Цирк. Блеск огней. Красивые наряды артистов. Зачастую тупой, но зажигательный юмор клоунов. Потрясающие фокусы престидижитаторов. И откуда эти гады платочки достают? И голубей с кроликами, из казавшейся пустой шляпы? Жонглёры с кольцами, шариками или вообще с зажжёнными факелами. А ну, как не поймает? По балде таким огнедышащим предметом не каждый захочет получить! Акробаты. Крутятся и вертятся так, что дух захватывает! Интересно бы с какой-нибудь акробаткой. Она наверно, такие позы знает? Кама с утра — отдыхает! А на ветвях персиков — враз, все листья повянут!

Так о чём это я? Ну, не нравится мне цирк и всё! И театр тоже не нравится! И в кино я очень редко хожу. И телевизора у меня нет. Зато есть компьютер! Зато есть интернет!

Но в те далёкие годы всех этих прелестей цивилизации не было...

А было у меня знакомая девушка. В коей я любви не чаял. Ей нравился цирк. В наш город приехал цирк, цирк Шапито. В центре города что-то там собирали, а потом натянули брезент. Ну да! Сделали настоящий купол.

Билетов, конечно, достать невозможно. Тогда ж молодёжь не сидела дома и не резалась вДоту, кваку и не-дай-форс-спиду-как их там-гоночки. Тая молодёжь ещё не имела представления о фрикционных воздействиях, взаимодействия человеческих органов, из немецкой порнографии. Хотя наверняка знала всё! А мне этих знаний явно не доставало и практического опыта маловато было... И чтобы расширить знания и поднабраться опыта, мне сначала надо было заняться прелюдией — пригласить Ирочку в цирк. Ну да именно так её и звали — Ирочка. И не фиг подкалывать! Я точно помню — Ирочкой её звали. Будет ли интерлюдия и конец, наконец — время покажет.

Повторюсь — билетов не было — не было билетов и всё! И как их достать, я ума приложить не мог. Рассказик быстро пишется, время тогда не так быстро летело...

Вечером приходит мама и с порога заявляет: «Мне на работе дали билеты в цирк. В цирк Шапито».

— Сколько? — поинтересовался я, — и почувствовал, что птица счастья, наконец-то решила почтить меня своим посещением.

— Два. Возьмёшь сестру и сходишь с ней.

— Вообще-то я хотел с девушкой сходить, — скорчив недовольную мину сказал я.

— Нихацу в циик, — вдруг заныла сестра. Кажется, назревала истерика.

— Только не реви! Не хочешь — не надо! — мама передала билеты мне, — А ты, Юра, эгоист!

И нечего я не эгоист. Может сестра вся в меня? И ей тоже не нравится цирк. Взяв сестрёнку за руку, повёл её в магазин и накупил разнообразных шоколадных конфет, на какие она указывала своим пальчиком. Тогда можно было купить каждой по одной.

Вернувшись, домой, я первым делом обрадовал Ирочку. Позвонил по телефону:

— Ирочка, у меня для тебя сюрприз! Есть два билета в цирк!

— Юрочка, какой ты молодец! Достал всё-таки! А на сколько?

Сказав ей время и до свидания, я начал готовиться к завтрашнему дню.

Готовился я весь вечер, всю ночь и всё утро. Ну, по крайней мере, ночью мне сны снились, что готовлюсь. Наконец, настал благословенный час! В джинсах от Валеры, в рубашке от Кости и в своих туфлях я направился на свидание. Был летний яркий день.

По дороге к предмету моей страсти, мною были куплены букетик цветов и пара кульков конфет. В одном лежали тузики, а в другом барбариски. Ирочка была несказанно рада, увидев билеты. Букетик поставила в вазочку, конфеты ссыпала к себе в сумочку.

— А почему шоколадных не купил? Тебе же нравятся шоколадные?

