Порнорассказы и секс истории
В давние времена было принято, что мужчина, найдя невесту и женившись на ней, привозит ее к себе домой, где они дальше продолжают жить-поживать да добра наживать. Век двадцатый поколебал и эту традицию, и по многим причинам вышло так, что женившись, мы стали жить не в моем родном городе, а в ее. Самым весомым фактором было то, что у нее была своя квартира, а в моем городе мы должны были жить либо у моих родителей, либо снимать квартиру. Собственно, к моей истории это не имеет прямого отношения, лишь косвенное в том плане, что объясняет место действия.

И опять-таки по той причине, что я оказался в другом городе, не имея на первых порах никаких иных знакомых, кроме супруги, и объясняет другой факт, что первые три женщины, с которыми у меня был секс после брака (не считая самой жены, конечно), тем или иным образом были ее знакомыми. Соседка, одноклассница и дальняя родственница.

По-настоящему экстремальный секс был именно с первой, соседкой... ну пусть будет Ирой, тем более ее настоящее имя тоже начинается на букву И. Хотя мужчины со мной и согласятся, что первый раз практически с любой женщиной воспринимается как экстремальный, даже если был после долгого ухаживания, романтического ужина при свечах, поочередного принятия душа и блаженства в постели.

Ладно, достаточно преамбул, начинаем амбулу! Итак, мы с женой, молодая семья, женаты примерно год, детей пока нет, но по некоторым радостно воспринимаемым признакам у нее уже наступил минимум первый месяц беременности. И Ира, наша соседка, живущая с мужем и двумя детьми двумя этажами выше, находящаяся на последнем месяце беременности. Жена с Ирой и до того были знакомы и более-менее дружны, хоть Ира и постарше лет на 5—6, а тут, на почве того, что для Иры было уже привычным делом, а для моей жены волнующей, пугающей и радующей новинкой одновременно, вообще стали не разлей вода подружками. Они и по телефону долго болтали, и Ира к нам часто приходила, отдохнуть от своих сорванцов-мальчишек, и посекретничать с моей. Потому и не стало для нее секретом, собственно, никакого секрета в том и не было, что я собираюсь в командировку в другой город, где жила ее институтская подруга. Интернета и мобильных в те годы не было, поэтому мне был вручен объемистый конверт с письмом и фотографиями, с надписанным адресом и городским телефоном.

Командировка прошла нормально, звонок был сделан, я был приглашен к подруге домой, она жила с мамой вдвоем, был угощен чаем с тортом, вежливо расспрошен о семейной жизни Иры, причем, как мне показалось, более откровенной и радостной выглядела старенькая мама подруги, чем сама Оля. Когда Оля отлучалась на минутку куда-то, мама ее охала, как повезло Ирочке, и дети, и муж, и квартира, а вот у Оленьки что-то не получается. Я вежливо поддакивал, ну что я мог сделать? Был вручен мне и обратный конверт такой же толщины, тоже письмо и фотографии, но конечно, без адреса и телефона, только с надписью «Для Иры».

Хоть и отсутствовал я недолго, может неделю или 10 дней, тем не менее по возвращении устроили мы небольшое застолье, позвали в том числе и Иру с мужем. Сама Ира не пришла, сославшись на усталость, пришел ее муж, но в угаре застолья я забыл ему отдать конверт от подруги, хотя сказал, что есть вам письмо.

Следующий день был рабочим, но я еще формально считался в командировке, потому на работу с утра не пошел. Жена утром ушла на свою работу, я немного повалялся, почитал накопившуюся прессу, и часов в 11 — «дзинь», звонок.

— Привет, ну с приездом тебя! — это была Ира. — Привет, привет! Спасибо! — Ну как ты там съездил? Все нормально, по... (название нашего города) и... (имя моей жены) сильно соскучился? — Очень соскучился! По... (имя жены) и... (название города) тоже. — Как там Оля, увидел ее? — Конечно, все нормально. Письмо она тебе передала, вчера Коля (ее муж) забыл забрать. — Ну, я спущусь тогда? Можно? — Конечно, заходи.

Читателю, читающему эти строки в эротическом тексте, как бы уже становится понятно дальнейшее. Молодой мужчина один дома, молодая женщина-соседка, которая имеет повод спуститься к нему. А теперь посмотрите с другой точки зрения: я никогда имел на нее никаких видов, общение хоть и было частое, но чисто дружески-соседское, да и то, чаще не с ней, а с Колей, с кем выходили покурить на площадку во время посиделок. И плюс, весомый и ооочень большой фактор, ооочень большой живот, который, если допустить некую условность, сперва секунд 10 входил в дверной проем, а затем в течение секунды проходила остальная часть тела Иры. То есть я на тот момент не допускал и сотой доли процента вероятности, что будет что-то сексуальное. Она могла забрать письмо с порога и уйти, могла зайти, посидеть, поболтать, подождать мою жену (у нее с 12 до 13 часов перерыв был обеденный), могла даже в последний момент передумать спускаться самой, а послать кого-то из сыновей, в общем, единственной деталью, которой я подготовился к ее приходу, было перекладывание письма с одного места на другое, более видное, чтоб не забыть отдать.

