Часть первая.

Анастасия проходила мимо Казанского собора, направляясь в сторону Литейного проспекта, когда к ней подошел милиционер:

— Здравия желаю. Майор Ничкин, Ваши документы, пожалуйста.

— На. — сказала она, протягивая паспорт. Пока мент просматривал прописку, Настя равнодушно разглядывала пса закона. Тот был как все «ментазаврики» с пивным брюшком, в форме и при табельном оружии. Отличался только ростом, в нем было полтора метра, небольше, и курчаво-пушистая борода.

Насте вдруг представилось, что он здорово похож на гнома. От этой мысли она усмехнулась и выплюнула жвачку, которую усилено грызла, демонстративно чавкая.

— Анастасия Игоревна Сурова? — спросил мент, глядя в паспорт. Девушка покивала в ответ, ехидно улыбаясь — ей было смешно такое поведение органов правопорядка — словно гестапо какое-то. Милиционер не услышав ответ, поднял голову на Аню. Уже открыл рот, чтобы повторить вопрос, да построже... и уткнулся взглядом на ухмыляющеюся и беспрерывно кивающую Настю. Пробормотав что-то про наглую молодежь, Ничкин снова уткнулся взглядом в паспорт, словно ожидая увидеть там признание в теракте. Через секунду поднял снова. Взгляд прищурен, пытлив и по «прокурорскому» строг. Спросил:

— 4 ноября 1991 года рождения?

— Там же написано. — Настя кивнула на паспорт. Мент ничего не ответил, продолжал смотреть на нее.

— Ты «гот»?

— Да. — с минуту помолчав, мент заговорил снова:

— Почему, вместо учебы и семьи занимаешься черт и чем? Ходишь не понятно в чем, читаешь стихи о смерти... кромсаешь себя бритвой?... Это же бред полный и извращение какое-то! Заняться нечем? — мента словно прорвало.

— Не твое дело! — дерзко ответила, словно кошка зашипела.

Помолчали.

Постукивая паспортом по ладони, майор Ничкин сказал:

— А ты в курсе, что на улице после двадцати двух часов несовершеннолетним, без сопровождения взрослых находиться запрещено?

Настя это знала, но решила сыграть «в дурочку»:

— Нет!

— Вот теперь знаешь. — чуть помолчал, глядя на нее, мент добавил, — Так! Пойдешь со мной в отделение, оттуда пусть тебя родители забирают. Опасно на улице поздно вечером, потому и комендантский час устанавливают, чтоб, таких как ты педофилы не резали!

Этот «ментозаврик» уже собрался убрать ее документы, как Настя подскочила к нему и быстро тяпнула из рук свой паспорт. Ничкин успел повернуться боком и оттянуть в сторону руку с документами, но тех в руке уже не было. Настя быстро дала деру. Мент за ней бежал какое-то время, но быстро отстал.

Пропетляв по переулкам и по проходных дворам, девушка, наконец остановилась, тяжело дыша. Минут пятнадцать она восстанавливала дыхание, стоя в каком-то неосвещаемом дворе. Глянула на часы, те показывали три минуты второго ночи. Спрятав паспорт в карман легких хлопковых брюк, черного цвета, отряхнула руки и направилась прочь со двора, но натолкнулась на группу подвыпивших молодых людей.

Их было трое, все с бутылками пива, веселые и горлопастые. По прикидкам самой Насти им было по 19—20 лет. В полумраке дворика было плохо видно, но один был весьма недурен собой, как раз в ее вкусе. Если бы не одно «но» — он весьма мерзко ругался матом, как тупая бандитсвующая шпана. А мат она терпеть не могла.

Рост у парней был примерно одинаковым, что за одежда непонятно. Анастасия хотела развернуться, но подумала, что глупо и нелепо, разворачиваться и топать в обратном направлении, как раз в том в котором шли ребята. Поэтому она гордо пошла мимо них.

Ее сразу заметил тот, который находился справа: «Эй! Не хочешь провести время с веселыми парнями?» Он курил и алая точка его сигареты ярко выделялась на фоне темной стены подъезда. Настя промолчала, только головой мотнула туда-сюда, говоря этим жестом «нет», и двинулась обходить остановившуюся тройку слева, подальше от курящего. Тот снова спросил то же самое, но на этот раз в голосе чувствовалась обида. Может в темноте они не видели как девушка мотала головой, но когда она проходила мимо крайнего слева, тот схватил ее за руку и рванул к себе, в лицо ударил запах перегара.

— Ты чо!? Мы ж тя вежливо спросили! — в ответ Настя резко врезала тому лбом в нос, с словами: «Пошел ты!»

— Ах ты сука! — воскликнул, тот что был симпатичный, и разбил об асфальт бутылку пива. Перехватив поудобнее «розочку» подскочил к Насте, но она уже дала деру второй раз за ночь. К ее сожалению, и радости троицы, убежать от молодых парней оказалось намного сложнее чем от толстого мента. Они догнали ее в соседнем переулке, очень коротком, всего метров тридцать, перпендикулярно, соединяющий параллельные улицы, и одним своим концом, выходящим на набережную. В нескольких окнах горел свет, на третьем этаже и на пятом.

Когда ее толкнули в спину, девушка сбилась с бега и заплетаясь ногами врезалась в машину, припаркованную у тротуара. Кажется это был Форд Фокус. Тут же заверещала сигнализация. Настя обрадовалась этому визгливому писку, ведь он означал, что кто-то обязательно выглянет наружу и увидев алкашей придет на помощь, или даже ментов вызвонит.

Ее развернули лицом, и Настя сразу же двинула коленом промеж ног тому, кто поймал ее. Этот был с разбитым носом, тот которого она головой треснула. Он довольно ловко поставил блок и в результате девушка только больно ушиблась. Зашипев сквозь стиснутые зубы, влепила пощечину, но похоже он чего-то такого ждал, потому что отпускать ее не стал. Подбежал парень с «розочкой» и приставил острые края битого стекла к ее лицу. Она мгновенно перестала вырываться.

Тут сверху раздался звук захлопываемой форточки. Настя в первый раз в жизни пожалела, что в мире есть эгоисты и те кому «своя рубашка ближе». В этот момент ей стало неуютно от того, что она всю жизнь жила ради себя и плевала на всех остальных.

Анастасия скосила глаза и увидела неспешно подходящего парня с сигаретой, в второй руке он держал две бутылки пива. Тут парень с разбитым носом ударил ее в живот и у нее перехватило дыхание.

— Костя, ебани ее еще разок! — весело предложил симпатичный. Костя, ударил ее снова и на этот раз отпустил. Настя медленно осела на асфальт, прижимаясь спиной к металлу машины. Наконец подошел парень с сигаретой и поставил пиво возле бампера.

— А давайте трахнем эту блядь? — предложил он, когда оставил пиво.

— Миша, ты чо? — это спрашивал Костя.

— А чтоб, спесь с нее на хуй сбить! — ответил вместо него симпатичный.

— Артур! Ты гений! Вот чо значица институт! — обрадовался Миха.

«Почему мне не везет с красивыми парнями?... Все мудаками оказываются» — думала Настя пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха.

Костя стоял в растерянности и его потеснили в сторону. Миха поднял Настю и как следует встряхнул с словами: «Не рыпайся, а то Артур тебе лицо на лоскуты порубает!» Не дожидаясь ее реакции, потянул через ее голову короткую (до пупка) черную майку с серебристыми иероглифами. Тут Настя замычала и завертелась, но Артур резанул ей по плечу «розочкой» и девушка закричала, громко-громко. Но крик мгновенно оборвался, потому что Миша ткнул кулаком в живот, сбивая дыхание.

Через полминуты нелепой борьбы, он стянул с нее майку и стал жадно мять ее обнаженные груди. По левой руке стекала тоненькая струйка крови. Перехватив ее за подбородок, Миха заставил ее смотреть ему прямо в глаза: «Вот теперь ты убедишься, какие мы хорошие парни!» — и поцеловал ее в засос. Настя снова замычала протестуя, но вырываться не стала. Плечо все еще жгло огнем.

— Народ, ты совсем ахуел! Это ж макруха! — воскликнул Костя неожиданно трезвым голосом. Анастасия скосила на него глаза.

— Не сцы в рюмку! Все пиздец как ахуенно будет! — ответил Артур.

— Пшли на хуй пидарасы! — и Костя дал деру. Настя даже немного пожалела, что нос ему разбила.

Миха оторвался от поцелуя и толкнул девушку на руки Артуру. Тот поймал ее и приставил «розочку» к горлу. Настя сразу перестала даже дышать. Девушку поставили на ноги и Артур оттянул ее голову за волосы, продолжая угрожать куском бутылки. Миха тем временем расстегнул ее штаны и резко стянул их до щиколоток. Увидев ее трусику ухмыльнулся и сказал:"Ты же без бюзгалтера, на хуй тебе трусики!?» И быстро стянул их.

Настя ягодицами почувствовала, как у Артура набух его член. У Миши тоже сквозь одежду были видны очертания эрегированного пениса. Последний подошел к ней, и стащил все остатки штанов вместе с обувью.

Миха медленно расстегнул пуговицы своей рубахи с коротким рукавом, и взору Насти предстал его мускулистый торс с развитым прессом. Про себя девушка отметила, что его можно назвать сексуальным, если бы тот не собирался ее сейчас насиловать. Как же это бесило! Она не была против секса, ее злило, что ее собираются взять против воли!

