Она брела по лесной тропинке, который уже раз перебирая в памяти события последних дней. Слёзы уже высохли на глазах, но возмущение с обидой и не собирались её отпускать, вновь и вновь терзая душу.
— Как они могли так со мной, как они могли?!
Появление в их доме мачехи было для Оли громом средь ясного неба. А как всё хорошо было до этого. Отец любил и жалел свою дочку. Любил... Теперь всё в пошедшем времени, и всё из-за неё, мачехи. Оказывается, такие бывают не только в сказке про Золушку: в этом Оля убедилась на собственной шкуре.
В их последний счастливый вечер отец был на удивление рассеянным и задумчивым, а перед сном пристально посмотрел на дочь и сказал:
— Вот ты незаметно и выросла. Восемнадцать минуло, скоро женихи досаждать начнут.
Оля и представить не могла, что последует за этим разговором. На следующий день отец привёз себе новую жену, а Оле — мачеху. И понеслось, и закрутилось:
— Ты ничего толком не умеешь: ни сварить, ни постирать, ни горшки по местам расставить. Кто тебя только учил? Мне что, за тобой вечно всё переделывать? Пойди, сделай то, сделай это. То — не так и это — не этак.
А отца с тех пор, как подменили: смотрит на всё это, слушает и молчит. А что при этом думает, непонятно.
Всё, сегодня чаша Олиного терпения переполнилась, и она ушла из дома, нет, умчалась, сломя голову, с твёрдым намерением больше никогда туда не возвращаться. А если и вернуться, то за тем лишь, чтобы отомстить мачехе за все свои страдания.
Вот так и брела девушка по лесной тропинке, вновь и вновь перелопачивая в голове свои обиды, пока не почувствовала запах дыма. Странно, в этой части леса редко бывали люди. Кто бы это мог быть? Оля свернула с тропы и вскоре увидела костёр и сидящего рядом человека. Даже не задумываясь, на сколько это может быть опасным, девушка приблизилась к сидящему и внимательно оглядела его. Нет, это был не односельчанин, а совершенно незнакомый человек. Судя по одежде, это был самый настоящий охотник или путешественник.
Человек оглянулся, пристально глянул на гостью, широко улыбнулся и произнёс:
— О, у нас гости, милости прошу к нашему шалашу.
— А где же шалаш? — улыбнулась в ответ Оля, — здесь же кругом один лес.
— Шалаш дальше, а я люблю готовить на свежем воздухе. В походном котелке всегда получается вкуснее.
После такого простого приветствия, беглянка почему-то сразу преисполнилась доверием к незнакомцу. Присаживаясь у костра, Оля с удовольствием втянула ноздрями ароматный запах варева.
— А что это так вкусно пахнет?
— Это моё любимое блюдо — походная каша под названием «Кулеш». Как раз кстати, совсем недавно в силки попался заяц. Я его разделал, слегка отварил и теперь готовлю кашу.
— А как он готовится, этот кулеш?
— Очень просто: в заячий бульон насыпал пшена, соли, несколько кореньев для аромата, ветку лавра, мелко покрошенное солёное сало — и всё. Да он, собственно, уже готов, можно снимать с костра. Держи ложку, красавица, будем обедать.
И застучали дружно ложки. Вдвоём едоки опорожнили чуть не весь котелок.
— Фуф, больше не могу, — счастливо улыбаясь, сказала Оля, — ничего вкуснее в жизни не ела.
— А ты, наверное, давно живёшь? — с серьёзным видом спросил незнакомец.
— Нет, что вы, всего восемнадцать лет, — засмеялась она в ответ и тут же помрачнела. Собеседник заметил это, но не подал виду и стал собирать пожитки в мешок. После чего потушил костёр и сказал:
— Пойдём, красавица, к нашему шалашу, к вечеру как раз дойдём.
И так он это легко и непринуждённо произнёс, как будто они вдвоём целый год прожили в этом шалаше. У Оли даже мысли не возникло, что-либо возразить своему попутчику и благодетелю. Идти пришлось часа два, и к вечеру путники подошли к потемневшей от времени избушке, рядом с которой виднелись хозяйственные постройки.
— Вот это наш шалаш, — с гордостью сказал незнакомец, — а я его хозяин. Зовут меня Павел.
— А моё имя Оля. Скажите, откуда посреди густого леса взялся этот дом?
— Здесь раньше жил лесничий, а потом он перебрался на другой край леса и там построил новую избу, а мне разрешил обитать в этой и поддерживать в ней порядок. Ты, девушка Оля, умеешь поддерживать в доме прядок?
— Н-не знаю, раньше думала, что умею. А после мачехиных упрёков даже и не знаю.
