ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

1

Мингавия — вымышленное государство размером с Германию и населением около 80 миллионов человек. Находится где-то в Европе или Южной Америке. Столица — город Крайнсполь (kraynspol), расположенный на морском побережье, с населением около 20 миллионов человек. Жители относятся к европеоидной расе.
Помимо Крайнсполя, в стране есть еще два крупных города — Мигов и Баров, с населением соответственно 10 и 5 миллионов человек; первый является деловым и промышленным центром, второй — крупным зимним курортом в горной области государства.
По уровню развития Мингавия обошла основные мировые державы, такие как США, Россия, Европейские страны и Япония.

Стремительный скачок в промышленной сфере и области высоких технологий позволил обогнать большинство иностранных конкурентов, и обеспечил спокойное и процветающее существование государства. Благодаря скачку в развитии, страна смогла захватить лидерство и в военной мощи. На основе высоких технологий в довольно сжатый промежуток времени было разработано вооружение, не имеющее аналогов в остальном мире и сделавшее Мингавию неуязвимой для любой агрессии извне. При желании она наоборот могла бы захватить весь мир военным путем, не позволив ни одной ракете противника долететь до своей территории, но у нее не было такой необходимости. Высокий статус страны позволял мирным путем получать от других стран мира всего, чего угодно, а отличная контрразведка препятствовала малейшей утечке информационных технологий за рубеж. А если что и передавалось — только то, что внутри страны морально устарело.

Для всего мира Мингавия стала своего рода столицей, куда каждый хотел приехать хотя бы в качестве туриста. Сами ее граждане имели очень высокий статус за рубежом.
Практически во всех государствах мира Мингавия имела филиалы своих предприятий и большие земельные участки в своей собственности. На предприятиях трудились в основном местные жители, зарабатывая значительно больше, чем на предприятиях своих стран, но на порядок меньше, чем граждане Мингавии на аналогичных местах у себя в стране. Благодаря этому страна никогда не испытывала дефицита в каком-либо виде продовольствия.
Вообще промышленность Мингавии имела очень высокий уровень автоматизации, что позволяло жителям избегать тяжелого физического труда. Это повышало интеллектуальный уровень населения и давало возможность посвящать активному отдыху, спорту, самореализации большое количество времени. Каждый житель стремился достичь определенного уровня в физической форме, поэтому на международных соревнованиях страна получала зачастую больше призовых мест, чем все остальные страны вместе взятые.

2
Главой государства был Президент, избираемый всенародным голосованием. Так же был Парламент, но большой нагрузки на органы власти не было. Ведь система законов была настолько совершенна, что практически ничего особо менять не нужно было, лишь грамотно управлять налаженным механизмом, как плотом по течению широкой реки, периодически отталкиваясь шестом от отмелей.
Несмотря на то, что в органах государственной власти были представители обоих полов, в стране во многом царствовал матриархат, имеющий свои особенности.

Так в судебной системе, состоящей из местных, региональных, верховного и конституционного судов, на верхней ступени иерархии стоял так называемый Высший суд, состоящий из трех Высших судей. Это были женщины. Каждая была на посту в течении 15 лет, причем раз в пять лет старшая судья уходила в отставку, приводя на должность другую судью по своему убеждению и обучив ее всему необходимому. Последняя становилась младшей судьей, две другие — соответственно средней и старшей. Эта своеобразная иерархия была только между самими Высшими судьями в их взаимоотношениях, по отношению ко всем остальным лицам решения любой Высшей судьи были окончательными и безальтернативные. Высшие судьи обладали практически неограниченной властью, при этом не злоупотребляли ей и практически никогда не вмешивались в политику, хотя полномочия им это позволяли. Основная функция Высших судей — принятие окончательных решений, основываясь на внутреннем убеждении и личной власти. Так в стране была смертная казнь, но обычные суды в подобных приговорах писали: «заслуживает смертной казни». После рассмотрения во всех апелляционных инстанциях приговоренных представляли Высшей судье, которая решала их судьбу окончательно. В отличии от обычных судов, ей не нужно было в своих постановлениях опираться на законы и кодексы, она просто называла способ и дату казни, либо назначала другое наказание, или освобождала. Ее решение было окончательным, и в случае неисполнения всех виновных по закону тоже ждала смертная казнь, но за всю историю прецедентов не было.

Помимо этого, Высшая судья могла решить судьбу абсолютно любого гражданина, вплоть до Президента страны, даже если на него не было заведено уголовных дел и он не был судим обычным судом. Неприкосновенными для нее были лишь другие Высшие судьи: как действующие, так и находящиеся в отставке. За всю историю страны не было случаев злоупотребления Высших судей этой неограниченной властью, они осознавали ответственность перед самими собой. Лишь однажды одна из фракций парламента предложила упразднить Высший суд с его неограниченной потенциальной властью. В следующий же день все члены этой партии были публично повешены на главной площади Крайнсполя по решению одной из Высших судей, эта партия прекратила свое существование, а на власть Высшего суда больше никогда никто не осмеливался покуситься.
Практически все, кто был казнен по решению Высшего суда без предварительного следствия и разбирательства в обычном суде — это преступники, которые ловко обходили закон, и чью вину трудно было доказать правоохранительным органам.
Высших судий и их решения было непринято обсуждать нигде и никем, даже близким родственникам и друзьям с глазу на глаз. Они считались для остальных людей безгрешными идеалами. Это что касается основного проявления матриархата.

3
В обычной жизни матриархат проявлялся в том, что в семье муж считался собственностью жены. Разводов в стране практически не было (это было уголовно наказуемое действие для обоих), брак заключался лишь при полной уверенности в любви и взаимной совместимости.

При торжественной процедуре бракосочетания жених обязан был публично опуститься на колени перед невестой, поцеловать ее ноги, затем поднять голову под длинным платьем и совершить длительный поцелуй в нежное интимное место. Естественно, окружающие не должны были видеть детали последнего, лишь жениха под платьем. При этом они аплодировали и кричали: «Горько!». Высшим шиком считалось, если невеста испытала оргазм уже при этом поцелуе, что было хорошо видно со стороны. Данное действо имело гораздо большее значение, чем первая брачная ночь.
В дальнейшей совместной жизни жена могла в любой момент наедине рассчитывать на поцелуи мужчины своего интимного места, и отказ последнего считался тяжким оскорблением, за которое была предусмотрена довольно суровая уголовная ответственность. Подобные дела рассматривались в закрытых судах и иногда, при наличии отягчающих обстоятельств, заканчивались самым страшным приговором.

Более ярким проявлением матриархата в стране являлось… рабство. Несмотря на высочайший уровень развития, в стране имело место и это явление, причем оно было прописано в законе. Рабовладелицами могли быть только женщины, имеющие определенный статус. Рабами становились в основном добровольно, это были как мужчины, так и женщины, причем последних было в разы меньше. Быть рабом женщины-рабовладелицы не считалось зазорным, наоборот, рабы дам, занимающих самые верхние ступени общества, имели статус, гораздо более высокий, чем остальные граждане, и гордились им. Обычно женщина высокого статуса, которая хотела бы иметь рабов — заявляла об этом в определенной социальной сети. После чего к ней обращалось большое количество кандидатов, и лишь самым лучшим из них (по ее мнению) была уготована честь оказаться у ее ног. Женщины более низкого статуса тоже иногда становились рабовладелицами, в основном рабами в этом случае были влюбленные кавалеры, не добившиеся сердца своей избранницы и готовые быть рядом с ней в любом качестве. Из всего населения страны лишь процентов пять были чьими-либо рабами. У одной рабовладелицы их могло быть от одного, до нескольких тысяч.

Рабовладелица целиком и полностью распоряжалась временем, свободой и даже жизнью своих рабов. Как Высшая судья в стране, она могла в любой момент решить судьбу своего раба по своему усмотрению. Но в отличии от Высших судей по отношению к всему населению, рабовладелицы в реальной жизни гораздо фривольнее относились к своим рабам. Бывали случаи, когда они лишали их жизни просто так, из-за плохого настроения либо чтоб лишний раз показать свою власть. Самым распространенным и в то же время самым гуманным и почетным способом лишения жизни раба рабовладелицей было протыкание виска острым каблуком. Раб ложился у ног госпожи, ему, как правило, предоставлялась возможность поцеловать ее пальчики в босоножке напоследок, после чего он поворачивал голову набок, а она резким ударом ноги пробивала тонкую кость виска шпилькой туфельки, вонзив ее вглубь мозга. Если раб не совершил по отношению к рабовладелице ничего предосудительного, и она решила умертвить его просто по своему желанию — это считалась почетная смерть, ведь человек до последнего исполнил желания госпожи. Но далеко не все рабовладелицы были такими жестокими, три четверти из них за всю жизнь не лишили жизни ни одного раба, а те что лишали жизни — в основном за определенные проступки. Хотя бывали единичные дамы, которые отправили в мир иной более тысячи человек просто так. Как правило, это были садистки, либо дамы, считающие себя Богинями. Обычно о таких было известно, и к ним шли осознанно в основном отчаянные мазохисты.

По воле рабовладелицы рабы могли быть всегда с ней, либо жить в других местах страны или мира, исполняя желания вдали или рядом по первому ее требованию.

4
Еще об одном проявлении матриархата в стране, не относящегося к супружеской жизни или взаимоотношения рабовладелицы и раба.
Как в других странах есть обычай целовать дамам руки, в Мингавии им целуют ноги, вернее ступни. В стране довольно хорошо выражена социальная иерархия и для мужчины, стоящего классом ниже, является огромной честью и почетом публично поцеловать ножку дамы из более высокого сословия. Это возвышало его из ряда своего окружения, и зачастую становилось большой наградой за что-либо.

Публично целовали ноги лишь красивым, сильным и статным дамам! Не следящие за собой, опустившиеся, небрежные лишались этого. Иногда мужчина сам предлагал поцеловать ноги женщины, опустившись перед ней на колени и протянув руки к туфельке. Самый лучшим для мужчины ответом было разрешение поцеловать пальчики или подъем ступни. Если женщина считала мужчину менее достойным — она позволяла поцеловать пяточку, либо просто туфлю, не прикасаясь губами к своей коже. Она могла вообще не разрешить целовать, в этом случае мужчина обязан был встать, извиниться и удалиться. Свое решение она, как правило, показывала жестами ноги, которые были общеизвестны всем с юности. Дама могла быть инициатором поцелуя своей ноги мужчиной лишь в том случае, если она очевидно выше социальным статусом и знает его, если это торжественная церемония, где она «правит бал», либо если это незнакомый мужчина, который провинился перед ней в чем-то и она требует таким образом загладить свою вину. В данном случае мужчина обязан поцеловать ножку, отказ приравнивается к хамству и в лучшем случае наказывается пощечиной или плевком в лицо…
Публичный поцелуй дамской ножки считается преклонением перед этой женщиной. Каких бы высот после этого не добился мужчина, эта конкретная женщина всегда будет считаться выше его и по ее требованию при встрече он обязан будет преклониться перед ней снова.

