1

Лариса вернулась с Канарских островов изрядно загоревшей, набравшейся сил и истосковавшейся по нашим сексуальным играм. Все свободное время, пока мы были вместе, мы буквально не вылезали из постели и из ванной, наслаждаясь друг другом. Особенно меня умилил тот факт, что за две недели отдыха Лариса перестала брить свои необычайно густые волосы на лобке и вокруг аккуратных половых губок, и только перед самим возвращением выстригла на своем интимном местечке изящную латинскую букву «V». Через пару месяцев она станет более отчетливой. Мне понравился этот сюрприз, и я, терзая своими ласками ее клитор и обе дырочки, частенько доводил ее до сокрушительного оргазма.

Не забывали мы и о наших излюбленных развлечениях. Ответным сюрпризом для Ларисы стал заказ еще одного классического садомазохистского станка с небольшими усовершенствованиями. В стены нашей спальни, были вбиты два стальных кольца, к которым крепились прочные кожаные ремешки для привязывания рук. Посередине между ними в полу было сделано отверстие, из которого на стальной оси выдвигалось нечто наподобие кресла, только приспособленное не для сидения, а для облокачивания нижней части туловища. Таким образом, привязанную к кольцам жертву можно было не только пороть, но и активно сношать, причем фиксировать такое «кресло» можно было на любой высоте, что открывало широкие возможности для самых разных экспериментов.

Лариса, обследовав нововведение, пришла в восторг и в тот же день провинилась, разбив цветочный горшок на кухне. Отправив ее в сад набирать землю и пересаживать цветок, я пошел в нашу спальню готовить все необходимое для наказания.

Проверив на прочность кожаные ремни, я остался вполне доволен: они удержали бы и лошадь. Изнутри они были обшиты мягким бархатом, поэтому дергаться и извиваться в них можно было сколько угодно, не опасаясь поранить кожу. Подняв из пола «кресло», я зафиксировал его вогнутую поверхность на уровне своего члена (догадываетесь, зачем?), после чего разложил на диване внушительный арсенал орудий наказания. С недавних пор он существенно пополнился. Здесь были и обычные ремни разных размеров, и не совсем обычные, отделанные полосками более жесткой кожи, которая обвивала спиралью всю их поверхность и при соприкосновении с телом причиняла дополнительные страдания, розги, резиновые дубинки и даже настоящий жокейский хлыст. Именно его я сегодня намеревался пустить в ход.

Лариса появилась в дверях, виновато потупив голову. Я молча кивнул головой в сторону ожидающего ее седла, и она покорно подчинилась. На полпути я ее остановил и молча начал расстегивать пуговицы на ее блузке. Лариса отстраненно наблюдала за мной. Она знала, что меня больше заводило ее сопротивление, но почему-то не делала ни одной попытки помешать мне. Придется подзадорить ее.

— Думаю, сотню ударов ты заслужила, — сказал я и потянул блузку вверх. Лариса испуганно встрепенулась и подняла руки, но сделала это не очень быстро. Отшвырнув блузку, я скомандовал — Повернись.

Лариса повернулась и... рванулась к выходу. Это произошло так быстро, что я не успел ее остановить, хотя тут же бросился следом. Соблазнительно мелькая длинными стройными загорелыми ножками, она понеслась по коридору.

— Стоять! — заревел я, бросаясь следом.

Я настиг ее только на лестнице, схватил поперек живота и одним мощным рывком перебросил через плечо. Не обращая внимания на мелькающие в воздухе ноги и руки, я понес ее обратно. Оказавшись в комнате, я опустил ее в дальнем углу, после чего, не выпуская из виду, запер дверь на ключ. Лариса наблюдала за мной. Ее взгляд напоминал бы взгляд затравленного зверька, если бы не предательское задорное поблескивание глаз.

Подойдя к ней, я наклонился и, взяв под мышки, легко поднял в воздух. Поскольку Лариса обладала потрясающей гибкостью, она тут же обвила меня руками и ногами и впилась в губы сладким поцелуем. Ее сочные мягкие губы сулили невиданные наслаждения, и если бы ей удалось меня соблазнить, наказание по нашим правилам следовало было бы отменить. Наш поцелуй продолжался около минуты, пока я не почувствовал головокружение и дрожь в коленях. Тогда я подошел к кольцам, встал между ними и освободился от крепких объятий своей жены. Лариса покорно опустилась в седло, и я слегка отрегулировал его, чтобы ее ножкам было удобнее упираться в паркет.

Опустившись на колени, я освободил ее от мини-юбки и трусиков и, не удержавшись, провел рукой по гладкой коже бедра. Лариса в ответ притворно-сладко вздохнула. Затем я аккуратно развел ее руки в стороны и накрепко зафиксировал кожаными ремнями. Отступив назад, критически посмотрел на проделанную работу. Жена была совершенно беспомощна, вогнутое седло надежно удерживало ее восхитительно гибкое тело в соблазнительном положении, а соскочить с этого насеста ей было крайне сложно, потому что я растянул ее руки почти до предела.

Золотистый загар ровным слоем покрывал все ее тело, остававшееся таким же юным, стройным, сексуальным и манящим, как у 18-летней девушки. Не отрывая от него взгляд, я неторопливо раздевался, чувствуя сильную пульсацию внизу живота. Сегодня впервые за месяц я собирался оттянуться по полной программе.

— Пожалей меня, пожалуйста! — взмолилась Лариса, наблюдая, как я в задумчивости перебираю выложенные на диване ремни.

— Об этом придется позаботиться тебе, — ответил я, намекая на свою излюбленную игру «Порка без криков».

Тут Лариса увидела, что я выбрал длинный жокейский хлыст, который она еще не ощущала на своей упругой попке, и ее глаза расширились от страха, смешанного с предвкушением наказания. Мне тоже не терпелось проверить его возможности, поэтому я, зайдя ей за спину, кратко сформулировал свои условия:

— Если выдержишь пятьдесят ударов без крика, остальные пятьдесят не получишь.

Лариса была приучена не торговаться, вот и сейчас она покорно кивнула головой и сцепила зубы. Только напряженные мышцы спины, красиво вырисовавшиеся под кожей, выдавали ее состояние. Я поднес хлыст к ее губам, она не только поцеловала его, но и весьма эротично обвела язычком. Проигнорировав это, я отошел назад и отвел назад руку.

Первые удары я обрушил на ее беззащитную попочку, так возбуждающе приподнятую. Бил я сначала не очень сильно, приноравливаясь к своей новой игрушке, и после первых десяти ударов Лариса лишь учащенно дышала, и кожа на ее прелестных ягодицах слегка покраснела. Разумеется, просто так выполнить условия нашего договора в мои планы не входило, и второй десяток ударов, ужаливших ее пониже спины, был сильнее. На восемнадцатом Лариса уже стонала сквозь стиснутые зубы, что было верным признаком скорой капитуляции. Вместе с тем терпения и сопротивляемости к боли ей было не занимать.

Ну что же, двадцать ты выдержала! — поздравил я Ларису. Покрасневшие и уже слегка распухшие ягодицы смотрелись просто великолепно. Я с трудом отвел от них взгляд и зашел с другой стороны. Хлыст был идеально сбалансирован и хорошо сидел в моей ладони, но, к моему сожалению, не оставлял на теле столь любимых мною багровых полос, которые долго болели, если их вовремя не смазать специальной заживляющей мазью. Зато сочный звук, раздававшийся каждый раз после его соприкосновения с подрагивающим телом моей жены, был непередаваем. Я усилил удары еще больше, и на юбилейном двадцать пятом ударе Лариса не выдержала и слабо вскрикнула. Я тут же остановился.

— Ты проиграла, моя красавица — радостно сообщил я тяжело переводящей дух Ларисе, — Даю тебе минуту, чтобы ты отдохнула, после чего ты получишь остальные семьдесят пять.