— Почему же — купил, но пришлось вознаградить сестру, ведь это благодаря, ей, мы сможем восхищаться великолепным просмотром цирковых зрелищ! И к тому же, раз моей девушке не нравится шоколад, то не по джентельменски и не по рыцарски, вкушать сей продукт в присутствии дамы моего сердца!

— Болтунишка! Пошли уже!

Внутри цирка было несколько мрачно. Ни тебе разноцветных шариков, Ни тебе плакатов с голыми красотками, призывающих пить кока колу, дабы не было кариеса и перхоти. Напрочь отсутствовала реклама тампаксов, а о жевательной резинке спермаминт, я вообще молчу! В общем отсутствие, так необходимой рекламы, очень нужных, полезных и важных вещей, навевало ностальгическую грусть о бедующем.

Чё не могло навевать? У меня навевало! Уже тогда я обладал даром предвидения и с трепетом ожидал, наступления эры «некст» и догадывался, что когда-нибудь, Арни скажет свою знаменитую, крылатую фразу: «Ай'л би бэк!».

Представление началось. Ирочка внимательно разглядывала происходящее на арене через театральный бинокль, за прокат коего я отвалил целый пакет жвачки и почти полную пачку «Винстона». Да — да! В то благословенное время за пять сигареток «Кэмела» можно было приобрести палку колбасы или даже бутылку водки. Почему не пишу, что происходило на арене? А не помню я!

Клоуны — как клоуны. Да, и по жизни, их до фига, и сейчас хватает.

Может там лошади по кругу бегали? Эка невидаль! Они тогда и по городу иногда ездили. Транспорта не хватало и нечасто, но приходилось видеть коней запряжённых в телегу с ящиками «жигулёвского». А какое тогда было «жигулёвское?!». Да ни хрена не лучше теперешнего! А местами, разбавленное один к одному — даже хуже.

Сидели мы посредине, но почти на самом последнем ряду.

Короче, то, что происходило на арене, меня не сильно волновало. Меня волновали коленки моей девочки, чуть выглядывающие из под платья, и я гораздо больше пялился на них, чем на блестящих красоток, прыгавших, и вертящих обручами на арене. Попросив очередного «тузика», я как бы случайно положил ладошку на коленку Ирочки, чуть сдвинув при этом платье. Оторвавшись на секунду от бинокля, озорница, взглянула на меня ничего не значившим взглядом, и вновь прильнула к окулярам. Предположив, что она не сердится, и возможно, даже ей это нравится, я продолжил игру. И вот, уже вторая коленка была накрыта моей ладонью и нежные поглаживания оной, разбудили моё естество.

Гора возвышалась над долиной и упиралась в небосвод, доставляла мне некоторое неудобство. Вожделенные холмы были ещё так далеки, что едва угадывались за горизонтом желаний. О замке наслаждений мне мечтать ещё было рановато. И вдруг всё рассыпалось, как карточный домик. Мне представилось, что Ирочка позволяет мне это делать, как бы в знак признательности за билет в цирк. Тем более, что билеты не я доставал, а они сами приплыли ко мне в руки.

— Юра, ты почему руку убрал? — прошептала негодница, вновь оторвавшись от окуляров, — у тебя такая тёплая рука, а у меня мёрзнут коленки. И мне это тоже нравится.

Игра продолжалась! Оглянувшись по сторонам, никто не видит? Я нагнулся и покрыл нежными поцелуями ножки своей возлюбленной. За что получил милость от любимой, выраженную поглаживанием по моей шевелюре. Вот тогда-то мне и стало понятно, что вожделенные холмики совсем не за горизонтом моих мечтаний, а несказанно близко. Осторожно просовывая руку под приподнятым локтём девушки, я нежно коснулся вожделенного холмика. Лёд затрещал и, вздыбившись ввысь, чуть не проломил небосвод. Огненные искры, в хороводе дикого танца, заплясали перед глазами. Я не видел и не слышал ничего... Я чувствовал... Я чувствовал мягкий ковёр полевых цветов, скрывающий красоту холма. И под ним дышащий вулкан бьющегося сердца. ОНА БЫЛА БЕЗ ЛИФЧИКА!!! Я накрыл рукой купол — купол всего цирка Шапито. Внутри которого, билось пламя, боль, восхищение, радость, мягкость и округлость девичьей груди.

