Вика опустила одеяло, открывая голую загорелую грудь. Подтянутые, выпуклые (что она считает своим суперплюсом), половинки грудок, как и все тело, по полной отжарены лучами солярия. Коричневатые соски вносят завершающий штрих в сексуальность ее бюста. Вика скидывает одеяло полностью и демонстрирует абсолютно голое тело. Раскинув на подушке роскошные черные волосы, выгибается как пантера, соблазнительно приподнимая левую ногу и приоткрывая раковинку влагалища. Любой бы мужик задрожал от такого вида женского лона — оно, словно магнит, поднимает мужскую суть, заливает ее металлом и тянет к себе. Зовущие зеленым светом глаза Вики ждут моей реакции. Ей нужен мой металл там, у меня снизу. Она успела снять трусики, пока я готовил ей утренний кофе и тосты. И вот, с подносом, я стою над ней в это ранее утро и смотрю на Викины прелести, великолепные и доступные. Доступные для меня. Эротична, сексапильна, эпична и страстеобильна, молодая и заводная — какие еще комплименты я могу набросать голой женщине в постели? Тем более, если она твоя жена?

— Твой завтрак, — объявляю я, и кладу поднос прямо на кровать. Вика ждала, что я не устою. Наброшусь и придавлю ее, как голодный, вышедший из леса в поисках человечины, зверь. Раскину в стороны ее длинные ноги, вгоню своим членом в мягкую, теплую дырочку и буду насиловать, жадно, страстно, не слыша ее кокетливые протесты и упования на то, что я опаздываю на работу. Ну и кончу ей на лобок, вовремя вытащив член, разряжаемый выстрелом спермы. Именно на лобок, так как Вика не хочет беременеть (сначала я должен сделать карьеру).

— Я опаздываю на работу, — мое второе объявление в это утро гасит ее блеск в глазах. Губки жены недовольно дергаются. Губки восхитительной формы налиты полнотой и чувственностью, как у кинозвезд. Как же я любил их ласкать. Вика знает, как она красива, и сейчас недовольна моим отказом. Ее влагалище остается незаполненным.

Как и вся наша семейная жизнь!

Она мысленно удивляется, почему ее муж, как хищник, не захотел ею насытиться. Ведь секса у нас не было уже месяц.

— Вика, мне действительно пора. Вечером корпоратив, будь, пожалуйста, собрана.

Я наклоняюсь, целую ее в щеку и убегаю. На работу. Еду в метро, так как на автомобиль — Викино требование, еще не заработал.

Я тружусь младшим архитектором в крупной строительной корпорации, уже третий год. Младшим, потому что дорисовываю, доделываю, дочерчиваю чужие проекты (эдакий подносчик карандашей) и, по расчетам моей жены, должен выбиться в люди. Но вот это самое выбивание пока затягивается.

— Почему так сложно? — спросил я однажды Вику, слушая очередные упреки — в том, что мне не хватает пробивных качеств, в том, что не умею зарабатывать столько, сколько ей надо для запросов нашей семьи и ее красоты.

— Сложно что? — переспросила она.

— Сложно быть твоим мужем?

— Потому что я выходила замуж за талантливого и перспективного, а живу с серым и бедным! — как отрезала, озвучила свой приговор она. Мы поженились сразу после института. Тогда я считался симпатичным и одаренным. Она приняла мои ухаживания, ответив взаимностью... И ребенка Вика не хотела в соответствии со своим приговором. Мне надоело вынимать член в момент оргазма и кончать ей на выбритый лобок. Надоел вид ее лобка. И уж тем более, надоели ее упреки.

Но надо отдать Вике должное, она продолжала в меня верить. Так ведут себя игроки, которые постоянно проигрывают, но готовы поднимать ставки, чтобы отыграться. М-да, Вика точно была игроком. А кем же был в ее игре я?

Вхожу в офис корпорации, в набитые утренней суетой коридоры. Сотрудники мечутся, хотят пораньше закончить дела, ибо вечером все приглашены на бал, посвященный Дню корпорации. Бал проводится ежегодно под эгидой председателя правления Павла Петровича Градова, основателя и собственника бизнеса. Да, это — масштабная на столичном строительном рынке фигура. Пролетаю по холлу, отбивая мысленно пункты сегодняшних дел, и тут замечаю ее.

