Любые имена или сходства с реальными людьми случайны. Все события рассказа являются воплощением фантазий автора в текст и не имеют никаких реальных аналогов.

— Прошу прощения...

Я застыл в изумлении. Отец много рассказывал об этих местах. И не удивительно, учитывая то, что он археолог, и был им столько, сколько я себя помню. Случай забрасывал его в самые далекие точки на Земном шаре, где он и сделал несколько грандиозных открытий и невероятных находок, чем сколотил немалое состояние.

Две недели назад, когда мне исполнилось девятнадцать лет, он предложил мне отправиться с ним и его группой исследователей в Африку. Разумеется, самому копаться в почве, в надежде найти что-либо интересное меня никто не заставлял, да и желания у меня абсолютно не было. Но упустить саму возможность побыть на природе, отвлечься от серой обыденной жизни в России, украшенной пылью и выхлопами, я не мог. Отец намекал, что через некоторое время мы отъедем с ним на вездеходе подальше от поселения местных жителей и устроим пикник. Однако в ближайшие дни он с головой занят проведением раскопок, так что я был предоставлен самому себе.

Само селение аборигенов представляло собой десяток палаток и полсотни глиняных домов, соединенные друг с другом утоптанными тропинками и окруженные кривым частоколом из острых деревянных кольев. Сами аборигены оказались вполне дружелюбными, несмотря на все свои бесчисленные ритуалы, обычаи и прочие странности. Что действительно меня удивило, так это то, что большинство из них худо-бедно понимали русский язык, даже могли на нем говорить. Отец объяснил это тем, что сюда часто приезжают их группы, образуя лагеря недалеко от поселения, а иногда и вовсе — ставя свои палатки возле домов местных. Без коммуникации тут никак.

Уже подъезжая к месту назначения, я облюбовал на карте небольшое озерцо, в котором планировал искупаться этим утром. Оклик застал меня как раз за снятием камуфлированных туристических шорт, которые я с огромным энтузиазмом купил на рынке за день до отъезда.

Голос был приятным, женским. Его обладательница, несомненно, молодая, не старше двадцати пяти лет, особа. Разнесшийся в тишине над водоемом, ее голос вызывал оторопь. Черт, как же я глупо выгляжу со стороны, замерший на месте с полуспущенными шортами, одетый в синие обтягивающие плавки!

Я повернул голову.

Примерно в десяти метрах от меня, прикрывая глаза рукой и нарочито уперев взор в землю, стояла смуглая девушка, одетая в кожаную жилетку, плохо прикрывающий ее большую, выглядывающую из выреза грудь и темную юбку до колен. Обувью ей служили две изношенные сандалии, а с плеч, шеи и локтей свисало бесчисленное количество разноцветных бус. Длинные пепельно-каштановые волосы девушки развивались по ветру, пускающим их в пляс лишь легким дуновением. Лицо у нее было весьма симпатичным. Я не видел ее глаз, но высокий лоб в сочетании с по-детски пухленькими маленькими губками, расположенными над острым подбородком, не давали никаких сомнений на счет того, что у нее будет томный и грустный взгляд, идеально бы дополнивший эту картину.

Я все же снял с себя шорты и отбросил их на подстилку, где их поджидали легкая походная сумка, футболка и кепка. Очень кстати вспоминалось все то, что мне рассказывал об этих людях отец. Кажется, у них какие-то странные обычае, связанный с зачатием нового ребенка... Что там еще? Мужчины у них куда в большем почете, нежели женщины, тут сильно развита идея патриархата... Больше на ум пока ничего не приходило.

Находясь в самом поселении, окруженный местными жителями, я не проявлял особой общительности, лишь иногда спрашивал у прохожих, где что находится. Впрочем, что мне мешает завести разговор сейчас?

— Что-то случилось? — участливо спросил я, поправляя чуть сползшие плавки.

Девушка все так же смотрела на землю, прикрывая глаза правой рукой, но ответ последовал незамедлительно.

— Как я понять, вы решить поплавать? — спросила она с сильным акцентом.

