Я открываю глаза и окончательно просыпаюсь. Смотрю по сторонам сквозь едва открытые веки. Белые гладкие стены каюты плывут перед глазами, и я несколько секунд трачу на то, чтобы прийти в себя. Наконец я навожу резкость достаточную, чтобы определить: каюта — моя, об этом говорят фотография моих родителей на противоположной стене и бардак на столе, который я уже несколько дней никак не приберу. Слава Богу, я у себя, хоть это уже хорошо. Один вопрос решен, но теперь вопрос номер два: как я вчера попала в постель? Последнее, что я помню — вечеринка в капитанской каюте, мы сидим небольшой компанией на полу, распивая какой-то экзотический напиток (откуда там его привезли, с Мю Цефеи, кажется?). Кажется, мы-таки осилили целую бутылку, после чего она была торжественно разбита об голову какой-то рептилии, которая висит на стене у капитана. Но вот что было потом? Капитан, кажется, не пил. Надо у него спросить.
А сегодняшнее утро было просто кошмаром. Я то и дело просыпалась, и метаясь по кровати от дикой головной боли, пыталась определить, какое сейчас число и где я нахожусь. Потом снова забывалась, и перед глазами мелькали странные видения — разноцветные фигуры причудливых форм сменялись знакомыми лицами и местами, в ушах то звучали голоса, но гремела музыка. Я снова просыпалась, и снова улетала. Сколько это длилось, я даже представить себе не могу.
Который сейчас час? Судя по тому, как подсвечиваются стены каюты, сейчас время обеда. Хорошо хоть, моя смена начинается только завтра, и у меня ещё есть время, чтобы прийти в себя.
Раздается звонок по интеркому. Дрожащей от слабости рукой я дотягиваюсь до кнопки ответа.
— Да, — мои связки едва меня слушаются, поэтому вряд ли мой голос был слышен на том конце провода.
— Зоя! — раздался бодрый голос нашего капитана. — Ты там?
— Я здесь, Дэн, — простонала я.
— С самого утра тебя не было видно, вот я и решил узнать, как здоровье.
— Херовее некуда, капитан, — я откашлялась, села на кровати, поджав ноги под себя. — Я не знаю, что за жидкость мы вчера употребляли и кто тебе сказал, что её вообще можно пить...
— Да уж, — Дэн усмехнулся, — я знал, что похмелье после неё ужасное, но я даже не мог подумать, что настолько. Чёрт подери, вот прилетим на Землю, и я откупорю вторую бутылку. Самому интересно, что это за отрава такая. Мне её подогнал один контрабандист, с которым мы когда-то дружили. Сказал, что ни один другой напиток в Галактике не вставляет так, как этот.
— Да, вставляет он, дай Бог! — засмеялась я. — Я все утро в каких-то ЛСД-трипах провела. А в промежутках просыпалась и не могла понять где я. Голова раскалывалась, суставы ломили — хороший вечер ты нам устроил, ничего не скажешь!
— Ну сейчас-то уже лучше?
— Да вроде.
Я поискала сигареты и, не найдя их поблизости, слезла с кровати, поправила трусики и неуверенной походкой подошла к серебристому шкафчику на стене.
— Встала, иду по комнате, — докладывала я Дэну, — чуть не упала. Но хоть уже передвигаться могу.
— Это хорошо. Скоро будешь в порядке.
— Слушай, как я вчера попала в каюту?
— Не знаю, — сказал Дэн. — Около часу ночи ты сказала, что идешь домой, и ушла.
— Странно, — проговорила я в полголоса, обращаясь сама к себе, — где тогда моя одежда?
— Что-что?
— Да нет, ничего, — я оглядела комнату и вдруг увидела возле кровати мужские трусы.
Что за фигня? Как закончился мой вчерашний вечер? Я прислушалась к своим ощущениям... Внизу слегка болело, как обычно бывает после довольно жесткого секса накануне. Я спустила свои трусики (единственное, что было на мне одето) и принялась обследовать себя между ног. Кожа на половых губах и лобке стянулась от застывшей на ней жидкости. То же самое было и на ткани трусиков. Получается, кто-то в меня кончил, сперма вытекла и размазалась по трусам и коже под ними. Та-а-к... Что же вчера произошло? И кто со мной был? Если бы это был Дэн, я бы успокоилась, но он говорит, что не видел меня, после того, как я ушла. Я провела рукой по лицу и обнаружила на щеке такую же засохшую корочку. Хм, выходит их было несколько? Или один такой продуктивный? Это уже становится интересным.
— Зоя, ты там?
— Да... Слушай, я совсем не помню, как пришла вчера домой. Меня кто-то провожал?
— Да нет, ты ушла сама.
Я подумала и решила оставить расследование вчерашнего вечера на потом, когда я буду лучше соображать. Может быть даже получится найти хозяина трусов. Я вспомнила, как Дэн рассказывал, что один из симптомов опьянения этой мю-цефейской отравой — резко увеличивающаяся гиперсексуальность, которая проявляется почему-то только у десяти процентов женщин, а у мужчин не проявляется вообще. Может быть я попала в эти десять процентов, и вчера мне просто дико захотелось секса, и я пошла по звездолету в поисках того, кто бы мне помог? Да уж, если это так, у меня могут быть большие проблемы. Если окажется, что я забрела в пассажирский отсек, и начала там приставать к пассажирам с других планет, то это может серьезно навредить репутации нашей планеты в Галактике. А о моей звездной карьере можно тогда забыть. Все же, вероятность такой ситуации казалась мне крайне маленькой, поэтому я решила отложить поиски до лучших времен. Если я действительно что-то натворила, капитан бы уже знал.
Я умылась.
— Ох, ты бы меня сейчас видел, — продолжала я беседу с капитаном, рассматривая своё заплывшее лицо в зеркале. — А что остальные?
— Да дрова! — он расхохотался. — Полные дрова, ещё хуже, чем ты! Джейн и Наоми взяли больничный и подменились на сегодня. Ты, кстати, почему к доктору не позвонила? Она бы тебе, правда, ничем не помогла, но ты должа сообщать обо всех своих недомоганиях. Это ради общей безопасности. Доктор Грейс с утра в панике! Пришла ко мне часов в шесть, когда я ещё спал, говорит, пол-экипажа не вышли в свою смену, потому что заразились какой-то неизвестной болезнью на Проционе, надо их срочно изолировать. — Дэн залился своим звонким смехом. — Я сперва перепугался не на шутку — помнишь, в прошлом году у нас три человека после Ригеля Центавра умерли? Но потом, когда я узнал имена больных, то сразу всё понял, и отправил доктора спать.
— Ну ничего, капитан, нам не впервой, — рассмеялась я и достала из шкафчика пачку Pall Mall. — Я бы позвонила доктору, просто я сама только проснулась.
— Ну тогда ладно... — слышно было, как он затянулся сигаретой, и я тоже закурила. Мы помолчали, каждый углубившись в свои мысли. Я мысленно перебрала в голове все подобные случаи, которые приключались со мной за мою трёхлетнюю карьеру стюардессы в «Transgalactic Spacelines». Дэн, видимо, думал о чем-то похожем, потому что время от времени из динамика доносились его смешки. Потом он сказал:
— Слушай, это ещё хорошо, что пило-то всего одиннадцать человек, и теперь самых «больных» есть кем подменить. Если бы я напоил весь экипаж, это был бы мой последний полёт в качестве капитана.
Я сделала последнюю затяжку.
— Сигарета возвращает меня к жизни, — сказала я, выбрасывая окурок и доставая из пачки ещё одну.
— Правда? — в его голосе слышались озорные нотки, — тогда может я зайду?
— М-м-м... Капитан, вы же на работе, — я вдруг почувствовала, что дико возбуждаюсь. Видимо, я все-таки попала в десять процентов. И видимо я все еще под действием этого пойла.
— У меня же может быть перерыв в работе, правда? — ответил капитан.
— Хорошо, — ответила я, снимая с себя трусы. — Я иду в душ, а дверь запирать не буду. Просто заходи.
— Тогда я бегу!
Я постояла минутку, докурив сигарету, и набрала номер Риты, стюардессы из моей смены.
— Ты занята?
— Да не особо, — отвечала она. — А что?
— Приходи ко мне. Сейчас Дэн зайдёт. Мы тут с ним душ собрались принять.
— Ха, — донеслось с той стороны.
— Что «ха»?
— Дело в том, что он десять минут, как от меня ушёл. Мы с ним тоже душ принимали.
— Ах ты ж шлюха! — крикнула я смеясь.
Бесшумно открылась дверь и в каюту зашёл наш красавец-капитан. Я стояла по центру комнаты совсем голая, а из динамика послышалось:
— Сама ты шлюха!
Дэн с удивлением посмотрел на меня.
— Всё в порядке? — спросил он.
— Да, всё в порядке. Просто разговариваю тут с одной шлюхой.