Она стоит в стороне, с начальницей отдела маркетинга и слушает какие-то наставления. Белоснежные волосы обрамляют милое личико с тонким, вздернутым носиком, а глазки — голубые как небо, наполнены чистотой и вниманием. Точеная стройная фигурка девушки одета в белоснежный, под цвет волос, деловой костюм. Вся девчонка словно светится белым сиянием. Настоящая жемчужинка! Приостанавливаюсь, пытаясь быть увиденным, любуюсь ею и, наконец, добиваюсь своего. Ее голубоглазый взгляд цепляет меня и на миг вспыхивает легким приветствующим огоньком. Уголки красивых тонких губок слегка приподнимаются. Я ею замечен, а значит, утро начинает удаваться. Настроение поднимается, и у него — моего настроения, есть имя. Эля!

Прохожу в свой кабинет, где дислоцируется команда дизайнеров-архитекторов, к числу коих я принадлежу, сажусь и включаю комп. Картинки файла требуют последнего просмотра перед распечаткой. Проект «Жемчужина» — проект моей надежды.

Я взялся за него по собственной инициативе полгода назад. Коттеджный городок, который должна была строить корпорация для последующей реализации домов, считался у нас проектом года. На нем компания рассчитывала заработать ключевую прибыль и усилить свои позиции на столичном рынке готового жилья. Я участвовал в разработке дизайн-проекта всего отдела, который курировал лично Стрельцов, коммерческий директор, и он был создан. Но параллельно все сверхурочное время я готовил свой. Именно мой личный дизайн-проект олицетворял, по моему мнению, ценности комфортной жизни в семейном городке для обеспеченных граждан. Тех, к которым так хотела принадлежать Вика. Жена была убеждена, что вдохновила меня на эту работу и была очень жестко разочарована, когда Стрельцов, которому я принес проект на рассмотрение, его зарубил.

— Не то, — резюмировал он, бегло взглянув на картинки и чертежи «Жемчужины». — Слишком необычно. И вообще, Влад, работай в команде. Тебе больше всех надо?

«Да!» — захотелось воскликнуть в ответ от злости, но я смолчал. Словно получил удар ножом в сердце. Сделанная работа, в которую я, вложив море фантазии и сил, осталась без внимания. Да, необычно, но людям надоело покупать типовые проекты. Их нужно удивлять! Дома были задуманы мною в светлых тонах с большим использованием стекла, потому и название пришло само собой. Дома мечты, в которых семьи всегда будут счастливы. Моя инициатива и творчество оказались никому не нужны, а Вика поставила напротив моей (ну и своей) фамилии еще один жирный минус. И Градов утвердил проект отдела — хороший, но обычный. Вот так то.

... Вечером я в сопровождении жены появляюсь в огромном зале корпорации. В этот раз от всех потребовали прийти с мужьями/женами. Павел Петрович считал семейные ценности огромным стимулом в работе сотрудников и решил создать подобные традиции проведения корпоратива — Дня рождения его бизнеса. Вика в модном черном платье (половина моей зарплаты) с притягающим вырезом, демонстрирующем ее сексуальность, вышагивает рядом со мной под руку. Мы здороваемся с коллегами и их женами-спутницами, торжество вот-вот начнется. Замечаю, какое впечатление Вика производит на мужиков, чувствую, как ей это нравится — эти липкие, впечатленные, ныряющие в ее соблазнительный вырез мужские взгляды. Сегодня, безусловно, ее вечер. Яркая звезда в сопровождении тусклого спутника. Какое-то время спустя, уже выпив по бокалу вина, она попросила сопроводить ее в туалет. Мы двинулись к выходу из зала и буквально в проходе столкнулись с самим Градовым. В дорогом костюме он, несмотря на свой неюный возраст, но с великодушным лицом, с харизмой босса выглядит как бог. На мое «Павел, Петрович, добрый вечер», Градов, не глядя на меня, ответил. Не глядя, потому что шеф буквально прикипел взглядом к моей жене.

— Здравствуй, Смирнов. — (Он вспомнил мою фамилию?). Градов, как турист перед статуей Венеры Милосской, осматривал Вику с ног до головы. Жена расплылась в своей фирменной любезной улыбке, ярко очерченной алой помадой. — Познакомь меня со своей спутницей.

— Конечно, Павел Петрович. Знакомьтесь — Вика, моя жена. Вика, — это... — далее перечисление титулов Градова.

