Еще месяц назад наше КБ получило задние спроектировать этот газовый реактор. Срок сдачи первой части проекта подходил к концу, но, как говорится, воз и ныне был там. Из-за этого пришлось оставаться по вечерам и доделывать эту тяжелую работу. Вот и в этот раз начальник отдела, войдя в кабинет нашего бюро, подошел к моему столу и сказал:

— Сергей Викторович, приказ о вашей сверхурочной работе подписан. Вы с Еленой Николаевной остаетесь всю неделю.

Я согласно кивнул.

Вообще, несколько странно было, что начальник называл нас двоих по имени и отчеству. Ему — сорок, нам — по двадцать пять обоим.

Хотя сорок ему можно было дать с большим трудом. Его лицо выглядело очень молодо. Он был строен и спортивен. Волосы он всегда замазывал гелем к затылку, что придавало ему вид эстрадного певца, а не начальника конструкторского отдела. При всем при этом он отлично разбирался в специфике работы своего отдела, что придавало ему нестандартности. Ведь начальников инженерных отделов всегда представляют как бесформенных тюфяков в растянутых свитерах и очках с огромными диоптриями. Но этот был не такой. Этот был секс-символ нашего завода. Да и от девушек у него не было отбоя.

— Хорошо, Вадим Сергеевич, — Елена Николаевна, пристально смотрела в монитор, что не помешало ей ответить нашему начальнику.

Между собой, в бюро, мы называли Елену Николаевну не иначе, как Леночка. Да и вообще, она среди нас, мужчин бюро, была единственной представительницей прекрасного пола, и мы ухаживали за ней, каждый как мог, в силу своей воспитанности и любви к слабому полу. Я — так вообще, проявлял наибольшее внимание, не смотря на то, что был женат два года к тому моменту, когда она пришла к нам работать. Мне казалось, что ей нравятся мои ухаживания, но не более чем обычные знаки вежливости со стороны мужчины. Она не давала повода удостовериться в более теплых чувствах ко мне.

Она была не высокого роста, нижет чем я, около ста шестидесяти сантиметров, в то время, когда во мне было сто семьдесят два. Темно-русые волосы, карие глаза, немного сгорбленный нос и минимум грима. Иногда она приходила совсем без него. И ее естественная красота привлекала внимание. К тому же она была худенькой, но не безжизненной, как многие худышки. Да, у нее был второй размер груди, но ее попа значительно выдавалась под платьями, в которых она неизменно ходила на работу каждый день. Каблуков она не любила, и предпочитала им сандалии на плоской подошве, в которой ее ножка смотрелась еще соблазнительнее.

Она отличалась от тех девушек, которые до этого нравились мне. Я всегда любил полненьких, с пузиком, и размером сисек не меньше четвертого. Но, как только Леночка пришла к нам в бюро, — я захотел ее. Я не мог понять, чем так она привлекает меня, но каждый день, когда она заходила в дверь, я с трудом мог приблизиться даже к чайному столику — настолько стойкой была моя эрекция.

Я был немного разочарован, когда в мимолетных разговорах узнавал, что ей не очень нравятся такие мужчины как я: с аккуратной, но постоянной щетиной средней длины, с волосатым телом (хоть я и не был на столько волосат, как представители горячего юга). Да и вообще, ей больше нравились высокие молодые люди, чем среднерослые.

Получалось так, что случай сводил нас наедине, но, как мне казалось, мне ничего не светило — Леночка была очень увлечена своей работой. Она пристально всматривалась в монитор, вращала 3D-модели, что-то считала, полностью посвятив себя техническому творчеству. Но, когда дело дошло до интеграции узлов, которые мы проектировали по отдельности, Леночка попросила меня подойти. Я встал из-за стола, присел на табурет подле нее.

Разговаривая и обсуждая технические вопросы, я не заметил, как машинально положил руку на спинку ее кресла. Продолжая жестикулировать, я задел ее тело, около самой груди. Мы оба остановились, чувствуя неловкость ситуации.

Но ее финальная реакция на мой неосознанный жест меня удивила, и вместо того, что бы своей рукой снять мою ладонь с себя, она нежно произнесла:

— Сереж, убери...

Я убрал руку. Но мне показалось, что она не выглядит недовольной.

Мое сердце колотилось. Я пытался придумать что-то, что позволило бы мне, прикоснуться к ней еще раз, но также невзначай, и при этом более распутно. Я ощущал себя каким-то школьником. Такой случай представился. После того, как я пытался что-то показать ей на экране, опуская руку, я задел ее ногу. И тут же убрал, выдав нарочитое:

— Ой, извини, Лен...

На самом деле, после этого прикосновения к ее молодой, нежной, бархатистой коже, я уже еле сдерживался. Все, что мне сейчас хотелось — скинуть с нее платье и взять ее прямо на этом столе. Я устоял... Я заметил, что Леночка немного покраснела. Может, ей тоже понравилось?

В конце концов, когда мы закончили обсуждение, и уселся за свой стол, работать я уже не мог — мысли были о другом. Я предложил сделать чай, так как мы, очевидно, проголодались. Елена Николаевна согласилась, и, выйдя из-за своего стола, присела на один из свободных стульев. Я взял наши кружки и полнил их ароматным напитком. В голове промелькнула шальная мысль...

