.
— Юлька, ну идем уже, все заждались!
— Иду-иду, — откликнулась я, в последний раз оглядывая себя в зеркало. Пригожая девочка в ослепительно белом пушистом свитерке, красной юбке, пышной за счет жесткой сетки подъюбника, в белых коротких чулочках, оставшихся от Октоберфеста, с красными кокетливыми бантиками спереди и сзади, в красных туфельках на высоченной шпильке и конечно в непременном колпачке Санты. Понятно, что снегурочка из меня, в таком наряде, — та еще, но для офисного банкета сойдет.
Я отошла от зеркала в холле и направилась в офис, где в центральной комнате была накрыта «поляна». Ничего хорошего от нашего корпоратива я не ждала. Уже к пяти часам большинство коллег изрядно набрались, да и начальство в этот год не побаловало нас арендой какого-нибудь ресторана с тамадой, музыкой и отдалением от скучных, хоть и украшенных, интерьеров офиса. Ну, и ладно, зато расщедрилось на огромную, под потолок, елку, густую и занимающую весь угол центральной комнаты. В общем, ни шатко, ни валко праздник шел своим чередом, все равно домой не хотелось — последнее время с мужем не ладилось. Не смотря на то, что я без обиняков могла назвать себя привлекательной женщиной, благоверный давно перестал обращать на меня внимание. Секс стал совсем редким, и я взяла себе в привычку полеживать раз в недельку в ванной с фаллоимитатором. Не знаю уж, был ли у моего кто-нибудь на стороне, но я до сих пор блюла верность, т. к. считала, что измена — не слишком достойное деяние для девушки.
В центральной комнате царила непринужденная обстановка. Несколько человек танцевали возле пушистой елки, остальные шумели, хохотали и поглощали то, что удалось собрать на стол. Я попыталась пробраться на свое место в уголок под приветственные крики: «Юлька, давай быстрей, мы как раз будем пить за снегурочек, а без тебя этот тост не катит!». Однако перед тем, как мне удалось сесть на свой стул, пьяные сотрудники начали толкаться на своих местах, и на нем вдруг оказался Андрей. Надо признаться, я его немного побаивалась и где-то недолюбливала. Первое потому что он был здоров, как медведь. Парень качался с юности, и я себя ощущала рядом с ним, как ягненок, очутившийся в берлоге хищника. Так-то он был недурен собой — симпатичное, чуть простодушное лицо, прямой взгляд под ровными черными бровями, выбритые виски и челка, зачесанная вперед. Все это вместе с бородкой, полумесяцем обрамляющей подбородок, делало его похожим на древнеславянского бога. К тому же уверен в себе, хладнокровен, и, как это бывает у сильных людей, он в любой ситуации сохранял спокойствие, будто решение любой проблемы — плевое дело. Ну, а второе... Не любила его я за то, что он перепробовал всех симпатичных женщин нашей фирмы и уже подбирался к соседям. Только я одна пока избежала его постели.
— Юлька! Да садись ты уже к Андрюхе на колени! — послышались голоса.
В моей голове бродил хмель, придававший мне смелости, и я храбро плюхнулась на колени Андрея. Он тут же облапил мою талию мощной рукой, заставив меня засомневаться — не слишком ли я поторопилась.
Но все шло своим чередом: сотрудники пили, ели, Андрей о чем-то болтал с нашей соседкой Маринкой за моим плечом, и я расслабилась до того момента, когда его лапища вдруг обнаружилась на моей коленке. Признаться, я здорово испугалась. Этот медведь держал одной рукой меня за талию, уже интимно прижимая к себе, а другая рука вольготно расположилась на моей ножке, слегка ее поглаживая. Я нервно сглотнула, замерев, как испуганная птичка перед кошкой, и только захлопала ресницами: что мне делать-то? Одновременно мое предательское тело вдруг ни с того ни с сего повело себя жутко неадекватно. Забилось сердечко, мгновенно набухли соски, сладко-щемяще уперевшись в лифчик, а в груди перестало хватать воздуха. Но как это может быть? Да и что подумают сослуживцы, видя, как признанный бабник свободно гладит по коленкам замужнюю женщину, к тому же раньше всегда ему отказывающую? Я заполошенно оглянулась по сторонам. По ходу, всем было плевать, что Андрей, наконец, добился своего. Ну, во всяком случае, практически приступил к предварительным ласкам. Маринка, отвернувшись и положив локоть на стол, что-то азартно вещала остальным. Специально для Секситейлз. Соседи за торцом стола тоже что-то обсуждали, постоянно подливая водку в рюмки друг другу, да и не видно им было из-за края, что меня практически тискают за ножки.