Шеф творит невероятное, то, чего я никогда в его исполнении не видел. Он берет Викину руку, плавно наклоняется и галантно ее целует. Она позволяет ему это сделать, и вспыхивает еще ярче, оценивая впечатление, произведенное собою на шефа. Вика чувствует, что звезда может выйти на свою орбиту. Делает ему комплимент, получает комплимент в ответ. Я же стою рядом, как случайный прохожий.

— Позволишь, Влад, пригласить сегодня твою прекрасную супругу на танец?

Никакого отказа с моей стороны быть не может, уважаемый шеф.

— Конечно, Павел Петрович.

Он покидает нас, еще раз одарив Вику улыбкой, мы идем в туалет.

— А босс твой ничего так мужик, — замечает Вика. — Еще в форме.

— И холост к тому же (по слухам разводился трижды). Ты ему тоже понравилась, — отмечаю я. Холодно, без восторга. Вика еще шире улыбается и крепче берет меня под руку. Мы возвращаемся в зал, в круг коллег и слушаем поздравительное выступление Градова. Он произносит пламенную мотивационную речь, окидывая взглядом всю свою наполнившую зал команду, но мне будто кажется, что чаще всего он смотрит на нее. На Вику, мою жену. Вскоре официальная часть завершается и начинается остальная. Там, где пьют, едят, танцуют и признаются в верности и дружбе, ну и во всем прочем. Звучит музыка, сначала несколько быстрых композиций, и, наконец, медляк. Вика не хочет танцевать со мной, будто кого-то ждет, еле заметно всматриваясь в толпу в зале. Ну конечно!

— Разреши? — вежливо переспросил Градов меня, и, не дождавшись ответа, берет Вику за протянутую руку. Они уходят в центр зала, где танцуют пары, а я остаюсь с бокалом вина. Осматриваюсь вокруг, потому что ищу ее.

Она в десяти метрах от меня. Эля в белом — как абсолютный антипод, противоположность моей жены — платье, общается с коллегами. Ее обступили парни (что неудивительно) — холостые, беззаботные и ждущие ее благосклонности. Она встречается со мной глазами, я не могу от них оторваться, как загипнотизированный их голубым сиянием. Красивый нежный взгляд, которого мне так не хватает сейчас, когда так одиноко. Она смотрит только на меня, и я читаю ее мысли, передавая свои. Мы думаем вместе, в этот миг. Вскоре она отворачивается в сторону танцпола, и я рефлекторно смотрю туда же. Градов, обняв за плечи, что-то весело шепчет Вике, она мило щебечет в ответ. Жена флиртует, а шеф млеет в ее обществе, и, как говоря, явно положил на нее глаз. Эля наблюдает за ними, и то же самое остается делать мне. Мы сейчас, словно бермудский треугольник — я, Эля и Градов с Викой, как одна сладкая парочка. Чему-то суждено потеряться, пропасть в этом треугольнике. Чувствую, как тянет под сердцем...

— Твой шеф хорошо танцует, — довольно говорит Вика, когда вернулась ко мне после завершенного медляка. Замечает мое настроение и уточняет. — Ревнуешь, Владик?

— Нет, — с полной серьезностью отвечаю я. Поворачиваю глазами в стайку молодежи, где стоит Эля. Снова пытаюсь поймать ее взгляд.

— Совсем? — будто удивляется Вика. — Ты бы слышал, что он мне говорил. Но я была вежливой девочкой.

— Представляю, — так же спокойно говорю я. Вика пытается сосканировать мои мысли, однако чего-то не может понять, на минуту теряется, но тут быстро находит себя. Свое Я.

— Ну раз ты такой неревнивый, может мне с ним... того... быть еще повежливей? — серьезно вопрошает она. Ах вот ты о чем, моя дорогая женушка. Ее выпирающая грудь вздымается, будто тоже задается вопросом. Грудь Вики явно впечатлила Павла Петровича.

Я смотрю на жену. Откровенно, насквозь, как это делают люди, прожившие годы вместе. Никакого фальша.

— Ты этого хочешь? — спросил я.

— А ты думаешь, я и дальше хочу жить с неудачником, без малейшего шанса? — сухо спросила Вика. Мы говорим, словно в нашей семейной квартирке, позабыв, что вокруг люди, которым не должно быть дела до семейных дрязг. — Пора мне заняться твоей карьерой, милый, раз ты сам ни хрена не можешь, — объявляет она и добавляет голосом собственницы. — Нашей карьерой.

