Эхъяр догасал. Его лучи еще освещали, но уже не согревали планету Тэрот. Глубоко в ее недрах, всего в нескольких тысячах лье от остывающего ядра,
продолжал жить Бахан — последний хозяин планеты. Последний червь и последний бог древнейшей в космосе цивилизации чувствующих. Его силы были на исходе. Последний рой вирусов был выведен и выпущен в космос миллион лет назад, но ни одного сигнала ВНЕДРЕНИЯ Бахан так и не получил.
1
... Для хорошего загара день сначала выдался не самым подходящим. Первой позвонила Линка и заявила, что на речку не пойдет, ветер, тучи и все такое. Олька хотя и пошла, но через полчаса слиняла, что-то там забыла дома выключить, а на самом деле, скорее всего, заскучала или замерзла. А Вероника осталась. Потому что была « консерватором до мозга костей», как не раз говорил Санек — ее парень. Договорились начинать загорать, значит, надо идти и загорать. « Эх, Санек-Санек, как тебе служится, с кем тебе дружится. Все меня бросили. Пусть хоть дождь — домой не пойду», — решила Вероника, перевернулась на спину и уставилась на серое облако, словно гипнотизируя его «отдай солнце, отдай солнце».
И оно появилось. Не сразу, конечно, но появилось. Майское, ласковое. Ветер притих, но не совсем, а в самый раз для загара. «Две дуры, ну и ходите белые», — подумала о подругах Вероника, достала книжку Даниэлы Стил, и дочитав до первой эротической сцены, вдруг решила снять купальник, «пусть все тело загорает». Прошлым летом они уже загорали здесь нагишом с Саньком... Тогда одна только задница у Санька и загорела... Какая там книжка с чужой любовью! Тут вот на этом месте была своя. Вероника лежала, смотрела на остатки облаков и вспоминала, вспоминала...
Очнувшись от воспоминаний, она вдруг почувствовала, что груди налились так, что даже немного болели, соски занемели, будто превратились в камушки, но притрагиваться к ним почему-то не хотелось. Прохладный ветерок вместе с солнечным теплом удивительным образом создавали иллюзию прикосновений. Словно кончики чьих-то теплых нежных языков порхали по ее телу, заставляя закрыть глаза, снова забыться, но уже не от воображаемых, а от реальных ощущений. Ласки были такими волшебными и такими реальными, что Веронике даже не показалось странным, что ветер начал потихонечку ПОСАСЫВАТЬ ей груди, то левую, то правую, то обе вместе, будто над нею склонились два умелых любовника. Вот один из язычков пополз потихоничку вниз, лизнул пупок, другой подобрался по шее к уху. Вероника вытянула вперед губы, словно ожидая поцелуя. Но ветер к ним не притронулся. Зато коснулся лобка и, словно нажав там потайную кнопочку, заставил девушку раздвинуть бедра и немного поджать колени. «Пусть внутренняя часть бедер тоже загорает», — подумала Вероника и улыбнулась собственному обману. Немного погуляв, по бедрам, ветер начал усиливаться и вдруг маленьким смерчем завертелся чуть ниже лобка, то и дело, пробегая по влажной дорожке вниз и тут же возвращаясь. Сознание подсказывало Веронике, что этого не может быть, что это не просто ветер и солнце, а кто-то другой ОСОЗНАННО вот-вот доведет ее до оргазма. Испуганно открыла глаза, приподнялась на локтях. Никого с ней не было.
«Мне плохо, я перегрелась на солнце, я сплю», — словно за соломинку хваталось ее сознание, потому что, раздвигая все, что можно раздвинуть, в нее уже вползало что-то горячее, скользкое, живое. ЭТОГО было очень много. Оно сразу заполнило ее всю, закишело, заползало внутри, забилось во все стороны и, будто все не поместившись, горячей тонкой змейкой выскочило обратно, прошмыгнуло между ягодицами и настойчиво застучало снизу, с каждым ударом продвигаясь на несколько миллиметров вперед, постепенно расширяя, захватывая пространство, словно желая вытеснить Веронику из ее собственного тела. Неожиданно, все движения прекратились, ЭТО замерло, словно в ожидании чего-то очень важного, может быть, ее ЖЕЛАНИЯ, которое уже возвращалось, еще далекое, но уже сильное, вытесняющее не только страх, а вообще ВСЕ. Она опять опустилась на покрывало, закрыла глаза, чтобы ни что не мешало ей чувствовать, как ее мышцы по обе стороны тонкой перегородки обретают силу, как они начинают вибрировать, приглашая к действию своих ХОЗЯЕВ. А те все медлили, медлили...
