Предисловие.
Уважаемые читатели.
К моему великому сожалению, согласно правилам этого сайта, публикация полной версии сего повествования невозможна. Поэтому я вынужден опустить первую, совсем короткую, главу, и ограничиться ее кратким содержанием. Не думаю, что эта вынужденная мера как-то повлияет на рассказ в целом, но правила есть правила, и их не перепишешь. Такие же купюры — совсем короткие — возможны по мере дальнейшего развития сюжета. Надеюсь, это не помешает вам получить удовольствие от написанного. Если же кому-то уж очень захочется прочитать полную версию — я думаю, это возможно сделать в частном порядке, обратившись ко мне лично.
Итак — краткое содержание первой главы...
Где-то в середине лихих 90-х мы — я и мой друг Петр — случайным образом, сами не желая того, в поисках приключений оказались на квартире, где зависала некая компания не совсем законопослушных граждан. Понятное дело, они там не гладью вышивали, а веселились напропалую, ни в чем себя не ограничивая, в том числе во всякого рода алкогольных напитках и возбуждающих средствах. Мой рассказ начинается с того момента, когда мы присоединились к ним... во всех отношениях.
День первый
... Безысходность, полная и глубокая, надежд никаких.
Именно в такие моменты в голову являются спасительные мысли. В нашем случае — это мысль о друге Мише, который, возможно, сможет помочь и свести с нужным человеком. Друг — это, конечно, сильно сказано, не друг он нам, так, знакомец. Пару раз колбасились вместе, не более того, но номер телефона есть. Найти телефон-автомат — дело трех минут... Еще через три — мы звоним по подсказанному Мишей номеру ну совсем незнакомому человеку. Короткий разговор возрождает нас к жизни — нам сказано, куда прийти. Это рядом, на Ваське, неторопливым шагом 15 минут. Наш шаг тороплив, и мы на месте уже через 10.
Обшарпанная ленинградская парадная, третий этаж, дверь времен Троцкого с единственным звонком-кнопкой, на которую мы тут же и жмем. Щелчок замка, дверь открывается. За ней — полуголый человек с горящими глазами. Молча уходит вглубь, мы заходим в полутемную прихожую старой питерской коммуналки. Дверь захлопывается, отрезая нас от внешнего мира.
Всё. История началась.
Мы проходим на кухню. Короткого взгляда достаточно, чтобы понять — мы попали на «колбасу». То есть на мероприятие, где «колбасятся» такие же, как мы, асоциальные личности. Хотя нет... такие же, да не такие... Нам, пожалуй, до этих еще расти и расти. Хотя какое нам дело. Нам бы свое найти, а там хоть потоп...
Хозяин квартиры обнаруживается быстро. Короткий разговор, деньги отданы в обмен на пару странного вида желтых капсул, которые мы тут же проглатываем, запивая стоящим на столе теплым пивом. Естественно, просим разрешения прилечь где-нибудь тут — хозяин не против, ему все равно, двумя меньше, двумя больше... Судя по всему, в квартире человек 12, как минимум... а то и побольше... О, по коридору две телки прошмыгнули, значит, и правда, не весь контингент на кухне, по комнатам еще народ. Ну да ладно, потом разберемся
... Теперь надо найти место. Спрашиваем у хозяина, где можно, в ответ — взмах рукой в сторону коридора, мол, где хотите. Идем, заглядывая в двери. За первой — все занято, на диване лежат, на креслах сидят (надо же, вполне себе приличный интерьер), за второй — прямо на полу стоит в коленно-локтевой позе голая фройляйн, принимая сразу с двух сторон. Идем дальше. В третьей комнате, похоже, удастся устроиться. Широкая кровать, на которой, правда, уже лежит человек у стеночки, ну и пусть себе лежит, мы ему не помешаем, он нам — тем более. Есть кресло-качалка, да и ковер на полу. Здесь и остановимся.
Заходим.
В комнате полумрак, шторы закрыты, светит настольная лампа, накрытая какой-то тряпкой типа старого свитера... Уютно. Человек на кровати лежит, закрывая глаза предплечьем, до нас ему дела нет, он в своем мире.
Петр усаживается на кресло, я — на пол... нет, неудобно... Сажусь на край кровати.
Ну вот. Момент истины. Это к нему мы сегодня шли через все тернии и преграды. Осталось совсем чуть-чуть...
...
... Я ложусь на кровать... закрываю глаза... замираю... неземная волна рождается где-то в солнечном сплетении, и медленно растекается по всему телу... сердце стучит так, что слышу только его... В голове — о, как я люблю это мгновение! — в голове моментально все переворачивается, рушатся кирпичные стены, падают засовы, взламываются замки, спадают шоры с глаз... я не тот, что минуту назад, я становлюсь другим... всё, только что бывшее запретным, стыдным, позорным — становится таким желанным, таким естественным...
Лежу, не шевелясь, боясь упустить даже секунду этого чудесного перерождения. Наслаждаюсь внутренним полетом, биением сердца, потоком мыслей, прорвавшихся из того секретного места, где я держу их в обычной жизни... Ох уж эти мысли... Они возникают, они рождаются, они перерождаются в желания, пока еще смутные, не оформившиеся, но вот-вот я их облеку в слова...
Петр все делает одновременно со мной. Он распластывается на кресле-качалке, ловя свои слова, свои мысли, свои желания. Я знаю, что они такие же, как и мои... Я знаю, что мы хотим одного и того же, и нам не нужно ничего говорить друг другу...
До него метр. Я скашиваю глаза в его сторону, встречаю взгляд... еле заметно улыбаюсь, киваю головой.
Я знаю, что сейчас произойдет, и ужасно хочу этого...
Начало.
Он пересекает это расстояние движением плавным и удивительно органичным. Не издав ни звука. Секунда — и он сидит на моей груди, оседлав меня, и практически обездвижив. Руки справляются с ремнем и молнией джинсов в одно мгновение, но даже это мгновение для меня слишком длинно. Волна сильнейшего возбуждения пробегает по моему телу снизу вверх, слегка выгибая меня ему навстречу. Мне хватает остатков разума, чтобы подправить диванную подушку под головой... чуть повыше... так ему будет удобнее. Еще миг — и в мои полуоткрытые губы врывается его плоть, такая нежная, такая бесстыдная... О боже, наконец-то... наконец-то...
Я жадно всасываю его. Я чувствую языком его кожу, его тяжесть... Он еще вялый, но такой мягкий, такой теплый... Я не чувствую запаха, я только ощущаю его физическое присутствие у меня во рту, и этого достаточно, чтобы окончательно потерять голову...
Я сосу, наконец-то я сосу. Я сосу мужской хуй — и это так прекрасно, так необычно, так извращенно. Я в одно мгновение перешел из разряда обычных, правильных, скрученных собственной моралью по рукам и ногам, людей, в касту неприкасаемых, в разряд извращенцев, тех, кого называют опущенными, пидорами, хуесосами... эти слова сами по себе уже взрывают мне мозг, порождая следующую сладкую судорогу вдоль позвоночника. Да, сейчас (или всегда?) я именно такой, и никакой другой... запретная плоть, заполняющая мой рот, убеждает меня в этом...
Я высвобождаю руку, охватываю пальцами основание петиного члена, двигаю головой вперед-назад, скользя губами по его стволу... Какой же он вкусный... Мой язык ласкает его головку, и с каждым движением я засасываю его все глубже. Глаза мои открыты, я смотрю вверх, в лицо моему мужчине, который сейчас для меня дороже всех на свете, потому что это его хуй делает меня тем, кем я сейчас себя чувствую.
Член увеличивается у меня на языке. Превращается в твердый упругий стержень. И я чувствую, что он берет инициативу на себя, совершая встречные моей голове движения, все увереннее и смелее. Минута-другая — и я уже просто лежу, смиренно открыв рот, а мой мужчина уже по-хозяйски обладает мной, как вещью, как своей собственностью... Я чувствую себя таковой, и мое возбуждение растет в геометрической прогрессии от этого ощущения.
Петр размашисто ебет меня в рот, а его руки охватывают мою голову, фиксируя ее в удобном для него положении. Мне остается только следить, чтобы рот мой был открыт достаточно широко... чтобы ему было удобно, и зубы мои не задевали его... Он ебет меня, а я наслаждаюсь каждой секундой этого действа, каждым движением, каждым вздохом моего хозяина. Я чувствую себя женщиной, шлюхой, дешевой блядью, я ловлю кайф от этой власти надо мной... и от моей готовности этой власти подчиниться... Окружающий меня мир исчезает, остаются только руки и хуй, раз за разом говорящий мне о том, кто я и что я...
Это, конечно же, не первый наш раз. И даже не второй и не третий. Оттого нам и не нужно ничего говорить друг другу — Петр знает, что нужно мне, я знаю, что нужно ему. Роли распределились еще в тот самый, первый, раз, когда мы оказались в одной постели по инициативе моей тогдашней жены. Не буду скрывать, он знал, что делал, и в тот самый, первый раз, ему понадобилось совсем немного времени для того, чтобы я с удовольствием подставил рот под его желания, да еще и в присутствии супруги. За этот год он стал моим постоянным, хоть и нечастым, любовником, и между нами было уже очень и очень многое. Как выяснилось почти сразу, фантазия моя в его обществе превращалась в нечто неудержимое, и меня не нужно было уговаривать попробовать то или иное удовольствие сексуального характера. Наоборот, идеи так и кипели в моей голове. Тем более что ко многим вещам, таким, например, как минет, любовь во мне жила еще с тех самых далеких времен, когда блаженной памяти сосед дядя Боря методично трахал меня в рот при каждом удобном случае, приучая меня сосать член по первому слову в любое время и в любой обстановке. На третьем нашем с Петром свидании (если можно так его называть), я безоговорочно подставил ему зад, на четвертом уже вылизывал его сокровенные места, на пятом... ну, короче, дальше мы изощрялись во все тяжкие, в том числе не обошли вниманием и групповые забавы — несколько петиных друзей смело могли записать меня в свой секретный список безотказных шлюх.