Я надеюсь, что ее никто не услышал. Мне нечего ответить, и я выпиваю бокал с вином до дна, жена делает то же самое. Вскоре объявляют белый танец, и Вика преображается. Снова улыбка на ее красивом лице, и она твердой походкой вышагивает к своей цели. Павел Петрович Градов ждал этого.

Они танцуют, а после завершения танца он приглашает ее к столику выпить, Вика соглашается. Градов обходителен с моей женой, а она принимает его ухаживания как должное. Он уже едва заметно касается ее руки. Вика собирается дать Градову то, что тому нужно? Их не смущает, что я, муж, смотрю на это со стороны. Что ж, пора действовать...

Куда он дальше ее поведет? Вспомнились сплетни коллег — единственный источник информации в моем случае, и я, еще раз взглянув на Элю, покидаю зал. Прихватываю то, что нужно, прохожу наверх, в приемную правления, к кабинету Градова.

Открыто... Охрана веселится со всеми внизу, а на камеры мне наплевать. Они не будут иметь никакого значения, и я уверенно прохожу в темный кабинет. Огромный, с роскошным диваном, в котором я был однажды на отчете дизайнерской группы. Не включая света, пробираюсь за шторы. Судя по воспаленному взгляду шефа в компании Вики, ждать мне придется недолго.

И они появляются.

— Проходи, милая, — слышу я голос хозяина. Он включает лишь светильник на стене, и со своего укрытия я вижу Градова, обнявшего за талию любезно улыбчивую Вику. Звон хрусталя, словесная прелюдия перед основной сценой и последние глотки. Я, замеревший в ожидании дальнейшего, чувствую, как покрываюсь потом. Вика подходит близко к шефу, Градов опускает руки ей на плечи. Как же она красива...

— Ты очень красивая, — говорит ей шеф. Улыбаюсь совпадению наших с ним мыслей.

Наблюдаю из-за шторы, как Павел Петрович впивается в Викины губы, открытых ему, как ворота хозяину. Они целуются, жадно, со вкусом, и мне остается лишь лицезреть эту спонтанную страсть. Я замер, пытаясь вспомнить, когда в последний раз так целовался с женой, и память поплыла, отключилась, оставив лишь внимание за этой парой. Они стоят обнявшись, разряжая тишину кабинета всплесками обоюдного дыхания. Градов положил руку Вике на ее попку, и она не думает устраняться, еще ближе прижавшись к нему. Рука Градова пошла дальше, под вырез на бедрах, стала гладить оголенную женскую ножку. Вскоре шеф, слегка оттолкнув Вику, сиплым от возбуждения голосом попросил:

— Помоги мне...

И потянул ее вниз. Вика была смышлёной девушкой, сексуально образованной и главное, очень практичной. Соглашаться на визит в кабинет босса, не обеспечив потом мужчину рабочей эрекцией, не имело смысла. Потому она мягко опустилась на колени, аккуратно повозилась ручками и высвободила наружу слегка напрягшийся член Павла Петровича. Линия ее губ разошлась, за секунды пропустив в себя фаллос шефа и выдавив из него громкое оханье. Я ощущаю, как наливаюсь снизу...

Вика всасывала член шефа губками, старательно, то ускоряя, то замедляя темп, пока он стоя возвышался над нею с приспущенными брюками. Вид жены, исполняющей минет чужому мужику, хоть и работодателю, вызвал бы протестные реакции во многих парнях, но я не хочу прерывать эту идиллию. Градов направлял Викины сосущие усилия, подавливая рукой на ее затылок, и судя по его достоинству снизу, уже был готов продолжить по-другому. В то, что дело ограничится минетом, и Павел Петрович не захочет попробовать сексуальное тело Вики, потереть ее мягкую дырочку, я не верил. Будто получив мой сигнал, шеф вдруг остановил жену и рывком поднял ее на ноги. Подтянул уже порядком разошедшуюся Вику к столу, развернул спиной и облокотил локтями на столешницу.

— Ты хочешь так? — услышал я ее тихий, с тоном нетерпения вопрос.

