Офис. Карина.
Я стоял перед встроенным шкафом с зеркальными дверями и смотрел на свое отражение. Мужчина в самом расцвете лет. Карлсон, который живет на крыше, практически. Как мое сознание попало в это тело? Тело явно посещало спортзал. Бицепсы. Трицепсы. Дельта. Проработанные плечи. Ягодицы, про которые женщины наверняка думали: «Какая задница!». Далеко не качок, но как раз то, что мне нравилось в прошлой жизни. Н-да, зигзаг судьбы... В прошлой жизни я был женщиной. И последнее, что я помню — как надралась на вечеринке. А сразу после этого — пробуждение в мужском теле. Я взглянул на висящий член. Сантиметров 14—15 в эрекции, думаю. Восторгаться нечем, но и стыдиться тоже. С этим все в порядке. А вот в голове воспоминания 35-летней женщины, от сознания мужчины остались какие-то смутные обрывки, напоминающие фотоальбом. Лица. Бизнес-план на мониторе компьютера. Адрес моей фирмы на... Визитка!
Я прошел в прихожую. Взял мужскую сумку и вернулся к зеркалу. Насколько помнит мой «фотоальбом», здесь я найду все...
Нет, приятно все же посмотреть на спортивную фигуру в зеркальных створках. Это моя женская натура дает себя знать? А не! Ни хрена! Скорее тщеславие. Мое тело — не тощего дрища. И не расплывшегося жирдяя. Просто праздник какой-то! Я перевел взгляд на экран монитора — там скринсейвер менял картинки с полуголыми бабами. Ух, ты, как она прогнулась, предоставляя любоваться промежностью. Едва упакованной в тонкие трусики!..
А это что? Член начал поднимать увеличивающуюся головку! Я принялся усиленно дуть. Помогло. Начавшаяся эрекция благополучно увяла. Анализ произошедшего дал однозначный вывод — возбуждение возникло от просмотра картинок на компьютере. Это что же? У меня правильная ориентация? Или наоборот? Ладно, с этим разберемся позже, что-то я отвлекся...
Итак. Визитка. Генеральный директор ЗАО «чего-то там» Харламов Александр Николаевич. Права... Паспорт. Ого! Дата рождения Харламова точно совпадает с моим Днем рождения. Это многое объясняет... Хотя... Да ни хрена это не объясняет! Ладно, это тоже позже.
Взяв телефон, я набрал знакомый номер. Никто не отвечает. Мое женское тело или упилось до фатального исхода, либо еще не протрезвело. Позже!
Закончив пятиминутку поднятия самооценки, я повел симпатичное тело в душ. И уже лениво поворачиваясь под горячими струями, размышлял. Нет, все-таки бабы дуры! Ну, скажите, как можно получать удовольствие, когда тебя ебет потный волосатый мужик?! Тем более наверняка козел. Или с таким же раздутым самомнением, как у меня... Меня передернуло, едва картинка потеющего на женщине мужика всплыла в мозгу. Бля, мерзость-то какая!... Мой внутренний взор сменил знак и возвратился к картинкам на экране. Мммм... Полуголые шлюхи! Завораживающая красота силикона и фотошопа! Внизу живота почувствовалось определенное набухание.
О! Кажись, ориентация сделала поворот на 180 градусов и с щелчком зафиксировалась в конечном положении.
Красава! Встал... И что мне теперь делать? Как там у Шекспира? Дрочить или не дрочить — вот в чем вопрос. Я попробовал сжать ствол в пальцах. Немного поэкспериментировал с движениями. То оттягивая кожицу к самым яйцам. Отчего головка надувалась еще больше. То почти скрывая ее. Бля! Кто сказал, что мужские ощущения слабее женских? Ну, нет! Кайф еще тот! Прошлая женская натура подсказала, что эрекция полнейшая. Деревянная. Хотя что мне теперь до женской натуры? И сам все прекрасно чувствую! Вода текла по члену, сбегая по стволу к основанию. Струясь по яйцам. Женская память снова подсказала, что картина завораживающая и аппетитная. Но мужское нутро было сильно против. Возражая, что в этой картине не хватает важной детали. Например, женских половых губок, охватывающих член. Или ротика колечком, скользящего по нему. А то и, чем черт не шутит, тугого анального отверстия. Между нежных девичьих ягодиц... Так дрочить или не дрочить? Вот ведь морально-этический вопрос. Да, ладно! Что, я себе сладкую дырочку не найду за день? Не мастурбировать же в самом деле, как прыщавому юнцу? К тому же опаздывая на новую работу. Решено! Шекспира с дурацкими вопросами посылаем на хрен.
Вроде холодная вода — решение мужских проблем подобного рода. Я потянулся к регулятору...
Бля! Лучше бы я подрочил. Нет, эрекция конечно пропала. Но теперь у меня зуб на зуб не попадал. Кожа стала синей. В пупырышку. Яйца ломило какой-то непонятной тяжестью. А самого колбасило так, что я только раза с пятого попал ногой в трусы... Нахрен-нахрен подобные экзерсисы!
Машину я нашел во дворе. Легко! По номеру в «Свидетельстве». Работу — тоже. По навигатору и адресу в визитке. Дальше было чуть сложнее, но я справился. Все же мужская память могла что-то подсказать. Вот и полузнакомая дверь с надписью «Генеральный директор. Харламов Александр Николаевич». Ага, значит, нам сюда.
— Доброе утро!