Естественно, это не относится к тем случаям, если дама по каким-либо причинам опустится или перестанет следить за собой, что бывает крайне редко. Еще не принято пожилым дамам требовать преклонения у молодых мужчин, либо пожилым мужчинам просить поцелуя ножки молодой девушки.
В некоторых случаях мужчин более высокого социального статуса осознанно преклоняются перед девушками статусом ниже, чтоб этим самым поднять его. Это делают, как правило, для особо отличившихся девушек, либо из чувства благодарности. Первый раз подобное происходит в основном на выпускном вечере, когда авторитетный учитель-мужчина, или даже директор школы преклоняется перед лучшей выпускницей года.

Вообще выпускной вечер в школе — это возможность для парней первый раз в жизни преклониться перед дамой, встав перед ней на колени и поцеловав ноги. Далеко не всем удается сделать это, а лишь наиболее успешным в учебе, спортивных достижениях, смелых поступках. Выпускники первый раз в жизни преклоняются перед самыми красивыми учительницами, причем в большинстве случаев они заранее высказывают свое намерение наедине после урока, но эта честь выпадает лишь немногим. Сам процесс преклонения происходит в торжественной обстановке под музыку и снимается на фото. Эта фотография в аттестате в дальнейшей жизни играет не меньшую, а может и большую роль, чем хорошие оценки. Ведь посредственный выпускник никогда не будет удостоен такой чести.
В дальнейшей жизни мужчина, шагая по карьерной лестнице, либо достигая определенных результатов, как дополнение к награде получает возможность преклониться перед дамой более высокого положения, что лишний раз закрепляет его результат.
Поступив на новую работу, мужчина целует ноги женщине из отдела кадров или другой красивой работнице не очень высокой должности — это знак лояльности предприятию. Достигая успехов, его губы смогут прикоснуться к ступням более высоких начальниц или даже руководительницы предприятия, если это красивая женщина. В данном случае это считается очень высоким поощрением.
Во всех предприятиях, структурах, и даже в армии на высоких должностях всегда есть красивые и умные женщины, чтоб у работников был стимул совершенствоваться, расти и оказаться достойными поцеловать ноги таким дамам.

Так как самыми главными женщинами в стране являются Высшие судьи, то высшей наградой, наряду со всем остальным, является возможность преклониться перед ними. Этой чести удостаиваются герои страны, олимпийские чемпионы, ученые, совершившие грандиозные открытия и другие люди такого масштаба. Президент, вступая на должность, целует ноги всем трем Высшим судьям, и пока играет гимн на торжественной церемонии, его лицо находится у их ног. Этим он выражает преданность и верность своей стране. Судьи обычных судов, вступая на должность, тоже целуют ноги Высшей судье, присягая верности закону и справедливости.

5
Грин Скот был обычным мальчиком из семьи среднего, по мингавийским меркам, достатка. Родители имели собственный дом с участком в пригороде Барова — города-курорта в горной местности. У него была сестра Бира, двумя годами старше его. Родители были тренерами по лыжным видам спорта и с самого детства приобщали детей к здоровому и активному образу жизни. Грин все схватывал на лету и уже к шести годам имел успехи в беговых и горных лыжах на уровне средних разрядов, какие получают обычно к десяти годам при непрерывных тренировках. В шесть лет он пошел в первый класс.
Вообще в жизни мингавийских детей школа занимала довольно значительное время, а спортивные секции гармонично переплетались с уроками физкультуры, чтоб не было разнобоя. Ребенок весь день был занят полезными делами, времени на всякую ерунду не хватало. Благодаря этому в стране практически не было социально-неблагополучных детей, а если что-то подобное назревало где-то, оно пресекалось на корню еще в зародыше.

В классе Грин оказался самым физически сильным и умным ребенком, оценки были исключительно положительными, а результаты различных тестов — около 90%, при среднем уровне в классе — 60-70%. Помимо этого он стал заниматься боксом и борьбой, с первых тренировок делая успехи и в этих дисциплинах. Родители гордились им!
Старшая сестра в это время училась в третьем классе, ее успехи в учебе были выше среднего уровня в классе, но от брата она отставала. В спортивной подготовке она наоборот даже опережала его в чем-то. С раннего детства Бира занималась плаванием, и к девяти годам ей совсем немного не хватало до кандидата в мастера спорта по мингавийской классификации (в Мингавии требования к спортивным разрядам и званиям были гораздо выше, чем в России, США и других странах). Как все дети, периодически брат с сестрой ссорились и даже дрались. Благодаря разнице в возрасте и более стремительному развитию девочек в юном возрасте — Бира была физически сильней Грина, и в драках ему доставалось больше.
Родители уделяли много времени воспитанию своих детей, знакомили со многими аспектами взрослой жизни, лишь сексуальные вопросы решили оставить на более позднее время. Но однажды произошел случай, который заставил посвятить детей и этой стороне жизни.

Началось все с того, что в один из дней по телевидению показывали церемонию вступления Президента в должность и маленький Грин очень заинтересовался сценой, где взрослый солидный дядя на коленях целует ноги трем красивым тетям по очереди, а потом слушает музыку у их ног. Тогда родители решили посвятить детей в таинство преклонения мужчины перед женщиной, объяснить, как это бывает на доступном для них языке. Дети, особенно Грин, впитывали новую информацию с открытыми ртами. Он считал до этого, что целовать чьи-то ноги очень стыдно и унизительно, и большим откровением для него стало, что это может быть почетно.
— Значит все мальчики целуют ноги девочкам?
— Нет, это делают только взрослые люди. И мужчина не целует ноги всем женщинам подряд — а только тем, кто выше их в этой жизни. Это преклонение перед красотой, обаянием и внутренней силой женщины. Ты со временем поймешь что это такое…
— А тот дяденька в телевизоре тоже преклоняется перед тетями?
— Тот дядя в телевизоре — Президент страны, самый главный дядя. Когда он становится главным — дает присягу на верность стране перед этими тетями и всем народом. А эти тети — Высшие судьи, они еще главней, они самые главные! Лишь самые лучшие и великие люди страны могут преклониться перед ними, это самая большая честь!
— А я смогу преклониться перед ними, когда стану большим?
— Скорей всего нет, но если достигнешь многого в жизни, станешь великим спортсменом, ученым, изобретателем и тебя будет знать вся страна — то вполне возможно. Так что есть к чему стремиться…
— И мне будут ноги целовать? — спросила Бира.
— Если будешь сильной, умной, красивой и уважаемой — то да, и это будет честью для мужчин. Так что и тебе есть к чему стремиться…

Маленькая Бира долго ликовала после интересного разговора, представляя, как ей будут целовать ноги мужчины, когда она станет большой, а Грин был в некоторой задумчивости.
Во время этого разговора родители не стали пока говорить о сексе, отложив данный вопрос на более поздний срок, о чем позже пожалели.
Спустя несколько дней Бира и Грин играли вдвоем в комнате Биры, находящейся в дальней стороне большого дома. Вдруг Бира выдала Грину:
— А поцелуй мне ножки?
— Почему я должен это делать? Ты не главнее меня и преклоняться перед тобой непочетно для меня. Я бы преклонился только перед мамой или тетей Ирмой. (Тетя Ирма — подруга семьи, очень красивая дама, которая нравилась маленькому Грину)
— Я старше, сильней и умней тебя, значит мой социальный статус выше! Ты должен мне ноги целовать!
— Нет!!!
Бира была просто взбешена, и она начала бить Грина. Хоть мальчик и занимался боксом, но ударить сильно сестру у него не хватало духу. Как обычно бывало, она победила его в драке, зажав в углу между полом и стеной. Поставив колено на горло, стала душить. Грин не мог вдохнуть воздух, пытался глотать его ртом, но у него не получалось. Голова стала кружиться, мальчик очень испугался и готов был на все, чтоб это прекратилось. Он попытался сказать что-то, но у него не получалось, тогда сестра убрала колено с горла.
— Ты что-то хотел сказать?
— Да! Да! Ты главней меня, я буду целовать тебе ноги.
— Вот так бы сразу…
Бира отпустила брата и села на край своей кровати. Грин отдышался и не поднимаясь с пола подполз к ее ногам.
— Давай, целуй! Как дяденька Президент в телевизоре! А я — Высшая судья!

Грин был полон обиды и негодования, по щекам текли слезы. Он чувствовал себя униженным и растоптанным, но повторения избиения ему не хотелось. Сестра протянула ему ножку в носке, он снял его дрожащим движением рук и поднес свои губы, застыв на мгновение. Это был вечер, сестра носила носочки почти весь день и хоть ножка была чистая, от нее исходил ощутимый запах пота, который Грин сразу почувствовал. Это унизило его еще больше, и чтоб скорей все закончилось, он лизнул один раз большой палец ножки сестры, ведь целоваться мальчик еще не умел.
Однако сестра взяла инициативу на себя и вставила пальчики в приоткрытый рот Грина. Какое-то время Грин стоял неподвижно, держа пальчики во рту. Лицо его было красным, как помидор. Через несколько секунд он начал сосать большой пальчик как соску, даже не поняв — зачем? Бира смотрела на него с ухмылкой победительницы.
Происходящее дальше было для Грина как в тумане. Несмотря на стыд и унижение он понял, что ему очень нравится сосать пальцы ног сестры. Он почувствовал неведомое ранее приятное давление в паху. Забыв обо всем на свете, он жадно схватил девичью ступню обеими руками и стал сосать все пальчики сразу, потом лизать пяточку языком. Показавшийся вначале неприятным вкус вспотевшей ступни сводил с ума маленького мальчика.
Сестра же просто в восторге была. Помимо того, что она чувствовала себя королевой и Высшей судьей в одном лице, внизу живота и в груди появилось приятное напряжение. Она закрыла глаза и погрузилась в блаженное состояние. Хотелось, чтоб это никогда не прекращалось. Но… в самый неподходящий момент в комнату зашла мать…

6
В мингавийских семьях очень редко применялись физические наказания для детей, а родители Грина и Биры вообще никогда их не били до этого. Но от произошедшего в тот день отец и мать были в глубоком шоке! Первым делом они довольно жестоко вылупили обоих детей скакалкой, даже не разбираясь — кто был инициатором. После этого решили досконально во всем разобраться, чтоб пресечь подобное впредь. Как объяснили дети, они играли в Президента и Высшую судью, Грин преклонялся перед Бирой. Выдавать сестру, что она силой заставила его, мальчик не стал.
Однако было очевидно, что это уже не была игра в преклонение, а реальная прелюдия к сексу, и родители очень испугались, что у детей ранняя сексуальность.

