Еще три часа торчать на вышке... скукатища...
Виталик, ковыряя старый радиоприемник, посматривает вниз. Зеленых не видно. Вообще последнее время они почти не появляются. Наверно летняя жара им не нравится. Они и так воняют, а на жаре наверно еще хуже. Фу, гадость! Аж затошнило от того, что приставила как они воняют. Вообще зеленых в живую я видела последний раз, наверно месяц назад. Мы тогда выезжали за периметр, на бензозаправку, пополнить запасы горючего. Пока мы — первая группа, заправляли канистры, вторая вооруженная группа прикрывали нас. Я уже наполнила свою, когда начали стрелять. Зеленых было немного штук пять и их быстро расстреляли и сожгли огнеметом. Я с ужасом смотрела на их худые тела. Зелено-серая мертвая кожа, местами торчащее серое мясо. Белые, без зрачков глаза...

Еще два с половиной часа и мы с Виталиком сдадим пост и пойдем отдыхать.
Наша вышка это пятиэтажка. У нас пулемет и у каждого по личному пистолету. Патронов конечно не много. Патроны, сигареты, спички и топливо теперь заменяют деньги. Поэтому если у тебя есть личное оружие, сам думай, где достать патроны. А пулемет принадлежит Крепости, и за каждый патрон отчитайся. Жарко...

Это началось лет десять назад, я как раз пошла в первый класс. Помню, что по телевизору, трубили по всем каналам, что где-то в Азии в нескольких городах появилась странная болезнь. Потом оказалось, что это не болезнь, а гораздо страшнее — мертвые начали воскресать. Авиакомпании быстро распространили эту заразу по всем континентам. Их уничтожали сначала по одному, потом сотнями, потом бомбили целые города. Финалом стало ядерное оружие. Государства били по своим собственным городам. Оружие раздавали всем подряд, чтобы защититься.

Говорили, что президенты всех стран переехали на отдельный остров, где-то в тихом океане, чтобы их не коснулась эта чума. Потом они исчезли. Видимо сейчас бродят с зеленой кожей по этому острову. Людей, зомби как правило съедают, но если тебе удалось вырваться, но ты укушен, то через сутки высокая температура свалит тебя с ног, а еще через сутки ты станешь одним из зеленых, хотя кожа позеленеет позже, когда начнет отмирать. Поэтому свежерожденные зеленые самые опасные, их тяжело отличить от людей в первые дни.

— Еще час — говорит Виталик.

— Что?

— Говорю еще час, и меняемся.

— Хорошо.

А еще зеленые насилуют женщин. После такого траха, даже если тебя не укусили, ты станешь зомби... Животные-зомби пожалуй опаснее, чем двуногие. Мертвые собаки охотятся как волки — стаями. В разрушенных городах люди организовали Крепости, связь мы поддерживаем с помощью посыльных. Почтальон стала очень опасной и уважаемой работой. Каждый занимается своим делом. Мы дозорные, другие следят за хозяйством, завтра мы в разведку по округе в поисках чего-нибудь ценного и полезного, а другие в дозор. Наша крепость стоит на руинах бывшего города. Сообщение между городами не только Почтальонами, но и Ходоками. Это люди, соединившие в себе и охотников, и торговцев, и наемников. От них мы узнаем новости с дальних Крепостей. Ближайшая Крепость от нас в 50 км на юг, на севере мертвая зона — зараженная радиацией, последний год из таких зон выходят существа, которые пожалуй опаснее зомби людей и животных вместе взятых. Это зомби мутировавшие под действием радиации.

— Петух.

— Курица.

— Кто придумал такой тупой пароль на сегодняшнею смену?

— Принимайте пулемет, считайте патроны, расписывайтесь — сменщики с кислыми мордами принимаются за дело, им достается ночное дежурство. Жечь костры, так как электричества как такового нет, смотреть в десять раз зорче, чем днем.

— Рыжая, ты завтра где? — спрашивает Виталик.

— За периметром — отвечаю сквозь зубы.

— Да хренова, а я на ферме.

— Тоже хренова — провоняешь весь.

Дома искупалась хорошенько, воды натаскала еще вчера, за ранее, так что целый бак горячей воды вылила на себя не жалея. Переоделась в легкое платье и пошла перекусить к тете Поле. За сигарету получила тарелку супа и кружку самодельного пива. Родителей моих давно сьели, поэтому самостоятельной я стала рано. Выйдя из кафе тети Поли я поплелась домой.