— Ясно, — сказал он, но глаза его говорили, что ему не ясно. Через секунду он догадался: — Погоди, это Рита?
— Да, — сказала я, — это та шлюха, которую ты десять минут назад трахал.
— И которой тебе оказалось мало, — послышался Ритин голос. — И теперь ты пошёл трахать другую шлюху!
— Девочки, — сказал Дэн, — вы такие потрясающие, что мне всегда вас будет мало.
Я уселась на стол, Дэн подошёл ко мне, и я обхватила его ногами.
— Я так давно у тебя не был, что даже стал забывать, какая ты горячая, — прошептал он. Мы начали целоваться, и я помогала ему снимать красивую форму капитана звездолёта. Он наклонился к моей груди и впился губами в торчащий сосок. Я застонала, провела рукой по его брюкам и почувствовала, что его оружие уже готово к бою.
— Я всё еще здесь, — раздался голос Риты из динамика. — И я всё слышу.
— И чего ты ждёшь, а? — спросила я. — Приходи и присоединяйся.
— Девочки! — воскликнул капитан, отрываясь от моей груди. — Вы похотливые, как кошки во время течки. Не знаю, что бы я делал, если бы у меня в экипаже не было вас.
— Дэн, мне надо в душ на минутку, — сказала я, вспомнив, в каком я состоянии.
— Я с тобой!
— Хорошо, идем.
— Рита, ты все еще там? — спросил Дэн?
— Да.
— Тогда немедленно в каюту Зои. В душевую. Это приказ!
— Есть, сэр.
***
Звёздная система Сириуса — наша последняя остановка перед возвращением домой. Тут есть две обитаемые планеты — Саулус и Залон. Саулус населён примитивными гуманоидами, которые не в состоянии сами освоить космические путешествия. Тем не менее они поддерживают контакт с Галактическим Содружеством, активно торгуют с другими планетами и даже имеют представителя в Совете Галактики. Мы никогда не останавливаемся тут надолго, и никто из экипажа не любит спускаться вниз, просто потому что там нечего делать. Население там грубое и глупое, мужчины похотливы, а женщины уродливы. На земле они могли бы подрабатывать, работая в музеях и изображая из себя неандертальцев. Ходили слухи, что некоторые так и делают.
Однажды в начале своей работы в Transgalactic Spacelines, когда для меня всё ещё было вновинку, я спустилась на Саулус. Одну меня, естественно, никто бы туда не пустил, поэтому сопровождать меня вызвалось двое членов экипажа, и мы провели на планете несколько часов. Увиденное там было крайне унылым: примитивный быт, одноэтажные покосившиеся домишки, в которых обитают местные жители, грязь и слякоть на дорогах, босые дети с голодными глазами. Это при том, что мы спустились в один из самых благополучных районов планеты. Что было в других местах, я себе боюсь представить. Беспощадное солнце Сириус выжгло все яркие цвета на Саулусе, оставив лишь блеклые полутона. И кажется, что с яркими красками с лиц обитателей исчезли радость и радушие, а из сердец пропала любовь. Но что это я? Сдаётся, я слишком ударилась в художественные дебри, на самом деле глупо судить о населении другой планеты по нормам своей.
В общем, Саулус — унылая планетёнка. Другое дело — Залон, центр науки и культуры, планета-сказка, планета-мечта. Уже многие годы она является одной из самых богатых и влиятельных планет, входящих в Галактическое Содружество. Это пункт номер один в списке самых благоприятных для эмигрантов планет, поэтому ежегодно сюда переезжает множество народу с других звездных систем.
В наши дни, если человек, не знающий истории, попадёт на Залон, он никогда не сможет определить, какая из многочисленных встречающихся здесь рас является коренной. Здесь можно встретить и землян, и некрасивых лысых карликов с Тау Кита, и высоких, похожих на эльфов пришельцев с Проциона. Вон за стойкой одного из местных баров — зеленокожий гигант с Ригеля Центавра; вот таксист, с виду похожий на землянина, но с рогами (на вопрос ответил, что родился и вырос на Залоне, но родители приехали издалека — с Альтаира); а вон какая-то противная рептилия в деловом костюме сидит в очереди в банк и ест поп-корн своими отвратительными пальцами с перепонками. С рептилиями никто не любит общаться, и мало кто вообще представляет, где они обитают. Я знаю только, что в Галактике их пруд-пруди, гораздо больше чем гуманоидов, но в этих краях они встречаются в умеренных количествах. Существует очень много разновидностей рептилий, но большинство из них, к счастью, не может жить на планетах с кислородной атмосферой.
А ведь всего каких-то двести земных лет назад на Залоне обитала одна единственная раса — белокурые альбиносы Тоури, как они сами себя называют. Они немного выше нас, землян, молчаливые и серьёзные. Их кожа обладает странной особенностью — в юном возрасте она стареет быстрее нашей, поэтому молодые девушки лет двадцати (в переводе на земные года) уже ходят с морщинами. Но потом кожа как-будто замедляет старение, и лет до шестидесяти они почти не меняются. На глаз определить возраст Тоури, если только ты не прожил тут много лет, очень сложно. С коренным залонцем сложно начать общаться, потому что ты никогда не понимаешь, что у него на уме. Всегда кажется, что он тебя презирает. Наверно, в большинстве случаев так и есть, но если ты каким-то образом сумеешь пробить эту стену высокомерия, то найдёшь за ней доброе сердце и чувствительную душу. Верхом доверия считается, если Тоури позволил себе при тебе заплакать. Но всё это лишь энциклопедические сведения, да и к тому же на сегодня устаревшие, так как сейчас, когда Залон превратился в одну из самых космополитичных планет Галактики, Тоури многое переняли из других культур.
Тоури нельзя назвать красивыми по нашим меркам, но из всех встречающихся тут рас они, пожалуй, больше всего похожи на землян. В лицах у них есть какая-то одухотворённость, и вместе с тем что-то волчье, дикое. Лицо коренного залонца можно рассматривать бесконечно.
Наш капитан Дэниэл Улисс ненавидит Тоури. Даже больше, чем другие люди — рептилий. Его ненависть иррациональна и тупа, и он сам признаёт, что не может сказать, что в них не так. Это единственная раса во всей Галактике, которая вызывает у него панику. Однажды он был в отпуске на какой-то далёкой звезде, и там два дня подряд провел в местном клубе, играя в покер с рептилиями. Два дня подряд! С рептилиями! Любой другой гуманоид слетел бы с катушек после часа, проведённого в комнате, полной этих презренных ящериц, а капитан — ничего, жив-здоров. Говорит, что прекрасно провёл время. Они, конечно, мерзкие, да, но в покер, гады, играют хорошо. Зато когда два года назад наш корабль вёз делегацию с Залона на Землю, и глава делегации, Тоури, попросил капитана показать ему корабль, Дэн не смог выдержать и десяти минут его общества, и сославшись на срочное дело, убежал к себе на мостик, оставив меня, первую попавшуюся ему под руку, закончить показ корабля. А я прекрасно провела время, мило беседуя с приятным пожилым блондином, который, как мне показалось, даже пытался со мной флиртовать.
Итак, мы подлетаем к Сириусу. По законодательству Галактического Содружества, звёздный корабль, не должен разгоняться выше скорости света, если в пределах пяти световых минут есть обитаемые планеты. Не знаю, с чем это связано, по всей видимости, какие-то меры безопасности, но мне это правило по душе. Когда летишь с искривлением, то в иллюминатор вообще ни черта не видно. Дэн мне когда-то по-научному это объяснял, что-то там со световыми волнами, я уже точно не помню. В общем, идея в том, что метод искривления пространства, который используется у нас на звездолёте, таков, что световая волна ни при каких условиях не может достичь поверхности корабля. Сущесвутют и другие методы, но мы почему-то используем именно этот, как самый надежный. Поэтому во время полета все иллюминаторы абсолютно черные. Смешно, но я-то и пошла учиться в космическую школу, потому что с детства мечтала любоваться видами космоса через окошко своей «жестяной банки», как когда-то выразился Дэвид Боуи.
Не могу передать, какое волнение меня охватывает в моменты, когда мы входим в обитаемую зону и из динамиков раздаётся торжественный голос нашего капитана:
— Внимание, пассажиры! От имени всего экипажа и Transgalactic Spacelines вас приветствует Дэниэл Улисс, капитан звёздного корабля «Мураками» и ваш покорный слуга. Рад вам сообщить, что мы благополучно добрались до звёздной системы Тоураг, и теперь находимся в десяти световых минутах от планеты Саулус, на которой мы сделаем непродолжительную остановку. Далее по плану — Залон, где мы остановимся на восемнадцать стандартных часов. Все желающие смогут сойти на планету дабы насладиться прогулкой по одному из замечательнейших мест нашей бескрайней Галактики. Наши бортпроводницы с радостью ответят на все ваши вопросы. А сейчас, из-за того, что мы выключаем варп-двигатель и снижаем скорость, световые волны снова станут достигать ваших иллюминаторов, поэтому прошу вас, будьте готовы и не сойдите с ума от красоты, которую увидите за бортом. Итак, готовы? Тогда поехали!