— Ну, это совсем не сложно проверить, — улыбнулся хозяин лесной усадьбы и повёл гостью (хотя, гостью ли) в дом. Дом был очень простого устройства: кухня с печью и обеденным столом, а за перегородкой — спальня с кроватью, шкафом и комодом.
— Вот, знакомься со своим хозяйством: печь хорошая, жаркая; сухие дрова за печкой; посуда на этажерке, вода в бачке. Наводи порядок, ставь чайник на печь, а я пойду топить баню и кормить коней. Два коня — вот и всё моё хозяйство, — с этими словами Павел покинул дом.
Оля с любопытством огляделась, стараясь запомнить, где что лежит на кухне и в спальне. Затем, спохватившись, быстро подошла к печи, достала охапку дров, отыскала самое гладкое полено, настругала большим ножом побольше лучинок, уложила их в печь, сверху положила несколько полешек и чиркнула спичкой. Дрова действительно были сухими и весело затрещали. Хозяюшке только осталось поставить полный чайник на плиту. Следующим важным делом она посчитала навести чистоту на полу: ковровые дорожки вынесла и вытряхнула, дощатый пол помыла и стала расстилать дорожки на место. За этим занятием и застал её вошедший Павел. Одобрительно хмыкнув, он прошёл и уселся к столу.
— Вижу, что кое-что ты умеешь. Заканчивай с половиками и присаживайся рядом. Пока баня греется, самое время поговорить и прояснить, кто ты и что ты? Выкладывай всё по порядку: куда брела среди леса, что потеряла, кого искала?
В ответ на это Оля, с видом приговорённой, поведала Павлу свою горестную историю от начала до конца. Судя по выступившим слезам, рассказ дался девушке не легко. Пока она вытирала глаза, её слушатель задумчиво молчал, затем произнёс:
— И ты всерьёз собралась мстить отцу и его жене?
— Нет, не отцу, только мачехе. А что мне остаётся, что я с ней могу сделать, если отец ей не возражает? Я слабая, худая девушка, но когда нужно, могу быть решительной. Была бы я юношей, мужчиной, всё бы повернулось по другому. sexytales Я бы помогал отцу во всех мужских делах и был бы законным наследником нашего хозяйства. Тогда бы мачеха меня не посмела притеснять. Да, мужчиной быть хорошо...
Выслушав это, Павел усмехнулся:
— Значит, у тебя две мечты: побыть мужчиной и отомстить мачехе?
— Да! — решительно вскинув голову, с каким-то даже вызовом, ответила Оля.
Собеседники помолчали, затем Павел сказал:
— Хорошо, я готов помочь тебе в исполнении твоих желаний, только это будет не легко: это потребует от тебя мужества и терпения. Можешь ли ты твёрдо обещать, что не отступишь на полпути?
— Могу, — последовал решительный ответ.
— Быть по сему! — поднялся Павел из-за стола, — с этой минуты ты не Оля, а Коля, то есть Николай. Забудь на время, какой ты была раньше: ты начинаешь новую жизнь. Представь изо всех своих девчачьих сил, что ты уже мужчина, и я представлю то же самое. Это очень серьёзная игра, давай помогать друг другу. Хорошо?
— Хорошо, — и сияющая улыбка озарила лицо девушки.
Она вновь безоговорочно поверила своему новому другу. Сегодня Оля улыбалась чаще, чем за прошедшие десять дней.
— Всё, пора в баню. У тебя есть, во что переодеться? А, впрочем, зачем парню девчачья одежда? Сейчас выберу тебе что-нибудь из своего: рубаху и штаны. Завтра с утра будем ушивать для тебя пару костюмов. За мной, оруженосец Коля!
Баня их встретила сухим жаром, запахом берёзовых дров и сушёных березовых веников.
— Отлично протопилась, — крякнул Павел, быстро скинул с себя одежду и вошёл в мойку.
Вслед за ним робко проскочила Оля и замерла в углу, удивлённо уставившись на два огромных шрама на спине мужчины. Смотреть на эту спину было одновременно жутко и интересно: собственно, девушка впервые, да ещё так чётко, увидела такого атлета. Да и что там скрывать, не видела она доселе так близко никакого мужчину.
— Нет, не похож он на простого охотника, — глядя на бугры мышц, запоздало подумала она, — тогда кто же он?
Тем временем мужчина зачерпнул несколько раз ковшиком понемногу воды и плеснул на камни. Камни зашипели, и горячий пар заполнил мойку. Павел повернулся к Оле лицом, и настало ей время удивляться повторно: между ног мужчины свисала внушительная «палка». Нет, девушка не была глупышкой, но так вот, в упор, впервые глядела на столь загадочный и странный для неё предмет. Павел постарался сделать вид, что не заметил столь пристального изучения своего тела, и строго прикрикнул:
— Коля, а ты чего замер в углу? Хватай шайку, набирай тёплой воды и ополоснись хорошенько, да волосы не мочи, голова должна быть сухой. Сейчас я тебе принесу войлочную шапку для предохранения головы и ушей.
