Жизнь моя постепенно налаживалась — теперь у меня был парень, с которым у меня случался более-менее регулярный секс, но был и ряд минусов, присущих любой студенческой паре, а в нашем случае — особенно. Во-первых, место для наших любовных утех было всего один-два раза в неделю, чего мне категорически не хватало. А, во-вторых, мои крики, мягко говоря, раздражали соседей и очень сильно нас демаскировали. Как-то раз нас спалили, когда Антон сидел на подоконнике, а я делала ему минет, опять же положение спасла моя неотличимая от девичьей фигурка, и прическа, которую, по совету моего мужчины, я с каждым разом делала все более и более женской (ну, назовем ее, ради приличия — унисекс).
Спасение, как всегда, пришло оттуда, откуда и не ждали — моя сестренка Катя, которая училась на курс старше, застала свою подругу, с которой снимала квартиру, со своим парнем. Как-то так случайно получилось, что вся их одежда была в стирке, а парень споткнулся и угодил подруге сестры членом именно в то место, которого у меня не было. Нужно ли говорить, что следует быть осторожным на свежевымытых полах? Ведь и Катина подруга поскользнулась на том же самом полу, причем оказалась настолько неловкой, что падала до тех пор, пока не набила себе синяк под глазом, выбила два зуба, да еще и волосы совсем уж неудачно цеплялись за люстру, и осталось их меньше половины.
В общем, оставшись одной, сестренка заметила, что если будет платить за всю квартиру целиком, то в бюджете не хватит места для красивого белья, косметики и клубов, что для нее было совершенно неприемлемо. Подселять к себе чужого человека еще раз она не хотела, так что предложила мне переехать к ней. Я, чуть было, не отказалась сгоряча, но после задумалась. Две комнаты — во второй я смогу совершенно свободно заниматься гимнастикой, и вернуть своим бедрам и попке былую упругость и округлость. Дома Катя бывает крайне редко, предпочитая рестораны, клубы и кафе — то есть можно будет встречаться с Антоном почти каждый день. И, наконец, доступ к ее гардеробу! Когда я себе представляла, какой развратной шлюшкой для своего мужчины я буду в ее белье, мой членик вставал, и не мог успокоиться без помощи моего парня.
Словом, я согласилась, и уже следующим вечером пищала на весь квартал, прыгая на члене Антона в полупрозрачном пеньюаре своей сестры. Ежедневный секс, за редким исключением, стал для меня столь же естественным, как и почистить зубы утром, или принять душ. Ежедневно занимаясь гимнастикой, я вообще все более и более превращалась в девушку, сожаление вызывало только отсутствие груди. И стоило закрыться двери за Катей — я тут же одевала ее трусики и короткий, едва скрывающий попку халатик, или юбочку, или джинсы с низкой талией, такие, что разрез попки торчал над поясом. Правда, ходьба на каблуках, как и пользование косметикой, мне никак не давалась...
Зато секс становился все более развратным и интересным. В тот день, надев Катины чулки в мелкую сетку, и ее же корсет, с ребрами для поддержки груди вместо лифчика, я попросила Антона привязать меня к кровати, и оттрахать, как резиновую куклу.
Привязав мои руки к спинке кровати, старшекурсник сделал еще две веревочных петли, и закрепил другие концы все на той же спинке. Так не только мои руки оказались обезврежены, но и ноги оказались подняты вверх и широко раздвинуты в стороны, как у заправской проститутки.
— Ну что, моя сучка, — оскалился Антон, водя членом по моим бедрам. — Сейчас ты вся на сперму изойдешь!
И я поняла, как сильно я попала! Уж если он умудряется довести меня до совершеннейшего сумасшествия даже со свободными руками и ногами, то теперь я охрипну, умоляя его трахнуть меня, и кончу раз пять, прежде чем получу в себя вожделенный член.
— Антошенька, милый, — взмолилась я. — Только пообещай, что недолго меня будешь мучать, и поскорее вставишь в меня!