Нарастает тихий рокот реактивных двигателей, и вдруг на абсолютно чёрной плоскости иллюминатора появляется картинка, чёткая, яркая и неописуемо прекрасная. Сперва кажется, будто включился экран. эротические рассказы Весь небосвод усыпан звёздами такой яркости и в таком количестве, которого никогда не бывает, если смотришь на небо с планеты. Весь видимый участок неба пестрит светилами различных размеров и цветов: от едва различимымых точек, до крупных ярких пятен, от холодного сине-белого, до тёплого оранжевого и ярко зелёного. Кажется, что какие бы две звезды мысленно ни выбрать, между ними всегда найдётся ещё одна. На небосводе угадываются какие-то отдалённые туманности, пылевые облака и скопления ионизированных газов, из-за которых небо подсвечивается всевозможными оттенками. Оно, небо, бесконечно спокойно — ни одна звезда не мигнёт, ни одно облако не изменит своей формы и цвета. Вот она — вечность, за окном корабля. Ты и твоя жестяная банка — маленькие крупинки в бескрайнем космосе, твоё существование бессмысленно и нелепо, оно растворится, пропадёт, исчезнет в этой вечности, как песчинка в океане, и ничто никогда больше не укажет на то, что ты когда-то существовал.
Корабль делает манёвр, свернув немного вправо, и в иллюминаторе появляется Сириус — двойная звезда. Вокруг огромного яркого солнца белого цвета вращается совсем крохотный белый карлик, светящий холодным бело-голубым цветом. Затемнённое стекло иллюминатора поглощает большую часть света Сириуса, давая возможность смотреть на звезду прямо, без защиты глаз. Коренные залонцы называют два своих солнца Тоураг, а себя Тоури — детьми небесных светил. На общегалактическом языке Сириус называется именно так.
Наконец мы выходим на орбиту Саулуса. Я выглядываю в окно на грязно-жёлтую планету с пыльной атмосферой и вспоминаю её местных жителей. Бедные люди, как им не повезло со средой обитания. Кто знает, быть может в лучших условиях они бы развились и достигли нашего уровня. Может смогли бы тогда сами путешествовать по космосу, вступить в Галактическое Содружество и сделать свою планету галактическим мегаполисом, как это сделали залонцы двести лет назад, и как это сейчас делаем мы. Я поспешно отворачиваюсь и отхожу от окна.
На Саулусе всё как всегда быстро. Забрав какой-то хлам и нескольких пассажиров третьего класса, мы уходим с орбиты. Ещё несколько часов полёта — и в иллюминаторах, расположенных с носовой части корабля, показывается красавец-Залон. Вид его очень уж знакомый: жёлто-зелёные участки суши чередуются с тёмно-синими водоёмами, белые облака парят над поверхностью планеты, а полюс покрыт ледником. Всё до боли напоминает Землю, только вот суша имеет более красноватый оттенок, да и форма материков другая.
Моя смена начинается как раз тогда, когда мы прилетаем на Залон. Обидно, по похоже, что в этот раз я не смогу спуститься вниз — бортпроводники обязаны оставаться на корабле, чтобы было кому помогать пассажирам, которые остались на борту, показывать корабль и их каюты только что поднявшимся с поверхности, а в случае чрезвычайной ситуации принять экстренные меры.
На коммуникаторе загорается надпись «Капитанская каюта, сейчас». Неужели что-то случилось? Я отрываюсь от окна и спешу в каюту Дэна. Там уже собрались все бортпроводники из моей смены: четверо девушек из отсека первого класса, четверо, включая меня, из второго, и двое — из третьего. Посреди комнаты стоит мольберт с листом бумаги, на которыми акварелью очень сносно нарисован космический пейзаж — Дэн в свободное время увлекается живописью. Сам капитан полулежит на своей кровати с прикрытыми глазами, а девушки выстроились вокруг него. Со стены на нас безмолвно взирает голова ящерицы.
— А, вот и Зоя, — произносит он, не глядя на меня.
— Что с тобой, Дэн? — спрашиваю я и пытаюсь по лицам собравшихся определить, приключилось ли что-то серьёзное.
— А, ерунда, голова разболелась, — он махнул рукой, — не обращайте внимания. Доктор дала мне таблетки, и я скоро буду в порядке. Я чего вас всех собрал. Я знаю, что все хотят спуститься вниз, а особенно наши стажёры, которые первый раз в космосе и, уверен, наслышаны о Залоне. Наша стоянка будет длиться сутки по земному времени, что примерно восемнадцать стандартных часов. Ваша смена длится столько же. Первые два часа, пока пассажиры будут покидать свои каюты (а некоторые из них очень медлительные, вы же знаете), ваше присутствие здесь необходимо. Это же касается последних четырёх часов перед вылетом, когда пассажиры начнут посадку на борт. Но остаётся ещё двенадцать стандартных часов, в которые вы просто умрёте здесь со скуки. Вас здесь по четыре человека из первого и второго классов и двое из третьего, поэтому мы сделаем вот как: вы разделитесь на группы и по очереди спуститесь вниз, каждая группа на шесть часов. Конечно же, у первого и второго классов группа должна состоять из одного полноценного члена экипажа и одного стажёра, чтобы не оставлять только двух стажёров в одной смене на борту. В третьем классе стажёров нет, поэтому вам, господа, придётся спускаться по одному. Лучше, конечно, присоединитесь к остальным, потому как я бы не хотел, чтобы вы разгуливали по планете в одиночку.
— Дэн, вот это сюрприз, — сказала Рита, — спасибо огромное!
— Спасибо, — повторили все мы. Я переглянулась с Ритой, предвкушая прелести Залона. Капитан уловил наш взгляд:
— Напоминаю, что оба старших проводника из одного отсека не смогут спуститься одновременно. Вот, например, Рита и Зоя из отсека второго класса, или Одри и Дилан из первого. Ну а так вроде бы всё. Ведите себя на Залоне прилично, вы помните, насколько мы печёмся о репутации нашей планеты. Помните также, что сразу после подъёма вы вступаете в смену, а это означает, что от вас не должно быть никаких запахов, и вид у вас должен быть бодрым. Если что-то пойдёт не так, то в первую очередь спросят с меня, так что не подведите, я и так слишком много на себя беру. Кажется, это всё. Вопросы есть?
— Нет, капитан, — хором ответили мы, — большое спасибо.
— Вот и славно, — от поднялся с постели и нажал на кнопку у изголовья, чтобы открыть нам дверь. — Рита и Зоя, останьтесь, пожалуйста на несколько минут, я хочу обсудить с вами, как продвигается обучение стажёров.
Когда все вышли, капитан запер дверь и повернулся к нам, оставшимся в каюте:
— Девочки, а вы знаете, что лучше всего помогает от головной боли?
— Аспирин? — спросила я.
— Ха-ха, очень смешно, — через силу улыбнулся Дэн. — Нет, в самом деле, когда мне делают минет, у меня всегда проходит голова, — он говорил это так невозмутимо, будто просил подать стакан воды.
Мы с Ритой удивлённо переглянулись. Нет, мы конечно не против, мы вообще любим это дело, но что-то наш капитан начал слишком много себе позволять. Как будто это входит в наши обязанности. В этот раз он даже не попытался сделать вид, что ему интересно, хотим ли мы этого.
— Дэн... — начал Рита, глянув на часы. — До начала смены сорок минут, нам надо поесть, принять душ, переодеться.
— Я не ела ничего уже почти сутки, — сказала я.
Капитан непонимающе на нас уставился. Вы что, отказываетесь? — говорило его лицо.
— Мне сейчас принесут ужин, я попрошу, чтобы принесли на троих, — он нажал кнопку вызова и дождался ответа. — Мэри, принеси ужин на троих. Жду ровно через двадцать пять минут, ни минутой раньше, ни минутой позже. Спасибо, — и повернувшись к нам сказал: — Один вопрос решён, проблема с ванной тоже отпадает, — он показал рукой на дверь душевой.
— Дэн, это немного некрасиво с твоей стороны, — сказала я.
— Ерунда, — отрезал он, усаживаясь на диван. Мы продолжали стоять в центре комнаты. — Ну, девочки, что это на вас нашло? Расслабьтесь, улыбнитесь, никто же не умер!
Рита сделала неуверенный шаг по направлению к капитану, но остановилась, видя, что я не сдвинулась с места. Дэн расстегнул брюки и извлёк из них своё достоинство, которым он всегда очень гордился, и надо сказать, было чем. Член был ещё мягким, но уже внушительных размеров. Он начал медленно водить по нему рукой.
— Хватит робеть, девчёнки. Сами сказали, что у вас мало времени. Ну-ка, повернитесь друг к другу и поцелуйтесь.