Мне стало жарко, потому что мое промедление дурно сказалось на моей беспорочности — мужская рука за то время, пока мой лихорадочный взгляд выискивал тех, кто заинтересовался действиями Андрея, уже миновала кокетливый бантик на чулке и заползла под край пышных складок юбки, лаская голую кожу. Я действительно дура — сижу, как клуша, а посторонний мужчина без стеснения уже шарит под юбкой.
Я чуть повернулась и, стараясь не привлекать внимания коллег, наклонилась к «дальнему» уху Андрея:
— Прекрати сейчас же!
Это было большой ошибкой! Моя щечка оказалась напротив его губ, чем он тотчас не преминул воспользоваться, поцеловав меня в щеку, а потом проведя дорожку вдоль шеи к ключичной впадинке. Я охнула от неожиданности. Неожиданным, главным образом было то, что это оказалось удивительно приятно и сексуально, так сексуально, что моя щелка вдруг пустила капельку влаги в трусики.
— Не смей меня целовать! — зарычала я, надеясь, что сослуживцы за столом напротив думают, что я просто что-то рассказываю Андрею на ухо, чтобы не перекрикивать шум, и не заподозрят, что он целует меня, а его рука обретается у меня под юбкой.
— Хорошо не буду, — спокойно сказал этот негодяй, перестав прикасаться кончиком языка под ключицей.
Я едва не застонала от разочарования, но тут Андрей вдруг сильным движением загнал кисть между моих бедер и сильно нажал указательным пальцем на промежность сквозь трусики.
— Ооох, — застонала я и выпрямилась, словно аршин проглотила, ощущая, как палец немного входит внутрь вместе с тканью трусиков.
Мой стон не был услышан в грохоте музыки и гомоне голосов.
— Ты же сказал «не буду»! — зашипела я, яростно глядя в глаза Андрея.
— Так то — целовать... — внешне лениво и расслабленно отозвался он и засунул палец еще глубже.
Мое тело сильно вздрогнуло, и я согнулась, с размаху поставив локоть на стол и едва не отбив ножку у бокала с шампусиком, который до сих пор держала в руках. Не смотря на дикость ситуации, меня охватило такое возбуждение, что приходилось покусывать губку, чтобы не стонать в голос, потому что нажим то увеличивался, то ослаблялся, и это было хуже всего, т. к. уже напоминало половой акт. К тому же до меня никак не доходило, почему я сижу с чуть раздвинутыми бедрами? Когда так случилось, что я сама уступила натиску нахала и, вместо того, чтобы держать ножки сжатыми, наоборот послушно их раздвинула? Нет, так не должно быть!
Я повернулась, не посмев впрочем сделать хоть попытку выгнать мужскую лапищу из-под юбки или хотя бы сжать бедра, и постаралась гневно посмотреть на Андрея. Но он только улыбнулся:
— Ты такая красивая сейчас...
Я тут же осознала, что мои щечки горят то ли от стыда, то ли от необычного возбуждения, ротик полуоткрыт, а глазки начинают томно закатываться — Андрей уже сдвинул трусики в сторону, и его пальцы коснулись моих оголенных, мокрых к тому моменту, складочек.
— Прекрати сейчас же, а не то я сейчас устрою тебе скандал.
Я хотела сказать эту фразу строго и гневно, но получился какой-то лепет ученицы из института благородных девиц, попавшей в лапы пьяного революционного матроса.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я остановился? — вкрадчиво поинтересовался негодник.
«Нет-нет, не останавливайся!» — хотелось закричать мне, чувствующей, как уверенно перебирают жесткие пальцы мои нижние губки, иногда без труда проскальзывая во влажную щелочку.
— Да, конечно! — чтобы не сорваться на стон, прошептала я, собрав последние остатки воли.
— Не-а! — беззаботно бросил Андрей и забрался мне под свитерок.
Не успела я понять, что он собирается сделать, как оказалась с расстегнутым бюстгальтером, а потом мою освободившуюся грудь накрыла мужская рука и сильно сдавила. Вот что мне оставалось делать? Мои бастионы, не смотря на какое-никакое подобие сопротивления, были захвачены мгновенной атакой вражеских войск, распоряжавшихся со мной так, как они считали нужным. Я едва могла перевести дух, пытаясь понять, не увидел ли кто из сидящих за столом, как шевелиться свитер у меня на груди, и как орудует мужская рука между бедер. К тому же хоть как-то приходилось соблюдать подобие приличий, выдерживая пристойное выражение лица, чтобы оно не напоминало гримасы женщины, которую трахают пальцами и дергают за соски. А к этому моменту Андрей разошелся. Мне приходилось скрывать нарочитым покашливанием рвущиеся из горла стоны каждый раз, когда мерзавец или загонял в меня пальцы слишком глубоко, или беспардонно тер клитор, или до боли сжимал набухший сосок.