Подойдя к ней он снова поцеловал девушку в засос, на этот раз покусывая губу с пирсингом. Одновременно он потерся об вагину своим членом в джинсах.

— Расстегивай ремень...

— Да пошел ты...

— Артур?

— Ладно-ладно — и Настя стала расстегивать его ремень, тот был матерчатым, вроде джинсы.

Левую руку заливало кровью, от острой боли девушка действовала неуклюже. Растянув ремень преступила к пуговицам и ширинке. Дернув штаны вниз оголила его гениталии упрятанные в черные плавки стрингами, сексуально обрисовывая его бедра, подчеркивая могучий член и мошонку. Это ее сильно удивило, несмотря на трагичность ситуации. Его член просто распирал плавки, натягивая черную гладкую ткань, из-за края которой налитой кровью краснела головка члена — плавки не могли вместить в себя большой член Миши. Судорожно, как девственник, прижавшись к ее вагине он снова начал тереться. На этот раз Аня даже почувствовала удовольствие и возбуждение от процесса. В этом месяце у нее не было секса и сейчас она с удовольствием отдавалась ему с всей жадностью нимфоманки. То что ее имели в темном переулке, доставляло много удовольствия и было по пошлому романтично.

Мужчины почему-то бояться нимфоманок... или скорее длительных отношений с ними. Насте было семнадцать и она, лет эдак с тринадцати, стала жить оргазмом и мыслями о сексе: мастурбировала почти каждый день, тайно скачивала из интернета порно и наслаждалась... В четырнадцать у нее был первый в жизни секс. Гнев быстро улетучивался, и ее охватывала похотливая жажда.

Опустив руки вниз, она взяла в ладошки его мошонку и потерла. Миха застонал и уткнулся головой в ее грудь. Только сейчас Настя заметила, что у него влажные волосы. «Как после бассейна...» — думала она, продолжая поглаживать пенис. Михаил разогнул голову и уставился в на нее выражением пустых глаз. Схватив ее за свободную прядь шикарных волос, заставил опуститься на колени. Девушке это не очень понравилось, но пришлось терпеть. У Артура все еще была «розочка», которой тот теперь тыкал ей в висок. Миха прижался пенисом к ее лицу и снова начал тереться, чуть помедлив, Настя не без удовольствия стала целовать ствол члена через ткань плавок. Через пару мгновений поцелуи перешли в полизывания. Миха стонал от удовольствия. Входя в инициативу, Настя стала облизывать и покусывать мошонку Миши. Сквозь гладкую ткань плавок это было очень приятно. В вагине становилось горячо.

Занимаясь Мишой, Настя не заметила, как Артур быстро скинул с себя всю одежду и теперь грубо поставил ее раком, поглаживал головкой своего члена ее ягодицы. Настя не стала оборачиваться и продолжила покусывать яйца Михи, прижимая его гениталии поплотнее к своему лицу руками за бедра — в порыве похоти хотелось слиться с этими возбуждающими чреслами. Через несколько мгновений она уже целовала его пупок и живот, переведя руки вниз и массируя член через ткань плавок. Артур, был чужд прелюдий и поэтому без затей вошел в нее. Одним движением, резко и на всю длину его пениса. Настя вздрогнула и расставила ноги пошире. Артур начал двигаться резкими и быстрыми движениями, почти вынимая свой член из вагины и вгоняя обратно так, что яички насильника шлепались об ее ягодицы.

Тем временем Михе надоела прелюдия и, неутерпев, он достал свой член, поведя головкой по губам Насти. У него оказался огромный член. Анастасия, будучи нимфоманкой, и выросшей на порно, такие любила. Не мешкая, она с охотой взяла его в рот. Сначала начала покусывать головку, потом играть язычком. Следующие несколько минут она просто сосала его без всяких затей. Поработав так некоторое время, она стала посасывать только головку члена, мастурбируя всю остальную часть ствола пениса.

Артур больно мял ягодицы руками и продолжал грубо трахать Настю. Из плавных и глубоких движений он неожиданно перешел к судорожным движениям, коротким и злым. Настя поняла, что он сейчас кончит. Его сперма изверглась несколькими сокращениями, и она почувствовала, как прохладная инородная жидкость осталось у нее в чреве, когда тот вынул член.

Артур стал примериваться к ее заднице. «Ого! Да ты выносливей, как оказалось!» — подумала Настя, когда Артур вошел в нее снова. Девушка застонала от тупой боли.

Анус у нее был плохо разработан — она только месяц назад начала пробовать анальный секс. У нее появилась странная привычка: ставить себе раз в два дня клизму — часто занималась анальным сексом. Добровольно ставить клизму для большинства странно и глупо, но Настя стала таким образом чистить себе организм. К тому же партнерам больше нравиться вставлять свои члены в чистую кишку. Она увлеклась здоровьем примерно год назад: стала вегетарианкой, начала заниматься йогой, обливаться холодной водой и чистя кишечник регулярными клизмами.

На этот раз движения Артура были резкими и короткими. Он просто быстро долбал ее в жопу.

Тем временем Миха стонал от удовольствия все громче и громче. Настя надеялась, что его член извергнется как настоящий вулкан. Продолжая сосать головку члена и дрочить ствол пениса Настя ждала, когда тот кончит. Через пару минут после того как Артур перешел к ее жопе, Миха наконец-то кончил. Это было бурное семяизвержение. Жидковатая солоноватая сперма сильной струей ударила Анастасии в небо и горло. Она сразу же стала с жадностью глотать. Отстранившись, только последние капли она взяла на язык и растерла по зубам и деснам. Потом снова обняла губами пенис и облизала с него все остатки семени. Наконец и Артур кончил второй раз, брызнув несколько капель Насте на поясницу, прямо на татуировку черепа, перевитого змеей и терновником. Отвалив ее в сторону, к машине, Миха скрыл свой великолепный член в плавки, и потер свою мошонку, довольно ухмыляясь. Произошедшее больше не казалось Насте изнасилованием.

Девушка полулежала, опираясь спиной об дверцу машины, и довольно растирала свою киску. Окунув несколько пальцев внутрь, она смазала пальцы спермой Артура и своими выделениями. Тщательно обсосала и поняла, что у Михи сперма лучше. Ее хотя бы больше. Снова ввела в себя свои пальцы и начала мастурбировать — Артур так и не довел ее до оргазма.

Миха одевал свои джинсы, когда к Насте подошел Артур, все еще голый. Его член уже не стоял, но был эрегированный и сейчас просто висел, но был плотным и толстым. Встав прямо над ней он взяв в свою руку пенис и предложил его Насти, но она сморщила носик и отвернулась. В похоти секса, она забыла, что у Артура есть «розочка» и он может быть опасен. Тот почему-то неожиданно злобно и неадекватно отреагировал, его лицо исказилось яростью, и отступив на пару шагов назад, сделал выпад, пырнув Настю под левую грудь. Та только в последний момент поняла, что ей грозит опасность и попробовала встать, но от этого, удар только сильно бросил ее на дверцу машины. Стукнувшись затылком об металл, Настя перестала четко воспринимать реальность. Сквозь боль и мутнеющее сознания она услышала голос Михи спрашивающий у Артура, что он натворил. Тут же ему отвечал голос: «В реку эту шлюху...»

Ее куда-то тащили, потом перевалили через край. Затем был короткий полет, вспышка боли в всем теле — казалось она что-то сломала. Оказалось, что ее сбросили не в реку, а уронили на гранитную площадку спуска до воды, который используется как причал для катеров и лодок. Воняло отбросами и тухлой водой, которая плескалась, где-то на уровне щиколотки. И сейчас, лежа на боку, Настя, вдыхая воздух, втягивала в себя грязную воду, и при выдохе пуская по воде пузырьки. Саднило рану на плече и жгло рану под левой грудью, от которой по всему телу расходилась волна тепла, и от которой было так хорошо... Вода продолжала колыхаться от ее падения, и эти волны, как люлька укачивали ее, как когда-то в далеком детстве, когда она на берегу Черного моря, лежала на мелководье, наслаждаясь припекающим солнышком и игрой теплых волн. Теперь она не чувствовала боли, хотелось спать, и она расслабилась, вспоминая детство и море... Она даже слышала крики чаек и шум набегающих волн, даже запах морской воды щекотал нюх... Настя почувствовала, что проваливается куда-то и падает, но медленно как в сне! Как в сне? Да это и есть сон! Предсмертный сон... Очередная волна окатила ее с головой, и Настя порядком хлебнула морской воды. Рефлекторно дернувшись, привстала на корточках и распахнула глаза. Было темно, стекающая с волос вода ухудшала видимость, но прямо перед глазами виднелся песок и ракушки! Тут ее снова окатила волна и, убегая, потащила за собой. Теперь на зубах захрустел песок. Волна чуть проволокла ее и отпустила. Настя встала, откинув волосы, и утерев воду увидела песчаный берег, озаряемый светом луны. Обернувшись она увидела нарастающую волну и огромное водное (морское?) пространство, на поверхности которого белели шапки больших волн...

Часть вторая.