— Ну, уж нет! — улыбнулся мой любовник, обслюнявив большой палец, и прикоснувшись им к моему сосочку, отчего я выгнулась дугой и томно провыла. — Условия раньше надо было ставить, а теперь не могу ничего обещать...
И, издеваясь надо мной, он несколько раз шлепнул меня членом по попке, заставив вздрогнуть от каждого удара. Вот это я попала! Нависнув надо мной, Антон легонько поцеловал меня в губки, еще, и вцепился зубами в нижнюю губку, оттянув ее. Я тихонько застонала. Выпустив ее, старшекурсник легонько куснул за мочку уха, и провел языком по шейке. Я дернула руками, пытаясь освободиться и прижать к себе мускулистое тело моего мужчины, но безуспешно. Привязал он меня на совесть.
Парень же, покрывая поцелуями и покусывая каждый миллиметр моего тела, начал спускаться ниже. Вот он сжал зубами и чуть оттянул мой сосочек.
— М! Подонок, — протянула я.
Губы ловеласа тем временем покинули сосочек, и, оставляя на груди влажный след, медленно-медленно двигались ко второму.
— Еще, Антоша, еще... — застонала я. — Пожалуйста, укуси еще!
Но он специально остановился на ложбинке между грудей, покрывая ее частыми, нежными поцелуями. Не в силах выдержать столь бесчеловечные мучения, я дернула ногами, стараясь обнять его ими и прижать к себе. Получилось лишь частично — я, словно клещами, сжала его бедрами, и притянула к себе, но вышло еще хуже — головка члена моего парня уперлась между половинками моей попки, но направить его в себя, и воткнуть не хватало свободы действий. Боже, так близко и так далеко! Повиснув на мужчине, я отчаянно закрутила попкой, стараясь нащупать своей дырочкой его член, но безуспешно.
Антон, рассмеявшись, наконец, куснул мой второй сосочек, да так быстро и сильно, что в моих яичках разыгрался настоящий ураган, а ножки задрожали и ослабли, выпустив столь вожделенный член. Еще раз поцеловав сосочек, старшекурсник стал двигаться дальше — миновав корсет, он принялся ласкать языком мой плоский животик, который тут же довольно заурчал, прижав мой пульсирующий членик к бедру, чтобы не мешал.
— Боже, Боже, Боже мой, — стонала я. — Что же ты делаешь...
Парень точно знал, что он делает. Прервавшись на секунду, он приподнялся, пристально посмотрев в мои глаза. В его синих глазах мелькнула такая искорка, что я поняла — сейчас во весь голос буду умолять его оттрахать меня.
Нырнув вниз, Антон взял в рот мои яички. Впервые в жизни они оказались в чьем-то рту, и как же это было классно — ощущать их погруженными в горячий, влажный рот моего мужчины!
— О-о-о! — выдохнула я.
Ноги, руки, животик — все тело напряглось так, что казалось — еще чуть-чуть, и каждая мышца переломится пополам. Но любовник на этом не остановился — он начал перекатывать мои яички у себя во рту языком! Меня заколотила крупная дрожь, я выгнулась так, что почти сложилась вдвое, а членик взорвался потоками спермы. Капли летели по всей комнате, некоторые долетали даже до стены, а Катин корсет оказался полностью забрызган. Я выла, словно тысяча паровозных гудков, а сердце стучало так, словно вознамерилось выскочить из груди.
— Скотина ты... — произнесла я, обмякнув. — Вставь в меня, пожалуйста, хотя бы пальчик...
— Вот уж в самом деле — скотина, — раздался от дверей голос моей сестренки. — Я-то думаю, какую это сучку мой братец порет так, что и на улице слышно, а это, оказывается, моего братика порют!
Где-то внутри себя я понимала, что произошло что-то из ряда вон выходящее, что Катя не должна была ничего этого видеть, но все тело ломило в ожидании хорошего траха, и ни о чем, кроме члена, я не могла думать. Я не понимала, почему у моего мужчины такие испуганные глаза, почему он замер в нерешительности, я понимала одно — без хуя я умру.