Пипец, я же сейчас кончу! Мне еще удавалось балансировать на краю пропасти, пока Андрей не покинул ненадолго текущую щелку, не завел мою руку чуть назад и не положил ее на свой горячий толстый член! Когда он успел его достать? Конечно, половой орган был никому не виден за моим бедром, но сам факт того, что я ласкаю пальчиками член чужого мужчины почти у всех на глазах, заставил меня напрячься и немного отсрочил оргазм. Но ненадолго! Как только Андрей неторопливо и солидно вернул свою руку между моих, увы, приглашающе раздвинутых ножек, и снова принялся вытворять со мной развратные действия, как горячая волна опять начала неумолимо накатывать. Я уже стонала, почти не скрываясь — все равно мы были самыми трезвыми на этом сабантуе, да и всеобщий шум голосов и музыки заглушал мои полувскрики. И это не могло не случиться! Грубоватая ласка моей дырочки, стиснутая грудь с одновременно зажатым между указательным и средним пальцем соском, ощущение горячего члена, капельку за капелькой выпускающего смазку, которую моя ладонь растирала по всей длине ствола, делая его скользким — все это и привело к тому, что меня накрыло. Не знаю уж, как это выглядело со стороны, но мне самой казалось, мое тело бьется в сладких судорогах, как рыба, выброшенная на лед. Стоны рвались из груди, и единственное, что я могла сделать, чтобы не заглушить громкую музыку — это кусать губы и мычать в такт сокращениям моего влагалища на пальцах Андрея.
Меня еще потряхивало в оргазме, когда Андрей подтолкнул меня под попку и, чуть развернув, повлек обратно.
— Что ты собираешься делать? — зашипела я, когда до меня дошло, что он задумал. — Нет! Это невозможно!... Аааах!...
Не смотря на то, что мои бедра были теперь сжаты, я приземлилась точнехонько на его член, вошедший в меня сразу по самые яйца. Слишком влажной я была, и слишком много смазки было растерто по стволу, чтобы этот процесс прошел бы с какими-то проблемами, даже с учетом того, что половой орган Андрея был гораздо крупнее, чем у моего мужа. И вот уже я сижу у мужика на члене и пытаюсь делать вид, что ничего не произошло, а все мои проблемы заключаются в отсутствии свободного стула.
Но мой вскрик не прошел незамеченным — Маринка повернулась, уставившись на меня нетрезвыми глазами, и, оценив внешне благопристойную диспозицию, хихикнула:
— Что, наш кобель тебя за попку щиплет, а ты все верность мужу блюдешь? — и отвернулась, снова поставив руку на стол и пьяно оперевшись на нее щекой.
Знала бы она, что со мной делают вместо таких, как оказалось, целомудренных щипков за попку! Да и верность затерялась где-то между сдвинутыми набок трусиками и расстегнутым бюстгальтером.
А я сидела на члене в полной прострации, не зная, что и делать. С одной стороны хотелось поерзать, покрутить бедрами, хотя бы чуть-чуть, незаметно для окружающих. С другой стороны меня проткнули без малейшего на то моего согласия. Да, я млела на колу Андрея, но он же даже не спросил, хочу ли я, чтобы он оказался в моем влагалище! Нет, уж, радости самой ублажать мерзавца даже небольшими движениями я не доставлю!
Впрочем, поначалу этот кобелина и не думал настаивать. Он откинулся назад, предоставив мне кусать губы от восторга наполненности моей влажной глубины, и лишь иногда напрягал член, хмыкая каждый раз, когда мое тело непроизвольно вздрагивало от такой утонченной ласки. Я уже была готова сдаться и с вожделением поерзать на его члене, когда этот извращенец придумал новую игру.
Он то просил налить ему немного вина, то подать салат, то нарезать яблоко. Нельзя сказать, что мне это не понравилось, ведь каждый раз мне приходилось привставать и снова садится, едва заглушая стоны, когда чуть вышедший из меня член вновь врывался на всю длину, тараня мое влагалище где-то так глубоко, что, казалось, он проткнет сейчас меня насквозь. А ведь еще приходилось поворачиваться, чтобы подать ему то одно, то другое. В общем через 10 минут, моя грудь снова вздымалась под смятым бюстгальтером, а губы то и дело раскрывались в полустонах.
Наконец Андрей лениво сказал:
— А теперь я хочу оттрахать тебя так, чтобы ног свести не могла.
— И как же ты это сделаешь? — нашла я в себе силы для сарказма, опасаясь впрочем того, что он сейчас при всех бросит мен сиськами на стол и сделает то, о чем говорит. С этого наглеца станется!
