Монахини Верона и Агнесс вертелись друг перед другом. Они задрали рясы и, хихикая, рассматривали то, что открывалось перед невинными, в общем-то, взглядами. Молоденькие девушки не считали это грехом — подумаешь, их стройные ножки затянуты в тонкие черные чулочки и обуты в туфли на высоченной шпильке; ну, подумаешь, на них сейчас весьма недвусмысленные трусики. На одной — такие же прозрачные, как чулки, не скрывающие аппетитной щелки между ягодицами, да и смутно очерчивающие складочки внизу живота, а на второй — маленький лоскуток ткани, закрывающий только непосредственно киску, с тонкими завязками высоко на женственных бедрах. Весь лобок с тоненькой щеточкой аккуратно подстриженных волосиков оставался вызывающе открытым.

— Ты — дитя греха! — хихикнула Верона, разглядывая попку подруги.

— А ты — дитя порока! — засмеялась в ответ Агнесс и протянула руку к промежности повернувшейся Вероны, делая вид, что собирается ее схватить.

Верона взвизгнула и отскочила в сторону, заливисто засмеявшись в свою очередь. Девушки еще не знали греха, и все их забавы были совершенно невинны и бездумны. Смутные желания изредка томили плоть, но были невыразимыми и слабыми. По крайней мере, ни одной из монахинь не приходило в голову связывать эти томления с нуждами сочных, цветущих, упругих тел.

Где-то вдалеке хлопнула дверь. Девушки посмотрели друг на друга, прыснули, прижали ладошки к полным губкам, а потом поспешно одернули рясы, поправили головные уборы, закрывающие голову, шею, плечи и оставляющие открытым лишь непосредственно овал лица.

Монахини бросились на колени, изображая ревностную молитву.

Дверь в молельню открылась. Вошедшая пожилая аббатиса сурово оглядела монахинь, неодобрительно поджала губы, заметив румянец на пухлых щечках.

— Сестры! Наш монастырь посетил кардинал де Мон. Он хочет провести сегодняшнюю ночь в молитвах и отрешении от бренных дел. Его преосвященство приказал позвать вас, чтобы приобщить к святости.

— Э... э... Но мы не готовы, сестра! — воскликнула Верона, бледнея от ужаса.

Агнесс была чуть спокойнее:

— Мы с сестрой удалимся в комнату, приведем свои чувства к смирению и прибудем к его преосвященству.

Но наставница была непреклонна:

— У вас было время на отрешение от земного. Кардинал ждет вас.

Монахини помертвели от ужаса. Им казалось, что уж кардинал точно определит, какой бездонный грех содержится под благочестивыми одеждами... Но признаться аббатисе было еще страшнее. Однако делать нечего, и, ступая на носочках, чтобы аббатиса не услышала стука каблучков о камень, монахини поплыли к двери.

Девушки никогда не были столь глубоко под землей. Еще во время спуска на нижний ярус подвала, они удивленно переглядывались: чем выше к небу — тем благочестивее молитва. Зачем же кардинал решил уединиться так глубоко под землей?

Однако когда толстая дубовая дверь закрылась за ними, девушки вполне оценили уютность полутемного помещения. Несколько толстых свечей с трудом разгоняли мрак, а высокие своды потолка терялись в наползающей темноте. Уютно горел угловой камин, выполненный в виде готического собора. От него шел приятный красноватый свет и убаюкивающее тепло. В центре, рядом с двумя самыми большими свечами находился огромный широкий диван. На нем и расположился кардинал, устало прикрыв глаза.

Когда монахини бросились перед кардиналом на колени с воплями «Ваше преосвященство!» и поцеловали его руки, он медленно открыл глаза и сделал знак подняться.

Чуть горбатый нос пару раз едва уловимо сморщился, словно принюхивался к чему-то, потом кардинал сделал непонятный жест в сторону дверей и произнес:

— Вот, что, сестры, нам нужно кое-что сделать...

В течение 15 минут монахини зажигали новые свечи, бросали в камин какие-то ароматные порошки, попеременно читали из старинной книги непонятные фразы, просто останавливались в указанном месте, чертили на полу странные фигуры. Кардинал в это время что-то шептал про себя, словно молился. Вид у него был набожным и отсутствующим, пока Агнесс, дочертившая очередной символ, вдруг не воскликнула:

— У нас, кажется, получилась пентаграмма!