— Антоша, милый мой, умоляю тебя, вставь же... скорее! — хныкала я.
— Да ты, Сашенька, конченная шлюха, — покачала головой Катя.
— Я... я... я... — залепетал старшекурсник.
— А ты вообще брысь отседова! — цыкнула девушка. — А то всем в общаге расскажу, какие девочки тебе теперь нравятся.
Антон встал с кровати, собрал в охапку свою одежду, и вышел из комнаты.
— Нет! — заверещала я, дернувшись так, что прутки спинки кровати погнулись. — Не уходи, выеби меня! Ну чего тебе стоит, ну пожалуйста, я тебя очень прошу! Очень-очень прошу!
Но он ушел. Я кричала и трепыхалась в кровати, была готова перегрызть себе запястье, только бы вставить себе в попку хотя бы свой пальчик, но не могла дотянуться.
— И теперь понятно, какой барабашка мое белье ворошит, — задумчиво произнесла Катя.
За Антоном захлопнулась входная дверь. Я забилась, словно рыба, выброшенная на берег.
— Катя, Катюша, милая, любимая моя сестренка, — заплакала я. — Выеби меня, умоляю!
— О, — протянула девушка. — Совсем дело плохо. Чем же я тебя выебу?
— Рукой, палкой, чем угодно...
— Так, я понимаю, разговаривать с тобой в таком состоянии бесполезно... ну ладно, подожди меня тут... хотя, куда ты такой... такая, нафиг, денешься...
Оставив меня биться в истерике, сестренка вышла из комнаты, но очень быстро вернулась. За это время она успела раздеться — на ней остались лишь крохотные трусики, а в руках она держала средних размеров вибратор и тюбик анальной смазки. Интересно, где она все это прятала?
Я с удовольствием отметила, что моя фигурка ничуть не хуже ее, разве что ножки у Кати подлиннее, и, конечно, грудь... совершенно замечательная грудь третьего размера. Как, наверно, было бы приятно, зажать член Антона между таких же грудей, и облизывать его головку! Я настолько явственно себе это представила, что моя собственная грудь зачесалась, соски начало колоть, а попка задрожала от новой волны возбуждения.
— Рассказал бы мне кто сегодня утром, что я родного братика буду трахать самотыком... — покачала головой сестренка.
Выдавив смазки на пальчики, она начала размазывать ее по моей дырочке. Почувствовав приятный холодок, и давление ее пальцев на свою попку, я протяжно застонала. Вот она ввела в попку один пальчик, покрутила им там, растягивая вход, добавила второй, и сразу третий, и начала разводить их в стороны, растягивая дырочку. Как хорошо!
— О, да, да, да, моя любимая сестренка, да... еще... трахай меня.
Придя к выводу, что попка достаточно растянута, Катя приставила к дырочке вибратор и начала медленно вводить. Я даже заскулила от такого кайфа. Дилдо уверенно раздвигал стенки моего кишечника и двигался вглубь.
— Сильнее, Катенька, сильнее...
— Сильнее? — удивилась девушка. — Ну на, получай, маленькая сучка!
Она выдернула вибратор, и с силой воткнула обратно. О, да! Нет ничего лучше в жизни, чем отличный трах в попку! Катя выдернула его, и снова воткнула. М-м-м!
— Тебе это нравится? — спросила сестренка, шумно дыша.
— Да, не останавливайся!
— Тогда подожди...
Сняв трусики, на которых я успела заметить мокрое пятно, Катя легла рядом со мной, обняв ногой. Я почувствовала, как мое бедро обожгло что-то влажное, горячее, и пульсирующее.
— Ну, поехали...
Она повернула головку, включив вибрацию, и, глядя мне в глаза, начала бешено таранить мою попку самотыком, не забывая при этом тереться пизденкой о мое бедро. Девушка шумно дышала, ее полузакрытые глаза подернула похотливая дымка, а мое лицо обжигало горячее дыхание ее приоткрытых губ.