Настя развернулась и побежала прочь от моря. Ноги по щиколотку утопали в мокром песке. Сзади обрушилась волна, ноги сразу потонули до середины голени, передвигаться стало очень трудно, приходилось выдирать ноги как из трясины. Снова и снова накатывали волны, но когда девушка отошла от моря на несколько метров, волны только незначительно мешали уходить от надвигающиеся грозы. А то, что надвигается гроза, не надо было быть синоптиком. Молнии сверкали за горизонтом, гремел гром и тучи быстро надвигались на полную луну. Глянув на небо, Настя увидела еще четыре луны разных цветов! Было светло почти как днем. «Не может быть! Это не... не мой мир! Класс!» На берегу Настя оказалась обсалютно голой. Увидев вдали стену леса, решила идти туда. Вокруг не было никаких признаков человеческого жилья, хотя полоса пляжа была усыпана какими-то деревянными обломками, явно искусственного происхождения. Уж больно правильную форму они имели.

Осмотрев себя, обнаружила свой пирсинг и татуировку на тех же местах где и до смерти из чего сделала вывод, что в другой мир попало не только ее Я, но и тело. Начался дождь. После морской воды было холодно, а когда полило, как из ведра, стало вовсе невыносимо. И девушка поспешила к опушке леса, там хоть от дождя можно было спрятаться. Пока добиралась до леса, Настя несколько раз наколола ноги, да так, что даже упала на песок. Добравшись до деревьев, она быстро спряталась под какой-то сосной, но с былыми иголками. Здесь стоял аромат мхов и роз. Её это приятно удивило. Побоявшись углубляться в лес, Настя направилась наугад, вдоль опушки направо. Не имело значения куда идти. Дул сильный ветер. Чтобы изгнать холод из одеревеневших мышц, Настя побежала, но быстро выдохлась, зато немного согрелась. Пока восстанавливала дыхание, стемнело так сильно, что убиенная перестала видеть дальше трех метров. Глянув в сторону моря, её поразили огромные волны, штурмующие берег с шумом, сравнимым с грохотом грома. Молнии сверкали все чаще. Настю уже колотила сильная дрожь. «Так можно воспаление легких подхватить... Мне нужно укрытие» Остановившись, осмотрелась и увидела отблески огня. Не мешкая, Настя быстро направилась туда, ей было обсалютно безразлично, кто там, и как он отреагирует на обнаженную девушку. Для неё только существовал огонь, возле которого можно обсушиться и согреться.

Она проламывалась через кусты, вместо того, чтобы просто обойти их. Наконец Настя прорвалась сквозь заросли кустарника с острыми ветками, и вышла на поляну, посредине которой горел костер. От огня, навстречу, встало существо. Да, именно так, «существо»! Оно было человекоподобным, некая помесь волка (или овчарки?) и человека. Худощавый, выше Насти на голову, покрыт коротким черным мехом. От коленей, ноги чисто собачьи, пушистый хвост, как у овчарки. Почти не одет, только в куске ткани, обернутой вокруг чресл. Руки, от запястья до локтя, забинтованы той же серой тканью. Предплечья обоих рук, в районе бицепсов, украшены фенечками из бисера с перьями. В левый сосок вставлено колечко, на шее висит цепочка с амулетиком. Лицо... хотя нет. У животных морды, значит и у этого морда. Собачья. Или волчья? В общем, вместо головы у него вытянутая морда животного похожего на овчарку, заостренные уши. И глаза. Его глаза это нечто прекрасное. Янтарно-желтые, в них плескается столько ума и сосредоточенности, что захватывает дух. И еще у него потрясающий взгляд. Почти не мигающий, пронзительный как ретгенновские лучи. Сексуальный взгляд. Насте хотелось под этим взором снять трусики, но она и так была полностью обнаженной.

Возникла немая сцена в стиле «ревизора». Настя не двигалась, пораженная таким невероятным зрелищем. Он же через некоторое время пришел в себя и заговорил. Это было странно, он точно говорил на другом языке, лающе-рыкающим, но, тем не менее девушка его понимала, словно кто-то шептал перевод:

— Откуда ты? Что с тобой произошло? — он повел лапами перед собой, очерчивая ее фигуру, — Почему без одежды? Люди мерзнут без искусственного меха.

Некоторое время Аня находилась в ступоре. Она не знала, говорить ему правду, что она из другого мира или солгать? Поверит правде? Но ложь он сразу раскусит, просто подловив ее на не знании окружающего мира. Под его взглядом не хотелось лгать, хотелось подчиняться ему, чтобы он защитил и уберег. По коже пошли мурашки. Взяв себя в руки, Настя поведала ему, что родилась в другом мире, после смерти очутилась уже в этом.

Он внимательно выслушал и пригласил к костру. Аня боязливо подошла, прикрывая ладошкой вагину, а рукой грудь. Тот с очень серьёзным видом предложил руку, чтоб она присела опираясь на него. Чуть помедлив, Настя приняла его предложение. Мех на его лапе оказался приятным на ощупь, а мышцы жесткими. Села в позу лотоса (занималась йогой), не из-за удобства, а чтоб произвести впечатление. Протянула руки к огню. Человеко-волк подкинул дров и хвороста, после чего сел спиной к Насте и лицом в темный лес. Дождь лил как из ведра, но густые кроны высоченных деревьев пропускали до земли только водяную пыль, испаряющегося от жара костра не долетая до её кожи. Штормовой ветер гнул деревья. Сверкнула молния. Через секунду прогремел оглушительный гром. Настя сильно вздрогнула, но не вскрикнула. Чуть помолчав, она спросила:

— А как тебя зовут? — тот вздрогнул и покосившись через плечо сказал:

— Среди людей нет привычки спрашивать имена ашхулай.

— Я из другого мира! Там вообще нет никаких народов кроме людей! И у нас считается невежливым не спрашивать имена... тех кто оказал помощь. Бескорыстную. Так как тебя зовут? И кто-такие эти... аш... прости, не запомнила. — человек-волк развернулся и пристально посмотрел своим пронзительным взглядом. У неё потеплело между ног. «Я что хочу это животное!?» — пронеслась в голове девушки мысль. Ее охватило смятение. Через мгновение он проговорил:

— Ашхулай значит порабощенные империей. Людской империей... — медленно повернулся обратно и добавил, глядя на стену деревьев, — Мое имя Акту.

— Привет, а мое Настя! — он не ответил, только кивнул головой.

Настя не стала распространяться про порабощение. Спросила с безнадежностью в голосе:"Одежды или постели нет?» Получив отрицательный ответ, глубоко вздохнула. Было неуютно, лицо согревало пламя, а спину холодил ветер, мелкий сор неприятно колол. Просидев так примерно час, Настя устала и улеглась возле костра, скорчившись креветочкой. Закрыла глаза и пожелала доброй ночи Атку. Тот поблагодарил и пожелал того же.

Настя дрожала от холода, ворочалась и так и сяк, еще примерно полтора часа, пока к ней, обняв сзади, не прилег Атку. Настя дернулась, но он пояснил: «Так теплей будет» Успокоившись, она наконец-то задремала в кольце его рук. Его мех приятно ласкал кожу. Удивительно, но от него пахло чем-то вроде мха, шерсти и еще чего-то звериного, неуловимого, от чего хотелось, чтобы он еще сильней прижимал к своей груди.

Настя проснулась ночью, почувствовав как рука Атлу в сне легла на её грудь. Костер догорал, только тлели угли, к сожалению, гроза продолжала буйствовать, ветер все еще гнул макушки деревьев, но уже не так как в начале. Водяная пыль оседала на ней, порождая стаи бегущих мурашек. Настя хотела аккуратно убрать его руку с груди, но поняла, что он не спит: дышит тяжело, ёрзает ногами. Поддавшись назад Настя спросила: «Что с тобой?» Не успев закончить вопрос, коснулась бедром его возбужденного пениса. Тонкая ткань набедренной повязки практически не скрывала желания зверя. Она прикрыла своей рукой лапу, лежавщию на груди, и погладила ее. Атку в ответ жарко дыхнул в затылок и прикоснулся второй лапой к её вагине и немного поласкал там. «Почему бы и нет?» — подумала девушка. Настя повернулась спиной и прогнулась в пояснице, так, чтобы член был плотно прижат к её ягодицам. Атку продолжал поглаживать вагину, и Аня своей рукой опять накрыла его лапу, но на этот раз, ту которая ласкала киску. Их пальцы переплелись, и Настя повела его запястье вниз, внутрь чрева. Атку оказался сообразительным и сразу стал работать пальцами, мастурбируя.

