Все мы знаем и помним, когда у нас случается что-то впервые. Например, когда была первая любовь.
Но я знаю и свою последнюю..
Как я определил? — спросите вы. — Очень просто. С Ней я хотел иметь ребенка. Теперь не хочу ни с кем После Неё мне весело только с внукам. Сейчас я сплю только с женой и больше ни о ком не мечтаю. А главное — я так решил. Она — ПОСЛЕДНЯЯ.!
Сегодня 25.05.15. мне снились мой брат Валерка и Сергей Крушельницкий, наш с братом одногруппник. Сергей, талантливый по многим направлениям и основательно окопался в Москве еще после института. Они почему-то заставляли меня написать рассказ о моей последней любви. Но это был только сон. Я до сих пор не знаю, выполню ли их просьбу. Но попробую..
Началось с того, что три года назад, в мае, меня очередной раз ловко обманули с «чернобыльской» пенсией. По закону я должен пойти в 50 лет, но я упорно не хотел нести взятку. Поэтому даже в 52 года клерки Пенсионного Фонда отправили меня «гулять» еще на 3 года до 55. В сумме это было уже украденных 60 месяцев и, умножая даже на минимальные сто долларов, Фонд на мне экономил 6000 долларов.
«Ничего, — не унывал я. Назло всем я проживу «дополнительные» лет 20, если не буду нервничать и придумаю себе увлекательное занятие, приносящее прибыль.
В отличие от меня, жена нервничала и меня доставала по-взрослому. Как правило, она начинала с моего неумения спорить с государством, а заканчивала походами «налево», о которых она не имела ни одного подтверждающего факта. Меня клинило, — делать ничего не хотелось и я много сидел в инете. о её еще больше раздражало. Она не верила, что в инете может быть полезная информация. Твердое убеждение, что я ищу себе кого-то, превращали нашу совместную жизнь в сплошной скандал. Утром и вечером. Как тренировка в спортзале.
В конце концов нормальная жизнь мне только снилась. Разбив однажды вдребезги только приобретенный ею журнальный столик, швырнув его о пол, я решил уйти с её глаз. Иначе 20 лет, которые я обещал пережить на зло Пенсионному, могли бы закончиться досрочно.
План был донельзя прост. Попросившись к куму в пустующий дом в селе, оставшийся после умерших родителей, я купил три сотни суточных цыплят-бройлеров, несколько мешков комбикорма и уехал в 20-х числах мая жить «на природу». Как 500 лет тому назад это делали мои предки, Запорожские казаки.
Никто, даже я, не знал, что я уезжаю из дома навсегда. Обещал приезжать навещать. Обещал инет с собой не брать. Вести себя прилично и к сельским молодухам ночами не наведываться. «Пусть привыкает без меня, на случай внезапной, не дай Бог, смерти» — думал я. «Торговая точка, которую она контролировала на рынке, прокормит. Дети — взрослые, женатые, с собственным жильем и работой. Имею я право устроить себе отпуск за 30 лет и пожить спокойно лето?» — мысленно проверял я свою совесть.
Дом кумовей располагался в 40 км от города, на берегу большущего водохранилища. Обустроившись и поселив цыплят в клетки, я начал райскую жизнь. Соседи не беспокоили. Тишина, пение птиц, ну, в общем, можете представить, как спокойно в глухом, вымирающем селе. Удочки были. Ноутбук с модемом все-таки взял. Телефон, хоть и с трудом, но сигнал принимал.
В кругу друзей и родственников было недоумение. Узнав, что я обустроил курортное местечко, сделав в сосняке, внизу огорода, возле воды стол, скамейки из натуральных, а не каких-то синтетических материалов, мангал, место для костра, им всем захотелось ко мне в гости. Доделав в торце «трон» — большущее деревянное кресло, нацепив над ним герб, я не стал возражать на нарушения моего одиночества.