Между тем, пока я думал и вспоминал, мой рот сам по себе знал, что делать. Я чутко реагировал на все движения, когда надо — ласкал уздечку, когда надо — слегка сжимал губы... Член гулял во мне, забираясь то за щеку, то глубоко в горло, он выходил наружу и прижимался к лицу, он гладил мои губы, глаза, щеки, и опять врывался в меня, и начинал размеренно, властно и сильно ебать меня, порождая в моем мозгу новые образы и слова, звучащие для меня так возбуждающе и сексуально. Я сосал его, и меня захлестывали чувства нежности и благодарности к тому, кого я сейчас так послушно удовлетворял.
Я не знаю, сколько прошло времени, я про него забыл. Мой мир сузился до эрегированного члена, словно поршень, ходящего в моих губах, до этого взгляда глаза в глаза между нами, между тем, кто ебет и тем, кого ебут... до этого потрясающего чувства покорности и готовности выполнить любой каприз, любую, даже самую изощренную, фантазию... Я сосал его хуй, и думал, что с радостью отдамся любому, на кого он мне вздумал бы указать... и мне плевать, кто и что об этом скажет в реальной жизни...
Плавая в этой теплой, пронизанной похотью и сладострастием, нирване, я почувствовал, что ритм движений откровенно трахающего меня члена ускоряется. Сильные руки буквально надевали меня на стержень, с каждым толчком проникая все глубже. Стало немного дискомфортно, но я по прошлому опыту знал, что скоро финиш, поэтому терпел, стараясь дышать носом и расслабить горло. Ритм стал еще быстрее... я почувствовал языком знакомую дрожь... (Специально для sexytales.ru — секситейлз.ру) Петин сдавленный стон, такой знакомый... он так меня радует каждый раз, когда я его слышу... Еще секунд пять-шесть... вот сейчас... Член покидает мой рот, выходит целиком наружу и замирает в нескольких сантиметрах от моего лица... Петя держит его навесу, нацеливаясь на мои губы... я открываю рот, высовываю язык наружу и жду, жду... Я смотрю вверх, на его лицо, искаженное подступившим оргазмом... еще секунда...
Струя горячей спермы бьет прямо в рот... я сглатываю то, что залетело в горло, и оставляю то, что легло на язык... Петя стонет в голос, следующие струи одна за другой бьют куда попало, заливают мне лицо, шею, грудь... Я ловлю их, пытаюсь угадать, куда полетит следующая, чтобы не упустить ни капли... глотаю, что удается... по телу как будто пробегают электрические заряды — это чистое, без примесей, возбуждение трясет меня...
Струи иссякают... член снова попадает в мои губы, я высасываю из него последние капли. Господи, как хорошо... меня снова выебали в рот... как тогда, таким уже далеким жарким летом семьдесят восьмого... меня выебали в рот... Эти три простых слова опять, в бессчетный раз, кружили мне голову... Меня трясло...
Петя вытащил член и мягко сполз с меня на пол. Предстояло решить, что делать с моим оргазмом. С одной стороны, все мое естество хотело кончить, стремилось выплеснуть тот океан удовольствия, который жил во мне... а с другой, я не хотел кончать... я знал, что через четверть часа силы моего любовника восстановятся, и я смогу снова заняться любимым делом...
Лицо было основательно залито спермой, но я не спешил вытираться. Мне хотелось оставить хотя бы на короткое время наглядные следы своего грехопадения. Пусть так побудет...
Петр сидел на полу рядом с кроватью и смотрел на меня... если бы я решил кончить сейчас, он помог бы мне руками... На рот его я не рассчитывал, поскольку с самого первого секса между нами четко распределены роли. Он актив, я пассив. Петя не брал в рот никогда, это его никак не заводило... а вот активная позиция была ему очень по душе. Я же наоборот, всегда старался быть девочкой в таком тандеме. Естественная для меня ипостась.
Надо было что-то решать... Нет, не буду кончать, дождусь следующего сеанса. Посмотрел на него, покачал головой...
— Подожду пока. Так здорово было... еще хочу...
Он кивает, улыбаясь мне...
— Минут через десять, ладно? Я пойду умоюсь и отолью...
Он встает на ноги, наклоняется ко мне... легкий поцелуй в уголок залитых его семенем губ. Я расслаблено отвечаю ему... Он выходит из комнаты, а я остаюсь лежать в уютном сумраке, наслаждаясь мыслями о только что произошедшем.
Еле слышное дыхание донеслось до меня слева...
Хм...
Человек у стены.
Я начисто о нем забыл.
У стены лежал невысокий худощавый парень... и на первый взгляд спал. Одной рукой он закрывал глаза, другая ладонью лежала на паху. И под рукой четко угадывался эрегированный член, которого явно не было заметно, когда мы пришли. Впрочем, я не особо и приглядывался...
«Видел или не видел? Если спал, то ладно... а если не спал? Вряд ли можно так безмятежно спать, когда рядом с тобой кого-то интенсивно трахают... но черт его знает, под чем он тут лежит?» — я смотрел на него и чувствовал, что меня опять потряхивает от возбуждения — «Неужели меня только что выебали в рот при постороннем совершенно незнакомом человеке? В принципе, ничего страшного, конечно... «.
Эта мысль отдалась во мне таким сладким спазмом, что я откинулся на подушку и, закрыв глаза, начал гладить себя... Рука скользнула под ткань, привычно охватив ствол... Я медленно мастурбировал, воображая, как я отдаюсь кому-то, а вокруг меня множество любопытных и горящих страстью глаз.
Я лежал и ловил эти волны всем телом... тепло пополам с похотью просто текло по мне... и сквозь все это крутилась в голове мысль о парне, лежащем рядом... он все видел, от начала и до конца, наверняка видел... и не подал вида... значит, не хотел нас прерывать, а значит, ему нравилось... ну конечно, а кому бы не понравилось такое зрелище... А если ему понравилось, то, может... попробовать? В этом свой неповторимый кайф — отсосать у совершенно незнакомого человека... такого у меня, пожалуй, что, и не было...
Я бы, наверное, не решился. И в самом деле, зачем? Вон в кресле Петя, пожалуйста, развлекайся как угодно... Но мое воображение уже захватило меня, и как мне было не подчиниться ему?... Моя левая рука сама собой осторожно легла на бедро парня. Никакой реакции. Я выжидаю полминутки, и мягко двигаю к паху... касаюсь пальцев, нежно провожу по ним... чуть вниз, чувствую под тканью основание твердого члена. Тихонько сжимаю его плоть...
Поворачиваю к нему голову... Мои глаза встречают его прямой взгляд.
Незнакомец
— Что, пидор, не насосался? Еще хочешь?
Я замираю.
Я не знаю, что делать. Я не знаю, что отвечать. Я не знаю, что я чувствую.
Парень садится на кровати, скрестив ноги, внимательно смотрит на меня. Я испуган его резкой реакцией и неприкрытой агрессией в словах, но, кроме страха, во мне рождается очередная волна сладострастия, вызванная его словами и ситуацией...
Я не двигаюсь с места... лежу в оцепенении. Молчу и смотрю ему в глаза.
— Значит, в рот любишь брать, да? Молодец какой... Видал Сосун. Любишь?
Я киваю — Да...
— А чего так тихо? Стесняешься? Стесняться не надо, уже поздно тебе стесняться. Круто сосешь, шлюха. Я аж залюбовался. А этот, который тебя в рот ебал, он тоже пидор?
Его вопросы возбуждают меня. А мои ответы — еще сильнее...
— Нет, он не такой... Он строго актив...
— Актив, пассив... какая в жопу разница, да? Это хорошо, что ты сосать любишь, тебе тут понравится, это я тебе обещаю... А в жопу ебёшься?
— Да... иногда...
— Да говори ты громче, что ты как целка мнешься... Даешь в жопу? А впрочем, какая нахуй разница, даешь ты или не даешь. Спрашивать все равно никто не будет. Короче, слушай меня, прошмандовка. Во-первых, быстро разделся. Одежда тебе уже не нужна...
Многообещающе звучит. Я вскакиваю, сбрасываю с себя то немногое, что на мне надето, остаюсь совершенно обнаженным перед ним. Стою, ежусь под его колючим взглядом.
— Вот молодец... А теперь покажи мне свое высокое искусство, — кивает на свой член — отсоси-ка мне, девочка Маша... Тебя, кстати, как зовут? Можешь не отвечать, мне похуй. Маша так Маша... Что стоишь смущенная? Отвечай внятно, понял, что делать?
— Понял... как скажешь...
— Вот и заебись... Любишь сосать хуй — будешь сосать хуй. У нас каждому по потребностям, от каждого по способностям... Давай, пидор ебучий, устраивайся поудобнее, сеанс начинается.