Дальнейшее я плохо помню. Помню лишь, как я кричала, кончая раз за разом, как Катя сжимала мое бедро своими, выгибаясь, словно кошка. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но внезапно я ощутила, что в моей попке уже ничего нету, все тело горит, а язык моей сестренки глубоко в моем ротике.
— Так, стоп, стоп! — решительно заявила я, отодвинувшись от девушки. — Мы не должны целоваться, ведь ты моя сестра!
— Вот нифига себе! А в задницу я тебя трахать должна?
— Во бля! — выдохнула я, вспомнив все, что произошло.
Как Катя застукала меня с Антоном, как я умоляла ее выебать меня, как она пришла с вибратором... похоже, меня ждут долгие объяснения.
— Не парься, — отмахнулась сестренка, распутывая узлы, которыми я была привязана к кровати. — Только на будущее — если берешь мои чулки — не позволяй привязывать себя ими. А то вытянулись все...
Освобожденная, я попыталась встать на ноги, но смогла только сесть на кровати, и то с третьей попытки. Мои ноги, животик и грудь оказались расцарапаны до крови, причем явно не Антоном или мною, а спермы, которая была даже на потолке, хватило бы, чтобы осеменить два... да нет — три наших города! Со страхом прикоснувшись к своей попке, я обнаружила там дыру, в которую совершенно свободно войдет моя рука!
— Ты кончил четыре раза! — восхищенно резюмировала Катя.
— А ты?
— А я — раз десять!
— И что мы теперь будем делать? — тихо произнесла я.
— Договариваться.
— Как?
— Я буду приводить парней, про которых ты ничего не будешь рассказывать родителям, а ты... тоже приводить парней, и я тоже не буду рассказывать про них родителям.
— Нет! — отрезала я.
— Нет? — удивилась сестренка.
— Да, нет. Еще ты научишь меня ходить на каблуках, пользоваться косметикой — словом, сделаешь из меня настоящую девушку!
— О, если ты думаешь, что чтобы быть девушкой достаточно уметь ходить на каблуках и пользоваться косметикой — ты ошибаешься, — рассмеялась Катя.
— А разве нет?
— Нет. Но не парься, я тебя научу. Договорились, братик.
— Я — не братик, я — сестренка.
Ожидайте четвертую часть!
Проголосовать рублем Вы можете на Яндекс-Деньги 410011335919229 Буду крайне признательна!
Спасение, как всегда, пришло оттуда, откуда и не ждали — моя сестренка Катя, которая училась на курс старше, застала свою подругу, с которой снимала квартиру, со своим парнем. Как-то так случайно получилось, что вся их одежда была в стирке, а парень споткнулся и угодил подруге сестры членом именно в то место, которого у меня не было. Нужно ли говорить, что следует быть осторожным на свежевымытых полах? Ведь и Катина подруга поскользнулась на том же самом полу, причем оказалась настолько неловкой, что падала до тех пор, пока не набила себе синяк под глазом, выбила два зуба, да еще и волосы совсем уж неудачно цеплялись за люстру, и осталось их меньше половины.
В общем, оставшись одной, сестренка заметила, что если будет платить за всю квартиру целиком, то в бюджете не хватит места для красивого белья, косметики и клубов, что для нее было совершенно неприемлемо. Подселять к себе чужого человека еще раз она не хотела, так что предложила мне переехать к ней. Я, чуть было, не отказалась сгоряча, но после задумалась. Две комнаты — во второй я смогу совершенно свободно заниматься гимнастикой, и вернуть своим бедрам и попке былую упругость и округлость. Дома Катя бывает крайне редко, предпочитая рестораны, клубы и кафе — то есть можно будет встречаться с Антоном почти каждый день. И, наконец, доступ к ее гардеробу! Когда я себе представляла, какой развратной шлюшкой для своего мужчины я буду в ее белье, мой членик вставал, и не мог успокоиться без помощи моего парня.