«Ну пожалуйста... « (Далее следует)
продолжал жить Бахан — последний хозяин планеты. Последний червь и последний бог древнейшей в космосе цивилизации чувствующих. Его силы были на исходе. Последний рой вирусов был выведен и выпущен в космос миллион лет назад, но ни одного сигнала ВНЕДРЕНИЯ Бахан так и не получил.
1
... Для хорошего загара день сначала выдался не самым подходящим. Первой позвонила Линка и заявила, что на речку не пойдет, ветер, тучи и все такое. Олька хотя и пошла, но через полчаса слиняла, что-то там забыла дома выключить, а на самом деле, скорее всего, заскучала или замерзла. А Вероника осталась. Потому что была « консерватором до мозга костей», как не раз говорил Санек — ее парень. Договорились начинать загорать, значит, надо идти и загорать. « Эх, Санек-Санек, как тебе служится, с кем тебе дружится. Все меня бросили. Пусть хоть дождь — домой не пойду», — решила Вероника, перевернулась на спину и уставилась на серое облако, словно гипнотизируя его «отдай солнце, отдай солнце».
И оно появилось. Не сразу, конечно, но появилось. Майское, ласковое. Ветер притих, но не совсем, а в самый раз для загара. «Две дуры, ну и ходите белые», — подумала о подругах Вероника, достала книжку Даниэлы Стил, и дочитав до первой эротической сцены, вдруг решила снять купальник, «пусть все тело загорает». Прошлым летом они уже загорали здесь нагишом с Саньком... Тогда одна только задница у Санька и загорела... Какая там книжка с чужой любовью! Тут вот на этом месте была своя. Вероника лежала, смотрела на остатки облаков и вспоминала, вспоминала...
Очнувшись от воспоминаний, она вдруг почувствовала, что груди налились так, что даже немного болели, соски занемели, будто превратились в камушки, но притрагиваться к ним почему-то не хотелось. Прохладный ветерок вместе с солнечным теплом удивительным образом создавали иллюзию прикосновений. Словно кончики чьих-то теплых нежных языков порхали по ее телу, заставляя закрыть глаза, снова забыться, но уже не от воображаемых, а от реальных ощущений. Ласки были такими волшебными и такими реальными, что Веронике даже не показалось странным, что ветер начал потихонечку ПОСАСЫВАТЬ ей груди, то левую, то правую, то обе вместе, будто над нею склонились два умелых любовника. Вот один из язычков пополз потихоничку вниз, лизнул пупок, другой подобрался по шее к уху. Вероника вытянула вперед губы, словно ожидая поцелуя. Но ветер к ним не притронулся. Зато коснулся лобка и, словно нажав там потайную кнопочку, заставил девушку раздвинуть бедра и немного поджать колени. «Пусть внутренняя часть бедер тоже загорает», — подумала Вероника и улыбнулась собственному обману. Немного погуляв, по бедрам, ветер начал усиливаться и вдруг маленьким смерчем завертелся чуть ниже лобка, то и дело, пробегая по влажной дорожке вниз и тут же возвращаясь. Сознание подсказывало Веронике, что этого не может быть, что это не просто ветер и солнце, а кто-то другой ОСОЗНАННО вот-вот доведет ее до оргазма. Испуганно открыла глаза, приподнялась на локтях. Никого с ней не было.
«Мне плохо, я перегрелась на солнце, я сплю», — словно за соломинку хваталось ее сознание, потому что, раздвигая все, что можно раздвинуть, в нее уже вползало что-то горячее, скользкое, живое. ЭТОГО было очень много. Оно сразу заполнило ее всю, закишело, заползало внутри, забилось во все стороны и, будто все не поместившись, горячей тонкой змейкой выскочило обратно, прошмыгнуло между ягодицами и настойчиво застучало снизу, с каждым ударом продвигаясь на несколько миллиметров вперед, постепенно расширяя, захватывая пространство, словно желая вытеснить Веронику из ее собственного тела. Неожиданно, все движения прекратились, ЭТО замерло, словно в ожидании чего-то очень важного, может быть, ее ЖЕЛАНИЯ, которое уже возвращалось, еще далекое, но уже сильное, вытесняющее не только страх, а вообще ВСЕ. Она опять опустилась на покрывало, закрыла глаза, чтобы ни что не мешало ей чувствовать, как ее мышцы по обе стороны тонкой перегородки обретают силу, как они начинают вибрировать, приглашая к действию своих ХОЗЯЕВ. А те все медлили, медлили...
«Ну пожалуйста... « (Далее следует)
