Проснулся я от звонка.

Воскресенье, восемь утра! Ну, какая сволочь?

Беру телефон, так и есть — генеральный. Что там интересно стряслось?

Поздоровались, обменялись дежурными фразами про сон и про выходные. Но он даже не извинился, за ранний звонок.

За то Аня проснулась. Потянулась. Мило сморщился нос. Ладошки потерлись о смешную мордочку. Встала и двинулась в сторону ванной. Из одежды на ней были лишь четыре кожаных браслета. Уснули вчера раньше, чем их додумались снять.

Шеф бубнил про то, как ему нравится моя прямота, что я первый за утро, кто честно признался, что спит по утрам. От его пустого многословия и монотонного голоса хотелось спать еще сильнее, приходилось напрягаться, чтобы не отрубиться.

И ведь не поторопишь, не скажешь, чтобы переходил к делу — обидится страшно. А поговорить он любил. Традиционный первый тост на корпоративах если укладывался в сорок минут, то все считали, что «он быстро сегодня».

Как же я не люблю такое словоблудие. Ну, если надо, ну позвонил утром в выходной, так извинись и переходи сразу к делу. Будь же ты человеком! Так нет, выплескивает поток мыслей и с умным видом вываливает банальности, ожидая, что собеседник будет слушать, закатывая глаза и трепеща пред источником мудрости.

Он уже в пятый раз начал про то, как важно соблюдать режим и хорошо высыпаться, когда из дверного проема высунулась голова. На лице ни капли сонливости. Озорно улыбнулась и втянулась обратно.

И тут же, в комнату вошла обнаженная женщина. Шла сексуальной походкой, каждое движение источало соблазн, звало, будоражило кровь, возбуждало.

Одеяло на мне приподнялось.

Аня дошла до кровати и вытянулась рядом. Руки скользнули под одеяло, несколько ласковых движений вдоль тела — приятно. И тут, нащупали то, что искали — у меня закатились глаза.

— Аня! — сквозь зубы тихонько, делая страшные глаза.

Она невинно похлопала глазками, при этом рука продолжала скользить верх и вниз.

Прижал ее руку

— Я с генеральным — прошептал, прикрыв трубку рукой.

Она грустно кивнула, плечами пожала. Рука вернулась к хозяйке, мне стало проще. Из трубки все также бубнило обо всем, и ни о чем.

Ну, нахрена мне знать, как замачивать на ночь сырую гречку в томатном соке, сколько брать лимонного сока и как это хорошо для пищеварения? Давай уже к делу!

— Спасибо, Сергей Николаевич, присылать рецепт не надо, я все запомнил

Удовольствие прокатилось по телу — не уследил. Аня теперь забралась с головой.

Приподнял одеяло.

— Аня, пожалуйста!

В ответ большие глаза — просто ангел невинный.

— Я без рук! — говорит с полным ртом.

Спать не хочется уже совершенно. Приятно безумно, а уж как заводит!

Но делаю страшное лицо:

— Прекрати!

Она оторвалась, поджала губы, погрустнела.

— Знаешь, ты сейчас очень нудный — лицо наигранно просветлело — но я тебя починю!

Перекинула ногу и легла мне на грудь лицом к члену. Прямо перед моими глазами нарисовалась аппетитная попка. Теперь ничто не мешало работать ей ртом. И она не терялась.

Генеральный что-то бухтел про силу воли, про то, как надо сопротивляться соблазнам. Да хер с тобой, сопротивляйся. А я лучше сдамся.

Аккуратно нащупал языком тугое колечко, пробежался по кругу и двинулся ниже. В награду — одобрительное мычание. Улыбнулся при мысли, что лижу зад в прямом и переносном смысле одновременно.

Возбуждение нарастало. Уже не хватало сил на ответную ласку — откинулся на подушку в истоме. Приходилось прилагать огромные силы, чтобы не застонать в трубку.

И тут все прекратилось. Остались со мной эрекция, неудовлетворенность и бухтящий мобильник.