Лариса отчаянно задергалась. Я залюбовался игрой упругих мышц, перекатывавшихся под загорелой кожей. Кожаные ремни тихо поскрипывали, но не ослабляли свою безжалостную хватку ни на миллиметр. Аккуратные ягодицы Ларисы горели огнем, и я, чтобы снова насладиться ее стонами, несколько раз звонко шлепнул по ним ладонью. Моя благоверная умоляла меня пощадить ее и хотя бы немного уменьшить число ударов, но я был непреклонен. Между делом я исследовал манящие глубины ее лона и прекрасно растянутой дырочки ануса и остался весьма доволен гостеприимной влажностью первого и упругой податливостью второй. Это исследование не оставило равнодушным мой член, который давно уже стоял по стойке «смирно» и только слегка покачивался в ритм моим телодвижениям. Обхватив его левой рукой, чтобы немного успокоить, правой я продолжал исследовать глубины прекрасно разработанного за годы наших развлечений ануса Ларисы. Один за другим в нем исчезли четыре пальца мое руки, которые я задвинул на предельно возможную глубину. Моя жена глубоко и размеренно дышала, стараясь приноровиться к новым ощущениям: все же четыре пальца, не сомкнутые вместе, а прижатые друг к другу, как солдаты в строю, заметно превышали толщину моего инструмента. Тем не менее места в попке Ларисы все еще оставалось достаточно, и будь у меня поменьше ладонь, я бы без особого труда засунул ее в податливую дырочку целиком. Эта мысль возбудила меня еще больше и я понял, что минутной передышкой начавшаяся порка не ограничится. Еще немного пошуровав пальцами в прямой кишке Ларисы, я решительно выдернул руку. Темное колечко анала после такой ласки некоторое время оставалось расширенным до неестественных размеров, и я получил редкую возможность заглянуть в самые сокровенные недра ее черного хода. Там было темно, чуть влажно и очень тепло

Я вдавился низом живота в ее аппетитные ягодицы, с трудом сдерживая неистовое желание излиться прямо на ее бедра. Каким-то чудом мне удалось слегка отодвинуть сладкий финал, тем более что Лариса, почувствовав первые прикосновения моего гиганта к своей израненной коже, начала стонать и извиваться. Я положил конец ее бессмысленным дерганьям, решительно взяв ее за бедра. Ее приподнятая попка располагалась как раз на нужном уровне, и поэтому мой член с легким чавканьем решительно вошел в ее расширенное анальное отверстие, не встречая никого сопротивления. Лариса покорно склонила голову, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Я почувствовал, как стенки ее прямой кишки, конвульсивно дернувшись, обхватили мой шланг со всех сторон и размеренно запульсировали. Мы с Ларисой называли этот прием, которым она владела в совершенстве, внутренним массажем. Но сейчас мне было не до прелюдий, страсть во мне била фонтаном, и поэтому я, на мгновение подавшись назад, с силой ввел обратно все свои двадцать пять сантиметров перевозбужденной плоти. Лариса вскрикнула от неожиданности, но я повторил это снова и снова. В ее лоне я не мог себе позволить себе такого из опасений повредить ее матку, во втором же отверстии, казавшемся бездонным, мне предоставлялась полная свобода действий. Я плавно скользил вперед-назад в ее влажной податливой попке, изредка покачиваясь в разные стороны и не забывая ласкать руками ее восхитительные налитые груди. Долго так продолжаться не могло, и скоро я обильно излился, не покидая ее гостеприимных глубин и вторгшись в них так глубоко, как это только было возможно. Ремни и седло надежно держали Ларису, поэтому я навалился на нее всей тяжестью, вдыхая неповторимый аромат ее волос и кожи. На меня навалились слабость и усталость, член слегка поник, но по опыту я знал, что уже через несколько минут он будет готов повторить. Он даже не потерял полностью свои максимальные размеры и остался бы в анусе Ларисы, если бы я сам решительно не вынул его.

— Итак, продолжим, — сообщил я Ларисе и снова взял в руки хлыст.

Вторую серию ударов я обрушил на ее спинку. Поскольку сдерживаться уже не имела смысла, Лариса верещала во все горло, раскачиваясь под жалящими ее со всех сторон ударами и тщетно пытаясь предугадать место следующего удара, чтобы успеть хотя бы чуть-чуть отклониться. А я мучал ее не только ударами, но и их ожиданием, то выдавая настоящий шквал из восьми-десяти быстрых хлестких ударов, то делая паузу секунд на двадцать. После шестидесятого удара спинка Ларисы стала такого же цвета, как и ее ягодицы, а сама она уже заметно обессилела от криков. Да и ее руки, до сих пор крепко сжатые в кулаки, безвольно разжались. Она была в полубессознательном состоянии, но быстро вернулась к реальности после того, как шестьдесят первый удар обжег ее до сих пор не тронутые бедра. Началось все сначала — Лариса судорожно билась в кожаном капкане, а я, наслаждаясь ее беспомощностью, метко целил в ее еще не пораженные места. Последние десять ударов я сделал особо жестокими, вложив в них всю свою силу и направив их на бесстыже приподнятую попочку Ларисы. Первый же из них рассек израненную кожу, по которой тут же разлетелись мелкие капельки крови, а из широко раскрытого анального отверстия вылетели белые капли моей спермы. «Ничего себе» — подумал я и тут же вздрогнул от жуткого вопля, в котором не было уже ничего человеческого. Есть ли пределы ее выносливости — спросил я сам себя и решил ответить на этот вопрос немедленно. За долгие годы наших игр я отточил свою меткость до совершенства, и поэтому второй жестокий удар я направил параллельно предыдущему. Пять свистящих ударов извлекли из тела моей жены пять нечеловеческих воплей, в которых уже чувствовалось неподдельное страдание. Но заставить Ларису сказать заветное слово было не так просто. За годы нашей совместной жизни это случалось не больше десяти раз. Хлыст уже был влажным от пота и крови, когда мне в голову пришла еще одна замечательная мысль. Пять кроваво-красных полос, сочащихся яркими ручейками крови, завели меня до предела, и я, уже плохо соображая, что делаю, от души вытянул хлыстом прямо по открытой ране. Осознание того, что я сделал, пришло чуть позже, когда, к моему удивлению, последовавший крик был не таким сильным, но затем по всему телу Ларисы прошла крупная дрожь, а когда я уже заносил руку для нового удара, она вдруг выгнулась всем телом, насколько ей позволяли ремни, и закричала так, как не кричала никогда. Я опустил руку и сделал правильно, потому что следующим из ее голосовых связок вылетело ключевое слово, означающее немедленное прекращение всех игр. Я тут же отвязал ее руки и едва успел подхватить соскользнувшее тело. Лариса была без сознания. По ее ногам текли тонкие струйки крови, смешанные с моей спермой и ее кровью. Пока я нес ее в ванну, к ним прибавилась еще и моча.

В ванной Ларису привели в чувство струи теплой воды. Она снова застонала и прильнула ко мне всем телом, как к единственному защитнику, словно не я минуту назад довел ее до такого состояния. Мой член тут же воспрянул духом от такого проявления чувств, но ни о какой близости не могло быть и речи. Тщательно обмыв ее тело, я завернул Ларису в полотенце и понес в спальне. Там я оказал ей первую помощь, положив на живот и смазав особенно пострадавшие места мазью. Кровь почти сразу остановилась, но на жуткие раны было страшно смотреть. Казалось, что с ее прелестных ягодиц кто-то нарезал кожу узкими полосками. Скорее всего, теперь там останутся шрамы, и ей снова придется делать безумно дорогую пластическую операцию. Однажды она уже ее делала и на том же самом месте. «Пора бы переключить свою энергию на кого-то другого и развлекаться с ней вместе с женой», в который раз подумал я и решил больше не откладывать разговор на эту тему, которого я и хотел и боялся одновременно.

2

Шанс пришел совершенно неожиданно. Руководство нашего Клуба не жалело денег на проведения всевозможных оргий и великосветских мероприятий, хитро под них замаскированных. Одна из них и планировалась под неуклонно приближавшийся Новый год. Ожидались гости и гостьи из-за границы, вроде бы даже из самой Голландии. Полный список ожидаемых мероприятий давно был распространен среди членов клуба, и в нем меня привлек конкурс, из которого я с почти стопроцентной уверенностью вышел бы победителем. Речь шла о выявлении обладателя самого длинного члена среди членов клуба (эта забавная тавтология так и была напечатана на дорогой бумаге под недвусмысленным рисунком). Победитель получал право выбрать любую партнершу среди присутствующих (никто не мог ему запретить это сделать, даже жена) и сделать с ней все, что ему заблагорассудится. При одной только мысли о том, что я смогу выбрать себе любую женщину из пышно разодетой толпы, меня бросило в сладкую дрожь, а член подскочил, как на пружине, резко подняв одеяло.

Мирно спящая рядом Лариса беспокойно зашевелилась, хотела по привычке перевернуться на спину, но, почувствовав боль в ягодицах, перевернулась на другой бок, нашла своими руками мои, обвила их, переплетя пальцы, и снова заснула. Прошло полторы недели с тех пор, как ей снова сделали пластическую операцию на ягодицах, правда, никто уже не гарантировал, что кожа на поврежденных участках у нее станет такой же гладкой и нежной, как и раньше. Лариса тем не менее была совершенно не в претензии ко мне, напротив, она говорила, что пережила в тот момент самый сокрушительный оргазм в своей жизни. Но при всей моей любви к жестоким развлечениям на первом месте у меня все же оставалась жена, поэтому на семейном совете было принято решение временно отказаться от наказаний поркой. Условия нашего семейного соглашения (см первую часть) менялись, точнее, в него вносились поправки. Теперь каждый из нас имел право развлекаться на стороне, с условием, что вторая половина тоже будет при этом присутствовать и контролировать ситуацию по своему усмотрению, вплоть до запрета того или иного элемента. В случае с Ларисой исключались любые средства наказания, связанные с повреждением кожи. Я сохранял право наказывать ее любым способом, не противоречащим вышеуказанным поправкам, разумеется, исключая способы, в любой степени задевающие ее честь и достоинство в ее же понимании.