Но к счастью трахнуть меня на столе он все же не решился. Только, к моему немалому сожалению выйдя из моего обиженно всхлипнувшего влагалища, заставил снять трусики и запихав их в карман со словами «На память», повлек из-за стола. Я, словно болонка на поводке, безропотно устремилась за ним — внизу живота, когда член Андрея меня покинул, были такие же ощущения, как иногда бывало, когда я приходила домой после месяца без секса и сразу устремлялась в ванную к своему фалоимитатору. Почему? Не знаю как, но этот паршивец снова так меня возбудил, не смотря на только что произошедший оргазм, что я едва не лезла на стенку от физического желания.
Я-то думала, что Андрей хочет затащить меня в какой-нибудь укромный уголок офисного помещения, хотя где его найти, когда пьяные сотрудники разбрелись везде? Но он решил по-своему, проведя в несколько па через импровизированную танцплощадку, и затащил меня за елку! Я хотела было воспротивиться, но меня просто затолкнули в пахнущую ельником колючую тесноту, после которой оказался угол, относительно свободный от еловых лап.
— Ты сумасшедший извращенец, — простонала я, когда Андрей принялся освобождать меня от одежды.
— Ага! — сказал он, довольный результатом, когда мое тело оказалось перед ним почти голым, не считая чулок и колпачка, водруженного снова на мою макушку, а потом мягко нажал на плечи.
Поняв, что от меня требуется, я опустилась на колени и, задрожав от вожделения, обнаружила перед своим носиком вздрагивающий, словно в нетерпении, огромный член.
— Какой меня оказывается классный подарочек ожидает под елочкой, — сказал Андрей, глядя на меня сверху вниз, и провел багровой головкой по щечке. Я попыталась поймать ее губами, но этот мерзавец быстро убрал член из пределов досягаемости со словами:
— Ишь какая шустрая! Ты мой подарочек, так что я задаю правила игры.
— Вот уж фигушки! — возразила я, цепко хватая ствол чуть выше мужских пальцев и потянув его в ротик. — Для меня под елочкой тоже подарочек обнаружился, и он мой!
И я, закрыв от наслаждения глаза, наконец вобрала огромную головку в рот, принявшись посасывать ее и теребить заостренным кончиком языка. Член был бугристым и горячим, по нему было так улетно скользить губками, сделанными плотным колечком! Особенно мне нравилось оттянуть кожицу к основанию, чтобы Андрей протяжно вздохнул там, наверху, и мягкими губами присасываться к навершию, чувствуя как вытягивается смазка из дырочки, в которую я безуспешно пыталась проникнуть кончиком язычка. Меня саму так возбуждал процесс, что я в конце концов не выдержала и, с небольшим сожалением оторвавшись от восхитительного инструмента, встала раком, вздернув попку и приглашающе покрутив бедрами.
Андрея не пришлось уговаривать. Он встал сзади и спросил, водя напряженным членом по моим призывно раскрывшимся влажным губкам:
— Готова, мой новогодний подарочек?
— О, дааа, — простонала я не в силах терпеть муку ожидания, и Андрей приставил к моему влагалищу член, а потом со стоном задвинул так, что мои коленки оторвались от пола, а я сама вскрикнула, не в силах сдержаться от обалденного наслаждения в неимоверно растянутом влагалище.
Совсем рядом, с той стороны огромной елки, слышалась громкая музыка, не менее громкие вопли пьяных сотрудников, звон бокалов и топот пляшущих. А мне под эти звуки хорошо стоналось, когда Андрей наяривал меня сзади, как швейная машинка. Я елозила грудями по полу, по иголкам, уже понемногу осыпавшимся с елки, но это доставляло скорее удовольствие, чем неудобство. Андрей тоже порыкивал, и когда я, не выдержав бешеного напора огромного члена, измочалившего до невозможности мое влагалище, во второй раз за короткий срок забилась в нешуточном оргазме, он тоже приостановился, а потом выбросил в меня жгучую струю, вознесшую мой оргазм на такую высоту, что едва не теряла сознание.
А потом, все еще не выходя из меня твердым членом, Андрей поднял меня вертикально и, повернув мою голову вполоборота, стал целовать меня в губы, оглаживая груди, живот, бедра медленными ласкающими прикосновениями. И я не хотела думать о том, как мне быть, когда из меня вытекает сперма, просачиваясь из уделанной щелки, не смотря на забитый в нее толстый ствол, и капает на пол, смешиваясь с иголками. Все — потом, сначала эти восхитительные губы и ласковые руки!..
PS. Всех моих читателей с наступающим Новым годом!
