Мой разум свободен.

Если бы это было не так, то я никогда не сел бы за этот текст.

Важно лишь одно.

Важно, что нет силы выше Красоты.

Я свободен...

Ната...

Звезда моя негасимая...

Ни у кого я не видел подобных глаз... Таких ярких и таких насмешливо-родных...

Эта нечеловеческая пластика...

Кошка...

Ведьма...

За это нечеловеческое, я ее и любил...

В одном движении ее руки больше чувственности, чем в двадцати длинноногих студентках...

Эти пальцы — длинные, тонкие... Они пахнут ладаном...

Ее брови гениальны — нет более подходящего слова...

Какие бы чувства я к ней не испытывал, я всегда буду ей восхищен...

Молчите. Я сам все знаю. Я сам все видел. Плевать. Ей простится все...

Тома...

Нечто невероятно земное...

Тепло... такая ласка в глазах...

Пусть, пусть эта ласка — не для меня, но это уже неважно...

Пушистые брови, абсолютно невероятные ресницы...

Улыбка...

Ей не идут распущенные волосы — она гениально подбирает себе прическу...

Она умница...

Молчите. Да, у слова «Физика» два смысла. Плевать. На все плевать.

Снуффа...

Зверушка ласковая, нежная...

Такая близкая и такая невероятная...

Такое доверчивое в чем-то лицо...

Ей так идет слово «ластиться»...

Невозможно представить себе человека, который посмел бы обидеть эту девушку...

Это будет уже нелюдь, тварь...

Эта боль в глазах такая знакомая...

Я готов разделить ее...

Да, пусть она никогда не бывает одна. Плевать на всех этих математиков, которые всегда вокруг нее. Плевать.

Стася...

Воплощение стиля...

Она была рождена в рубашке — кожаной, темно-синей рубашке...

Есть фотография — Стаська рядом с выпрыгнувшим на бортик бассейна дельфином... Как же они похожи...

Какой дурак сказал, что девушки не умеют обращаться с компьютерами?..

Ее изящные руки созданы для клавиш клавиатуры...

Каждая ее страничка — произведение искусства...

Великолепный веб-дизайнер. Мастер своего дела.

Гений.

Да, я знаю все эти кошмарные истории про интернет-тусовку. Вся эта грязь и похоть Сети, — она оседает на любого. Плевать.

Настя...

В ней есть та загадка, которая должна быть в каждой девушке...

Эти глаза легче всего представить себе плачущими...

Художница...

Один раз я увидел ее рисующей какой-то пражский пейзаж и запомнил это на всю жизнь...

Огромные глаза, взгляд исподлобья и рука, словно автоматически кладущая штрих на лист...

Эта картина не подходила к концу двадцатого — началу двадцать первого века...

Эта девушка должна была жить веке в восемнадцатом...

Это никогда не было похоже на любовь и не могло ей быть...

Я всегда ценю талантливых людей.

Да, я на самом деле не знаю ее, и она не знает меня. Да, я жутко поразил ее, назвав ее по имени. Плевать. Это уже неважно.

Маруся...

Такое смешное имя...

Сразу представляются коровы на лугу, хворостина и пастушья косыночка...

Ей совершенно не подходит...

Неправильные, но такие симпатичные черты лица...

Волосы веером по воздуху...

Резкий шаг...

Такое детское лицо, такой серьезный взгляд...

Это странно...

А все, что странно — хорошо.

Да, она настолько далека от меня, насколько это возможно. Плевать. Переживу.

Дашка...

Светлая...

Она истинна, и она достойна этого...

Ее просто нельзя не любить. Просто нельзя...

Ей нельзя не доверять, — такие глаза не обманывают...

Ее улыбкой нельзя не восхищаться...

Она освещает эту жизнь...

Она обожает вредничать, но ведь это неважно...

Да, в нее нельзя влюбляться — слишком страшно осознание того, что она — как солнце, а солнце светит всем. Плевать.

Аленка...

И снова смешное имя...

Проклятый «Красный Октябрь» и иже с ним!

Такая... непонятная... Вроде и «мелкая», но как-то это к ней не подходит...

Абсолютно взрослый типаж в двенадцать-тринадцать лет...

Узкие скулы, прямой нос...

Хорошая...

Я ее недостоин. Никто недостоин. Плевать.

Тилль...

Никогда не мог я назвать ее по имени — Катей...

Не знаю, почему...

Один только раз я видел светловолосую девушку, которая была бы красива...

Абсолютно ничего очень уж необычного...

Невероятно располагающий к себе типаж...

Спокойные глаза, немного медлительная походка...

Ничего необычного нет в том, то девушка любит группу Rammstein...

Необычно, когда сама девушка при этом так непохожа на нее...

Я сам не знаю, зачем здесь Тилль. Странно. Но, наверное, если она здесь это правильно. Плевать.

Сестра...

Здравствуй, сестра...

Ты последняя не потому, что я забыл про тебя...

Нет, наоборот — просто лишь в тебе я не сомневался...

Лишь с тобой я всех сравнивал...

Ты всегда готова была мне помочь...

Все девушки здесь, — они немного, в чем-то похожи на тебя...

И это так. Должно быть так.

Я, скорее всего, никогда больше не увижу тебя. Обидно... Но все равно, — плевать.

Я свободен...

Вот — Красота, так я ее понимаю.

Я больше не буду писать посвящения девушкам в стихах. Если я посвящаю, то им.

Всем вместе и каждой по отдельности.

С ними Свет.