Лапой, лежащей на грудях, Атлу стал, немного грубовато, массировать их. Настя приоткрыла рот и застонала от удовольствия. От низа живота быстро распространялось тепло желания. Они лежали долго, пока девушка не стала приближаться к первому оргазму. Двигаясь всем телом в такт его мастурбирующим движениям Настя быстро приближалась к взрыву. Прогремел гром. Спустя несколько минут её накрыла похотливая волна оргазма. Придя немного в себя, Настя поняла, что Атку скромен и не собирается брать инициативу в руки, поэтому она высвободилась из его лап и перевернулась к нему лицом. Снова встретившись взглядом с его янтарными пронизывающими глазами, Настя растаяла окончательно. Он сел, скрестив ноги, имитируя позу лотоса. Девушка встала и, медленно подойдя, встала на колени, зажав его бедра между своих ног и, тем самым, широко разведя губы вагины. Теперь волк смотрел ей в глаза, снизу вверх. Настя обняла его шею и слилась в поцелуе, посасывая его длинный, собачий язык и касаясь друг друга носами. Настя опустила руки вниз, и просунув их под его повязку, стала ласкать пенис. Тот был мохнатым и очень необычным на ощупь. Атлу начал снова массировать её груди свободными руками, а девушка продолжала посасывать его язык. Атлу делал плавные, мелкие движения тазом навстречу ее жаждущей вагине. Освободив бедра Атлу от повязки, Аня свободными руками взяла эригированый член и повела его головкой по губам вагины. Атлу застонал и прикусил её ухо, от этого у девушки прошла волна сладкой боли от уха, по спине и пояснице, перешла в вагину и там разлилась теплом, от чего Настя еще сильнее возбудилась. Продолжая поглаживать пенисом киску, Настя обхватила его член ладонью и стала медленно подрачивать пенис.

Зафиксировав его неподвижно она сместила руку и стала медленно и плавно мастурбировать основание ствола пениса, при этом постепенно вводя головку члена в свою вагину. Атлу тихонько порыкивал, зажмурив глаза. Начав двигаться тазом в такт с мастурбацией, Настя ввела член до середины. Изнутри вагину очень необычно ласкал мех его пениса. От этого она достигла второго оргазма к тому моменту, когда член полностью вошел в неё. Атлу скалился и постанывал от удовольствия, правда Аня тоже стонала, прогибалась в пояснице, закидывала назад голову и прижималась всем телом к его мускулистой груди. Водяная пыль оседала мелкими капельками на её разгоряченной коже. Мех Атлу частично промок и повис неопрятными прядями. К запаху похотливого зверя добавился еще и запах мокрой псины. Атлу яростно, но при этом синхронно двигал тазом вместе с девушкой. От этого его член входил в неё еще глубже. Аня снова обняла его за шею и стала целовать морду, покусывать губы и посасывать его длинный язык. Атлу вытянул ноги и, откинувшись назад, оперся ладонями в землю у себя за спиной. Влажный мех щекотал кожу, пуская дрожь по всему телу. Через несколько минут Настя почувствовала, как Атлу напрягся, а еще через мгновение он замедлился настолько, что почти перестал двигаться, зато редкие движения стали резкими, длинными и злыми. Настя ускорила фрикции, понимая, что он скоро кончит. Она отчетливо ощутила, как на его члене вспухли вены, которые чувствовались даже через мех. В порыве острого желания, Настя куснула его за длинное ухо, и почувствовала, как он извергся семенем. После оргазма они продолжали двигаться в такт друг другу еще некоторое время. Поцеловав в нос, любопытно втягивающий её запахи, Настя встала, разъединившись с ним. Его семя, в обилии заполнив ее чрево, потекло по внутренней стороне ее бедер тонкими дорожками липкой и горячей жидкости. Снова опустилась на колени. Запрокинув зверю голову она стала покусывать шею. Спускаясь вниз к мускулистой груди, положила руки ему на ключицу. Целуя мокрый мех на груди она по спирали приближалась к соску, пока не накрыла губами тот который с колечком. Посасывая сосок Настя стала играть языком с его пирсингом. Надавив на плечи она уложила Атлу на спину и стала спускаться еще ниже, на живот. Теперь девушка ласкала руками и языком мышцы пресса. Это было так же необычно как и весь секс с ним, в рот набилось несколько волосков, но она не обращала на них внимания. К этому моменту пенис уже немного расслабился, но он все равно оставался эрегированным, хоть и вялым. Помассировав его мошонку Настя стала ласкать ее языком, всасывая в рот то одно яичко, то другое, до тех пор пока его член не встал как следует. Настя взяла сильно эригированый пенис, измазанный и даже пропитанный спермой, в рот и стала высасывать его семя, и глотать, когда сперма накапливалась у неё в рту. Подрочив ствол пениса Настя стала покусывать головку члена, в паузах отрываясь и разглядывая его вблизи. Мех на нем был коротким, почти подшерсток, кожа на головке розоватая в синеньких прожилках. Пахло спермой, мокрой псиной и потом. Снова принявшись сосать его член, девушка продолжила поглаживать и массировать мошонку. Волк скреб пятками землю и делал тазом поступающие движения, словно трахая ее в рот. Так продолжалось до тех пор, пока на его члене снова не вспухли вены, а сам Атлу застыл в напряженной позе, почти отрывая все тело от земли, поддавшись навстречу её рту. С землей соприкасались только пятки и затылок головы. Настя отняла рот и стала быстро мастурбировать пенис, пока из него, прямо в лицо не брызнула сперма. Она была горячей, извергалась рывками и длинными плевками, попадавших ей в лицо, скоро семяизвержение ослабло, из головки члена сперма только вытекала, стекая на её руку и его мех. Облизав пальцы и собрав с лица все семя, Настя принялась за сперму впитавшигуюся в мех. Сверкнула молния и в его свете Настя увидела его глаза полные ликования.

Распластавшись возле прогоревших углей, Настя наблюдала как Атлу встал и, подойдя к ней, стал вылизывать вагину своим длинным и ловким языком. Через несколько минут она достигла оргазма в третий раз.

Часть третья.

Снова улегшись в обнимку друг с другом они быстро заснули. Проснулась Настя рано, мир вокруг все еще спал. Стояла предутренняя тишина. Лес озарял сумрак рассвета. Изредка с деревьев срывались капли дождевой воды. Одна такая упала на плечо и она зябко передернулась. От этого движения проснулся Атлу. Лизнув её ухо, сказал:"Спасибо тебе, это было превосходно.»

— Всегда пажалуста! — весело, но нежно ответила Настя. Ей был симпатичен этот милый волк. Поерзав в его руках она высвободилась и встала. Атлу сел и смотрел на девушку не отрывая внимательного взгляда. Юное тело сильно затекло и сейчас болело так, будь-то Настя только что сошла с дыбы. Глянув через плечо, она встретилась с пронзительным взглядом Атлу. Мило улыбнувшись, Настя начала разминаться, готовясь позаниматься йогой. Не дожидаясь его вопроса, Настя рассказала об йоге: что это, зачем оно, и насколько полезно для человеческого организма. Атлу выслушал не перебивая, когда Настя закончила рассказ, он встал и «оделся», то есть просто замотал свою тряпочку вокруг своих гениталий. Прислонившись к дереву Атлу стал наблюдать, как Анастасия еще полчаса делала комплекс упражнений. Мельком замечала, как он пытается повторить некоторые движения. Не оборачиваясь она предостерегла: «Будь осторожен йога не рассчитана на ваш организм, и поэтому может принести вред.» Атлу поблагодарил, но все равно продолжил повторять некоторые упражнения.

Наконец земли коснулись первые лучи солнца. Глянув в небо Настя была ашарашенна тем как высоко стоит светило — прямо в зените! Утром! Лучи были слабыми из-за туч, которые колыхались вокруг их звезды. Заметив взгляд, устремленный в небо, Атлу спросил:

— У вас нет солнца?

— Есть, только утром, оно медленно встает из-за горизонта... А ваше словно прыгнуло в зенит!

— Ваше солнце движется по небу!?

— Да... А ваше нет?

— Нет. Оно всегда там... всегда неподвижно.

— Как же наступает ночь?

— Тучи Тьмы заслоняют солнце в положенное время.