— На-ко, надень и брысь на полог: грейся, пока я распариваю веник.
— Вот, веник и готов, сейчас начнём распаривать твои худющие мослы. Сначала пяточки, ноги, затем спину, и снова: пяточки, ноги, спину... Легонечко, нежно, чтоб не обжечь непривычную к жару кожу. Ладно, хватит пока, переворачивайся лицом кверху, надобно и перед прогреть. Чего удумал, руки-то убери в стороны, не сварю я тебя и не покусаю. И здесь похожим образом: носки, коленки, живот, грудь... и снова, и ещё разок.
Оля почувствовала, как жар вначале обжог кожу, затем медленно заполнил всё тело, так что трудно стало дышать. Наконец Павел сжалился над над ней и закончил хлопать веником.
— Так-то ладно. Всё, слезай, ополоснись и можешь остыть в предбаннике, пока я буду париться.
Через некоторое время Павел прокричал:
— Заходи, Коля, буду тебя мыть мочалкой, заодно и массаж сделаю — будешь, как новенький. Слышал, что такое массаж? Нет? Тогда запоминай и учись, как нужно разминать мышцы и суставы. Потом будешь мне делать. Кстати, мне этот самый массаж лекарь приказал делать для полного восстановления после ран. Ну, ложись. Мыло у меня хорошее, пенное, правда, мочалка жёсткая, но ты терпи, как положено мужику.
И тут, ужас, что началось: здоровенные мужские руки натирали, мяли, давили и крутили её, как живую куклу. Кажется, на ней не осталось ни одного живого места. Очнулась Оля только внизу, когда её окатили водой из шайки.
— Ну, живая? — спросил, посмеиваясь, Павел. Теперь будешь меня мочалить и массировать, только смотри, возле ран осторожнее.
Как в тумане забралась страдалица наверх, уселась на Павла и, что там с ним делала, уже и сама не помнит. После они ещё раз ополоснулись и вышли вытираться в предбанник. Видя неважное состояние своего помощника, Павел сам его обтёр и дал в руки чистую одежду.
Чаёвничали они долго и со смаком, пока Оля прямо за столом не начала клевать носом. Павел молча поднялся, приготовил постель и скомандовал:
— Скидывай штаны и лезь под одело — бай-бай. Я тут уже сам приберусь.
Павел помыл и прибрал посуду, молча посидел за столом, размышляя о чём-то, после пошёл укладываться спать. Когда он улёгся в постель, его соседка уже посапывала, улыбаясь чему-то во сне.
Вот так закончился этот очень длинный и очень странный день.
ЧАСТЬ 2. Новая жизнь.
Ночью Оля спала, как убитая, а под утро ей начал сниться кошмар, как будто она попала под завал, и её засыпало камнями и землёй. Стало трудно дышать, бедная девушка в испуге вся напряглась и проснулась... слава богу не под землёй, а в постели. Но дышать всё равно было трудно потому, что Павел сдавил её левой рукой, при этом размахивая правой в разные стороны. Лицо его было сосредоточено, веки дёргались, а мускулы на руках и груди напряглись жгутами. Оля попыталась освободится от захвата, но не тут то было. Перепробовав всё и отчаявшись вырваться, пленница пошла на хитрость: стало поглаживать своего захватчика по лицу и голове, нашёптывая ему для успокоения разные нежные слова. И это подействовало: хватка стала ослабевать, и солдат потихоньку угомонился, откинулся на спину и ровно задышал. Оля ещё немного повозилась, окончательно высвобождаясь, и стала немного отползать на край кровати. При этом она неловко провела своей ногой поверх мужских ног и наткнулась на какое-то препятствие. Поразмышляв не долго, что бы это могло быть, девушка решила приподнять край одеяла и выяснить, в чём тут дело.
Каково же было её удивление, когда она увидела между ног Павла торчавший вверх член. Теперь он был совсем не похож на вчерашний, висевший вниз. Тихонько опустив одеяло, Оля призадумалась. Конечно, она уже большая девочка и понимала, зачем и чем именно мужчины домогаются женщин, но смутно представляла, как всё это происходит. Недавний испуг был тотчас забыт, и его полностью сменило любопытство: странно, мужчина спит, а эта штука торчит. Отчего такое происходит? Неужели виной всему ночной кошмар? Но здесь у Оли уже был совсем недавний опыт по успокоению Павла. Не долго думая, она решила применить свой опыт в деле, для чего снова откинула край одеяла и стала сначала робко, затем всё уверенней, легонько поглаживать член одной рукой, после — двумя. Но странное дело, успокоение члена не наступило ни через минуту, ни через две, ни через пять. В голову девушки даже закралось подозрение, что твёрдость её подопечного даже увеличилась. Неизвестно, сколько бы ещё продлились успокаивающие процедуры, если бы Павел не засопел прерывисто, не заворочался и не повернулся на бок, спиной к Оле. На этом все ночные приключения и закончилось, девушка тоже повернулась на бок и заснула.