Я понимаю, что читатели порносайта никак не поймут, когда же начнется описание оргазма, заставляющее учащенно дышать, биться сердцам и напрягаться определенным мышцам, но я думаю, уже тогда я испытывал чувства близкие к оргазму. И если вы действительно представите мою радость просыпаться утром, когда хочешь, и делать то что хочешь, то вы поймете, что просыпаться хотелось, как можно раньше, и сделано было немало. Я устроил себе Свободную Жизнь, хотя в городе работала бригада по монтажу металлопластиковых окон, откуда иногда капала неплохая копейка. Но там было все настроено, как в самогонном аппарате.
Друзья, кумовья с женой начали приезжать в гости. Изредка я ездил на машине домой в город. Секс с женой, конечно, был. Ненасытный, как у фронтовика, но его мне как всегда не хватало. В селе расслабляться не стоило — каждый шаг был под невидимым наблюдением соседей, которым язык почесать — только дай повод. Первое небольшое приключение было совсем невинным и неожиданным даже для меня. Оно было как прелюдия о том что было потом.
На эту, облагороженную уже «турбазу», однажды на три дня приехал зять близкого друга — азербайджанец по происхождению, со своей 16-летней дочкой от первой жены-славянки. «Смесь» в лице их чада получилась великолепной. Дали ей имя азербайджанское, и я сейчас никак его не вспомню. Но не в имени дело, когда видишь перед собой сочную, чернобровую, с взглядом Моники Белуччи и фигурой Орнеллы Мути, не по годам развитую девушку. С ростом 175, полногрудая, с попой, которую можно было б страховать, горная кобылка — как я её ласково назвал — перемещалась с неописуемой грацией. Взгляд оторвать от неё было нелегко, а точнее — невозможно... Она это знала, видела и что-то понимала, по-своему, как бы я ни старался это скрыть. Поэтому, а может, из-за ограниченности пространства, девушка вертелась перед глазами постоянно.
Возбуждало в ней все — голос, взгляд, улыбка, походка. Этому не учат — такими рождаются. Я не мог представить, скольким ребятам и мужчинам она успела уже вскружить голову. И если б не мой статус и возраст, я б с удовольствием её позажимал, полез ей в трусы и наделал множество глупостей.
Спали они с отцом в большой комнате (ясно что не вместе), я — на веранде. Как правило, при гостях укрывался простынею, укладывал на живот ноутбук, включал музыку и рыскал по просторам интернета. Обычно так и засыпал, пока кто-то из гостей не просил меня выключить музыку.
На второй день пребывания вечером я опять лег с ноутом и вскоре заснул. Видимо, просьб Валика (отца девушки) я не услышал и только почувствовал чье-то легкое прикосновение к ноутбуку. По запаху или по неизвестным флюидам я почувствовал, что это Она. «Какое блаженство» — подумал я. Девушка тихонько приподняла ноут и застыла, видимо, рассматривая мою обильную растительность на груди и животе. Волосатость моя в юности смущала даже меня, но потом привык. Видимо, ей, потомку горных народов, как правило, тоже заросших с ног до головы, это нравилось.
Глаз я не открывал. Она тихо положила ноутбук на столик у изголовья, но не уходила. Её близость возбуждала меня, и это отразилось под моей простынею. Она постояла надо мной, затем я почувствовал легенькое прикосновение её руки к моему члену. Подушечками пальчиков. Едва касаясь. Дыхание она сдерживала, пытаясь не разбудить меня.
Мое возбуждение стало нарастать, но я не подавал виду, зная, что спугну её с неизвестными последствиями. В тоже время размер члена увеличивался. Мне очень хотелось большего, мне хотелось сгрести её, сунуть возбужденный член ей в ротик... да хотя бы в руку, но... голос отца заставил её тихонько удалиться к себе в комнату.
Я долго не мог заснуть. Большая разница в возрасте, разный опыт и взгляды на жизнь были огромными препятствиями для каких-то планов. Я не мог себе позволить и мечтать о ней. Занимаясь спортом и физическим трудом, я в свои годы чувствовал (да и чувствую) себя тридцатилетним. Даже знаю, что в свои тридцать я не чувствовал себя настолько великолепно. Тело мое хотело такую вот юную не только зажать в тиски объятий, но и овладеть. Все параметры — рост, объемы, гибкость тела, одним словом, её внешность влекла меня, притягивала все время.