Исходя из принятых поправок, Лариса не могла мне запретить пороть и мучать других женщин. Более того — она сама могла принимать в этом активное участие. С годами я заметил, что она тоже неравнодушна к чужим страданиям, и ей больше нравилось мучать женщин, чем мужчин. К тому же, уступая мне в жестокости, она обладала гораздо более извращенным воображением. Вместе мы должны были составить неплохой тандем.

3

Оргия проводилась в последних числах декабря. Такого наплыва участников наш клуб еще не видел. Чтобы никто друг другу не мешал, ее проводили в три этапа. Мы как почетные члена получили приглашение первыми и приехали в первый день. Лариса к тому времени совершенно оправилась от последствий страшной порки и была весьма возбуждена, не столько возможностью освежить впечатления, сколько самой обстановкой. Вокруг мелькало множество молодых мужчин, и она сразу положила глаз на статного мулата с кудрявыми волосами и обилием татуировок на мускулистых руках. Смерив взглядом бугор, выросший у него в штанах после парочки взглядов в сторону Ларисы (она оделась очень сексуально, в короткую мини-юбку и откровенный топик, а сверху накинула норковую шубу, чтобы, придя с мороза в клуб, не тратить время на переодевание), я забеспокоился насчет своей победы в конкурсе. Все же в этот раз в клубе было много новичков, и всякое могло случиться.

Лариса и приглянувшийся ей мулат, которого, как выяснилось, звали Генри, а также еще двое крупных мужиков, ярких представителей того гориллообразного типажа, который всегда заводил ее до безумия, почти сразу откололись от основной компании и затеяли игру в карты, проигравший в которой должен был выполнять желания остальных. По предварительной договоренности, Лариса должна была развлекаться в их компании примерно час, пока я буду принимать участие в конкурсе, после чего они понаблюдают, что сделает победитель конкурса с выбранной им дамой. Затем она вместе со своими тремя своих партнерами по игре уединится в отдельной комнате, а я буду наблюдать за ними и присоединюсь, когда пожелаю.

На сцену, находившуюся перед заполненным до отказа залом, где стояли столики с закусками и шныряли официантки (наших не хватило, пришлось «заказать» девушек из местного стрип-бара) вместе со мной вышло еще девять претендентов. К счастью, Генри не участвовал в конкурсе: огромное утолщение спереди его брюк казалось мне настоящим чудовищем. Представив себе, как оно будет буравить мою жену, я почувствовал, как у самого впереди вырастает объемистый бугор. Поскольку все участники вышли на сцену в одних плавках, столь бурное проявление моего мужского начала не осталось незамеченным публикой, которая тут же начала свистеть и аплодировать. Я поймал взгляд Ларисы, и она мне подмигнула. Один из ее избранников уже проиграл и выполнял чье-то желание, забравшись под стол и, судя по ее поблескивавшим глазкам, лаская ее промежность.

Очаровательная ведущая объявила условия конкурса, которые я уже называл, и попросила всех нас выстроиться шеренгой, спиной к зрителям. Зал неодобрительно загудел, но тут же успокоился, когда по всему периметру включились телевизоры. Изображения взятых крупным планом плавок сменяли друг друга. Мы тоже видели все это на большом экране. Бурные аплодисменты заставили нас оглянуться. Через зал бодро вышагивала шеренга рослых девиц, все почти полностью обнаженные, если не считать крошечных, с ладошку, трусиков и блестящих наконечников, одетых на соски. Промаршировав перед сценой и не забыв покачать бедрами и раздать во все стороны воздушные поцелуи, они поднялись на сцену и встали по одной перед каждым претендентом. Раздался условный сигнал, и конкурс начался. Девушки, как по команде, встали перед каждым из нас на колени, аккуратно стянули с нас плавки и взяли члены в руки. Передо мной оказалась юная и весьма смазливая особа с пухлыми губками и зелеными, чуть раскосыми глазами, затейливо подведенными тушью. Она провела тонкими теплыми пальчиками вдоль всей поверхности моего органа и коснулась язычком головки. Я откинул голову от наслаждения, но продолжения не последовало. Девушки должны были лишь распалить нас, но быть крайне осторожными и не позволить кончить прямо на сцене. Поэтому она только нежно поглаживала мой член своими мягкими нежными пальчиками и время от времени обводила горячим языком ствол и головку. Было очень приятно, но присутствие рокочущей толпы за спиной не позволяло отдаться процессу полностью.

На экране я мог наблюдать, как кадры разминающих члены красоток сменяются один за другим. Показанные в этом ракурсе, они все казались большими. Тогда я посмотрел на своих соседей слева и справа. У одного их них был довольно внушительный орган, который, несмотря на все старания девушки, был в полувозбужденном состоянии. У другого же был член, похожий на кривую картофелину, и вдобавок ко всему увитый синими жилами. «Надо было провести конкурс еще и на самый красивый член», подумал я, любуясь собственным, влажным от слюны девушки, имеющим почти идеальную продолговатую форму и весьма внушительный розовый набалдашник.

Повинуясь второму сигналу, все девушки встали и сделали шаг назад. Я же вместе с остальными повернулся лицом в сторону зрителей, покачивая предметом своей заслуженной гордости. Зал взорвался аплодисментами. Наиболее темпераментные зрительницы кинулись к сцене, но их вовремя остановили крепкие парни, тусовавшиеся рядом как раз для таких случаев. Я отыскал взглядом Ларису, она показала мне большой палец. Двое из ее партнеров по игре были уже обнажены по пояс, демонстрируя внушительную мускулатуру. Третий как раз заканчивал волнующи сеанс стриптиза, судя по всему, выполняя желание Ларисы. В карты она играла превосходно, зря они с ней связались. А может, и не зря.

Тем временем ведущая конкурса, высокая длинноногая блондиночка в весьма откровенном декольте, приблизилась к нам вплотную. Я почувствовал, как моих обнаженных ягодиц коснулись теплые девичьи губы, а шаловливые ручонки снова завладели членом. То же самое происходило и с остальными участниками: задачей девушек было во что бы то ни стало сохранить эрекцию участников, чтобы дать возможность ведущей проверить максимальную длину члена каждого из нас. Я покосился по сторонам и увидел, что с задачей справились только восемь девушек. Двое мужчин, не в силу своей ущербности, а в силу пикантности ситуации, так и не сумели возбудиться достаточно, и их члены безвольно повисли, несмотря на все старания их очаровательных ассистенток. Они были вынуждены уйти, провожаемые жидкими аплодисментами. А блондиночка, вооруженная линейкой, уже подходила по очереди к каждому из нас, задерживая каждый член в своих изящных пальчиках несколько дольше, чем полагалась, и громко объявляла результаты измерений. По мере того, как она приближалась ко мне, в зале нарастал гул, да и я сам видел, что у меня только один реальный соперник. Но после того, как нас покинуло двое участников, он оказался стоящим сразу после меня, а ведущая подходила с другой стороны. Тем не менее результаты ее измерений впечатляли. Не было ни одного члена короче двадцати сантиметров. У первого участника шланг немного не дотянул до 21 сантиметра, у второго длина составила 21.5, еще у двух было 21.6 и 21.9 соответственно. Меня и моего соседа ведущая умышленно пропустила, чтобы усилить интригу, и смерила члены двум оставшимся участникам. У них получилось в районе 22 сантиметров, у одного чуть больше, у второго — чуть меньше. Поблагодарив всех за участие, ведущая чмокнула каждого в щеку и попрощалась с ними. Поигрывая линейкой, она приблизилась к нам. Девушки позади нас старались вовсю, разминая наши члены, но мне казалось, что сейчас мой орган не согнет никакая сила. Лариса тоже завороженно смотрела на сцену.

Ведущая начала с меня. Линейка легла на мой член сверху, заставляя вытянуться строго параллельно полу, и на мгновение замерла, прижатая к нему пальцами. Зрители замерли.

— Двадцать пять сантиметров и два миллиметра! — громко прозвучало на весь зал.

Все вокруг громыхнуло аплодисментами, свистом и криками. Я не верил своим ушам. Вот это да! Оказывается, на два миллиметра больше, чем я думал. Видимо, не совсем точно смерили в пору моей бурной молодости. Или мой член вырос после своих бесчисленных приключений. Второй вариант объяснения мне понравился гораздо больше.

Тем временем член моего соседа вытянул почти двадцать четыре сантиметра. Его тоже поздравили и вручили утешительный приз — блок порнокассет и право в течение полугода посещать наш клуб бесплатно. Он тоже ушел со сцены и на ней в гордом одиночестве остался я.