— Юлька, ну идем уже, все заждались!
— Иду-иду, — откликнулась я, в последний раз оглядывая себя в зеркало. Пригожая девочка в ослепительно белом пушистом свитерке, красной юбке, пышной за счет жесткой сетки подъюбника, в белых коротких чулочках, оставшихся от Октоберфеста, с красными кокетливыми бантиками спереди и сзади, в красных туфельках на высоченной шпильке и конечно в непременном колпачке Санты. Понятно, что снегурочка из меня, в таком наряде, — та еще, но для офисного банкета сойдет.
Я отошла от зеркала в холле и направилась в офис, где в центральной комнате была накрыта «поляна». Ничего хорошего от нашего корпоратива я не ждала. Уже к пяти часам большинство коллег изрядно набрались, да и начальство в этот год не побаловало нас арендой какого-нибудь ресторана с тамадой, музыкой и отдалением от скучных, хоть и украшенных, интерьеров офиса. Ну, и ладно, зато расщедрилось на огромную, под потолок, елку, густую и занимающую весь угол центральной комнаты. В общем, ни шатко, ни валко праздник шел своим чередом, все равно домой не хотелось — последнее время с мужем не ладилось. Не смотря на то, что я без обиняков могла назвать себя привлекательной женщиной, благоверный давно перестал обращать на меня внимание. Секс стал совсем редким, и я взяла себе в привычку полеживать раз в недельку в ванной с фаллоимитатором. Не знаю уж, был ли у моего кто-нибудь на стороне, но я до сих пор блюла верность, т. к. считала, что измена — не слишком достойное деяние для девушки.
В центральной комнате царила непринужденная обстановка. Несколько человек танцевали возле пушистой елки, остальные шумели, хохотали и поглощали то, что удалось собрать на стол. Я попыталась пробраться на свое место в уголок под приветственные крики: «Юлька, давай быстрей, мы как раз будем пить за снегурочек, а без тебя этот тост не катит!». Однако перед тем, как мне удалось сесть на свой стул, пьяные сотрудники начали толкаться на своих местах, и на нем вдруг оказался Андрей. Надо признаться, я его немного побаивалась и где-то недолюбливала. Первое потому что он был здоров, как медведь. Парень качался с юности, и я себя ощущала рядом с ним, как ягненок, очутившийся в берлоге хищника. Так-то он был недурен собой — симпатичное, чуть простодушное лицо, прямой взгляд под ровными черными бровями, выбритые виски и челка, зачесанная вперед. Все это вместе с бородкой, полумесяцем обрамляющей подбородок, делало его похожим на древнеславянского бога. К тому же уверен в себе, хладнокровен, и, как это бывает у сильных людей, он в любой ситуации сохранял спокойствие, будто решение любой проблемы — плевое дело. Ну, а второе... Не любила его я за то, что он перепробовал всех симпатичных женщин нашей фирмы и уже подбирался к соседям. Только я одна пока избежала его постели.
— Юлька! Да садись ты уже к Андрюхе на колени! — послышались голоса.
В моей голове бродил хмель, придававший мне смелости, и я храбро плюхнулась на колени Андрея. Он тут же облапил мою талию мощной рукой, заставив меня засомневаться — не слишком ли я поторопилась.
Но все шло своим чередом: сотрудники пили, ели, Андрей о чем-то болтал с нашей соседкой Маринкой за моим плечом, и я расслабилась до того момента, когда его лапища вдруг обнаружилась на моей коленке. Признаться, я здорово испугалась. Этот медведь держал одной рукой меня за талию, уже интимно прижимая к себе, а другая рука вольготно расположилась на моей ножке, слегка ее поглаживая. Я нервно сглотнула, замерев, как испуганная птичка перед кошкой, и только захлопала ресницами: что мне делать-то? Одновременно мое предательское тело вдруг ни с того ни с сего повело себя жутко неадекватно. Забилось сердечко, мгновенно набухли соски, сладко-щемяще уперевшись в лифчик, а в груди перестало хватать воздуха. Но как это может быть? Да и что подумают сослуживцы, видя, как признанный бабник свободно гладит по коленкам замужнюю женщину, к тому же раньше всегда ему отказывающую? Я заполошенно оглянулась по сторонам. По ходу, всем было плевать, что Андрей, наконец, добился своего. Ну, во всяком случае, практически приступил к предварительным ласкам. Маринка, отвернувшись и положив локоть на стол, что-то азартно вещала остальным. Специально для Секситейлз. Соседи за торцом стола тоже что-то обсуждали, постоянно подливая водку в рюмки друг другу, да и не видно им было из-за края, что меня практически тискают за ножки.
