Вечная память Углу — лидеру аморал — панк — группы «Оргазм Нострадамуса». Именно им были созданы, использованные мной, колоритные поэтические образы главврача Клитыгина и сторожа Маркела.
Вступление.
В далёком городке Российске,
К сибирским ближе холодам,
Стояла скромная больница,
Был главврачом Клитыгин там.
Как доктор-бездарь непомерный,
Он ничего и не умел,
А потому, закономерны,
Захороненья мёртвых тел.
Их из больницы забирали
В гробах на кладбище везли,
И в мерзлоту их помещали,
В глухой, заснеженной дали.
Что про Клитыгина сказать мне?,
Мужчина он в расцвете лет,
Нет у него сестёр и братьев,
Семьи конечно тоже нет.
Да это и не удивляет,
Ведь он и так имеет всех,
В больнице каждому вставляет,
Что вспоминать?, — и смех, и грех!
Берёт он взятки и деньгами,
Жратвой и выпивкой... , пиздой... ,
Вы в этом убедитесь сами,
Ведь и рассказ об этом мой!
Я, впрочем, отвлекусь от темы,
Без этого никак нельзя,
Ещё один герой поэмы,
На сцену просится, друзья.
Всегда поддатого Маркела,
Знал каждый в этом городке,
Наглючий аж до беспредела,
И с блядями накоротке.
Когда-то в молодости давней,
Маркел дочурку «замесил»,
Жену он видел дважды в спальне,
Куда пропала, и забыл.
А дочь по имени Анжела,
Хоть и сама собой так — сяк,
Уже подросточком хотела,
Любой желающий стояк.
Её ёб каждый одноклассник,
Да и директор школы ёб,
И юной бляди для острастки,
Маркел давал по пьяни в лоб.
Он говорил, гляди скотина,
Вот принесёшь мне в подолЕ,
Тогда, вон видишь ту осину?,
Повешу прямо на стволе!!!
Была Анжелка беззаботна,
Да и ебливость не унять,
И вот, число её абортов,
Минуло цифру двадцать пять!
У баб так изредка бывает,
Ну может к полусотне лет,
А у Анжелы наступает,
Лишь поздней юности рассвет.
Всё о героях я вещаю,
Поэмы, мать её етить,
И за «раскачку» эту, — знаю,
Читатель мой меня простит.
Действие первое.
Под вечер, наведя порядок,
Клитыгин время коротал,
Не взял главврач сегодня взяток,
И никого не отъебал.
Фортуна нынче отвернулась!, —
— Клитыгин с горечью вздохнул,
Но дверь вдруг резко распахнулась,
Снеся стоящий рядом стул.
И в кабинет врача влетела,
Анжелка, в праведных слезах,
Она дрожала и потела,
Засохла сперма в волосах.
И сразу вставши на колени,
Упорно билась лбом об пол,
Моля: спаси, Потап Евгенич!,
Ведь говорил: «люблю», — козёл... !
А я ему всё отдавала,
Всю прелесть юности моей,
Дарила таинства орала,
Но он следы оставил в НЕЙ!
Она неспешно показала,
Мохнатку влажную врачу,
Елда Клитыгина восстала:
Он понял: я её хочу!,
Врач ей сказал: снимай одёжку,
Садись на кресло, вот туда... ,
И раздвигай пошире ножки,
Чтобы видна была манда.
Сейчас тебя я разогрею,
Ну... , опосля, уже к делам,
Почищу перед тем, побрею,
Всё без проблем, и нам и вам.
Он расстегнул ширинку лихо,
Неспешно к креслу подошёл,
Анжелка в нём сидела тихо,
Как на скале сидит орёл.
И между ляжек зрел оскалом,
Багровой трещины провал,
Казалось, лоно призывало,
Чтобы главврач быстрей вдувал.
Действие второе.
Вдруг в кабинет Маркел ворвался,
Как в... оппу раненый олень,
И на Анжелу разорался,
Опять не сберегла мандень!!
Я выгоню тебя из дома,
Что за позор на старость лет,
И как в лицо смотреть знакомым?,
Скорей бы нах... на тот свет!!
Маркел, — Клитыгин отозвался,
Она ведь всё же дочь твоя,
Ей не впервой, ты не ругайся,
И не волнуйся ни хуя.
Ну а теперь, заткни ебало,
И дверь закрой с той стороны,
Тебя тут только не хватало,
Здесь ротозеи не нужны.
Маркел свалил, Клитыгин вынул,
Елдищу из своих штанов,
И палку до мошонки кинул,
Анжелке он без лишних слов.
Он девку драл, пердел, ругался,
И вскоре очень подустал,
Но вдруг провал её раздался,
И внутрь беднягу засосал!!
Всё за секунды пролетело,
И было прямо как в кино,
В пизде!!,... его исчезло тело,
Как спичка падает в окно...
Анжелка даже не врубилась,
Что с ней тогда произошло,
Как на экране появилось,
В последний раз врача ебло.
