Тянулся 1941 год.
Зима.
Деревня — КровинушкаВ одной избе, за срубанным столом сидели пятеро немецких солдат и громко смеялись, пар клубился над их лицами, давая знать что в избе не топилось довольно давно. Непонятные речи и поношенная фашиская форма полностью дописала картину «Заклятого врага». Вечер тихо догорал на линии горизонта занимая место темной, военной ночи. Дверь в избу со скрипом отворилась, плечом облокотивший об косяк с улыбкой заглянул немецкий офицер, вечернее солнце алой кровью отразилось на его кресте и «мертвой голове» (значку на фуражке) он медленно шагнул в темень комнаты. Пятеро дружно его поприветствовали выдвинув вперед дрожащие руки. он в плотную подошел к столу и глухим звуком поставил бутылку местного самогона. Лица окрасились веселым румянцем, солдаты засмеялись и начали копошиться в своих мешках доставая от туда сало и железные кружки, первый тост был, как правил,о за «победу». Они его выпили стоя.

На дворе уже стала заниматься ночь, офицер достал керосиновую лампу и распалив её тихо поставил на середину стола, глаза солдат засветились искорками отражения света. Вдруг на дворе с рычанием и лаем разразился служебный пес, один из шестерых сделал недовольную гримасу на лице и взяв кружку нехотя встал, ковыляя до окна, Открылась створка и из нее стал доноситься так сказать «Немецкий слабый мат, на вшивую псину». Громыхнул выстрел и из затылка солдата длинной черной струйкой пролетела кровь разбившись о деревянный стол. солдат намертво рванул вниз, Пятеро вскочили и метнулись к оружию у входа, их опередил партизан с ноги вышибая дверь и встречая фашистов очередью из «ППШ». Через пол часа трупов уже схоронили на заднем дворе и в избе лишь остались черные, под светом луны, лужи крови. Капитан двадцать пятой партизанской дивизии имени Ленина Сокольников Петр Николаевич не спеша затянул горькую папиросу и шагнул во внутрь комнаты. Тихо наклоняясь он поднял с пола сумку «планшет» вражеского офицера, большим пальцем стер грязь со значка фашисткой птицы и щелкнув открыл. Грубая рука медленно пролезла во внутренний карман гладкой кожи, шурша рваной бумагой, немного помедлив он вынул сверток из газеты где внутри лежал какой — то механизм пропитанный желтым, техническим маслом и резко пахнувшим мазутом. Капитан вскинул бровями, повертел бумажным комком и присев на корточки медленно развернул газету желая увидеть содержимое. Это оказался весьма странный прибор овальной формы, напоминающий часовой механизм.

— Интересно... протянул Сокольников затягиваясь папиросой, Этак хреновина!!!
В это время послышался быстрый темп скрипучих от снега шагов, в двери показалось очертание женского тела, мед сестры товарища Зины.
Капитан медлено обернулся.
— Товарищ капитан там ваш сын, там у него, вообщем он погиб...
Не ожидая таких новостей Сокольников резко встал и выплюнув папиросу обронил странный аппарат. Раздался взрыв!

Все было как в тумане, голое тело Зины беспощадно двигалось, она пыталась прийти в себя не понимая не чего что с ней происходит, немножко зажмурила глаза и разглядела молодое вспотевшее голое тело, которое насиловало ее без остановки она помотала головой и на её животик упала теплая и белая струйка, нечто вздохнуло и оставило её одну. Зина опять отключилась. В ее голове пронеслись воспоминания о том как она расчесывает свои длинные, рыжие и кудрявые волосы после купания в ванне, как она смотрит на себя в зеркало и с восторгом осматривает свое голое и стройное тело, влажноватая грудь среднего размера не спеша приподымается с ее дыханием, да! Она гордилась своей внешностью, никто из парней в колхозе не мог устоять от ее больших голубых глаз и приятной белоснежной улыбки, она была мечтой местного мужского населения...

Раздался звонкий удар пощечины, Зина выдавила стон, еще один, она открыла глаза, перед ней стоял мужчина преклонных лет одетый в белый докторский халат, он зажал ее щеки своей рукой и поднес шприц с жидкостью к носу. Под ноздрей больно кольнуло и Зина ощутила как наполнялась кожа неизвестным препаратом, она стала отбиваться. Доктор схватил ее руки и сел на грудь. Ноги избивали белоснежный пол из кафеля, пока у нее не стало неметь лицо. Глаза наполнились ужасом и Зину отказалось слушаться тело, предательское расслабление пробежалось по всем кончикам ее пальцев и ей осталось только ждать. (октор улыбнулся. Слегка надавил на ее скулы и рот Зины сам открылся. Грязными руками мужчина приподнял нежный язычок и что то туда вколол. Она почувствовала как соленый шарик стал мгновенно рассасываться. Зина закрыла глаза. Доктор встал и опустился в кожаное коричневое кресло. Тело стало немного оживать, и вскоре она почувствовала прилив сил Зина приподнялась и окинула доктора взглядом недоумения. Он слегка улыбнулся и расстегнув ширинку достал вялый и немытый член.

Зина хотела встать и убежать прочь из загадочного кабинета, но тело ее не слушалось, она сама того не хотя тихо поползла на коленях к доктору, слегка приподнялась над пахучим членом, нежно провела по нему языком. В голове Зины разразилась молния ужаса, дойдя до головки она втянула его в рот. Врач откинул голову и закрыл глаза, пока Зина продолжала сосать его уже вставший член, она гуляла по нему языком, делая круговые движения, Доктор лишь довольно мычал пока не схватил ее за волосы и разрядил свое семя прямо ей в рот. Она с удовольствием сглотнула и лишь потом в голове прошлась отвратная мысль, которая тут же угасла во тьме непонимания. Он откинул ее от себя резко встал и застегивая ширинку задумчиво промолвил:

— Рожденному мертвым пришивание пуговиц вместо глаз. На кушетку, сука!
Зина встала и сделав три шага увалилась на операционный стол, в голове бегала звонкая пустота, Док взял большую иглу со вдетой черной ниткой и смазав нить слюной проговорил:
— Закрыть глаза.
Зина послушно закрыла свои глазки и тут же к правому глазу пристала холодная пластмасса. Она тут же поняла что сейчас будет происходить, в груди огромным комом накатился страх предательски вызывая возбуждение. Её мысли отвлекла резкая боль от иглы, пронзающей ее веки...