Мне стало жарко, потому что мое промедление дурно сказалось на моей беспорочности — мужская рука за то время, пока мой лихорадочный взгляд выискивал тех, кто заинтересовался действиями Андрея, уже миновала кокетливый бантик на чулке и заползла под край пышных складок юбки, лаская голую кожу. Я действительно дура — сижу, как клуша, а посторонний мужчина без стеснения уже шарит под юбкой.
Я чуть повернулась и, стараясь не привлекать внимания коллег, наклонилась к «дальнему» уху Андрея:
— Прекрати сейчас же!
Это было большой ошибкой! Моя щечка оказалась напротив его губ, чем он тотчас не преминул воспользоваться, поцеловав меня в щеку, а потом проведя дорожку вдоль шеи к ключичной впадинке. Я охнула от неожиданности. Неожиданным, главным образом было то, что это оказалось удивительно приятно и сексуально, так сексуально, что моя щелка вдруг пустила капельку влаги в трусики.
— Не смей меня целовать! — зарычала я, надеясь, что сослуживцы за столом напротив думают, что я просто что-то рассказываю Андрею на ухо, чтобы не перекрикивать шум, и не заподозрят, что он целует меня, а его рука обретается у меня под юбкой.
— Хорошо не буду, — спокойно сказал этот негодяй, перестав прикасаться кончиком языка под ключицей.
Я едва не застонала от разочарования, но тут Андрей вдруг сильным движением загнал кисть между моих бедер и сильно нажал указательным пальцем на промежность сквозь трусики.
— Ооох, — застонала я и выпрямилась, словно аршин проглотила, ощущая, как палец немного входит внутрь вместе с тканью трусиков.
Мой стон не был услышан в грохоте музыки и гомоне голосов.
— Ты же сказал «не буду»! — зашипела я, яростно глядя в глаза Андрея.
— Так то — целовать... — внешне лениво и расслабленно отозвался он и засунул палец еще глубже.
Мое тело сильно вздрогнуло, и я согнулась, с размаху поставив локоть на стол и едва не отбив ножку у бокала с шампусиком, который до сих пор держала в руках. Не смотря на дикость ситуации, меня охватило такое возбуждение, что приходилось покусывать губку, чтобы не стонать в голос, потому что нажим то увеличивался, то ослаблялся, и это было хуже всего, т. к. уже напоминало половой акт. К тому же до меня никак не доходило, почему я сижу с чуть раздвинутыми бедрами? Когда так случилось, что я сама уступила натиску нахала и, вместо того, чтобы держать ножки сжатыми, наоборот послушно их раздвинула? Нет, так не должно быть!
Я повернулась, не посмев впрочем сделать хоть попытку выгнать мужскую лапищу из-под юбки или хотя бы сжать бедра, и постаралась гневно посмотреть на Андрея. Но он только улыбнулся:
— Ты такая красивая сейчас...
Я тут же осознала, что мои щечки горят то ли от стыда, то ли от необычного возбуждения, ротик полуоткрыт, а глазки начинают томно закатываться — Андрей уже сдвинул трусики в сторону, и его пальцы коснулись моих оголенных, мокрых к тому моменту, складочек.
— Прекрати сейчас же, а не то я сейчас устрою тебе скандал.
Я хотела сказать эту фразу строго и гневно, но получился какой-то лепет ученицы из института благородных девиц, попавшей в лапы пьяного революционного матроса.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я остановился? — вкрадчиво поинтересовался негодник.
«Нет-нет, не останавливайся!» — хотелось закричать мне, чувствующей, как уверенно перебирают жесткие пальцы мои нижние губки, иногда без труда проскальзывая во влажную щелочку.
— Да, конечно! — чтобы не сорваться на стон, прошептала я, собрав последние остатки воли.
— Не-а! — беззаботно бросил Андрей и забрался мне под свитерок.
Не успела я понять, что он собирается сделать, как оказалась с расстегнутым бюстгальтером, а потом мою освободившуюся грудь накрыла мужская рука и сильно сдавила. Вот что мне оставалось делать? Мои бастионы, не смотря на какое-никакое подобие сопротивления, были захвачены мгновенной атакой вражеских войск, распоряжавшихся со мной так, как они считали нужным. Я едва могла перевести дух, пытаясь понять, не увидел ли кто из сидящих за столом, как шевелиться свитер у меня на груди, и как орудует мужская рука между бедер. К тому же хоть как-то приходилось соблюдать подобие приличий, выдерживая пристойное выражение лица, чтобы оно не напоминало гримасы женщины, которую трахают пальцами и дергают за соски. А к этому моменту Андрей разошелся. Мне приходилось скрывать нарочитым покашливанием рвущиеся из горла стоны каждый раз, когда мерзавец или загонял в меня пальцы слишком глубоко, или беспардонно тер клитор, или до боли сжимал набухший сосок.