Мелькнувши, тихо погрузилось,
В Анжелкин слизистый мешок,
И глубже в недра провалилось,
В объятья спермы и кишок. С упорством честного трудяги,
Главврач куда-то долго лез,
Через кишечные зигзаги,
Минуя непонятный лес,
Из гнойных белых наслоений,
И плотных, тёмных пузырей,
Ища возможность воплощенья,
В обычной сущности своей.
Но ничего не получалось,
Из мира он пропал совсем,
И случай тот, как оказалось,
Стал основаньем для проблем.
Анжелку все подозревали,
В исчезновении врача,
Сначала и арестовали,
Ну так, для понта, сгоряча.
А полицаи для порядка,
Анжелку жёстко отъебли,
И угостивши шоколадкой,
До дома даже подвезли.
Действие третье
Маркел недолго огорчался,
И прикупив себе диплом,
В больнице этой в одночасье,
Стал эффективным главврачом.
Он шефа заменил отлично,
И было это просто класс!,
Всех пациенток кунил лично,
Вставляя каждой много раз.
И так пальпировал клиенток,
Ну, в смысле орган разминал,
Что их оргазм сиюмоментный,
Неотвратимо настигал.
Открыл он даже вне больницы,
Салон массажный на дому,
И дамам было не пробиться,
На «консультацию» к нему.
Действие четвёртое.
В текучем лоне безразмерном,
Клитыгин быстро потерял,
Счёт всем зародышам и сперме,
Что орган девки умещал.
Скользя во влажных коридорах,
И с удовольствием весьма,
Клитыгин понял очень скоро,
Утроба вовсе не тюрьма!
К тому же клятву Гиппократа,
Врач педантично соблюдал!,
Всё, в чём Анжелка виновата,
Ещё внутри он подъедал.
Однажды девка приболела,
Ну... то ли насморк, то ли грипп... ,
Не поступало пищи в тело,
Клитыгин осознал, что влип!
Ну а куда же ему деться?,
Анжелку он внутри сожрал,
И печень с почками, и сердце,
И до аппендикса достал!!!
И вот однажды в свете полдня,
Из трупа вылез он на свет,
Сказав, приехал вот сегодня,
И ни к кому претензий нет.
Эпилог.
Анжелку сразу схоронили,
Клитыгин к корешу пришёл,
В больнице обо всём забыли,
И снова всем там хорошо.
Клитыгин замом у Маркела,
А баб и взятки — через день,
(Я напрягался до предела!!,
Кропая эту... мутотень... !))).
Вступление.
В далёком городке Российске,
К сибирским ближе холодам,
Стояла скромная больница,
Был главврачом Клитыгин там.
Как доктор-бездарь непомерный,
Он ничего и не умел,
А потому, закономерны,
Захороненья мёртвых тел.
Их из больницы забирали
В гробах на кладбище везли,
И в мерзлоту их помещали,
В глухой, заснеженной дали.
Что про Клитыгина сказать мне?,
Мужчина он в расцвете лет,
Нет у него сестёр и братьев,
Семьи конечно тоже нет.
Да это и не удивляет,
Ведь он и так имеет всех,
В больнице каждому вставляет,
Что вспоминать?, — и смех, и грех!
Берёт он взятки и деньгами,
Жратвой и выпивкой... , пиздой... ,
Вы в этом убедитесь сами,
Ведь и рассказ об этом мой!
Я, впрочем, отвлекусь от темы,
Без этого никак нельзя,
Ещё один герой поэмы,
На сцену просится, друзья.
Всегда поддатого Маркела,
Знал каждый в этом городке,
Наглючий аж до беспредела,
И с блядями накоротке.
Когда-то в молодости давней,
Маркел дочурку «замесил»,
Жену он видел дважды в спальне,
Куда пропала, и забыл.
А дочь по имени Анжела,
Хоть и сама собой так — сяк,
Уже подросточком хотела,
Любой желающий стояк.
Её ёб каждый одноклассник,
Да и директор школы ёб,
И юной бляди для острастки,
Маркел давал по пьяни в лоб.
Он говорил, гляди скотина,
Вот принесёшь мне в подолЕ,
Тогда, вон видишь ту осину?,
Повешу прямо на стволе!!!
Была Анжелка беззаботна,
Да и ебливость не унять,
И вот, число её абортов,
Минуло цифру двадцать пять!
У баб так изредка бывает,
Ну может к полусотне лет,
А у Анжелы наступает,
Лишь поздней юности рассвет.
Всё о героях я вещаю,
Поэмы, мать её етить,
И за «раскачку» эту, — знаю,
Читатель мой меня простит.
Действие первое.
Под вечер, наведя порядок,
Клитыгин время коротал,
Не взял главврач сегодня взяток,
И никого не отъебал.
Фортуна нынче отвернулась!, —
— Клитыгин с горечью вздохнул,
Но дверь вдруг резко распахнулась,
Снеся стоящий рядом стул.