В небольшой приемной ко мне метнулась хорошенькая девушка. А это у нас кто? Фотоальбом щелкает перед внутренним взором. Так, это не то... Это не то... Вот! Карина, моя секретарша. Небольшого ростика. Каштановые волосы обрамляют симпатичную овальную мордашку. Огромные глаза со стрельчатыми ресницами за стеклами модных очков. Сами очки чуть съехали на курносом носике с небольшим созвездием веснушек. Маленький кукольный ротик с пухлыми губками. Мммм... Как эти губки могли бы охватить мой... Стоп-стоп, Александр Николаевич. Что-то вы не о том думаете.
А о чем тут еще думать, когда видишь симпатичную стройную девушку с длинными ножками и уютным декольте? Тудыт твою в качель, какие сиськи! Так прямо и просятся в ладони. Смять их, сдавить. Чтобы обладательница оных запищала, забилась под моими пальцами...
Сиськи... сиськи... А богатый внутренний мир? Что мы видим там? Я взглянул в огромные глаза. Ага! Недоебит. Пока не в острой форме. Но уже близко к хронической. А не подлечить ли девушку?
— Александр Николаевич! Документы на подпись у вас на столе, кофе сейчас будет готов.
«Значит, я по утрам пью кофе», — подумал я, усаживаясь в кресло. Под ремнем брюк уже давно возникло неконтролируемое напряжение. Пиджак не застегнут на нижнюю пуговицу. Все возбуждение начальника может четко диагностировать любой сотрудник. Что делать-то, а? Холодного душа поблизости как-то не наблюдается...
А тут еще Карина. Кофе принесла. Поднос на стол поставила, нагнувшись. Мои глаза и приклеились... Нет, на смерть приварились к упругим полушариям. Чуть вздрагивающим в такт движениям рук, расставляющих чашечку, сливки, маленькую сахарницу на столе. Вот это она — что? Нарочно, что ли? Чтобы я ее прямо сейчас и завалил на спину? В самом начале рабочего дня? Хотя... Это алкоголь нельзя пить по утрам. А трахнуть хорошенькую секретаршу — милое дело. Во всяком случае, это мне подсказывала проявившаяся мужская интуиция.
К счастью от статьи за изнасилование Карина меня спасла, выйдя из кабинета. Спасла, прямо скажем, с трудом. Я был на волосок от противоправных действий, когда она проследовала к двери. Покачивая упругой попкой под тонкой талией. Перебирая стройными ножками, удивительно сексуальными на высоких шпильках. Хорошо, что этот путь был не слишком длинным. И я не успел вскочить, чтобы ее догнать. И завалить на месте.
Включив компьютер, я откинулся на спинку директорского кресла и прихлебывал кофе. «Хороший ритуал завел Александр Николаевич», — думал я, наслаждаясь ароматным напитком. Вот сюда еще бы прибавить один аспект... Чтобы Кариночка в это время сидела под столом и... Нет, ну, действительно, все мужики — козлы и развратники. Еще вчера я бы убила любого за подобные мысли в отношении хорошеньких секретарш, а сегодня ничего — наслаждаюсь супер видением: я потягиваю горячий кофе в расслабленной позе, а под столом не менее горячие губки скользят колечком по моему члену...
Ох, за что мне все это? Я попытался сосредоточиться на работе. Как ни странно, помогло. В делах небольшой компании царил полнейший хаос. Да простейшая систематизация могла увеличить прибыль вдвое. Собственно систематизацией я и занялся. Давая передышку эрекции. Ровно до того момента, когда Карина, которой было дано задание разобраться со старыми контрактами, не вошла в кабинет с несколькими папками в руках.
— Куда это, Александр Николаевич?
— Что «это»?
— Дела поставщиков, с которыми мы разорвали договоры.
Сначала я хотел сказать: «На помойку», но затем передумал. Нет, ну нехорошо же иметь такую стройную фигурку и обладать при этом таким бюстом! И не скрывать его. Даже выставлять напоказ. Особенно секретарше. Особенно при таком начальнике, как я. Так что, девочка моя, сама напросилась.
— Поставьте вон в тот шкаф, Карина, на вторую полку, — ответил я, поднимаясь из-за стола.
Кариночка процокала каблучками к шкафу и чуть наклонилась, расставляя папки. Я уже был сзади, чтобы наблюдать восхитительную картину... А это что? Юбочка на аппетитной попке чуть съехала вверх. И стала вполне заметна полоска кожи над кружевной резинкой чулка. Чулки! Да моя секретарша просто создана для офисного секса!
Как известно всем, мужчины не доверяют своим глазам — им все надо попробовать на ощупь.
Чувствуя себя похотливым козлом, я огладил упругую ягодицу, забираясь все выше под юбку. Но все отрицательные эмоции тут же испарились, едва моя ладонь ощутила бархатистую гладкую кожу. Вот теперь понятно, почему женщины тащатся, когда проводят рукой по меху. Только какая же хрень этот мех, когда мужская рука может ощутить нежнейший шелк женской попки!
Вздрагивает... А чего вздрагивать-то, если мужская рука уже под юбкой блуждает? Кричать надо, по морде начальнику давать. Царапаться. А она? Вздрагивает, понимаешь... Значит, я на правильном пути. Или на извилистом?
— Александр Николаевич! Что вы себе позволяете?
Опомнилась! Подскочила. Я уже до щелки почти добрался! Неужели не понимает, что мужчина в моем состоянии опасен для здоровья. Или наоборот очень полезен. Если не сопротивляться.