Словом, я согласилась, и уже следующим вечером пищала на весь квартал, прыгая на члене Антона в полупрозрачном пеньюаре своей сестры. Ежедневный секс, за редким исключением, стал для меня столь же естественным, как и почистить зубы утром, или принять душ. Ежедневно занимаясь гимнастикой, я вообще все более и более превращалась в девушку, сожаление вызывало только отсутствие груди. И стоило закрыться двери за Катей — я тут же одевала ее трусики и короткий, едва скрывающий попку халатик, или юбочку, или джинсы с низкой талией, такие, что разрез попки торчал над поясом. Правда, ходьба на каблуках, как и пользование косметикой, мне никак не давалась...
Зато секс становился все более развратным и интересным. В тот день, надев Катины чулки в мелкую сетку, и ее же корсет, с ребрами для поддержки груди вместо лифчика, я попросила Антона привязать меня к кровати, и оттрахать, как резиновую куклу.
Привязав мои руки к спинке кровати, старшекурсник сделал еще две веревочных петли, и закрепил другие концы все на той же спинке. Так не только мои руки оказались обезврежены, но и ноги оказались подняты вверх и широко раздвинуты в стороны, как у заправской проститутки.
— Ну что, моя сучка, — оскалился Антон, водя членом по моим бедрам. — Сейчас ты вся на сперму изойдешь!
И я поняла, как сильно я попала! Уж если он умудряется довести меня до совершеннейшего сумасшествия даже со свободными руками и ногами, то теперь я охрипну, умоляя его трахнуть меня, и кончу раз пять, прежде чем получу в себя вожделенный член.
— Антошенька, милый, — взмолилась я. — Только пообещай, что недолго меня будешь мучать, и поскорее вставишь в меня!
— Ну, уж нет! — улыбнулся мой любовник, обслюнявив большой палец, и прикоснувшись им к моему сосочку, отчего я выгнулась дугой и томно провыла. — Условия раньше надо было ставить, а теперь не могу ничего обещать...
И, издеваясь надо мной, он несколько раз шлепнул меня членом по попке, заставив вздрогнуть от каждого удара. Вот это я попала! Нависнув надо мной, Антон легонько поцеловал меня в губки, еще, и вцепился зубами в нижнюю губку, оттянув ее. Я тихонько застонала. Выпустив ее, старшекурсник легонько куснул за мочку уха, и провел языком по шейке. Я дернула руками, пытаясь освободиться и прижать к себе мускулистое тело моего мужчины, но безуспешно. Привязал он меня на совесть.
Парень же, покрывая поцелуями и покусывая каждый миллиметр моего тела, начал спускаться ниже. Вот он сжал зубами и чуть оттянул мой сосочек.
— М! Подонок, — протянула я.
Губы ловеласа тем временем покинули сосочек, и, оставляя на груди влажный след, медленно-медленно двигались ко второму.
— Еще, Антоша, еще... — застонала я. — Пожалуйста, укуси еще!
Но он специально остановился на ложбинке между грудей, покрывая ее частыми, нежными поцелуями. Не в силах выдержать столь бесчеловечные мучения, я дернула ногами, стараясь обнять его ими и прижать к себе. Получилось лишь частично — я, словно клещами, сжала его бедрами, и притянула к себе, но вышло еще хуже — головка члена моего парня уперлась между половинками моей попки, но направить его в себя, и воткнуть не хватало свободы действий. Боже, так близко и так далеко! Повиснув на мужчине, я отчаянно закрутила попкой, стараясь нащупать своей дырочкой его член, но безуспешно.
Антон, рассмеявшись, наконец, куснул мой второй сосочек, да так быстро и сильно, что в моих яичках разыгрался настоящий ураган, а ножки задрожали и ослабли, выпустив столь вожделенный член. Еще раз поцеловав сосочек, старшекурсник стал двигаться дальше — миновав корсет, он принялся ласкать языком мой плоский животик, который тут же довольно заурчал, прижав мой пульсирующий членик к бедру, чтобы не мешал.
— Боже, Боже, Боже мой, — стонала я. — Что же ты делаешь...