— Да, ласточка, — так же тихо проговорил шеф и задрал сзади ее платье, оголив круглую выпуклую попку моей жены. Вспоминаю, какая она теплая и мягкая. Я смотрел на картину сбоку и дальше констатировал, как резко были спущены Викины красные трусики. Отмечаю, что раньше она их никогда не одевала. Сброшенные бретельки платья освободили пышную женскую грудь. Павел Петрович направил член в Викину дырочку, надавил, одновременно потянув на себя ее бедра, и вырвал крик из груди жены. Толчок за толчком, стон за стоном, болтания груди в такт, и новоявленные любовники по полной наслаждались друг другом.

— Еще... Еще... Да-а... — слышал я Викин голос, такие знакомые, но будто чужие для меня просьбы. Она была разгорячена, и Градов сзади погружал член на всю глубину, натирал ее влагалище, стараясь доставить моей жене удовольствие. Он был опытный мужик, мой шеф. Эта опытность создается годами, шлифуется с разными женщинами, и теперь ее принимала Вика. Возбуждение от сцены их секса распирало мои брюки, но я не мог, не имел права выдать себя сейчас. Вика стонала с закрытыми глазами, обхватив ладонями стол, а Градов пыхтел, наваливаясь на ее попку. Стол издавал, в свою очередь, собственные звуки, и лишь мне оставалось молчать. Пока.

Потом они оказались на пресловутом кожаном диване, и мне довелось наблюдать уже иные ракурсы. Повернутая ко мне спина шефа, заброшенные ему на плечи голые, без чулков ножки, и половые губы Вики, вбирающие в себя мужской член. Он наваливается сверху, затем они меняются местами, и Вика прыгает на нем — ее любимая поза. Отмечаю, насколько долго Градов держится как для своего возраста. Я будто зритель порнофильма в ожидании горячего конца, и дожидаюсь его. Вика замирает на шефе, и кабинет принимает ее удовлетворенный, вырванный волной оргазма крик. Представляю, как мне передается ее дрожь, я, как никто, знаю ее это чувство. Моя жена не притворилась, а действительно кончила. Она сползает с Градова на диван, оставляя право завершить уже ему. У Павла Петровича тоже есть свои препочтения. Шеф приподнимается, наклоняется над ней, снова направляя эрегированный член в ее ротик. Она с призакрытыми глазами, с тяжелым дыханием приоткрывает губы, послушно пропускает член вовнутрь, получает несколько толчков в рот, и вскоре мы слышим вопль Павла Петровича — финальный и удовлетворенный. Финиш! Ручеек спермы вытекает с краешка Викиных губ, стекая на подбородок. Мне стоило усилий не кончить в эту минуту самому. Ну все. Пора заканчивать и мне, но по-другому.

Я выхожу из-за шторы, когда они, обессиленные сексом, развалились на диване. Сказать, что мое появление вызвало у парочки шок, не сказать ничего.

— Что... ты здесь делаешь?... — слышу я изумленный, не верящий в саму ситуацию голос шефа. Осознать, что муж его случайной сексуальной партнерши все время был в кабинете за шторой, Градову дается с трудом. Направляюсь к нему, и он замирает, а я вдыхаю наполняющий комнату запах страха. Им пахнет шеф, он не знает, что я могу сейчас сделать, ведь реакция крепкого молодого мужика на измену жены — непрогнозируема. Он уже не похож на грозного босса. Кажется, Градов даже задрожал, а Вика, испуганно глядя в мою сторону, спешно достала платок и вытерла с губ капли спермы — как хитрая лиса, заметающая след хвостом. Всю сперму она не смогла проглотить.

— Я тебе все объясню, — бормочет жена, когда я оказался совсем рядом с ними. Нужны мне твои объяснения, милая! Я резко вытягиваю руку из-за спины, и Градов прищурился в ожидании для себя чего-то страшного. Зря!

— Вот, — протягиваю я ему принесенное с собой. — Павел Петрович, посмотрите прямо сейчас.

Он удивленно распахивает глаза и получает папку с чертежами и эскизами.

— Что это? — срывающимся голосом переспрашивает шеф. Его лицо поменяло несколько оттенков.

— Проект коттеджного городка «Жемчужина». Моя архитектурная работа.

Градов будто забывает о своих приспущенных штанах и вываленном передо мной члене, берет в руки чертежи и пролистывает один за другим. Взгляд его наполняется интересом, вниманием, строгой, но компетентной оценкой. Он снова похож на босса.

— Стрельцову показывал? — уже своим командирским голосом уточняет шеф.

— Да, — отвечаю я. — Он сказал — ничего интересного.