Все, что я делал — происходило само собой. Я был настолько же ошарашен, насколько и возбужден. Мыслей не было, слов не было — была только пустота в голове, и несло, несло меня какими-то вывертами туда, куда я и сам стремился, туда, где мне самое место...
Я присел на кровать... он откинулся головой на подушки, вытянул и раскинул ноги, замер. Я прилег рядом, таким образом, чтобы лицом быть вплотную к его паху. Меня опять трясло от возбуждения... Страхи исчезли, потеряв свою актуальность, осталось только оно...
— Давай, сучонок, давай... бери в рот, шлюха. Быстрее, блядь, хули ты ждешь, мандавошка...
Я расстегиваю его ремень, пуговицу, молнию. Он приподымает бедра, я стягиваю джинсы вместе с трусами до колен, и тут же падаю ртом на стоящий хуй.
На этот раз все наоборот. У меня свобода действий, а мой партнер лежит неподвижно. Поэтому я устраиваюсь поудобнее — то есть встаю раком на кровати между его ног, попкой ко входной двери — и самозабвенно погружаюсь в минет.
Сосать я умею — спасибо за это дяде Боре и его «трем мушкетерам». Четыре года такого тренинга даром не проходят. Парень оценивает это с первых же секунд... я вижу, как его глаза изумленно распахиваются, дыхание становится частым... пот выступает на лбу... Я сосу, сосу, сосу его член, сосу так, что его уносит, он начинает стонать все громче, его таз двигается мне навстречу, а я все порхаю губами по его стволу, и нет для меня важнее дела в целом мире...
В моей голове появляются мысли... сумбурные, отрывистые, клочками... «Боже мой, что происходит?... так ведь этого ты и хотел, да?... расслабиться и получать удовольствие... да я и так... боже, как же приятно... хочу снова услышать... о госсподи, я пидарас, пидор... он сказал... хочу еще... «...
Парень будто слышит мои мысли, и начинает вполголоса говорить мне те самые слова, которые так необходимы мне сейчас...
— Сука ебливая... Шлюха... хуесос... как же охуенно ты сосешь, пидор, подстилка... как... ты... здорово... сосешь... Давай, пидарас, работай... сегодня твой день, тварь... твооой день... нравится тебе? Отвечай, уебок, нравится? Нравится, когда тебя ебут, спермоглот ебаный? Отвечай, блядь худая, отвечай мне...
Я на секунду отрываюсь от хуя, смотрю ему в глаза, четко, в голос, говорю:
— Мне нравится. Мне нравится сосать твой хуй. Я пидор, я шлюха... Еби меня, делай со мной все, что захочешь... любую прихоть выполню... любой каприз...
Я снова заглатываю головку, всасываю в себя, легонько прикусываю ствол зубами... В ответ на это он вздрагивает, хватает меня за затылок и глубоко насаживает. Его хуй целиком скрывается во рту, я утыкаюсь носом в его лобок... еще пара секунд — и он бьется в конвульсиях, а в моем рту становится тесно от густой вязкой и тягучей жидкости... ей некуда деваться, и я начинаю выпускать ее по его члену наружу, но в следующую секунду получаю резкую пощечину и команду: «Глотай, мразь! Глотай, пидор!». Я послушно проглатываю все, что скопилось во мне, еще минуту высасываю из него последние капли... затем собираю языком с его лобка все, что не удержал... вылизываю его член, яйца, все вокруг... ну вот... вроде все чисто... отрываюсь от него, подымаю глаза...
Он смотрит на меня в упор, и я не понимаю, что в его глазах — то ли восхищение, то ли презрение. Но ни о чем не спрашиваю, просто стою раком и смотрю, облизываясь.
— Ахуенно ты сосешь... Ты где так научился, а? Вот это минет... ты замечательный хуесос, уникальный... я бы сказал, что это твое призвание — хуй сосать, пидор. Даа... удивил...
Он уже спокойный, и даже немного добродушный... во всяком случае, агрессии от него я больше не чувствую.
— Так, короче, соска, слушай сюда. Я сейчас выйду, а ты вот как сейчас стоишь, так и стой. Позы не меняй. Уяснил, шлюха дешевая? Двинешься с места — пиздец тебе, имей в виду, сучара. Я скоро вернусь...
Я быстро киваю головой. Конечно же, я не двинусь с места... как будто у меня есть выбор...
Он встает, застегивает джинсы, звонко хлопает меня по попе и выходит из комнаты.
Я остаюсь ждать...
Хор
Сейчас, отсюда, через 15 лет, вспоминая и описывая те события, я могу определить тот момент, после которого наш с Петром маленький праздник души и тела превратился в то, что потом я неизменно буду вспоминать с дрожью наслаждения и немного — страха... вот же странно, момент определить могу, а слово нужное до сих пор не удалось подобрать... Катастрофа? Нет, не то... не знаю... Но тогда, голый, только что дважды оттраханный в рот, стоя раком в пустой полутемной комнате в ожидании неизвестно чего, я еще не понимал, что больше ничего не контролирую... что на ближайшие трое суток я превращаюсь в бесправную, бессловесную вещь общего пользования. Я этого не понимал, да и откуда мне было это знать... Я знал только прошлое, и понимал только настоящее... о будущем мыслей не было... Я все еще считал, что ничего страшного не произошло... хотя это было уже совсем, совершенно не так.
Это было не так по одной простой причине. В спешке нам даже в голову не пришло поинтересоваться, что за люди тусуются на этой блатхате... А поинтересоваться стоило бы.
Компания, гулявшая в квартире, представляла собой то ли бандитскую бригаду на отдыхе, то ли сообщество воров, в общем, что-то, что имело свои понятия по всем вопросам, включая и вопросы однополой любви. Взгляды у них на эти вопросы были резко негативным... И вполне понятно, какое отношение вызывали у них такие любители взять в рот, как я.
Но в тот момент ничего этого я не знал, не предполагал и не думал, а просто стоял раком на кровати, и ждал чего-то, сам не понимая, чего я жду...
Дверь распахнулась, что называется, с ноги... Я хотел обернуться и посмотреть, кто вошел, но не успел и пискнуть, как получил удар по почкам...
Их было трое. Среди них не было того, кто 10 минут назад спустил мне в глотку свою сперму... этих троих я просто никогда не видел. Они ворвались ко мне, абсолютно не церемонясь, в мгновение ока окружили меня, осыпая оскорблениями — именно теми, слушать которые я так любил. Посыпались удары... не сильные, но весьма болезненные. Один из них, зайдя спереди, тут же воткнул мне в рот член, и начал ебать меня, изредка издавая негромкие стоны.
Тем временем, позади меня что-то происходило... Четыре руки вместе щупали мой зад, раздвигали ягодицы... вот и пальцы, вползающие в меня почти на сухую... От боли я дергаюсь, пытаюсь уползти от нее, но все мои попытки в корне пресечены посредством нескольких крепких оплеух, все, крепость пала, бунт усмирен, народ призван к порядку.
— Давай ты, я подожду — голос сзади.
Дальше начинается пиздец. Я этого еще не осознаю, но, тем не менее, это так.
Слышу смачный плевок, влагу, пальцы размазывают слюну, опять лезут внутрь... еще плевок... Резкая боль взрывает мне задний проход. Я хочу закричать — но мой рот наглухо заткнут чужим хуем... хочу вырваться — и не могу пошевелиться. Боль в анусе настолько сильна, что вышибает из головы возбуждение, похоть, мысли, слова и вообще сознание... балансирую на грани обморока. Ощущение, что надет на вертел, проткнут насквозь, и стержень, вовсю гуляющий у меня во рту — единое целое с тем, который сейчас рвет мою прямую кишку. Еще несколько секунд — сквозь полуобморочный туман понимаю, что тот, который сзади, вошел до конца... слава богу, не двигается... замер. Боль чуть затихает... шум в ушах тише... начинаю четче слышать и воспринимать окружающий мир...
— Хороший какой пидор, а? Узкий... — сзади обсуждение. — Что, шлюха, кайфуешь? Сейчас закайфуешь по полной...
Ответить не могу — рот занят.
Да... это не петино нежное проникновение... и даже не мой первый анальный раз в далеком 81-ом... Так жестко, по-моему, в меня еще никто не врывался... хотя...
Думать трудно... Тот, сзади, все еще не двигается... почему? Не могу повернуться назад посмотреть, этот, спереди, держит меня за уши, больно держит, и не просто держит, а надевает меня на хуй... хорошо еще, что не глубоко и не быстро, видимо, нравится смотреть, каждый раз он выходит наружу и снова загоняет мне на полдлины... С этой стороны неприятностей, похоже, пока можно не ждать, пусть ебет, мне именно так больше всего и нравится... пусть.
Тот, что сзади, зашевелился... Я чувствую, как он медленно подается назад... ооох... это уже не так больно, но все же... Я чувствую его движение, и я чувствую, как мой сфинктер выворачивается вслед за ним... эта мысль вдруг рождает острый укол похоти, исчезнувшей от боли минуту назад...
Возбуждение возвращается так же быстро, как и ушло... Только теперь оно еще сильнее, чем было, потому что теперь я четко понимаю — меня насилуют. И это — по-настоящему. Всерьез. Это не игра и не шутка. Меня насилуют сразу с двух сторон, и, видимо, это только начало...