— Согласно нашим условиям, вы можете выбрать для своего любимого развлечения любую женщину из зала, вокруг шеи которой розовая повязка — знак того, что она не против, — звонким голоском пропела ведущая и кокетливо покосилась на мой низ живота. Судя по всему, она сама была бы не прочь оказаться в их числе. Я отыскал глазами Ларису. На ней розовой повязки не было, но она слегка кивнула мне головой. Я увидел, как рука одного из ее партнеров по картам уже лежит под ее мини-юбкой.

Сзади мне надели набедренную повязку, и я, подойдя к краю сцены, спрыгнул в зал. От него меня еще отделяли тонкие стальные перила, и я прошел параллельно ним, рассматривая стоящих передо мной женщин. Все они казались мне безумно соблазнительными из-за своих полуобнаженных рук, ног, плеч и грудей. Некоторые делали весьма откровенные приглашающие жесты, высовывали язычки и дразняще проводили ими по губам, приподнимали и без того откровенные мини-юбки и платья. Мне же хотелось чего-то эдакого, экзотического и по возможности — чем моложе, тем лучше. Поэтому, увидев высокую роскошную смуглую азиатку, слегка полноватую, но с восхитительными полукружиями грудей, роскошными черными волосами и темными, масляно поблескивавшими глазами, я не колебался ни минуты.

Толпа приветствовала мой выбор одобрительными криками. Ведя свою избранницу за руку, я поднялся вместе с ней обратно на сцену. За это время я узнал, что называть ее можно Лин, что ей 19 лет и она безумно любит анальный секс, но у ее любовника мини-размер, и поэтому она никогда не пробовала настоящего члена. К тому же у нее не укладывалось в голове, как член может быть такой толщины, как у меня, и она, похоже, с трудом сдерживалась, чтобы не сорвать с меня набедренную повязку.

Радуясь, что наши пристрастия совпали (надо будет потом узнать, любит ли она быть наказывающей или наказуемой — отметил я про себя), я не без удовольствия сообщил присутствующим, что сейчас Лин попробует самый большой член в своей жизни. Толпа уже в который раз разразилась бурными аплодисментами и криками, тут же сцену осветили еще более ярко, а в зале наоборот, притушили. По моей просьбе на сцену вынесли Х-образное кресло. На его крестовинах было множество приспособлений для закрепления рук и ног, а сиденье было выпуклым и предназначалось, чтобы на него ложились животом, высоко задрав ягодицы. Пока его устанавливали, я быстро договорился с Лин насчет второй встречи у меня дома. Она спросила, с чего мы начнем наше представление, но я предпочел ни с кем до поры до времени делиться своими планами. Не без удовольствия заметив, что почти все взгляды в зале прикованы к нам, я подошел вплотную к Лин и властно нажал ей на плечи. Она покорно опустилась передо мной на колени и, взявшись обеими руками за мягкую ткань, скрывавшую мою возбужденную плоть, одним движением стащила ее и швырнула в зал. Затем ее пальцы сомкнулись на моем стволе, а длинный розовый язычок замелькал между полными губами, едва касаясь своим кончиком моей головки. Я откинул голову назад, не в силах сдержать стон от этих щекочущих прикосновений. А Лин не торопилась, сознательно заводя меня, до предела оттянув подвижную кожицу и осыпая мою налившуюся кровью головку смачными поцелуями. Время от времени она заглатывала ее целиком, и тогда я испытывал двойное давление ее язычка и щек. Так долго не могло продолжаться, поэтому я решительно отстранил ее и велел раздеться. Соблазнительно покачивая полными бедрами, Лин начала под посвистывание мужской части присутствующих медленно стягивать с себя короткую черную юбочку. Игравшая тихая спокойная романтическая музыка сменилась на зажигательную «After Dark», под которую в фильме «От заката до рассвета» очаровательная девушка, позже оказавшаяся вампиршей, весьма эротично танцевала со змеей. Я приблизился к Лин сзади и, включившись в ее ритм, помог ей освободиться от остальных немногочисленных деталей своей одежды — лифчика и крошечных трусиков. Для ее роста и, прямо скажем, не хрупкого телосложения, у нее оказалась удивительно тонкая талия, плавно переходящая в роскошные налитые ягодицы, за которые так и хотелось ущипнуть. Желание хорошенько отхлестать такое сокровище плеткой, а еще лучше — ивовыми прутьями — начало становиться моей навязчивой идеей и мне показалось, что мой член, и так буквально разрывавшийся от страсти, стал больше еще на несколько сантиметров. Крупные, но не отвислые груди сразу же привлекли мое внимание, и я несколько секунд мял их в своих руках, наслаждаясь их неповторимой упругостью и идеальной формой.

Я властным жестом указал на экзотическое кресло. Лин покорно улеглась на выпуклое сиденье и широко расставила свои стройные ножки, на которых остались тугие черные чулки, лишь подчеркивавшие их длину и изящество формы. Я накрепко зафиксировал ее руки и ноги в стальных зажимах, после чего стал, изо всех сил сдерживая себя, подниматься поцелуями от ее ступней вверх, к месту пересечения этих совершенных творений природы. Тихий ропот притихшей толпы заводил меня еще больше. Добравшись до гладко выбритой промежности, я пустил в ход свой язык и пальцы, и вскоре Лин уже извивалась от наслаждения. От поцелуев лона я перешел на анальное отверстие, из которого (вот чертовка!) пахло французскими духами. Краем глаза я видел, как моя голова и ее туго сжатая дырочка ануса проецировались прямо на экран.

При всей пышности своих форм сзади Лин оказалась узкой, как девочка. Даже не верилось, что в ее анус могло войти что-то толще наконечника клизмы. После первого прикосновения его тугое колечко сжалось еще больше и слегка втянулось вглубь. Мне предстояло основательно поработать. И я начал. Вдыхая сладкий аромат духов, смешанный с непередаваемым запахом возбужденной женской плоти, я целовал и ласкал губами и языком всю область вокруг ее черного хода, и мало-помалу заметил, что Лин начинает расслабляться. Одной рукой я нащупал ее клитор и слегка сжал его двумя пальцами, и в тот же момент постарался проникнуть языком вглубь приоткрывшегося ануса. Разумеется, мне это не удалось, но Лин очень скоро затряслась в судорогах оргазма.

Пока она приходила в себя, я выпрямился и, зачерпнув двумя пальцами немного смазки, обильно растекшейся под ее животом, тщательно смазал полуоткрытый вход в ее анус. Лин снова дернула мышцами, но теперь я был начеку и не позволил ей закрыть свой черный ход, введя в него свой указательный палец до половины. Его теснота снова поразила меня, стенки обхватили меня с такой силой, словно мой палец зажали в кулак. Я стал медленно двигать им в разные стороны и вперед-назад, готовя место для вторжения основных сил. Вскоре к указательному пальцу добавился средний, и они вошли в задний проход Лин на максимальную длину. Девушка начала дышать глубоко и размеренно, привыкая к новым для себя ощущениям. Постепенно я стал ускорять ритм движений, вводя и выводя оба пальца полностью. Камера тем временем брала раскрытый зев ануса Лин крупным планом, а спрятанные где-то в кресле микрофоны разносили по всему залу ее прерывистое дыхание и постанывания.

Наконец я приступил к главному элементу шоу. Взяв свой лоснящийся от нетерпения инструмент в правую руку, левую я пропустил Лин под талию и заставил еще сильнее прогнуться мне навстречу. Член скользнул по ее гладкой теплой коже, прошел по четкой линии, разделявшей два аккуратных полушария ее попочки и уперся разбухшей головкой в ее маленькую испуганную дырочку. Лин глубоко вздохнула, готовясь к неизбежному. Моя головка все еще намного превышала ее диаметр, к тому же форма ее ануса была не обычной круглой, а слегка овальной. Мне пришлось приподняться самому, подмяв ее под себя, опустить член, насколько это было возможно, вниз и войти в такой неудобной позе. Чувствуя упругое сопротивление ее мышц, я стал давить на них всем весом. Лин отчаянно закричала, но я продолжал вторгаться своим гигантом в ее сокровенные глубины. На экране я отчетливо видел, как края ее отверстия начинают медленно загибаться внутрь, но хорошо смазанная ее же выделениями кожа растягивалась, а края ануса неуклонно раздвигались, принимая вглубь прямой кишки моего красавца. В этот момент мне больше всего хотелось ворваться вовнутрь на все свои двадцать пять сантиметров с двумя миллиметрами впридачу и задвигаться в бешеном темпе, но все же опасность повредить что-то в хрупком девичьем теле была еще слишком высока, и я, преодолевая неистовый соблазн, продолжал завоевывать открывавшийся передо мной туннель сантиметр за сантиметром. Ее стоны сладкой музыкой звучали в моих ушах. Когда в анусе Лин полностью скрылась моя головка, я позволил себе чуть опуститься и принять более удобное положение. Лин тут же сделала попытку соскользнуть с моего жезла, но я вовремя успел перехватить ее талию. В наказание я двинул тазом, и прошел вглубь ее попки сантиметров на десять. Девушка взвизгнула от боли, и я почувствовал, как тугие стенки ее прямой кишки сомкнулись вокруг моего ствола мертвой хваткой. Это на время даже остудило мой порыв, я подался назад, но потом вернулся, отвоевав у отчаянно пульсирующих стенок прямой кишки Лин еще несколько сантиметров. Чем дальше проникал мой шланг, заполняя собой весь мыслимый объем, тем громче становились крики и стоны несчастной. По ее щекам катились слезы, но она сама выбрала для себя такую участь и отступать не имела права. Я же ничуть не старался облегчить ее страдания и тупо вдавливался все глубже и глубже. Гордость не позволяла Лин попросить у меня передышки, впрочем, я бы и не дал ей ее.