Но хороша! Щечки раскраснелись, губки раскрылись, очки на кончик носика сползли. А дышит как! Грудь бурно вздымается. Вот-вот из плена блузки вырвется! Пуговички под напором так и трещат.
Ладно, зайдем в другом ракурсе. Изображая нечто среднее между Ромео и д"Артаньяном, я притянул стройное тело к себе и страстно зашептал:
— Карина! Я так давно тебя хочу! Ты такая чувственная и сексапильная девушка, что просто с ума от тебя схожу!..
Я продолжал гнать подобную пургу, а сам думал: ну вот нет, чтобы так и стоять, склонившись. Внимая моей руке, нащупывающей интересные места. В конце концов, взаимопомощь никто не отменял. Решили бы каждый свои проблемы одним махом. Все счастливы и довольны. Так нет, уговаривать надо, изображать что-то. А потом мужики — козлы. Соблазнители. А сами? С ножками, попками, декольте? Недоебитом в начальной хронической стадии? Дуреха, тебе же легче станет!
Между тем моя валькирия сдавалась. Щечки ее алели по-прежнему, очечки сползли еще больше, но глазки закрыла, губками в трубочку ко мне тянется... Это как? Я, что, сюда целоваться пришел? Где-то на задворках сознания мое женское начало подсказало, что девушки без этого не могут. Я прильнул к губам. А руки мои принялись лихорадочно расстегивать блузку.
Кариночка, пытаясь и от моего рта не оторваться, попыталась заодно и сопротивляться. Робко, конечно. Ну, надо же ей было показать, что «я не такая». А сама уже шустрым язычком в моем рту распоряжается. В перерывах, чуть не постанывая:
— Ну, Александр Николаевич, ну не могу я так сразу.
Как «не могу я так сразу»? Вот как? С лифчиком под горлом и обнаженной грудью, по которой шарит мужская рука, сжимая иногда соски? Так — «не могу»?
— Вдруг войдет кто...
— Дверь заперта, — соврал я.
Да вряд ли кто без доклада ломанется. А если и ломанется, то что? Ну увидит, как начальник трахает свою секретаршу. Эка невидаль!
Между делом и поцелуями Карина оказалась с юбкой на бедрах в виде широкого пояса и моей рукой в своих трусиках. Она иногда еще пыталась тающим голосом что-то возражать: «Александр Николаевич, что вы делаете?». Но охов и ахов в ее становящейся бессвязной речи было все больше. Я же, лаская нежные складки, которые постепенно увлажнялись, прислушивался к тональности постанываний. К правильности произнесения своего имени и отчества. И когда это прозвучало примерно так «Санниаловиааааах!», решил, что она вполне готова. Готова к непосредственному исполнению своих дополнительных секретарских обязанностей.
Развернув Карину, я подтолкнул ее к столу. И когда она оперлась ладонями о край столешницы, расстегнул молнию на брюках. А потом и спустил крохотные трусики до изящных голеней.
— Александр Николаевич, прошу вас не надо, — пролепетала Карина, стоя внаклонку и послушно ожидая моего члена. И даже немного качнула приглашающе бедрами. О, женщины, имя вам — коварство... Бля! Шекспировскими стихами заговорил от избытка чувств!..
«Ну не надо, так не надо!», — потом подумал я. И, приставив головку к приоткрывшейся щелочке, послал своего Малыша вперед. Ух, какой кайф! Член проткнул влажное, отлично подготовленное моими пальцами, влагалище сразу на всю длину. Кариночка перестала изображать из себя несчастную жертву, которую насилует похотливый начальник, и страстно застонала. Ох, зря ты это сделала! От чувственного стона, наполненного проникновенной симфонией женского начала, я чуть не закончил тут все. Не хотелось бы опозориться в самый первый свой половой акт. Понятное дело, меня оправдало бы то, что я еще несколько часов назад был другого пола. Но... Я был крут. Я уже взял хорошенькую грудастую телочку. Мой член уже сдавлен тесным влагалищем. Тело моей секретарши изучено мной с доскональностью Шерлока Холмса. И теперь я не могу думать только о себе. Что же делать?
Я чуть наклонился. Повернул ее голову к себе. Нежно взял мочку розового ушка в рот и принялся посасывать, теребя языком. Чувствуя, как глухо звякает гвоздик сережки о мои зубы. Второй рукой я провел в ложбинке между грудями. Едва касаясь пальцами гладкой кожи. Карина порывисто вздохнула и шевельнула бедрами. Ух! Ты что же делаешь, девочка моя?! Мой закостеневший до стальной твердости мерзавец наслаждается тесной влажной глубиной. А я сам едва сдерживаюсь. Потею от напряжения. Но продолжаю. Мои пальцы обежали одну грудь по окружности. Чуть сдавили другую. Но так, чтобы не задеть сосок. Пускай Кариночка помучается в ожидании более подробной ласки! Затем мои пальцы стали описывать концентрические круги по груди. Приближаясь к твердому столбику. Вот уже под подушечками нежные бугорки соска в непосредственной близости от набухшей кнопки. И в самый последний момент я убираю руку... Разочарованный полувсхип-полустон. А моя рука теперь ползет по животику. Скользит по голому лобку. Рисуя на нем замысловатые узоры. Указательный и средний пальцы раздвигаются и ласкают внешние половые губы. Но не задевая чувствительные складки. Я чуть сдвигаю пальцы, едва уловимым касанием притрагиваясь к нежным губкам. И убираю руку.