Звонок в дверь. Она входит. Уже не 10 секунд, а все 20 вплывает ее живот, потом она сама. Привет, привет! Она не демонстрирует нетерпения забрать письмо и сразу уйти, поэтому приглашаю войти. Она тяжелой поступью входит в комнату и с облегчением садится на диван, к которому вплотную придвинут обеденный стол, остался со вчерашнего дня, когда принимали гостей. А так как диван ниже, чем стандартный стул, то получается, ей даже так удобней — живот не упирается в кромку стола, а почти полностью скрыт под ним, выше видны голова, шея и половина груди. Одета хоть и не парадно, но и не домашний замызганный халат, причесана, в помаде, но без косметики. Красивое лицо молодой женщины, взгляд, уже погруженный в себя и мысли наверняка не о какой-то там Оле, не самой видимо, близкой подруге, а скорых родах, о детях, семье. Тем не менее ведем светский разговор, она как положено, спросила о пути туда-обратно, о достопримечательностях того города, где я был в командировке.

Дошли и до Оли, спросила, как они там и чего, нет ли у Оли парня (мужа, жениха), на что я честно ответил, что не знаю, но судя по словам ее мамы, нет пока, как здоровье мамы, давно ли подруга была в том городе, где они оканчивали институт. В общем, потом она вскрыла конверт, письмо читать не стала, вложила обратно, фотографии стала смотреть и показывать мне. Обычные такие фотографии, (как раз уже появились в те времени фотоаппараты-мыльницы, знай только щелкай да печатай): Оля с мамой, Оля у памятника, Оля с подругами на природе, Оля с кием в руках позирует возле бильярдного стола... Тут Иру передернуло. Она на миг закрыла глаза, помотала головой, переложила назад фотографии, снова стала смотреть сначала: Оля с мамой, Оля у памятника, Оля с подругами на природе, Оля с кием перед бильярдным столом...

— Слушай, — пробормотала она, — как ты считаешь, это все фотографии примерно в одно и то же время сделаны? Или какая-то раньше?

Насколько мне было ясно, пусть не день в день, но эти фотографии были сделаны с не очень большим промежутком. Я так и ответил.

— Это чей памятник? В том городе, где ты был? — Да.

Она снова стала смотреть на фотографию с бильярдом.

— Значит, она снова начала... — Что начала? Играть в бильярд? Она хорошо играет? — Она хорошо... не играет, — тут она запнулась, — даже не могу сказать.

Улыбнулась своим мыслям. Откинулась на диван. Потом лицо сморщилось, положила руку себе на живот, наверное, ребенок в это время дернулся. Закрыла и открыла глаза.

— Ты даже не представляешь, что она делала в бильярдной!

У меня в мозгу пока две версии, одна сексуальная — Оля любит трахаться с бильярдистами, другая криминальная — она в составе банды помогала облапошивать игроков. Естественно, пока не озвучиваю никакую из них, но сильного сексуального посыла тоже не чувствую. Однако какой-то интерес проснулся, хочу узнать подробности.

— И что же она делала такого особенного, что ты забыть не можешь никак? — спрашиваю с подковыркой.

Вижу, что у Иры внутри какая-то борьба происходит. То сожмет губы, то оближет, как будто хочется пить (но от чая отказалась, когда только вошла), руки то сцепляет в замок, то снова перебирает фотографии. Видимо, решилась.

— Давай я тебе покажу? — предложила.

У меня в этот момент пошел переклин на бильярд. Думаю, может она каким-то хитрым приемом владела забивания шаров в лузу? Но стол наш обеденный хотя и широк, но никаких луз, шаров и кия нет и в помине. Как Ира собирается мне что-то показывать? Смотрю я непонимающим взглядом на стол. А сидел я в том момент рядом с ней на диване, не вплотную конечно, только руки наши иногда соприкасались, когда она мне передавала фотографии. а увидела мой взгляд на стол, по-своему видать его интерпретировала, положила фотографии на стол, попыталась боком наклониться ко мне, охнула, положила руку себе на живот. Я встревожился.

— Тебе плохо, Ира? Позвонить может кому-то? — Нет, все нормально. Слушай, сядь-ка на стол!