Не успеваю додумать мысль... Тот, что сзади, почти вышел — чувствую своим колечком кончик его члена... две секунды — удар — новый всплеск боли. Он опять внутри, весь, до упора. Боль сильная, но пришедшее возбуждение делает ее уже почти желанной. Жесткие пальцы впиваются в мои бедра и тянут, тянут на себя, всовывая мне еще глубже, еще хоть на сантиметр... я и сам стараюсь прижаться к нему, да и тот, спереди, давит... Ох, как чудесно... Я надет на кол, я насажен на хуй, я беспомощен и лишен всякой инициативы... вот оно, мое излюбленное чувство вещи...
... Прервусь на пару минут, маленький лирический экскурс в прошлое. Насиловали меня и раньше. Как минимум три раза. Мой первый анальный секс был именно таким, грубым, неожиданным, требовательным и жестким. Не знаю... наверное, именно потому я всегда отдавал предпочтение минету. Сосать я люблю беззаветно, а вот давать в попу — это вопрос, всегда встающий, как только дело доходило до этого. Но каждый раз, когда меня насиловали в зад, этот вопрос даже не возникал в моей голове, и не потому что у меня не было выбора, а потому что ощущения насилуемого были настолько остры и возбуждающи для меня, что перекрывали все возможные неприятные моменты. Какой-нибудь сексопатолог или психиатр, без сомнения, быстро и в двух словах объяснил бы мне, отчего так, но сейчас я не очень интересовался корнями моих фобий и пристрастий. Я просто ловил кайф там, где это было возможно... и это уберегало меня от многих неприятных ощущений и переживаний, которые приносит обычному человеку жесткое сексуальное насилие. Когда я служил в армии... впрочем, нет, это тема для отдельного рассказа, который я обязательно напишу. А пока — вернемся туда, на дно, на низкую двуспальную кровать в полутемной питерской коммуналке...
... Боль уходила... вернее, она не спеша, со вкусом, превращалась в удовольствие. Тот, сзади, опять пополз назад, уже быстрее, и дойдя до конца, снова резко вошел, но я уже ждал этого, и на этот раз толчок вырвал у меня низкое сладострастное рычание, глухое из-за ритмично ебущего меня в рот хуя. Его хозяин негромко засмеялся:
— Смотри-ка ты... нравится... Ну-ка, Серый, задвинь ему еще, походу, ему и правда в кайф... Не соврал Пес, реально чистый пидор. Ну ты, сука, попал куда надо... Не все ж телок нам тут шпилить, должно же быть разнообразие... Давай, блядь, ебись в свое удовольствие...
Серый тут же натянул меня снова и замер. Я снова застонал, всосал член переднего поглубже, мой язык облизывает все, до чего может дотянуться, уздечку, головку, крайнюю плоть... я пытаюсь дотянуться до основания члена... Парень охает от такого напора с моей стороны, начинает резко и глубоко вгонять ствол мне в горло... В то же время Серый также ритмично двигается вперед-назад, и, наконец, они оба ловят единый ритм... Мне кажется, что я уже не стою между ними, а, как мячик, летаю от одного к другому. Вновь возвращается мысль о вертеле, и сейчас она приятна мне, эти два хуя с разных сторон кажутся мне единым целым... и я... я — тоже их неотъемлемая часть...
Я с упоением отдаюсь процессу. Я веду себя как шлюха, рычу, издаю сосущие звуки, виляю задницей, пытаясь поглубже насадиться на Серого, моя похоть все сильнее, и это действует на тех, кто насилует меня... Этот, спереди, вот-вот кончит, я чувствую... еще немного... хочу его спермы... это будет уже третья порция за полчаса, боже, как хорошо... Я чуть прикусываю его ствол, совсем немного, чтобы не причинить боли... Он делает еще два-три движения, выскакивает наружу, я открываю рот, его рука мелькает вдоль члена, направленного прямо на мой высунутый язык...
— Оооооох, блядь... Ооох, блядь... сука... как круто... — его сперма врывается в меня в таком количестве, что... о господи, как много ее... она горячая, она вкусная, она такая густая, вязкая... Я смотрю наверх, в глаза... я вижу его искаженный рот, слюну, стекающую по подбородку, я слышу его стоны, его дыхание... Эти минуты — они самое главное в сексе, каким бы он ни был... Видеть оргазм человека, и знать, что это ты его ему подарил, это дело твоих рук... или рта... или ануса... неважно... Но это ты, это твой оргазм...
Я ловлю струи, пытаясь проглотить как можно больше, но, понятное дело, мне не удается, и часть стекает по лицу... хватаю его стержень ртом, опять сосу... выпускаю и облизываю, языком ощущая, как по нему пробегают судороги...
Все это не оставляет равнодушным того, кто сзади... Он тоже ускоряется и откровенно ебет меня в жопу, ни на что не обращая внимания. Боли нет, и каждый раз, когда он вгоняет в меня свой корень, он касается чего-то внутри, чего-то настолько приятного, что мой мозг затуманивается снова... Я чувствую, как его пальцы сильнее впиваются в мои бедра, еще резче натягивая меня на твердую горячую плоть, ягодицами, прижатыми к его паху, я чувствую знакомую дрожь... сжимаю анус...
Он кончает в меня, вдавливая как можно глубже свой хуй... Я чувствую тепло его струи, растекающееся по моим внутренностям. Ощущения непередаваемые... В голове опять (как всегда в такие секунды) вертятся и скачут обрывки похотливых мыслей, от которых мой оргазм, почти мною забытый, накрывает меня целиком и с головой...
Ни о каком самоконтроле не идет и речи, я изливаюсь прямо на кровать, почти хрипя от удовольствия... сил стоять больше нет, валюсь на бок, соскакивая с члена Серого... тот, который спереди, уже вышел и просто смотрел, как меня выкручивает оргазм...
Я лежу в прострации... и осознаю себя. Разум понемногу возвращается...
Черт, что это было? Что со мной произошло? Меня выебали двое, я даже лиц их не видел толком, выебали в рот и в жопу, я лежу тут... и, видимо, это далеко не конец... вот же вляпался, черт, черт... И, кстати, где Петр?...
Лежу я недолго. Слышны голоса тех, кто рядом, я слышу их, но не слушаю...
Чья-то рука хватает меня за плечо, переворачиваюсь на спину... успеваю увидеть довольное лицо Серого — странное лицо, но в чем его странность, понять не успеваю... Кто-то садится на меня, на грудь, я вижу полувставший хуй, яйца, волосы...
Третий дождался своей очереди.
Следующие 10 минут мой рот усердно сосет этого третьего. На этот раз я не теряю сознания, я послушно сосу член, но контролирую себя и то, что происходит вокруг...
Серый в ыходит из комнаты, через минуту за ним выскакивает второй... не знаю имени... вместо них приходят еще двое... Они устраиваются рядом с кроватью так, чтобы видеть в мельчайших подробностях... Зрелище, наверное, и правда захватывающее, они смотрят в упор, жадно, лаская себя, а я сосу перед ними, и понимаю, что эти — следующие...
Тот, кто на мне, держится недолго... Он спускает мне на губы и шею, заставляет облизать его член, и, довольный, слезает с меня. Следующий... опять так же... Этот не торопится, видимо, знает толк в этом деле... Я послушно облизываю его яйца, ствол, беру в рот, сосу... Его приятель, сидя на полу, смотрит и мастурбирует... потом хватает мою руку, кладет к себе на хуй, я сжимаю его, глажу... кто-то еще пробирается на кровать со стороны стены — и моя левая рука тоже при деле... Боже, трое... скрип дверей — я не вижу, но слышу, как заходят еще люди... чей-то палец лезет в зад и начинает трахать меня туда...
Эта карусель бесконечна и безвременна. Тот, кто ебет мой рот, кончает — я опять глотаю все, что могу, остальное — на подбородке... Вместо него садится тот, что слева, снова сосу... тот, что справа на полу, поднимается... ого, два сразу... не верю, что получится, но получается... сразу два члена в моих губах... А палец в попке гуляет, и уже, похоже, не один, а два... снова струя в рот, еще одна... снова сладострастные стоны и ругательства... меня поворачивают на бок, кто-то устраивается за спиной... ооооо, кайф, опять в мой зад проникает член и размеренно ебет меня... во рту снова потоп... и снова кто-то... да сколько же их...
Как долго это продолжается, не знаю. Я не думаю ни о чем, я едва замечаю, как один член сменяет другой... спермы так много, что я лицом уже лежу в настоящей луже... а человек сзади все так же долбит и долбит, вот только тот ли это, или уже другой?... А, может, третий?
Вдруг неожиданно приходит момент остановки... После очередного спуска в ротик — никто не занимает свободное место, человек сзади — я слышу его хрип и чувствую в себе сокращения его члена, но струи не чувствую... видимо, все там переполнено настолько, что еще одна порция не заметна... Он кончает, выкручивая мне соски, и дышит в затылок, горячечным шепотом рассказывая мне, как приятно ему ебать таких грязных пидарасов, как я...
Наконец, и он затихает. Я лежу, не шевелясь... сил во мне нет никаких, мыслей — тоже. Я рад остановке. Попить бы... да и отлить не мешало бы...
Парень сзади перелезает через меня, подбирает с пола штаны, застегивает ремень, хлопает меня по заднице, и выходит. Я остаюсь один...