Я еле заметно кивнула Рите — делать было нечего. Дэн всегда был с нами добр и позволял многое, за что по уставу наших космических линий нас бы давно уволили. Тем не менее, в наших отношениях всегда оставалась какая-то черта, которую он не позволял перешагнуть, и мы понимали, что он может не моргнув избавиться он нас, если чем-то мы ему не угодим. Нам обеим он очень нравился как мужчина, наверно поэтому мы так легко сдались.
Рита сексуальным движением откинула с лица прядь каштановых волос и улыбнулась мне. Я сделала шаг к ней, и наши губы слились в страстном поцелуе.
— Вот так-то лучше, умницы, — член его уже торчал, и его вид меня заводил. — Начинайте раздевать друг друга. Вот так. Обожаю ваши сиськи! Зоя, начинай ласкать Ритину грудь, вот так, умничка. Оближи сосок, поводи язычком вокруг него. Рита, запусти свою руку Зое в волосы. Как же вы прекрасны! Рита повернись к Зое попкой, слегка нагнись и обопрись об стол. Выставь свою попку, пусть Зоя её погладит. Зоя, приспусти Ритины штанишки, вот так, молодец. Теперь присядь и начни целовать её. Теперь спусти её трусики. Да, правильно, хорошие девочки. Рита, поиграй ягодицами. Умница, м-м-м. Теперь нагнись ниже. Ещё немного, вот так. Зоя, раздвинь её попку. Какая красота, не правда ли? Проведи рукой у неё между ножек, что там, она уже мокренькая? Вот кошечка! Зоя, целуй её ягодицы, а рукой массируй киску. Укуси её за попку. Ещё! И ещё! Рита, положи руки на попку и раздвинь как можно шире, пусть Зое будет легко добраться ко всему. Зоя, высунь язычок и коснись Ритиного клитора. Ну как на вкус? Чёрт побери, я уже и сам хочу попробовать! Нежно ласкай её губки, помогай себе пальчиками. Раздвинь её киску своими руками, чтобы я видел её дырочку. Прекрасно! Теперь засунь язычок туда, как можно глубже, и вылизывай ей влагалище. Вот так, умницы. Умницы! Рита, больше страсти, больше стонов! Зоя, ускоряйся, пытайся проникнуть глубже. Целуй её киску взасос, больше страсти, больше! Рита, двигай попкой навстречу Зое, помогай ей довести тебя до оргазма. Давайте, девочки, вы лучшие в мире, я в вас верю. Да, да... Я вижу, Рита, что ты уже почти... Зоя, старайся, она уже сейчас кончит... Давай, давай... Да! Вот так! О да! Как же прекрасна кончающая девушка! Зоя, ты умница, ставлю тебе пятёрку за работу.
Рита тяжело дышала, приходя в себя, а я от возбуждения была готова вскочить торчащий член Дэна и скакать на нём, пока он не выплеснет в меня добрую дозу своей густой жидкости. Но у Дэна были другие планы.
— У нас есть ещё немного времени, — он посмотрел на часы. — Поэтому приступайте.
Я подошла к Дэну, с твёрдым намерением оседлать его член или на худой конец лицо, но он строго указал на свой член и сказал:
— Нет, Зоя, мы же договорились. Хочу минет.
Рита погладила меня по груди, поцеловала в губы и устроилась у ног капитана. Я последовала её примеру, и мы жадно накинулись на его член — Рита ласкала яички, облизывала основание, а я принялась за головку. Я отодвинула крайнюю плоть и мой язык заскользил по гладкой коже, совершая вращательные движения. Рука моя обхватила ствол и задвигалась вверх-вниз, в то время как головка члена погрузилась в мой рот. Дэн забросил руки за голову, закрыл глаза и тихо застонал. Ощущение члена во рту возбудило меня ещё больше. Одной рукой я потянулась к себе между ножек и принялась массировать киску, но это было не очень удобно. Тогда я подумала, что ещё успею кончить, и решила всё внимание уделить члену Дэна. Я погружала его в свой рот всё глубже, работая языком, губами и обеими руками. Я так забылась, что не заметила, что совсем вытеснила Риту, которая долго не раздумывая, забралась на капитана и уселась ему на лицо. Когда я, наконец, на минуту оторвалась от члена, то увидела, что Рита в позе наездницы трахает капитана в его лицо, а тот жадно прильнул к её похотливой киске, обхватив руками за попку. От негодования я остановилась и выпрямилась. Я же ещё не кончила, а времени у нас осталось не так много! Я хотела возмутиться, а потом решила усесться на член Дэна. Но капитан, оторвав губы от киски Риты, проговорил:
— Зоя, давай работай ротиком, почему остановилась? — и снова погрузился в Ритину плоть.
Я и не думала слушаться. Спустив штаны и трусики, я повернулась к капитану задом и опустилась ему на колени. Возбуждённый до предела член раздвинул мои половые губы и заскользил по влагалищу. Я задвигала попкой, с каждым разом всё глубже садясь на него. По телу пробежала сладкая дрожь, мне было так хорошо!
Раздался звонок в дверь. Капитан вскочил, отстранив меня и Риту, и нажал на кнопку возле двери.
— Да?
— Ваш ужин, капитан. На три персоны. Как вы и просили.
— Да, сейчас, одну секунду, — он распахнул дверь шкафчика, схватил оттуда полотенце и обмотался им, зажав член вертикально, чтобы его эрекция не сильно бросалась в глаза. В это время я подобрала нашу разбросанную по полу одежду. Жестом Дэн показал нам с Ритой спрятаться в душевой. — Открываю. Прости, Мари, я принимал душ. Входи. Поставь на столик, пожалуйста.
Пока завтрак вносили, мы с Ритой не теряли времени. Я облокотилась об стенку душевой кабинки, расставила ноги, а руками раздвинула киску, приглашая к ней Риту. Та уселась передо мной и жадно впилась губами в мой клитор. Зашёл капитан, уже без полотенца.
— Всё, девочки, время вышло, мы почти на орбите, и мне надо бежать. Я уже почти кончил, когда нас прервали, так что давайте быстренько завершим начатое, — надрачивая член, он подошёл к нам и провёл им по лицу Рите, которая сидела у моих ног. Рита, тут же позабыв обо мне, обхватила член и принялась жадно сосать. В который раз мне сегодня обломали кайф! Я вышла из себя и со злостью оттолкнула Риту, которая, опешив, даже не нашлась, что сказать. Опёршись об стену и выпятив таз вперёд, я приблизила лицо к лицу капитана и направила его член в себя.
— Кончи так, — прошептала я со злостью, пристально глядя ему в глаза.
— Хорошо, — он улыбнулся и задвигал своим тазом, жадно схватив меня за бёдра. Кончил он практически мгновенно, придавив меня к стене своим мускулистым телом. Я чувствовала, как меня наполняет его горячая сперма, как она, когда он извлёк член, стекает по моим ногам. Я так и не кончила.
— Довольна? — спросил Дэн с улыбкой. Он дал облизать член Рите и, заходя в душевую кабинку, сказал: — Девочки, семь минут до начала вашей смены. Поторопитесь.
***
Мы вышли на орбиту Залона. Это конечная цель для большинства наших пассажиров, поэтому вскоре коридоры заполнились разношёрстыми существами, желающими поскорее сойти. Они несли с собой сумки, чемоданы, баулы, рюкзаки. Они толпились у выхода, ссорились, спорили, кто пройдёт первым. В общей суматохе то и дело доносились обрывки ругательств, произнесённых на разных языках. Если тут такая суматоха, то я боюсь себе представить, что творится в третьем классе, которым летают обычно самые низкоразвитые существа.
— До свидания, сэр. Надеемся, что воспользуетесь ещё раз услугами Transgalactic Spacelines. До свидания, счастливого отдыха. Надеемся ещё не раз вас здесь увидеть. До свидания.
Несмотря на столпотворение и нежелание пропускать друг друга, вся это ватага улетучивается довольно быстро, и через каких-то пятнадцать минут на корабле практически никого не остаётся — те, кто летит дальше, всё равно высаживаются, чтобы провести вечер на легендарной планете. Теперь можно вздохнуть спокойнее.
Надо прибрать освободившиеся каюты, вымыть полы, сменить постель, но всё это может немножко подождать.
— Девчёнки, ну что, кто спускается первым — мы с Сарой, или Зоя и Триша? — спрашивает Рита, когда мы садимся выпить кофе на кожаных диванчиках в холле.
— Бросим монетку?
Я достаю завалявшийся в кармане проционский доллар и подбрасываю.
— Решка, — говорит Рита.
Я открываю монетку, и мы с минуту на неё смотрим.
— Да... — говорю я, — Плохая была идея. Кто знает, где тут решка?
— Пускай вот эта лохматая гусеница будет решкой.
— Да, давайте так. Зоя, бросай ещё раз.
Я снова подбрасываю монетку.
— Решка!
— Угадала, — говорю я, глядя на монету.
— Так. И что это значит?
