Ее мне посоветовал Клаус. «Куча наград, толпы клиентов, банкиры, дипломаты, супершишки пачками». И он манерно закатил глаза. «Вот ТАКАЯ специалистка. Она — — моя родственница, скажешь что от меня. У тебя есть шанс. Она сделает из тебя мужчину с шармом», ну и все такое прочее.

Я искал портного, которому можно было бы заказать костюм. Уже двенадцать лет назад я точно знал, что на собственной свадьбе я буду в новом, только что сшитом костюме. Таком немножко дебильноватом — — как и подобает человеку, временно обезумевшему от свалившегося на него счастья.

Клаус услужливо нацарапал номер на монгольской купюре в пять тугриков. Это он давно придумал — — для записок пользоваться какими-то экзотическими дензнаками. Ценность на уровне немецкой салфетки, зато девочки просто млеют от такого денежного блеска.

Я, разумеется, не сомлел. Я спросил: «Как звать». — «Еще не знаю» — — «То есть?» — — «Каждый клиент дает ей свое имя. Потом». «А звонить-то когда лучше?» — «Немедленно».

Трубку сняли через два звонка. «Если вы заинтересованы в оперативности, приезжайте сейчас. Ближайшие двенадцать дней у меня уже расписаны». Клаус ехидно заулыбался и предложил подкинуть меня до места. «Нет уж. Где по дороге можно купить приличные носки. Ну, и галстук, пожалуй?...» — — «Пустое, тебе это не понадобится».

Дверь открыли после второго длинного звонка. На ней был только он. Да, только фартучек в мелкую клетку, обшитый кружевом. И еще крупная заколка в волосах — — если приписать ее к одежде. Я не сразу сообразил, что не смотрю ей в лицо. Я поднял глаза.

— Так, мне все ясно. У вас свадьба через две недели или раньше. Свою жену вы встретили менее полугода назад. Костюмы вы не любите. Эрекция у вас... э, стандартная. Сексом занимаетесь не чаще двух раз в сутки. Подружек у вас было немного, расставались вы болезненно. Что еще? Да, любите сиреневый, желтый и зеленый.

— Увижу Клауса, скажу ему, что он трепло кукурузное. И...

— При чем здесь Клаус? Вы же пришли ко мне не в одних туфлях. Все это я узнала из вашего э-э, гардероба. Кстати, галстуков настоящий джентльмен второпях не покупает. Фу, какая прелесть.

Я твердо решил начистить Клаусу физиономию.

— Так, проходите. Вот сюда, пожалуйста. Осматривайтесь, можно все трогать, если сочтете забавным — — то и примерить.

В комнате с белыми стенами в редкую бежевую полоску стоял кабинетный рояль, пара портновских манекенов и шкаф, сплетенный из ивовых прутьев. Шкаф был приоткрыт. В нем висели. Сугубо и исключительно женские «штучки». Новый галстук начал душить мою шею. Примерить? Ну, Клаус, ты мертв на большую половину.

Я перевел взгляд на фартучек с затейливым кружевом.

— Вы чересчур целомудренны для молодожена.

— Я хотел бы заказать вам костюм. Мужской костюм. Конечно, если вы такие заказы...

— Это моя специализация. Раздевайтесь.

— Э-э-э? По-моему, я ошибся...

— Этажом выше действительно живет трансвестит по кличке Поппинд. Если вам туда, то вы, да, ошиблись. А мужской портной — — здесь. Аа, вас не предупредили о моем методе. Я одеваю человека. Но для этого мне надо, чтобы он был голый. Вы же не будете настаивать, чтобы брачный костюм я напяливала на вас поверх этого полувера и брюк. Я буду через пять минут. Вам принести кофе?

Я громко сглотнул.

— Неплохо бы.

Она повернулась, чтобы выйти. Да, на ней действительно был только фартук. Заколки уже не было.

Я, как мне и посоветовали, осмотрелся. Пожалуй, вещи лучше складывать на рояль. Так, пуловер. Галстук. Брюки. Носки. Туфли. Езус Мария, у меня жутко несвежее, двухдневное белье. Нет, одеться и вырваться из этого кошмара. А потом долго колошматить ехидную ухмылочку Клауса.

— Да вы еще не готовы! Так, хорошее белье! Оно вам определенно идет. Молодые мужчины любят в этих вопросах черное. Снимайте. Да-да, снимайте. О, вы хорошо сложены. Прямые ноги. Широкая грудь. Всегда завидовала мужчинам — — по улице можно ходить без лифа. Так, бедра. Ага, классический 46-й. Но все-таки снимем мерки, чтобы не промахнуться.

На шее у нее висел ярко-оранжевый портновский сантиметр. Она подошла ко мне и улыбнулась.

— Повернитесь. И не нервничайте так.

Я повернулся. Насчет «не нервничайте» все было прескверно.

Она обвила руками мою талию. Скользнул сантиметр.

— Восемьдесят восемь. Прекрасно.

Я громко сглотнул. И попытался пошутить.

— Это не самый мой убедительный параметр.

— Пожалуй. Так, обхват плечей. Да, действительно неплохо.

Мой «самый убедительный параметр» в это время стал вести себя самым скотским образом. Знакоммая дрожь пробежала по мне быстрее, чем обычно. Что я делаю? Через две недели у меня свадьба... Я поймал ее руку.

— А как быть с этим? — я опустил ее руку с линии плеча ниже, чем линия талии.

— С этим? — она по-прежнему стояла у меня за спиной, — Думаю, сантиметров 18. Но на фасоне это врядли отразится.

Она приложила к нему, то есть — — ко мне, свой портновский сантиметр.

— Да, так оно и есть. Повернитесь.

Я почти терял сознание. И — — точно — — ничего не мог с собой поделать. Я медленно повернулся к ней.

— Предлагаю однобортный, с маленькими лацканами. Высокая застежка на четырех пуговицах. Карманы без клапанов.

— Да, без клапаноооф-ф...

Еще миг, и я умру. Умру от разрыва... Нет, впрочем, это еще ни у кого не разрывало. Это природа делала на совесть.

Она посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами. И опустилась на колени.

— Подумайте пока о цвете материала.

Передо мной поплыли красные, фиолетовые, серые, желтые, вишневые и бирюзовые круги. Я прикоснулся к ее волосам. Они были теплые, мягкие и нежные. Я зажмурился. Когда я открыл один глаз, то увидел ее фартук. Он лежал на полу, рядом с моим лицом. Мое лицо, равно как и все остальное, лежало на ковре. Рядом была она.

— Вы убедились, что я на время расстаюсь со своими булавками и иголками?

— Да, вы совсем... не колючая.

Она повернулась на спину. Ее грудь резко очерчивалась на фоне вороненого бока рояля. Она накинула мне на шею клеенчатую ленточку сантиметра. И тихонько потянула к себе. От нее исходил божественный, упоительный аромат теплоты и чувственности.

— Я всегда завидовал швейным машинкам. У них на удивление четкий ритм.

— Но сколько шума! Да и стежки получаются слишком частыми. Нет, настоящие вещи делаются только вручную. Вот дайте мне вашу руку...