Завтра ехать за периметр, я в смене по заготовки сена на зиму для скота. А Виталик пойдет на ферму таскать навоз. Дозор, хозяйство и разведка — это общая работа, за которую не платят, в остальном у каждого свой маленький бизнес. У тети Поли кафешка, Валеркина мама шьет одежду, а лучше всего живет Дед, как его точно зовут никто не знает, но он выращивает табак. В Крепости есть подобие власти — пять человек состоят в Совете и принимают решения. Я особо ничем не занимаюсь, иногда мою посуду в кафе, иногда убираюсь в домах, пару патронов или сигарет перепадает, на них можно пообедать и кое-чего купить себе. Бывают и другие случайные подработки.

— Эй рыжая! — мужик с бородой остановился за три шага от меня... моя рука уже держала пистолет.

— Чего тебе борода?

— Десять сигарет. Отсосешь?

— Нет настроения.

— Да ладно, не кривляйся... Двенадцать.

— Хрен с тобой, давай только отойдем.

Без особого удовольствия захожу во двор разрушенного дома и встаю на колени. Настроения и правда нет, но лишние деньги не помешают. Бородатый спешит, достает член и пихает мне в лицо. Привычным движение беру полувставший волосатый член в руку и кладу в рот. Минуту и он уже распухнув вываливается наружу. Тороплюсь, поскорей отделаться. Бородатый берет мою голову и начинает насаживать на свой кол. Еще минута и он кончает мне в горло. Все проглатываю, вытираю рот рукой. Двенадцать сигарет в кармане.

— Слышали, вчера на пятой вышке зеленых собак отстреливали?

— Да, говорят, десяток пытались в город зайти.

— Голод не тетка.

— Хреновая шутка! Если прорвутся, покусают спящих и на следующий день начнем друг друга есть.

Я жадно слушала, что говорят про пятую вышку, ведь утром я была на ней в дозоре. Собаки пытались войти в город? Что-то новенькое. Видимо и правда голод толкает их на такое. Убирая сено, я плавилась на солнце. Это лето очень жаркое. Скинув топик, я осталась только в шортах. Голая грудь у нас не вызывает такого шока как это было раньше. Два мужика из группы прикрытия, которые были ближе всех ко мне, уставились на мою грудь. Я показала им фак, пусть лучше смотрят по сторонам, делают свое дело, а я буду делать свое. Быть в группе прикрытия — дело серьезное.

До Крепости километров пять. Тут на диком поле трава мне почти по грудь. В пятидесяти метрах от нас начинается небольшая рощица. Мы ворочаем скошенную несколько дней назад траву, которая высыхает на солнце превращаясь в сено. Следующая смена поедет заберет сено в Крепость. К зиме надо готовиться серьезно. Вооруженное прикрытие постепенно расслабляется, кто опускается на траву, кто ложится под дерево. Уроды! Зло смотрю на них, ведь если проморгают зеленых, мы уборщики почти без оружия. В моем личном пистолете всего четыре патрона, много не продержишься. Вроде и следят по сторонам, но видно, что бдительность уже не та. Подхожу к отцеплению.

— Мне надо по маленькому.

— Пошли.

Отходим к кустам около рощи, он остается «снаружи», а я сажусь делать свое дело. Вижу он подсматривает за мной и улыбается... От удара кулаком в висок я, как была со сушенными шортами, свалилась на землю и потеряла сознание. Не знаю, сколько я была без сознания, но когда я очнулась, выстрелы звучали уже далеко. Натянув шорты, я стала оглядываться по сторонам. В трех метрах от меня лежал зомби с разнесенной головой, видимо тот который меня ударил. Выйдя из-за кустов увидала автомат сопровождавшего меня охранника из прикрытия и лужу крови. Внутри все похолодело. Схватив его я стала лихорадочно искать хоть кого-нибудь из наших. Добежав до того места где стоял грузовик, на котором мы приехали, я в отчаянии опустилась на землю. Его не было.

Из ступора меня вывели шорохи из леса. Приложив автомат к плечу я стала отходить к дороге, которая вела в сторону Крепости. Надо срочно валить. Я прикидывала в уме сколько времени у меня займет дорога обратно. Наверняка посадят в карантин, на неделю для проверки не укусили ли меня. И где же мой топик!? Из леса медленно вышли зеленые. У меня перехватило дыхание. Два, три, пять... восемь... Я даже не знаю сколько патронов в обойме. Восемь! Так близко! Целюсь в голову ближайшего ко мне. Стреляю я отлично. Сейчас курсы выживания начинают преподавать раньше, чем учат читать. Восемь...

Раз! Точно в лоб ближайшему от меня зомби — мужчина средних лет. Он падает с прострелянной башкой.

Два! В центр лица второму, молодой парень с разодранным лицом.

Три! Опять в лоб, тетке, она успела поднять руки и оскалится.

Четыре!... Только щелчок... магазин пуст.