В комнате у нас был радиоприемник. После того, как я протянул Леночке ее бокал, я включил его. Кабинет наполнила тихая инструментальная мелодия. Присев совеем близко к Елене (стулья стояли один к одному), я протянул ей свой бокал с желанием чокнуться, и произнес:

— Ну что, за газовый реактор?

Воспринимая мой тост как шутку, она ответила:

— Да! За него!

Мы выпили. Приемник сменил мелодию на песню «Лесоповала» «Я куплю тебе дом». Я предложил:

— А, может, потанцуем? Ну ее, эту работу...

— А давай...

Я встал со стула, протянул ей руку. Она вложила свою ладонь в мою и я прижал ее к себе.

Как нежны была ее ладони! Она обняла ими меня за шею. Я чувствовал их на своем теле, и меня всего пробирала страсть... Я понял, что возбуждаюсь все сильнее. Прижимая Леночку, что есть сил, к себе, но, все еще не позволяя себе опустить руки на ее ягодицы, я, дрожащими от возбуждения губами, стал шептать ей на ушко слова песни. Она прижалась ко мне щекой и впустила ладони в мои волосы. Ей нравилось настолько, что она возбудилась — я почувствовал это, иначе бы она отпрянула от меня при первых признаках эрекции, которую было сложно не заметить. А уж она-то выдавала меня с потрохами.

Когда песня кончилась, она отпрянула от меня и посмотрела на мое лицо. Ее губы были приоткрыты — они жаждали поцелуя. Я удовлетворил ее желание. Наши губы перекатывались друг по другу, желая подарить все больше и больше нежности. Мы ласкали губами языки друг друга наши языки, повстречавшись, дарили нам невероятное наслаждение.

Я больше не мог терпеть. Я опустил руки ниже, смял ее ягодицы в ладонях. Из Леночкиного нутра вырвался тихий стон, который страстно утонул в моем рту. Она принялась расстегивать мою рубашку и, расстегнув, запустила руки в волосы на моей груди. Потом, проведя ладонями по плечам, она сбросила ее с меня. Я схватился за подол ее платья, потянул его вверх. Леночка осталась в одном нижнем белье — черных трусиках и маленьком лифчике, который я тут же расстегнул. Ее грудки с маленькими бледными сосками открылись моему взору, и я не удержался от соблазна поиграть с ними кончиком своего языка. Пока я наслаждался вкусом ее груди, Леночка заправски расстегнула мои штаны и вместе с трусами отправила их на пол.

Я сел на стул. Мой кол был готов разорваться от перенапряжения, он уже пульсировал от страсти, переполняющей меня через край. Елена Николаевна сбросила с себя трусики и подошла ко мне. Взявшись за мой ствол, она медленно насаживалась на него, с каждым разом погружая его в свою влажную щель все больше и больше. Наконец она полностью села ко мне на колени и стала двигать тазом взад-вперед.

Ее голова была запрокинута, глаза закрыты, она наслаждалась мной... Она мяла свои маленькие грудки и крутила свои сосочки. Ее гладковыбритый лобок скользил по моему волосатому телу.

Потом она склонила голову ко мне. Я впился губами в ее ротик, ладонями схватил за сисечки, пальцами стал выкручивать ее соски. Она начинала постанывать. (Специально для — попросил ее сделать тоже самое. Она лишь покачал головой, безвольно опустив руки мне на спину.

Долго я в такой позе не мог — она мне не очень нравилась. Мы встали и направились к дверям. Леночка оперлась о косяки дверного проема, выгнув спинку и подставив моему взору свою истекающую любовными соками вагину. Я без труда вошел в нее. Лена прижалась спиной ко мне, я понял, что таким образом можно дотянуться рукой до ее клитора. Я так и сделал.

Эти ласки стали приближать ее к оргазму. Она все чаще и все громче дышала, из ее рта стали вырываться сдавленные стоны. Я тоже почувствовал, как где-то в глубине меня начинает зарождаться волна оргазма.

Волна приближалась. Но, перед самым ее появлением, произошло неожиданное...

Дверь открылась. Перед нами на пороге стоял Вадим Сергеевич, начальник нашего отдела. Что он забыл здесь?

Леночка на мгновение замерла. Я не видел ее лица, но готов побиться об заклад, что ее глаза выражали страх. Потом она дернулась, и забилась в конвульсиях оргазма так, чуть не вырвалась из рук, если бы я не обхватил ее талию свободной рукой. Ее стоны были громкими, столь громкими, что мне чуть не заложило уши. Я тоже не стал сдерживаться, я почувствовал, как сперма хлещет из меня фонтаном, и это уже не я двигал своим телом, все мои движения были рефлекторны и неосознанны. Я рычал как дикий зверь, вкусивший плоды сладострастия. Своей рукой, дарившей ласки Лениному клитору, я почувствовал струи горячей жидкости. Леночка сквиртовала! Мне кажется, это был ее самый сильный оргазм.

Начальник, стоявший в полуметре от нас с каким-то стеклянными глазами, закрыл дверь. Я успел заметить на его джинсах мокрое пятно, и оно явно было не от женского эякулята...