— Эм... Да, — ответил я. — Это ведь не запрещено? Эй! Почему ты прикрываешь глаза рукой?

Незнакомка смешно переступила с ноги на ногу. В последнюю фразу я вложил чуть больше эмоций, чем следовало, видимо, это несколько ее... напугало? Перед приезжими, будь то археологи или туристы, аборигены испытывали некий трепет. Молоденькая девушка, выросшая на обычаях и морали этих мест, привыкшая к тому, что слово мужчины — закон, испытывала этот трепет вдвойне.

— Не запрещено плавать. Запрещено смотреть на... — она замолкла, подыскивая слова. — Запрещено смотреть на неодетого мужчину.

Мне стало немного неловко. Не такой уж я и «мужчина», всего лишь парень, да и плавки — чем не одежда?

— Так я не раздет до конца, на мне есть плавки, — вступился я за права девушки. — И разве ваши правила распространяются на приезжих?

Она не ответила. Кажется, какие-то слова были ей незнакомы, это не давало ей понять общий смысл сказанного мной.

— Опусти руку, — мирно сказал я. Видимо, ни о какой беседе даже и мечтать нельзя — недопонимание выйдет. — Ну? Я же не против. Эй!

Девушка все так же стояла. Осознав всю тщетность убедить ее в чем-то, я преодолел разделяющее нас с ней расстояние, и нежно взяв руку девушки, я отвел ее в сторону, пытаясь прилагать к этому движению как можно меньше усилий. Девушка не сопротивлялась. Странно, но у нее были именно такие глаза, какими я себе их представлял. Такие обычно различные писатели и поэты называют «томными». Кожа у девушки была необычайно нежной, во что было крайне сложно поверить, учитывая условия, в которых проживают эти люди. Поддавшись порыву, я взял ее за вторую руку и посмотрел в темные глаза, с тревогой и настороженностью смотревшие мне в ответ.

— Так что ты хотела? — спохватившись, спросил я. Наверное, хорошо, что она из малоразвитого племени. Возьми я так за руки любую современную незнакомую девушку — мигом бы схлопотал пощечину.

— В воде... — запинка, — ловушки в воде. Для рыба. Можно сломать. Чтобы плавать — нужно немного... — снова запинка, — немного обойти.

Логично. Местное население не деградировало совсем. Они занимаются рыболовством, земледелием и разводят различных домашних животных. Однако дальнейшему развитию, насколько я помню, препятствует их религия.

Я поблагодарил девушку, и запоздало опомнившись, отпустил ее руки. Интересно, как она объясняет себе мое поведение? Ведь глупо выгляжу, растеряно.

Собрав все свои вещи, я побрел по берегу озера. Мысли вновь приходили в порядок, так что я прокрутил в голове нашу короткую встречу. Такая покорность со стороны девушки перед всеми особями мужского пола с одной стороны мне сильно льстила... С другой стороны, становилось неловко. И какого черта я встрял с этим своим «опусти руку»? Выходило, что я нарочно хотел продемонстрировать ей свое тело, чем вогнал ее во внутренний конфликт между заученными правилами и просьбой... нет, приказом опустить руку. А я всего лишь хотел увидеть ее глаза, хотел убедиться, что они такие, какими я их себе представлял. И зачем мне это? Ответ прост, прост и неприятен: она мне понравилась.

Я со злостью бросил подстилку на траву. На нее тут же плюхнулась сумка, кепка, футболка и шорты. Кажется, я отошел на достаточное расстояние от места, где, по словам девушки, были установлены «ловушки для рыбы». Стараясь не смотреть в ту сторону, откуда пришел, я несколько раз присел, разгоняя по телу кровь, помахал в стороны руками и вошел в воду.

Плавал я минут десять. Вода была совсем не холодной, скорее — освежающей, прохладной, но я все равно решил пока что выплыть на берег. В сумке, помимо различной дребедени, предметов первой необходимости и гигиены, меня ожидал термос с чаем и усыпанная маком булочка, купленная мною еще в Москве.