Бросаю автомат в зеленое лицо в двух метрах от меня, и бросаюсь бежать со всех ног. По бедру бьет кобура с пистолетом, на бегу пытаюсь ее расстегнуть.
Толчок в спину и я лечу лицом в траву... мне конец!

Один из зомби схватил меня за ноги и потащил на себя. Я начала отчаянно брыкаться, вытащив пистолет не успела выстрелить, как другой схватил меня за руки и потащил вверх. Я оказалась растянутой между двумя зелеными. Еще двое, глядя на меня пустыми глазами, присели на корточки и начали шарить по моему телу. Один из них, грязными руками, с мертвой зеленой кожей, начал тискать мои груди. Я заскулила и снова начала вырываться, но железная хватка мертвых рук сковывали мои конечности. Второй, не занятый ничем зомби. начал стаскивать с меня шорты. Господи меня сейчас трахнут! Держащий мои руки, больно ударил правую, в которой был пистолет. и он полетел на землю. Я вздрогнула, почувствовав холодный язык на моих сосках, они тут же напряглись. Шорты вместе с трусиками полетели в сторону. Снявший их зеленый, стянул с себя штаны и из них выскочил уже стоящий, темно-серый, весь в пятнах член. Я снова начала кричать и вырываться.

Сосавший мои соски оторвался от них и начал облизывать мое лицо. Я зажмурилась и задержала дыхание, чтобы не чуять запах мертвого языка. Чувствую, как пальцы начинают щупать пою киску. Представляю эти зеленые ручищи... Со всей силы головой ударила склонившегося на до мной зомби в нос. Он повалился на землю. Державший мои руки еще сильнее сжал их. Тот что держал меня за ноги задрал их вверх и развел в стороны.

Четвертый пристроился и начал вводить в меня свой холодный член. Вталкивая его в меня на сухую, его лицо не выражало никаких эмоций. Холодный орган больно протискиваясь вглубь, как будто в меня суют камень. Войдя полностью он начал его вынимать, также медленно и не спеша. Затем снова вперед, холодные яйца шлепнули об меня. Постепенно во мне становилось мокрее и ему стало входить легче. С земли поднялся четвертый, которого я ударила головой. Он снова присосался к моим соскам. Через минуту я почувствовала как холодная жидкость наполняет мою матку.

Первый отвалил от меня. Мои ноги уже затекли, а державший их как ни в чем не бывало продолжал их растягивать в стороны. Сосущий грудь поднялся и пошел занимать место между моих ног. Он снял штаны, опять мертвый член, стоящий торчком. Этот зомби был крупе первого и больно навалился на меня. Я посмотрела вправо на пистолет лежащий в двух метрах. Вздрогнула от прикосновения холодного члена к горячей писе. Этот начал быстро долбить, больно сжимая грудь. Снова не больше минуты и он кончает в меня. Снова холодная, мертвая сперма накачивает мою юную матку. Интересно какого она цвета?... Одергиваю себя, что за мысли. Надо думать, как вырваться. Хотя какой смысл мне осталось жить чуть больше суток.

Державший ноги отпустил их, они затекли и поэтому безжизненно, больно упали на землю. Третьи штаны спускаются и из них вываливается третий мертвый член. Толстый. Темно коричневый. Огромные. темные шары под членом. Похоже в них литр спермы. Не могу пошевелится, из-за онемевших ног, и из-за вида этого толстенного члена. При жизни у него наверно было много баб, еще бы с такой-то штукой между ног. (Специально для — н опустился на колени и я поймала себя на мысли, что с нетерпение жду когда он войдет в меня. Черт! Что это со мной! Начинает входить медленно, растягивая стенки молодой киски до предела. В глазах темнеет, я закусываю губу, но все равно не удается сдержать крик. Как больно! Выходя из меня, член тащит меня за собой. Стенки влагалища крепко держат его, не отпуская. Толчок внутрь, снова больно, но уже меньше.

Еще раз. В животе подозрительно начинает покалывать. Толчки становятся резче, больнее. Киска растянута до предела. Еще толчок. Неожиданно кончаю. Кричу, извиваюсь под ним. На мгновении теряю сознание. Прихожу в себя, мой третий насильник уже слез с меня. Смотрю на его мокрый, полуопустивший член. С него свисает жирная капля мутно-зеленой жидкости. Киска так растянута, что не в силах вытолкнуть из себя это зеленое семя. Оно само медленно вытекает. Мне отпускают руки, и четвертый встает, чтобы занять место между моих загорелых ног.

Машинально поворачиваю голову вправо, пистолет все еще лежит в двух метрах от меня. Я резко вскакиваю, в глазах на секунду темнеет, хватаю пистолет онемевшими руками и начинаю стрелять...