвращаюсь к члену — как здорово, оказывается, сосать, и за пять секунд, пока говорила, успела по нему соскучиться!
— Целочка, значит... Значит надо принять меры, чтобы тебе не было слишком больно. Саш, дай-ка мне её... Саша отпускает меня, и поворачивает лицом ко Второму. Тот проводит ладонью по моим губам и около рта:
— Мокрая. Смочи мой хуй, чтобы он глаже в тебя входил.
Наклоняюсь к нему. Его член чуть больше сашиного. Работаю. Сначала медленно, потом ускоряюсь, опять заведённая.
— Павел, а не распечатать ли мне её? Очень уж соблазнительна её попа!
— Нет, я хочу быть её первым мужчиной, хотя и отсосала она у тебя раньше.
— Ладно. Ничего не имею против. Теперь Саша гладит меня, не забывая и про ноги, за что я ему очень благодарна. Такой кайф!
— Ну, сладенькая, я готов. А ты?
Саша не зря меня гладил — я теперь ничего так не хочу, как быть трахнутой!
Выпрямляюсь, быстрый взгляд в глаза того, кто сделает меня девочкой.
— Давай!!!
Спиной к нему, лицом опять к Александру. Улыбаюсь ему блаженно, и опять занимаю привычную уже позу. Он возвращается в мой рот.
Сзади. Мокрый, моими стараниями, пашин член, не ища окольных путей, начинает раздвигать мои булочки. Какой сладкий момент! Теперь уже Паша берёт меня за бока и прижимает меня к себе. Но в отличие от того, как у нас это было с Сашей, между моей дырочкой и пашиным инструментом ничего нет. И я чувствую его головку, крепкую и горячую, прижатой к входу в меня. Сознание того, что меня, мужчину, сейчас будет иметь другой мужчина, так дурманит, что я чуть не валюсь с ног. Но меня крепко держат.
Старюсь расслабить попу. Головка начинает входить. Пока нормально. Я её неплохо смазала! А вот теперь становится больно! Больно! Больно!!! Рефлекторное движение высвободиться. Но меня держат.
Паша приостанавливается. Привыкаю. Ещё движение в меня — уже не так больно. Ещё. Ещё. Ещё одно. И я чувствую, что насажена, наконец на живой и горячий «кол».
Моё «раскупоривание» отвлекло меня от Саши. Он напомнил о себе. Поначалу немного неудобно — теперь я гораздо менее свободна. Но мои мужчины постепенно подладились по движения друг друга, и я уже вполне свободно обслуживаю одновременно обоих.
Чёрт, свершилось!!! Как я этого хотел! Теперь я понял, что хотел этого с самого первого раза, когда, вроде бы из чистого любопытства, надел мамины, советские ещё колготки. Хотел всё это время, иногда забывая, иногда презирая своё увлечение. Но всегда к нему возвращался. Потому что чувствовал себя женщиной. Потому что ХОТЕЛ.
Первым взорвался Саша. Я уже заглатывала его член настолько глубоко, насколько позволяла его длина. Глоткой. И не давилась! Моему мужчине это понравилось, и он наградил меня своим семенем. Он выстрелил в меня раза три, и я, не отпуская его, между движениями, проглотила всё. Я думаю, он был мне за это благодарен...
А Павел трахал меня и трахал, трахал и трахал! Я уже не ощущала никакого дискомфорта, а только блаженство от того, что во мне движется его мощный член.
О, Боже! Я и забыла, что у меня между ног не щелка, а член с яйцами! Они вдруг ТАК о себе напомнили! Я взорвалась! Как Везувий, нет, — как Водородная бомба!!!
— Ааааа! Ааааа! Ааааххх! Да, да, да, хорошо! Ещё, ещё!
И он изо всех сил старался выполнить мою просьбу.
Последними тремя движениями он хотел меня проткнуть, видимо. Он орал не хуже меня! А я чувствовала, чувствовала, чувствовала как он в меня изливается...
Он покинул меня. Такая пустота вдруг ТАМ почувствовалась! Почти разочарование. Хотелось ещё... Но Саша не был готов, а Павел валялся в кресле. Я обернулась, ища, куда бы тоже упасть, и даже не натянув колготки на попу, плюхнулась в соседнее кресло...