Лицо кардинала стало сосредоточенным:

— Заверши узор, сестра!

— Но...

— Заверши узор! — заорал кардинал.

Его лицо поплыло, красная одежда тоже как-то странно стала меняться, словно прилипать к телу.

Испуганная окриком, Агнесс поспешно мазнула по полу мелом. Комната тоже поплыла, не меняя очертаний, пространство подернулось рябью, от камина разошлись круги, словно в воду кинули камень. Впрочем, застывшие от ужаса монахини не смотрели в ту сторону. Все их внимание было приковано к кардиналу.

Черты лица, контуры тела начали стремительно преобразовываться. И скоро посредине комнаты стоял настоящий дьявол, причем без одежды. Красная сутана исчезла, превратившись в почти такую же красную кожу. Ноги кардинала ниже колена представляли собой голени козла с красной шерстью, заканчиваясь, как и положено, вишневыми копытами. Шапочка кардинала преобразовалась в рожки см 10 длиной, а сзади метался из стороны в сторону хвост. Самым ужасным был внушающий страх даже в повисшем положении красный член, свисающий между багровых пузатых яиц. Лицом дьявол отдаленно походил на кардинала, но выражение лица было страшным, особенно когда чудовище улыбнулось.

Монахини взвизгнули разом и помчались к двери. Дверь даже не сдвинулась. Тогда девушки начали кричать, да так, что дьявол даже поморщился. Однако, по всей видимости, криков никто не услышал.

Агнесс плакала, сползая по двери на пол, Верона кусала руки, чтобы не выть от ужаса, когда посередине пентаграммы взвилась россыпь мерцающей пыли. Закружился вихрь. Ослепительно переливающиеся звездочки уплотнились. Раздался хлопок, и удивленным взорам монахинь предстала стройная фигурка. Обе тут же заскулили от новых страхов — появившееся существо хоть и напоминало обнаженную девушку, но было явно потусторонним. Демонесса! Черная кожа, маслянисто блестевшая в свете свечей, небольшие рожки, хвост, метавшийся из стороны в сторону и бивший по стройным ножкам. Впрочем, нужно было признать, что облик демонессы не был отталкивающим. Ее тело на первый взгляд было хрупким. Длинные ножки, заканчивающиеся изящными копытцами, тонюсенькая талия, подчеркивающая женственность бедер, упругие грудки с вызывающе розовыми сосками, кричаще выделяющимися на черных округлостях.

Демонесса, едва проявившись, бросилась на шею демону. И не просто бросилась, а запрыгнула на него, обхватив его бедра широко раскрытыми ножками. Красная ладонь демона накрыла почти полностью черную ягодицу и стиснула ее. Девушки с некоторой долей сопереживания наблюдали, как вишневые массивные когти впиваются в глянцевую кожу, едва не прорывая ее. Однако демонесса не обращала внимания на то, что дьявол лапал ее своей пятерней размером почти со всю ее попку. Она извивалась на широкой груди и возбужденно, с полустонами, шептала:

— Дорогой... Наконец-то ты обо мне вспомнил... Я так соскучилась...

Телодвижения и жаркий шепот демонессы не замедлили сказаться на состоянии демона. Его внушительный член начал распрямляться, набухая и многократно увеличиваясь в размерах.

Глаза монахинь изумленно распахнулись, а ротики широко раскрылись, когда они увидели, в какую дубинку превратился красный отросток. Они и обычного члена еще пока не видели, а тут перед их неверящими взглядами оказалось нечто невероятно большое, увитое венами и напоминающее узловатую толстую палку.

Между тем красный член дьявола уперся огромной головкой в промежность демонессы. Речь той стала практически бессвязной. Ее попка стала еще больше крутиться и раскачиваться. Агнессе и Вероне показалось, что демонесса хочет насадиться на огромный член. Не смотря на страх и невероятность происходящего, монахини не могли представить, что в такое хрупкое и миниатюрное на фоне гиганта-демона тело может поместиться его огромный член. Они даже переглянулись, вопрошая друг друга мысленно: «Что она хочет сделать???».