Утро напомнило о себе гомоном птиц за окном и шумом чайника на плите. Оля с удовольствием потянулась, вылезла из-под одеяла и надела свою теперешнюю мужскую одежду. При этом пришлось основательно подвернуть рукава и штанины. Выйдя на кухню, девушка увидела Павла с портняжной иглой в руке.
— Вот и соня проснулся, — сказал он с улыбкой, — а я тебе из своей белой рубахи ночнушку дошиваю. Нечего ночью сверкать голым задом и смущать своего рыцаря. Ох-ох, покраснела она, то есть он. А мне интересно, почему это оруженосец встаёт позже своего рыцаря? Я уже кашу сварил, чайник вон закипает, а помощник всё спит. Это чья обязанность варить кашу и кипятить чай? Ладно-ладно, не тушуйся, привыкнешь. Держи свою ночнушку, неси на кровать, а потом марш на улицу умываться: я тебе полное ведро воды приготовил и полотенце.
Завтракали они молча и сосредоточенно, пока во время чая Павел не улыбнулся своим мыслям и сказал:
— Ты мне, Коля, почему-то ночью снился, да так, что и сказать стыдно. Странно, мне такие сны никогда раньше не снились. Не знаешь, с чего бы это?
От этих слов Оля чуть не поперхнулась, раскраснелась, закашлялась и выпалила в ответ:
— А вы, а ты... меня ночью чуть не задушил, вот.
— Что, я опять воевал ночью? — нахмурился Павел, — последнее время кошмары меня отпустили, а тут, вишь, опять. Это всё покоя не даёт тот бой, где меня поранили. Полгода уж прошло, а всё никак не успокоюсь. Но ты, гляжу, целёхонький: значит, не удавил я тебя. Пора мне ехать к местной ведьме, то есть лекарше за свежей мазью и травами. Она сказала, что ещё с месяц и — буду, как новенький. Меня из-за этой ведьмы и заманил сюда лесничий — мой давний знакомый. А ещё здесь недалече есть хорошее лечебное озеро. Поедешь со мной к ведьме, не забоишься?
— С тобой не забоюсь, только я не умею на коне ездить.
— Вот, заодно и поучишься. Но это после, а сейчас у нас утренние воинские занятия. И так будет каждое утро по два часа. Для начала пойдём в оружейную кладовую, буду показывать тебе мой арсенал и объяснять, что к чему.
— Вот это боевой топор, это копьё, это меч в ножнах, а это лук и колчан со стрелами. А вот здесь воинское облачение: кожаный костюм, пыльник, кольчуга, шлем. Это щит. Всё это тебе нужно детально изучить, за всем этим ты будешь ухаживать: чистить до блеска и смазывать жиром. А теперь пошли на тренировку, буду показывать тебе приёмы владения мечом. Берём деревянные тренировочные мечи и начинаем.
— Скажи, Павел, а где ты воевал?
— Э-э, Коля, где я только ни бывал за десять лет службы у князя: на западе и на востоке, и на юге у степняков — враги со всех сторон, и все опасные.
— Что, вместе с самим князем воевал? А какой он, Князь?
— Да, как же я его тебе обрисую? Даст бог, сам и увидишь.
— Князь, он далеко, в столице, как я его увижу? Никак.
— Даст бог, вместе и попадём в столицу, когда я полностью излечусь.
— И ты возьмёшь меня с собой в столицу? Правда-правда?
— А это будет от тебя зависеть, насколько ты хорошо освоишь свои обязанности, — со строгостью в голосе сказал Павел.
— Я буду стараться, ей богу, буду стараться.
— Тогда и приступим. Вот, запоминай движения мечом и повторяй вслед за мной...
Так и началась для девушки Оли, вернее, для юноши Коли эта новая, до селе неизведанная, мужская жизнь: утром тренировка, затем чистка оружия и доспехов. Перед обедом и ужином — лечебный массаж для Павла и смазка его ран мазью. После обеда — отдых, затем охота на зверя или сбор в лесу грибов, ягод и полезных трав. В промежутках между всем этим нужно было успевать варить щи и кашу, заваривать лечебный чай, прибираться в доме, чтобы всё сверкало. Так что перед сном Оля едва передвигала ноги, а нырнув под одеяло, тут же засыпала.