Потом была очень долгая беседа. Пришлось рассказать детям про секс, про то, откуда берутся дети, об отличии преклонения от прелюдии к сексу. Дети узнали, что произошедшее между ними — это большее, чем преклонение. Что это допустимо только между взрослыми мужем и женой, еще так может делать раб по приказу рабовладелицы. Детям же нельзя даже думать о подобном — это очень вредно и страшно. А между братом и сестрой вообще в любом возрасте подобное исключено, это большой грех, за который после смерти придется гореть в аду.
Грину и Бире было очень стыдно перед родителями, они пообещали, что подобное никогда не повторится. Мать и отец не могли понять — как такое стало возможным?! Ведь в стране и семьях делается все возможное, чтоб дети до определенного возраста не знали о сексе из СМИ. Даже сцены с преклонением мужчины перед дамой показывали только в фильмах или передачах на каналах, которые нельзя смотреть до 12 лет. Большинство детей узнавали об этом в положенном возрасте в основном от родителей, даже старшие товарищи очень редко делились об этом с младшими, не принято было. Но что произошло – то произошло, и детей пришлось посвятить во все раньше.

Во избежание других инцидентов, им даже рассказали об извращениях, за которые нет прощения, и точно попадешь в ад. Главное — гомосексуализм. (В стране этого явления не было вообще, так как оно позорило род человеческий. Раньше за подобное сразу казнили, но потом стали выявлять еще во внутриутробном периоде и корректировать медикаментозно. Если случай был тяжелый и лечению не поддавался — применяли химическую кастрацию, чтоб у таких людей не появилось потомство. Мингавия с презрением относилась к правительствам стран, где гомосексуализм был признан нормой. При выдачи въездной визы гражданам таких стран в первую очередь проверялась его ориентация, лишь потом отсутствие заразных болезней и злых умыслов )
Родители рассказали детям и о допустимом между мужем и женой, не вдаваясь в подробности. Им можно будет все это делать, но только когда станут взрослыми. Лишь об оральном сексе говорить не стали, чтоб дети не вздумали это попробовать раньше времени. Если сцену поцелуя ступни они могли увидеть на обычном телеканале случайно, то кунилингус точно не увидят нигде. На свадьбах, в минуты, когда жених должен побывать под платьем невесты, дети до 15 лет должны временно покинуть церемонию, лишь по достижении этого возраста они узнают об этом пикантном обычае от родителей.

Еще раз поговорили о преклонении, разъяснив детям все более подробно. Грину повторили, что лишь достигнув определенного возраста, можно преклоняться перед женщинами. Не всем женщинам нужно ноги целовать, а только уважаемым и как минимум не ниже себя рангом. В противном случае мужчина осознанно опускает свой статус, что не есть хорошо. Лучше всего впервые это сделать на выпускном вечере в школе. «Если будешь все десять лет таким же успешным, как сейчас — сможешь преклониться перед самой красивой и уважаемой учительницей школы!» — наставлял его отец.
Бире втолковали снова, что лишь повзрослев, она сможет позволять или требовать мужское преклонение. И нельзя, чтоб все подряд ноги целовали, не на свалке же она нашла их. Только лучшие и достойные мужчины, которые заслужили этого. А чтоб именно сильные мира сего мечтали побывать у ее ног, она должна с самой юности стремиться к этому. Быть красивой, умной, непреступной для простых окружающих.
После всего этого у детей надолго пропало желание повторять нечто подобное друг с другом. Грин засыпал, представляя, как он поцелует ножки мисс Ринте — своей, пока единственной учительнице, когда закончит десятый класс. Еще он хотел жениться на самой красивой девушке, чтоб каждый день делать ей то, что сегодня сделал Бире. Бира же в своих грезах представила себя Высшей судьей, которой вся страна будет мечтать ноги целовать. Вот тогда она всем покажет!

7
После этого инцидента жизнь детей текла ровно. Они учились, занимались спортом, путешествовали по городам страны и красивым уголкам мира. Сам город Баров был по площади раза в два больше Мигова — второго по населению города страны. Он был растянут по сопкам, где чередовались жилые районы и лесные массивы. С восточной стороны к нему прилегал высокогорный хребет с множеством горнолыжных трасс. В самом городе было очень много спортивных сооружений, дворцов. Общая длинна разных лыжных, велосипедных, беговых и иных дорожек, была больше одной тысячи километров. Все располагало к росту сильного и здорового населения.
К девяти годам Грин стал перворазрядникам по беговым лыжам и боксу. Помимо этого он хотел начать заниматься тяжелой атлетикой и рукопашным боем. В классе по учебе ему не было равных, он нравился девочкам. Бира еще в десять лет стала кандидатом в мастера спорта по плаванию, попутно стала заниматься горными лыжами. В одиннадцать лет получила первый разряд по слалому. В учебе, как и Грин, стала лучшей в своем классе. Родители не могли нарадоваться. Естественно, у каждого была голубая мечта впереди.
О произошедшем три года инциденте между детьми никто не вспоминал вслух. В глубине души Грин хотел повторения этого, но не подавал виду. Он старался, даже не смотреть на ножки своей сестры, если его кто-то видит. Но оставаясь незаметным, мальчик не упускал случая полюбоваться ступнями Биры, матери, или пришедшей в гости тети Ирмы, представлял, как целует, прижимается к ним. Ножки девочек-ровесниц его не привлекали так сильно, хотя и их он насмотрелся вдоволь, выучив все наизусть. Он даже составил список в своем сознании — кому хотел бы целовать их, а кому нет. Как и в шесть лет, Грин продолжал мечтать о женитьбе на самой красивой девушке из высшего общества, чтоб часами напролет не отрывать губ от ее ножек. Так сильно на него повлияло то событие из детства.

Однажды в школе на перерыве между уроками с ним произошел случай, еще сильней изменивший его сознание и внутренний мир. Он повздорил с Бредом Дилом — мальчиком двумя годами старше. Бред был хорошим спортсменом, но не очень хорошим учеником. Они дружили с Грином, но периодически между ними возникали ссоры и даже драки. Бред занимался восточными единоборствами чуть ли не с трех лет, был гораздо крупней Грина. И в этот раз между ними завязалась драка. Грин бился отчаянно, он никогда не сдавался просто так, даже если противник очевидно сильнее. Он прыгнул на Бреда, с намерением нанести ему серию ударов, но последний оказался ловчее, и встретил его на лету точным ударом ноги ёка-гери в солнечное сплетение. От сильного встречного удара у Грина перехватило дыхание, он не мог втянуть воздух в легкие. Внутри была невыносимая боль, а из глаз сыпались искры. Бред напоследок ударил Грина по лицу кулаком, но это уже было лишним. Не поняв как, Грин очутился на полу скорченным от боли, он так и не мог вдохнуть. Какое-то время перед глазами не было никакой картинки, лишь пустота.
Когда мальчик смог снова видеть, его взору предстало то, что заставило забыть о драке, о сильной боли, и даже о том, что он до сих пор не может дышать. В каких-то двух сантиметрах от его лица оказалась… красивая женская ножка. По размеру она была как мамина, но нежная как у Биры. Ноготки покрывал ярко-красный лак с золотистым узором. Пальчики были ровненькие и ухоженные. Грин почувствовал аромат, смесь дорогих духов с запахом самой девушки, который помутнил его детский рассудок. Эти доли секунды, стали для него блаженством. Вот бы до конца жизни остаться у этой ножки. Не отдавая себе отчета, Грин потянулся губами к прекрасным пальчикам, но ножка оторвалась от пола, пронеслась над его лицом, слегка задев краем босоножки, и скрылась позади головы.
«Ты почему бьешь слабых?» — услышал он голос девушки позади себя. После этого прозвучали две увесистые пощечины, и до Грина донеслось рыдание Бреда. Чьи-то сильные руки взяли Грина за плечи и поставили на ноги. Мальчик увидел саму обладательницу прекрасных ножек. Это оказалась одна из старшеклассниц, которая во время их потасовки сидела на диванчике и читала журнал. Девушка была очень красивая, и в этот момент Грин решил, что она самая лучшая, сильная и уважаемая во всем мире!
— Извинись перед ним!
Бред продолжал рыдать, закрыв лицо руками.
— Если сейчас же не извинишься, я врежу тебе еще сильнее, чем ты ему!
Пришлось Бреду извиниться, после чего он был отпущен, получив еще одну оплеуху напоследок. Убедившись, что Грин снова может дышать, девушка отвела его в класс, посоветовав не ввязываться в драки с более сильными. «Я не всегда могу оказаться рядом» — сказала она, покидая его.
… Долго не мог прийти в себя Грин после этого. Он понял, что влюбился безумно. Она такая прекрасная, такая нежная, и при этом такая сильная! При желании просто убила бы этого Бреда и еще десяток, таких как он. Растоптала бы их по полу своими прелестными ножками. Осознал Грин, что никогда не станет достойным оказаться мужем этой девушки, ведь он мизинца ее ноги не стоит. Мальчик готов был хоть умереть, ради возможности один раз поцеловать ее ножку. Мечтал превратиться в ее туфельку, в ее чулочек. К остальным девочкам на некоторое время вообще пропал интерес. Тогда Грин и понял, как сильные мужчины становятся рабами женщин и почему многие об этом мечтают.
После этого он лишь несколько раз видел эту девушку издали. Подойти, поздороваться, или хотя бы просто пройти мимо, ему не позволяла робость перед ней. Случайно выяснилось, что девушку зовут Анна, и Грин решил, что сделает все возможное и невозможное, чтоб хоть на миг оказаться у ее ног. А программа «максимум» была — стать ее рабом.
Сильно изменился мальчик, ушел в себя, но стал еще лучше учиться и с большим усердием заниматься спортом, доводя себя до изнеможения. Считал, что каждое лишние отжимание от пола, подтягивание на турнике или жим гантели приближает его к заветной цели.
Учебный год закончился через два месяца после этого случая, и Анна навсегда покинула школу. Грин не видел ее больше, но во всех своих мыслях, грезах и снах ближайшие полгода была только она. Постепенно мальчик снова стал обращать внимание на других девочек и, как раньше, тайком любоваться ступнями взрослых женщин.