— Александр Николаевич, — слышу я жалобный голосок. В нем смешивается страдание и наслаждение. — Пожалуйста...
Ну, и ладушки. Меня уже отпустило, и я чувствую, что могу двигаться в своей секретарше. Без риска потерять лицо. И я двигаюсь. Выпрямившись и положив руки на бедра. (ассматривая весь, ох как, занимательный процесс пленения моего ствола нежными растянутыми на нем губками. Что может быть прекрасней этого? Покорная моим движениям красивая женщина. Иногда благодарно покачивающая бедрами. Ощущения тугой влажности на кончике моего члена. И собственный экстаз самца. Берущего свою самку. Владеющего ею самой, ее сладкой вагиной и ее помыслами. Разве эмоции женщины могут сравниться с эмоциями мужчины, властвующего над ней?..
Я снова чуть нагнулся. Уже без всяких игр взялся за сосок, лаская его между пальцами. Вторая рука проникла между бедер. Пальцы ощутили влажную нежность нижних губок. И без промедления принялись их ласкать чуть грубоватой лаской. Одновременно мои удары стали сильнее. И размашистее. Насколько позволяла поза. Мне уже хотелось порвать сучку, извивающуюся и прогибающуюся подо мной. Стонающую не томными нежными вздохами, а страстными животными вскриками.
Карина кончила неожиданно. Она изогнулась так, что ее головка улеглась на мое плечо. Ее стройное тело вздрагивало крупными толчками. Ее ладонь прижалась к губам. Видимо для того, чтобы заглушить рвущийся крик. (Ну, что можно сказать? У тебя почти получилось...). Влагалище же сокращалось на члене, сдавливая его, словно рукой. Какое удивительное чувство! Ощущать, как взятая тобой женщина бьется в экстазе наслаждения!
Воодушевленный, я решил: «Уж теперь-то я тебя точно порву. Отымею так, что ног свести не сможешь!». Я практически был в этом уверен. Но как это обычно бывает, реальность легко может удушить любые наши планы. Порвать свою секретаршу и отыметь, так, чтобы ноги свести не могла, сегодня мне было не суждено. Едва я начал с размаху вбивать свой член во влажно всхлипывающее влагалище, как Кариночка взвыла:
— Александр Николаевич! Мне больно.
Бля! И что мне теперь делать? Со стальной эрекцией? С членом, забитым по самые яйца в хорошенькую смазливую девушку? Она, что, думает, я могу остановиться?... А! Да что же я? Есть еще один путь!
Я вышел из Кариночки и мягко надавил на плечи. Давай девочка моя! Надеюсь, женская интуиция подскажет тебе, какой алгоритм действий выбрать. Она поняла все правильно. Опустилась передо мной на колени. Взглянув на меня поверх очков, сползших на самый кончик курносого носика, улыбнулась. Чуть смущенно и одновременно проказливо. И раскрыла кукольные губки.
«Какие славные ощущения!" — подумал я, когда маленькие пальчики оттянули кожицу к самому основанию члена, а ротик колечком внатяг пропутешествовал до середины ствола. Не знаю, умело ли Карина делала минет. Или наоборот. Но меня заводило прежде всего то, что красивая девушка стоит передо мной на коленях и отсасывает. А я наслаждаюсь ее губами. Царь, бог и господин, прям...
Я погладил ее по нежной щечке, когда она любовно прижала к другой мой член. На несколько мгновений освобожденный из плена ее чувственного ротика. Сказал:
— Я хочу видеть твои глаза...
Ну кто тебе сказал, что поднимая глаза, надо выпускать член изо рта? Ага, вот так лучше! Нет, это просто Эрмитаж какой-то. Большущие глаза, очки, съехавшие на кончик носика, и пухлые губки, охватывающие мой член. Картина маслом, шедевр. Рембрандты нервно курят в стороне. Как истинный поклонник искусства, я не выдержал. Зарычал и выбросил первую шикарную струю прямо в ротик красотки, стоявшей передо мной на коленях.
Она испугано ойкнула. Видимо от неожиданности. (Бля! Какой сюрприз — мужик кончает от минета). Отстранилась, ошеломленно хлопая стрельчатыми ресницами. Я же продолжал порыкивать. Выпуская белые струю за струей прямо на подставленную мордашку. Хорошо еще не выпустила из пальчиков мой сокращающийся член! А могла бы проглотить все, заодно лаская язычком внутри рта... «Ну и так неплохо получилось», — подумал я, наблюдая, как белые капли стекают по очкам, густеют на щечках, покрывают недоуменно раскрытые пухлые губы...
А хорошо быть мужчиной! Именно такая мысль пришла мне в голову, когда я наблюдал за румянцем, выступающим иногда на пухлых щечках моей секретарши. Она приводила себя в порядок. Одежду. Макияж, сначала стирая следы наших утех влажными салфетками, а потом подкрашиваясь. Очки. Теми же салфетками. Прическу... А я, что? Застегнул молнию и попиваю кофе из остывшего кофейника. Красота!... Ну, да! Да! Когда Кариночка привела себя в порядок, пришлось подойти к ней, обнять и, целуя в щечку, пошептать, какая она чудо, как мне было хорошо с ней, что я не встречал таких сладких женщин и бла-бла-бла. Но в конце концов, мне трудно, что ли?..