Парень точно знал, что он делает. Прервавшись на секунду, он приподнялся, пристально посмотрев в мои глаза. В его синих глазах мелькнула такая искорка, что я поняла — сейчас во весь голос буду умолять его оттрахать меня.
Нырнув вниз, Антон взял в рот мои яички. Впервые в жизни они оказались в чьем-то рту, и как же это было классно — ощущать их погруженными в горячий, влажный рот моего мужчины!
— О-о-о! — выдохнула я.
Ноги, руки, животик — все тело напряглось так, что казалось — еще чуть-чуть, и каждая мышца переломится пополам. Но любовник на этом не остановился — он начал перекатывать мои яички у себя во рту языком! Меня заколотила крупная дрожь, я выгнулась так, что почти сложилась вдвое, а членик взорвался потоками спермы. Капли летели по всей комнате, некоторые долетали даже до стены, а Катин корсет оказался полностью забрызган. Я выла, словно тысяча паровозных гудков, а сердце стучало так, словно вознамерилось выскочить из груди.
— Скотина ты... — произнесла я, обмякнув. — Вставь в меня, пожалуйста, хотя бы пальчик...
— Вот уж в самом деле — скотина, — раздался от дверей голос моей сестренки. — Я-то думаю, какую это сучку мой братец порет так, что и на улице слышно, а это, оказывается, моего братика порют!
Где-то внутри себя я понимала, что произошло что-то из ряда вон выходящее, что Катя не должна была ничего этого видеть, но все тело ломило в ожидании хорошего траха, и ни о чем, кроме члена, я не могла думать. Я не понимала, почему у моего мужчины такие испуганные глаза, почему он замер в нерешительности, я понимала одно — без хуя я умру.
— Антоша, милый мой, умоляю тебя, вставь же... скорее! — хныкала я.
— Да ты, Сашенька, конченная шлюха, — покачала головой Катя.
— Я... я... я... — залепетал старшекурсник.
— А ты вообще брысь отседова! — цыкнула девушка. — А то всем в общаге расскажу, какие девочки тебе теперь нравятся.
Антон встал с кровати, собрал в охапку свою одежду, и вышел из комнаты.
— Нет! — заверещала я, дернувшись так, что прутки спинки кровати погнулись. — Не уходи, выеби меня! Ну чего тебе стоит, ну пожалуйста, я тебя очень прошу! Очень-очень прошу!
Но он ушел. Я кричала и трепыхалась в кровати, была готова перегрызть себе запястье, только бы вставить себе в попку хотя бы свой пальчик, но не могла дотянуться.
— И теперь понятно, какой барабашка мое белье ворошит, — задумчиво произнесла Катя.
За Антоном захлопнулась входная дверь. Я забилась, словно рыба, выброшенная на берег.
— Катя, Катюша, милая, любимая моя сестренка, — заплакала я. — Выеби меня, умоляю!
— О, — протянула девушка. — Совсем дело плохо. Чем же я тебя выебу?
— Рукой, палкой, чем угодно...
— Так, я понимаю, разговаривать с тобой в таком состоянии бесполезно... ну ладно, подожди меня тут... хотя, куда ты такой... такая, нафиг, денешься...
Оставив меня биться в истерике, сестренка вышла из комнаты, но очень быстро вернулась. За это время она успела раздеться — на ней остались лишь крохотные трусики, а в руках она держала средних размеров вибратор и тюбик анальной смазки. Интересно, где она все это прятала?
Я с удовольствием отметила, что моя фигурка ничуть не хуже ее, разве что ножки у Кати подлиннее, и, конечно, грудь... совершенно замечательная грудь третьего размера. Как, наверно, было бы приятно, зажать член Антона между таких же грудей, и облизывать его головку! Я настолько явственно себе это представила, что моя собственная грудь зачесалась, соски начало колоть, а попка задрожала от новой волны возбуждения.
— Рассказал бы мне кто сегодня утром, что я родного братика буду трахать самотыком... — покачала головой сестренка.