8
Прошло еще два года, Грину исполнилось одиннадцать. Он стал кандидатом в мастера спорта по боксу, это было впервые в истории школы для ребенка такого возраста. В других спортивных дисциплинах и учебе успехи тоже держались на самом высоком уровне. В драках мальчик оказывался победителем, даже если противники были на два-три года старше. Его уважали и боялись другие ребята, но ему не льстило это особо. В своих самых смелых мечтах он до сих пор видел себя рабом прекрасной Анны, пылью у ее ног!
В реальной жизни мальчик с вожделением продолжал созерцать ступни женщин, которые были в его окружении. Были случаи, когда ему в руки попадали их недавно снятые туфельки. Грин гладил их, прижимал к своему лицу, представляя внутри прекрасную ножку обладательницы. Если туфелька была снята только что, у мальчика появлялась возможность насладиться запахом ноги, еще не успевшим рассеяться. Иногда он даже стельки внутри целовал!
К счастью, он ни разу не попался никому за этим занятием. Лишь однажды, завладев дома туфелькой тети Ирмы, он услышал, что та собирается уходить (зашла на минуту), а туфлю найти не может. К счастью, она вернулась в комнату, видимо забыла там что-то, а Грин спешно вернул обувь на место. Ирма тогда торопилась, и быстро ушла, не обратив внимания на этот непонятный инцидент. Хотя, может, сделала вид, что не обратила.
Тетя Ирма, кстати, оказалась самым пристальным объектом внимания Грина. Она не была такой спортсменкой, как мама, но немного выше ее и легкой приятной полноты. Ее ножки были самыми ухоженными, ноготки всегда с алым блестящим лаком и туфельки пахли приятней всех остальных. Вообще в Мингавии все женщины стройные и подтянутые. Вес, определяемый по формуле «рост — 100», считающийся нормой в других странах, для мингавиек был чрезмерным. Ирма чуть-чуть недотягивала до него, но по местным параметрам все равно считалась слегка полноватой.
Грин с раннего детства знал тетю Ирму, она была для него своей и не вызывала робости. Если прекрасная Анна, которую он увидел вблизи лишь однажды, вызывала в нем сильный трепет и глубокое преклонение, то Ирма была в большей степени объектом тайного сексуального влечения. Он очень легко общался с ней как с другом семьи, но всеми силами скрывал свое желание. У него иногда появлялась фантазия стать рабом тети Ирмы, когда вырастет, если не будет осуществлена великая мечта с прекрасной Анной.
На сестру тоже периодически поглядывал с вожделением, но полученный в шесть лет урок заставлял держать дистанцию. Лишь иногда во время совместных игр, он прикасался руками к ее ступням случайно и сразу отдергивал, как от горячей плиты.
Однажды Грину удалось оказаться рядом с ножками тети Ирмы. Они гуляли втроем (он, сестра и тетя Ирма) по городу, и Ирма решила заглянуть в бутик женской обуви. В подобных местах был очень большой выбор на разный вкус и достаток, а продавцы должны были сами надевать и снимать обувь с ног покупательниц. Продавцами в основном были мужчины, и чем более дорогой отдел, тем более солидным был их внешний вид. Ирма прошла по отделу со средним уровнем цен и дала указание принести ей на примерку три пары босоножек, после чего присела на диванчик. Девушка-продавец спустя минуту принесла коробки с обувью и стала распаковывать их.
— Тетя Ирма, а можно я Вам помогу туфельки померить?
Ирма с улыбкой взглянула на Грина: «Да, пожалуйста!»
Сердце бешено заколотилось в груди Грина. Он встал коленями на мягкий коврик и начал расстегивать ремешки на босоножках Ирмы. От волнения у него получилось не с первого раза, но задача была выполнена. Мальчик взял в руки обе женские ступни и застыл на какое-то время в этом положении. От ножек исходило тепло и приятный запах, который он мог чувствовать, несмотря на хорошую систему кондиционеров и освежения воздуха в общественном месте. Внизу живота появилось приятное напряжение.
Девушка-продавец вывела его из гипнотического состояния, подав новые туфли. Дрожащими руками Грин стал надевать их на тетины ножки. Руки тряслись от волнения, получалось не так ловко, как у продавцов, но первую пару новой обуви он смог надеть без посторонней помощи. Ирма встала, прошла взад-вперед. Это были красные босоножки в тон ее лака.
— Красиво?
— Да! Очень!
Грин говорил прерывисто, его трепет невозможно было скрыть. Лицо покрылось алым румянцем. Тетя Ирма не могла не заметить этого.
— Эти берем. Остальные даже мерить нет смысла. Упакуйте, пожалуйста.
Ирма села на диванчик, а продавщица, присев на корточки, ловким движением быстро сняла обновку с ее ног. Чтоб не упустить инициативу, Грин схватил старые туфельки Ирмы и с обидой взглянул в глаза продавщицы.
— Ок. Я пока упакую, а ты поможешь тете. Спасибо.
Продавщица улыбнулась и начала паковать туфли. В ее практике это был далеко не первый подобный случай. Ирма тоже улыбнулась лукаво и протянула ножки Грину.
— Обувай. Пойдем дальше.
Грин обул одну ножку, взял вторую в руку за пятку и два раза провел другой ладонью по ней сверху. Ему так не хотелось выпускать ее.
— Нравится? — привел его в чувства голос тети Ирмы.
Сердце заколотилось еще сильней, в горле пересохло. Напряжение в паху достигло неведомой раньше силы.
— Очень!
Тетя легким движением освободила ступню из рук мальчика и аккуратно провела большим пальчиком снизу его подбородка, после чего поставила ножку на коврик.
— Надевай скорее, у нас еще много дел сегодня.
Тут произошло невероятное. Грин ощутил безумно приятные всплески возбуждения внизу живота, его мышцы несколько раз сократились и расслабились, а в трусах стало мокро и липко. В первые секунды мальчик подумал, что описался, но потом вспомнил разговоры о сексе и понял — то, что с ним произошло, называется оргазм.
Очень неловко стало Грину, он посмотрел на свои джинсы — толстая ткань пока еще была суха снаружи. Мальчик быстро обул вторую ножку и встал, засунув руки в карманы. Он оттянул слегка брюки от трусов, чтоб на них не образовалось мокрое пятно.
Ирма расплатилась за покупку, они втроем вышли из магазина. Сумку с покупкой она отдала Грину, женщинам ведь непринято было носить что-то самим, когда рядом есть мужчина, пусть даже маленький. Очень неудобно было оттягивать карман одной рукой, но мальчику это удавалось. Рука в кармане стала мокрой и липкой.
По дороге Ирма зашла еще в пару мест, и они направились к дому. Зайдя в дом, обнаружили, что родители пока не пришли. Именно поэтому дети весь выходной провели с тетей Ирмой. У самой Ирмы был двадцатилетний сын, который учился и жил в Крайнсполе, лишь на пару дней в месяц приезжал в гости к матери. О судьбе мужа Ирмы Грину и Бире не было известно, он исчез куда-то еще до их рождения. Самой Ирме было тридцать девять на этот момент, она была примерно ровесницей с родителями.
— Ха! Ха! Малявка, ты описался что ли? — раздался веселый голос Биры.
Грин взглянул на брюки и увидел предательски выступившее пятно.
— Ага… Пролил что-то наверное. — оправдывался Грин.
Сестра продолжала хохотать, а тетя Ирма лишь улыбнулась слегка и покачала головой. Мальчик убежал в свою комнату, вернувшись через пять минут в других штанах. Тетя Ирма с Бирой уже сидели за столом и кушали виноград. Об инциденте уже не вспоминали. «Интересно, догадались они или нет?» — терзал себя сомнениями Грин. Только бы родители не узнали об этом.
Вскоре и они вернулись домой, а Ирма ушла через часик. Раз с ним общались как обычно, никто не рассказал о том, что случилось с ним днем. А скорей всего, Бира и тетя Ирма не придали значения этому, ведь действительно на штаны что-то пролиться могло.
Этой ночью Грину приснилась тетя Ирма в обувном бутике. Он мерил ей туфли а потом прижался лицом к ступне. Тетя раскрыла рот мальчика своими пальчиками и засунула туда ножку. Он стал водить язычком между пальцами, а ступня влезала в рот глубже и глубже… Грин проснулся тяжело дыша, его сердце готово было выскочить из груди, а трусы снова были мокрыми и липкими. Тогда мальчик твердо решил стать рабом тети Ирмы, когда вырастет. Прекрасная Анна недоступна для него, да и он не знает — где она вообще сейчас. А тетя рядом и доступнее, ему легче будет завоевать место у ее ног. Вот только как это сделать? Никогда не хватит духу напрямую выразить свои намерения.