Мы замолкаем с недоумением глядя на монету, а в следующее мгновение прыскаем со смеху.
С горем пополам, наконец, решено, что первыми на планету отправляемся мы с Тришей. Меня это обрадовало, потому что после того, как мы вернёмся, у нас ещё будет шесть относительно спокойных часов, чтобы прийти в себя после Залона. Нет, не то чтобы я планировала что-то запретное, но всякое в жизни может приключиться.
Итак, Залон, жди нас. Мы идем!
А сегодняшнее утро было просто кошмаром. Я то и дело просыпалась, и метаясь по кровати от дикой головной боли, пыталась определить, какое сейчас число и где я нахожусь. Потом снова забывалась, и перед глазами мелькали странные видения — разноцветные фигуры причудливых форм сменялись знакомыми лицами и местами, в ушах то звучали голоса, но гремела музыка. Я снова просыпалась, и снова улетала. Сколько это длилось, я даже представить себе не могу.
Который сейчас час? Судя по тому, как подсвечиваются стены каюты, сейчас время обеда. Хорошо хоть, моя смена начинается только завтра, и у меня ещё есть время, чтобы прийти в себя.
Раздается звонок по интеркому. Дрожащей от слабости рукой я дотягиваюсь до кнопки ответа.
— Да, — мои связки едва меня слушаются, поэтому вряд ли мой голос был слышен на том конце провода.
— Зоя! — раздался бодрый голос нашего капитана. — Ты там?
— Я здесь, Дэн, — простонала я.
— С самого утра тебя не было видно, вот я и решил узнать, как здоровье.
— Херовее некуда, капитан, — я откашлялась, села на кровати, поджав ноги под себя. — Я не знаю, что за жидкость мы вчера употребляли и кто тебе сказал, что её вообще можно пить...
— Да уж, — Дэн усмехнулся, — я знал, что похмелье после неё ужасное, но я даже не мог подумать, что настолько. Чёрт подери, вот прилетим на Землю, и я откупорю вторую бутылку. Самому интересно, что это за отрава такая. Мне её подогнал один контрабандист, с которым мы когда-то дружили. Сказал, что ни один другой напиток в Галактике не вставляет так, как этот.
— Да, вставляет он, дай Бог! — засмеялась я. — Я все утро в каких-то ЛСД-трипах провела. А в промежутках просыпалась и не могла понять где я. Голова раскалывалась, суставы ломили — хороший вечер ты нам устроил, ничего не скажешь!
— Ну сейчас-то уже лучше?
— Да вроде.
Я поискала сигареты и, не найдя их поблизости, слезла с кровати, поправила трусики и неуверенной походкой подошла к серебристому шкафчику на стене.
— Встала, иду по комнате, — докладывала я Дэну, — чуть не упала. Но хоть уже передвигаться могу.
— Это хорошо. Скоро будешь в порядке.
— Слушай, как я вчера попала в каюту?
— Не знаю, — сказал Дэн. — Около часу ночи ты сказала, что идешь домой, и ушла.
— Странно, — проговорила я в полголоса, обращаясь сама к себе, — где тогда моя одежда?
— Что-что?
— Да нет, ничего, — я оглядела комнату и вдруг увидела возле кровати мужские трусы.
Что за фигня? Как закончился мой вчерашний вечер? Я прислушалась к своим ощущениям... Внизу слегка болело, как обычно бывает после довольно жесткого секса накануне. Я спустила свои трусики (единственное, что было на мне одето) и принялась обследовать себя между ног. Кожа на половых губах и лобке стянулась от застывшей на ней жидкости. То же самое было и на ткани трусиков. Получается, кто-то в меня кончил, сперма вытекла и размазалась по трусам и коже под ними. Та-а-к... Что же вчера произошло? И кто со мной был? Если бы это был Дэн, я бы успокоилась, но он говорит, что не видел меня, после того, как я ушла. Я провела рукой по лицу и обнаружила на щеке такую же засохшую корочку. Хм, выходит их было несколько? Или один такой продуктивный? Это уже становится интересным.
— Зоя, ты там?
— Да... Слушай, я совсем не помню, как пришла вчера домой. Меня кто-то провожал?
— Да нет, ты ушла сама.
Я подумала и решила оставить расследование вчерашнего вечера на потом, когда я буду лучше соображать. Может быть даже получится найти хозяина трусов. Я вспомнила, как Дэн рассказывал, что один из симптомов опьянения этой мю-цефейской отравой — резко увеличивающаяся гиперсексуальность, которая проявляется почему-то только у десяти процентов женщин, а у мужчин не проявляется вообще. Может быть я попала в эти десять процентов, и вчера мне просто дико захотелось секса, и я пошла по звездолету в поисках того, кто бы мне помог? Да уж, если это так, у меня могут быть большие проблемы. Если окажется, что я забрела в пассажирский отсек, и начала там приставать к пассажирам с других планет, то это может серьезно навредить репутации нашей планеты в Галактике. А о моей звездной карьере можно тогда забыть. Все же, вероятность такой ситуации казалась мне крайне маленькой, поэтому я решила отложить поиски до лучших времен. Если я действительно что-то натворила, капитан бы уже знал.
Я умылась.
— Ох, ты бы меня сейчас видел, — продолжала я беседу с капитаном, рассматривая своё заплывшее лицо в зеркале. — А что остальные?
— Да дрова! — он расхохотался. — Полные дрова, ещё хуже, чем ты! Джейн и Наоми взяли больничный и подменились на сегодня. Ты, кстати, почему к доктору не позвонила? Она бы тебе, правда, ничем не помогла, но ты должа сообщать обо всех своих недомоганиях. Это ради общей безопасности. Доктор Грейс с утра в панике! Пришла ко мне часов в шесть, когда я ещё спал, говорит, пол-экипажа не вышли в свою смену, потому что заразились какой-то неизвестной болезнью на Проционе, надо их срочно изолировать. — Дэн залился своим звонким смехом. — Я сперва перепугался не на шутку — помнишь, в прошлом году у нас три человека после Ригеля Центавра умерли? Но потом, когда я узнал имена больных, то сразу всё понял, и отправил доктора спать.
— Ну ничего, капитан, нам не впервой, — рассмеялась я и достала из шкафчика пачку Pall Mall. — Я бы позвонила доктору, просто я сама только проснулась.
— Ну тогда ладно... — слышно было, как он затянулся сигаретой, и я тоже закурила. Мы помолчали, каждый углубившись в свои мысли. Я мысленно перебрала в голове все подобные случаи, которые приключались со мной за мою трёхлетнюю карьеру стюардессы в «Transgalactic Spacelines». Дэн, видимо, думал о чем-то похожем, потому что время от времени из динамика доносились его смешки. Потом он сказал:
— Слушай, это ещё хорошо, что пило-то всего одиннадцать человек, и теперь самых «больных» есть кем подменить. Если бы я напоил весь экипаж, это был бы мой последний полёт в качестве капитана.
Я сделала последнюю затяжку.
— Сигарета возвращает меня к жизни, — сказала я, выбрасывая окурок и доставая из пачки ещё одну.
— Правда? — в его голосе слышались озорные нотки, — тогда может я зайду?
— М-м-м... Капитан, вы же на работе, — я вдруг почувствовала, что дико возбуждаюсь. Видимо, я все-таки попала в десять процентов. И видимо я все еще под действием этого пойла.
— У меня же может быть перерыв в работе, правда? — ответил капитан.
— Хорошо, — ответила я, снимая с себя трусы. — Я иду в душ, а дверь запирать не буду. Просто заходи.
— Тогда я бегу!
Я постояла минутку, докурив сигарету, и набрала номер Риты, стюардессы из моей смены.
— Ты занята?
— Да не особо, — отвечала она. — А что?
— Приходи ко мне. Сейчас Дэн зайдёт. Мы тут с ним душ собрались принять.
— Ха, — донеслось с той стороны.
— Что «ха»?
— Дело в том, что он десять минут, как от меня ушёл. Мы с ним тоже душ принимали.
— Ах ты ж шлюха! — крикнула я смеясь.
Бесшумно открылась дверь и в каюту зашёл наш красавец-капитан. Я стояла по центру комнаты совсем голая, а из динамика послышалось:
— Сама ты шлюха!
Дэн с удивлением посмотрел на меня.
— Всё в порядке? — спросил он.
— Да, всё в порядке. Просто разговариваю тут с одной шлюхой.
— Ясно, — сказал он, но глаза его говорили, что ему не ясно. Через секунду он догадался: — Погоди, это Рита?
— Да, — сказала я, — это та шлюха, которую ты десять минут назад трахал.
— И которой тебе оказалось мало, — послышался Ритин голос. — И теперь ты пошёл трахать другую шлюху!
— Девочки, — сказал Дэн, — вы такие потрясающие, что мне всегда вас будет мало.
Я уселась на стол, Дэн подошёл ко мне, и я обхватила его ногами.