— Нда-а-а... — проговорила Настя напоследок, и оторвала взгляд от неба, в котором виднелись звезды и обрывки ночного шторма, заслоняющие пять лун. Глянув на Атлу, увидела, как под его повязочкой бугрятся чресла. Он явно снова был возбужден. «Хорош любовник!» — подумала в восторге девушка, все ее предыдущие партнеры не были способны заниматься сексом так часто. Подойдя к нему, все еще прислонившемуся к дереву, Настя обняла зверя за шею, прижавшись вагиной к пенису. Атлу дернул ушами и лизнул девушку в нос. Рассмеявшись, она медленно стала стягивать его набедренную повязку. Он помассировал её груди, прижался всем своим мускулистым телом и потерся вытянутой мордой об Настину щеку. От этого потирания по спине пробежала легкая дрожь. Изловчившись, она сдернула с него кусок тряпки, используемой как нижнее бельё. Его возбужденный член не стоял твердым фалосом, как вчера, а висел: толстый, длинный и упругий. Обхватив возбужденный член, Настя плавно ввела его в своё чрево. Атлу прижал девушку со всей силы, держась за её ягодицы. Медленными и плавными движениями они начали путь к оргазму. Молодая девушка и лесной зверь развернулись, продолжая нежные фрикции — теперь Атлу прижимал её спиной к дереву. Настя обхватила ногами его бедра, продолжая обнимать волка за шею, и повисла всем своим весом на нем. Атлу стал двигаться быстрее, царапая её спину об жесткую кору дерева. В нос ударил запах мокрой псины, спермы и пихтового масла. От этих запахов Настя возбудилась так сильно, что чуть не кончила. Атлу продолжал двигаться плавными движениями, и чтобы не достичь оргазма раньше него, она оттолкнула волка от себя. В его глазах мелькнуло удивленная обида. Анастасия улыбнулась и опустилась на колени. Его член маячил у неё перед глазами. Он вздрагивал, подшерсток слипся от ее выделений, и тонкая кожица головки блестела влагой. Стоя на коленях, девушка острее почувствовала запах его семени. Сжав в кулаки мех на его бедрах Настя взяла член в рот. Вагина горела сильным возбуждением, таким, что ей захотелось второго самца-зверя, который овладел бы Настей, пока она сосет член Атлу. Предоргазмное возбуждение стало спадать, и поэтому Настя оторвала правую руку от мохнатого бедра партнера по сексу, и стала мастурбировать свою вагину. Через несколько минут на неё снова стал накатывать оргазм. Пенис Атлу вздулся венами, и Настя поняла, что он скоро кончит. Быстро, но не торопясь встала, нагнулась, прижимаясь к влажной и шершаво-грубой коре дерева своими грудями и обхватив ствол дерева руками. Расставила ноги пошире, чтоб вагина стала более доступной для члена Атлу. Со звериным рыком Атлу дернул её ягодицы поближе себе, да так что процарапал до крови кожу. Настя громко застонала, боль и желание смешалось в отупляющую животную похоть. Грубо, как настоящий зверь, Атлу вошел в неё, вогнав член так глубоко, что Настя почувствовала бедрами его подтянутые яйца. Волк прижался к ее спине мускулистым телом. С Атлу слетела вся его сдержанность и нежность, теперь он рычал и покусывал её плечи, пуская тонкие ручейки крови, перемешанные с его слюной. Руками он схватил ее груди и сжал. Боль от его рук, мнущих груди, укусов и царапин стала затмевать желание, Настя закричала. Но Атлу только громоподобно и грозно рыкнул ей прямо в ухо, клацнув клыками по мочке. Новая вспышка боли пронзила от затылка по позвоночнику и до вагины. Девушка пискнула и обреченно замолчала, ожидая, когда животное насытиться ею. В этот момент Настя реально испугалась за себя. Влажно хлюпала вагина, в которой двигался член Атлу с огромной скоростью. Наконец девушка достигла апогея. Настя не знала чего было больше, боли или удовольствия оргазма?"Не помню, похоть затмевала сознание» — думала нимфоманка в последствии. Настя чувствовала себя настоящей сучкой огромного кобеля. Его сперма брызнула мощной струей, такой, что она даже почувствовала напор в своей вагине. Там стало горячо от его семени. Потрахав Настю еще немного, Атлу наконец вытащил свой член из вагины. Она обессилено сполза по стволу и расслабленно осталась стоять раком, утыкаясь лицом в мох и корни дерева у самой земли и оставляя свою попку призывно задранной вверх. Кровь расцарапанных ягодиц тонкой струйкой стекала в ложбинку вагины и там смешивалась с его семенем. Осознав это Настя захотела, чтоб он снова овладел ею. Атлу стоял и растеряно смотрел на затраханную девушку. Похоже, он снова взял себя в руки:

— Ты в порядке? Я сильно тебя поранил?!

— Это был потрясающий секс!... Возьми меня снова!

Атлу поколебался и, подойдя, встал на колени. Поводив головкой пениса по вагине, он плавно и нежно, как раньше, вошел в неё. Настя застонала. Он двигался быстро, но не так как несколько минут назад. Его пенис двигался в чреве нежно и плавно, благодаря смазки из семени и крови. Через минут десять, Атлу снова стал терять контроль на собой, и начал опять царапать её спину своими когтями на руках. Настя распрямилась, продолжая стоять на коленях, и обхватив его запястья, положила на свои груди. Атлу сразу же стал нетерпеливо мять их, причиняя сладкую боль. Теперь они снова двигались в одинаковом ритме, судорожно и резко совокупляясь. Так они и достигли оргазма второй раз, за утро. Наконец её похоть была удовлетворена, и разъединившись девушка и зверь лежали в обнимку, переплетя ноги.

Ласково дыша в Настин затылок, Атлу проговорил:

— Ты самый лучший человек из всех кого я встречал ранее.

— У меня на родине таких большинство... надеюсь... должно быть большинство!

— Ваш мир прекрасен, если там так много таких людей как ты.

— Спасибо за комплимент, но мой мир ужасен, там города из огромного количества камня и металла, множества маленьких войн... к тому же все человечество живет под Дамокловом мечом Ядерной войны... — Анастасия замолчала. Атлу прижал ее сильнее, в ноздри девушке снова ударил запах мокрой псины и спермы, волк спросил:

— Что значит под мечом? И чем страшна эта война, если ее бояться всё человечество?

— Люди моего мира бояться последней войны, способной уничтожить всякую жизнь на планете...

— Конец Света? У нас тоже есть такие предсказания.

— Это не предсказание. У самых могучих держав мира есть ядерное оружие — ужасные орудия смерти, способные уничтожить за раз сотни тысяч людей. — слово «ядерное» Настя выделила особыми интонациями в голосе, чуть помолчав она добавила, — И этого оружия так много, что их применение способно убить все живое и уничтожить то что люди построили за десять тысяч лет истории своих цивилизаций.

— Как такое возможно? Даже демоны не могут применять столь разрушительные заклинания!

— Человечество в моем мире не знает магии...

— Тем более!

— ... но люди открыли многие тайны сущего, и стали использовать в своих интересах. В первую очередь в интересах войны. Так шестьдесят три года назад была изобретена ядерная бомба. Ее суть... хотя ты вряд ли поймешь или поверишь...

— А ты расскажи! — с этими словами он лизнул Настино плечо, та в ответ нежно погладила его бедро.

— Ну, вся материя сущего... по крайней мере в моем мире... состоит из мельчайших частиц — молекул, те из совсем маленьких неделимых атомов. Соединения одинаковых атомов существующих в природе образуют, к примеру железо, кремний, золото, серебро. Если это атомы железа, кремния, золота, серебра соответственно. Атом состоит из ядра и электронов, вращающихся по разным орбитам, вокруг центра — ядра. В атомах разных веществ существует разное количество электронов. В золоте одно количество, в свинце — другое. Ядро состоит из протонов и нейтронов. И вот если разделить ядро атома урана (это такой камень, излучающий невидимые вредные лучи), то тогда высвободиться такое огромное количество энергии, что она сможет уничтожить небольшой город с населением в сотню тысяч жителей.

— Сотня тысяч — это небольшой город!? — потрясенно спросил Атлу

— Да, у нас большим городом считается тот в котором несколько миллионов жителей.

— Как же можно прокормить столько народа!?

— Наука.

— Чего?

— Тайны сущего, которые постигли люди... это долго рассказывать.

— Тайны вроде этого ядерного оружия?

— Что-то вроде того.

Они полежали молча. Атлу думал об ее мире, Настя об его мире и какова ее дальнейшая судьба.

— Слушай, а что мне делать? — спросила Анастасия, когда не смогла найти применение себе.

— В смысле?

— Как мне жить в твоем мире? Чем заниматься? Где жить?

— А что ты умеешь?

— Ну... ничего. Йогой умею заниматься. Стихи пишу. Ну и то... в искусстве чего ты смог убедиться ночью и утром. — Настя лукаво глянула через плечо, Атлу оскалился и снова лизнул в щеку.

— Ну вот, можешь учить местных людей этой йоге. Только я думаю с этим тебе придется идти к солдатам, простому люду это не к чему.

— Не хочу к людям, да еще живущим в глубоком примитиве прошлых веков!

— Если тебя устроит положение... м-м-м... партнерши ашхулая, то тебя могут научить искусству барда и стихослагателя. Заплатишь за кров, еду и обучение своим телом и дальше сможешь жить самостоятельно, зарабатывая деньги.

— Я готова стать твоей партнершей навсегда!... И прямо сейчас...

— Опять! — в ужасе спросил Атлу

— Я ненасытная волчица! — Атлу снова оскалился и погладил Настю по животу, перейдя вверх к грудям, только после этого сказал:

— Я нищий. Не могу взять тебя на содержание. Я живу охотой, проводя большую часть времени в лесу. — при этих словах Настя заметно сникла. Когда она заговорила в ее голосе чувствовалось разочарование:

— И кому же ты отдашь меня?

— Моему хорошему другу — барду..

— И-и-и... он согласиться взять меня на таких условиях?

— Он больно уж охоч до человеческих женщин. Из-за такого пристрастия его хотят казнить в некоторых людских городах. Поэтому ему приходиться скрываться в здешних пустынных местах, где живут отшельники вроде меня, изгои или пиратские шайки, которые и поставляют сюда человеческих рабов.

— Здесь есть работорговля!? — по недоуменно-испуганному возгласу Насти, Атлу понял, что у них в мире это дикая редкость или вовсе пережиток далекого прошлого.

— Вообще-то ашхулай запрещено иметь раба-человека, но рабовладение распространенно в империи.

— И мы сейчас находимся в империи?

— В одном из отдаленных её уголков, рядом с резервациями некоторых племен ашхулай.

— И я буду рабой этого твоего друга?

— Конечно нет! — Настя недовольно попыхтела, поерзала и наконец резко встала с словами:

— Ну, где этот друг живет?

Часть четвертая.