9
Еще три года минуло. В жизни детей ничего особо не изменилось. Их успехи во всех сферах были на прежнем высоком уровне. Грин продолжал истязать себя учебой и тренировками.
В четырнадцать лет с ним еще один случай произошел, запомнившийся надолго. Он с другом Дэном смотрел по телевизору старый американский фильм «Жестокие игры». Это была молодежная мелодрама с эротическими сценами. Фильм не был запрещенным, но разрешался к просмотру только с четырнадцати лет, однако друг сумел завладеть электронным носителем у старшего брата. В фильме не было ничего особо интимного, если не считать одной сцены:
Одна из девушек сделала что-то недозволенное, а парень, который был главным героем, пригрозил, что все расскажет матери. Потом решил не делать этого, взамен на поцелуй. Девушка протянула губы для поцелуя, на что парень ответил: «Я хочу тебя поцеловать не сюда, а туда!», и показал пальцем вниз. Грин подумал, что он хочет поцеловать девушке ножки. Действительно, сам бы он тоже ножки поцеловал с большим удовольствием, чем губы. Но происходящее дальше поразило Грина до глубины души. Ножки девушки вообще не показали, парень присел на корточки и стал целовать ниже живота. «Щекотно!» — воскликнула девушка. Хоть молодые люди были в одежде, Грину стало очевидно, что девушку целуют в писю. От осознания этого мальчик возбудился до предела и у него снова произошел оргазм в самое неподходящее время.
Пары минут хватило, чтоб сбегать в туалет и выбросить испачканные трусы. Еще одна сцена, которая возбудила его до безумия — это то, как девушка делилась произошедшим с подругой:
— Он стянул мне трусики и начал рисовать языком все буквы алфавита.
— Так он лизал тебя? Что ты ощутила?
— Вначале было щекотно, а потом… — девушка описала, как испытала первый в жизни оргазм.
От этой сцены Грин кончил второй раз подряд, чего раньше с ним не было. Так сильно подействовал на него простой разговор о лизании женской писи в кино. Так как трусов не было, на джинсах образовалось мокрое пятно. Пока друг этого не заметил этого, Грин «вспомнил», что ему надо было быть дома полчаса назад. Он убежал, не досмотрев фильм, а друг так был увлечен просмотром, что даже не проводил его, что Грину было только на руку.
Несколько дней после этого мальчик был под впечатлением, не мог сосредоточиться ни на учебе, ни на спорте. Его до безумия возбудил тот факт, что девушку целовали в писю. Родители не рассказывали, что такое бывает, когда говорили о сексе. Может это тоже считается извращением? Как бы узнать? У кого? Что подумают о нем, когда он задаст этот вопрос?
Несколько ночей подряд Грин не мог толком уснуть, он очень захотел поцеловать письку женщине, безумно завидовал герою фильма. А если это считается извращением?... Ничего, все равно он это сделает! Но кому? Как? Как вообще предложить такое? Вдруг примут за сумасшедшего? Вдруг засмеют? В классе было много девочек, которые сохли по красивому, умному и сильному Грину, но им он предлагать это не станет! Они недостойны! Кому тогда? Бире? Нельзя, она сестра, да и родителям может рассказать. Прекрасной Анне он бы с радостью это сделал, но где она? Да и не стоит он ее наверняка. Тетя Ирма! Точно! Грин очень сильно возбудился от одного представления поцелуя писи тети Ирмы. Но как это сделать? Она ведь не разрешит и наверняка родителям расскажет. Надо придумать что-то.
А как узнать: не считается ли это извращением? Что если у родителей спросить? Тогда придется про фильм рассказывать, за что точно накажут. У друзей спрашивать не хотел — могут засмеять. Решил мальчик ждать удобного момента. Время шло, а такой момент не наступал. Тогда Грин пошел ва-банк.
Как то родители уехали за границу на соревнования в качестве тренеров, четырнадцатилетняя Бира с группой пошла в многодневный, научно-познавательный горный поход. Грин остался один, тетю Ирму попросили присмотреть за ним. Пришла пора действовать. В школе были каникулы, с тренировок он отпросился на несколько дней и предложил Ирме побыть эти дни у нее, как раз по хозяйству поможет. Ирма была только рада этому — одной дома скучно, а так и ходить никуда не надо будет, мальчик на глазах.
Вечером они смотрели телевизор, тетя Ирма сидела в кресле в тонком длинном халатике, а Грин лежал на толстом ковре. Дома в семейном кругу он практически всегда смотрел телепрограммы именно так. Но сейчас происходящее на телеэкране его абсолютно не интересовало. Он любовался Ирмиными ножками, которые она поставила на кофейный столик. Тетя не спеша пила свежеприготовленный кофе с шоколадкой, на столике было рассыпано несколько кофейных зерен. Мальчика очаровало это зрелище!
Допив кофе, тетя убрала столик в сторону и унесла посуду на кухню. Грин передвинулся немного, и лег возле кресла, где стоял столик.
Вернувшись, Ирма села на кресло, а ножки поставить было некуда — внизу лежал Грин. Тогда она сложила их крест-накрест на кресле. Долго так сидеть было неудобно, и Ирма опустила ножки на ковер возле самого лица Грина. Мальчик впервые так близко их увидел, почувствовал запах, совсем немного отделяло его от оргазма. Набравшись чуток смелости, он обнял одну ступню руками и лег на нее щекой. Тетя Ирма хмыкнула слегка и поставила вторую ножку сверху на его другую щеку.
Тело Грина содрогнулось от мощного оргазма. Хоть он лежал не ковре лицом, это не укрылось от тети Ирмы.
— Ах ты маленький разбойник! Марш в ванную! — крикнула она веселым, добрым голосом.
Грин почувствовал облегчение, весь страх куда-то исчез и тормоза отключились. Он с силой схватил обе ножки тети Ирмы за лодыжки и начал страстно и жадно целовать ступни. Она слегка дернула ноги, пытаясь освободить их. Одна нога вырвалась, но Грин схватил другую со всех сил обеими руками и буквально впился губами в пятку. Как голодный пес добывший кусок кости, мальчик не хотел отдавать ногу, он целовал, лизал, сосал ее, по щекам текли слезы счастья. Примерно полминуты Ирма терпела это, но потом с силой лягнула мальчика в лицо пяткой. Он упал, но тут же подскочил и снова кинулся к тетиным ногам, несмотря на то, что губа оказалась разбита, и с нее текла кровь.
— Умоляю, Вас тетя Ирма! Я хочу быть у Ваших ножек! Хочу быть Вашим рабом! Я сделаю все, что вы захотите! — у Грина была настоящая истерика. Он снова схватил ножку руками и впился в нее губами.
— Все хорошо, успокойся, Грин. — Тетя гладила его по голове. — Отпусти мои ножки, не забираю я их у тебя. Можешь целовать, если так сильно хочешь.
Видимо она почувствовала вину за разбитую губу и сменила гнев на милость.
— Думаешь я не видела, что с тобой происходило последнее время? Как на мои ноги пялился постоянно? Как туфли тягал дома все время, потом они мокрые внутри были от твоих поцелуев? Как в магазине кончил, меряя мне обувь? Мы с Бирой тогда сделали вид, что ничего не произошло, и родителям не рассказали. Я знаю, что у вас с сестрой в твои шесть лет произошло, но не догадывалась, что все это так запущено. Что же делать с тобой теперь?
Грин плакал, дрожал, продолжал держать ножки и лизать их. Он был счастлив в эти минуты и не хотел, чтоб они кончились.
— Я хочу быть Вашим рабом, тетя Ирма! Хочу до конца жизни лизать Ваши прекрасные ножки, пока не умру!
— Какой из тебя раб? Ты же еще мальчик. Да и я не рабовладелица, не надо мне этого. Я старая для тебя.
— Нет! Вы самая молодая! Самая лучшая! Я умру без Вас! Возьмите меня в рабство! Умоляю!
Грин с еще большим усердием стал лизать ступни. Он буквально вымыл их, не упустив ни одного сантиметра. Каждый пальчик и промежуточек между ними был многократно вылизан.
Ирма могла наказать мальчика, выгнать его, рассказать родителям, но она испытывала некие материнские чувства к нему, и ей было жалко. Тогда она решила взять измором, тем более ей было приятно то, что он делал — своеобразный массаж. Полового влечения к Грину она не испытывала.
— Хорошо, Грин. Я лягу спать, а ты мне будешь пятки лизать. Только пятки, чтоб я могла уснуть. Если сможешь до утра делать это без остановки, я, возможно, возьму тебя в рабство. Но сначала сходи — помойся и надень пижаму.
Грин засиял от счастья.
— Спасибо, тетя Ирма. Вы самая лучшая на свете.
— Вот свалилось же на мою голову, — подумала она про себя.
…Ночью Ирма несколько раз засыпала и просыпалась, но лизание ее пяток не прекращалось ни на минуту. Откуда в нем столько выносливости?
Грин решил не сдаваться ни в коем случае. Он уже не чувствовал своего языка, шея затекала. Приобретенная на тренировках стойкость здесь помогала. Однообразное продолжительное лизание перестало его возбуждать, никакого вкуса, кроме своей слюны, он уже не чувствовал. Язык отнимался периодически, тогда он высовывал его наружу и продолжал лизать за счет движений головы.
Грин выдержал испытание, он поборол сон и до самого утра не прекращал начатое. К утру язык и губы опухли, под глазами были мешки, шея сильно болела. Тетя Ирма смотрела на него с изумлением, она думала, что Грина в лучшем случае хватит часа на два. Естественно, она не возьмет его в рабство, но как отказать не обидев? Ведь мальчик выдержал испытание. Надо придумать что-то.
— Ляг, поспи, Грин. Ты сильно устал. Когда встанешь — все обсудим.
Мальчик был счастлив, все позади, он будет рабом тети Ирмы, засыпать и просыпаться у ее ног. Она, наверняка, и писю разрешит поцеловать. Сегодня же спрошу! С этими мыслями он уснул как убитый.
Весь день он не проснулся ни на минуту, ему снилась тетя Ирма — рабовладелица. Она сидела на роскошном троне в большом замке, вокруг было много подданных, а он на коленях лизал ее пятки. Другие тоже хотели этого, но она не позволяла им. В другом сне Грин всю ночь без остановки выводил своим язычком на прекрасной писе Ирмы буквы алфавита.
Вечером Грин проснулся, его трусы снова были мокрыми и липкими. Он убежал в ванную, где лежал и расслаблялся в теплой воде около часа. Его шея болела, язык был опухшим и огрубевшим. Еще раз лизать пятки всю ночь он хотел не очень, нужна была передышка. Ура! Сегодня он станет Ирминым рабом. Сегодня она разрешит ему писю поцеловать! От этих мыслей мальчик снова чуть не испытал оргазм снова.
Помывшись, Грин зашел в зал. Тетя Ирма сидела в большом кресле и кушала виноград. Она была в футболке, спортивных брюках, ножки, к счастью, были голыми.
— Доброе утро, тетя Ирма! — мальчик в один прыжок оказался на полу и прижался лицом к ее ступням.
— Какое утро? Вечер уже! Неужели ты не устал за всю ночь? Я думала, ты смотреть на меня и мои ноги не сможешь больше.
— Как? Я люблю и обожаю Вас и ваши ножки! Я отдам жизнь за каждый Ваш пальчик! Ведь теперь я ваш раб? Я же выдержал испытание! Вы обещали!
— У меня на ножках десять пальчиков, а жизнь у тебя одна, как же ты собираешься за каждый пальчик отдать ее? — Ирма весело рассмеялась.
— Не знаю! Но все равно отдам! Вы разве передумали? Я умру, если не стану Вашим рабом! — у Грина снова началась истерика. Он опять мертвой хваткой уцепился в Ирмины лодыжки и впился губами в пальчики как клещ. Он решил любой ценой оказаться в рабстве, страх, что тетя выдаст его родителям — пропал. Если она отвергнет его — он покончит с собой. Без этих ножек нет смысла жизни. Прекрасную Анну он никогда не добьется, а Ирма уже без пяти минут его госпожа. После Анны она самая прекрасная и желанная на планете, и мальчику никогда не представится такой шанс вновь!
Тетя поняла, что все слишком серьезно. Если она отвергнет или выдаст его — мальчик действительно свихнется или попросту наложит на себя руки. Страх перед адовым огнем для самоубийц не остановит его. С семьей Скотов они были большими друзьями, и Грин ей был как сын. Мальчика нужно было спасать, но как? В рабство она точно брать его не хотела, да и рано еще по закону. Надеялась, что всенощное лизание пяток пересытит его и вызовет отторжение к этому, но не помогло. Может переключить внимание на другое?
— Успокойся Грин, я не отказала тебе еще. И отпусти ты эти ноги, у тебя на языке мозоли уже наверняка. Никуда они не денутся, налижешься еще, обещаю!
— Точно? — Грин начал успокаиваться и стирать слезы с лица.
— Встань с пола, садись за стол, давай все обсудим. И покушай, не ел ведь уже сутки.
Грин сел за стол и нехотя начал кушать виноград. У него не было дикого аппетита.
— Ну во-первых, по закону нашей страны заниматься сексом или преклониться мужчине перед женщиной можно лишь с 15 лет, вступать в брак можно с 17-ти, а рабом дамы мужчина может стать в возрасте не моложе 20 лет. Девушка может стать рабовладелицей с 18 лет. Уже только поэтому в ближайшие шесть лет ты ничьим рабом стать не сможешь, ни при каких условиях!
— Так пусть до двадцати лет никто не знает, что я Ваш раб, а потом все узнают и это будет по закону.
— А почему ты именно рабом хочешь быть? Можно ведь просто жениться, иметь семью и преклоняться своей жене. Ты и ей сможешь часами ноги целовать, это очень ценится. А будучи рабом, у тебя не будет своего слова. Ты не сможешь когда захочешь целовать госпоже ноги или еще что-то, лишь по ее приказу. Госпожа не будет к тебе такой лояльной, как жена. Твоя жизнь не будет стоить ее ногтя на ноге, а если ей взбредет в голову — просто убьет тебя, проткнув висок каблуком. Подумай, действительно ли ты хочешь такого?
— Очень хочу! Можете хоть сейчас проткнуть мне висок, если я Вам не нужен! Или растопчите мою голову в лепешку Вашими прекрасными пяточками.
Ирма лишь покачала головой.
— Грин, жизнь ведь прекрасна! Так все красиво вокруг нас! Тебя очень любят родители! И раз уж на то пошло — разве смог бы ты целовать мои ножки, которые так нравятся тебе, если был бы мертв? Поверь, мои ножки далеко не самые красивые на планете, может другие тебе понравились еще бы больше, но как ты их увидишь, если я сейчас растопчу тебе голову в лепешку?
С последним утверждение Грин согласился, ножки прекрасной Анны красивей тетиных, но их он точно никогда не увидит. Озвученный Ирмой факт, что она может растоптать ему голову в лепешку своими пяточками, почему то сильно возбудил Грина, и он снова испытал оргазм. Последнее не скрылось от глаз тети Ирмы, она опять покачала головой и отправила мальчика в ванную.
Грин вернулся назад через какие-то три минуты.
— Да, теперь нет сомнений, ты действительно потенциальный раб и мазохист, ничего другого тебе не надо. Ты кончил лишь от одних моих слов, что я могу голову тебе растоптать. Ты всегда мечтал о сильной женщине, которая может делать с тобой все?
— Да! Да! Я о Вас мечтал! — об Анне Грин не смел упоминать, чтоб не давать повода для ревности.
— Но у меня нет потребностей в этом. Растоптать кому-то голову просто из удовольствия для меня дико! Ты еще очень молодой, но сильный и успешный. Ты должен жить, принося счастье себе, родителям и окружающим. Если так сильно хочешь — иногда будешь лизать мне ноги. Надеюсь, это пройдет со временем.
— А можно у Вас спросить что-то? — Грин осмелел окончательно.
— Спрашивай!
— Я видел кино, где парень целовал девушку в писю. Скажите, это не извращение? Я очень хочу Вашу писю целовать, даже если это нельзя!
Ирма рассмеялась, минут пять не могла успокоиться.
— Что же ты раньше не спросил у родителей? Никакое это не извращение, а наоборот — почетная супружеская обязанность. Для этого не надо быть рабом, каждый муж целует писю своей жене всю жизнь. А первый раз это на свадьбе происходит публично. И ты будешь целовать, когда женишься! Зачем же в рабство лезть ради этого? — кажется, тетя нашла то, чем можно отвлечь внимание Грина.
Мальчик сиял от счастья. А от информации, что на свадьбе жених целует писю невесте, он снова сильно возбудился. Оказывается, все гораздо проще, чем он думал.
— Тетя Ирма, я очень хочу Вам писю поцеловать! Пожалуйста! — он обнял ее за талию и прижался лицом к животу.
Ирма улыбнулась лукаво, погладила Грина по голове. Она нашла способ выйти из положения.
— Вот что, Грин. Целовать письку женщине — это называется кунилингус. Он относится к сексу, в ближайший год я не могу тебе позволить это, потому что законопослушная. Но если ты наберешься терпения, не будешь проситься в рабство и воздержишься пока от лизания моих ног — в 15 лет сделаешь мне кунилингус. Если понравится — будешь делать, сколько хочешь, и ножки мои в твоем распоряжении будут. Если до двадцати лет твое желание стать моим рабом не пропадет — так и быть, возьму тебя в рабство. Хотя до этого вряд ли дойдет.
— Спасибо, тетя Ирма! Я больше жизни Вас люблю! Не передумаю, вот увидите!
— Но давай договоримся: пока тебе нет 15-ти, ты даже смотреть на мои ножки не будешь больше.
— А можно хоть один раз еще их поцеловать?
— Тогда наш договор потеряет силу, и ты не поцелуешь мне писю в 15 лет.
— Я согласен, буду ждать и терпеть. Спасибо! Вы — лучшая на свете!
— Еще я хочу, чтоб ты так же хорошо учился до конца школы, чтоб рейтинг был не 95, а 97 процентов. Или вообще все сто! А если заработаешь по боксу мастера спорта в 15 лет — получишь возможность публично преклониться передо мной! Поверь, один такой поцелуй гораздо почетней, чем тайком от всех всю ночь мне пятки лизать!
Грин был возбужден до предела, перед ним поставлена задача. А добиваться результатов он умел.