На берегу меня ждал сюрприз. Неподалеку от моей подстилки, скрестив ноги в позе йоги, на траве сидела та самая девушка. Она задумчиво смотрела на меня своими темными печальными глазами. В который раз, почувствовав неловкость, я чертыхнулся.

— Эвелин, — сказала она, все так же глядя мимо меня.

— Что? Я не... — начал я и осекся. Очевидно, она назвала мне свое имя. — Виталий. У тебя... эээ... красивое имя.

Она чуть поморщилась, пытаясь разобрать ключевые слова. Кажется, она поняла, что я сказал, потому что уже через секунду ее лицо осветила красивая улыбка, демонстрирующая два ряда белых ровных зубов.

Я достал из сумки термос, открыл его и глотнул теплый зеленый чай. Эвелин окинула любопытным взглядом сосуд и наконец, посмотрела на меня.

— Будешь? — спросил я, протягивая термос девушке. — Чай. Вкусно.

Эвелин покачала головой. Я пожал плечами, закрыл термос и сунул его обратно в сумку. Вода все еще стекала с моего тела, но я не спешил доставать полотенце. Мне было хорошо, а вокруг было тепло.

— Плавать — сложно? — вдруг спросила Эвелин. Она рывком встала на свои длинные загорелые ноги, подошла ко мне и взяла меня за руки точно так же, как я взял ее за руки минут двадцать назад. Я даже не успел изумиться, как она покраснела и убрала свои руки за спину.

— Ну... нет, в общих чертах — нет, — пробормотал я.

У девушки загорелись глаза.

— Учить меня? — спросила она, выставляя руки на уровень груди и заламывая их. Видимо, она сильно переживала по этому поводу: ее тело начала бить мелкая дрожь.

— А у вас в племени плавают? — с неким изумлением глядя на девушку, спросил я.

— Только мужчины. Женщины — нельзя, — ответила Эвелин, продолжая смотреть мне в глаза.

Неужели она действительно хочет, чтобы я научил ее плавать? Видимо — да, учитывая то, что вопрос все еще висит в воздухе, а она продолжает вопросительно смотреть на меня. Ради этого она меня ждала на берегу?

Я даже немного разочаровался. В голове пронесся ряд сцен: вот я хмурюсь, вот прошу ее покинуть меня, вот она с покорным видом уходит, а я остаюсь наедине с озером, чаем и самим собой, как и планировал.

Но я не хотел. Я не хотел, чтобы она уходила. Наверное, я бы мог ей приказать остаться тут, станцевать или, к примеру, снять жилетку и показать мне свою изящную грудь. И скорее всего, она бы выполнила мой приказ. С недоумением, а может, и злостью глядя на меня своими выразительными глазами, хмурясь и покусывая губки, но выполнила бы. Но какого черта? Если она хочет научиться плавать — почему бы мне не поучить ее часик-другой? Разве я ограничен во времени? Разве мне неприятно ее общество?

— Научу, если хочешь, — выдохнул я. Еще секунда — и девушка засияла. Она перестала заламывать руки, лишь сжала их в кулачки и запрыгала на месте от радости, давая мне увидеть, как ее опрятная грудь трясется в такт телу. — Пошли?

— Да! — с жаром воскликнула Эвелин, но тут же взяла себя в руки, глядя на меня серьезными глазами и больше не улыбаясь. Она стояла, словно студент перед экзаменом, студент, преисполненный чувства ответственности и серьезно относящийся к предстоящим испытаниям.

С чего же, черт возьми, начать? Наверное, одежда.

— У тебя есть купальник? — спросил я.

Эвелин непонимающе смотрела на меня.

— Я говорю, у тебя есть нижнее белье? — перефразировал я вопрос.

Непонимание.

Ну как правильно спросить? Разумеется, купальника у нее нет, нижнее белье, вероятно, тоже отсутствует. Но не раздевать мне ее тут самому!

— Ты будешь плавать без одежды? — спросил я, ловя себя на мысли, что очень хочу, чтобы это было так.