Я стоял перед встроенным шкафом с зеркальными дверями и смотрел на свое отражение. Мужчина в самом расцвете лет. Карлсон, который живет на крыше, практически. Как мое сознание попало в это тело? Тело явно посещало спортзал. Бицепсы. Трицепсы. Дельта. Проработанные плечи. Ягодицы, про которые женщины наверняка думали: «Какая задница!». Далеко не качок, но как раз то, что мне нравилось в прошлой жизни. Н-да, зигзаг судьбы... В прошлой жизни я был женщиной. И последнее, что я помню — как надралась на вечеринке. А сразу после этого — пробуждение в мужском теле. Я взглянул на висящий член. Сантиметров 14—15 в эрекции, думаю. Восторгаться нечем, но и стыдиться тоже. С этим все в порядке. А вот в голове воспоминания 35-летней женщины, от сознания мужчины остались какие-то смутные обрывки, напоминающие фотоальбом. Лица. Бизнес-план на мониторе компьютера. Адрес моей фирмы на... Визитка!
Я прошел в прихожую. Взял мужскую сумку и вернулся к зеркалу. Насколько помнит мой «фотоальбом», здесь я найду все...
Нет, приятно все же посмотреть на спортивную фигуру в зеркальных створках. Это моя женская натура дает себя знать? А не! Ни хрена! Скорее тщеславие. Мое тело — не тощего дрища. И не расплывшегося жирдяя. Просто праздник какой-то! Я перевел взгляд на экран монитора — там скринсейвер менял картинки с полуголыми бабами. Ух, ты, как она прогнулась, предоставляя любоваться промежностью. Едва упакованной в тонкие трусики!..
А это что? Член начал поднимать увеличивающуюся головку! Я принялся усиленно дуть. Помогло. Начавшаяся эрекция благополучно увяла. Анализ произошедшего дал однозначный вывод — возбуждение возникло от просмотра картинок на компьютере. Это что же? У меня правильная ориентация? Или наоборот? Ладно, с этим разберемся позже, что-то я отвлекся...
Итак. Визитка. Генеральный директор ЗАО «чего-то там» Харламов Александр Николаевич. Права... Паспорт. Ого! Дата рождения Харламова точно совпадает с моим Днем рождения. Это многое объясняет... Хотя... Да ни хрена это не объясняет! Ладно, это тоже позже.
Взяв телефон, я набрал знакомый номер. Никто не отвечает. Мое женское тело или упилось до фатального исхода, либо еще не протрезвело. Позже!
Закончив пятиминутку поднятия самооценки, я повел симпатичное тело в душ. И уже лениво поворачиваясь под горячими струями, размышлял. Нет, все-таки бабы дуры! Ну, скажите, как можно получать удовольствие, когда тебя ебет потный волосатый мужик?! Тем более наверняка козел. Или с таким же раздутым самомнением, как у меня... Меня передернуло, едва картинка потеющего на женщине мужика всплыла в мозгу. Бля, мерзость-то какая!... Мой внутренний взор сменил знак и возвратился к картинкам на экране. Мммм... Полуголые шлюхи! Завораживающая красота силикона и фотошопа! Внизу живота почувствовалось определенное набухание.
О! Кажись, ориентация сделала поворот на 180 градусов и с щелчком зафиксировалась в конечном положении.
Красава! Встал... И что мне теперь делать? Как там у Шекспира? Дрочить или не дрочить — вот в чем вопрос. Я попробовал сжать ствол в пальцах. Немного поэкспериментировал с движениями. То оттягивая кожицу к самым яйцам. Отчего головка надувалась еще больше. То почти скрывая ее. Бля! Кто сказал, что мужские ощущения слабее женских? Ну, нет! Кайф еще тот! Прошлая женская натура подсказала, что эрекция полнейшая. Деревянная. Хотя что мне теперь до женской натуры? И сам все прекрасно чувствую! Вода текла по члену, сбегая по стволу к основанию. Струясь по яйцам. Женская память снова подсказала, что картина завораживающая и аппетитная. Но мужское нутро было сильно против. Возражая, что в этой картине не хватает важной детали. Например, женских половых губок, охватывающих член. Или ротика колечком, скользящего по нему. А то и, чем черт не шутит, тугого анального отверстия. Между нежных девичьих ягодиц... Так дрочить или не дрочить? Вот ведь морально-этический вопрос. Да, ладно! Что, я себе сладкую дырочку не найду за день? Не мастурбировать же в самом деле, как прыщавому юнцу? К тому же опаздывая на новую работу. Решено! Шекспира с дурацкими вопросами посылаем на хрен.
Вроде холодная вода — решение мужских проблем подобного рода. Я потянулся к регулятору...
Бля! Лучше бы я подрочил. Нет, эрекция конечно пропала. Но теперь у меня зуб на зуб не попадал. Кожа стала синей. В пупырышку. Яйца ломило какой-то непонятной тяжестью. А самого колбасило так, что я только раза с пятого попал ногой в трусы... Нахрен-нахрен подобные экзерсисы!
Машину я нашел во дворе. Легко! По номеру в «Свидетельстве». Работу — тоже. По навигатору и адресу в визитке. Дальше было чуть сложнее, но я справился. Все же мужская память могла что-то подсказать. Вот и полузнакомая дверь с надписью «Генеральный директор. Харламов Александр Николаевич». Ага, значит, нам сюда.
— Доброе утро!