10
Утром Ирма отправила Грина домой. Она поставила мальчику высокую планку со своей целью: если он будет лучшим выпускником школы и очень сильным спортсменом — на выпускном вечере ему будет предоставлена возможность преклониться перед самой красивой дамой с высоким статусом. Возможно, это даже не учительница будет, а кто-то из районной администрации, лучшим ученикам выпадает такая честь порой. Эта женщина в любом случае будет красивее Ирмы, выше статусом, и вызовет у Грина более сильное раболепие. Тогда он поймет, что Ирма — не самая лучшая на планете, и переключит свое внимание на другой объект. Не нужен был ей Грин в качестве раба.
А вот мысль о кунилингусе привела Ирму в трепет! Эта тема была больной для нее. Она вышла замуж в 17 лет за мужчину из гораздо более богатой и знатной семьи. Он был старше ее, солидней. Однако она быстро загнала его под каблук, во всем он ей подчинялся, как, впрочем, было почти во всех мингавийских семьях. Кунилингус она безумно любила, и губы мужа порой по несколько часов в день не отрывались от ее влагалища, он мастерски владел своим языком. Но однажды, на четвертом году совместной жизни, между супругами вспыхнула ссора из-за чего-то. Муж в сердцах выпалил, что все в семье держится на нем одном, Ирма — пустое место. Не будет он больше лизать ее дырку!
Это очень закусило и обидело Ирму. Как положено по закону, мужа забрала полиция по ее вызову. Тот решил пойти на принцип, и повторил сказанное жене в присутствии представителей власти. Его арестовали, и вскоре был суд. На суде супруг раскаивался, на коленях просил прощения у Ирмы, готов был хоть рабом ее стать, но женщина оказалась непреклонна. Муж был приговорен к самому строгому наказанию по настоянию жены. Вскоре его казнили. Высшие судьи очень редко миловали за подобные преступления.
Спустя годы Ирма стала жалеть, что так жестоко обошлась с мужем. Все его имущество перешло к ней. Две трети она продала, положив вырученные средства в банки под проценты. Это позволило ей жить в свое удовольствие долгие годы, не ходя на работу. Но сына пришлось растить и воспитывать одной, да и любимой ласки она была лишена. Раз или два в году посещала закрытое заведение, где ее за плату доводили языком до оргазма, но это было не то, что она хотела. Дружба с семьей Скотов скрашивала ее одиночество.
Мысль же о том, что через год она снова получит такую желанную ласку от молодого, сходящего с ума по ней парня, не давала ей покоя. Она обучит Грина всем секретам орального искусства, чтоб тот смог довести ее губами до той степени блаженства, до которой не получалось ни у кого, кроме покойного мужа! Пусть хотя бы годик или два этот мальчик поделает ей приятно и сам удовольствие получит. Потом приобретенные навыки очень пригодятся ему в семейной жизни, если он передумает идти в рабы.

11
Жизнь текла дальше своим чередом. Грин исполнял наставления тети Ирмы не щадя себя. Его и без того высокий рейтинг в учебе поднялся еще сильней, за всю историю огромной школы таких результатов не было ни у кого. Девочкам он безумно нравился, между ними даже соперничество за него началось. Он относился к ним вежливо, оказывал знаки внимания, но не допускал более близких отношений, чем дружба. Не возбуждали его особо сверстницы, он не испытывал перед ними трепета, не были они сильней и выше его.
Бира подросла, стала очень красивой и стройной. Для сверстников мужского пола оказывалась недоступной. У нее были другие, далеко идущие планы, а всякая шантропа не стоила времени и внимания. В 16 лет она стала мастером спорта по плаванию и скоростному слалому.
Тетя Ирма часто бывала в гостях у Скотов. Она стала приходить в спортивном костюме и кроссовках, на ножках всегда были белые носки или гольфы. Не хотелось ей возбуждать Грина видом своих красивых ступней. Но мальчик и без этого безумно возбуждался, дорисовывая в своем воображении скрытые под одеждой части тела Ирмы и представляя свои губы меж ее ножек. Он с нетерпением ждал пятнадцатилетия, чтоб вкусить тетино лоно и снова оказаться у ее ног. В комнате висел календарь, в котором он обводил карандашом каждый прошедший день, считал, сколько осталось еще. Во сколько раз прошедшее время короче или длиннее того, которое отделяло его от заветной цели.
Как-то он пришел домой раньше времени со школы и столкнулся на высоком крыльце с тетей Ирмой, которая на минутку заскочила к его матери. Все бы ничего, но тетя была в джинсах и… босоножках на голую ногу. Чуть с ума не сошел Грин от сильнейшего возбуждения, он поздоровался и быстро заскочил в дом, чтоб не сердить Ирму. Сразу за порогом у него произошел оргазм. Больше до своего пятнадцатилетия голых ног Ирмы мальчик не видел.
Наконец настал этот день. Решено было отметить его сначала в семейном кругу, потом пригласить друзей и знакомых. Был накрыт праздничный стол, сказаны поздравления.
— Пятнадцать лет — знаменательная дата. Ты пока еще не совсем взрослый, но уже не ребенок. В этом возрасте всем юношам предоставляется честь впервые в жизни преклониться перед женщиной. Перед той женщиной, которая дала ему жизнь. Это происходит в семейном кругу, непублично. Вот как это делается… — отец подошел к креслу матери, опустился на одно колено и протянул руки к ее ногам, глядя в глаза снизу вверх. Мать кивнула головой слегка и подала ему ножку, оттянув пальчики вниз. Отец встал на оба колена, аккуратно и нежно взял ножку в руки и поцеловал пальчики. Потом он кивнул матери, отпустил ножку и встал на ноги.
— Теперь твоя очередь.
Грин подошел к креслу матери, сердце выскакивало из груди от волнения. Все было так торжественно, хоть и в узком кругу. Он сделал все в точности как отец, после чего мать погладила его по голове и поцеловала в щеку. Ножки матери оказались без вкуса и запаха, видимо она помыла их перед этой церемонией.
— Теперь ты молодой мужчина, наш защитник! — сказала она, улыбнувшись.
— Все мальчики преклоняются перед мамами в 15 лет, эта традиция нашей страны. А вот в дальнейшей жизни только за определенные достижения ты будешь удостоен чести преклониться перед женщиной. Чем выше статус дамы — тем более почетно целовать ей ногу. Ты сам можешь просить у дамы разрешения преклониться перед ней. Делается это молча, так, как показал папа и как сделал ты сам. Если дама подала ножку, ты должен встать на колени и поцеловать ее. Дама сама показывает жестом ступни, куда ее нужно поцеловать. Если она опускает пальчики вниз, как сделала я — целуешь пальчики сверху, если тянет их на себя — целуешь пальчики снизу, если не делает движения пальчиками — целуешь подъем ступни. Почетней всего поцеловать пальчики снизу, но я не дала тебе такой возможности. Это не принято при преклонении сына перед матерью.
— Если же дама тянет ступню на себя, или подает ее, повернувшись спиной — ты целуешь пятку, это менее почетно, чем пальчики или подъем ступни. А еще дама может потрясти туфелькой и поднести ее к губам определенным местом. В данном случае она считает тебя достойным поцеловать лишь туфельку, ты ее целуешь в то место, которым она ее поднесла к губам, даже если это окажется подошва. Но хуже всего, когда дама отказывает тебе в чести преклониться ей. В этом случае она показывает это движением руки или ноги в сторону. Значит, ты должен встать, отойти назад, извиниться перед ней, поклониться и уйти.
— Еще один нюанс: если статус дамы намного выше твоего, ты должен не на коленях стоять при поцелуе, а упасть на пол или на землю всем телом у ее ног. Если ты этого не догадаешься сделать и лишь на колени опустишься, она может подсказать тебе, надавив ножкой на голову, или просто указав пальцем вниз. Вообще в обществе принято, что мужчины редко просят разрешения преклониться, чтоб не наткнуться на отказ. Дама сама дает ему такую возможность, если посчитает достойным, а мужчине надо к этому стремиться.
— Тот факт, какая дама позволит тебе преклониться перед ней на выпускном вечере в школе, если такая вообще будет, сыграет в твоей судьбе и карьере еще большую роль, чем оценки в аттестате. Ведь никогда уважающая себя женщина высокого статуса не позволит посредственной личности даже туфлю поцеловать!
Грин впитывал услышанное как губка, он был горд, что стал молодым мужчиной. А еще со дня на день будут крупные соревнования по боксу, в случае победы на которых он получит мастера спорта и сможет публично преклониться перед тетей Ирмой. Вечером на большом банкете он напомнил ей об уговоре, но она попросила подождать до соревнований, к которым нужно быть готовым во всеоружии.