Представляете себе мои выпученные глаза? Непосредственно после этих слов я все еще ничего не понимал. И только когда она погладила меня по ноге, забралась ладонью под шорты, провела легонько ноготками и тоном беременной капризульки сказала, надув губки:

— Ну пожалуйста, я так хочу...

Желание женщины — закон! Желание беременной женщины — Федеральный Конституционный Закон! Я потянулся поцеловать ее в губы, чтоб хотя бы для себя окончательно понять, все ли я правильно понял. Легонький чмок вместо глубокого поцелуя, нетерпеливый шлепок мне по ноге, мол, забирайся быстрей на стол.

Пока еще не рискуя снимать шорты (я был в шортах и футболке), я взгромоздился на стол, и встал на колени перед ее лицом. Помните, я говорил, что диван был низенький. Очередная подлянка. Если бы она сидела на нормальном стуле, то как раз, встав на колени на стол перед ней, мой пах был бы на уровне ее лица. А теперь, уровень моего топорщащего шорты члена чуть выше ее прически.

Ира сама расставляет точки над i. Она сдергивает с меня шорты с трусами, снизу вверх вожделенно смотрит на член, одной рукой мнет яйца, другой подрачивает, задрав вверх лицо пытается дотянуться ртом до члена. Ртом не получается, только кончик языка достает. Уже все ясно, чего она хочет (и я не против), поэтому я сперва немного отодвигаюсь от нее, снимаю и бросаю на диван шорты с трусами и футболку с майкой, снова придвигаюсь к ней, но уже не стоя на столе на коленях, а сажусь на кромку стола, свешивая ноги по обе стороны ее лица. Причем делаю по ходу несколько секунд перерыва, думая, может она захочет снять с себя хотя бы верх, но нет, она молча ждет, пока я не проделаю все эти технические манипуляции, и не подсяду к ней, уткнувшись членом в губы.

И Ира начала делать мне минет. Это был именно классический минет, а не трах в рот, ибо я был лишен возможности двигаться, только гладил ее по волосам и лицу, да пытался почувствовать ногами ее груди. Все было как надо, все применялось ею без спешки, с чувством, с толком, с расстановкой. Она то целовала и лизала головку, проводила языком по кругу вокруг головки, спускалась вниз до яиц, параллельно подрачивая член, то забирала в рот до конца, упираясь носом в мой лобок и разжимая горло, чтоб пропустить туда головку. То смотрела мне бесстыже в глаза, высунув язык и ударяя по нему членом, то скромно опускала очи, и терла головкой себе по лицу. Но наиболее частым и типичным элементом было ритмичное движение вверх-вниз по члену, с плотно сжимающими член губами, подальше убранными зубами и обильной смазкой слюной члена. В ней чувствовалось и умение делать минет, и любовь к оральным ласкам, и что она соскучилась по нему, и в то же время это не было изощренностью завзятых минетчиц, которые за деревьями отдельных элементов не видят лес мужского удовольствия, для коего, собственно, и проделывается все это. Она просто хорошо сосала, доставляя мне удовольствие, и получая самой.

С одной стороны, ситуация была бесспорно возбуждающей и экстравагантной. Беременная (!) замужняя (!) соседка (!), в отношении которой у меня не было никогда фривольности, а равно и наоборот, практически во время первой же встречи наедине (!) спровоцировала меня дать ей в рот. У меня мелькали в голове разные версии, почему ее так возбудила эта фотография с бильярдом? Я остановился на двух, подумав, что потом уточню истинную. Первая, что Оля в институте была известной минетчицей, прославившейся особенно тем, что отсасывала парням во время игры на бильярде. Соответственно, у нее было больше популярности среди мужского контингента, что и объясняло некую прохладность к ней ее более порядочных подруг. Вторая версия — суть та же самая, но что такой же минетчицей была и Ира тоже. И что ходили они на отсосы вместе, но где-то чей-то член не поделили, вот и пробежала между ними если и не черная кошка, а такой маленький черненький котеночек. И собственно, вспомнив молодые годы и осознав свой нынешний статус, Ира захотела вновь испробовать ощущение минета без последующего траха. Повторяю, что это всего лишь мои мысли, мелькавшие в моей голове во время ее классного минета.