Внезапно Ирочка прижала локтём мою руку, и одновременно раздался сильный хлопок вверху брезента образовался квадрат... Квадрат чёрно-сизого неба. Я был сброшен на землю с недосягаемых высот блаженства... Пожилые артисты на арене остановили своё выступление и смотрели вверх на этот квадрат. Все, кто был в цирке, смотрели на этот квадрат. Гробовая тишина... Смолк оркестр...

Смерть заглядывала в этот глазок и хищно оскаливалась своей безглазой улыбкой (Ну, понесло! Как она могла заглядывать безглазой?!) Она решила показать нам свой цирк! И легонько толкнула Шапито. Три троса, удерживающих конструкцию, мгновенно лопнули. Купол стал терять форму. Квадрат тоже стал терять форму и, расширяясь в разные стороны, показал всем нам, свинцово-иссинее, местами чёрное небо...

Ирочка отпустила мою руку. Сильно обняв и шепча ей, что с нами ничего страшного не случиться. �дь я ещё не видел Брюса Ли в его великолепных боевиках. Мне ещё не дано было просмотреть 5 раз в один присест «Греческую смоковницу». А Эммануэль Арсан ещё не носила своего имени...

В общем я успокаивал её, как мог, не позволял поддаваться панике. А Паника? Паника началась! О! Ещё какая паника! Если вы смотрели титаникоподобные фильмы, то должны были понять, какая ТАМ была паника! Визг и крики огласили быстро умирающий купол. Униформистов, пытавшихся удерживать тросы и артистов сдуло с арены в мгновение ока. Ряды кресел быстро пустели. Мы сидели посредине...

В течение нескольких секунд наш ряд опустел полностью. По сей день не могу понять, как нас там не задели? Перепрыгивали через нас они, что ли? Внизу образовалась давка. Уверен, что многие пострадали, получив мелкие ушибы и царапины. Я удерживал девушку. Не скрою, мне это давалось с трудом. Откуда в этом тельце, весом чуть более 45 кило, взялось столько силы? Я знал. Это были паника и страх...

— Не дёргайся! — грубовато прикрикнул я на неё, — и немного мягче, — Я с тобой! И это значит, что ничего не случиться!

Я был настолько уверен в своей правоте, что когда купол стал заваливаться в нашу сторону, ничуть не испугался. Я был ещё очень молод и самонадеян до того, что какой-то чёрти-откуда-взявшийся ураган не сможет мне навредить. А уж тем более моей девушке. Всё же заботливо закрыл её своим телом. Так, на всякий случай. Мне ведь всё равно было известно, что коньяк «Хеннеси» полное дерьмо, А «Вайн олд виски», вкусом будет напоминать самогонку выгнанную позавчера дядей Васей, даже не подозревающем, что его божественный напиток во много раз приятней пьётся и утром от него не болит голова...

Короче, Я БЫЛ УВЕРЕН!

— Юр, ну что там? — спросила моя прелесть, уткнувшись носом в рубашку от Георгия (или Виктора?) Да какая разница! Она ведь была в моих объятиях! Значит жизнь того стоила, и стояла...

Мы стали спускаться к выходу. Купола не существовало. Не существовало купола! Обрывки и лохмотья брезента разве можно было назвать куполом? На креслах валялись разнообразные предметы, брошенные в панике, убегавшими зрителями. Зонтики и плащи, сумки и дамские шарфики. Возле, сиротливо прислонённого костыля, стоял дамский туфля нежно-бирюзового цвета.