12
Главный ринг большого спортивного дворца в Крайнсполе. Последний день детско-юношеских соревнований по боксу общемингавийского уровня. Финальный бой в четвертой весовой категории.
— На ринг приглашаются Грин Скот и Брэндон Дип!
Грин вышел в зал и пошел к рингу в сопровождении своих тренеров и помощника. Он выиграл все предыдущие бои и вышел в финал. Бои не были легкими, ему здорово досталось, но Грин выстоял и победил. Из-за того, что мальчик еще занимался тяжелой атлетикой и бодибилдингом — его вес был больше среднего в таком росте, он попал в более высокую весовую категорию, где было сложнее. В зале было очень много людей, а так же вся его семья. Он увидел и тетю Ирму. Она впервые была не в спортивном костюме. На ней было короткое полосатое платье в обтяжку, подчеркивающее фигуру, несколько красивых украшений с бриллиантами, которых Грин не видел ранее. Ножки были в легких темных босоножках, позволяющими вдоволь налюбоваться ее ступнями. Смуглая кожа на фоне всего этого великолепия привлекала восторженные взгляды мужчин, находящихся рядом.
Грин пришел в дикий восторг, от предвкушения того, что ему пообещала Ирма. Но чтоб тетя досталась ему, нужно победить. Значит надо не смотреть на нее больше, а целиком и полностью сосредоточиться на бое. А вот и соперник. Брэндон был старше почти на два года и немного крупней Грина, предыдущие бои он выиграл с большей легкостью, чем Грин, и в предстоящем поединке считался фаворитом.
… шел последний, девятый раунд. В юношеском боксе их было девять. Оба спортсмена бились яростно и были уже на исходе сил. Почти все раунды Брэндон выиграл по очкам, и если не случится ничего неожиданного, победа будет за ним! У Грина болело лицо и все тело, дыхание перехватывало, он собрал всю волю в кулак, чтоб продолжать бой достойно.
Брэндон понимал, что победа на его стороне, но он хотел не по очкам выиграть, а нокаутом. Ведь предыдущие бои он выиграл именно так, что в боксе ценится гораздо больше. Грин был на исходе сил и опасности больше не представлял, значит, хорошая серия ударов — и соперник ляжет!
Перед Грином все плыло, он отступал, Брэндон с азартом прыгал на него, нанося размашистые удары. Грину удавалось уворачиваться через раз, каждый второй удар задевал его лицо вскользь.
Поняв, что можно потерять сознание, если не прекратить этого, Грин отскочил назад метра на три. Брэндом прыгнул на него, занеся кулак для нокаутирующего удара. Дальнейшее было для Грина как в замедленном кино:
В его мыслях пронесся случай с Бредом Дилом в девять лет, выведшим его из строя в драке встречным ударом ноги на противоходе. Вспомнилась прекрасная Анна, наказавшая тогда Бреда. Мысль об Анне придала Грину невиданную уверенность, он сконцентрировал все свои силы, всю любовь и ненависть, и вложил их в решающий удар. Нырнув под летящий кулак Брэндона, Грин рванулся навстречу и впечатал в нижнюю челюсть соперника мощнейший нижний крюк.
От сложения скоростей летящих навстречу кулака и головы эффект получился такой, что у Брэндона перед глазами тут же «погас свет». Голова отлетела назад, а за ней и все тело, даже ноги от пола оторвались! Брэндон упал навзничь, Грин тоже оказался на полу, ноги не держали его из-за сильного изнеможения.
— Раз, два, три…
На счете «три» Грин поднялся на ноги и стал в стойку. Голова кружилась, перед глазами все плыло.
Тело Брэндона не подавало признаков жизни, рефери не стал считать до десяти и остановил бой. Лишь приход на ринг врача и его квалифицированная помощь позволили поверженному сопернику очнуться, встать на ноги и подойти к судье для официального объявления результата. Нокаут!
Ура! Грин — победитель! Он теперь мастер спорта в 15 лет! Мальчик прыгал от радости, усталость и боль ушли куда-то. Весь огромный зал аплодировал. На ринг примчались родители и сестра, отец взял его на руки и стал подбрасывать вверх, гордость переполняла его! А где тетя Ирма? Вот и она! Ура! Грин сходил с ума от радости, вот оно — счастье!
Еще пара финальных боев в других весовых категориях прошла, соревнования были закрыты. На вечер была назначена торжественная церемония официального подведения итогов и присвоения спортивных званий.
В огромном актовом зале спортивного дворца Крайнсполя не было свободных мест. Спортсмены сменили форму на строгие костюмы, предстояла торжественная церемония. Роль ведущего исполнял председатель федерации бокса страны, он зачитывал имена и вручал сертификаты и награды.
— За победу в четвертой весовой категории золотой медалью награждается житель Барова Грин Скот! Ему присуждено звание мастера спорта по боксу!
Грин гордой походкой пошел к трибуне. Он получил свою награду и сертификат о присвоении спортивного звания. Зал аплодировал. Но мальчик с огромным трепетом ждал другого: где тетя Ирма? Она ведь должна предоставить ему возможность преклониться перед ней! А вот и она!
Председатель произнес речь с поздравлением и наставлениями на будущее, затем пригласил к сцене даму из зала, которая подняла вверх руку. Он уступил ей место за трибуной.
— Я друг семьи Скотов, знаю этого мальчика с раннего детства. Он с первых дней стремился к совершенству во всем, не пугаясь трудностей и не щадя своих сил. За что бы он ни брался — везде был лучшим. Я горжусь им! В последнем бою вера в себя, несгибаемая воля к победе помогли ему повергнуть более сильного соперника. Все это видели. В награду за все это в этот знаменательный день я удостаиваю его чести публично преклониться предо мной.
Все в зале встали, раздался шквал аплодисментов. Тетя Ирма повернулась к Грину: «Грин, ты прямо сейчас имеешь возможность сделать это!» Она поставила правую ножку перед собой.
Грин долго с нетерпением ждал этого момента, в большей степени ради него он отчаянно бился, превозмогая боль. Кивнув тете головой в знак благодарности, Грин встал перед ней на колени и поцеловал ее прекрасную ножку в районе пальчиков.
В зале не стихали аплодисменты, другие спортсмены откровенно завидовали ему. Действительно, один публичный поцелуй ножки дамы в знак преклонения гораздо более захватывающий и волнительный, чем многочасовое лизание этой же ноги в приватной обстановке. Огромных усилий стоило Грину унять свое возбуждение, чтоб не испытать оргазм прямо на церемонии награждения. Он не спеша встал, поклонился Ирме и вернулся в ложу, где были другие спортсмены. Его буквально распирало от гордости!
— Счастливый ты! Поздравляю и завидую! Я бы все отдал, чтоб такой даме ноги поцеловать! — услышал Грин шепот сидевшего рядом Брэндона Дипа. Тот с трудом оправился после тяжелого нокаута.