Пипец, я же сейчас кончу! Мне еще удавалось балансировать на краю пропасти, пока Андрей не покинул ненадолго текущую щелку, не завел мою руку чуть назад и не положил ее на свой горячий толстый член! Когда он успел его достать? Конечно, половой орган был никому не виден за моим бедром, но сам факт того, что я ласкаю пальчиками член чужого мужчины почти у всех на глазах, заставил меня напрячься и немного отсрочил оргазм. Но ненадолго! Как только Андрей неторопливо и солидно вернул свою руку между моих, увы, приглашающе раздвинутых ножек, и снова принялся вытворять со мной развратные действия, как горячая волна опять начала неумолимо накатывать. Я уже стонала, почти не скрываясь — все равно мы были самыми трезвыми на этом сабантуе, да и всеобщий шум голосов и музыки заглушал мои полувскрики. И это не могло не случиться! Грубоватая ласка моей дырочки, стиснутая грудь с одновременно зажатым между указательным и средним пальцем соском, ощущение горячего члена, капельку за капелькой выпускающего смазку, которую моя ладонь растирала по всей длине ствола, делая его скользким — все это и привело к тому, что меня накрыло. Не знаю уж, как это выглядело со стороны, но мне самой казалось, мое тело бьется в сладких судорогах, как рыба, выброшенная на лед. Стоны рвались из груди, и единственное, что я могла сделать, чтобы не заглушить громкую музыку — это кусать губы и мычать в такт сокращениям моего влагалища на пальцах Андрея.
Меня еще потряхивало в оргазме, когда Андрей подтолкнул меня под попку и, чуть развернув, повлек обратно.
— Что ты собираешься делать? — зашипела я, когда до меня дошло, что он задумал. — Нет! Это невозможно!... Аааах!...
Не смотря на то, что мои бедра были теперь сжаты, я приземлилась точнехонько на его член, вошедший в меня сразу по самые яйца. Слишком влажной я была, и слишком много смазки было растерто по стволу, чтобы этот процесс прошел бы с какими-то проблемами, даже с учетом того, что половой орган Андрея был гораздо крупнее, чем у моего мужа. И вот уже я сижу у мужика на члене и пытаюсь делать вид, что ничего не произошло, а все мои проблемы заключаются в отсутствии свободного стула.
Но мой вскрик не прошел незамеченным — Маринка повернулась, уставившись на меня нетрезвыми глазами, и, оценив внешне благопристойную диспозицию, хихикнула:
— Что, наш кобель тебя за попку щиплет, а ты все верность мужу блюдешь? — и отвернулась, снова поставив руку на стол и пьяно оперевшись на нее щекой.
Знала бы она, что со мной делают вместо таких, как оказалось, целомудренных щипков за попку! Да и верность затерялась где-то между сдвинутыми набок трусиками и расстегнутым бюстгальтером.
А я сидела на члене в полной прострации, не зная, что и делать. С одной стороны хотелось поерзать, покрутить бедрами, хотя бы чуть-чуть, незаметно для окружающих. С другой стороны меня проткнули без малейшего на то моего согласия. Да, я млела на колу Андрея, но он же даже не спросил, хочу ли я, чтобы он оказался в моем влагалище! Нет, уж, радости самой ублажать мерзавца даже небольшими движениями я не доставлю!
Впрочем, поначалу этот кобелина и не думал настаивать. Он откинулся назад, предоставив мне кусать губы от восторга наполненности моей влажной глубины, и лишь иногда напрягал член, хмыкая каждый раз, когда мое тело непроизвольно вздрагивало от такой утонченной ласки. Я уже была готова сдаться и с вожделением поерзать на его члене, когда этот извращенец придумал новую игру.
Он то просил налить ему немного вина, то подать салат, то нарезать яблоко. Нельзя сказать, что мне это не понравилось, ведь каждый раз мне приходилось привставать и снова садится, едва заглушая стоны, когда чуть вышедший из меня член вновь врывался на всю длину, тараня мое влагалище где-то так глубоко, что, казалось, он проткнет сейчас меня насквозь. А ведь еще приходилось поворачиваться, чтобы подать ему то одно, то другое. В общем через 10 минут, моя грудь снова вздымалась под смятым бюстгальтером, а губы то и дело раскрывались в полустонах.
Наконец Андрей лениво сказал:
— А теперь я хочу оттрахать тебя так, чтобы ног свести не могла.
— И как же ты это сделаешь? — нашла я в себе силы для сарказма, опасаясь впрочем того, что он сейчас при всех бросит мен сиськами на стол и сделает то, о чем говорит. С этого наглеца станется!