А демонесса, задрав хвост, терлась нежными лепестками о багровую головку. Было прекрасно видно, что ее ярко розовый на фоне черной попки зев призывно раскрывается, но все равно дырочка была такой крохотной по отношению к величине инструмента. Демонессу это, похоже ничуть не смущало. Она уверенно поймала самое навершие в плен лепестков и, постанывая, стала на него насаживаться. Монахини с каким-то даже сочувствием наблюдали, как постепенно входящее в демонессу чудовищное орудие растягивает узкую щелочку. Им казалось, что хрупкое тело — это изящная женская перчатка, надетая на широкую мужскую ладонь.

Но когда член почти по самые пузатые яйца вошел в демонессу, а потом она, уперевшись бедрами, словно наездница, стала привставать, Агнесса вдруг почувствовала странное напряжение под сутаной. Ткань вдруг стала душной и тесной. Монахине захотелось сорвать ее и предстать перед демоном такой же совершенно голой, как и его подруга. И чтоб его огромный член так же... Нет-нет! Так нельзя думать! Разве может она об этом даже помыслить? Но почему так вздымается грудь? И почему вдруг так затвердели соски? Так, что при каждом вздохе они несут такие ужасные ощущения, когда тяжелая ткань трется по самым кончикам?"Что со мной? — с ужасом думала Агнесса. — Неужели я заболела? Может я превращаюсь в чудовище, такое же, как эти?» Монахиня украдкой бросила взгляд на подругу.

Та тоже была обуреваема непонятными чувствами и, заворожено приоткрыв ротик, наблюдала за демонессой, за тем, как она льнет к широкой красной груди и скользит, вздергивая и опуская упругую попку, на огромном коле все легче, а член погружается в чудовищно растянутую дырочку все глубже и резче. Толстый, весь увитый венами, член уже влажно блестел до середины — именно там была нижняя точка, где останавливались неимоверно растянутые нежные лепестки. Верона чувствовала, что ее неприличные трусики, скрытые сутаной, тоже начинают промокать напротив дырочки. Она была такая же влажная, как и демонесса! Это, что же получается? Ее лоно также готово к совокуплению, как и лоно этой богомерзкой твари? Этого не может быть! Она не может даже в чем-то уподобляться! Но как же умилительно сплетаются их хвосты!"Пожалуй, — подумала Верона, — я бы хотела переплести свои пальчики с пальцами демона. И чтобы он также любовно гладил и сжимал ее ладонь, как сейчас своим хвостом хвостик демонессы. «. Поняв, что она не думает о демоне, как о скверном чудовище, Верона ужаснулась и поглядела на подругу.

Монахини встретились взглядами. Что предстало взору каждой из них? Полуоткрыте ротики, разрумянившиеся щечки и сверкающие широко открытее глаза. Каждая покраснела до корней волос, поняв, что подруга могла заметить ее состояние и увидеть совершенно греховные, ничуть не шуточные, как раньше, желания.

Подруги поспешно отвернулись, чтобы вновь прильнуть взглядами к запретно манящему зрелищу пары, совокупляющейся посередине подвальной комнаты.

А там демон уже рычал, скаля ужасные клыки. Тело демонессы уже не льнуло к широкой груди. Оно моталось под мощными ударами. Демонесса прогнулась, удерживаемая на весу огромными лапами. Ее волосы почти мели пол, а ножки уже не обнимали красные бедра, а были предельно разведены в стороны.

Монахини с содроганием увидели, как демон, легко удерживая демонассу на весу, раз за разом насаживает хрупкое тело на свой кол. Да так, что от резких толчков ее грудки взлетают под подбородок, а между ножек слышится сочное хлюпанье. Однако демонесса нисколько не возражала. Наоборот она чувственно взвизгивала в такт ударам, а иногда даже сгибала ножки и пришпоривала аккуратными копытцами своего чудовищного любовника.
И вдруг тело демонессы завибрировало совсем уж невообразимым образом, она резко поднялась и, прильнув грудями к массивному корпусу демона. Впилась в его губы своими, ее не переставало потряхивать, да и приглушенные стоны продолжали доноситься до ошарашенных монахинь. Более того, подруги вообще впали в оцепенение, когда из-под туго растянутой дырочки брызнули прозрачные брызги и каплями потекли к пузатым яйцам.

Демонесса принялась не спеша крутить попкой, словно в медленном танце:
— Дорогой, а ты еще не разрядился? Хочешь я завершу ротиком? Или хочешь заняться этими двумя прелестницами? Не зря же они здесь?