То, что я для неё был интересен, в тот вечер я почувствовал физически. Но о чем она думала, чего она хотела — мне все равно трудно было предположить. Был ли мужской член для неё неизвестностью, большой тайной, диковинкой или уже известным предметом, от которого она получала наслаждение — я мог только предполагать. Говорить об этом я просто не имел права, и я прочь отгонял мысль заговорить с ней не то что о сексе, а по любому вопросу. Я постоянно искал её глазами. Не раз представлял её голой в соблазнительных позах, но... шел купаться и вода успокаивала.
Валентин все время проводил на рыбалке. Мостик который я соорудил уходил метров на тридцать от берега и заканчивался небольшой платформой-причалом. Хорошо прикормленный карась иногда клевал так, что приходилось забрасывать только одну удочку. С двумя уже было трудно справиться. Его дочка, как правило сидела на берегу то с книгой, то с журналом. Иногда что-то приносила отцу. Часто заходила в душ, купалась нагретой солнцем чистой из колодца водой... В таких случаях мне хотелось оказаться какой-то пчелой или бабочкой, которая могла бы увидеть её прекрасное голое тело.
Мысль увидеть её голой постоянно сверлила мой мозг. «Скорее всего у неё там тоже темные волосы — предполагал я — как на голове. Но наверное она их уже подбривает».
Мои фантазии о том, что было бы, если б я зашел к ней под душ вынуждали меня удаляться в дом, доставать свой возбужденный член и наблюдая из окна ласкать его, представляя её губки или раздвинутые ножки. Затем я видел, как она выходила из душа и тогда я ускорял ласки. Её гибкое тело я мысленно наклонял и... я чуть ли не явственно слышал её стоны...
. Вечером они уезжали. Было очень жаль, что никто мне сегодня не скажет, что пора выключать ноутбук и тем более никто его нежно не снимет с груди.
Тогда я еще не мог предположить. Что это всего лишь предисловие моего настоящего последнего любовного романа.
Но я знаю и свою последнюю..
Как я определил? — спросите вы. — Очень просто. С Ней я хотел иметь ребенка. Теперь не хочу ни с кем После Неё мне весело только с внукам. Сейчас я сплю только с женой и больше ни о ком не мечтаю. А главное — я так решил. Она — ПОСЛЕДНЯЯ.!
Сегодня 25.05.15. мне снились мой брат Валерка и Сергей Крушельницкий, наш с братом одногруппник. Сергей, талантливый по многим направлениям и основательно окопался в Москве еще после института. Они почему-то заставляли меня написать рассказ о моей последней любви. Но это был только сон. Я до сих пор не знаю, выполню ли их просьбу. Но попробую..
Началось с того, что три года назад, в мае, меня очередной раз ловко обманули с «чернобыльской» пенсией. По закону я должен пойти в 50 лет, но я упорно не хотел нести взятку. Поэтому даже в 52 года клерки Пенсионного Фонда отправили меня «гулять» еще на 3 года до 55. В сумме это было уже украденных 60 месяцев и, умножая даже на минимальные сто долларов, Фонд на мне экономил 6000 долларов.
«Ничего, — не унывал я. Назло всем я проживу «дополнительные» лет 20, если не буду нервничать и придумаю себе увлекательное занятие, приносящее прибыль.
В отличие от меня, жена нервничала и меня доставала по-взрослому. Как правило, она начинала с моего неумения спорить с государством, а заканчивала походами «налево», о которых она не имела ни одного подтверждающего факта. Меня клинило, — делать ничего не хотелось и я много сидел в инете. о её еще больше раздражало. Она не верила, что в инете может быть полезная информация. Твердое убеждение, что я ищу себе кого-то, превращали нашу совместную жизнь в сплошной скандал. Утром и вечером. Как тренировка в спортзале.
В конце концов нормальная жизнь мне только снилась. Разбив однажды вдребезги только приобретенный ею журнальный столик, швырнув его о пол, я решил уйти с её глаз. Иначе 20 лет, которые я обещал пережить на зло Пенсионному, могли бы закончиться досрочно.