— А нужно? — вопросом ответила девушка. В ее тоне не было ни капли стеснительности, она просто уточняла у меня то, что я знал лучше.

— Да, ты же не хочешь намочить одежду?

Не церемонясь, Эвелин начала развязывать шнурки, туго стягивающие ее кожаную жилетку на животе. Я с оторопью смотрел на ее раздевание, понимая, что опять чувствую себя неловко. Для нее это было обыденным явлением, местные жители были мало озабочены тем, во что одеться, только смотреть на раздетого мужчину, без его согласия, было верхом неприличия. Но для меня... Нет, у меня была девушка, у меня был секс, я даже посетил дважды стриптиз-клуб с друзьями, но смотреть на глупую, не стесняющуюся наготы девушку, было как-то... Неправильно? Непривычно?

Как бы то ни было, я почувствовал, как у меня в области паха собралось тепло, плавки чуть-чуть оттопырились. Стараясь избежать конфуза, я пошел к воде, борясь с желанием обернуться назад и продолжить наблюдение. Уже отойдя метров на пять, я не выдержал и обернулся.

Эвелин уже сняла свою кожаную жилетку, обнажив тем самым свою пышную грудь, украшенную двумя небольшими темными сосками. Бусы тоже лежали в стороне. Пришла очередь и юбке полететь на землю.

И вот, второпях собрав свою одежду и положив ее рядом с моей, обнаженная девушка идет ко мне, изящно перебирая узкими бедрами и шевеля в такт упругой попой. Лобок девушки был сплошь усеян темными кучерявыми волосками, немного сливающимися со смуглой кожей и не портящими общую картину ее красивого тела.

Конечно, в племени есть и некрасивые девушки. У некоторых слишком большая и обвислая грудь, у других — неправильный прикус, у третьих — очень широкие ноздри. Но Эвелин, казалось, была самим воплощением красоты. Живя в Москве, я привык видеть накрашенных куриц, делающих утиные лица и фотографирующие себя на дорогие мобильные, так что неудивительно, что меня сразу привлекла эта красотка.

Мы вместе вошли в воду по колено. Эвелин с опаской наблюдала за мной, за моими действиями и за моими ногами, повторяя за мной каждое мое действие, а я, мысленно чертыхаясь, молился, чтобы она не заметила образовавшийся у меня в плавках бугорок. Интересно, она знает, что это такое? При такой развитости местного населения, было бы не удивительно, если бы девушки узнавали о настоящем предназначении своих прелестей лишь во время самого зачатия.

Эвелин споткнулась. Мне пришлось взять ее за руку, чтобы она не упала, да так я и пошел с ней дальше. Пройдя еще несколько метров, я посчитал глубину достаточной для начала обучения. Вначале, я просто пытался объяснить девушке, что не нужно бояться воды. Затем, когда у меня это худо-бедно получилось, я принялся показывать ей, как именно стоит держаться на воде, как перебирать руками. Когда я сказал ей, чтобы она попробовала с моей помощью немного продержаться на воде, она в страхе попятилась и что-то залепетала на своем родном языке. Но уже через пару секунд, она вернулась на место и сказала, что готова. Я обхватил девушку руками за талию и грудь, таким образом, подстраховывая ее и давая ей немного подержаться на воде.

Мы пребывали в воде довольно длительное время. С каждой новой попыткой, девушка была все увереннее и настойчивее. Я же, в свою очередь, получал уйму наслаждения от того, что держал ее на своих руках и прикасался руками к ее мягкой красивой груди и талии. Несколько раз, когда она в страхе начинала мельтешить в стороны руками, я, не упуская возможности, теребил ее грудь в ладони, иногда водя пальцами по ее мягким сосочкам. Довершала эту идиллию и попа девушки, на которую я каждые несколько секунд бросал жадные взгляды. А когда Эвелин начинала по-жабьи грести ножками в разные стороны, моему взору представлялся и темный бутон ее чуть выпуклых половых губ. Разумеется, после всего произошедшего, молить судьбу о том, чтобы она не заметила торчащий из моих плавок бугорок, а точнее, уже колышек, было бы глупо.