Наконец я почувствовал в районе мошонки теплое прикосновение ее кожи. Это говорило о том, что мой агрегат вошел в ее маленький тугой анус полностью. Я замер, давая возможность Лин привыкнуть к ощущению заполненной до отказа прямой кишки. Ее стенки все еще сжимали меня так плотно, что мне даже не требовалось двигаться, чтобы получить удовольствие. Тот восхитительный массаж, который могла мне обеспечить Лариса своими натренированными внутренними мышцами, в исполнении Лин получался сам собой.

Публика приветствовала мою победу одобрительными выкриками и советами, что делать дальше (среди них попадались весьма оригинальные — например позволить еще одному обладателю внушительной колотушки пошуровать в ее второй дырочке или попробовать расширить ее анус до такого размера, чтобы он мог принять еще один член). Наконец отпустив так долго сдерживаемое возбуждение, я задвигался в среднем ритме, блаженно откинув голову и положив обе руки по обе стороны от осиной талии прелестной азиатки. Поначалу дело продвигалось туго, но потом ее узкий девичий вход стал понемногу расширяться, и мой член заскользил свободнее. Лин продолжала приглушенно стонать, отчаянно мотая головой и наверняка жалея о своем желании. Я же не упускал случая ее помучать, вынимая член почти полностью и тут же с силой вгоняя его обратно на радость зрителям. Мне очень хотелось посмотреть, как реагирует на все происходящее Лариса, но она сидела в дальнем конце зала, и ее столик был окутан полумраком.

Я не мог больше сдерживаться и усилил темп, выжав из роскошного тела извивающейся подо мной азиатки новую серию стонов. Внизу живота словно закипел пробуждающийся фонтан, а глаза заволокло туманом. В последний момент я сообразил, что было бы неплохо показать публике, на что способен мой член после длительного голодания (перед оргией мы с Ларисой не занимались сексом в течение трех дней, для меня это очень долго), и резким движением выдернул его из раздолбанного ануса Лин. Он покинул свое убежище с громким чмокающим звуком, который тут же перекрыли мои стоны. Я обдал мощными струями спермы всю спину девушки, несколько особо дальних залпов щедро залили ее разметавшиеся волосы, а последние капли я выдавил чуть выше ее существенно расширившегося ануса, чтобы они туда затекли. Зал аплодировал наперебой, женщины визжали, кто-то полез на сцену и был снова остановлен секьюрити. Лин замерла, ошибочно полагая, что все кончено и ее сейчас освободят. Но не тут-то было! Дождавшись, когда последняя мутно-белая капелька затечет в ее бездонную дыру, я неожиданно для всех снова ввел свой почти не уменьшившийся член ей в попку. Подвергнувшиеся столь бесцеремонному вторжению стенки ее анала еще не успели принять первоначальную форму, и я вошел на всю длину с необычайной легкостью. Лин все же вскрикнула, больше от неожиданности, чем от боли. Потерзав ее еще немного, я отпустил ее с миром. Два ассистента отвязали ее и помогли одеться. Спускалась со сцены она очень долго и довольно смешно, широко расставив ноги и отведя ягодицы назад. В ее адрес сыпались непристойные шуточки и недвусмысленные предложения типа «повторить, пока колея еще накатана», но я сильно сомневался, что ей захочется повторить такое, по крайней мере, в ближайшее время.

Я тоже оделся и спустился в зал. Количество зрителей, сохранивших интерес к следующему конкурсу, резко поубавилось — большинство, распаленные увиденным, разошлись по отдельным комнатам. Лариса все играла с тремя мужчинами в карты. Судя по тому, что все трое были в одних трусах, и только на одном еще оставались носки, играли они на раздевание. Сама же Лариса все еще оставалось полностью одетой... хотя нет — в одном ухе не было сережки.

— Милый, мы как раз заканчивали, — прощебетала она, — Ты присоединишься к нам?

— Конечно, дорогая, — ответил я. — Только не сразу. Таиландочка меня слишком утомила.

Один из мужиков хмыкнул.

— Правда, не настолько, чтобы я не повторил всего того же с тобой, — добавил я и протянул ей руку, помогая встать из-за стола. Лариса бойко зацокала каблучками к выходу из зала, провожаемая восхищенными взглядами. Я во главе трех безнадежно проигравших мужчин гордо двинулся за ней. По мере того, как мы удалялись по пустому слабо освещенному коридору, шум вечеринки становился все тише и тише. Лариса шла впереди, эротично покачивая бедрами, изящно подчеркнутыми откровенной мини-юбкой, которая по своей длине могла бы соперничать с трусиками. За ней шел Генри, крупный мулат с развитым торсом и мускулистыми руками. На его обнаженной спине мягко перекатывались рельефные мышцы, а голодный взгляд не отрывался от изящной попки Ларисы. Другие двое мужчин, назвавшиеся Джоном и Джеком, отличались от Генри лишь цветом кожи. «Не иначе, как какой-то клуб культуристов решил сделать себе веселый уик-энд» — подумал я, прикидывая, насколько эти красавца смотрятся эффектнее меня.

Мы зашли в приготовленную для нас комнату. Из всех пятерых я в своей просторной рубашке и кожаных штанах был самым одетым. На Генри, Джеке и Джоне были лишь трусы-плавочки с явственно оттопыренной передней частью, ну а на Ларисе, помимо мини-юбки, была весьма откровенная блузочка с глубоким вырезом. Комната была обставлена для интимного свидания — здесь не было ни хлыстов, ни наручников, ни вделанных в стену стальных ошейников.

Мужчины обступили Ларису, недвусмысленно поглаживая ее по груди, плечам, бедрам и ягодицам. Все они были на голову выше моей жены, которая была отнюдь не маленькой. Когда же она сняла свои туфельки на высоких каблуках, то сделалась совсем крохотной, едва по плечо окружившим ее амбалам. Я, согласно нашему плану, пока не участвовал в событиях.

Генри, зайдя сзади, решительно поднял Ларисе руки, сомкнув ладони на ее затылке крест-накрест. Теперь она не могла бы их опустить, даже если бы очень захотела. Впрочем, Ларисе по жизни нравилось такое грубовато-бесцеремонное обращение. Вот и теперь она прикрыла глаза, с наслаждением включившись в игру.

Джон и Джек начали ласкать ее явственно проступавшие сквозь тонкую ткань блузочки соски. Отнюдь не маленькие груди моей жены почти полностью исчезли в их широких ладонях. Генри тем временем, недвусмысленно упираясь ей между ягодицами вздыбленной плотью, стал ласкать ее шею и плечи языком. Его друзья тем временем, не теряя времени, стащили с Ларисы блузочку (Генри за нее поднял и опустил ее руки), выбрали себе по одной груди и стали исступленно ласкать их губами. Лариса взвыла от наслаждения, когда двое крепких мужчин в синхронном ритме впились в ее окаменевшие соски.

Потерзав ее так минуты две, они опустились на колени и стащили с нее мини-юбочку. Тщательно выбритая щелочка с темное порослью в виде буквы V сверху привели их в восторг. Джон сразу же присосался к ее набухшему клитору — ни о каких предварительных ласках уже не могло быть и речи — так все были возбуждены. Лариса снова разразилась стонами наслаждения, не столько от ласки, сколько от пикантности ситуации.

Ее партнеры между тем были настроены весьма решительно. Взяв Ларису за руки и за ноги, они отнесли ее на застеленную чистым покрывалом огромную кровать. Они хотели тут же проверить глубину всех ее доступных отверстий, но Лариса, опередив их, уселась на край и притянула к себе за бедра сразу двоих. Это были Джон и Генри, чьи плавочки едва не лопались от возбуждения. Лариса аккуратно выпустила на свободу их истосковавшиеся по нежной женской плоти члены. У Генри действительно оказалась неплохая колотушка, примерно такая же толстая, как и моя, только покороче. Немногим уступал ему и Джон.