В небольшой приемной ко мне метнулась хорошенькая девушка. А это у нас кто? Фотоальбом щелкает перед внутренним взором. Так, это не то... Это не то... Вот! Карина, моя секретарша. Небольшого ростика. Каштановые волосы обрамляют симпатичную овальную мордашку. Огромные глаза со стрельчатыми ресницами за стеклами модных очков. Сами очки чуть съехали на курносом носике с небольшим созвездием веснушек. Маленький кукольный ротик с пухлыми губками. Мммм... Как эти губки могли бы охватить мой... Стоп-стоп, Александр Николаевич. Что-то вы не о том думаете.
А о чем тут еще думать, когда видишь симпатичную стройную девушку с длинными ножками и уютным декольте? Тудыт твою в качель, какие сиськи! Так прямо и просятся в ладони. Смять их, сдавить. Чтобы обладательница оных запищала, забилась под моими пальцами...
Сиськи... сиськи... А богатый внутренний мир? Что мы видим там? Я взглянул в огромные глаза. Ага! Недоебит. Пока не в острой форме. Но уже близко к хронической. А не подлечить ли девушку?
— Александр Николаевич! Документы на подпись у вас на столе, кофе сейчас будет готов.
«Значит, я по утрам пью кофе», — подумал я, усаживаясь в кресло. Под ремнем брюк уже давно возникло неконтролируемое напряжение. Пиджак не застегнут на нижнюю пуговицу. Все возбуждение начальника может четко диагностировать любой сотрудник. Что делать-то, а? Холодного душа поблизости как-то не наблюдается...
А тут еще Карина. Кофе принесла. Поднос на стол поставила, нагнувшись. Мои глаза и приклеились... Нет, на смерть приварились к упругим полушариям. Чуть вздрагивающим в такт движениям рук, расставляющих чашечку, сливки, маленькую сахарницу на столе. Вот это она — что? Нарочно, что ли? Чтобы я ее прямо сейчас и завалил на спину? В самом начале рабочего дня? Хотя... Это алкоголь нельзя пить по утрам. А трахнуть хорошенькую секретаршу — милое дело. Во всяком случае, это мне подсказывала проявившаяся мужская интуиция.
К счастью от статьи за изнасилование Карина меня спасла, выйдя из кабинета. Спасла, прямо скажем, с трудом. Я был на волосок от противоправных действий, когда она проследовала к двери. Покачивая упругой попкой под тонкой талией. Перебирая стройными ножками, удивительно сексуальными на высоких шпильках. Хорошо, что этот путь был не слишком длинным. И я не успел вскочить, чтобы ее догнать. И завалить на месте.
Включив компьютер, я откинулся на спинку директорского кресла и прихлебывал кофе. «Хороший ритуал завел Александр Николаевич», — думал я, наслаждаясь ароматным напитком. Вот сюда еще бы прибавить один аспект... Чтобы Кариночка в это время сидела под столом и... Нет, ну, действительно, все мужики — козлы и развратники. Еще вчера я бы убила любого за подобные мысли в отношении хорошеньких секретарш, а сегодня ничего — наслаждаюсь супер видением: я потягиваю горячий кофе в расслабленной позе, а под столом не менее горячие губки скользят колечком по моему члену...
Ох, за что мне все это? Я попытался сосредоточиться на работе. Как ни странно, помогло. В делах небольшой компании царил полнейший хаос. Да простейшая систематизация могла увеличить прибыль вдвое. Собственно систематизацией я и занялся. Давая передышку эрекции. Ровно до того момента, когда Карина, которой было дано задание разобраться со старыми контрактами, не вошла в кабинет с несколькими папками в руках.
— Куда это, Александр Николаевич?
— Что «это»?
— Дела поставщиков, с которыми мы разорвали договоры.
Сначала я хотел сказать: «На помойку», но затем передумал. Нет, ну нехорошо же иметь такую стройную фигурку и обладать при этом таким бюстом! И не скрывать его. Даже выставлять напоказ. Особенно секретарше. Особенно при таком начальнике, как я. Так что, девочка моя, сама напросилась.
— Поставьте вон в тот шкаф, Карина, на вторую полку, — ответил я, поднимаясь из-за стола.
Кариночка процокала каблучками к шкафу и чуть наклонилась, расставляя папки. Я уже был сзади, чтобы наблюдать восхитительную картину... А это что? Юбочка на аппетитной попке чуть съехала вверх. И стала вполне заметна полоска кожи над кружевной резинкой чулка. Чулки! Да моя секретарша просто создана для офисного секса!
Как известно всем, мужчины не доверяют своим глазам — им все надо попробовать на ощупь.
Чувствуя себя похотливым козлом, я огладил упругую ягодицу, забираясь все выше под юбку. Но все отрицательные эмоции тут же испарились, едва моя ладонь ощутила бархатистую гладкую кожу. Вот теперь понятно, почему женщины тащатся, когда проводят рукой по меху. Только какая же хрень этот мех, когда мужская рука может ощутить нежнейший шелк женской попки!
Вздрагивает... А чего вздрагивать-то, если мужская рука уже под юбкой блуждает? Кричать надо, по морде начальнику давать. Царапаться. А она? Вздрагивает, понимаешь... Значит, я на правильном пути. Или на извилистом?
— Александр Николаевич! Что вы себе позволяете?
Опомнилась! Подскочила. Я уже до щелки почти добрался! Неужели не понимает, что мужчина в моем состоянии опасен для здоровья. Или наоборот очень полезен. Если не сопротивляться.