— Я так давно у тебя не был, что даже стал забывать, какая ты горячая, — прошептал он. Мы начали целоваться, и я помогала ему снимать красивую форму капитана звездолёта. Он наклонился к моей груди и впился губами в торчащий сосок. Я застонала, провела рукой по его брюкам и почувствовала, что его оружие уже готово к бою.
— Я всё еще здесь, — раздался голос Риты из динамика. — И я всё слышу.
— И чего ты ждёшь, а? — спросила я. — Приходи и присоединяйся.
— Девочки! — воскликнул капитан, отрываясь от моей груди. — Вы похотливые, как кошки во время течки. Не знаю, что бы я делал, если бы у меня в экипаже не было вас.
— Дэн, мне надо в душ на минутку, — сказала я, вспомнив, в каком я состоянии.
— Я с тобой!
— Хорошо, идем.
— Рита, ты все еще там? — спросил Дэн?
— Да.
— Тогда немедленно в каюту Зои. В душевую. Это приказ!
— Есть, сэр.
***
Звёздная система Сириуса — наша последняя остановка перед возвращением домой. Тут есть две обитаемые планеты — Саулус и Залон. Саулус населён примитивными гуманоидами, которые не в состоянии сами освоить космические путешествия. Тем не менее они поддерживают контакт с Галактическим Содружеством, активно торгуют с другими планетами и даже имеют представителя в Совете Галактики. Мы никогда не останавливаемся тут надолго, и никто из экипажа не любит спускаться вниз, просто потому что там нечего делать. Население там грубое и глупое, мужчины похотливы, а женщины уродливы. На земле они могли бы подрабатывать, работая в музеях и изображая из себя неандертальцев. Ходили слухи, что некоторые так и делают.
Однажды в начале своей работы в Transgalactic Spacelines, когда для меня всё ещё было вновинку, я спустилась на Саулус. Одну меня, естественно, никто бы туда не пустил, поэтому сопровождать меня вызвалось двое членов экипажа, и мы провели на планете несколько часов. Увиденное там было крайне унылым: примитивный быт, одноэтажные покосившиеся домишки, в которых обитают местные жители, грязь и слякоть на дорогах, босые дети с голодными глазами. Это при том, что мы спустились в один из самых благополучных районов планеты. Что было в других местах, я себе боюсь представить. Беспощадное солнце Сириус выжгло все яркие цвета на Саулусе, оставив лишь блеклые полутона. И кажется, что с яркими красками с лиц обитателей исчезли радость и радушие, а из сердец пропала любовь. Но что это я? Сдаётся, я слишком ударилась в художественные дебри, на самом деле глупо судить о населении другой планеты по нормам своей.
В общем, Саулус — унылая планетёнка. Другое дело — Залон, центр науки и культуры, планета-сказка, планета-мечта. Уже многие годы она является одной из самых богатых и влиятельных планет, входящих в Галактическое Содружество. Это пункт номер один в списке самых благоприятных для эмигрантов планет, поэтому ежегодно сюда переезжает множество народу с других звездных систем.
В наши дни, если человек, не знающий истории, попадёт на Залон, он никогда не сможет определить, какая из многочисленных встречающихся здесь рас является коренной. Здесь можно встретить и землян, и некрасивых лысых карликов с Тау Кита, и высоких, похожих на эльфов пришельцев с Проциона. Вон за стойкой одного из местных баров — зеленокожий гигант с Ригеля Центавра; вот таксист, с виду похожий на землянина, но с рогами (на вопрос ответил, что родился и вырос на Залоне, но родители приехали издалека — с Альтаира); а вон какая-то противная рептилия в деловом костюме сидит в очереди в банк и ест поп-корн своими отвратительными пальцами с перепонками. С рептилиями никто не любит общаться, и мало кто вообще представляет, где они обитают. Я знаю только, что в Галактике их пруд-пруди, гораздо больше чем гуманоидов, но в этих краях они встречаются в умеренных количествах. Существует очень много разновидностей рептилий, но большинство из них, к счастью, не может жить на планетах с кислородной атмосферой.
А ведь всего каких-то двести земных лет назад на Залоне обитала одна единственная раса — белокурые альбиносы Тоури, как они сами себя называют. Они немного выше нас, землян, молчаливые и серьёзные. Их кожа обладает странной особенностью — в юном возрасте она стареет быстрее нашей, поэтому молодые девушки лет двадцати (в переводе на земные года) уже ходят с морщинами. Но потом кожа как-будто замедляет старение, и лет до шестидесяти они почти не меняются. На глаз определить возраст Тоури, если только ты не прожил тут много лет, очень сложно. С коренным залонцем сложно начать общаться, потому что ты никогда не понимаешь, что у него на уме. Всегда кажется, что он тебя презирает. Наверно, в большинстве случаев так и есть, но если ты каким-то образом сумеешь пробить эту стену высокомерия, то найдёшь за ней доброе сердце и чувствительную душу. Верхом доверия считается, если Тоури позволил себе при тебе заплакать. Но всё это лишь энциклопедические сведения, да и к тому же на сегодня устаревшие, так как сейчас, когда Залон превратился в одну из самых космополитичных планет Галактики, Тоури многое переняли из других культур.
Тоури нельзя назвать красивыми по нашим меркам, но из всех встречающихся тут рас они, пожалуй, больше всего похожи на землян. В лицах у них есть какая-то одухотворённость, и вместе с тем что-то волчье, дикое. Лицо коренного залонца можно рассматривать бесконечно.
Наш капитан Дэниэл Улисс ненавидит Тоури. Даже больше, чем другие люди — рептилий. Его ненависть иррациональна и тупа, и он сам признаёт, что не может сказать, что в них не так. Это единственная раса во всей Галактике, которая вызывает у него панику. Однажды он был в отпуске на какой-то далёкой звезде, и там два дня подряд провел в местном клубе, играя в покер с рептилиями. Два дня подряд! С рептилиями! Любой другой гуманоид слетел бы с катушек после часа, проведённого в комнате, полной этих презренных ящериц, а капитан — ничего, жив-здоров. Говорит, что прекрасно провёл время. Они, конечно, мерзкие, да, но в покер, гады, играют хорошо. Зато когда два года назад наш корабль вёз делегацию с Залона на Землю, и глава делегации, Тоури, попросил капитана показать ему корабль, Дэн не смог выдержать и десяти минут его общества, и сославшись на срочное дело, убежал к себе на мостик, оставив меня, первую попавшуюся ему под руку, закончить показ корабля. А я прекрасно провела время, мило беседуя с приятным пожилым блондином, который, как мне показалось, даже пытался со мной флиртовать.
Итак, мы подлетаем к Сириусу. По законодательству Галактического Содружества, звёздный корабль, не должен разгоняться выше скорости света, если в пределах пяти световых минут есть обитаемые планеты. Не знаю, с чем это связано, по всей видимости, какие-то меры безопасности, но мне это правило по душе. Когда летишь с искривлением, то в иллюминатор вообще ни черта не видно. Дэн мне когда-то по-научному это объяснял, что-то там со световыми волнами, я уже точно не помню. В общем, идея в том, что метод искривления пространства, который используется у нас на звездолёте, таков, что световая волна ни при каких условиях не может достичь поверхности корабля. Сущесвутют и другие методы, но мы почему-то используем именно этот, как самый надежный. Поэтому во время полета все иллюминаторы абсолютно черные. Смешно, но я-то и пошла учиться в космическую школу, потому что с детства мечтала любоваться видами космоса через окошко своей «жестяной банки», как когда-то выразился Дэвид Боуи.
Не могу передать, какое волнение меня охватывает в моменты, когда мы входим в обитаемую зону и из динамиков раздаётся торжественный голос нашего капитана:
— Внимание, пассажиры! От имени всего экипажа и Transgalactic Spacelines вас приветствует Дэниэл Улисс, капитан звёздного корабля «Мураками» и ваш покорный слуга. Рад вам сообщить, что мы благополучно добрались до звёздной системы Тоураг, и теперь находимся в десяти световых минутах от планеты Саулус, на которой мы сделаем непродолжительную остановку. Далее по плану — Залон, где мы остановимся на восемнадцать стандартных часов. Все желающие смогут сойти на планету дабы насладиться прогулкой по одному из замечательнейших мест нашей бескрайней Галактики. Наши бортпроводницы с радостью ответят на все ваши вопросы. А сейчас, из-за того, что мы выключаем варп-двигатель и снижаем скорость, световые волны снова станут достигать ваших иллюминаторов, поэтому прошу вас, будьте готовы и не сойдите с ума от красоты, которую увидите за бортом. Итак, готовы? Тогда поехали!