«Жди меня здесь, никому не попадайся на глаза, ни с кем ни заговаривай, я принесу тебе одежду» — с этими словами Атлу пошел по тропинке прочь, в сторону большого строения с множеством пристроечек и сараев, которую он назвал «таверной». Тропка вела по лесу примерно сорок метров, потом выбегала на открытое пространство и вливалась в широкую дорогу, проложенную в сотне метров от опушки леса. Строение располагалось на обочине, впритык к дороге. Вид от сюда был неплохой, хоть и сквозь ветки кустарников и стволы деревьев. Настя стояла на холме, поросшим лесом. В дворе таверны ходили-выходили какие-то фигуры, по дороге один раз прошел караван телег, двигаясь куда-то направо.

Минут через двадцать вернулся Атлу в сопровождении своего друга. С кем же еще он мог прийти? Настя была поражена, друг так сильно отличался от Атлу, что казался выходцем с одной из пяти лун. До этого момента Анастасия думала, что ашхулай — завоеванный народ Атлу. Но теперь у нее появились подозрения, что племя Атлу не единственное племя ашхулай. Был он чуть ниже Атлу, также являлся человекоподобным, полусоколом, полулошадью. От пояса обладал двумя лошадиными ногами, видоизмененными для прямохождения, монолитные копыта с разметом (длинная шерсть вокруг копыта, как у тяжеловозов). Хвост, тоже лошадиный, у основания забинтованный белой тряпочкой. Вот хвост у него красивый — сразу приковал к себя взгляд: шелковый, блестящий, черного цвета. Мускулистый торс был, особым образом, завернут в оранжевую хлопковую тряпку. Это полотно сзади оборачивалось вокруг шеи как шарф, крестом пересекалось на груди и потом как-то незаметно переходило в пояс, прикрывая гениталии и ниспадая красивыми складками на левое бедро, закрывая ногу почти до самого копыта. Руки были с развитыми мышцами, но не чрезмерно. Запястья были изящны и длинны, с аккуратно подстриженными когтями. Крылья. Да у него были крылья. Большие как у ангела. Перья серого цвета, на кончиках переходили в черный. Голова птичья, кажется соколиная, вместо лица клюв, на макушке были стоящие уши, как у лошади, только шире. На лбу и макушке, голова была покрыта мелкими серыми перышками, а от затылка росли длинные волосы до плеч. Шея, торс и руки были покрыты серым мехом средней длины, тогда как ноги коротким серым в яблоках подшерстком, как у лошадей. Лучевая часть руки и запястья вовсе без меха, только кожа, маслянисто блестела своей антрацитовой чернотой, зато на локтевом сгибе рос длинный двуцветный мех: у основания волоса серого цвета, а на кончиках — черный. Это чудо-юдо заговорило первым:

— Сколь прекрасна сия дева! — с этими словами он отвесил небольшой поклон, сверкнув хитрым прищуром, своих желтых глаз с вертикальным зрачком. Настя, принимая игру, в ответ небрежно кивнула, стоя с достоинством царицы Савской:

— И тебе поздорову, сладкоречивый бард. — при таком поведении Атлу нахмурился, и положил сверток вещей к Настиным ногам.

— Ты воистину необычайная дева! Сколь достоинства в твоих глазах! Я влюблен! — с этими словами он немного театрально встал на левое колено и протянул руку, ладонью вверх. Только сейчас Настя заметила, что у него четырехпалая кисть. Немного замешкавшись, вложила свою ладонь в протянутую руку. Сразу же взметнулось вверх, закрутило, завертело и Аня оказалась в объятиях крылатого. Он прижимал ее ладонь к своей груди, обняв крыльями и заслонив от окружающего мира. Второй рукой придерживал под лопатки. Они встретились взглядами: ее — серо-зеленый, как воды реки Ганг; и его — желтый, звериные глаза самца. Анастасия выпростала руки из под крыльев и обняла его за спину, та оставалась обнаженной, мех приятно щекотал кожу, когда девушка зарывалась пальцами в густой мех. Он обнял ее бедро левой ногой, откинув оранжевое полотно. Крылатый прижался к ней сильней. В Настину вагину уперлась увеличенная головка эригиованого члена. Он представился: «Меня зовут Ит-кай» Настя в первый миг растерялась, но потом улыбнулась и опустила правую руку вниз, провела вдоль внутренней стороны его бедра, взяла в ладошку мошонку. Та была очень упругой, подтянутой и, в отличии от человеческих, которые были покрыты мелкими складочками и морщинками, его мошонка была гладкой и приятной на ощупь. Помассировав и перебрав пальцами яички Ит-кая, они были крупными, с перепелиное яйцо, Настя поняла, что секс с этим партнером будет еще лучше, чем с Атлу. Переведя руку выше, Настя обхватила основание пениса Ит-кая и немного погладила. На ощупь, нельзя было определить все нюансы гениталий Ит-кая, но ствол пениса имел некоторые отличия от мужских человеческих.

Впрочем, сейчас Настю это волновало мало. Уставшая и сытая сексом в этот день Анастасия озвучила Ит-каю свое нежелание актов совокупления. Тот покивал и выпустил ее. Кивнув на сверток одежды, бросил: «Одевайся дева, это твоя одежда, больше никогда не выходи на улицу без нее» — и подмигнул нахальным взглядом. Атлу нигде не было видно, и по этому поводу, Настю не посетило никакого разочарования или угрызений совести. Только сейчас ей в голову пришла мысль, что кратковременная привязанность к волку возникла у неё на основании страха и одиночества в чужом мире, и теперь её не беспокоила его дальнейшая судьба.

Быстро накинув через голову хлопковое платье белого цвета до щиколоток, расправила складки.

— Ну, проводишь деву до своего дома? — высокомерно спросила Анастасия у Ит-кая, тот шутливо бухнулся на колени с словами: «Не вели казнить императрица! Вели отвести тебя в покои!».

— Веди. — ответила Настя едва сдерживая смех, ну откуда крылатый Ит-кай мог знать фильм «Иван Васильевич меняет профессию»?

Вечером того же дня они сидели в его личной комнате, выделенной в пожизненное пользование Ит-кая хозяином таверны. На вопрос, почему тот подарил ему жилплощадь, Ит-кай ответил: «Если бы не я, то этот боров не завладел бы старым трактиром и не отстроил «таверну», так что теперь он в неоплатном долгу передо мною!» А хозяин таверны и вправду был кабаном. Точнее цивилизованным диким орком. Он почти был человеком, имел сильное мускулистое тело олимпийского атлета, темно-серую кожу, покрытую шрамной татуировкой, и кабанью голову с короткой мордой и пяточком с пирсингом. На голове были сплетены десятки тонких косичек, вроде африканских. Из под губы, вверх, торчали подпиленные клыки. Хмурые черные глаза, недобро сверкнули в сторону Насти, когда Ит-кай ввел ее в таверну.

Анастасия сидела на широченной кровати киун-най (такие как он этим словом обозначали свое племя антропоморфных грифонов и гиппогрифов) и слушала Ит-кая, под мелодию своей мандолины, повествующего о народах Сцилиинхара — мира в котором оказалась девушка-гот. Народы мира делились на четыре большие категории. Первая — люди, объединились в империю и смогли завоевать почти весь мир, устанавливая свою диктатуру. Вторая категория народов — это нелюдь, народы, которые представляют собой похожих на людей племена волшебных созданий, таких как, например: эльфы, гномы, урук-хай, степные тролли, гоблины и прочие подобные. Третья категория — зверолюди, расы полулюдей-полуживотных, всякие сатиры, минотавры, кентавры, тиншун (народ Атлу), киун-най (народ Ит-кая) и прочие. Четвертая — это нечисть, примитивные народы, ненавидящие людей с глубоких времен, с момента их первых шагов по миру, к ним относятся: болотные и саванные тролли, гремлины, дикие орки и так далее.

Настя разглядывала Ит-кая, сидящего на табуреточке, и прислонившегося к стене. Тот держал крылья полусвернутыми, ноги подогнул под себя, онгу (оранжевую тряпку) расправил на левой ноге так, что красивые складки легли до самого пола, взгляд опустил на свой музыкальный инструмент, исподлобья поглядывает на девушку, помахивает хвостом, изящными кистями рук перебирает струны.

Вечером, ученица барда переоделась в рубашку на пуговицах с коротким рукавом и легкие летние штаны, сандалии стояли под кроватью. Эта одежда была более привычна Насти и намного удобнее платья. Настя сидела на кровати, обхватив, поджатые ноги руками и положив подбородок на колени. Глядя остановившимся взором в стену комнаты, Настя даже не заметила, как Ит-кай перестал играть и повествовать о народах Сцилиинхара. Вздрогнув от наступившей тишины девушка посмотрела на киуна (как она называла его народ про себя) и встретилась взглядом с ним. Ит-кай встал, отложив мандолину. Встав на колени и опустив голову обратился с театральным лицемерием:

— О царица! — «Уже не императрица, а всего лишь царица?» — зло подумал Настя, — дозволь сопроводить тебя на романтическую прогулку, сегодня дивная ночь!

