Афро-американка по имени Лаура была весьма красива для своих двадцати трёх лет. Чёрная кожа, заключённая под узкие беговые шортики, тонкую блузку и новые белые кроссовки, купленные пару дней назад, поблёскивала в свете солнечных лучей. Упругая грудь третьего размера, мерно покачивалась в такт с лифчиком, в отличие от неподвижного, гладкого женственного пресса. Она давно жила в этом небольшом городке, где каждый дом был знаком и каждая улица узнаваема. Было утро обычного июльского денька, когда среди окрестных полей, небольших строений и заброшенных производственных зданий, где Лаура так любила бегать, набегала незначительная роса и по земле стелился туман.

Машина, в производственном переулке, вывернула совершенно внезапно. Лаура заметила несущихся в машине подростков в последний момент и рванулась влево, зацепив подпёртую армированную дверь. Удар пришёлся на плечо и она повалилась внутрь давно заброшенного производственного цеха. Раздвижная дверь, со скрежетом задвинулась, под давлением гидравлического привода, а машина унеслась вдаль. Выхода было не видно, а единственным возможным направлением являлся спуск на нижний производственный уровень, закрытый дряблой деревянной дверью.

— Чудесно просто, вот так побегала. — сказала Лаура, пытаясь убрать с пути деревянную преграду.

Получилось! Она трусцой спустилась вниз и вышла в ровную залу, на платформу, разделяемую по середине странного вида рвом, похожим на бассейн, вытянутый во всю длину широкого прохода. Ров или же бассейн был со ступеньками с её и противоположной стороны и всё бы ничего, но его наполняла непрозрачная странная жидкость, желтовато-бело-телесного цвета.

— Ну и что теперь делать?! Я не смогу тут пройти, а назад не вернуться. — в слух возмущалась Лаура, расставив руки в боки.

Длинна рва составляла метров десять — пятнадцать, не больше. По центру проходила линия крана с низко свешанным крюком, которым ранее вероятно цепляли двигатели больших тягачей. И тут Лаура пришла к единственно верному решению.

— Придётся переходить. — проговорила она в слух. — Но не в одежде же! Её потом на выброс только, а кроссовки вообще не ношены.

Лауре решилась. Она скинула с себя майку, сняла кружевной фиолетовый бюстгальтер, тонкие трусики такого же цвета, прикрывавшие идеально гладко выбритую вагину, кроссовки, напульсники и зажим для волос, который тут же растянулись до узких женственных плеч. Всё что смогла, она перекинула так, а что нет — заткнула в кроссовки и перекинула на другую сторону. Теперь назад точно небыло возврата.

— Брр, прохладно. — она подошла к самому краю бассейна. Жидкость доходила до самого верха. — Буду держаться за крюк, чтобы не увязнуть тут на совсем.

И всё же она побаивалась. Мало ли? Двумя мальцами Лаура поддела жидкость и повертела ей по воздуху. Было похоже на какую-то очень влажную и тёплую, почти горячую, слизь, которая в придачу ко всему была ещё и довольно густой. Она обволакивала пальцы словно масло и так приятно грела, ммм...
Лаура стала осторожно спускаться по ступенькам, взявшись за кран руками, которые пришлось вытянуть на всю длину. Вязкая, приятно горячая слизь проникала буквально повсюду и даже немного сдавливала чёрную кожу. Она потрясающе расслабляла мышцы своим теплом, а в силу плотности слизи — ещё и поддерживала вес, делая медленные шажки очень приятными. Лаура всё опускалась ниже по ступенькам и уровень слизи вплотную подошёл к её вагине.

— Уф, отпустить кран я не могу. — сказала она. — А спуск пока не кончился. Мышцы как вата...

Как только узкая, девичья вагина погрузилась в слизь — та, под давлением своей массы, мягко раздвинула её, по началу сжатые, половые губки на максимальную ширину и укутала всю промежность непередаваемым теплом.

— Акххх... — только и сказала Лаура, продолжая идти.

Когда уровень слизи дошёл до начала груди, то утроба уже исходила расслабленностью и покоем. Живот до того стянутый мышцами — расслабился и слегка выпячивался у лобка, омываемый со всех сторон.
В конечном итоге уровень горячей слизи дошёл ей до шеи, смочив отброшенные назад чёрные как ночь волосы, и остановился. Лаура прошла около шести метров. Через ещё несколько медленных шагов, до её углублённого в животе пупка коснулось что-то шершавое и начало изучающе тереться с вращением, ещё больше расслабляя мышцы и без того расслабленного живота.

— Акх! Что такое!