Но хороша! Щечки раскраснелись, губки раскрылись, очки на кончик носика сползли. А дышит как! Грудь бурно вздымается. Вот-вот из плена блузки вырвется! Пуговички под напором так и трещат.
Ладно, зайдем в другом ракурсе. Изображая нечто среднее между Ромео и д"Артаньяном, я притянул стройное тело к себе и страстно зашептал:
— Карина! Я так давно тебя хочу! Ты такая чувственная и сексапильная девушка, что просто с ума от тебя схожу!..
Я продолжал гнать подобную пургу, а сам думал: ну вот нет, чтобы так и стоять, склонившись. Внимая моей руке, нащупывающей интересные места. В конце концов, взаимопомощь никто не отменял. Решили бы каждый свои проблемы одним махом. Все счастливы и довольны. Так нет, уговаривать надо, изображать что-то. А потом мужики — козлы. Соблазнители. А сами? С ножками, попками, декольте? Недоебитом в начальной хронической стадии? Дуреха, тебе же легче станет!
Между тем моя валькирия сдавалась. Щечки ее алели по-прежнему, очечки сползли еще больше, но глазки закрыла, губками в трубочку ко мне тянется... Это как? Я, что, сюда целоваться пришел? Где-то на задворках сознания мое женское начало подсказало, что девушки без этого не могут. Я прильнул к губам. А руки мои принялись лихорадочно расстегивать блузку.
Кариночка, пытаясь и от моего рта не оторваться, попыталась заодно и сопротивляться. Робко, конечно. Ну, надо же ей было показать, что «я не такая». А сама уже шустрым язычком в моем рту распоряжается. В перерывах, чуть не постанывая:
— Ну, Александр Николаевич, ну не могу я так сразу.
Как «не могу я так сразу»? Вот как? С лифчиком под горлом и обнаженной грудью, по которой шарит мужская рука, сжимая иногда соски? Так — «не могу»?
— Вдруг войдет кто...
— Дверь заперта, — соврал я.
Да вряд ли кто без доклада ломанется. А если и ломанется, то что? Ну увидит, как начальник трахает свою секретаршу. Эка невидаль!
Между делом и поцелуями Карина оказалась с юбкой на бедрах в виде широкого пояса и моей рукой в своих трусиках. Она иногда еще пыталась тающим голосом что-то возражать: «Александр Николаевич, что вы делаете?». Но охов и ахов в ее становящейся бессвязной речи было все больше. Я же, лаская нежные складки, которые постепенно увлажнялись, прислушивался к тональности постанываний. К правильности произнесения своего имени и отчества. И когда это прозвучало примерно так «Санниаловиааааах!», решил, что она вполне готова. Готова к непосредственному исполнению своих дополнительных секретарских обязанностей.
Развернув Карину, я подтолкнул ее к столу. И когда она оперлась ладонями о край столешницы, расстегнул молнию на брюках. А потом и спустил крохотные трусики до изящных голеней.
— Александр Николаевич, прошу вас не надо, — пролепетала Карина, стоя внаклонку и послушно ожидая моего члена. И даже немного качнула приглашающе бедрами. О, женщины, имя вам — коварство... Бля! Шекспировскими стихами заговорил от избытка чувств!..
«Ну не надо, так не надо!», — потом подумал я. И, приставив головку к приоткрывшейся щелочке, послал своего Малыша вперед. Ух, какой кайф! Член проткнул влажное, отлично подготовленное моими пальцами, влагалище сразу на всю длину. Кариночка перестала изображать из себя несчастную жертву, которую насилует похотливый начальник, и страстно застонала. Ох, зря ты это сделала! От чувственного стона, наполненного проникновенной симфонией женского начала, я чуть не закончил тут все. Не хотелось бы опозориться в самый первый свой половой акт. Понятное дело, меня оправдало бы то, что я еще несколько часов назад был другого пола. Но... Я был крут. Я уже взял хорошенькую грудастую телочку. Мой член уже сдавлен тесным влагалищем. Тело моей секретарши изучено мной с доскональностью Шерлока Холмса. И теперь я не могу думать только о себе. Что же делать?
Я чуть наклонился. Повернул ее голову к себе. Нежно взял мочку розового ушка в рот и принялся посасывать, теребя языком. Чувствуя, как глухо звякает гвоздик сережки о мои зубы. Второй рукой я провел в ложбинке между грудями. Едва касаясь пальцами гладкой кожи. Карина порывисто вздохнула и шевельнула бедрами. Ух! Ты что же делаешь, девочка моя?! Мой закостеневший до стальной твердости мерзавец наслаждается тесной влажной глубиной. А я сам едва сдерживаюсь. Потею от напряжения. Но продолжаю. Мои пальцы обежали одну грудь по окружности. Чуть сдавили другую. Но так, чтобы не задеть сосок. Пускай Кариночка помучается в ожидании более подробной ласки! Затем мои пальцы стали описывать концентрические круги по груди. Приближаясь к твердому столбику. Вот уже под подушечками нежные бугорки соска в непосредственной близости от набухшей кнопки. И в самый последний момент я убираю руку... Разочарованный полувсхип-полустон. А моя рука теперь ползет по животику. Скользит по голому лобку. Рисуя на нем замысловатые узоры. Указательный и средний пальцы раздвигаются и ласкают внешние половые губы. Но не задевая чувствительные складки. Я чуть сдвигаю пальцы, едва уловимым касанием притрагиваясь к нежным губкам. И убираю руку.