Но к счастью трахнуть меня на столе он все же не решился. Только, к моему немалому сожалению выйдя из моего обиженно всхлипнувшего влагалища, заставил снять трусики и запихав их в карман со словами «На память», повлек из-за стола. Я, словно болонка на поводке, безропотно устремилась за ним — внизу живота, когда член Андрея меня покинул, были такие же ощущения, как иногда бывало, когда я приходила домой после месяца без секса и сразу устремлялась в ванную к своему фалоимитатору. Почему? Не знаю как, но этот паршивец снова так меня возбудил, не смотря на только что произошедший оргазм, что я едва не лезла на стенку от физического желания.
Я-то думала, что Андрей хочет затащить меня в какой-нибудь укромный уголок офисного помещения, хотя где его найти, когда пьяные сотрудники разбрелись везде? Но он решил по-своему, проведя в несколько па через импровизированную танцплощадку, и затащил меня за елку! Я хотела было воспротивиться, но меня просто затолкнули в пахнущую ельником колючую тесноту, после которой оказался угол, относительно свободный от еловых лап.
— Ты сумасшедший извращенец, — простонала я, когда Андрей принялся освобождать меня от одежды.
— Ага! — сказал он, довольный результатом, когда мое тело оказалось перед ним почти голым, не считая чулок и колпачка, водруженного снова на мою макушку, а потом мягко нажал на плечи.
Поняв, что от меня требуется, я опустилась на колени и, задрожав от вожделения, обнаружила перед своим носиком вздрагивающий, словно в нетерпении, огромный член.
— Какой меня оказывается классный подарочек ожидает под елочкой, — сказал Андрей, глядя на меня сверху вниз, и провел багровой головкой по щечке. Я попыталась поймать ее губами, но этот мерзавец быстро убрал член из пределов досягаемости со словами:
— Ишь какая шустрая! Ты мой подарочек, так что я задаю правила игры.
— Вот уж фигушки! — возразила я, цепко хватая ствол чуть выше мужских пальцев и потянув его в ротик. — Для меня под елочкой тоже подарочек обнаружился, и он мой!
И я, закрыв от наслаждения глаза, наконец вобрала огромную головку в рот, принявшись посасывать ее и теребить заостренным кончиком языка. Член был бугристым и горячим, по нему было так улетно скользить губками, сделанными плотным колечком! Особенно мне нравилось оттянуть кожицу к основанию, чтобы Андрей протяжно вздохнул там, наверху, и мягкими губами присасываться к навершию, чувствуя как вытягивается смазка из дырочки, в которую я безуспешно пыталась проникнуть кончиком язычка. Меня саму так возбуждал процесс, что я в конце концов не выдержала и, с небольшим сожалением оторвавшись от восхитительного инструмента, встала раком, вздернув попку и приглашающе покрутив бедрами.
Андрея не пришлось уговаривать. Он встал сзади и спросил, водя напряженным членом по моим призывно раскрывшимся влажным губкам:
— Готова, мой новогодний подарочек?
— О, дааа, — простонала я не в силах терпеть муку ожидания, и Андрей приставил к моему влагалищу член, а потом со стоном задвинул так, что мои коленки оторвались от пола, а я сама вскрикнула, не в силах сдержаться от обалденного наслаждения в неимоверно растянутом влагалище.
Совсем рядом, с той стороны огромной елки, слышалась громкая музыка, не менее громкие вопли пьяных сотрудников, звон бокалов и топот пляшущих. А мне под эти звуки хорошо стоналось, когда Андрей наяривал меня сзади, как швейная машинка. Я елозила грудями по полу, по иголкам, уже понемногу осыпавшимся с елки, но это доставляло скорее удовольствие, чем неудобство. Андрей тоже порыкивал, и когда я, не выдержав бешеного напора огромного члена, измочалившего до невозможности мое влагалище, во второй раз за короткий срок забилась в нешуточном оргазме, он тоже приостановился, а потом выбросил в меня жгучую струю, вознесшую мой оргазм на такую высоту, что едва не теряла сознание.
А потом, все еще не выходя из меня твердым членом, Андрей поднял меня вертикально и, повернув мою голову вполоборота, стал целовать меня в губы, оглаживая груди, живот, бедра медленными ласкающими прикосновениями. И я не хотела думать о том, как мне быть, когда из меня вытекает сперма, просачиваясь из уделанной щелки, не смотря на забитый в нее толстый ствол, и капает на пол, смешиваясь с иголками. Все — потом, сначала эти восхитительные губы и ласковые руки!..
PS. Всех моих читателей с наступающим Новым годом!