Уважаемые читатели.
К моему великому сожалению, согласно правилам этого сайта, публикация полной версии сего повествования невозможна. Поэтому я вынужден опустить первую, совсем короткую, главу, и ограничиться ее кратким содержанием. Не думаю, что эта вынужденная мера как-то повлияет на рассказ в целом, но правила есть правила, и их не перепишешь. Такие же купюры — совсем короткие — возможны по мере дальнейшего развития сюжета. Надеюсь, это не помешает вам получить удовольствие от написанного. Если же кому-то уж очень захочется прочитать полную версию — я думаю, это возможно сделать в частном порядке, обратившись ко мне лично.
Итак — краткое содержание первой главы...
Где-то в середине лихих 90-х мы — я и мой друг Петр — случайным образом, сами не желая того, в поисках приключений оказались на квартире, где зависала некая компания не совсем законопослушных граждан. Понятное дело, они там не гладью вышивали, а веселились напропалую, ни в чем себя не ограничивая, в том числе во всякого рода алкогольных напитках и возбуждающих средствах. Мой рассказ начинается с того момента, когда мы присоединились к ним... во всех отношениях.
День первый
... Безысходность, полная и глубокая, надежд никаких.
Именно в такие моменты в голову являются спасительные мысли. В нашем случае — это мысль о друге Мише, который, возможно, сможет помочь и свести с нужным человеком. Друг — это, конечно, сильно сказано, не друг он нам, так, знакомец. Пару раз колбасились вместе, не более того, но номер телефона есть. Найти телефон-автомат — дело трех минут... Еще через три — мы звоним по подсказанному Мишей номеру ну совсем незнакомому человеку. Короткий разговор возрождает нас к жизни — нам сказано, куда прийти. Это рядом, на Ваське, неторопливым шагом 15 минут. Наш шаг тороплив, и мы на месте уже через 10.
Обшарпанная ленинградская парадная, третий этаж, дверь времен Троцкого с единственным звонком-кнопкой, на которую мы тут же и жмем. Щелчок замка, дверь открывается. За ней — полуголый человек с горящими глазами. Молча уходит вглубь, мы заходим в полутемную прихожую старой питерской коммуналки. Дверь захлопывается, отрезая нас от внешнего мира.
Всё. История началась.
Мы проходим на кухню. Короткого взгляда достаточно, чтобы понять — мы попали на «колбасу». То есть на мероприятие, где «колбасятся» такие же, как мы, асоциальные личности. Хотя нет... такие же, да не такие... Нам, пожалуй, до этих еще расти и расти. Хотя какое нам дело. Нам бы свое найти, а там хоть потоп...
Хозяин квартиры обнаруживается быстро. Короткий разговор, деньги отданы в обмен на пару странного вида желтых капсул, которые мы тут же проглатываем, запивая стоящим на столе теплым пивом. Естественно, просим разрешения прилечь где-нибудь тут — хозяин не против, ему все равно, двумя меньше, двумя больше... Судя по всему, в квартире человек 12, как минимум... а то и побольше... О, по коридору две телки прошмыгнули, значит, и правда, не весь контингент на кухне, по комнатам еще народ. Ну да ладно, потом разберемся
... Теперь надо найти место. Спрашиваем у хозяина, где можно, в ответ — взмах рукой в сторону коридора, мол, где хотите. Идем, заглядывая в двери. За первой — все занято, на диване лежат, на креслах сидят (надо же, вполне себе приличный интерьер), за второй — прямо на полу стоит в коленно-локтевой позе голая фройляйн, принимая сразу с двух сторон. Идем дальше. В третьей комнате, похоже, удастся устроиться. Широкая кровать, на которой, правда, уже лежит человек у стеночки, ну и пусть себе лежит, мы ему не помешаем, он нам — тем более. Есть кресло-качалка, да и ковер на полу. Здесь и остановимся.
Заходим.
В комнате полумрак, шторы закрыты, светит настольная лампа, накрытая какой-то тряпкой типа старого свитера... Уютно. Человек на кровати лежит, закрывая глаза предплечьем, до нас ему дела нет, он в своем мире.
Петр усаживается на кресло, я — на пол... нет, неудобно... Сажусь на край кровати.
Ну вот. Момент истины. Это к нему мы сегодня шли через все тернии и преграды. Осталось совсем чуть-чуть...
...
... Я ложусь на кровать... закрываю глаза... замираю... неземная волна рождается где-то в солнечном сплетении, и медленно растекается по всему телу... сердце стучит так, что слышу только его... В голове — о, как я люблю это мгновение! — в голове моментально все переворачивается, рушатся кирпичные стены, падают засовы, взламываются замки, спадают шоры с глаз... я не тот, что минуту назад, я становлюсь другим... всё, только что бывшее запретным, стыдным, позорным — становится таким желанным, таким естественным...
Лежу, не шевелясь, боясь упустить даже секунду этого чудесного перерождения. Наслаждаюсь внутренним полетом, биением сердца, потоком мыслей, прорвавшихся из того секретного места, где я держу их в обычной жизни... Ох уж эти мысли... Они возникают, они рождаются, они перерождаются в желания, пока еще смутные, не оформившиеся, но вот-вот я их облеку в слова...
Петр все делает одновременно со мной. Он распластывается на кресле-качалке, ловя свои слова, свои мысли, свои желания. Я знаю, что они такие же, как и мои... Я знаю, что мы хотим одного и того же, и нам не нужно ничего говорить друг другу...
До него метр. Я скашиваю глаза в его сторону, встречаю взгляд... еле заметно улыбаюсь, киваю головой.
Я знаю, что сейчас произойдет, и ужасно хочу этого...
Начало.
Он пересекает это расстояние движением плавным и удивительно органичным. Не издав ни звука. Секунда — и он сидит на моей груди, оседлав меня, и практически обездвижив. Руки справляются с ремнем и молнией джинсов в одно мгновение, но даже это мгновение для меня слишком длинно. Волна сильнейшего возбуждения пробегает по моему телу снизу вверх, слегка выгибая меня ему навстречу. Мне хватает остатков разума, чтобы подправить диванную подушку под головой... чуть повыше... так ему будет удобнее. Еще миг — и в мои полуоткрытые губы врывается его плоть, такая нежная, такая бесстыдная... О боже, наконец-то... наконец-то...
Я жадно всасываю его. Я чувствую языком его кожу, его тяжесть... Он еще вялый, но такой мягкий, такой теплый... Я не чувствую запаха, я только ощущаю его физическое присутствие у меня во рту, и этого достаточно, чтобы окончательно потерять голову...
Я сосу, наконец-то я сосу. Я сосу мужской хуй — и это так прекрасно, так необычно, так извращенно. Я в одно мгновение перешел из разряда обычных, правильных, скрученных собственной моралью по рукам и ногам, людей, в касту неприкасаемых, в разряд извращенцев, тех, кого называют опущенными, пидорами, хуесосами... эти слова сами по себе уже взрывают мне мозг, порождая следующую сладкую судорогу вдоль позвоночника. Да, сейчас (или всегда?) я именно такой, и никакой другой... запретная плоть, заполняющая мой рот, убеждает меня в этом...
Я высвобождаю руку, охватываю пальцами основание петиного члена, двигаю головой вперед-назад, скользя губами по его стволу... Какой же он вкусный... Мой язык ласкает его головку, и с каждым движением я засасываю его все глубже. Глаза мои открыты, я смотрю вверх, в лицо моему мужчине, который сейчас для меня дороже всех на свете, потому что это его хуй делает меня тем, кем я сейчас себя чувствую.
Член увеличивается у меня на языке. Превращается в твердый упругий стержень. И я чувствую, что он берет инициативу на себя, совершая встречные моей голове движения, все увереннее и смелее. Минута-другая — и я уже просто лежу, смиренно открыв рот, а мой мужчина уже по-хозяйски обладает мной, как вещью, как своей собственностью... Я чувствую себя таковой, и мое возбуждение растет в геометрической прогрессии от этого ощущения.
Петр размашисто ебет меня в рот, а его руки охватывают мою голову, фиксируя ее в удобном для него положении. Мне остается только следить, чтобы рот мой был открыт достаточно широко... чтобы ему было удобно, и зубы мои не задевали его... Он ебет меня, а я наслаждаюсь каждой секундой этого действа, каждым движением, каждым вздохом моего хозяина. Я чувствую себя женщиной, шлюхой, дешевой блядью, я ловлю кайф от этой власти надо мной... и от моей готовности этой власти подчиниться... Окружающий меня мир исчезает, остаются только руки и хуй, раз за разом говорящий мне о том, кто я и что я...
Это, конечно же, не первый наш раз. И даже не второй и не третий. Оттого нам и не нужно ничего говорить друг другу — Петр знает, что нужно мне, я знаю, что нужно ему. Роли распределились еще в тот самый, первый, раз, когда мы оказались в одной постели по инициативе моей тогдашней жены. Не буду скрывать, он знал, что делал, и в тот самый, первый раз, ему понадобилось совсем немного времени для того, чтобы я с удовольствием подставил рот под его желания, да еще и в присутствии супруги. За этот год он стал моим постоянным, хоть и нечастым, любовником, и между нами было уже очень и очень многое. Как выяснилось почти сразу, фантазия моя в его обществе превращалась в нечто неудержимое, и меня не нужно было уговаривать попробовать то или иное удовольствие сексуального характера. Наоборот, идеи так и кипели в моей голове. Тем более что ко многим вещам, таким, например, как минет, любовь во мне жила еще с тех самых далеких времен, когда блаженной памяти сосед дядя Боря методично трахал меня в рот при каждом удобном случае, приучая меня сосать член по первому слову в любое время и в любой обстановке. На третьем нашем с Петром свидании (если можно так его называть), я безоговорочно подставил ему зад, на четвертом уже вылизывал его сокровенные места, на пятом... ну, короче, дальше мы изощрялись во все тяжкие, в том числе не обошли вниманием и групповые забавы — несколько петиных друзей смело могли записать меня в свой секретный список безотказных шлюх.