— Я устала, — сказала Эвелин, завершив очередную попытку. Она действительно старалась, но без моей помощи плавать пока не могла. — Пошли на берег?

Мы направились к берегу.

Вдоволь вытершись синим полотенцем, которое я прихватил с собой, я протянул его девушке, которая тоже начала вытирать стекающие с тела струйки воды. Достав из сумки термос, я отпил чуть теплого чая и вновь предложил его девушке, которая во второй раз отказалась.

— Я могу сделать вопрос? — спросила Эвелин. Я пожал плечами, закрывая крышку термоса. — А почему это так? — и она указала пальцем на мои плавки.

Я покраснел. Значит, их не вводят в курс дела? Странно. Вот звери — они ведь не обладают интеллектом, все происходит на уровне инстинктов, но ведь — размножаются. Неужели и женщины из этого поселения не могут понять, зачем мужчинам их половые органы? А может она знает, просто ее интересует, почему он вырос в размерах?

— Слушай, ты ведь знаешь, как размножаются люди? — осторожно спросил я.

Эвелин снова нахмурилась. Мне опять пришлось перефразировать вопрос.

— Ну, ты знаешь, как рождаются дети?

Некоторое время она задумчиво на меня смотрела, видимо, пытаясь понять то, что я сказал. Но вот прошло уже секунд пять, и она, совсем по-детски закусив нижнюю губу, со страхом смотрит мне в глаза. Неужели я ее напугал?

— Успокойся, — быстро сказал я, ложа руку ей на обнаженное плечо.

— Я не знаю, — испуганно ответила девушка. — Мы не разговаривать об этом в мой племени. Женщина узнает лишь когда приходить ее время. Ее забирают в горы. Там она находиться год. Потом — возвращается с ребенок.

Она облизнула губы. В ее лице читался испуг, смешанный с любопытством, и я понял почему. Ей нельзя было об этом говорить с кем-либо. Я не понимал, почему так принято в их племени, но догадывался, что момент отведения девушки в горы с последующими «обрядами» для зачатия ребенка, является у каждой жительницы этого поселения каким-то переходным моментом. Ну... что-то вроде совершеннолетия. Неужели местные мужчины настолько хорошо обходятся без секса? Или им хватает тех женщин, которых ведут в горы?

Еще некоторое время она смотрела мне в лицо, затем отвела взгляд. Видимо, приняла решение, что спрашивать об этом у меня не надо. На мгновение мелькнула мысль спросить у Эвелин, хочет ли она узнать, как происходит данный процесс, предложить ее проинструктировать... Но вот я уже ловлю себя на мысли, что стоило ей перестать смотреть мне в глаза, мой взор тут же устремился на ее пышную красивую грудь и влагалище, девственное и желанное. (Эротические рассказы) Почему же я должен спрашивать ее, хочет ли она узнавать что-либо? Я же приезжий, я цивилизованный человек, которого боятся местные девушки и уважают здешние мужчины! Я могу позволить себе немного поиграть с этой красоткой.

Встав с подстилки, я подошел к ней на расстояние вытянутой руки и быстрым движением снял с себя плавки. Эвелин испуганно дернула головой, реагируя на мои резкие движения, и вот она уже смотрит на мой вздыбившийся половой орган. Я пробыл рядом с обнаженной девушкой слишком много времени, мой член пульсировал, рельефными полосами на нем проявлялись вены, кожа опустилась под весом моих яиц, обнажая влажную головку.

— Эвелин, — выдохнул я, — я собираюсь показать тебе, как люди занимаются сексом. Я хочу, чтобы ты узнала, как рождаются дети. Тебе может быть немного больно, но потом — ты почувствуешь то, что еще никогда не чувствовала. Ты согласна?

Я не стал принуждать ее к сексу, насиловать. Те мысли, что ударили мне в голову несколько секунд назад, заставляя думать о принуждении, пропали. Теперь мне было стыдно перед самим собой. Очень неприятно было думать о том, что она может отказать. Мне хотелось заполучить ее тело в любом случае, но принуждать ее я не буду.