— Изволю. — Ит-кай грузно встал, и схватив Настю за руку потащил к окну. «Эй, ты чего творишь!?» — воскликнула дева в коротком испуге, — «Здесь же пятый этаж!» Распахнув огромное окно, дракон бы влез, Ит-кай крепко обнял Настю, и не слушая ее протестующих воплей, выпрыгнул из окна. Сердце ушло куда-то в пятку, короткий плавный рывок (это он крылья расправил), потом хлопок крыльев по воздуху, снова рывок, только резкий, снова и снова удары крыльев, и вот уже Ит-кай отпускает Настю на теплую крышу таверны. Настя тяжело дышала — восстанавливала дыхание, как выброшенная на берег рыбёшка. Грозно посмотрев на киуна открыла уже рот, чтоб как следует обматерить (уже не важно что сама не терпит мата), но Ит-кай приложил изящный палец к губам Насти. Гневная тирада с пояснениями, что ему сделать с своей родней и этими полетами, оборвалась не начавшись. Настя вскинула брови, молчаливо спрашивая в чем дело. Ит-кай в ответ кивнул в небо и убрал руку. Настя тоже посмотрела на ночные небеса и сдавленно охнула. Зрелище было потрясающее! Небо, усыпанное мириадами звезд, словно кто-то гроздями раскидал, сверкало и переливалось пятью северными сияниями, танцующими рукавами, соединяя все пять разноцветных лун! Одна была маленькой, цвета моря, в яркий солнечный день, от нее тонкая лента северного сияния соединяла с второй — покрупнее, как две капли воды похожую на третью, у последней края лучей имели золотистый цвет, тогда как вторая была бело-серебристая. Близнецов, расположенных рядом, соединяло широкое сеяние северных полюсов. Далекая, но огромная, изумрудная луна, соединялась с третьей луной — золотым близнецом, длинным и широким сиянием танцующих огней. Последняя пятая луна густого синего цвета, у самого горизонта, соединяла в кольцо все эти луны, своим величавым и огромный северным сиянием.

— Как красиво!...

— Такое бывает не так уж часто... считается, что это древние боги ликуют в своих небесных дворцах. — Ит-кай подошел сзади и ласково приобнял Настю за талию. Когда девушка не стала выказывать каких-либо признаков недовольства, киун начал расстегивать ее рубашку по одной пуговице, сверху вниз, от горла к животу, в пупке которого было вделан пирсинг. Настя откинула голову и положила на плечо Ит-кая, продолжая разглядывать имировое чудо. Крылатый плавно стянув сорочку, бросил на крышу, крытую черепицей. В мерцающем свете северных сияний обнажились великолепные груди Анастасии, которые Ит-кай стал нежно массировать и ласкать, соски у Насти затвердели от умелых действий ловких рук барда. Продолжая работать правой рукой, киун опустил левую вниз, проведя кончиками когтей по коже живота, пустив дрожь возбуждения по телу Насти, от которой та прогнулась в пояснице, прижимаясь к своему любовнику. Свободными руками Настя расстегнула свои штаны и скинула их до щиколоток. Не встречая препятствий, пальцы Ит-кая потеребили киску девушки, потерли и плавно, тремя пальцами вошли в чрево Анастасии. Работая мастурбирующими движениями, крылатый ухажер порождал одну волну возбуждения за другой, молнией пробегавших от затылка и до поясницы, растворяясь в чреве жарким огнем желания мужской плоти. Заваливаясь на спину, Ит-кай повлек девушку за собой: встав сначала на колени, он также и Аню поставил на колени, продолжая мастурбировать. Расправив широко в стороны крылья, киун медленно лег на спину, продолжая плотно прижимать Настю к своему мускулистому торсу с прекрасным прессом и идеальными мышцами груди. Настя некоторое время лежала спиной на Ит-кае, но вскоре перевернулась к нему лицом, пальцы барда вышли из ее вагины, с еле слышимым чавкающим звуком. Ухватив за перекрестье оранжевой тряпки на груди Ит-кая, Настя несколько раз дернула ее на себя, но та не поддалась, тогда он распустил несколько завязок на поясе, девушка снова потянула онгу и та медленно была снята с крылатого любовника. Оголились его гениталии. В дрожащем свете, Настя смогла лучше разглядеть их. Чресла были похожи, и одновременно не похожи на чресла человеческих мужчин. Мошонка, была крупнее, намного более упругой и плотной, кожа на ней гладкая без складочек и морщинок мужской. Сам ствол пениса, более толстый у основания, сужающиеся к кончику, завершающиеся необычной головкой. Он скорее был похож на член жеребца Буденовской породы, что жил на даче у Настиных родителей. Когда у коня пенис вылезал из специального мешочка, Настя реально задумывалась над попыткой пососать его, но зоофилия казалась чем-то страшным, запретным и к тому же опасным. У Ит-кая был почти такой же по строению, но намного меньше члена жеребца. Скорее пенис у киуна был по размерам равен Мишину. Сейчас этот великолепный член подрагивал от желания и влажно блестел антрацитовой чернотой. Хвост Ит-кая вилял под ним туда-сюда, вызывая веселую усмешку и воспоминание о доброжелательных собаках. От вида мощного, влажно блестящего члена партнера у Насти в рот набежала слюна, а вагина взорвалась горячим желанием. Стоя над ним как богиня похоти, Настя смаковала свои чувства, и глядела в бездонное небо, озаряемое таинственным танцем неведомых огней. Опустившись на колени, между широко раскинутыми конскими ногами киуна, Анастасия повела ладонями по внутренней стороне бедер к его чреслам, левой по левому; правой по правому бедру. Кончики пальцев коснулись мошонки и член мгновенно отреагировал судорожным рывком, снова блеснула влага на черной кожи пениса. В ноздри Насте ударил потрясающий запах, исходящий от его гениталий. Это был запах настоящего сильного самца, хотелось, чтобы он проник в ее чрево, снова и снова извергался семенем, пока сперма не потечет между ног. С трудом удержавшись, чтобы не взять прекрасный член в рот, Анастасия медленно встала и переместилась вперед, нависнув вагиной над чреслами крылатого любовника. Пенис снова дернулся в приступе желания. Опустившись с корточек на колени, Настя плотно зажала талию Ит-кая между своими идеальными бедрами. Подрагивая, пенис касался головкой Настиной киски, порождая волну желания. Ее все сильней охватывало похотливое безумие, но Настя сдерживалась, что-то словно подсказывало, что спешить нельзя, иначе можно испортить сакральность этого ночного секса в свете танцующего сияния. Киун нежно погладил Настю по бедрам, чуть царапая коготками кожу, от чего по спине побежали стаи мурашек, а грудь всколыхнулась от судороги желания. Настя взяла кончиками пальцев член зверя и прикоснулась им к вагине. Ит-кай сразу же сделал поступающее движение тазом, и член вошел в чрево головкой. Анастасия застонала и сама опустилась ниже, от этого пенис вошел еще глубже — на треть. Это медленное соединение вызвало, на равне с новой вспышкой похоти, и сильную боль, такого большого члена в чреве Насти еще не было, и теперь он входил, раздвигая, на грани разрыва тканей вагины, причиняя боль, сравнимую с болью растяжения сухожилий. Ит-кай снова сделал поступающее движение, на этот раз более резкое, член вошел до середины длины, но сопровождаемый вспышкой острой боли, кинул Настю вверх, прочь! стараясь разъединиться с огромным пенисом, спастись от боли. Самец дернулся следом, и член, почти вышедший из вагины, соединяющиеся с ней только головкой, снова вошел до трети длины, породив новую волну боли и похотливого удовольствия. Настя застонала вновь, и снова приподнявшись, так что член вышел из нее. Медленно и плавно снова ввела пенис в вагину. Ит-кай замер неподвижно, руки ласкающие бедра, перешли на ягодицы, мяли и массировали их, пока киун не замер всем телом, глядя в небеса. Только тяжелое дыхание вырвалось из приоткрытого клюва. Настя еще медленней ввела его член до середины, превозмогая тупую боль, смешивающиеся с волнами наступающего оргазма. Член животного сократился, дернулся в чреве и изверг семя. Настя снова резко приподнялась, сокращающиеся головка пениса осталась в чреве, наполняя ее спермой, в этот момент, чуть опоздав за Ит-каем оргазм настиг и Настю. Так они замерли, почти разъединившись, а член продолжал сокращаться, извергая еще больше спермы, которая уже стала стекать по стволу пениса. Отупляющая волна оргазма накрыла обоих, мир для них сосредоточился только в их гениталиях. Наконец, когда немного отпустило, партнер сделал поступающее движение, выгнувшись мостиком, и снова ввел до середины член, вошедший на смазке из семени намного легче, боль вспыхнувшая в чреве Насти, была немного слабже прежней, и она с удовольствием отдалась ритму совокупления.

Ее вагина болела и ныла. Разъединившись окончательно с киуном, Настя легла рядом. Член, блестящий спермой, измазавшей его до середины, дернулся от возбуждения перед глазами Анастасии. В рот набежала слюна, не сдерживаясь больше, молодая девушка охватила губами головку пениса и сразу же собрала и проглотила семя зверя. Тот поддался вверх тазом, продолжая делать поступающие движения. Член вошел в рот еще глубже. Продолжая обсасывать с огромного члена сперму, Настя, обхватив основание ствола пениса, стала поглаживать его и муструбировать. Обсосав сперму, Настя начала целовать и лизать член, пока тот не извергся второй раз, темно-серым и очень густым семенем. С головки потекло, и Настя стала жадно подхватывать языком и губами тяжелые капли спермы, перекатывая в рту, она смаковала их солоновато-маслянистый вкус и запах.