(Продолжение следует)
— Как они могли так со мной, как они могли?!
Появление в их доме мачехи было для Оли громом средь ясного неба. А как всё хорошо было до этого. Отец любил и жалел свою дочку. Любил... Теперь всё в пошедшем времени, и всё из-за неё, мачехи. Оказывается, такие бывают не только в сказке про Золушку: в этом Оля убедилась на собственной шкуре.
В их последний счастливый вечер отец был на удивление рассеянным и задумчивым, а перед сном пристально посмотрел на дочь и сказал:
— Вот ты незаметно и выросла. Восемнадцать минуло, скоро женихи досаждать начнут.
Оля и представить не могла, что последует за этим разговором. На следующий день отец привёз себе новую жену, а Оле — мачеху. И понеслось, и закрутилось:
— Ты ничего толком не умеешь: ни сварить, ни постирать, ни горшки по местам расставить. Кто тебя только учил? Мне что, за тобой вечно всё переделывать? Пойди, сделай то, сделай это. То — не так и это — не этак.
А отца с тех пор, как подменили: смотрит на всё это, слушает и молчит. А что при этом думает, непонятно.
Всё, сегодня чаша Олиного терпения переполнилась, и она ушла из дома, нет, умчалась, сломя голову, с твёрдым намерением больше никогда туда не возвращаться. А если и вернуться, то за тем лишь, чтобы отомстить мачехе за все свои страдания.
Вот так и брела девушка по лесной тропинке, вновь и вновь перелопачивая в голове свои обиды, пока не почувствовала запах дыма. Странно, в этой части леса редко бывали люди. Кто бы это мог быть? Оля свернула с тропы и вскоре увидела костёр и сидящего рядом человека. Даже не задумываясь, на сколько это может быть опасным, девушка приблизилась к сидящему и внимательно оглядела его. Нет, это был не односельчанин, а совершенно незнакомый человек. Судя по одежде, это был самый настоящий охотник или путешественник.
Человек оглянулся, пристально глянул на гостью, широко улыбнулся и произнёс:
— О, у нас гости, милости прошу к нашему шалашу.
— А где же шалаш? — улыбнулась в ответ Оля, — здесь же кругом один лес.
— Шалаш дальше, а я люблю готовить на свежем воздухе. В походном котелке всегда получается вкуснее.
После такого простого приветствия, беглянка почему-то сразу преисполнилась доверием к незнакомцу. Присаживаясь у костра, Оля с удовольствием втянула ноздрями ароматный запах варева.
— А что это так вкусно пахнет?
— Это моё любимое блюдо — походная каша под названием «Кулеш». Как раз кстати, совсем недавно в силки попался заяц. Я его разделал, слегка отварил и теперь готовлю кашу.
— А как он готовится, этот кулеш?
— Очень просто: в заячий бульон насыпал пшена, соли, несколько кореньев для аромата, ветку лавра, мелко покрошенное солёное сало — и всё. Да он, собственно, уже готов, можно снимать с костра. Держи ложку, красавица, будем обедать.
И застучали дружно ложки. Вдвоём едоки опорожнили чуть не весь котелок.
— Фуф, больше не могу, — счастливо улыбаясь, сказала Оля, — ничего вкуснее в жизни не ела.
— А ты, наверное, давно живёшь? — с серьёзным видом спросил незнакомец.
— Нет, что вы, всего восемнадцать лет, — засмеялась она в ответ и тут же помрачнела. Собеседник заметил это, но не подал виду и стал собирать пожитки в мешок. После чего потушил костёр и сказал:
— Пойдём, красавица, к нашему шалашу, к вечеру как раз дойдём.
И так он это легко и непринуждённо произнёс, как будто они вдвоём целый год прожили в этом шалаше. У Оли даже мысли не возникло, что-либо возразить своему попутчику и благодетелю. Идти пришлось часа два, и к вечеру путники подошли к потемневшей от времени избушке, рядом с которой виднелись хозяйственные постройки.
— Вот это наш шалаш, — с гордостью сказал незнакомец, — а я его хозяин. Зовут меня Павел.
— А моё имя Оля. Скажите, откуда посреди густого леса взялся этот дом?
— Здесь раньше жил лесничий, а потом он перебрался на другой край леса и там построил новую избу, а мне разрешил обитать в этой и поддерживать в ней порядок. Ты, девушка Оля, умеешь поддерживать в доме прядок?
— Н-не знаю, раньше думала, что умею. А после мачехиных упрёков даже и не знаю.
— Ну, это совсем не сложно проверить, — улыбнулся хозяин лесной усадьбы и повёл гостью (хотя, гостью ли) в дом. Дом был очень простого устройства: кухня с печью и обеденным столом, а за перегородкой — спальня с кроватью, шкафом и комодом.