Нарастает тихий рокот реактивных двигателей, и вдруг на абсолютно чёрной плоскости иллюминатора появляется картинка, чёткая, яркая и неописуемо прекрасная. Сперва кажется, будто включился экран. эротические рассказы Весь небосвод усыпан звёздами такой яркости и в таком количестве, которого никогда не бывает, если смотришь на небо с планеты. Весь видимый участок неба пестрит светилами различных размеров и цветов: от едва различимымых точек, до крупных ярких пятен, от холодного сине-белого, до тёплого оранжевого и ярко зелёного. Кажется, что какие бы две звезды мысленно ни выбрать, между ними всегда найдётся ещё одна. На небосводе угадываются какие-то отдалённые туманности, пылевые облака и скопления ионизированных газов, из-за которых небо подсвечивается всевозможными оттенками. Оно, небо, бесконечно спокойно — ни одна звезда не мигнёт, ни одно облако не изменит своей формы и цвета. Вот она — вечность, за окном корабля. Ты и твоя жестяная банка — маленькие крупинки в бескрайнем космосе, твоё существование бессмысленно и нелепо, оно растворится, пропадёт, исчезнет в этой вечности, как песчинка в океане, и ничто никогда больше не укажет на то, что ты когда-то существовал.
Корабль делает манёвр, свернув немного вправо, и в иллюминаторе появляется Сириус — двойная звезда. Вокруг огромного яркого солнца белого цвета вращается совсем крохотный белый карлик, светящий холодным бело-голубым цветом. Затемнённое стекло иллюминатора поглощает большую часть света Сириуса, давая возможность смотреть на звезду прямо, без защиты глаз. Коренные залонцы называют два своих солнца Тоураг, а себя Тоури — детьми небесных светил. На общегалактическом языке Сириус называется именно так.
Наконец мы выходим на орбиту Саулуса. Я выглядываю в окно на грязно-жёлтую планету с пыльной атмосферой и вспоминаю её местных жителей. Бедные люди, как им не повезло со средой обитания. Кто знает, быть может в лучших условиях они бы развились и достигли нашего уровня. Может смогли бы тогда сами путешествовать по космосу, вступить в Галактическое Содружество и сделать свою планету галактическим мегаполисом, как это сделали залонцы двести лет назад, и как это сейчас делаем мы. Я поспешно отворачиваюсь и отхожу от окна.
На Саулусе всё как всегда быстро. Забрав какой-то хлам и нескольких пассажиров третьего класса, мы уходим с орбиты. Ещё несколько часов полёта — и в иллюминаторах, расположенных с носовой части корабля, показывается красавец-Залон. Вид его очень уж знакомый: жёлто-зелёные участки суши чередуются с тёмно-синими водоёмами, белые облака парят над поверхностью планеты, а полюс покрыт ледником. Всё до боли напоминает Землю, только вот суша имеет более красноватый оттенок, да и форма материков другая.
Моя смена начинается как раз тогда, когда мы прилетаем на Залон. Обидно, по похоже, что в этот раз я не смогу спуститься вниз — бортпроводники обязаны оставаться на корабле, чтобы было кому помогать пассажирам, которые остались на борту, показывать корабль и их каюты только что поднявшимся с поверхности, а в случае чрезвычайной ситуации принять экстренные меры.
На коммуникаторе загорается надпись «Капитанская каюта, сейчас». Неужели что-то случилось? Я отрываюсь от окна и спешу в каюту Дэна. Там уже собрались все бортпроводники из моей смены: четверо девушек из отсека первого класса, четверо, включая меня, из второго, и двое — из третьего. Посреди комнаты стоит мольберт с листом бумаги, на которыми акварелью очень сносно нарисован космический пейзаж — Дэн в свободное время увлекается живописью. Сам капитан полулежит на своей кровати с прикрытыми глазами, а девушки выстроились вокруг него. Со стены на нас безмолвно взирает голова ящерицы.
— А, вот и Зоя, — произносит он, не глядя на меня.
— Что с тобой, Дэн? — спрашиваю я и пытаюсь по лицам собравшихся определить, приключилось ли что-то серьёзное.
— А, ерунда, голова разболелась, — он махнул рукой, — не обращайте внимания. Доктор дала мне таблетки, и я скоро буду в порядке. Я чего вас всех собрал. Я знаю, что все хотят спуститься вниз, а особенно наши стажёры, которые первый раз в космосе и, уверен, наслышаны о Залоне. Наша стоянка будет длиться сутки по земному времени, что примерно восемнадцать стандартных часов. Ваша смена длится столько же. Первые два часа, пока пассажиры будут покидать свои каюты (а некоторые из них очень медлительные, вы же знаете), ваше присутствие здесь необходимо. Это же касается последних четырёх часов перед вылетом, когда пассажиры начнут посадку на борт. Но остаётся ещё двенадцать стандартных часов, в которые вы просто умрёте здесь со скуки. Вас здесь по четыре человека из первого и второго классов и двое из третьего, поэтому мы сделаем вот как: вы разделитесь на группы и по очереди спуститесь вниз, каждая группа на шесть часов. Конечно же, у первого и второго классов группа должна состоять из одного полноценного члена экипажа и одного стажёра, чтобы не оставлять только двух стажёров в одной смене на борту. В третьем классе стажёров нет, поэтому вам, господа, придётся спускаться по одному. Лучше, конечно, присоединитесь к остальным, потому как я бы не хотел, чтобы вы разгуливали по планете в одиночку.
— Дэн, вот это сюрприз, — сказала Рита, — спасибо огромное!
— Спасибо, — повторили все мы. Я переглянулась с Ритой, предвкушая прелести Залона. Капитан уловил наш взгляд:
— Напоминаю, что оба старших проводника из одного отсека не смогут спуститься одновременно. Вот, например, Рита и Зоя из отсека второго класса, или Одри и Дилан из первого. Ну а так вроде бы всё. Ведите себя на Залоне прилично, вы помните, насколько мы печёмся о репутации нашей планеты. Помните также, что сразу после подъёма вы вступаете в смену, а это означает, что от вас не должно быть никаких запахов, и вид у вас должен быть бодрым. Если что-то пойдёт не так, то в первую очередь спросят с меня, так что не подведите, я и так слишком много на себя беру. Кажется, это всё. Вопросы есть?
— Нет, капитан, — хором ответили мы, — большое спасибо.
— Вот и славно, — от поднялся с постели и нажал на кнопку у изголовья, чтобы открыть нам дверь. — Рита и Зоя, останьтесь, пожалуйста на несколько минут, я хочу обсудить с вами, как продвигается обучение стажёров.
Когда все вышли, капитан запер дверь и повернулся к нам, оставшимся в каюте:
— Девочки, а вы знаете, что лучше всего помогает от головной боли?
— Аспирин? — спросила я.
— Ха-ха, очень смешно, — через силу улыбнулся Дэн. — Нет, в самом деле, когда мне делают минет, у меня всегда проходит голова, — он говорил это так невозмутимо, будто просил подать стакан воды.
Мы с Ритой удивлённо переглянулись. Нет, мы конечно не против, мы вообще любим это дело, но что-то наш капитан начал слишком много себе позволять. Как будто это входит в наши обязанности. В этот раз он даже не попытался сделать вид, что ему интересно, хотим ли мы этого.
— Дэн... — начал Рита, глянув на часы. — До начала смены сорок минут, нам надо поесть, принять душ, переодеться.
— Я не ела ничего уже почти сутки, — сказала я.
Капитан непонимающе на нас уставился. Вы что, отказываетесь? — говорило его лицо.
— Мне сейчас принесут ужин, я попрошу, чтобы принесли на троих, — он нажал кнопку вызова и дождался ответа. — Мэри, принеси ужин на троих. Жду ровно через двадцать пять минут, ни минутой раньше, ни минутой позже. Спасибо, — и повернувшись к нам сказал: — Один вопрос решён, проблема с ванной тоже отпадает, — он показал рукой на дверь душевой.
— Дэн, это немного некрасиво с твоей стороны, — сказала я.
— Ерунда, — отрезал он, усаживаясь на диван. Мы продолжали стоять в центре комнаты. — Ну, девочки, что это на вас нашло? Расслабьтесь, улыбнитесь, никто же не умер!
Рита сделала неуверенный шаг по направлению к капитану, но остановилась, видя, что я не сдвинулась с места. Дэн расстегнул брюки и извлёк из них своё достоинство, которым он всегда очень гордился, и надо сказать, было чем. Член был ещё мягким, но уже внушительных размеров. Он начал медленно водить по нему рукой.
— Хватит робеть, девчёнки. Сами сказали, что у вас мало времени. Ну-ка, повернитесь друг к другу и поцелуйтесь.
Я еле заметно кивнула Рите — делать было нечего. Дэн всегда был с нами добр и позволял многое, за что по уставу наших космических линий нас бы давно уволили. Тем не менее, в наших отношениях всегда оставалась какая-то черта, которую он не позволял перешагнуть, и мы понимали, что он может не моргнув избавиться он нас, если чем-то мы ему не угодим. Нам обеим он очень нравился как мужчина, наверно поэтому мы так легко сдались.
Рита сексуальным движением откинула с лица прядь каштановых волос и улыбнулась мне. Я сделала шаг к ней, и наши губы слились в страстном поцелуе.