План был донельзя прост. Попросившись к куму в пустующий дом в селе, оставшийся после умерших родителей, я купил три сотни суточных цыплят-бройлеров, несколько мешков комбикорма и уехал в 20-х числах мая жить «на природу». Как 500 лет тому назад это делали мои предки, Запорожские казаки.
Никто, даже я, не знал, что я уезжаю из дома навсегда. Обещал приезжать навещать. Обещал инет с собой не брать. Вести себя прилично и к сельским молодухам ночами не наведываться. «Пусть привыкает без меня, на случай внезапной, не дай Бог, смерти» — думал я. «Торговая точка, которую она контролировала на рынке, прокормит. Дети — взрослые, женатые, с собственным жильем и работой. Имею я право устроить себе отпуск за 30 лет и пожить спокойно лето?» — мысленно проверял я свою совесть.
Дом кумовей располагался в 40 км от города, на берегу большущего водохранилища. Обустроившись и поселив цыплят в клетки, я начал райскую жизнь. Соседи не беспокоили. Тишина, пение птиц, ну, в общем, можете представить, как спокойно в глухом, вымирающем селе. Удочки были. Ноутбук с модемом все-таки взял. Телефон, хоть и с трудом, но сигнал принимал.
В кругу друзей и родственников было недоумение. Узнав, что я обустроил курортное местечко, сделав в сосняке, внизу огорода, возле воды стол, скамейки из натуральных, а не каких-то синтетических материалов, мангал, место для костра, им всем захотелось ко мне в гости. Доделав в торце «трон» — большущее деревянное кресло, нацепив над ним герб, я не стал возражать на нарушения моего одиночества.
Я понимаю, что читатели порносайта никак не поймут, когда же начнется описание оргазма, заставляющее учащенно дышать, биться сердцам и напрягаться определенным мышцам, но я думаю, уже тогда я испытывал чувства близкие к оргазму. И если вы действительно представите мою радость просыпаться утром, когда хочешь, и делать то что хочешь, то вы поймете, что просыпаться хотелось, как можно раньше, и сделано было немало. Я устроил себе Свободную Жизнь, хотя в городе работала бригада по монтажу металлопластиковых окон, откуда иногда капала неплохая копейка. Но там было все настроено, как в самогонном аппарате.
Друзья, кумовья с женой начали приезжать в гости. Изредка я ездил на машине домой в город. Секс с женой, конечно, был. Ненасытный, как у фронтовика, но его мне как всегда не хватало. В селе расслабляться не стоило — каждый шаг был под невидимым наблюдением соседей, которым язык почесать — только дай повод. Первое небольшое приключение было совсем невинным и неожиданным даже для меня. Оно было как прелюдия о том что было потом.
На эту, облагороженную уже «турбазу», однажды на три дня приехал зять близкого друга — азербайджанец по происхождению, со своей 16-летней дочкой от первой жены-славянки. «Смесь» в лице их чада получилась великолепной. Дали ей имя азербайджанское, и я сейчас никак его не вспомню. Но не в имени дело, когда видишь перед собой сочную, чернобровую, с взглядом Моники Белуччи и фигурой Орнеллы Мути, не по годам развитую девушку. С ростом 175, полногрудая, с попой, которую можно было б страховать, горная кобылка — как я её ласково назвал — перемещалась с неописуемой грацией. Взгляд оторвать от неё было нелегко, а точнее — невозможно... Она это знала, видела и что-то понимала, по-своему, как бы я ни старался это скрыть. Поэтому, а может, из-за ограниченности пространства, девушка вертелась перед глазами постоянно.
Возбуждало в ней все — голос, взгляд, улыбка, походка. Этому не учат — такими рождаются. Я не мог представить, скольким ребятам и мужчинам она успела уже вскружить голову. И если б не мой статус и возраст, я б с удовольствием её позажимал, полез ей в трусы и наделал множество глупостей.