Между тем, пока я думал и вспоминал, мой рот сам по себе знал, что делать. Я чутко реагировал на все движения, когда надо — ласкал уздечку, когда надо — слегка сжимал губы... Член гулял во мне, забираясь то за щеку, то глубоко в горло, он выходил наружу и прижимался к лицу, он гладил мои губы, глаза, щеки, и опять врывался в меня, и начинал размеренно, властно и сильно ебать меня, порождая в моем мозгу новые образы и слова, звучащие для меня так возбуждающе и сексуально. Я сосал его, и меня захлестывали чувства нежности и благодарности к тому, кого я сейчас так послушно удовлетворял.
Я не знаю, сколько прошло времени, я про него забыл. Мой мир сузился до эрегированного члена, словно поршень, ходящего в моих губах, до этого взгляда глаза в глаза между нами, между тем, кто ебет и тем, кого ебут... до этого потрясающего чувства покорности и готовности выполнить любой каприз, любую, даже самую изощренную, фантазию... Я сосал его хуй, и думал, что с радостью отдамся любому, на кого он мне вздумал бы указать... и мне плевать, кто и что об этом скажет в реальной жизни...
Плавая в этой теплой, пронизанной похотью и сладострастием, нирване, я почувствовал, что ритм движений откровенно трахающего меня члена ускоряется. Сильные руки буквально надевали меня на стержень, с каждым толчком проникая все глубже. Стало немного дискомфортно, но я по прошлому опыту знал, что скоро финиш, поэтому терпел, стараясь дышать носом и расслабить горло. Ритм стал еще быстрее... я почувствовал языком знакомую дрожь... (Специально для sexytales.ru — секситейлз.ру) Петин сдавленный стон, такой знакомый... он так меня радует каждый раз, когда я его слышу... Еще секунд пять-шесть... вот сейчас... Член покидает мой рот, выходит целиком наружу и замирает в нескольких сантиметрах от моего лица... Петя держит его навесу, нацеливаясь на мои губы... я открываю рот, высовываю язык наружу и жду, жду... Я смотрю вверх, на его лицо, искаженное подступившим оргазмом... еще секунда...
Струя горячей спермы бьет прямо в рот... я сглатываю то, что залетело в горло, и оставляю то, что легло на язык... Петя стонет в голос, следующие струи одна за другой бьют куда попало, заливают мне лицо, шею, грудь... Я ловлю их, пытаюсь угадать, куда полетит следующая, чтобы не упустить ни капли... глотаю, что удается... по телу как будто пробегают электрические заряды — это чистое, без примесей, возбуждение трясет меня...
Струи иссякают... член снова попадает в мои губы, я высасываю из него последние капли. Господи, как хорошо... меня снова выебали в рот... как тогда, таким уже далеким жарким летом семьдесят восьмого... меня выебали в рот... Эти три простых слова опять, в бессчетный раз, кружили мне голову... Меня трясло...
Петя вытащил член и мягко сполз с меня на пол. Предстояло решить, что делать с моим оргазмом. С одной стороны, все мое естество хотело кончить, стремилось выплеснуть тот океан удовольствия, который жил во мне... а с другой, я не хотел кончать... я знал, что через четверть часа силы моего любовника восстановятся, и я смогу снова заняться любимым делом...
Лицо было основательно залито спермой, но я не спешил вытираться. Мне хотелось оставить хотя бы на короткое время наглядные следы своего грехопадения. Пусть так побудет...
Петр сидел на полу рядом с кроватью и смотрел на меня... если бы я решил кончить сейчас, он помог бы мне руками... На рот его я не рассчитывал, поскольку с самого первого секса между нами четко распределены роли. Он актив, я пассив. Петя не брал в рот никогда, это его никак не заводило... а вот активная позиция была ему очень по душе. Я же наоборот, всегда старался быть девочкой в таком тандеме. Естественная для меня ипостась.
Надо было что-то решать... Нет, не буду кончать, дождусь следующего сеанса. Посмотрел на него, покачал головой...
— Подожду пока. Так здорово было... еще хочу...
Он кивает, улыбаясь мне...
— Минут через десять, ладно? Я пойду умоюсь и отолью...
Он встает на ноги, наклоняется ко мне... легкий поцелуй в уголок залитых его семенем губ. Я расслаблено отвечаю ему... Он выходит из комнаты, а я остаюсь лежать в уютном сумраке, наслаждаясь мыслями о только что произошедшем.
Еле слышное дыхание донеслось до меня слева...
Хм...
Человек у стены.
Я начисто о нем забыл.
У стены лежал невысокий худощавый парень... и на первый взгляд спал. Одной рукой он закрывал глаза, другая ладонью лежала на паху. И под рукой четко угадывался эрегированный член, которого явно не было заметно, когда мы пришли. Впрочем, я не особо и приглядывался...
«Видел или не видел? Если спал, то ладно... а если не спал? Вряд ли можно так безмятежно спать, когда рядом с тобой кого-то интенсивно трахают... но черт его знает, под чем он тут лежит?» — я смотрел на него и чувствовал, что меня опять потряхивает от возбуждения — «Неужели меня только что выебали в рот при постороннем совершенно незнакомом человеке? В принципе, ничего страшного, конечно... «.
Эта мысль отдалась во мне таким сладким спазмом, что я откинулся на подушку и, закрыв глаза, начал гладить себя... Рука скользнула под ткань, привычно охватив ствол... Я медленно мастурбировал, воображая, как я отдаюсь кому-то, а вокруг меня множество любопытных и горящих страстью глаз.
Я лежал и ловил эти волны всем телом... тепло пополам с похотью просто текло по мне... и сквозь все это крутилась в голове мысль о парне, лежащем рядом... он все видел, от начала и до конца, наверняка видел... и не подал вида... значит, не хотел нас прерывать, а значит, ему нравилось... ну конечно, а кому бы не понравилось такое зрелище... А если ему понравилось, то, может... попробовать? В этом свой неповторимый кайф — отсосать у совершенно незнакомого человека... такого у меня, пожалуй, что, и не было...
Я бы, наверное, не решился. И в самом деле, зачем? Вон в кресле Петя, пожалуйста, развлекайся как угодно... Но мое воображение уже захватило меня, и как мне было не подчиниться ему?... Моя левая рука сама собой осторожно легла на бедро парня. Никакой реакции. Я выжидаю полминутки, и мягко двигаю к паху... касаюсь пальцев, нежно провожу по ним... чуть вниз, чувствую под тканью основание твердого члена. Тихонько сжимаю его плоть...
Поворачиваю к нему голову... Мои глаза встречают его прямой взгляд.
Незнакомец
— Что, пидор, не насосался? Еще хочешь?
Я замираю.
Я не знаю, что делать. Я не знаю, что отвечать. Я не знаю, что я чувствую.
Парень садится на кровати, скрестив ноги, внимательно смотрит на меня. Я испуган его резкой реакцией и неприкрытой агрессией в словах, но, кроме страха, во мне рождается очередная волна сладострастия, вызванная его словами и ситуацией...
Я не двигаюсь с места... лежу в оцепенении. Молчу и смотрю ему в глаза.
— Значит, в рот любишь брать, да? Молодец какой... Видал Сосун. Любишь?
Я киваю — Да...
— А чего так тихо? Стесняешься? Стесняться не надо, уже поздно тебе стесняться. Круто сосешь, шлюха. Я аж залюбовался. А этот, который тебя в рот ебал, он тоже пидор?
Его вопросы возбуждают меня. А мои ответы — еще сильнее...
— Нет, он не такой... Он строго актив...
— Актив, пассив... какая в жопу разница, да? Это хорошо, что ты сосать любишь, тебе тут понравится, это я тебе обещаю... А в жопу ебёшься?
— Да... иногда...
— Да говори ты громче, что ты как целка мнешься... Даешь в жопу? А впрочем, какая нахуй разница, даешь ты или не даешь. Спрашивать все равно никто не будет. Короче, слушай меня, прошмандовка. Во-первых, быстро разделся. Одежда тебе уже не нужна...
Многообещающе звучит. Я вскакиваю, сбрасываю с себя то немногое, что на мне надето, остаюсь совершенно обнаженным перед ним. Стою, ежусь под его колючим взглядом.
— Вот молодец... А теперь покажи мне свое высокое искусство, — кивает на свой член — отсоси-ка мне, девочка Маша... Тебя, кстати, как зовут? Можешь не отвечать, мне похуй. Маша так Маша... Что стоишь смущенная? Отвечай внятно, понял, что делать?
— Понял... как скажешь...
— Вот и заебись... Любишь сосать хуй — будешь сосать хуй. У нас каждому по потребностям, от каждого по способностям... Давай, пидор ебучий, устраивайся поудобнее, сеанс начинается.