На этот раз она молчала куда дольше, и дело тут было не в сложности сказанной мной фразы. Она думала. Ведь если она сейчас отдастся мне, что с ней будет потом, когда придет ее черед идти со своими соплеменниками в горы и рожать там ребенка?

Взгляд Эвелин поднялся, она снова смотрела мне в глаза. Сейчас в ее взгляде была не только задумчивость. Сомнение? Боязнь?

Я понял. Она боялась не того, что я могу с ней сделать. Она боялась потерять этот шанс узнать об этом в такой обстановке. Ее грызло любопытство.

— И мне надо будет делать ребенка с тобой? — наконец спросила она.

Я чуть не захохотал. Так вот в чем дело!

— Нет, — улыбаясь, выговорил я. — Не нужно. Я покажу, как это происходит, но детей у тебя не будет.

— А кто-нибудь узнает? — задала Эвелин очередной вопрос.

— Скорее всего, — вздохнул я, понимая, что после этого ответа, шансы заполучить ее быстро падают. — Но только когда будут «вести тебя в горы». Но возможно, они и не заметят.

Еще несколько секунд. Хорошо, что отец далеко, решил бы он наведаться — пришлось бы объяснять, кто эта девушка, что она тут делает, почему мы оба голые и о чем мы тут разговариваем. И если первые три пункта он бы понять еще смог, то четвертый заставил бы его потерять сознание.

— Хорошо, — Эвелин встала на ноги. — Хочу знать. Покажи.

Это победа. Она дает мне свое тело в полное распоряжение, разумеется, мне следует воспользоваться всеми его местами, прежде чем дойти до главного. Но и объяснить, что к чему, мне тоже придется.

— Смотри, — начал я, ложа свои руки ей на плечи. — Присядь. Да, вот так. — Мой стоящий член оказался на уровне ее подбородка. Эвелин опять начала его детально разглядывать с широко раскрытыми глазами, словно боясь не увидеть его снова, словно не желая упустить ни крупинки из той информации, что я могу до нее донести. — Это мой половой орган. Он есть у каждого мужчины. Ты знаешь, как он называется?

— Пися, — делая ударение на последнюю букву, сказала девушка. Ее щеки порозовели.

— Верно. — Я кивнул. Нагружать ее другими словами, на подобии «член» или «пенис» не хотелось. Да и было в этом что-то простенькое, возбуждающее. — Возьми ее в руку. Давай, не стесняйся.

Эвелин взялась рукой за мой член у самого его основания. Все волоски с него я сбрил еще незадолго до отъезда, так что густых «зарослей» там не было, лишь в некоторых местах чуть виднелись темные точки.

— Это, — я указал пальцем на головку, выпирающую из-под шкурки, — головка моей писи. Возьмись за нее рукой и опусти с нее кожу как можно ниже.

Девушка подчинилась. Ее ручка стянула кожу с головки моего члена и снова остановилась.

— Теперь подними обратно, но не до конца, — сказал я. — Потом — опять вниз. Повторяй так с нарастающей скоростью.

Девушка чуть недоуменно посмотрела на меня, но опять опустила взгляд на мой член и начала быстрыми движениями руки мастурбировать его. Я выгнулся от удовольствия, да так и стоял, пока не понял, что скоро кончу.

— Погоди, — севшим голосом сказал я.

— Неправильно делаю? — с опаской спросила Эвелин, прекращая водить рукой.

— Ты делаешь лучше всех, — заверил я ее. — Но нужно двигаться дальше. Ты должна взять мой... мою писю в рот.

Глядя в изумленные глаза девушки, я запустил руку в ее длинные волосы и погладил по голове.

— Поверь, это надо. Без этого никак. Ты должна выполнять мои требования, чтобы узнать, как это происходит. Представь: тебя ведут в горы, приготавливают к ритуалу зачатия ребенка — а ты делаешь что-то не так! Представляешь? Это же позор на все селение!