Выдавив смазки на пальчики, она начала размазывать ее по моей дырочке. Почувствовав приятный холодок, и давление ее пальцев на свою попку, я протяжно застонала. Вот она ввела в попку один пальчик, покрутила им там, растягивая вход, добавила второй, и сразу третий, и начала разводить их в стороны, растягивая дырочку. Как хорошо!
— О, да, да, да, моя любимая сестренка, да... еще... трахай меня.
Придя к выводу, что попка достаточно растянута, Катя приставила к дырочке вибратор и начала медленно вводить. Я даже заскулила от такого кайфа. Дилдо уверенно раздвигал стенки моего кишечника и двигался вглубь.
— Сильнее, Катенька, сильнее...
— Сильнее? — удивилась девушка. — Ну на, получай, маленькая сучка!
Она выдернула вибратор, и с силой воткнула обратно. О, да! Нет ничего лучше в жизни, чем отличный трах в попку! Катя выдернула его, и снова воткнула. М-м-м!
— Тебе это нравится? — спросила сестренка, шумно дыша.
— Да, не останавливайся!
— Тогда подожди...
Сняв трусики, на которых я успела заметить мокрое пятно, Катя легла рядом со мной, обняв ногой. Я почувствовала, как мое бедро обожгло что-то влажное, горячее, и пульсирующее.
— Ну, поехали...
Она повернула головку, включив вибрацию, и, глядя мне в глаза, начала бешено таранить мою попку самотыком, не забывая при этом тереться пизденкой о мое бедро. Девушка шумно дышала, ее полузакрытые глаза подернула похотливая дымка, а мое лицо обжигало горячее дыхание ее приоткрытых губ.
Дальнейшее я плохо помню. Помню лишь, как я кричала, кончая раз за разом, как Катя сжимала мое бедро своими, выгибаясь, словно кошка. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но внезапно я ощутила, что в моей попке уже ничего нету, все тело горит, а язык моей сестренки глубоко в моем ротике.
— Так, стоп, стоп! — решительно заявила я, отодвинувшись от девушки. — Мы не должны целоваться, ведь ты моя сестра!
— Вот нифига себе! А в задницу я тебя трахать должна?
— Во бля! — выдохнула я, вспомнив все, что произошло.
Как Катя застукала меня с Антоном, как я умоляла ее выебать меня, как она пришла с вибратором... похоже, меня ждут долгие объяснения.
— Не парься, — отмахнулась сестренка, распутывая узлы, которыми я была привязана к кровати. — Только на будущее — если берешь мои чулки — не позволяй привязывать себя ими. А то вытянулись все...
Освобожденная, я попыталась встать на ноги, но смогла только сесть на кровати, и то с третьей попытки. Мои ноги, животик и грудь оказались расцарапаны до крови, причем явно не Антоном или мною, а спермы, которая была даже на потолке, хватило бы, чтобы осеменить два... да нет — три наших города! Со страхом прикоснувшись к своей попке, я обнаружила там дыру, в которую совершенно свободно войдет моя рука!
— Ты кончил четыре раза! — восхищенно резюмировала Катя.
— А ты?
— А я — раз десять!
— И что мы теперь будем делать? — тихо произнесла я.
— Договариваться.
— Как?
— Я буду приводить парней, про которых ты ничего не будешь рассказывать родителям, а ты... тоже приводить парней, и я тоже не буду рассказывать про них родителям.
— Нет! — отрезала я.
— Нет? — удивилась сестренка.
— Да, нет. Еще ты научишь меня ходить на каблуках, пользоваться косметикой — словом, сделаешь из меня настоящую девушку!
— О, если ты думаешь, что чтобы быть девушкой достаточно уметь ходить на каблуках и пользоваться косметикой — ты ошибаешься, — рассмеялась Катя.
— А разве нет?
— Нет. Но не парься, я тебя научу. Договорились, братик.
— Я — не братик, я — сестренка.
Ожидайте четвертую часть!
Проголосовать рублем Вы можете на Яндекс-Деньги 410011335919229 Буду крайне признательна!