Все, что я делал — происходило само собой. Я был настолько же ошарашен, насколько и возбужден. Мыслей не было, слов не было — была только пустота в голове, и несло, несло меня какими-то вывертами туда, куда я и сам стремился, туда, где мне самое место...
Я присел на кровать... он откинулся головой на подушки, вытянул и раскинул ноги, замер. Я прилег рядом, таким образом, чтобы лицом быть вплотную к его паху. Меня опять трясло от возбуждения... Страхи исчезли, потеряв свою актуальность, осталось только оно...
— Давай, сучонок, давай... бери в рот, шлюха. Быстрее, блядь, хули ты ждешь, мандавошка...
Я расстегиваю его ремень, пуговицу, молнию. Он приподымает бедра, я стягиваю джинсы вместе с трусами до колен, и тут же падаю ртом на стоящий хуй.
На этот раз все наоборот. У меня свобода действий, а мой партнер лежит неподвижно. Поэтому я устраиваюсь поудобнее — то есть встаю раком на кровати между его ног, попкой ко входной двери — и самозабвенно погружаюсь в минет.
Сосать я умею — спасибо за это дяде Боре и его «трем мушкетерам». Четыре года такого тренинга даром не проходят. Парень оценивает это с первых же секунд... я вижу, как его глаза изумленно распахиваются, дыхание становится частым... пот выступает на лбу... Я сосу, сосу, сосу его член, сосу так, что его уносит, он начинает стонать все громче, его таз двигается мне навстречу, а я все порхаю губами по его стволу, и нет для меня важнее дела в целом мире...
В моей голове появляются мысли... сумбурные, отрывистые, клочками... «Боже мой, что происходит?... так ведь этого ты и хотел, да?... расслабиться и получать удовольствие... да я и так... боже, как же приятно... хочу снова услышать... о госсподи, я пидарас, пидор... он сказал... хочу еще... «...
Парень будто слышит мои мысли, и начинает вполголоса говорить мне те самые слова, которые так необходимы мне сейчас...
— Сука ебливая... Шлюха... хуесос... как же охуенно ты сосешь, пидор, подстилка... как... ты... здорово... сосешь... Давай, пидарас, работай... сегодня твой день, тварь... твооой день... нравится тебе? Отвечай, уебок, нравится? Нравится, когда тебя ебут, спермоглот ебаный? Отвечай, блядь худая, отвечай мне...
Я на секунду отрываюсь от хуя, смотрю ему в глаза, четко, в голос, говорю:
— Мне нравится. Мне нравится сосать твой хуй. Я пидор, я шлюха... Еби меня, делай со мной все, что захочешь... любую прихоть выполню... любой каприз...
Я снова заглатываю головку, всасываю в себя, легонько прикусываю ствол зубами... В ответ на это он вздрагивает, хватает меня за затылок и глубоко насаживает. Его хуй целиком скрывается во рту, я утыкаюсь носом в его лобок... еще пара секунд — и он бьется в конвульсиях, а в моем рту становится тесно от густой вязкой и тягучей жидкости... ей некуда деваться, и я начинаю выпускать ее по его члену наружу, но в следующую секунду получаю резкую пощечину и команду: «Глотай, мразь! Глотай, пидор!». Я послушно проглатываю все, что скопилось во мне, еще минуту высасываю из него последние капли... затем собираю языком с его лобка все, что не удержал... вылизываю его член, яйца, все вокруг... ну вот... вроде все чисто... отрываюсь от него, подымаю глаза...
Он смотрит на меня в упор, и я не понимаю, что в его глазах — то ли восхищение, то ли презрение. Но ни о чем не спрашиваю, просто стою раком и смотрю, облизываясь.
— Ахуенно ты сосешь... Ты где так научился, а? Вот это минет... ты замечательный хуесос, уникальный... я бы сказал, что это твое призвание — хуй сосать, пидор. Даа... удивил...
Он уже спокойный, и даже немного добродушный... во всяком случае, агрессии от него я больше не чувствую.
— Так, короче, соска, слушай сюда. Я сейчас выйду, а ты вот как сейчас стоишь, так и стой. Позы не меняй. Уяснил, шлюха дешевая? Двинешься с места — пиздец тебе, имей в виду, сучара. Я скоро вернусь...
Я быстро киваю головой. Конечно же, я не двинусь с места... как будто у меня есть выбор...
Он встает, застегивает джинсы, звонко хлопает меня по попе и выходит из комнаты.
Я остаюсь ждать...
Хор
Сейчас, отсюда, через 15 лет, вспоминая и описывая те события, я могу определить тот момент, после которого наш с Петром маленький праздник души и тела превратился в то, что потом я неизменно буду вспоминать с дрожью наслаждения и немного — страха... вот же странно, момент определить могу, а слово нужное до сих пор не удалось подобрать... Катастрофа? Нет, не то... не знаю... Но тогда, голый, только что дважды оттраханный в рот, стоя раком в пустой полутемной комнате в ожидании неизвестно чего, я еще не понимал, что больше ничего не контролирую... что на ближайшие трое суток я превращаюсь в бесправную, бессловесную вещь общего пользования. Я этого не понимал, да и откуда мне было это знать... Я знал только прошлое, и понимал только настоящее... о будущем мыслей не было... Я все еще считал, что ничего страшного не произошло... хотя это было уже совсем, совершенно не так.
Это было не так по одной простой причине. В спешке нам даже в голову не пришло поинтересоваться, что за люди тусуются на этой блатхате... А поинтересоваться стоило бы.
Компания, гулявшая в квартире, представляла собой то ли бандитскую бригаду на отдыхе, то ли сообщество воров, в общем, что-то, что имело свои понятия по всем вопросам, включая и вопросы однополой любви. Взгляды у них на эти вопросы были резко негативным... И вполне понятно, какое отношение вызывали у них такие любители взять в рот, как я.
Но в тот момент ничего этого я не знал, не предполагал и не думал, а просто стоял раком на кровати, и ждал чего-то, сам не понимая, чего я жду...
Дверь распахнулась, что называется, с ноги... Я хотел обернуться и посмотреть, кто вошел, но не успел и пискнуть, как получил удар по почкам...
Их было трое. Среди них не было того, кто 10 минут назад спустил мне в глотку свою сперму... этих троих я просто никогда не видел. Они ворвались ко мне, абсолютно не церемонясь, в мгновение ока окружили меня, осыпая оскорблениями — именно теми, слушать которые я так любил. Посыпались удары... не сильные, но весьма болезненные. Один из них, зайдя спереди, тут же воткнул мне в рот член, и начал ебать меня, изредка издавая негромкие стоны.
Тем временем, позади меня что-то происходило... Четыре руки вместе щупали мой зад, раздвигали ягодицы... вот и пальцы, вползающие в меня почти на сухую... От боли я дергаюсь, пытаюсь уползти от нее, но все мои попытки в корне пресечены посредством нескольких крепких оплеух, все, крепость пала, бунт усмирен, народ призван к порядку.
— Давай ты, я подожду — голос сзади.
Дальше начинается пиздец. Я этого еще не осознаю, но, тем не менее, это так.
Слышу смачный плевок, влагу, пальцы размазывают слюну, опять лезут внутрь... еще плевок... Резкая боль взрывает мне задний проход. Я хочу закричать — но мой рот наглухо заткнут чужим хуем... хочу вырваться — и не могу пошевелиться. Боль в анусе настолько сильна, что вышибает из головы возбуждение, похоть, мысли, слова и вообще сознание... балансирую на грани обморока. Ощущение, что надет на вертел, проткнут насквозь, и стержень, вовсю гуляющий у меня во рту — единое целое с тем, который сейчас рвет мою прямую кишку. Еще несколько секунд — сквозь полуобморочный туман понимаю, что тот, который сзади, вошел до конца... слава богу, не двигается... замер. Боль чуть затихает... шум в ушах тише... начинаю четче слышать и воспринимать окружающий мир...
— Хороший какой пидор, а? Узкий... — сзади обсуждение. — Что, шлюха, кайфуешь? Сейчас закайфуешь по полной...
Ответить не могу — рот занят.
Да... это не петино нежное проникновение... и даже не мой первый анальный раз в далеком 81-ом... Так жестко, по-моему, в меня еще никто не врывался... хотя...
Думать трудно... Тот, сзади, все еще не двигается... почему? Не могу повернуться назад посмотреть, этот, спереди, держит меня за уши, больно держит, и не просто держит, а надевает меня на хуй... хорошо еще, что не глубоко и не быстро, видимо, нравится смотреть, каждый раз он выходит наружу и снова загоняет мне на полдлины... С этой стороны неприятностей, похоже, пока можно не ждать, пусть ебет, мне именно так больше всего и нравится... пусть.
Тот, что сзади, зашевелился... Я чувствую, как он медленно подается назад... ооох... это уже не так больно, но все же... Я чувствую его движение, и я чувствую, как мой сфинктер выворачивается вслед за ним... эта мысль вдруг рождает острый укол похоти, исчезнувшей от боли минуту назад...
Возбуждение возвращается так же быстро, как и ушло... Только теперь оно еще сильнее, чем было, потому что теперь я четко понимаю — меня насилуют. И это — по-настоящему. Всерьез. Это не игра и не шутка. Меня насилуют сразу с двух сторон, и, видимо, это только начало...