Я ее убедил. Опять уверенное выражение лица, опять она приняла решение. Эвелин открыла рот, и я придвинул таз поближе к ее лицу, потирая своим членом о ее губки и давая девушке впитать его запах. Затем, я пропихнул его как можно глубже в ротовую полость, доставая головкой до ее глотки. Нос девушки уткнулся мне в живот, сама она затряслась от кашля и рвотного рефлекса.

— Терпи, так надо!

Шли секунды, а я стоял так и стоял, до тех пор, пока не посчитал, что терпеть она больше не может. Тогда я наполовину высунул свой член из ее рта и начал делать легкие поступательные движения.

— Теперь поработай губами, — сказал я. — Обсасывай головку, не забывай водить рукой по самой... писе.

Эвелин повиновалась. Ее еще немного трясло, но теперь не из-за рвотных рефлексов. Снова наслаждение... И снова я понял, что скоро кончу. Черт, она просто превосходно сосала мой член, хотя, вряд ли у нее была возможность потренироваться.

— Остановись.

Эвелин отреагировала сразу. Я вытащил влажный и теплый пенис из ее рта и положил руки на ее плечи. Теперь, я хотел заняться ее маленьким влагалищем, но сначала, девушку нужно расслабить. Нельзя допустить, чтобы она нервничала. Во-первых, насколько я знал, это может привести к защемлению моего члена мышцами влагалища Эвелин. Ну а во-вторых, я хотел доставить ей как можно больше удовольствия, раз она доверилась мне, раз согласилась на это.

— Расслабься, — велел я. — Теперь ложись спиной на траву. Главное — расслабься. Может быть чуть-чуть больно, но ты ведь хочешь попробовать?

— А зачем это нужно? — спросила Эвелин, уложившись на землю и глядя теперь на меня снизу.

Я присел рядом, раздвинув руками ее ноги и устраивая свой член поближе к ее влагалищу. Запоздало мелькнула мысль о том, болеют ли эти люди венерическими заболеваниями, но я тут же откинул их в сторону. Я был слишком возбужден.

— Ты же знаешь, что у тебя тоже есть пися? — ласково спросил я. — Вот она.

Я прикоснулся членом к ее половым губкам. Цвет кожи у девушки не был по-настоящему коричневый, как бывает у всех жителей Африки. Скорее, Эвелин была просто темненькой. Но вот вагина девушки была самой темной частью ее тела.

— Знаю, — ответила девушка.

— Ну, так вот, когда моя пися войдет в твою, начнется самое интересное.

Я лег поверх девушки, уткнувшись своими губами в ее губы и заключая ее в поцелуй. Левой рукой, тем временем, я полез к влагалищу Эвелин, массируя его, раздвигая в стороны половые губки и неглубоко просовывая палец в заветную дырочку. Ее грудь упиралась в мою двумя затвердевшими от возбуждения сосочками.

Когда я посчитал, что у нее в вагине уже достаточно влажно, я отпрянул от ее губ и, устроившись поудобней, прикоснувшись руками к большим сочным грудям Эвелин, я начал медленно вводить в нее свой член, осторожно раздвигая половые губы. Она задышала еще чаще, от чего ее грудь задрожала в моих ладонях. Когда мой член полностью проник в узкое влагалище девушки, я начал поступательные движения, увеличивая с каждым «заходом» скорость.

Девушка застонала и вытянулась.

— Туго, — сквозь стон выговорила она. — Жмет.

— Так надо, — весело сказал я.

Так я и занимался с ней сексом, пока она вдруг не выгнулась дугой и не закричала что-то на своем языке. Не много же ей нужно было для того, чтобы кончить. Я начал сбавлять темп.

Эвелин лежала, глядя на меня блестящими глазками и радостно улыбаясь. Она почувствовала то наслаждение, о котором я ей говорил. Она была удовлетворена. Но оставалась сущая мелочь — я тоже хотел кончить.