Убедившись в расслабленности самца и в том, что больше нет семени, Анастасия приподнялась и переползла поближе к голове Ит-кая. Тот спросил: «Тебе понравилось?» Настя поцеловала его сосок и ответила утвердительно. Подцепив кончиком крыла оранжевую тряпку, киун кое-как укрыл любовницу, и в вдвоем с ней завернулся в свои крылья. Так, спящими в обнимку они и встретили рассвет.

Часть пятая.

Лучи солнца ласково пригревали обнаженные плечи Анастасии. Солнечный зайчик забегал туда-сюда по лицу девушки, вызывая недовольное бурчание. Настя повернулась и уткнулась носом в грудь Ит-кая, но ей все равно не дали поспать. Со словами: «Просыпайся соня», — киун пощекотал, чуть курносый, нос Насти перышком. Та некоторое время боролось с чихом, но борьба была безнадежной, через несколько секунд крышу таверны огласил по-женски громкий «А-а-п-чх-и!». Приподнявшись на локте, Анастасия недовольно посмотрела на любовника:

— Злодей! зачем разбудил?

— Сколько можно спать?

— Пока не высплюсь!

— Кто рано встает, тот все успевает.

— У нас говорят: «... тому Бог дает»

— Вот! Еще один повод встать!

— Негодяй... как спуститься с этой каланчи!?

— Вон там люк, выводящий на верхние этажи... — Анастасия резко перебила его:

— А вчера нельзя было через люк!? Надо было петлю Нестерова закладывать?

— Чего? Какую петлю?

— О-о-о-х-х-х-х!!!... — Настя всерьез разозлилась, даже кулаком стукнула в плечо Ит-кая, — балда ты! Зачем летать потащил!?

— Романтично... И кстати люк, в другом здании находиться. Мы выпрыгнули вон из того главного здания таверны — и показал на строение напротив, там виднелось огромное окно, на последнем этаже.

Возмущенно пыхтя, Анастасия встала и быстро оделась. Когда повернулась к Ит-каю, тот уже стоял завернутый в онгу, и насмешливо рассматривал Настю. Через полчаса они уже сидели в обеденном зале таверны и вкушали завтрак. Еду и закуски подавал сам хозяин таверны — орк. Одет он был в штаны из мягкой кожи и сапоги до середины голени. Мощный торс серого цвета был покрыт узорными ритуальными шрамами и сплошной татуировкой по всему телу, изображающей какие-то закрученные протуберанцы. Черные, блестящие, как маслины, глаза недобро покосились на Анастасию.

— Чего это он? — спросила Настя, кивнув на орка

— А-а, не обращай внимания, он людей терпеть не может, в последнюю войну люди вырезали весь его клан... ему в общем-то нельзя появляться на территории империи — сразу рабский ошейник или объятия палача, что вероятнее. Но я ему помог обустроиться в этом богами заброшенном уголке империи.

— И когда была эта война?

— Три года назад.

— И что за война?

— Нечисть собрала большие силы. В союзе с бунтующими ашхулай и нелюдью напали с разных сторон. Орки перешли северо и юго-восточную границу империи, разные племена троллей — западную. Одновременно. Порознь они не представляли опасности, на каждую группировку хватило бы по легиону. Но мятежные ашхулай и нелюдь подняли восстание в южных провинциях, и основные силы были оттянуты туда. В общем там были мелкие стычки, партизанская война, пока орки и тролли не объединились в одно войско. Под городом Нтахнарбад, на реке Аралка, нечисть разбила легион и опустошила город и его окрестности. Шесть легионов прекратили ловить эльфов и гномов с урук-хаями, и отправились уничтожать нечисть. Те быстро заняли Нтахнарбад и стали ждать осады. Жратвы у них много, в городе жило тридцать тысяч жителей... а тролли с орками могут и с душком человечину покушать. В общем, четыре легиона ломанулись в осаду брать, а два тылы прикрывать остались, сражаясь с отрядами нелюди. Те как крысы наскакивали и убегали. Эти два легиона не должны были дать им объединиться в большую армию. Короче осада длилась месяц, в боях и штурмах полегло сорок тысяч людей — две трети легионов, а нечисть легла вся. Нелюдь тоже перебили, когда те объединились все-таки, и попробовали снять осаду. Потом были карательные экспедиции из столицы. Зачищали южные провинции от мятежных элементов и революционных настроений. Орков и троллей даже не считали — сдохло примерно пятьдесят тысяч. Эльфов и прочих — тридцать тысяч. А в зачистках сотни две мирных жителей эльфов и гномов. Двести тысяч имею в виду. Потом карательные легионы перешли границы и там устроили резню среди кланов орков и троллей. На юге почти никто теперь не живет. Пустынный район.

Настя в ответ ничего не сказала, занятая мыслями о геноциде и Второй Мировой войне в ее родном мире. Так в молчании они и закончили завтрак, после чего Ит-кай повел Анастасию на прогулку в лес, на ходу рассказывая истории и мифы империи и народов, населяющих большую странуносом в грудь Ит-кая, но ей все равно не дали поспать. Со словами: «Просыпайся соня», — киун пощекотал, чуть курносый, нос Насти перышком. Та некоторое время боролось с чихом, но борьба была безнадежной, через несколько секунд крышу таверны огласил по-женски громкий «А-а-п-чх-и!». Приподнявшись на локте, Анастасия недовольно посмотрела на любовника:

— Злодей! зачем разбудил?

— Сколько можно спать?

— Пока не высплюсь!

— Кто рано встает, тот все успевает.

— У нас говорят: «... тому Бог дает»

— Вот! Еще один повод встать!

— Негодяй... как спуститься с этой каланчи!?

— Вон там люк, выводящий на верхние этажи... — Анастасия резко перебила его:

— А вчера нельзя было через люк!? Надо было петлю Нестерова закладывать?

— Чего? Какую петлю?

— О-о-о-х-х-х-х!!!... — Настя всерьез разозлилась, даже кулаком стукнула в плечо Ит-кая, — балда ты! Зачем летать потащил!?

— Романтично... И кстати люк, в другом здании находиться. Мы выпрыгнули вон из того главного здания таверны — и показал на строение напротив, там виднелось огромное окно, на последнем этаже.

Возмущенно пыхтя, Анастасия встала и быстро оделась. Когда повернулась к Ит-каю, тот уже стоял завернутый в онгу, и насмешливо рассматривал Настю. Через полчаса они уже сидели в обеденном зале таверны и вкушали завтрак. Еду и закуски подавал сам хозяин таверны — орк. Одет он был в штаны из мягкой кожи и сапоги до середины голени. Мощный торс серого цвета был покрыт узорными ритуальными шрамами и сплошной татуировкой по всему телу, изображающей какие-то закрученные протуберанцы. Черные, блестящие, как маслины, глаза недобро покосились на Анастасию.

— Чего это он? — спросила Настя, кивнув на орка

— А-а, не обращай внимания, он людей терпеть не может, в последнюю войну люди вырезали весь его клан... ему в общем-то нельзя появляться на территории империи — сразу рабский ошейник или объятия палача, что вероятнее. Но я ему помог обустроиться в этом богами заброшенном уголке империи.

— И когда была эта война?

— Три года назад.

— И что за война?

— Нечисть собрала большие силы. В союзе с бунтующими ашхулай и нелюдью напали с разных сторон. Орки перешли северо и юго-восточную границу империи, разные племена троллей — западную. Одновременно. Порознь они не представляли опасности, на каждую группировку хватило бы по легиону. Но мятежные ашхулай и нелюдь подняли восстание в южных провинциях, и основные силы были оттянуты туда. В общем там были мелкие стычки, партизанская война, пока орки и тролли не объединились в одно войско. Под городом Нтахнарбад, на реке Аралка, нечисть разбила легион и опустошила город и его окрестности. Шесть легионов прекратили ловить эльфов и гномов с урук-хаями, и отправились уничтожать нечисть. Те быстро заняли Нтахнарбад и стали ждать осады. Жратвы у них много, в городе жило тридцать тысяч жителей... а тролли с орками могут и с душком человечину покушать. В общем, четыре легиона ломанулись в осаду брать, а два тылы прикрывать остались, сражаясь с отрядами нелюди. Те как крысы наскакивали и убегали. Эти два легиона не должны были дать им объединиться в большую армию. Короче осада длилась месяц, в боях и штурмах полегло сорок тысяч людей — две трети легионов, а нечисть легла вся. Нелюдь тоже перебили, когда те объединились все-таки, и попробовали снять осаду. Потом были карательные экспедиции из столицы. Зачищали южные провинции от мятежных элементов и революционных настроений. Орков и троллей даже не считали — сдохло примерно пятьдесят тысяч. Эльфов и прочих — тридцать тысяч. А в зачистках сотни две мирных жителей эльфов и гномов. Двести тысяч имею в виду. Потом карательные легионы перешли границы и там устроили резню среди кланов орков и троллей. На юге почти никто теперь не живет. Пустынный район.

Настя в ответ ничего не сказала, занятая мыслями о геноциде и Второй Мировой войне в ее родном мире. Так в молчании они и закончили завтрак, после чего Ит-кай повел Анастасию на прогулку в лес, на ходу рассказывая истории и мифы империи и народов, населяющих большую страну...