Не успеваю додумать мысль... Тот, что сзади, почти вышел — чувствую своим колечком кончик его члена... две секунды — удар — новый всплеск боли. Он опять внутри, весь, до упора. Боль сильная, но пришедшее возбуждение делает ее уже почти желанной. Жесткие пальцы впиваются в мои бедра и тянут, тянут на себя, всовывая мне еще глубже, еще хоть на сантиметр... я и сам стараюсь прижаться к нему, да и тот, спереди, давит... Ох, как чудесно... Я надет на кол, я насажен на хуй, я беспомощен и лишен всякой инициативы... вот оно, мое излюбленное чувство вещи...
... Прервусь на пару минут, маленький лирический экскурс в прошлое. Насиловали меня и раньше. Как минимум три раза. Мой первый анальный секс был именно таким, грубым, неожиданным, требовательным и жестким. Не знаю... наверное, именно потому я всегда отдавал предпочтение минету. Сосать я люблю беззаветно, а вот давать в попу — это вопрос, всегда встающий, как только дело доходило до этого. Но каждый раз, когда меня насиловали в зад, этот вопрос даже не возникал в моей голове, и не потому что у меня не было выбора, а потому что ощущения насилуемого были настолько остры и возбуждающи для меня, что перекрывали все возможные неприятные моменты. Какой-нибудь сексопатолог или психиатр, без сомнения, быстро и в двух словах объяснил бы мне, отчего так, но сейчас я не очень интересовался корнями моих фобий и пристрастий. Я просто ловил кайф там, где это было возможно... и это уберегало меня от многих неприятных ощущений и переживаний, которые приносит обычному человеку жесткое сексуальное насилие. Когда я служил в армии... впрочем, нет, это тема для отдельного рассказа, который я обязательно напишу. А пока — вернемся туда, на дно, на низкую двуспальную кровать в полутемной питерской коммуналке...
... Боль уходила... вернее, она не спеша, со вкусом, превращалась в удовольствие. Тот, сзади, опять пополз назад, уже быстрее, и дойдя до конца, снова резко вошел, но я уже ждал этого, и на этот раз толчок вырвал у меня низкое сладострастное рычание, глухое из-за ритмично ебущего меня в рот хуя. Его хозяин негромко засмеялся:
— Смотри-ка ты... нравится... Ну-ка, Серый, задвинь ему еще, походу, ему и правда в кайф... Не соврал Пес, реально чистый пидор. Ну ты, сука, попал куда надо... Не все ж телок нам тут шпилить, должно же быть разнообразие... Давай, блядь, ебись в свое удовольствие...
Серый тут же натянул меня снова и замер. Я снова застонал, всосал член переднего поглубже, мой язык облизывает все, до чего может дотянуться, уздечку, головку, крайнюю плоть... я пытаюсь дотянуться до основания члена... Парень охает от такого напора с моей стороны, начинает резко и глубоко вгонять ствол мне в горло... В то же время Серый также ритмично двигается вперед-назад, и, наконец, они оба ловят единый ритм... Мне кажется, что я уже не стою между ними, а, как мячик, летаю от одного к другому. Вновь возвращается мысль о вертеле, и сейчас она приятна мне, эти два хуя с разных сторон кажутся мне единым целым... и я... я — тоже их неотъемлемая часть...
Я с упоением отдаюсь процессу. Я веду себя как шлюха, рычу, издаю сосущие звуки, виляю задницей, пытаясь поглубже насадиться на Серого, моя похоть все сильнее, и это действует на тех, кто насилует меня... Этот, спереди, вот-вот кончит, я чувствую... еще немного... хочу его спермы... это будет уже третья порция за полчаса, боже, как хорошо... Я чуть прикусываю его ствол, совсем немного, чтобы не причинить боли... Он делает еще два-три движения, выскакивает наружу, я открываю рот, его рука мелькает вдоль члена, направленного прямо на мой высунутый язык...
— Оооооох, блядь... Ооох, блядь... сука... как круто... — его сперма врывается в меня в таком количестве, что... о господи, как много ее... она горячая, она вкусная, она такая густая, вязкая... Я смотрю наверх, в глаза... я вижу его искаженный рот, слюну, стекающую по подбородку, я слышу его стоны, его дыхание... Эти минуты — они самое главное в сексе, каким бы он ни был... Видеть оргазм человека, и знать, что это ты его ему подарил, это дело твоих рук... или рта... или ануса... неважно... Но это ты, это твой оргазм...
Я ловлю струи, пытаясь проглотить как можно больше, но, понятное дело, мне не удается, и часть стекает по лицу... хватаю его стержень ртом, опять сосу... выпускаю и облизываю, языком ощущая, как по нему пробегают судороги...
Все это не оставляет равнодушным того, кто сзади... Он тоже ускоряется и откровенно ебет меня в жопу, ни на что не обращая внимания. Боли нет, и каждый раз, когда он вгоняет в меня свой корень, он касается чего-то внутри, чего-то настолько приятного, что мой мозг затуманивается снова... Я чувствую, как его пальцы сильнее впиваются в мои бедра, еще резче натягивая меня на твердую горячую плоть, ягодицами, прижатыми к его паху, я чувствую знакомую дрожь... сжимаю анус...
Он кончает в меня, вдавливая как можно глубже свой хуй... Я чувствую тепло его струи, растекающееся по моим внутренностям. Ощущения непередаваемые... В голове опять (как всегда в такие секунды) вертятся и скачут обрывки похотливых мыслей, от которых мой оргазм, почти мною забытый, накрывает меня целиком и с головой...
Ни о каком самоконтроле не идет и речи, я изливаюсь прямо на кровать, почти хрипя от удовольствия... сил стоять больше нет, валюсь на бок, соскакивая с члена Серого... тот, который спереди, уже вышел и просто смотрел, как меня выкручивает оргазм...
Я лежу в прострации... и осознаю себя. Разум понемногу возвращается...
Черт, что это было? Что со мной произошло? Меня выебали двое, я даже лиц их не видел толком, выебали в рот и в жопу, я лежу тут... и, видимо, это далеко не конец... вот же вляпался, черт, черт... И, кстати, где Петр?...
Лежу я недолго. Слышны голоса тех, кто рядом, я слышу их, но не слушаю...
Чья-то рука хватает меня за плечо, переворачиваюсь на спину... успеваю увидеть довольное лицо Серого — странное лицо, но в чем его странность, понять не успеваю... Кто-то садится на меня, на грудь, я вижу полувставший хуй, яйца, волосы...
Третий дождался своей очереди.
Следующие 10 минут мой рот усердно сосет этого третьего. На этот раз я не теряю сознания, я послушно сосу член, но контролирую себя и то, что происходит вокруг...
Серый в ыходит из комнаты, через минуту за ним выскакивает второй... не знаю имени... вместо них приходят еще двое... Они устраиваются рядом с кроватью так, чтобы видеть в мельчайших подробностях... Зрелище, наверное, и правда захватывающее, они смотрят в упор, жадно, лаская себя, а я сосу перед ними, и понимаю, что эти — следующие...
Тот, кто на мне, держится недолго... Он спускает мне на губы и шею, заставляет облизать его член, и, довольный, слезает с меня. Следующий... опять так же... Этот не торопится, видимо, знает толк в этом деле... Я послушно облизываю его яйца, ствол, беру в рот, сосу... Его приятель, сидя на полу, смотрит и мастурбирует... потом хватает мою руку, кладет к себе на хуй, я сжимаю его, глажу... кто-то еще пробирается на кровать со стороны стены — и моя левая рука тоже при деле... Боже, трое... скрип дверей — я не вижу, но слышу, как заходят еще люди... чей-то палец лезет в зад и начинает трахать меня туда...
Эта карусель бесконечна и безвременна. Тот, кто ебет мой рот, кончает — я опять глотаю все, что могу, остальное — на подбородке... Вместо него садится тот, что слева, снова сосу... тот, что справа на полу, поднимается... ого, два сразу... не верю, что получится, но получается... сразу два члена в моих губах... А палец в попке гуляет, и уже, похоже, не один, а два... снова струя в рот, еще одна... снова сладострастные стоны и ругательства... меня поворачивают на бок, кто-то устраивается за спиной... ооооо, кайф, опять в мой зад проникает член и размеренно ебет меня... во рту снова потоп... и снова кто-то... да сколько же их...
Как долго это продолжается, не знаю. Я не думаю ни о чем, я едва замечаю, как один член сменяет другой... спермы так много, что я лицом уже лежу в настоящей луже... а человек сзади все так же долбит и долбит, вот только тот ли это, или уже другой?... А, может, третий?
Вдруг неожиданно приходит момент остановки... После очередного спуска в ротик — никто не занимает свободное место, человек сзади — я слышу его хрип и чувствую в себе сокращения его члена, но струи не чувствую... видимо, все там переполнено настолько, что еще одна порция не заметна... Он кончает, выкручивая мне соски, и дышит в затылок, горячечным шепотом рассказывая мне, как приятно ему ебать таких грязных пидарасов, как я...
Наконец, и он затихает. Я лежу, не шевелясь... сил во мне нет никаких, мыслей — тоже. Я рад остановке. Попить бы... да и отлить не мешало бы...
Парень сзади перелезает через меня, подбирает с пола штаны, застегивает ремень, хлопает меня по заднице, и выходит. Я остаюсь один...