На моем члене были капли крови. Странно, но девушка не говорила, что ей было больно. Значит, не было? Я где-то читал, что при потере девственности, некоторые девушки могут абсолютно ничего не почувствовать, но не думал, что смогу встретить такую особу в реальной жизни. Или все же просто промолчала? Я не буду спрашивать. Мне не до того.

Эвелин послушно открыла ротик, когда я придвинул свой член к ее губам. Мне пришлось недолго мастурбировать его, чтобы белая масса облепила щеки, губы и подбородок девушки, стекая в ее рот. Она немного поморщилась, но послушно проглотила.

***

Мы лежали на берегу озера. Был уже день, становилось жарко, поэтому я вбил несколько веток в землю и натянул на них сверху подстилку, образуя прикрытие от солнца.

— ... яйцеклетка отправляется в маточную трубу, где и взаимодействует со сперматозоидами, — заканчивал объяснение я. — Так и происходит зачатие ребенка. Тебе все понятно?

— Да, — улыбаясь, сказала Эвелин. Девушка лежала совсем рядом, обнаженная и влажная: мы только что вышли из воды. Я держал ее за руку. — Витя, твоя пися опять большой. Мы... может, повторим?

Я улыбнулся.

— Конечно. Слушай, я ведь тут довольно надолго. Я смогу многому тебя обучить. Знаешь, что такое куннилингус?

Разумеется, она не знала. Но ведь кто-то должен ее научить? Я действительно тут надолго. Отец будет только рад, когда я сообщу ему, что намереваюсь остаться тут еще на месяц. Но потом... мне придется уехать. Наше общение с Эвелин будет окончено. Печально... Та девушка, которая мне действительно понравилась, не имеет никакого образования, да к тому же и живет в поселке Африки, так далеко от моего дома. Впрочем, а что мне мешает...

— У тебя ведь есть родители? — спросил я.

— Да, — ответила Эвелин. — А что?

— Да так... Интересно. Хочу с ними познакомиться. Поговорить...

— О чем?

Я долго смотрел в ее выразительные глаза, обдумывая эту мысль, пришедшую столь внезапно и засевшую в голове так глубоко. Наконец, я чмокнул ее в губы и сказал:

— Ты бы хотела увидеть те места, откуда я приехал? Я хочу взять тебя с собой. Ты мне очень нравишься, Эвелин. Я научу тебя всему. Благодаря отцу, у меня есть своя отдельная квартира. Ты просто не можешь мне отказать!

Я резко встал, нагнулся и подхватил девушку на руки.

— Мы будем сюда часто приезжать, если ты хочешь. Эвелин! Ты согласна?

Она снова смотрела мне в глаза своим томным задумчивым взглядом. Больше всего, я боялся, что она рассмеется. Или еще хуже: сообщит, что у нее уже есть парень, муж или кто-то там еще. Но она просто расплылась в улыбке.

— Ты мне тоже нравится.

Первым делом, я помогу ей полностью выучить русский язык. Говорят, он слишком сложный для обучения? Посмотрим. Что могут противопоставить различные языковые барьеры двум людям, нравящимся друг другу и желающими разузнать один о другом как можно больше?

Я снова мягко опустил ее на землю, чтобы тень от импровизированного навеса полностью прикрыла девушку. Кто мог предположить, что эта поездка окажется настолько приятной? Мой извращенный ум, разумеется, давал понять, что тут придется искать партнершу для секса. Но то, что одна из девушек мне по-настоящему понравится... Я не верю в любовь с первого взгляда. Но жизнь — забавная штука. То, во что ты вчера не верил, завтра ты будешь доказывать. Ох, и удивится же отец, когда я скажу ему, что хочу взять с собой в Россию Эвелин. А что делать? Я твердо решил.

Наверное, на этом месте должен заканчиваться любой дешевый фильм. Закончу и я. Эвелин ждет много открытий, а меня ждет много практики в области секса. Девушке это нравится, девушке этого не хватало. А кому не нравится? Взаимоподополнение — вот хороший девиз для счастливой пары. А счастливая пара — это всегда счастливый финал.