Лариса тут же принялась за дело, по очереди заглатывая оба члена, позволяя им упереться в нёбо, а потом неожиданно выпуская, чтобы быстрыми движениями язычка пробежаться по всей поверхности. Ее пальцы тем временем нежно разминали розовые яички обоих мужчин. В плане минета с Ларисой могли сравниться немногие, и вскоре мужчины только и делали, что стонали, откинув головы. Джек, справедливо считая себя обделенным, встал на кровати позади Ларисы и спустил трусы сам. Его член блестел от смазки и был очень гибким. Одним движением он опустил его книзу, чтобы моя жена могла до него дотянуться. Лариса тут же с сильным причмокиванием засосала в себя сразу обе головки, и тут же выпустила их обратно, хищным движением вобрав в себя член Джека. Он захрипел от удовольствия и подался навстречу. Джон и Генри, желая продолжения, повели нешуточное сражение между собой, отталкивая члены друг друга от сочных губ Ларисы. Воцарилась минутная неразбериха, после чего клубок разгоряченных тел приобрел следующие очертания.

Лариса лежала, вытянувшись во весь рост на огромном, цвета молочного шоколада, теле Генри. Его могучий член размеренно ходил взад-вперед, вонзаясь в ее лоно. Ее ягодицы, ставшие немного более пышными, но от этого только прибавившие неотразимости, безжалостно терзал Джек. Помимо своего нехуденького члена, он вонзил в анальное отверстие моей жены еще два пальца, вгоняя по ним член, как по рельсам. Лариса энергично подмахивала им обоим, успевая целоваться взасос с Генри. Теперь некуда было приткнуться Джону, который пока довольствовался тем, что Лариса играла с его яичками одной рукой. Я нетерпеливо поглаживал рукой свой вздыбленный инструмент, дожидаясь своей очереди.

О чем-то тихо посовещавшись, мужчины поменялись. Генри резко вогнал свой член Ларисе в задний проход, буквально пригвоздив ее к кровати. Из всей троицы его хозяйство было самым впечатляющим, хотя не дотягивало до моего пары сантиметров. Джек же занял его место под Ларисой, с размаху войдя в ее лоно. Джон же начал делать что-то невообразимое. Он встал над Ларисой, лицом к Генри, расставив ноги по обе стороны от ее тела, почти сев ей на спину, и тоже стал приближать свой инструмент к анусу Ларисы.

Два члена в одном отверстии, да еще и не в самом большом! Раньше я такое видел только в порнофильмах. Напряжение внизу живота просто зашкаливало, казалось, что любое прикосновение к моему члену вызовет невероятный взрыв. Джон, тем временем, улучшив момент, мощным рывком приподнял талию Ларисы, заставив еще сильнее оттопыриться ее ягодицы, и решительно нажал своей негнущейся плотью на член Генри, заставляя его потесниться. Я, как завороженный, наблюдал, как два члена, попеременно нажимая друг на друга, по очереди исчезают почти до половины в прямой кишке Ларисы. Лариса же, прислушиваясь к новым для себя ощущениям, постанывала, как умела лишь она — сладко и нежно, изображая покорную самочку в объятиях стаи голодных самцов. Два члена еще никто не вгонял в ее попку, да и в лоно это делали довольно давно, в пору нашей с ней бурной молодости.

Мужчины снова поменялись. Теперь в попку Ларисы одновременно входили Джон и Джек, а Генри пристроил свой член к ее ротику. Лариса подкатывала глаза, ловя нешуточный кайф. Джон долбил ее снизу, а Джек — сверху. В мягком электрическом свете их налитые мускулами тела блестели и отливали серебром. Но вот Генри, оторвав свою вздыбленную плоть от жадных губ Ларисы, решительно подошел к своим размеренно раскачивающимся приятелям. Густо намазав свой член какой-то мазью, он выдавил ее из тюбика на член Джека, видимо, чтобы обеспечить более удобное скольжение, после чего оседлал изящную талию Ларисы, удерживаясь на ногах и повернувшись к Джеку спиной. Я не поверил своим глазам — к двум членам в анусе Ларисы он собрался присоединить свой!

Успех подобного мероприятия был более чем сомнительным. Его член был к тому же самым большим из всей троицы. Но Генри был преисполнен решимости. В неудобной позиции, стараясь поменьше опираться на талию Ларисы, он тем не менее опустился довольно низко, чтобы его орган оказался почти вровень с уже довольно растянутым кругом анального отверстия Ларисы. Перехватив член правой рукой, а левой опираясь на изголовье кровати, он положил его на плотно прилегающие органы своих партнеров, стремясь оттянуть их вниз. Лариса сделала попытку опустить талию вместе с ними, но крепкие руки Джека воспрепятствовали этому. Более того — Джек и Джон несколькими энергичными рывками продвинулись вглубь ее прямой кишки на всю длину и замерли. Джон отодвинулся назад, насколько это можно было сделать, не выходя из Ларисы, тем самым предоставив Генри полную свободу действий. А Генри не спешил. Под изумительный аккомпанемент стонов Ларисы, в которых уже чувствовалась непритворная боль, он массировал туго сжатое вокруг двух крепких стволов колечко и ждал момента, когда этот спазм ослабнет. Вскоре ему удалось отвоевать несколько миллиметров, в которые он тут же ввел средний палец, заранее смазанный кремом. Дело продвигалось туго, но Генри не сдавался. Введенным на всю длину пальцем он начал медленно, но настойчиво давить на оба члена, и просвет увеличился. Лариса взвыла от боли. Ее можно было понять — ее анус буквально разрывали на части, и дело могло бы кончиться плачевно, если бы не многолетние тренировки с самым крупным членом клуба, и, возможно — города (то есть с моим). Она умоляла подождать, чтобы она смогла сама расслабить стенки своей прямой кишки, но даже всей эластичности ее внутренних мышц было недостаточно, чтобы принять в себя такой объем. Генри тем временем отвоевал у нее не меньше двух сантиметров и приставил к открывшейся щели свой колонноподобный член. Даже для того, чтобы ввести туда одну лишь головку, этого было недостаточно, и он сильнее нажал пальцами на члены Джека и Джона. Крик Ларисы потряс равнодушные стены, перевидавшие на своем веку и не такие ужасы. Заветного слова не последовало, хотя я чувствовал, каково приходится моей благоверной.

Крем и настойчивость сделали свое дело. Эластичная плоть подалась под напором Генри, и его розовая головка вошла в анальное отверстие Ларисы, буквально трещавшее по швам. Дальше пройти он все же не рискнул. Тем временем Джек и Джон осторожно задвигались в ее глубинах, цепко держа Ларису за бедра и плечи и не давая соскользнуть с этого тройного кола, на который ее принудительно посадили. Лариса вопила уже во весь голос, такое давление было не по силам даже ей. Мужчинам тоже приходилось несладко. Стиснутые в ее теплых глубинах, они почти не могли двигаться, и вскоре все три члена, сжалившись, покинули ее анус. Зрелище раздолбанной таким напором дырочки впечатляло — казалось, туда можно было бы без проблем засунуть кулак. Я решил, что самое время вступить в игру мне, и без всякой подготовки вонзил туда свой агрегат. Лариса охнула, когда я пронзил ее на всю длину, наслаждаясь невиданными доселе просторами. Тем временем Генри не выдержал и обильно извергнулся на ее грудь, заляпав соски белыми пятнами спермы. Это слегка сбило мой наступательный порыв, но темпа я не ослабил, и вскоре тоже содрогнулся в сильном оргазме, ударив куда-то в кишечник Ларисы мощным потоком теплой бурлящей спермы. Сама Лариса была в легкой отключке, но свое, думаю, успела получить еще раньше, поскольку совокупление с тремя незнакомцами было одной из ее самых сокровенных фантазий.

Я отступил от Ларисы. Ее податливое тело тут же оседлал Джон. Перевернув ее на спину, он с размаху вошел в ее щелочку, прижал ее бедра к своим, потом поднял ее стройные ножки вверх и положил себе на плечи. Делая бешеные круговые движения тазом, он излился в ее недра со звериным рыком и некоторое время не отпускал, поглаживая соски и вздрагивая всем телом, от чего ее груди восхитительным образом подпрыгивали.

Джек же пожелал кончить в теплый влажный ротик Ларисы. Он был вознагражден за свое терпение. Она сделала ему восхитительный минет, проглотив его член почти полностью и лаская соединенными усилиями губ, щек, языка и рук. За мгновение до того, как Джек кончил, она вонзила указательный палец в его анус, сделав оргазм еще более сладким. Не выпуская его член изо рта сделала три или четыре глотка спермы, которой набралось в ее рту изрядное количество.

Славное это было зрелище — четыре крепких опустошенных мужика и стройная длинноногая красавица в их окружении, отмеченная их спермой во всех отверстиях. Я подхватил ее на руки и понес в душ, где мы отмыли друг друга от пота и спермы. Стоя спиной к Ларисе, я почувствовал, как ее сильные пальцы делают мне массаж плеч и спины. От этого мой молодец снова начал поднимать голову, но Лариса улизнула, давая возможность принять душ остальным.