— Александр Николаевич, — слышу я жалобный голосок. В нем смешивается страдание и наслаждение. — Пожалуйста...
Ну, и ладушки. Меня уже отпустило, и я чувствую, что могу двигаться в своей секретарше. Без риска потерять лицо. И я двигаюсь. Выпрямившись и положив руки на бедра. (ассматривая весь, ох как, занимательный процесс пленения моего ствола нежными растянутыми на нем губками. Что может быть прекрасней этого? Покорная моим движениям красивая женщина. Иногда благодарно покачивающая бедрами. Ощущения тугой влажности на кончике моего члена. И собственный экстаз самца. Берущего свою самку. Владеющего ею самой, ее сладкой вагиной и ее помыслами. Разве эмоции женщины могут сравниться с эмоциями мужчины, властвующего над ней?..
Я снова чуть нагнулся. Уже без всяких игр взялся за сосок, лаская его между пальцами. Вторая рука проникла между бедер. Пальцы ощутили влажную нежность нижних губок. И без промедления принялись их ласкать чуть грубоватой лаской. Одновременно мои удары стали сильнее. И размашистее. Насколько позволяла поза. Мне уже хотелось порвать сучку, извивающуюся и прогибающуюся подо мной. Стонающую не томными нежными вздохами, а страстными животными вскриками.
Карина кончила неожиданно. Она изогнулась так, что ее головка улеглась на мое плечо. Ее стройное тело вздрагивало крупными толчками. Ее ладонь прижалась к губам. Видимо для того, чтобы заглушить рвущийся крик. (Ну, что можно сказать? У тебя почти получилось...). Влагалище же сокращалось на члене, сдавливая его, словно рукой. Какое удивительное чувство! Ощущать, как взятая тобой женщина бьется в экстазе наслаждения!
Воодушевленный, я решил: «Уж теперь-то я тебя точно порву. Отымею так, что ног свести не сможешь!». Я практически был в этом уверен. Но как это обычно бывает, реальность легко может удушить любые наши планы. Порвать свою секретаршу и отыметь, так, чтобы ноги свести не могла, сегодня мне было не суждено. Едва я начал с размаху вбивать свой член во влажно всхлипывающее влагалище, как Кариночка взвыла:
— Александр Николаевич! Мне больно.
Бля! И что мне теперь делать? Со стальной эрекцией? С членом, забитым по самые яйца в хорошенькую смазливую девушку? Она, что, думает, я могу остановиться?... А! Да что же я? Есть еще один путь!
Я вышел из Кариночки и мягко надавил на плечи. Давай девочка моя! Надеюсь, женская интуиция подскажет тебе, какой алгоритм действий выбрать. Она поняла все правильно. Опустилась передо мной на колени. Взглянув на меня поверх очков, сползших на самый кончик курносого носика, улыбнулась. Чуть смущенно и одновременно проказливо. И раскрыла кукольные губки.
«Какие славные ощущения!" — подумал я, когда маленькие пальчики оттянули кожицу к самому основанию члена, а ротик колечком внатяг пропутешествовал до середины ствола. Не знаю, умело ли Карина делала минет. Или наоборот. Но меня заводило прежде всего то, что красивая девушка стоит передо мной на коленях и отсасывает. А я наслаждаюсь ее губами. Царь, бог и господин, прям...
Я погладил ее по нежной щечке, когда она любовно прижала к другой мой член. На несколько мгновений освобожденный из плена ее чувственного ротика. Сказал:
— Я хочу видеть твои глаза...
Ну кто тебе сказал, что поднимая глаза, надо выпускать член изо рта? Ага, вот так лучше! Нет, это просто Эрмитаж какой-то. Большущие глаза, очки, съехавшие на кончик носика, и пухлые губки, охватывающие мой член. Картина маслом, шедевр. Рембрандты нервно курят в стороне. Как истинный поклонник искусства, я не выдержал. Зарычал и выбросил первую шикарную струю прямо в ротик красотки, стоявшей передо мной на коленях.
Она испугано ойкнула. Видимо от неожиданности. (Бля! Какой сюрприз — мужик кончает от минета). Отстранилась, ошеломленно хлопая стрельчатыми ресницами. Я же продолжал порыкивать. Выпуская белые струю за струей прямо на подставленную мордашку. Хорошо еще не выпустила из пальчиков мой сокращающийся член! А могла бы проглотить все, заодно лаская язычком внутри рта... «Ну и так неплохо получилось», — подумал я, наблюдая, как белые капли стекают по очкам, густеют на щечках, покрывают недоуменно раскрытые пухлые губы...
А хорошо быть мужчиной! Именно такая мысль пришла мне в голову, когда я наблюдал за румянцем, выступающим иногда на пухлых щечках моей секретарши. Она приводила себя в порядок. Одежду. Макияж, сначала стирая следы наших утех влажными салфетками, а потом подкрашиваясь. Очки. Теми же салфетками. Прическу... А я, что? Застегнул молнию и попиваю кофе из остывшего кофейника. Красота!... Ну, да! Да! Когда Кариночка привела себя в порядок, пришлось подойти к ней, обнять и, целуя в щечку, пошептать, какая она чудо, как мне было хорошо с ней, что я не встречал таких сладких женщин и бла-бла-бла. Но в конце концов, мне трудно, что ли?..