Обе монахини почувствовали, как пол уходит из-под ног. Что значит «не разрядился»? Что значит «заняться»? Каждой предстала картина, как она будет разорвана чудовищным членом, если демон решить «заняться» ею так же, как только что демонессой. Ну, только если он решит просто потыкать своим чудовищным орудием в промежность? Не снимая трусиков? На Агнессу и Верону набегали волны противоречивых чувств — от запредельного ужаса до сладкого желания оказаться в лапах демона.

И когда демон снял демонессу со своего члена и поставил на копытца, они опустили глаза — от страха оказавшихся невинных овечек, очутившихся в логове волка до страха быть уличенными в недопустимых мыслях.

— Хороши сучки, — донесся нежный голосок демонессы.

— Я долго их отбирал. Ты не представляешь, дорогая, какие сюрпризы таит их одежда.

— Какие-какие? — судя по звукам, демонесса запрыгала на своих стройных копытцах и захлопала в ладоши. — Хочу-хочу посмотреть!
Вокруг монахинь на краткое время взвился жесткий горячий вихрь, а когда порыв сник, они ощутили, что стоят, немыслимое унижение! перед демонами без одеяний! На их молодых здоровых телах остались только непристойные трусики, чулочки, ну и туфельки, столь подчеркивающие женственность длинных ног. Головные уборы тоже не были сорваны, но их нижний край был слишком короток, чтобы прикрыть хотя бы упругие полновесные шары. Монахини взвизгнули и попытались прикрыть срам руками.

— Опустили руки, девочки! — прикрикнула демонесса и, когда трясущиеся от унижения монахини выполнили указание, одобрительно поцокала языком: — Какая прелесть!... Дорогой, ты только посмотри на их трусики! А что это за влажные пятна на них?

— Похоже, наша любовь не прошла бесследно и для них, — раздался рокочущий голос демона. От его модуляций Агнесса ощутила, как очередная порция ее соков просочилась в трусики, а Верона протяжно вздохнула.

Тяжело заскрипел диван, принимая крупное тело. Верона решилась украдкой взглянуть и увидела, что демон действительно уселся, но его член нисколько не уменьшился в размерах. Ее забила крупная дрожь, но тут по ее попке звонко приложился хвост демонессы. Раздался еще один шлепок — по всей видимости Агнессе тоже досталось.

— Девочки, подойдите к Хозяину и встаньте перед ним на колени.

— Так, чуть наклонились, попки вздернули... Прекрасно! Дорогой, они в твоем распоряжении!

Агнесса и Верона, оказавшись на коленях перед демоном, не смогли удержаться и со сладким замиранием подняли глаза на гордо вздымающийся перед ними огромный фаллос. Одна даже не оправдывала себя — уж больно сладко пульсировало между ногами, вторая же рассудила — если все равно в поле зрения показались красные, раздутые от спермы, яйца, то и от созерцания того, что из них вздымается, тоже не будет ничего страшного.

Вблизи чудовищное орудие еще больше поражало воображение и заставляло девичьи сердца сжиматься от сладкого ужаса и предвкушения чего-то жутко непристойного, но такого притягательного.

И тут вдруг фаллос задрожал и на глазах удивленных монахинь начал делиться. Сначала небольшая впадина, разделяющая багровую головку стала углубляться, а затем член разделился на два. Каждый из них был гораздо меньше в диаметре первоначального, зато приобрел в длине и теперь раскачивался и нетерпеливо вздрагивал перед самыми лицами девушек.

— Хозяин хочет, чтобы вы ублажали его ротиками, — прозвучал голос демонессы.

— Но как? Мы не умеем! — проблеяла Верона, а Агнесса недовольно на нее взглянула — чего доброго демоны могут лишить их загадочного «ублажения»!

В голосе демонеессы явно слышалась улыбка:

— А как хотите, так и ублажайте. Будет мило, не находишь, дорогой?

— А что? Действительно интересно, насколько окажутся способными наши монашки!

От проникающего в самую суть голоса девушки пустили по несколько капелек в трусики.