— Неправ твой Стрельцов, — задумчиво произносит Градов, изучая проект. Я вдруг вспомнил, что шеф начинал свой путь в строительстве еще в совдеповские времена, в архитектурном бюро чертежником. Потом пробивался в бизнесе, создавая строительную империю с нуля. Он — настоящий профи в архитектуре и умеет ценить прекрасные идеи. Просто молю, чтобы «Жемчужина» ему понравилась.

— Я решил показать вам проект напрямую, — объясняю я нарушения служебной субординации.

— Но проект компании уже согласован, — снова задумчиво, глядя на чертежи, говорит шеф.

— Тот проект — дерьмо! — вырывается у меня грубая фраза. Никогда не поверил бы, что способен сказать такое первому лицу бизнеса. Значит, и вправду что-то во мне изменилось.

— Мы не продадим те дома, — решительно настаиваю я. — Люди не захотят в них жить.

Градов приподнимается, натягивает брюки, застегивает ширинку и кладет папку себе на стол.

— В понедельник проведешь презентацию проекта перед Советом директоров. Подготовить успеешь? — серьезным распорядительным тоном говорит Павел Петрович.

— Все готово.

— Ну и молодец.

Все время нашего служебного разговора с шефом я краем глаза следил за Викой, наблюдая, как она поспешно поправляет платье, натягивает алые трусики. Отметил ее подавленное виноватое лицо. Неужели ты чувствуешь вину, дорогая? Не понимаю отчего, ведь ты сделала то, что хотела.

Ты всегда жила своей жизнью, хоть и пыталась убедить меня в обратном.

Больше мне в этом кабинете делать нечего. Прощаюсь с Градовым, пожимаю протянутую им руку, принимаю его успокаивающее (как ему кажется) слово «держись», не обращаю внимания на Вику и выхожу в коридор. Двигаюсь к лифту и тут слышу догоняющее меня цоканье каблуков.

— Влад, подожди, — восклицает она. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к ней. Смотрю жене в лицо. Красивое, как и прежде, оно перекошено тенью умоляния... даже отчаяния. Пытаюсь найти на нем еще и стыд, но не могу.

— Владик... Это был секс ради тебя. Пойми... — говорит Вика, собирается разразиться дальше в своих объяснениях, но я твердо прерываю ее.

— Не ради меня, — отрезаю я. — А ради себя. Ты все всегда делала ради себя.

— Но мы могли бы вместе... — продолжает давить на меня жена.

— Вика, — я звучу твердо, будто приготовил эти слова заранее. Но клянусь, они пришли ко мне только сейчас, скрываясь в глубине сознания. — «Мы» — это уже не про нас! Прощай.

И я оставляю в коридоре эту женщину, сегодня ставшей окончательно моей вчерашней жизнью. Так бывает. И каждому из нас по отдельности предстоит это принять.

... Вечеринка уже закончилась, и я выхожу из здания, встречая капли ночного дождя. Свежие, прохладные, они смывают с моего лица и с моей души впечатления кабинетной сцены. Пора и ее оставить в прошлом. Вдруг замечаю приветственный свет автомобильных фар — лучшее, что я мог заметить сейчас. Подхожу к авто и оказываюсь на сиденье, рядом с его водителем. Точнее, водительницей.

— Ты ждала меня?

Глупый вопрос к девчонке, которая, я точно знаю, умеет ждать.

— Как всегда, — весело отвечает Эля и целует меня в губы, а я с удовольствием, смешанным с жадностью, отвечаю ей. Мы сливаемся в поцелуе и не можем отлипнуть друг от друга, сколько времени — не могу посчитать. Теперь оно, время, точно работает на нас.

— Поехали, — говорю я. Эля трогается, а возбуждение и нетерпение распирают меня, и ехать далеко я не хочу. Хочу другого, не далекого, а близкого.

— Сверни вон туда, в парк, — указываю я девушке. Вижу, как она улыбается моей идее и знаю, что хочет того же. Ночная темнота парка поглощает нас, авто останавливается во мраке деревьев, и за минуту мы располагаемся на заднем сиденье. Здесь тесновато, но разве это остановит? Я поднимаю полы Элиного платья и, одновременно расстегивая ширинку, срываю с нее белоснежные трусики. Ее красота снизу зовет к себе. Нетерпение толкает меня в нее, и изнывающий член одним толчком исчезает во влажной любимой дырочке...

