Соседка, которая жила в квартире напротив, давно хотела проучить меня за постоянное хамство и курение на лестничной клетке. Она всегда говорила: «Тебя надо хорошенько выпороть», но я не обращал на это внимания. Но, однажды, когда я выкидывал очередной окурок, он угодил прямо на коврик ее двери, а она в это время входила с улицы.
— Ну, все, сказала она, теперь тебя действительно следует проучить, ты получишь порку!
Не знаю, как, но я произнес «да, я согласен». У нее загорелись глаза, и она сказала:
— Ты получишь ее прямо сейчас, я только нарву хорошие розги!
Я стоял на лестнице, у меня сводило живот, а мой пенис твердел, если честно, я никогда не получал порки, но мне было интересно, я даже сам иногда пробовал себя пороть, но ничего не получалось. Через несколько минут она вернулась, с тремя длинными, около 60см., прутами. Она позвонила в дверной звонок, дверь открыла ее тринадцатилетняя дочь, в отличии от матери, она была красавица.
Моей соседке было около 45, небольшого роста, черные короткие волосы, и очень, всегда, очень злое выражение лица.
Я прошел в коридор, соседка сообщила дочери, что собирается меня выпороть. Я снял обувь, соседка сказала, чтобы я прошел в комнату, я прошел, затем вошли она и ее дочь.
— Ты заслужил порку, я не буду тебя жалеть, и буду хлестать, пока на твоей заднице не останется живого места, она произнесла это очень строгим голосом. Оголи зад, встань на диван на колени, и облокотись на спинку!
Я повиновался, но очень беспокоился за свой пенис, который я уже не мог контролировать, я был в трениках, спустил их, затем трусы, оголив только ягодицы.
— Спускай ниже! — крикнула она.
Мне стало страшно.
— Ты должен будешь терпеть наказание, если посмеешь вертеться и мешать мне, я увеличу количество ударов. После каждых пяти ты будешь просить прощения! Дочка, встань так, чтобы он тебя видел, чтоб ему было стыдно.
Затем она снова обратилась ко мне:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Я на автомате, в полной растерянности ответил:
— Я плохо себя вел, я не слушал вас и хамил вам, я заслужил порку, преподайте мне урок.
Она подошла с боку, взяла прут и подняла его.
Раздался короткий свист и прут опустился на мои половинки.
А-а-а, я издал истошный крик, даже не думал что боль будет такой сильной и резкой!
Хлоп, а-а-а — не надо, умоляю, я больше не буду! Хлоп, а-а-а, я заплакал, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, она вошла в ритм, опуская прут вновь и вновь. Я рыдал: «Умоляю, достаточно, пожалуйста!»
Казалось, я слился с диваном в единое целое.
Хлоп, хлоп, хлоп,
— Ну, так что ты там сказал? — обратилась она ко мне.
Я повернулся к ней взял руку с розгой, целовал и умолял: «Простите, пожалуйста, не надо больше, пожалуйста!»
— Нет еще не достаточно!
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп
— Я слушаю!
— Умоляю, я больше не буду
— Нет, это только первый прут, я продолжу порку. Пока можешь передохнуть.
Все время экзекуции ее дочь, неотрывно наблюдала за действом, после первых ударов я понял, что все происходящее ей определенно нравиться, она частенько отрывалась от моих гримас и смотрела на пенис, который терся о спинку дивана, покрывало в этом месте уже успело намокнуть, мне было ужасно стыдно.
— Ну что же продолжим.
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп.
Почти каждый удар она сопровождала словом «Получи».
Она поменяла прут: «И еще немного для верности!»
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, я уже даже не кричал, а постанывал после каждого короткого свиста и хлопка.
— Достаточно, сказала она.
Мой член бал в сперме, не заднице не было живого места. Я опустился перед ней на колени.
— Ты получил хороший урок, и надолго его запомнишь, а теперь вон отсюда!
Я натянул штаны и засеменил из квартиры.
— Ну, все, сказала она, теперь тебя действительно следует проучить, ты получишь порку!
Не знаю, как, но я произнес «да, я согласен». У нее загорелись глаза, и она сказала:
— Ты получишь ее прямо сейчас, я только нарву хорошие розги!
Я стоял на лестнице, у меня сводило живот, а мой пенис твердел, если честно, я никогда не получал порки, но мне было интересно, я даже сам иногда пробовал себя пороть, но ничего не получалось. Через несколько минут она вернулась, с тремя длинными, около 60см., прутами. Она позвонила в дверной звонок, дверь открыла ее тринадцатилетняя дочь, в отличии от матери, она была красавица.
Моей соседке было около 45, небольшого роста, черные короткие волосы, и очень, всегда, очень злое выражение лица.
Я прошел в коридор, соседка сообщила дочери, что собирается меня выпороть. Я снял обувь, соседка сказала, чтобы я прошел в комнату, я прошел, затем вошли она и ее дочь.
— Ты заслужил порку, я не буду тебя жалеть, и буду хлестать, пока на твоей заднице не останется живого места, она произнесла это очень строгим голосом. Оголи зад, встань на диван на колени, и облокотись на спинку!
Я повиновался, но очень беспокоился за свой пенис, который я уже не мог контролировать, я был в трениках, спустил их, затем трусы, оголив только ягодицы.
— Спускай ниже! — крикнула она.
Мне стало страшно.
— Ты должен будешь терпеть наказание, если посмеешь вертеться и мешать мне, я увеличу количество ударов. После каждых пяти ты будешь просить прощения! Дочка, встань так, чтобы он тебя видел, чтоб ему было стыдно.
Затем она снова обратилась ко мне:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Я на автомате, в полной растерянности ответил:
— Я плохо себя вел, я не слушал вас и хамил вам, я заслужил порку, преподайте мне урок.
Она подошла с боку, взяла прут и подняла его.
Раздался короткий свист и прут опустился на мои половинки.
А-а-а, я издал истошный крик, даже не думал что боль будет такой сильной и резкой!
Хлоп, а-а-а — не надо, умоляю, я больше не буду! Хлоп, а-а-а, я заплакал, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, она вошла в ритм, опуская прут вновь и вновь. Я рыдал: «Умоляю, достаточно, пожалуйста!»
Казалось, я слился с диваном в единое целое.
Хлоп, хлоп, хлоп,
— Ну, так что ты там сказал? — обратилась она ко мне.
Я повернулся к ней взял руку с розгой, целовал и умолял: «Простите, пожалуйста, не надо больше, пожалуйста!»
— Нет еще не достаточно!
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп
— Я слушаю!
— Умоляю, я больше не буду
— Нет, это только первый прут, я продолжу порку. Пока можешь передохнуть.
Все время экзекуции ее дочь, неотрывно наблюдала за действом, после первых ударов я понял, что все происходящее ей определенно нравиться, она частенько отрывалась от моих гримас и смотрела на пенис, который терся о спинку дивана, покрывало в этом месте уже успело намокнуть, мне было ужасно стыдно.
— Ну что же продолжим.
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп.
Почти каждый удар она сопровождала словом «Получи».
Она поменяла прут: «И еще немного для верности!»
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, я уже даже не кричал, а постанывал после каждого короткого свиста и хлопка.
— Достаточно, сказала она.
Мой член бал в сперме, не заднице не было живого места. Я опустился перед ней на колени.
— Ты получил хороший урок, и надолго его запомнишь, а теперь вон отсюда!
Я натянул штаны и засеменил из квартиры.