Аня перевернулась и вытянулась рядом. Прикусила губу и с фальшивой участливостью смотрела на меня. Теперь пришла моя очередь умоляющих взглядов.

Она радостно воскликнула:

— Ну, вот! Починила!

И тут же переместилась в позицию сверху. У меня вырвался протяжный вздох.

На что из трубки:

— Я понимаю твои эмоции, сам точно так же был возмущен...

Аня двигалась нарочито и показушно, больше не для себя, а играя со мной. То, замирая, заставляя просить, то ускоряясь в моменты, когда шеф ждал реплики от меня. Динамик телефона громкий, ей прекрасно слышно было все то, что говорилось по телефону

— Слушай, я чего звоню...

Аня навострила уши, и мне резко стало пофиг на то, зачем генеральному вдруг так срочно понадобился я. Он говорил уже четко по делу, но я слышал с трудом, смысл некоторых фраз ускользал.

Наконец собрал волю в кулак:

— Сергей Николаевич, вы пропадаете. Еще раз, что нужно сделать?

— Ты там, на пробежке что ли?

— Наверх поднялся, тут ловит лучше

— То-то смотрю, аж запыхался

У любимой после этих слов довольная улыбка во все лицо. А, у меня, и правда, перехватило дыхание.

— В-общем, смотри, сейчас с этой всей международной фигней, нам швейцарцы закрыли кредитную линию. Нужно поехать и на месте разобраться. Справишься?

Мне бы сейчас со своими ощущениями справиться. Аня вошла в раж, и останавливаться не собиралась.

Все! Доигралась. Возбуждение переполнило чашу терпения, перешло в удовольствие, окутало разум, и, наконец, излилось блаженством прямо в любимую.

— Ну, так что скажешь?

Говорить я не мог, даже думать не получалось. Что-то промычал.

Неправильность, неудобство, риск того что застукают и будет вдвойне неудобно. Все это сделало оргазм очень ярким.

Лишь когда, удовольствие растворилось в истоме, вернулась возможность поддерживать разговор.

— Сергей Николаевич, а насчет швейцарцев. Нам нужны деньги именно у этих? �кова принципиальная позиция компании, или не обязательно?

Аня нырнула под одеяло рядом и ткнулась в бок, с видом «Я же хорошая? Похвали меня!». Обнял ее, прижал к себе. Коснулся лба поцелуем.

А трубка вещала, уже надоевшим за утро, басом:

— Долго думал. Прямо слышно было, как ты пыхтел — ворочал извилинами.

Аня прыснула в подушку, все тело содрогалось от хохота. Я едва сам удерживался, чтоб не рассмеяться.

Но шеф, понял мое молчание не так:

— Да ладно тебе, не обижайся. Я, наоборот, ценю в тебе это, что не даешь необдуманных обещаний.

Аню, едва просмеявшуюся, завернуло в подушку обратно.

— В-общем, главное — выбить финансирование, а у кого — решай сам.

— Хорошо. Я все понял. Все будет.

Стоило положить трубку, как я высказал ей:

— Ну что ты ржешь? И так трудно, а тут еще ты все смешишь.

Она от этого только пуще зашлась. Приподнялась над подушкой.

— Я узнала, что если ты пыхтишь — значит думаешь. Думаешь, думаешь, мысли так и кишат, а потом Бац! И идеи фонтаном!

Мы хохотали до судорог живота.

— Малышка, я кончил. А ты?

— Не хочу, мне хватило вчерашнего. Так приятно. До сих пор вспоминаю, и ноги подгибаются — так хорошо.

Она восхищенно покачала головой. Поправила рукой волосы. И у меня родился вопрос:

— А чего ты в браслетах то до сих пор?

— Ну, ты не снял, и я не стала. Вчера себя чувствовала твоей игрушкой. Это заводит.

***

За завтраком мы болтали лишь о хорошем. Как будто не было событий предыдущих двух дней. Мы оба старательно оттягивали разговор о будущем.

Тут позвонила моя ассистентка и сообщила, что билеты есть только на четыре часа, и нужно поторопиться, чтобы успеть.