13
После соревнований родители с сестрой решили дней на пять остаться в столице, отдохнуть, на пляжах поплавать. Но Грин выразил желание вернуться в Баров этим же вечером вместе с тетей Ирмой. Он объяснил это недопустимостью перерывов в тренировках, чем очень порадовал отца в очередной раз.
Сев на скоростной экспресс, они были на месте через какие-то четыре часа. В Мингавии между тремя крупнейшими городами ходили безостановочные экспрессы, развивающие скорость более 500 километров в час, поэтому внутри страны на самолетах летали реже, хотя и они были востребованы. Всю дорогу Грин ни на минуту не отрывал взгляд от объекта своего обожания, у Ирмы тоже было влажно между ног от предвкушения предстоящей ласки.
Ну вот они и дома. Сразу за порогом Грин упал в ноги тете Ирме и начал покрывать их поцелуями, та даже туфли снять не успела.
— Можешь насладиться вдоволь, ты заслужил.
Грин разул тетю и прямо на руках отнес ее в комнату, хоть она была на порядок крупней его. Он с трудом себя сдерживал, чтоб не кончить раньше времени и тетя не отправила его в ванную.
— Вы лучшая на свете! Обожаю Вас, тетя Ирма! Уже через шесть лет я стану Вашим рабом!
— Ты до сих пор этого хочешь?
— Безумно! Ведь одна Ваша прекрасная ножка стоит дороже жизни десятка таких как я!
Ирма весело рассмеялась. Грин с безумной страстью выцеловывал каждый миллиметр Ирминйх ступней. Как сильно он скучал по ней.
Тут Грин вспомнил, что сегодня можно сделать тете кунилингус! Он возбудился до предела и полез головой ей под юбку. Однако тетя отстранила его рукой.
— Запомни, прежде чем прикасаться своим ртом к лону женщины, ты обязан прополоскать свой рот и почистить зубы. Неприемлемо прикасаться к этому святому для тебя месту нечистым ртом.
Грин послушно сбегал в ванную и привел себя в порядок.
— Вот и отлично! Иди сюда.
Ирма положила его головой на подушку, пальцами одной руки открыла его рот, другой — раздвинула свои половые губы. Она все еще была в юбке, но трусики успела снять. Всем весом сев на открытый рот Грина, прижала руками его лицо к своей промежности и начала скакать на нем, как наездница на коне!
Сперва Грин почувствовал довольно резкий запах и вкус тетиных гениталий, ведь она не мылась с самого утра. Но почему-то этот вкус возбудил его очень сильно и мальчик сразу кончил. Он еще не знал толком, как устроено женское лоно, но Ирма очень сильно прижала его рот к своим половым губам и единственное, что ему оставалось — залезть языком во влагалище на максимальную глубину и делать там круговые движения. Из тетиного в рот Грина все время лился вкуснейший нектар, который он глотал.
Почти час без остановки Ирма всем весом сидела на лице Грина, скакала на нем, наверстывая упущенное за долгие годы. Пока у Грина нет практики и мастерства, но ничего, она научит его всему. В определенный момент Ирма изо всех сил прижала свою промежность ко рту Грина на две минуты, парень чуть не задохнулся, но ни малейшего сопротивления не оказал. Потом она внезапно оттолкнулась от него и привстала, у нее произошел бурный оргазм. Женщина вздрогнула несколько раз всем телом и издала стон блаженства. Из ее лона рекой потекли выделения, она стала водить половыми губами по его рту, носу, глазам. Все лицо Грина, в том числе глаза, стало покрыто толстым слоем липкой влагалищной смазки тети Ирмы. Парня это безумно возбудило, и он кончил во второй раз за час.
Обессиленная Ирма слезла с Грина и пошла в ванную, после чего отправила туда Грина, строго запретив мыть лицо. Грин и сам не хотел смывать со своего лица тетин нектар, который так сильно возбуждал его.
Потом уставшая Ирма уснула, высунув свои прекрасные ножки из под одеяла, а Грин снова целовал, лизал, сосал их до самого утра. Ни на минуту он не уснул, усталости не было!
Ближайшие три дня Грин почти не спал. По нескольку раз в день тетя Ирма доводила себя до оргазма, скача на его лице. Губы парня опухли от такой нагрузки.
Тетя сводила его с ума. При каждом удобном случае он падал на колени перед ней и с раболепием покрывал ноги поцелуями. Ему хотелось быть Ирминым рабом, пресмыкаться перед этой женщиной, выполнять все ее прихоти. Он не смел прикоснуться к тете выше пояса.
Четвертую ночь Грин провел лицом в ее промежности, засунув язык во влагалище. Он был счастлив, хотел, чтоб это никогда не кончалось.
Оставался день до возвращения семьи Грина со столицы.
— С сегодняшнего дня я буду обучать тебя мастерскому владению своим языком. Я устрою тебе настоящие тренировки, которые будут не легче боксерских. Ты за эти дни очень хорошо изучил меня внизу, теперь отлично знаешь, где клитор, малые половые губы. Но пока технику твоего кунилингуса можно сравнить с игрой на пианино толстым бревном. Я же хочу сделать тебя талантливым маэстро в этом деле!
И началась учеба. Грин, открыв рот, отрабатывал движения языком, сворачивал его трубочкой, распластывал в ширину. Тетя рассказывала ему об особенности чувствительности разных точек половых губ, клитора, стенок влагалища, точки G. К концу дня он научился двигать языком из стороны в сторону со скоростью вибратора. Свои навыки он отрабатывал сначала на яблоке, потом на Ирминых пяточках.
В конце дня Грин снова сделал тете кунилингус, но на этот раз она лежала на спине, подложив подушку под ягодицы. Грин начал со страстных поцелуев внутренней стороны бедер, затем нежно провел языком по большим половым губам. Он приник к тетиному лону чувственным французским поцелуем. Напрягая и расслабляя язык, парень ласкал малые половые губы, вход во влагалище. Потом очень нежно и аккуратно Грин прикоснулся к клитору нижней стороной языка. Это очень нежный и чувствительный орган, в начале процесса его нужно ласкать осторожно, чтоб не причинять боли. Смазка текла с нежных Ирминых губок, Грин с наслаждением слизывал и глотал ее. Он стал водить по клитору языком в разные стороны, потом вокруг него. Сначала по часовой стрелке, затем против часовой. Потом он аккуратно взял клитор губами и стал нежно посасывать его, щекоча кончик языком. Ирма выгнулась, вот-вот и у она испытает оргазм, но Грин оторвался от клитора и подул на разгоряченное лоно, снизив напряжение. Слизав и проглотив обильно выступившую якобы нужно было лишь для поднятия своего имиджа. После оформления всех бумаг и ухода нотариуса, Юля уличила рабыню в краже. Ей было приказано лечь на пол в гостиной, повернув голову набок. Светлана присутствовала при этом действе, а у работницы не было особого страха: ноги хозяйки были босыми, а туфельки с каблуками в комнате отсутствовали. Значит, ей не проткнут голову, ограничатся лишь профилактической беседой или небольшим телесным наказанием, Иванова тоже так думала. Однако, произошедшее дальше навсегда лишило Светлану способности перечить Юлии, и посеяло панический страх перед ней. От удара голой пятки высокой девушки-спортсменки по голове невольницы, череп последней лопнул как арбуз, забрызгав стены и находившуюся рядом вторую рабыню кровью с мозгами.
— Твоя головушка, моя бывшая подруженька, гораздо нежнее, чем у этой уборщицы! Под моей прекрасной ножкой от нее вообще лепешка останется! Как видишь, мне острые шпильки без надобности. Малейшее непослушание — и окажешься здесь! — Госпожа указала пальцем на окровавленную раздавленную голову.
Больше не надо было ничего приказывать до смерти напуганной Светлане. Она упала в ноги Юлии и тщательно вымыла их от крови своим языком. С этого дня лизание ступней Госпожи стало ежедневной обязанностью рабыни. Сила духа последней оказалась подавлена целиком и полностью!
Большую часть драгоценностей и предметов роскоши, включая хрустальные туфельки за 25 миллионов фунтов, Юлия забрала себе и продала, разместив средства на банковских счетах с получением довольно крупных ежемесячных дивидендов. Под страхом смерти Светлана навсегда забыла о прежней жизни. Ей пришлось вкалывать по дому, а также заняться учебой, чтоб восстановиться в университете. На людях Иванова и Клокун продолжали выглядеть как подруги, однако в стенах дома рабыня всегда была на коленях перед Госпожой. Даже мелкие проступки в быту или недостаточное усердие в учебе наказывалось физически. Как правило, от одной пощечины Юлии Света теряла сознание.
Как ни странно, рабство пошло на пользу неугомонной девушке. Она восстановилась в университете уже через год, показав беспрецедентно высокий результат на вступительном аттестационном испытании. Родители Светланы обратились к Юлии с огромной благодарностью за то, что она сделала не удававшееся им самим долгие годы. Однако на их предложение освободить дочь из рабства по окончании университета, Госпожа пообещала вручить им урну с ее прахом, если они еще когда-нибудь посмеют попросить подобное. Больше мисс Клокун никогда не видела этих людей, а Света Иванова навсегда осталась ее рабыней.13
Высшая судья Бира I ничем не отличалась от своих предшественниц. Она была счастлива, получив такую власть, но не злоупотребляла ей. Регулярно выносила окончательные решения в отношении осужденных, признанных всеми апелляционными инстанциями заслуживающими смертной казни, а также напрямую решала судьбу виновных лиц, до которых не успело добраться обычное правосудие. Принимая решения, Бира полностью полагалась на внутреннее убеждение и свою интуицию, которые никогда не обманывали.
Ей целовали ноги, вступая в должность и принимая присягу судьи обычных судов, крупные политики и Президенты. Много людей рвали жилы не щадя себя, рисковали жизнями, чтоб стать героями страны и иметь хоть гипотетическую возможность преклониться пред Ее честью! Она действительно находилась на самой вершине мира в прямом смысле слова!
О полученном в дар от государства дворце, нескольких батальонах личной охраны и рабов, эксклюзивном транспорте для безопасного передвижения можно говорить очень долго, однако это можно и упустить.
Лишь однажды, на пятом году своей службы, Бира I я позволила себе небольшую слабость и вольность — она методом простого выбора арестовала десять невинных людей из разных уголков страны, которых приговорила к казни гуманным способом. Причину этого решения Высшая судья не обязана была озвучивать, просто ей так захотелось. Совесть позволила женщине лишь один раз потешить себя неограниченной властью, лишив жизни десятерых невинных.
Было сильное желание отомстить за брата, включив в эту десятку Светлану Иванову, а заодно и ее подругу Юлию за компанию. Однако поразмыслив немного, Бира решительно передумала делать это. Ведь брат с раннего детства мечтал стать рабом, быть у женских ног — его мечта сбылась. И умер он счастливым, под хрустальным каблучком юной Госпожи. Значит, она должна быть благодарна этой девушке!
Сама же Бира стала Высшей судьей! Мечтала об этом, грезила, и ее желание сбылось!
Да здравствует Мингавия — счастливая страна грез и исполнения желаний!

P.S.
Когда полномочия Биры I истекли, она оставила вместо себя Юлию Клокун, которой к тому времени исполнилось 35 лет. Светлана Иванова в этот же год стала Президентом страны, сменив на этом посту другую даму — 60-летнюю Анну Риверс, прошедшую путь от главного инспектора департамента образования города Барова до Президента Мингавии. Последняя, не смотря на возраст, была полна сил и выглядела на двадцать пять лет моложе.
Светлана была благодарна Юлии, за то, что она забрала ее в рабство, поставив мозги на место и заставив грызть гранит науки. Правильное применение скрытого потенциала позволили когда-то ветреной девушке достичь вершин общества. Получив высокую должность, Светлана продолжала оставаться рабыней Юлии, что не противоречило закону, ведь Высшая судья главней Президента. На официальных церемониях новая дама-Президент Светлана Иванова уже с огромной радостью целовала ноги Высшей судьи Юлии II и своей Госпожи в одном лице, ей это было так привычно!