С другой стороны, все это могло оказаться не столь безобидным и иметь неприятные последствия. Я знаю, что есть некая категория мужчин и женщин, которых подстегивает и возбуждает возможность быть застуканными. Но одно дело, когда тебя застукают совершенно незнакомые и безразличные тебе люди, например, в тамбуре поезда (было и такое как-то у меня), или даже милиция (ну заплатишь штраф, не больше того). И другое дело, когда нас могут застукать: а) моя жена (помните же, Ира позвонила и пришла в 11 часов, какое-то время мы беседовали, и только ближе к 11—30 все это завертелось), у которой перерыв начинался в 12—00, и формально, если по какой-то причине ей надо было срочно приехать домой, то на такси от ее конторы до дома 5 минут; б) ее муж, который вообще не работал нигде, а был бизнесменом средней руки, имел пару ларьков, не имел никакого рабочего графика, и мог быть дома или не дома в любое время суток.

Если он дома, и его побеспокоит длительное отсутствие жены, он может и не позвонить по телефону, а сразу спуститься. Очередной мысленной подлянкой, подливавшей масла в огонь, был тот факт, что я не мог припомнить, после того как Ира вошла, закрыл ли я дверь на защелку или просто прикрыл?; в) из литературы я знал, что беременным в последние дни (или даже месяцы) нельзя заниматься сексом, даже оральным, потому что оргазм может спровоцировать роды или какие-то осложнения. Соответственно, я не хотел, чтоб ее отвезли в роддом из нашей квартиры, да еще и с явными следами минета. Тем более относясь к Ире уже более чем положительно, не хотел даже в минимальной степени быть причастен к проблемам со здоровьем ее или будущего ребенка. Все это тоже проносилось у меня в мозгу, соответственно не усиливая, а тормозя возбуждение, и отдаляя эякуляцию.

Но слава богу, все закончилось более чем благополучно, хотя и тютелька в тютельку. Позади дивана у нас висел ковер, а на нем настенные часы, так что я иногда на них поглядывал, когда Ира не смотрела мне бесстыже в глаза, а упорно трудилась, не поднимая взора. Где-то без 15 минут 12 на меня стали накатывать волны оргазма, я стал не просто гладить ее волосы, а максимально бережно взяв за них (и за уши иногда тоже), стал натягивать ее ртом на мой член, задавая подходящий мне темп. Она убрала свои руки с моего члена, и стала гладить сбоку мои ноги, иногда царапая бока и спину. И вот он — миг истины! Глухо зарычав, я начал спускать ей в рот, продолжая двигать ее головой. Через несколько выплесков я отпустил ее голову, она сама продолжала высасывать сперму с уменьшением и ослаблением трения. И теперь, другой миг истины. Последняя капля спермы высосана и проглочена. На второй заход естественно нет ни времени, ни желания. Как мы с ней встретимся взглядами теперь, после перехода в новый статус любовников?

Внимательный, испытующий взгляд с легкой улыбкой. Я склоняюсь к ней так близко, как позволяет поза «сидя на столе», целую ее в волосы и шепчу «спасибо». Она отвечает мне такой же улыбкой и тихо в ответ «и тебе спасибо». Затем откидывается на диван, позволяя мне высвободить ноги и приступить к одеванию и ликвидации следов. Время без 10 минут 12, она все понимает по моему взгляду на часы. Собирает фотографии, укладывает в конверт, еще раз иронично смотрит на меня, качает головой, снова морщится от толчка ребенка в живот и идет к двери. Я, уже одетый, перед тем, как отрыть ей дверь (защелка все-таки была накинута), целую ее в шею, она на секунду прижимается ко мне телом, но не оборачивается ответить на поцелуй. «Все, пошла я рожать» — весело говорит она и начинает подниматься по лестнице. «Пока, удачи!» — нейтрально говорю я (мало ли кто идет по лестнице и слышит нас). Закрываю за ней дверь, захожу в комнату, и хотя не чувствую реально какого-то особого запаха, решаю, что лучше закурить ценой того, что жена меня поругает, чем затевать проветривание, которое только может возбудить ее подозрение. Звонит городской телефон, это Коля.

— Привет, Ира не у вас случайно? — Была, уже идет. Фотки те забрала, что ты вчера забыл, память твоя дырявая, Колька. — А ну да, ладно, зато хорошо посидели! Вот уже, пришла. Давай, пока!

С незажженной сигаретой во рту шарю в кармане пиджака, чтоб найти зажигалку, звонок в дверь, пришла на перерыв моя жена. «Ага, кто это дома собирался курить?» — шаловливо ворчит она, принимая мой поцелуй. «Нет, солнышко, я в подъезд выхожу, не переживай».

Вечером Иру Коля отвез в роддом, ночью она родила девочку, следующий день мы с Колей и парой друзей пили-гуляли-веселились, через несколько дней она выписалась, а наша с ней следующая интимная встреча состоялась, наверное, уже через полтора месяца, потому что крестили они девочку на 40-й день.

Минет