Аня выслушала от меня эту новость и вздохнула:

— Жаль, хотелось побыть вместе подольше.

— Слушай, пока есть время, может обсудим?

— Да о чем говорить? Пусть все будет как раньше. С Аленой даже обсуждать ничего не буду.

— А если сама начнет разговор?

Аня задумчиво посмотрела на меня и усмехнулась.

— Сама не начнет. Ей духу не хватит. А вот тебя расспрашивать будет, наедине.

— И что говорить?

— Да что хочешь. Мне, правда, пофиг. Ты из меня за ночь все тревоги выбил.

Какое-то время мы жевали молча.

Тут она прыснула:

— Знаешь, я сейчас чувствую, как из меня вытекают твои «идеи»... Ты мой мыслитель!

— Противно?

— Что ты! Приятно.

Я дошел до винного шкафа и достал бутылочку лучшего шампанского, которое там было. Аня, при виде бутылки, тут же выставила на стол бокалы.

— Ой, слушай, а если ты забеременела?

— Ну, глоток шампанского на таком сроке не страшно.

— Но все же...

— Милый, я тоже очень хочу ребенка. Нашего малыша. И никогда ничего не сделаю ему во вред. Понял?

Я кивнул.

Хлопок и в узких стенках бокалов вскипело выпущенное на волю вино.

Я поднял тост:

— За нас!

— За нас! Все будет хорошо.

Мы выпили. Небольшая пауза, чтобы прочувствовать букет напитка, дать раскрыться послевкусию.

И тут, я придумал рифму:

— Вино — говно.

— Боялась это сказать. Привкус еще такой неприятный.

Мы синхронно поставили бокалы на стол.

— Как у крема для рук?

— Точно! А зачем ты такое купил?

— Подарили. Оставил на особый случай. Думал лучшее из запасов, а оказалось всего лишь самое дорогое.

Мы помолчали. Потом я спросил:

— Кофе?

— Да — Аня обрадовалась — лучше кофе!

Я включил кофемашину, в подставленные чашки потек ароматный напиток.

***

Когда, через полчаса, приехал Виталик, мы уже были готовы.

Сначала заехали в офис за документами и печатью, затем забросили Аню домой, и двинулись в аэропорт.

— Виталь, ты там безопасникам расскажи про то, что случилось.

— Семенов уже в курсе всего. Обещал принять меры.

— И вот еще, у Аниного бывшего не было адреса. Как он нашел его и как попал внутрь охраняемого дома — это вопрос.

— Анна мне все рассказала вчера про него. Вы не волнуйтесь, все будет хорошо.

Трель звонка из кармана..

— Привет, Любимая! Уже соскучилась?

— Представляешь! Я пришла домой — голос странный, как будто сдерживает рыдания — Алены дома нет.

— Ань, все нормально?

— Ты дослушай! Захожу я в дом. Тут никого. Отнесла на кухню продукты. Захожу в ванную — руки помыть. А, там, в ванне лежит, связанная девушка. Воды нет, только девушка.

Ее голос сорвался.

— Какая девушка? Аня ты плачешь?

— Что? — удивилась она — Да, я ржу! Рассказывать не могу!

— А что за девушка то?

— Аленкина подруга, видела ее на фотографиях. Симпатичная девочка. Светленькая, маленькая, худенькая. Сидит в ванной. Голени связаны, простенькая обвязка груди, ну и запястья за спиной. Похоже, они вдвоем шибари изучают. Вот... Захожу я в ванную, а там этот милый, голубоглазый котенок на меня перепугано смотрит огромными глазами, и только ресницами хлопает.

Тут уж и я, представил себе картину и рассмеялся.

— И что она тебе сказала?

— Ничего не сказала. У нее рот скотчем заклеен был.

— А ты?

— А что я? Помыла руки, вытерла. Спросила, все ли нормально?

Аня опять прыснула.

— Девочка так кивала, что я боялась, у нее голова оторвется. Ну, и все. Собралась и вышла, лифт жду. Сейчас буду подруг вызванивать, чтобы время до вечера потянуть.