— Вот, знакомься со своим хозяйством: печь хорошая, жаркая; сухие дрова за печкой; посуда на этажерке, вода в бачке. Наводи порядок, ставь чайник на печь, а я пойду топить баню и кормить коней. Два коня — вот и всё моё хозяйство, — с этими словами Павел покинул дом.
Оля с любопытством огляделась, стараясь запомнить, где что лежит на кухне и в спальне. Затем, спохватившись, быстро подошла к печи, достала охапку дров, отыскала самое гладкое полено, настругала большим ножом побольше лучинок, уложила их в печь, сверху положила несколько полешек и чиркнула спичкой. Дрова действительно были сухими и весело затрещали. Хозяюшке только осталось поставить полный чайник на плиту. Следующим важным делом она посчитала навести чистоту на полу: ковровые дорожки вынесла и вытряхнула, дощатый пол помыла и стала расстилать дорожки на место. За этим занятием и застал её вошедший Павел. Одобрительно хмыкнув, он прошёл и уселся к столу.
— Вижу, что кое-что ты умеешь. Заканчивай с половиками и присаживайся рядом. Пока баня греется, самое время поговорить и прояснить, кто ты и что ты? Выкладывай всё по порядку: куда брела среди леса, что потеряла, кого искала?
В ответ на это Оля, с видом приговорённой, поведала Павлу свою горестную историю от начала до конца. Судя по выступившим слезам, рассказ дался девушке не легко. Пока она вытирала глаза, её слушатель задумчиво молчал, затем произнёс:
— И ты всерьёз собралась мстить отцу и его жене?
— Нет, не отцу, только мачехе. А что мне остаётся, что я с ней могу сделать, если отец ей не возражает? Я слабая, худая девушка, но когда нужно, могу быть решительной. Была бы я юношей, мужчиной, всё бы повернулось по другому. sexytales Я бы помогал отцу во всех мужских делах и был бы законным наследником нашего хозяйства. Тогда бы мачеха меня не посмела притеснять. Да, мужчиной быть хорошо...
Выслушав это, Павел усмехнулся:
— Значит, у тебя две мечты: побыть мужчиной и отомстить мачехе?
— Да! — решительно вскинув голову, с каким-то даже вызовом, ответила Оля.
Собеседники помолчали, затем Павел сказал:
— Хорошо, я готов помочь тебе в исполнении твоих желаний, только это будет не легко: это потребует от тебя мужества и терпения. Можешь ли ты твёрдо обещать, что не отступишь на полпути?
— Могу, — последовал решительный ответ.
— Быть по сему! — поднялся Павел из-за стола, — с этой минуты ты не Оля, а Коля, то есть Николай. Забудь на время, какой ты была раньше: ты начинаешь новую жизнь. Представь изо всех своих девчачьих сил, что ты уже мужчина, и я представлю то же самое. Это очень серьёзная игра, давай помогать друг другу. Хорошо?
— Хорошо, — и сияющая улыбка озарила лицо девушки.
Она вновь безоговорочно поверила своему новому другу. Сегодня Оля улыбалась чаще, чем за прошедшие десять дней.
— Всё, пора в баню. У тебя есть, во что переодеться? А, впрочем, зачем парню девчачья одежда? Сейчас выберу тебе что-нибудь из своего: рубаху и штаны. Завтра с утра будем ушивать для тебя пару костюмов. За мной, оруженосец Коля!
Баня их встретила сухим жаром, запахом берёзовых дров и сушёных березовых веников.
— Отлично протопилась, — крякнул Павел, быстро скинул с себя одежду и вошёл в мойку.
Вслед за ним робко проскочила Оля и замерла в углу, удивлённо уставившись на два огромных шрама на спине мужчины. Смотреть на эту спину было одновременно жутко и интересно: собственно, девушка впервые, да ещё так чётко, увидела такого атлета. Да и что там скрывать, не видела она доселе так близко никакого мужчину.
— Нет, не похож он на простого охотника, — глядя на бугры мышц, запоздало подумала она, — тогда кто же он?
Тем временем мужчина зачерпнул несколько раз ковшиком понемногу воды и плеснул на камни. Камни зашипели, и горячий пар заполнил мойку. Павел повернулся к Оле лицом, и настало ей время удивляться повторно: между ног мужчины свисала внушительная «палка». Нет, девушка не была глупышкой, но так вот, в упор, впервые глядела на столь загадочный и странный для неё предмет. Павел постарался сделать вид, что не заметил столь пристального изучения своего тела, и строго прикрикнул:
— Коля, а ты чего замер в углу? Хватай шайку, набирай тёплой воды и ополоснись хорошенько, да волосы не мочи, голова должна быть сухой. Сейчас я тебе принесу войлочную шапку для предохранения головы и ушей.