Садистская групповуха продолжалась. Лариса пожелала попробовать, каково чувствовать в себе все четыре члена одновременно. Все вместе мы стали размышлять, как это можно сделать. При одной лишь мысли о возможности столь экзотического секса наши члены, как один, встали торчком. Но ничего путного на ум не приходило, пока я не увидел стальные перекладины под потолком.

Вызвав через переговорное устройство у двери служащего, я велел ему принести специальные веревки, не оставляющие следов на коже, и вазелин. Он вернулся через пару минут, смерил Ларису плотоядным взглядом и был выпровожден наружу. Генри, Джек и Джон под моим чутким руководством взялись за дело. Ларису, привязав за кисти рук и за ноги, подняли в воздух на высоту наших членов, концы веревки зацепили за перекладину и крепко привязали. Лариса висела строго горизонтально полу, еще одну веревку мы пропустили под ней несколько раз, сделав что-то наподобие примитивной сеточки. Две веревки, расходящиеся в разные стороны от ее раздвинутых ножек, исключали всякую возможность, что она их сомкнет.

Снизу под Ларису мы подставили кровать, на которой растянулся Генри. Его член, смазанный вазелином, без малейшего сопротивления вошел в ее зияющий анус. Первый занял свое место.

Тоже снизу, но между ее бедер, пристроился Джон. Его тугой орган, преодолев легкое сопротивление подрагивающих стенок, прямо по члену Генри вошел в то же отверстие. Лариса с интересом наблюдала за нашими действиями.

В обязанности нас с Джеком входило поддерживать Ларису в воздухе и заполнить своими членами ее влагалище. Оно было очень влажным, но мы все равно смазали свои члены вазелином. Нам предстояло самое трудное. Джек, встав прямо перед ее аккуратно выбритым лобком, с ощутимым усилием стал вводить свой член в свободную дырочку. Стиснутая снизу двумя членами, она была ощутимо тесной. Лариса задышала чаще, прикрыла глаза, закусив губу. Со страданием, отчетливо написанным на ее лице, она выглядела еще прекраснее. Мне предстояло завершить композицию. Не переставая поглаживать свою восставшую плоть, я перешагнул через член Джека одной ногой и оказался перед ним. Мои ягодицы касались его гладко выбритого лобка, член проехался по основанию его члена. И то, и другое было у меня впервые, но неприятных ощущений не вызвало. Все четверо, затаив дыхание, следили за моими манипуляциями.

«Парадные ворота» Ларисы были несравненно шире ее ануса, но сейчас, когда она приняла в свое тело три немаленьких члена, мне предстояло основательно потрудиться. Я начал нежно массировать головкой своего гиганта ее клитор, захватывая большие и малые половые губки. Лариса блаженно закрыла глаза. Тогда я слегка надавил своим членом на орган Джека. Генри и Джон подстраховали меня снизу, не дав Ларисе опуститься. Но мне не удалось приоткрыть ее милую щелочку даже на миллиметр. Я снова надавил, прибавив к члену пальцы, но с тем же результатом. Лариса задергалась, но тем самым привела в движение доселе неподвижные члены в своей попке, и ей стало еще больнее. Тогда она снова покорно замерла.

Тогда я решил попробовать иначе. По моей просьбе Джек с громким чмокающим звуком вынул свой член из влагалища Ларисы. Приоткрывшееся отверстие тут же попыталось захлопнуться, но я был начеку и тут же вставил туда головку своего члена. Меня сжало так, что на мгновение мне показалось, будто мой член угодил в тиски. Инстинктивно я подался назад, но тут же вернулся, вогнав в жутко сжатый со всех сторон туннель примерно сантиметров пятнадцать своей плоти. В его нижней части явственно ощущалось гигантское утолщение, которое медленно и неохотно поддавалось под моим натиском. Лариса начала кричать, громко, отчаянно и неудержимо. Я замер, давая ей возможность привыкнуть, а потом, решительно взявшись за ее бедра, продвинулся дальше почти на всю длину...

Теперь Джек, повторив мой маневр, оказался передо мной. Его член весьма уступал моему по длине и толщине и проникнуть в Ларису ему было легче всех. Снова смазав его вазелином, Джек решительно взялся за мой тугой ствол и нажал на него. Сначала его усилия не увенчались успехом, но потом... о чудо — над ним показался черный полумесяц свободного пространства. Тут же был наведен плацдарм в виде двух пальцев, которые укрепили наш успех. Лариса к этому времени уже не кричала, а верещала, как раненое животное. Разумеется, она в любой момент могла сказать заветное слово и прекратить пытку, но ей хотелось доказать самой себе, что она способна принять в свое роскошное тело четыре больших члена, каждый из которых превышал в длину двадцать сантиметров.

Джек нажимал на мой член все сильнее и сильнее. Вот над ним показалось уже полтора сантиметра свободного места. И тогда он, быстро выдернув пальцы, ввел член сразу сантиметров на пять. У Ларисы уже не оставалось сил кричать, она только хрипела, вытаращив глаза и бессильно откинув голову. Но мы сделали это!

Разумеется, никто из нас не мог начать фрикции — для этого не хватило бы даже ее до предела растянутых дырочек. Мы простояли так минуты две, перекидываясь восторженными возгласами и подбадривая Ларису, до крови закусившую губу и скрипящую зубами, после чего стали медленно освобождать ее и самих себя от тесного плена ее тела. Сначала вышел Джек, из-за страшной тесноты потратив на это едва ли не больше усилий, чем для того, чтобы попасть туда. Потом относительно свободно покинул тело своей жены я, а Джон с Генри, взяв каждый себе по дырочке, вскоре обильно залили их своим белым коктейлем, и только после этого отпустили Ларису. Мы с Джеком еле дождались своей очереди. Джек тут же вошел до предела в ее лоно, издавшее сочный хлюпающий звук, и почти сразу же задергался в сладких судорогах оргазма, выгнувшись дугой. Я же, зайдя со стороны ее головы, вложил своего гиганта между ее двух очаровательных упругих полушарий, крепко сжал их руками и выдал несколько длинных струй, упавших на тяжело вздымавшийся живот моей жены.

Мы снова удалились в душ, оставив Ларису отходить от пережитого. Я вернулся к ней первым, тщательно обследовав обе ее дырочки. С виду мы ничего ей не повредили, только растянули до невозможности. Еще долгое время Лариса чувствовала определенный дискомфорт при отправлении естественных надобностей и занятий любовью со мной, но ее гинеколог сказал, что это скоро пройдет. Таким образом, наша жизнь пополнилась еще одним приключением, а видеоколлекция — суперкрутой программой с нашим (и не только нашим) участием.

Ноябрь 2001 г.

Продолжение следуетэтому. Более того — Джек и Джон несколькими энергичными рывками продвинулись вглубь ее прямой кишки на всю длину и замерли. Джон отодвинулся назад, насколько это можно было сделать, не выходя из Ларисы, тем самым предоставив Генри полную свободу действий. А Генри не спешил. Под изумительный аккомпанемент стонов Ларисы, в которых уже чувствовалась непритворная боль, он массировал туго сжатое вокруг двух крепких стволов колечко и ждал момента, когда этот спазм ослабнет. Вскоре ему удалось отвоевать несколько миллиметров, в которые он тут же ввел средний палец, заранее смазанный кремом. Дело продвигалось туго, но Генри не сдавался. Введенным на всю длину пальцем он начал медленно, но настойчиво давить на оба члена, и просвет увеличился. Лариса взвыла от боли. Ее можно было понять — ее анус буквально разрывали на части, и дело могло бы кончиться плачевно, если бы не многолетние тренировки с самым крупным членом клуба, и, возможно — города (то есть с моим). Она умоляла подождать, чтобы она смогла сама расслабить стенки своей прямой кишки, но даже всей эластичности ее внутренних мышц было недостаточно, чтобы принять в себя такой объем. Генри тем временем отвоевал у нее не меньше двух сантиметров и приставил к открывшейся щели свой колонноподобный член. Даже для того, чтобы ввести туда одну лишь головку, этого было недостаточно, и он сильнее нажал пальцами на члены Джека и Джона. Крик Ларисы потряс равнодушные стены, перевидавшие на своем веку и не такие ужасы. Заветного слова не последовало, хотя я чувствовал, каково приходится моей благоверной.