— Вот так-то лучше, умницы, — член его уже торчал, и его вид меня заводил. — Начинайте раздевать друг друга. Вот так. Обожаю ваши сиськи! Зоя, начинай ласкать Ритину грудь, вот так, умничка. Оближи сосок, поводи язычком вокруг него. Рита, запусти свою руку Зое в волосы. Как же вы прекрасны! Рита повернись к Зое попкой, слегка нагнись и обопрись об стол. Выставь свою попку, пусть Зоя её погладит. Зоя, приспусти Ритины штанишки, вот так, молодец. Теперь присядь и начни целовать её. Теперь спусти её трусики. Да, правильно, хорошие девочки. Рита, поиграй ягодицами. Умница, м-м-м. Теперь нагнись ниже. Ещё немного, вот так. Зоя, раздвинь её попку. Какая красота, не правда ли? Проведи рукой у неё между ножек, что там, она уже мокренькая? Вот кошечка! Зоя, целуй её ягодицы, а рукой массируй киску. Укуси её за попку. Ещё! И ещё! Рита, положи руки на попку и раздвинь как можно шире, пусть Зое будет легко добраться ко всему. Зоя, высунь язычок и коснись Ритиного клитора. Ну как на вкус? Чёрт побери, я уже и сам хочу попробовать! Нежно ласкай её губки, помогай себе пальчиками. Раздвинь её киску своими руками, чтобы я видел её дырочку. Прекрасно! Теперь засунь язычок туда, как можно глубже, и вылизывай ей влагалище. Вот так, умницы. Умницы! Рита, больше страсти, больше стонов! Зоя, ускоряйся, пытайся проникнуть глубже. Целуй её киску взасос, больше страсти, больше! Рита, двигай попкой навстречу Зое, помогай ей довести тебя до оргазма. Давайте, девочки, вы лучшие в мире, я в вас верю. Да, да... Я вижу, Рита, что ты уже почти... Зоя, старайся, она уже сейчас кончит... Давай, давай... Да! Вот так! О да! Как же прекрасна кончающая девушка! Зоя, ты умница, ставлю тебе пятёрку за работу.
Рита тяжело дышала, приходя в себя, а я от возбуждения была готова вскочить торчащий член Дэна и скакать на нём, пока он не выплеснет в меня добрую дозу своей густой жидкости. Но у Дэна были другие планы.
— У нас есть ещё немного времени, — он посмотрел на часы. — Поэтому приступайте.
Я подошла к Дэну, с твёрдым намерением оседлать его член или на худой конец лицо, но он строго указал на свой член и сказал:
— Нет, Зоя, мы же договорились. Хочу минет.
Рита погладила меня по груди, поцеловала в губы и устроилась у ног капитана. Я последовала её примеру, и мы жадно накинулись на его член — Рита ласкала яички, облизывала основание, а я принялась за головку. Я отодвинула крайнюю плоть и мой язык заскользил по гладкой коже, совершая вращательные движения. Рука моя обхватила ствол и задвигалась вверх-вниз, в то время как головка члена погрузилась в мой рот. Дэн забросил руки за голову, закрыл глаза и тихо застонал. Ощущение члена во рту возбудило меня ещё больше. Одной рукой я потянулась к себе между ножек и принялась массировать киску, но это было не очень удобно. Тогда я подумала, что ещё успею кончить, и решила всё внимание уделить члену Дэна. Я погружала его в свой рот всё глубже, работая языком, губами и обеими руками. Я так забылась, что не заметила, что совсем вытеснила Риту, которая долго не раздумывая, забралась на капитана и уселась ему на лицо. Когда я, наконец, на минуту оторвалась от члена, то увидела, что Рита в позе наездницы трахает капитана в его лицо, а тот жадно прильнул к её похотливой киске, обхватив руками за попку. От негодования я остановилась и выпрямилась. Я же ещё не кончила, а времени у нас осталось не так много! Я хотела возмутиться, а потом решила усесться на член Дэна. Но капитан, оторвав губы от киски Риты, проговорил:
— Зоя, давай работай ротиком, почему остановилась? — и снова погрузился в Ритину плоть.
Я и не думала слушаться. Спустив штаны и трусики, я повернулась к капитану задом и опустилась ему на колени. Возбуждённый до предела член раздвинул мои половые губы и заскользил по влагалищу. Я задвигала попкой, с каждым разом всё глубже садясь на него. По телу пробежала сладкая дрожь, мне было так хорошо!
Раздался звонок в дверь. Капитан вскочил, отстранив меня и Риту, и нажал на кнопку возле двери.
— Да?
— Ваш ужин, капитан. На три персоны. Как вы и просили.
— Да, сейчас, одну секунду, — он распахнул дверь шкафчика, схватил оттуда полотенце и обмотался им, зажав член вертикально, чтобы его эрекция не сильно бросалась в глаза. В это время я подобрала нашу разбросанную по полу одежду. Жестом Дэн показал нам с Ритой спрятаться в душевой. — Открываю. Прости, Мари, я принимал душ. Входи. Поставь на столик, пожалуйста.
Пока завтрак вносили, мы с Ритой не теряли времени. Я облокотилась об стенку душевой кабинки, расставила ноги, а руками раздвинула киску, приглашая к ней Риту. Та уселась передо мной и жадно впилась губами в мой клитор. Зашёл капитан, уже без полотенца.
— Всё, девочки, время вышло, мы почти на орбите, и мне надо бежать. Я уже почти кончил, когда нас прервали, так что давайте быстренько завершим начатое, — надрачивая член, он подошёл к нам и провёл им по лицу Рите, которая сидела у моих ног. Рита, тут же позабыв обо мне, обхватила член и принялась жадно сосать. В который раз мне сегодня обломали кайф! Я вышла из себя и со злостью оттолкнула Риту, которая, опешив, даже не нашлась, что сказать. Опёршись об стену и выпятив таз вперёд, я приблизила лицо к лицу капитана и направила его член в себя.
— Кончи так, — прошептала я со злостью, пристально глядя ему в глаза.
— Хорошо, — он улыбнулся и задвигал своим тазом, жадно схватив меня за бёдра. Кончил он практически мгновенно, придавив меня к стене своим мускулистым телом. Я чувствовала, как меня наполняет его горячая сперма, как она, когда он извлёк член, стекает по моим ногам. Я так и не кончила.
— Довольна? — спросил Дэн с улыбкой. Он дал облизать член Рите и, заходя в душевую кабинку, сказал: — Девочки, семь минут до начала вашей смены. Поторопитесь.
***
Мы вышли на орбиту Залона. Это конечная цель для большинства наших пассажиров, поэтому вскоре коридоры заполнились разношёрстыми существами, желающими поскорее сойти. Они несли с собой сумки, чемоданы, баулы, рюкзаки. Они толпились у выхода, ссорились, спорили, кто пройдёт первым. В общей суматохе то и дело доносились обрывки ругательств, произнесённых на разных языках. Если тут такая суматоха, то я боюсь себе представить, что творится в третьем классе, которым летают обычно самые низкоразвитые существа.
— До свидания, сэр. Надеемся, что воспользуетесь ещё раз услугами Transgalactic Spacelines. До свидания, счастливого отдыха. Надеемся ещё не раз вас здесь увидеть. До свидания.
Несмотря на столпотворение и нежелание пропускать друг друга, вся это ватага улетучивается довольно быстро, и через каких-то пятнадцать минут на корабле практически никого не остаётся — те, кто летит дальше, всё равно высаживаются, чтобы провести вечер на легендарной планете. Теперь можно вздохнуть спокойнее.
Надо прибрать освободившиеся каюты, вымыть полы, сменить постель, но всё это может немножко подождать.
— Девчёнки, ну что, кто спускается первым — мы с Сарой, или Зоя и Триша? — спрашивает Рита, когда мы садимся выпить кофе на кожаных диванчиках в холле.
— Бросим монетку?
Я достаю завалявшийся в кармане проционский доллар и подбрасываю.
— Решка, — говорит Рита.
Я открываю монетку, и мы с минуту на неё смотрим.
— Да... — говорю я, — Плохая была идея. Кто знает, где тут решка?
— Пускай вот эта лохматая гусеница будет решкой.
— Да, давайте так. Зоя, бросай ещё раз.
Я снова подбрасываю монетку.
— Решка!
— Угадала, — говорю я, глядя на монету.
— Так. И что это значит?
Мы замолкаем с недоумением глядя на монету, а в следующее мгновение прыскаем со смеху.
С горем пополам, наконец, решено, что первыми на планету отправляемся мы с Тришей. Меня это обрадовало, потому что после того, как мы вернёмся, у нас ещё будет шесть относительно спокойных часов, чтобы прийти в себя после Залона. Нет, не то чтобы я планировала что-то запретное, но всякое в жизни может приключиться.
Итак, Залон, жди нас. Мы идем!