— На-ко, надень и брысь на полог: грейся, пока я распариваю веник.
— Вот, веник и готов, сейчас начнём распаривать твои худющие мослы. Сначала пяточки, ноги, затем спину, и снова: пяточки, ноги, спину... Легонечко, нежно, чтоб не обжечь непривычную к жару кожу. Ладно, хватит пока, переворачивайся лицом кверху, надобно и перед прогреть. Чего удумал, руки-то убери в стороны, не сварю я тебя и не покусаю. И здесь похожим образом: носки, коленки, живот, грудь... и снова, и ещё разок.
Оля почувствовала, как жар вначале обжог кожу, затем медленно заполнил всё тело, так что трудно стало дышать. Наконец Павел сжалился над над ней и закончил хлопать веником.
— Так-то ладно. Всё, слезай, ополоснись и можешь остыть в предбаннике, пока я буду париться.
Через некоторое время Павел прокричал:
— Заходи, Коля, буду тебя мыть мочалкой, заодно и массаж сделаю — будешь, как новенький. Слышал, что такое массаж? Нет? Тогда запоминай и учись, как нужно разминать мышцы и суставы. Потом будешь мне делать. Кстати, мне этот самый массаж лекарь приказал делать для полного восстановления после ран. Ну, ложись. Мыло у меня хорошее, пенное, правда, мочалка жёсткая, но ты терпи, как положено мужику.
И тут, ужас, что началось: здоровенные мужские руки натирали, мяли, давили и крутили её, как живую куклу. Кажется, на ней не осталось ни одного живого места. Очнулась Оля только внизу, когда её окатили водой из шайки.
— Ну, живая? — спросил, посмеиваясь, Павел. Теперь будешь меня мочалить и массировать, только смотри, возле ран осторожнее.
Как в тумане забралась страдалица наверх, уселась на Павла и, что там с ним делала, уже и сама не помнит. После они ещё раз ополоснулись и вышли вытираться в предбанник. Видя неважное состояние своего помощника, Павел сам его обтёр и дал в руки чистую одежду.
Чаёвничали они долго и со смаком, пока Оля прямо за столом не начала клевать носом. Павел молча поднялся, приготовил постель и скомандовал:
— Скидывай штаны и лезь под одело — бай-бай. Я тут уже сам приберусь.
Павел помыл и прибрал посуду, молча посидел за столом, размышляя о чём-то, после пошёл укладываться спать. Когда он улёгся в постель, его соседка уже посапывала, улыбаясь чему-то во сне.
Вот так закончился этот очень длинный и очень странный день.
ЧАСТЬ 2. Новая жизнь.
Ночью Оля спала, как убитая, а под утро ей начал сниться кошмар, как будто она попала под завал, и её засыпало камнями и землёй. Стало трудно дышать, бедная девушка в испуге вся напряглась и проснулась... слава богу не под землёй, а в постели. Но дышать всё равно было трудно потому, что Павел сдавил её левой рукой, при этом размахивая правой в разные стороны. Лицо его было сосредоточено, веки дёргались, а мускулы на руках и груди напряглись жгутами. Оля попыталась освободится от захвата, но не тут то было. Перепробовав всё и отчаявшись вырваться, пленница пошла на хитрость: стало поглаживать своего захватчика по лицу и голове, нашёптывая ему для успокоения разные нежные слова. И это подействовало: хватка стала ослабевать, и солдат потихоньку угомонился, откинулся на спину и ровно задышал. Оля ещё немного повозилась, окончательно высвобождаясь, и стала немного отползать на край кровати. При этом она неловко провела своей ногой поверх мужских ног и наткнулась на какое-то препятствие. Поразмышляв не долго, что бы это могло быть, девушка решила приподнять край одеяла и выяснить, в чём тут дело.
Каково же было её удивление, когда она увидела между ног Павла торчавший вверх член. Теперь он был совсем не похож на вчерашний, висевший вниз. Тихонько опустив одеяло, Оля призадумалась. Конечно, она уже большая девочка и понимала, зачем и чем именно мужчины домогаются женщин, но смутно представляла, как всё это происходит. Недавний испуг был тотчас забыт, и его полностью сменило любопытство: странно, мужчина спит, а эта штука торчит. Отчего такое происходит? Неужели виной всему ночной кошмар? Но здесь у Оли уже был совсем недавний опыт по успокоению Павла. Не долго думая, она решила применить свой опыт в деле, для чего снова откинула край одеяла и стала сначала робко, затем всё уверенней, легонько поглаживать член одной рукой, после — двумя. Но странное дело, успокоение члена не наступило ни через минуту, ни через две, ни через пять. В голову девушки даже закралось подозрение, что твёрдость её подопечного даже увеличилась. Неизвестно, сколько бы ещё продлились успокаивающие процедуры, если бы Павел не засопел прерывисто, не заворочался и не повернулся на бок, спиной к Оле. На этом все ночные приключения и закончилось, девушка тоже повернулась на бок и заснула.