Она почувствовала как руки на кране облепляет куда более твёрдая и цепкая слизь, чем та в которой повязло её тело. Подняв голову, она хотела было закричать от ужаса, но горячая слизь, вымазанная на её горле, не позволило этого сделать. Связки попросту не слушались.
Слизь, связавшая ей руки, выделялась из лап неимоверно большой многоножки, медленно перебирающей своими толстенькими, округлыми лысыми лапками по балке крана. Головы как таковой небыло, словно вся она состояла из одного туловища. Направленная к Лауре часть туловища, была телесного цвета, с множеством егозящих стручков, напоминавших то ли рой больших червячков, копошащихся вдоль всего тельца, толи осминожьи щупальца. Ближе к задней части — виднелся солидный бугорковый нарост на спине и две тонких, сомкнутых полоски, разделяющих брюшко существа. Оно определённо инопланетное! — подумала Лаура. Длинной оно было примерно с торс темнокожей женщины. Закончив своё дело и отступив на несколько метров, существо словно бы свалилось в горячую склизкую жижу.

— Ну давай же, ну же! — пыталась Лаура освободить кисти, но слизь, будто громадная жвачка, не выпускала её из своих объятий.

Она снова почувствовало шевеление у ног. Это было оно! То существо!

Многоножка, опираясь на ноги Лауры, медленно заползала на её спину, цепляясь за торс и грудь шершавыми, но в то же время будто шёлковыми, многочисленными лапками.

— Боже, боже, боже! — только и повторяла афро-американка, не в силах что-либо сделать.

Многоножка поплотнее придвинулась к её спине, полностью прилепившись к ней.

— Аааакхх! — червячки-щупальца, торчащие из тела многоножки, заелозили по позвонкам и начали неистово слюнявить кожу Лауры.

Хвостовое окончание многоножки подтянулось и пройдя промежность женщины, плотно прижала всё — от копчика до утробы. Червячки закопошились и невзирая на стоны Лауры, вычистили её вагинальные губы с клитором от прилипшей к ним слизи. Но только для того чтобы открыть себе пространство к действию.
Сомкнутые полоски, на брюшке существа, разошлись, так же раскрывая за собой и проход вагины. Толстое щупальце, усеянное по всей длине волнообразными, извивающимися кусками склизской горячей плоти, выдвинулось из нароста и медленно стало заползать всё глубже и глубже в самое сокровенное место человеческой самки. Тоннель любви Лауры колыхался и постоянно сокращался, тщательно измазываемый слизью при помощи колыхавшихся, будто бешенные, отростков щупальца.

— Нет, только не туда, нет... — постанывала она, получая очередной оргазм.

После тщательной смазки — щупальце достало до матки и стало извергать в неё ещё более горячие потоки семени.

— У меня же дни... я забеременею...

И Лаура была абсолютно права. Как только щупальце выдавило внутрь утробы чёрной женщины порядка литра светло-зелёной жидкости, жизнь сразу же начала в ней зарождаться. �озящее щупальце тем не менее и не думало уходить из её вагины, продолжая смазывать до идеальной гладкости её проход и не позволяя ни капле зеленоватого семени вылиться из раздутого живота. Тугие половые губы Лауры нежно и плотно облегали начало щупальца, червячки-отростки которого всё ещё неистово бесновались в её лоне.
Из-за горячей слизи, облепившей утробу снаружи, она, несмотря на всё происходящее в вагине, была расслабленна под грузом вязкого зеленоватого семени, в котором уже формировалась жизнь. Тепло служило для семени катализатором, указывающим на благоприятность внешней среды и способности в такой среде родить.
А жизнь формировалось чрезвычайно быстро! Уже через час после начала спаривания с многоножкой, Лаура ощутила как внутри что-то заползало и задвигалось.

— Ааакхх...

Она не могла этого видеть, но три гибрида слизня и кальмара, внутри неё уже присосались к жизненным сокам женщины. Они вовсю росли, а мягкие отростки многоножки гладили и ласкали её живот. Червячки на спине расслабляли и одновременно выравнивали осанку для грядущих родов. Сознание не покидало Лауру ни на секунду. Она всё чувствовала и всё понимала. Ещё через час, когда отошли воды, настала пора.
Роды прошли быстро и абсолютно безболезненно, вопреки её ожиданиям. Когда многоножка вытащила своё щупальце и отлипла от половых губ — маленькие осьминожки-слизни скользнули по смазанному тоннелю лона и растворились в недрах тёплой массы.

Спустя пол часа живот Лауры чудесным образом втянулся на прежнее место!

— Спасибо! — говорила она. — Спасибо что так! Я думала они меня разорвут...

Рукам тоже стало по свободнее. Клейкая слизь растворилась и освободиться не представляло труда.
С определёнными усилиями, но ей удалось дойти до другого конца платформы и Лаура повалилась навзничь на холодный пол. Сколько она так пролежала — Лаура понятия не имела, но когда проснулась — в ангаре было так же светло, как и когда она только вошла в его чертоги.

— Мне не поверят, если я расскажу. — сказала она наконец. — Я родила! Немыслимо, однако... как ни странно, это было даже приятно. Такие ощущения... — Лаура пощупала свою киску. Лоно всё ещё было измазано горячей слизью.

Впереди была распахнутая дверь. Раньше она её не видела, но что с того? Выход есть выход.

— Наконец то всё закончилось... — сказала она, глядя на неё.

Но Лаура ошибалась.