Эля стонет от фрикций, обхватив мою спину, крепко-крепко, а я покрываю поцелуями ее голую грудь и шейку, согревающие меня своей теплотой. Мне этой теплоты не хватало весь злополучный, но такой необходимый для меня вечер.

... Это началось четыре месяца назад. Светловолосая девчонка с голубыми глазами появилась в корпорации в качестве стажерки. Ее заметили все мужики, еще бы! Но ее заметил и я, парень, женатый на Вике.

— Почему ты такой кретин? — совершенно неожиданно вдруг спросила тогда Эля, когда мы сидели у меня в кабинете одни, изучая чертежи за компом. Вопросительно смотрю на нее.

— Ты единственный из мужчин, кто здесь не пялится на меня, — весело заявляет она. Я смеюсь ей в ответ, но в душе. Пялюсь, Эля, да еще как. Просто делаю все, чтобы ты этого не замечала.

— Я женат, — признался я. Ждал ее реакции, боялся, что потухнет интерес ко мне в ее глазах.

Но он не потух...

... Я продолжаю, не тормозя ни на миг, наслаждаться в тишине парка ее телом, мне удивительно хорошо. Член скользит в плотно охватившем влагалище любимой девушки. Мы стали близки, но я даже мысленно не называл ее этим словом — «любовница». Эля, моя девушка, хотя этот факт мы тщательно скрывали от коллектива корпорации. Эти месяцы показали, сколько у нас общего, как легко, с полуслова мы понимаем друг друга. И я был счастлив тому, что Эля принимала меня таким, какой я есть. Нет лучшего для мужчины в отношениях с женщиной!

— Элечка, любимая... — шепчу ей я.

— Да, Владик... — сипло отвечает она подо мной. Ее глазки закрыты, но она готова меня слушать.

— Я развожусь с ней, — нашел я время объявить Эле свое решение, делаю толчок вовнутрь и изливаюсь в нее, накрытый волной наслаждения...

Через десять минут, здесь, на сиденье ее маленького авто Эля приняла предложение выйти за меня замуж. Сделаю все, чтобы развестись быстро. Я был счастлив и верю, что также счастлива она.

— Я хочу познакомить тебя с папой, — сказала Эля. — Ты же будешь просить у него моей руки.

— Вообще-то, мы знакомы, — замечаю я со смешком.

— В качестве моего любимого — нет, — спорит моя девчонка. Она удивительна, и я в очередной раз любуюсь ей.

— Я показал Павлу Петровичу «Жемчужину», — сообщаю я. — Сегодня. Сам, как и обещал тебе.

Об обстоятельствах показа я, конечно, промолчу. Во всяком случае, пока.

— И как? — вопросительно замирает Эля.

— Похоже, понравилось. В понедельник — защитная презентация перед правлением.

Получаю поцелуй в щеку. Эля всегда верила в меня. Мы оба вспомнили о том, как я отказывался от ее помощи в этом вопросе. Я не хотел, чтобы она занесла проект Градову, хотя это могло решить многое. Никто не должен устраивать мою судьбу, кроме меня самого, считал я. И почтенному Павлу Петровичу придется принять меня в ином статусе. Не в статусе рогоносца, с женой которого он трахнулся в офисе, и не только в ранге перспективного архитектора, чей проект будет воплощен в коттеджный городок. Но и в качестве зятя.

Тот факт, что стажерка Эля — дочь Павла Петровича Градова, уважаемого босса корпорации, тщательно скрывался от всех. Причины понятны, Градов добивался, чтобы к людям в коллективе относились исключительно по их деловым качествам. Что ж, справедливо. Я узнал об этом совсем недавно, от Эли, предложившей свое содействие. Смешанные чувства вызвала у меня такая новость. Закрутить роман с дочерью шефа — веяло каким-то... альфонсизмом. Я был растерян, но обладал одним оправданием. Я ее очень любил. И сейчас, в эту великолепную ночь я не хочу думать, что он не отдаст дочь мне в жены. В любом случае, мы с Элей будем настойчивы.

— Я куплю для нас дом в новом коттеджном городке, — говорю я своей невесте. Конечно, после выплаты гонорара за проект.

— Твоя «Жемчужина» — это лучшее, — в очередной раз хвалит меня Эля. — Разве не так?

— Ты моя жемчужина, Элечка, — отвечаю я и снова опрокидываю ее на сиденье...