Спали они с отцом в большой комнате (ясно что не вместе), я — на веранде. Как правило, при гостях укрывался простынею, укладывал на живот ноутбук, включал музыку и рыскал по просторам интернета. Обычно так и засыпал, пока кто-то из гостей не просил меня выключить музыку.
На второй день пребывания вечером я опять лег с ноутом и вскоре заснул. Видимо, просьб Валика (отца девушки) я не услышал и только почувствовал чье-то легкое прикосновение к ноутбуку. По запаху или по неизвестным флюидам я почувствовал, что это Она. «Какое блаженство» — подумал я. Девушка тихонько приподняла ноут и застыла, видимо, рассматривая мою обильную растительность на груди и животе. Волосатость моя в юности смущала даже меня, но потом привык. Видимо, ей, потомку горных народов, как правило, тоже заросших с ног до головы, это нравилось.
Глаз я не открывал. Она тихо положила ноутбук на столик у изголовья, но не уходила. Её близость возбуждала меня, и это отразилось под моей простынею. Она постояла надо мной, затем я почувствовал легенькое прикосновение её руки к моему члену. Подушечками пальчиков. Едва касаясь. Дыхание она сдерживала, пытаясь не разбудить меня.
Мое возбуждение стало нарастать, но я не подавал виду, зная, что спугну её с неизвестными последствиями. В тоже время размер члена увеличивался. Мне очень хотелось большего, мне хотелось сгрести её, сунуть возбужденный член ей в ротик... да хотя бы в руку, но... голос отца заставил её тихонько удалиться к себе в комнату.
Я долго не мог заснуть. Большая разница в возрасте, разный опыт и взгляды на жизнь были огромными препятствиями для каких-то планов. Я не мог себе позволить и мечтать о ней. Занимаясь спортом и физическим трудом, я в свои годы чувствовал (да и чувствую) себя тридцатилетним. Даже знаю, что в свои тридцать я не чувствовал себя настолько великолепно. Тело мое хотело такую вот юную не только зажать в тиски объятий, но и овладеть. Все параметры — рост, объемы, гибкость тела, одним словом, её внешность влекла меня, притягивала все время.
То, что я для неё был интересен, в тот вечер я почувствовал физически. Но о чем она думала, чего она хотела — мне все равно трудно было предположить. Был ли мужской член для неё неизвестностью, большой тайной, диковинкой или уже известным предметом, от которого она получала наслаждение — я мог только предполагать. Говорить об этом я просто не имел права, и я прочь отгонял мысль заговорить с ней не то что о сексе, а по любому вопросу. Я постоянно искал её глазами. Не раз представлял её голой в соблазнительных позах, но... шел купаться и вода успокаивала.
Валентин все время проводил на рыбалке. Мостик который я соорудил уходил метров на тридцать от берега и заканчивался небольшой платформой-причалом. Хорошо прикормленный карась иногда клевал так, что приходилось забрасывать только одну удочку. С двумя уже было трудно справиться. Его дочка, как правило сидела на берегу то с книгой, то с журналом. Иногда что-то приносила отцу. Часто заходила в душ, купалась нагретой солнцем чистой из колодца водой... В таких случаях мне хотелось оказаться какой-то пчелой или бабочкой, которая могла бы увидеть её прекрасное голое тело.
Мысль увидеть её голой постоянно сверлила мой мозг. «Скорее всего у неё там тоже темные волосы — предполагал я — как на голове. Но наверное она их уже подбривает».
Мои фантазии о том, что было бы, если б я зашел к ней под душ вынуждали меня удаляться в дом, доставать свой возбужденный член и наблюдая из окна ласкать его, представляя её губки или раздвинутые ножки. Затем я видел, как она выходила из душа и тогда я ускорял ласки. Её гибкое тело я мысленно наклонял и... я чуть ли не явственно слышал её стоны...
. Вечером они уезжали. Было очень жаль, что никто мне сегодня не скажет, что пора выключать ноутбук и тем более никто его нежно не снимет с груди.
Тогда я еще не мог предположить. Что это всего лишь предисловие моего настоящего последнего любовного романа.