Я представил несчастного инвалида, ретиво убегающего, неизвестно от чего и кого? А может он просто прихрамывал и поэтому ему нужен был костыль? Хотя вряд ли — хромые ходят с палочками. Ещё я представил даму, в спешке потерявшую туфлю. Наверняка она выбросила вторую.

На выходе к нам несколько раз подскакивали люди в белых халатах и спрашивали, нужна ли нам медицинская помощь. Кажется были двое или трое пострадавших с переломами. Не помню. Молодость всё же более эгоистична. И пока не побывал в браке и не нарожал кучу... Ладно, не буду грузить, вас ненужной философией жизни.

Короче я был доволен. И может быть даже чуточку счастлив, потому что центральный столб, припланетился метрах в двадцати от меня, Ну может в тридцати... Наконец мы вышли на улицу. Толпа народу клубилась возле касс. Кто-то громким голосом требовал возврата денег. Из разных мест были слышны крики, потерявшихся в суматохе, друзей и близких

Мы шли, держась за руки, в удивлении разглядывали улицы, после прошедшего здесь Армагеддона. Внезапная мысль посетила мою младую головушку: «Неужели это конец света?», но долго ей задерживаться не пришлось! Воспоминания о том, то ещё не слышал голоса Аллы Борисовны и не в курсе, что делают яблоки на снегу, выгнали её вон.

Картина была очень неприглядная, Тут и там валялись вырванные с корнем деревья. Лоточки возле магазинов дружно валялись рядами. В одном, из стоявших пустом, автобусе торчало дерево, воткнуто в лобовое стекло великаном — ураганом. Он как бы в ярости метнул свою стрелу смерти.

Да! Это был ураган невиданной силы. Смерч, вбиравший и поднимавший ввысь разные предметы, а затем бросавший их на землю, всё, что попадало ему под руку...

— Господи! А что ж с шофёром? — спросила Ирочка и прижалась ко мне.

— Скорее всего, отделался лёгким испугом. Дерево воткнулось не с его стороны.
Приобнявшись мы двинулись домой. Проходя мимо опустевших троллейбусов, до меня дошло, что наверняка повреждена линия электропередач. Неподалеку, впереди остановился почти полупустой автобус. Мы побежали и почти на ходу запрыгнули в него. Внутри стоял гул голосов. Все обсуждали ураган в центре. Оказалось, что смерч возник именно там и больше нигде его не видели.

Внезапно, моя прелестница, когда зашёл разговор о цирке, заявила:

— Мы были там...

Со всех сторон градом посыпались вопросы и, Ирочка наперебой стала отвечать на них. С её слов выходило, что не в Шапито мы были, а на пресловутом Титанике...

Трещали мачты, кругом свистели тросы, рассекая зазевавшихся на куски. Вихрь рвал паруса, и волны одна за другой заливали палубу, унося в пучину свои жертвы. Она очень красочно описывала.

— ... а потом этот центральный столб сломался и стал падать на нас. Юрочка геройски закрыл меня своим телом! Но нам повезло, столб упал всего в дюйме от моего Юрочки!

Услышав слово: «дюйм», я, было открыл рот, чтобы объяснить некоторую некомпетентность моей подружки в измерении расстояний. Но слово: «моего», заставило его тут же захлопнуться. Все горячо выражали мне восхищение и благодарность, за то, что не растерялся в критический момент и вынес на руках из полыхающего цирка, свою возлюбленную.

Ирочка пыталась объяснить, что там вроде и не горело ничего. Но куда там. Они-то ТОЧНО знали, КАК всё ПРОИСХОДИЛО на самом деле.

Одна тётенька пропустила свою остановку, втолковывая Ирочке, что та должна, не с ходя с этого места тащить меня в ЗАГС.

Мне их было искренне жаль. Ну, какой я на фиг, герой?

Просто, мне было доподлинно известно, что ещё предстоит попасть в когтистые лапы Интернета и, вырваться из лап этого страшного зверя, не представится никакой возможности...