Утро напомнило о себе гомоном птиц за окном и шумом чайника на плите. Оля с удовольствием потянулась, вылезла из-под одеяла и надела свою теперешнюю мужскую одежду. При этом пришлось основательно подвернуть рукава и штанины. Выйдя на кухню, девушка увидела Павла с портняжной иглой в руке.
— Вот и соня проснулся, — сказал он с улыбкой, — а я тебе из своей белой рубахи ночнушку дошиваю. Нечего ночью сверкать голым задом и смущать своего рыцаря. Ох-ох, покраснела она, то есть он. А мне интересно, почему это оруженосец встаёт позже своего рыцаря? Я уже кашу сварил, чайник вон закипает, а помощник всё спит. Это чья обязанность варить кашу и кипятить чай? Ладно-ладно, не тушуйся, привыкнешь. Держи свою ночнушку, неси на кровать, а потом марш на улицу умываться: я тебе полное ведро воды приготовил и полотенце.
Завтракали они молча и сосредоточенно, пока во время чая Павел не улыбнулся своим мыслям и сказал:
— Ты мне, Коля, почему-то ночью снился, да так, что и сказать стыдно. Странно, мне такие сны никогда раньше не снились. Не знаешь, с чего бы это?
От этих слов Оля чуть не поперхнулась, раскраснелась, закашлялась и выпалила в ответ:
— А вы, а ты... меня ночью чуть не задушил, вот.
— Что, я опять воевал ночью? — нахмурился Павел, — последнее время кошмары меня отпустили, а тут, вишь, опять. Это всё покоя не даёт тот бой, где меня поранили. Полгода уж прошло, а всё никак не успокоюсь. Но ты, гляжу, целёхонький: значит, не удавил я тебя. Пора мне ехать к местной ведьме, то есть лекарше за свежей мазью и травами. Она сказала, что ещё с месяц и — буду, как новенький. Меня из-за этой ведьмы и заманил сюда лесничий — мой давний знакомый. А ещё здесь недалече есть хорошее лечебное озеро. Поедешь со мной к ведьме, не забоишься?
— С тобой не забоюсь, только я не умею на коне ездить.
— Вот, заодно и поучишься. Но это после, а сейчас у нас утренние воинские занятия. И так будет каждое утро по два часа. Для начала пойдём в оружейную кладовую, буду показывать тебе мой арсенал и объяснять, что к чему.
— Вот это боевой топор, это копьё, это меч в ножнах, а это лук и колчан со стрелами. А вот здесь воинское облачение: кожаный костюм, пыльник, кольчуга, шлем. Это щит. Всё это тебе нужно детально изучить, за всем этим ты будешь ухаживать: чистить до блеска и смазывать жиром. А теперь пошли на тренировку, буду показывать тебе приёмы владения мечом. Берём деревянные тренировочные мечи и начинаем.
— Скажи, Павел, а где ты воевал?
— Э-э, Коля, где я только ни бывал за десять лет службы у князя: на западе и на востоке, и на юге у степняков — враги со всех сторон, и все опасные.
— Что, вместе с самим князем воевал? А какой он, Князь?
— Да, как же я его тебе обрисую? Даст бог, сам и увидишь.
— Князь, он далеко, в столице, как я его увижу? Никак.
— Даст бог, вместе и попадём в столицу, когда я полностью излечусь.
— И ты возьмёшь меня с собой в столицу? Правда-правда?
— А это будет от тебя зависеть, насколько ты хорошо освоишь свои обязанности, — со строгостью в голосе сказал Павел.
— Я буду стараться, ей богу, буду стараться.
— Тогда и приступим. Вот, запоминай движения мечом и повторяй вслед за мной...
Так и началась для девушки Оли, вернее, для юноши Коли эта новая, до селе неизведанная, мужская жизнь: утром тренировка, затем чистка оружия и доспехов. Перед обедом и ужином — лечебный массаж для Павла и смазка его ран мазью. После обеда — отдых, затем охота на зверя или сбор в лесу грибов, ягод и полезных трав. В промежутках между всем этим нужно было успевать варить щи и кашу, заваривать лечебный чай, прибираться в доме, чтобы всё сверкало. Так что перед сном Оля едва передвигала ноги, а нырнув под одеяло, тут же засыпала.
(Продолжение следует)