Крем и настойчивость сделали свое дело. Эластичная плоть подалась под напором Генри, и его розовая головка вошла в анальное отверстие Ларисы, буквально трещавшее по швам. Дальше пройти он все же не рискнул. Тем временем Джек и Джон осторожно задвигались в ее глубинах, цепко держа Ларису за бедра и плечи и не давая соскользнуть с этого тройного кола, на который ее принудительно посадили. Лариса вопила уже во весь голос, такое давление было не по силам даже ей. Мужчинам тоже приходилось несладко. Стиснутые в ее теплых глубинах, они почти не могли двигаться, и вскоре все три члена, сжалившись, покинули ее анус. Зрелище раздолбанной таким напором дырочки впечатляло — казалось, туда можно было бы без проблем засунуть кулак. Я решил, что самое время вступить в игру мне, и без всякой подготовки вонзил туда свой агрегат. Лариса охнула, когда я пронзил ее на всю длину, наслаждаясь невиданными доселе просторами. Тем временем Генри не выдержал и обильно извергнулся на ее грудь, заляпав соски белыми пятнами спермы. Это слегка сбило мой наступательный порыв, но темпа я не ослабил, и вскоре тоже содрогнулся в сильном оргазме, ударив куда-то в кишечник Ларисы мощным потоком теплой бурлящей спермы. Сама Лариса была в легкой отключке, но свое, думаю, успела получить еще раньше, поскольку совокупление с тремя незнакомцами было одной из ее самых сокровенных фантазий.

Я отступил от Ларисы. Ее податливое тело тут же оседлал Джон. Перевернув ее на спину, он с размаху вошел в ее щелочку, прижал ее бедра к своим, потом поднял ее стройные ножки вверх и положил себе на плечи. Делая бешеные круговые движения тазом, он излился в ее недра со звериным рыком и некоторое время не отпускал, поглаживая соски и вздрагивая всем телом, от чего ее груди восхитительным образом подпрыгивали.

Джек же пожелал кончить в теплый влажный ротик Ларисы. Он был вознагражден за свое терпение. Она сделала ему восхитительный минет, проглотив его член почти полностью и лаская соединенными усилиями губ, щек, языка и рук. За мгновение до того, как Джек кончил, она вонзила указательный палец в его анус, сделав оргазм еще более сладким. Не выпуская его член изо рта сделала три или четыре глотка спермы, которой набралось в ее рту изрядное количество.

Славное это было зрелище — четыре крепких опустошенных мужика и стройная длинноногая красавица в их окружении, отмеченная их спермой во всех отверстиях. Я подхватил ее на руки и понес в душ, где мы отмыли друг друга от пота и спермы. Стоя спиной к Ларисе, я почувствовал, как ее сильные пальцы делают мне массаж плеч и спины. От этого мой молодец снова начал поднимать голову, но Лариса улизнула, давая возможность принять душ остальным.

Садистская групповуха продолжалась. Лариса пожелала попробовать, каково чувствовать в себе все четыре члена одновременно. Все вместе мы стали размышлять, как это можно сделать. При одной лишь мысли о возможности столь экзотического секса наши члены, как один, встали торчком. Но ничего путного на ум не приходило, пока я не увидел стальные перекладины под потолком.

Вызвав через переговорное устройство у двери служащего, я велел ему принести специальные веревки, не оставляющие следов на коже, и вазелин. Он вернулся через пару минут, смерил Ларису плотоядным взглядом и был выпровожден наружу. Генри, Джек и Джон под моим чутким руководством взялись за дело. Ларису, привязав за кисти рук и за ноги, подняли в воздух на высоту наших членов, концы веревки зацепили за перекладину и крепко привязали. Лариса висела строго горизонтально полу, еще одну веревку мы пропустили под ней несколько раз, сделав что-то наподобие примитивной сеточки. Две веревки, расходящиеся в разные стороны от ее раздвинутых ножек, исключали всякую возможность, что она их сомкнет.

Снизу под Ларису мы подставили кровать, на которой растянулся Генри. Его член, смазанный вазелином, без малейшего сопротивления вошел в ее зияющий анус. Первый занял свое место.

Тоже снизу, но между ее бедер, пристроился Джон. Его тугой орган, преодолев легкое сопротивление подрагивающих стенок, прямо по члену Генри вошел в то же отверстие. Лариса с интересом наблюдала за нашими действиями.

В обязанности нас с Джеком входило поддерживать Ларису в воздухе и заполнить своими членами ее влагалище. Оно было очень влажным, но мы все равно смазали свои члены вазелином. Нам предстояло самое трудное. Джек, встав прямо перед ее аккуратно выбритым лобком, с ощутимым усилием стал вводить свой член в свободную дырочку. Стиснутая снизу двумя членами, она была ощутимо тесной. Лариса задышала чаще, прикрыла глаза, закусив губу. Со страданием, отчетливо написанным на ее лице, она выглядела еще прекраснее. Мне предстояло завершить композицию. Не переставая поглаживать свою восставшую плоть, я перешагнул через член Джека одной ногой и оказался перед ним. Мои ягодицы касались его гладко выбритого лобка, член проехался по основанию его члена. И то, и другое было у меня впервые, но неприятных ощущений не вызвало. Все четверо, затаив дыхание, следили за моими манипуляциями.

«Парадные ворота» Ларисы были несравненно шире ее ануса, но сейчас, когда она приняла в свое тело три немаленьких члена, мне предстояло основательно потрудиться. Я начал нежно массировать головкой своего гиганта ее клитор, захватывая большие и малые половые губки. Лариса блаженно закрыла глаза. Тогда я слегка надавил своим членом на орган Джека. Генри и Джон подстраховали меня снизу, не дав Ларисе опуститься. Но мне не удалось приоткрыть ее милую щелочку даже на миллиметр. Я снова надавил, прибавив к члену пальцы, но с тем же результатом. Лариса задергалась, но тем самым привела в движение доселе неподвижные члены в своей попке, и ей стало еще больнее. Тогда она снова покорно замерла.

Тогда я решил попробовать иначе. По моей просьбе Джек с громким чмокающим звуком вынул свой член из влагалища Ларисы. Приоткрывшееся отверстие тут же попыталось захлопнуться, но я был начеку и тут же вставил туда головку своего члена. Меня сжало так, что на мгновение мне показалось, будто мой член угодил в тиски. Инстинктивно я подался назад, но тут же вернулся, вогнав в жутко сжатый со всех сторон туннель примерно сантиметров пятнадцать своей плоти. В его нижней части явственно ощущалось гигантское утолщение, которое медленно и неохотно поддавалось под моим натиском. Лариса начала кричать, громко, отчаянно и неудержимо. Я замер, давая ей возможность привыкнуть, а потом, решительно взявшись за ее бедра, продвинулся дальше почти на всю длину...

Теперь Джек, повторив мой маневр, оказался передо мной. Его член весьма уступал моему по длине и толщине и проникнуть в Ларису ему было легче всех. Снова смазав его вазелином, Джек решительно взялся за мой тугой ствол и нажал на него. Сначала его усилия не увенчались успехом, но потом... о чудо — над ним показался черный полумесяц свободного пространства. Тут же был наведен плацдарм в виде двух пальцев, которые укрепили наш успех. Лариса к этому времени уже не кричала, а верещала, как раненое животное. Разумеется, она в любой момент могла сказать заветное слово и прекратить пытку, но ей хотелось доказать самой себе, что она способна принять в свое роскошное тело четыре больших члена, каждый из которых превышал в длину двадцать сантиметров.

Джек нажимал на мой член все сильнее и сильнее. Вот над ним показалось уже полтора сантиметра свободного места. И тогда он, быстро выдернув пальцы, ввел член сразу сантиметров на пять. У Ларисы уже не оставалось сил кричать, она только хрипела, вытаращив глаза и бессильно откинув голову. Но мы сделали это!

Разумеется, никто из нас не мог начать фрикции — для этого не хватило бы даже ее до предела растянутых дырочек. Мы простояли так минуты две, перекидываясь восторженными возгласами и подбадривая Ларису, до крови закусившую губу и скрипящую зубами, после чего стали медленно освобождать ее и самих себя от тесного плена ее тела. Сначала вышел Джек, из-за страшной тесноты потратив на это едва ли не больше усилий, чем для того, чтобы попасть туда. Потом относительно свободно покинул тело своей жены я, а Джон с Генри, взяв каждый себе по дырочке, вскоре обильно залили их своим белым коктейлем, и только после этого отпустили Ларису. Мы с Джеком еле дождались своей очереди. Джек тут же вошел до предела в ее лоно, издавшее сочный хлюпающий звук, и почти сразу же задергался в сладких судорогах оргазма, выгнувшись дугой. Я же, зайдя со стороны ее головы, вложил своего гиганта между ее двух очаровательных упругих полушарий, крепко сжал их руками и выдал несколько длинных струй, упавших на тяжело вздымавшийся живот моей жены.

Мы снова удалились в душ, оставив Ларису отходить от пережитого. Я вернулся к ней первым, тщательно обследовав обе ее дырочки. С виду мы ничего ей не повредили, только растянули до невозможности. Еще долгое время Лариса чувствовала определенный дискомфорт при отправлении естественных надобностей и занятий любовью со мной, но ее гинеколог сказал, что это скоро пройдет. Таким образом, наша жизнь пополнилась еще одним приключением, а видеоколлекция — суперкрутой программой с нашим (и не только нашим) участием.

Ноябрь 2001 г.

Продолжение следует...