Первой решилась Агнесса. Она чуть продвинулась вперед и, словно невзначай вдавив ноющую грудь в твердое колено, положила руку на ближайший к ней член. О, как давно ей хотелось сделать что-то подобное! Пальчики не смогли охватить ствол — все же несмотря на деление, он оставался очень толстым. Агнесса ощутила, как нетерпеливо вздрогнул фаллос, как пульсирует кровь, стучащая маленькими молоточками в ладонь. Почему-то хотелось застонать, хотя ни о какой боли речь не шла. И тогда девушка прикоснулась к багровой головке губками. От этой легкой ласки член снова вздрогнул и затвердел так, что девушка недоверчиво погладила его рукой — разве может быть такая твердость у живого существа? Пусть и демона? В упоении она снова поцеловала, ощущая, как от губ, прикасающихся к шелковистой плоти, жар катится через сердце прямо в трусики, где все давно пульсировало от сладкого неизведанного жара. Агнесса уже давно покрывала упоительными поцелуями одну головку, а Верона еще только решалась приступить. Видя с каким завораживающим старанием ее подруга покрывает поцелуями всю поверхность раздутой головки, она наконец сподвиглась на действия. Ее ладонь поднялась и охватила пузатое красное яйцо. Под нежной кожей мошонки чувствовалась сталь. Поглаживая округлость пальчиками, Верона сначала прижалась к каменному стволу пунцовеющей от смущения щечкой. Ощущения были восхитительными и тогда девушка осторожно потрогала кончиком язычка уздечку. Так же как у Агнессы второй член вздрогнул, но этот раз из дырочки на навершии показалась прозрачная капелька. Немного подумав, девушка сняла ее язычком. Но не тут-то было. Вслед за первой выступила и вторая. Не желая сдаваться, Верона слизнула и ее, а затем принялась размазывать язычком последующие по всей головке.

Увлеченно порхающая губками по второй головке Агнесса, не желая отставать от подруги, принялась проделывать то же самое, только ей пришло в голову, что можно делать это сразу — чуть всасывая демонскую смазку, а потом, сделав губки колечком — сразу по всему члену, пока головка не ткнется в горло.

Верона тут же подхватила инициативу подруги, и обе старались сделать губки поплотнее и вобрать каждая свой член поглубже, потому что отчетливо слышали каждый раз волшебный рык демона, пробирающий до самого сердца и даже глубже — туда, где все было совсем мокро и влажно.

— Удивительно, — проговорила демонесса, восхищенно смотря, как две головки усиленно кивают, то в одном ритме, то в противофазе, как две ручки мнут — одна твердый ствол, другая такие же твердые яйца, — их даже ничему учить не надо! Что ж, посмотрим, что у них творится между ножек.

Увлеченно отсасывающая свою часть Верона, немного притормозила, когда почувствовала, как с нее приспускают трусики. Она не решилась прервать манипуляции своего ротика с толстым членом, но вздрогнула, когда ее влагалища дразняще коснулся хвост демонессы. Ее глаза широко распахнулись, она старательно сдерживала что-то рвущееся из глубины. Между тем демонесса аккуратно раздвинула складочки и чуть утопила кончик хвоста в дырочке. Верона отчаянно замычала, ей казалось, что если она спустит нечто, готовое взорваться внутри, она окончательно опозорится.

К счастью демонесса не стала глубоко проталкивать свой хвост и занялась Агнессой. Та, наоборот поспешно зажмурилась, стыдясь своего тела, отреагировавшего вполне определенно — прогнувшись в спинке и любезно подставляя текущую дырочку демонессе.

— Дорогой, они вполне готовы. Еще немного и они тебя просто изнасилуют! Гы-гы...

Девушкам приказали расположиться на скинутых с дивана подушках, поднять и широко раздвинуть ножки. Верона, закрыла ладонями пылающее лицо. Она все еще не могла поверить, что только что ублажала ротиком демонский член со всем прилежанием, а теперь лежит, развратно раскрытая перед ним, и к тому же желает всем естеством, чтобы демон оценил и ее тело, и ее услужливую готовность принадлежать ему.

Агнесса наоборот широко распахнутыми глазами следила за тем, как над распростертыми перед ним девушками встает демон. Оба его члена — длинных, красиво изогнутых, грозно торчали из бордовой поросли, и жертвенно покорную девушку пугала только одна мысль: «А что, если этот огромный член в нее не войдет, и демон потеряет к ней интерес?».