И в кабинет врача влетела,
Анжелка, в праведных слезах,
Она дрожала и потела,
Засохла сперма в волосах.
И сразу вставши на колени,
Упорно билась лбом об пол,
Моля: спаси, Потап Евгенич!,
Ведь говорил: «люблю», — козёл... !
А я ему всё отдавала,
Всю прелесть юности моей,
Дарила таинства орала,
Но он следы оставил в НЕЙ!
Она неспешно показала,
Мохнатку влажную врачу,
Елда Клитыгина восстала:
Он понял: я её хочу!,
Врач ей сказал: снимай одёжку,
Садись на кресло, вот туда... ,
И раздвигай пошире ножки,
Чтобы видна была манда.
Сейчас тебя я разогрею,
Ну... , опосля, уже к делам,
Почищу перед тем, побрею,
Всё без проблем, и нам и вам.
Он расстегнул ширинку лихо,
Неспешно к креслу подошёл,
Анжелка в нём сидела тихо,
Как на скале сидит орёл.
И между ляжек зрел оскалом,
Багровой трещины провал,
Казалось, лоно призывало,
Чтобы главврач быстрей вдувал.
Действие второе.
Вдруг в кабинет Маркел ворвался,
Как в... оппу раненый олень,
И на Анжелу разорался,
Опять не сберегла мандень!!
Я выгоню тебя из дома,
Что за позор на старость лет,
И как в лицо смотреть знакомым?,
Скорей бы нах... на тот свет!!
Маркел, — Клитыгин отозвался,
Она ведь всё же дочь твоя,
Ей не впервой, ты не ругайся,
И не волнуйся ни хуя.
Ну а теперь, заткни ебало,
И дверь закрой с той стороны,
Тебя тут только не хватало,
Здесь ротозеи не нужны.
Маркел свалил, Клитыгин вынул,
Елдищу из своих штанов,
И палку до мошонки кинул,
Анжелке он без лишних слов.
Он девку драл, пердел, ругался,
И вскоре очень подустал,
Но вдруг провал её раздался,
И внутрь беднягу засосал!!
Всё за секунды пролетело,
И было прямо как в кино,
В пизде!!,... его исчезло тело,
Как спичка падает в окно...
Анжелка даже не врубилась,
Что с ней тогда произошло,
Как на экране появилось,
В последний раз врача ебло.
Мелькнувши, тихо погрузилось,
В Анжелкин слизистый мешок,
И глубже в недра провалилось,
В объятья спермы и кишок. С упорством честного трудяги,
Главврач куда-то долго лез,
Через кишечные зигзаги,
Минуя непонятный лес,
Из гнойных белых наслоений,
И плотных, тёмных пузырей,
Ища возможность воплощенья,
В обычной сущности своей.
Но ничего не получалось,
Из мира он пропал совсем,
И случай тот, как оказалось,
Стал основаньем для проблем.
Анжелку все подозревали,
В исчезновении врача,
Сначала и арестовали,
Ну так, для понта, сгоряча.
А полицаи для порядка,
Анжелку жёстко отъебли,
И угостивши шоколадкой,
До дома даже подвезли.
Действие третье
Маркел недолго огорчался,
И прикупив себе диплом,
В больнице этой в одночасье,
Стал эффективным главврачом.
Он шефа заменил отлично,
И было это просто класс!,
Всех пациенток кунил лично,
Вставляя каждой много раз.
И так пальпировал клиенток,
Ну, в смысле орган разминал,
Что их оргазм сиюмоментный,
Неотвратимо настигал.
Открыл он даже вне больницы,
Салон массажный на дому,
И дамам было не пробиться,
На «консультацию» к нему.
Действие четвёртое.
В текучем лоне безразмерном,
Клитыгин быстро потерял,
Счёт всем зародышам и сперме,
Что орган девки умещал.
Скользя во влажных коридорах,
И с удовольствием весьма,
Клитыгин понял очень скоро,
Утроба вовсе не тюрьма!
К тому же клятву Гиппократа,
Врач педантично соблюдал!,
Всё, в чём Анжелка виновата,
Ещё внутри он подъедал.
Однажды девка приболела,
Ну... то ли насморк, то ли грипп... ,
Не поступало пищи в тело,
Клитыгин осознал, что влип!
Ну а куда же ему деться?,
Анжелку он внутри сожрал,
И печень с почками, и сердце,
И до аппендикса достал!!!
И вот однажды в свете полдня,
Из трупа вылез он на свет,
Сказав, приехал вот сегодня,
И ни к кому претензий нет.
Эпилог.
Анжелку сразу схоронили,
Клитыгин к корешу пришёл,
В больнице обо всём забыли,
И снова всем там хорошо.
Клитыгин замом у Маркела,
А баб и взятки — через день,
(Я напрягался до предела!!,
Кропая эту... мутотень... !))).