Между тем демонесса поочередно приставила каждый из членов к текущим дырочкам, чуть раздвинув складочки. Верона опять едва сдержалась от позорного взрыва, чувствуя, как ворочается огромный член в преддверии, а Агнесса даже немного приподняла попку, желая услужить демону.

И демон, взревев, резко послал члены вперед. Девственные пленки лопнули под сокрушительным напором, не задержав рвущиеся в глубину чудовищные головки ни на долю мгновения. Острая боль рванула каждую из монахинь, но было поздно — они были пришпилены к дивану, словно бабочки.

Демон замер, давая девушкам немного придти в себя и заодно наслаждаясь теснотой их неразработанных девственных влагалищ. Демонесса же склонилась над девушками. Ее хвост сильно утончился и обвился вокруг груди Агнессы, нежно ее сдавливая. Самый кончик, совсем тонкий, занялся затвердевшим соском, то скручиваясь вокруг него, то теребя самое навершие.

Сосками Вероны занялся длинный раздвоенный язык демонессы. Он словно тонкими пальчиками зажимал твердый бугорок, затем демонесса тянула язык к себе. Вытягивая и сосок, и всю грудь вслед, а затем отпускала, отчего округлость упруго колыхалась, восстанавливая правильную форму. Затем приходил черед второй груди...

Игры демонессы и ощущения твердого горячего предмета, на который они были натянуты, заставили монахинь забыть о перенесенной боли.

Вероне чудовищно захотелось вновь ощутить то чувство надвигающегося взрыва, а Агнесса робко надавила пяточкой на жесткую ягодицу демона, надеясь подвигнуть того на какие-то действия, которых требовало ее женское естество.

И демон принялся сначала осторожно, а потом все более и более жестко втыкать члены в покорно распростертые перед ним тела. Он мгновенно довел Верону до предоргазменного состояния. Девушка напряглась, с восторженным ужасом чувствуя, что уже не сможет остановиться. Ее тело выгнулось и забилось на члене, из горлышка вырвались стоны. Агнесса удивленно повернула голову в сторону подруги, но увидев с каким чувственным, сладким и восторженным выражением лица бьется на подушках Верона, в свою очередь почувствовала, как собираются мышцы влагалища на бьющем ее изнутри члене, а потом и в свою очередь закричала, заизвивалась в сладких судорогах.

Но демон и не собирался останавливаться. Он подхватил девушек за лодыжки, обхватил-связал языком те, которые были ближе друг к другу, приподнял попки над подушками и принялся трепать тела, словно дворовая собака тряпичных кукол. Девушки ничего не могли поделать — демон делал с их телами все, что ему хотелось. Он то разводил широко в стороны выпрямленные ножки, то клал их себе на грудь, то, на минуту распустив петлю языка, целовал и сосал пальчики, то, наклонившись, тискал и сдавливал груди и соски, а то, положив большой палец на чувствительные складочки над самым ходящим членом, сильно надавливал. И не позволял прекратиться пронзительному оргазму ни на секунду, пока девушки не взмолились:
— Хозяин, я больше не могу! Пощади!
— Да, Хозяин, мы не против отдаваться тебе, но умерь пыл хотя бы немного, а то мы не выдержим этого наслаждения!

Демон довольно рыкнул и приказал монахиням встать раком. Девушки послушно выполнили распоряжение и приглашающе вздернули попки. Демон вошел, но теперь двигался осторожно и неторопливо. Агнесса, прикрыв глазки, смирно наслаждалась неторопливым путешествием огромного члена на всю глубину, а Верона со счастливой улыбкой чуть покачивала бедрами, гладила пальчиками увесистые покачивающиеся яйца.

Демонесса во время бешенной скачки прилегшая на диван и с улыбкой наблюдая за тем, как демон трепал девушек вдруг поднялась. Она грациозно процокала к демону, некоторое время поласкалась, потерлась щечкой о широкую грудь, полизала раздвоенным языком бордовые сосочки, удостоилась нежной трепки попки и обогнула млеющих от неспешного наслаждения девушек. Она устроилась раком перед лицом Вероны и приглашающе вздернула хвост, открывая розовый зев перед девушкой.

Верона мгновенно разобралась, что от нее требуется. Ее внимание привлекла розовая горошина, вызывающе набухшая и торчащая в обрамлении нежных складочек. Монахиня накрыла клитор губами и вобрала его ротик, слегка посасывая. Демонесса хрипло застонала, ее выгнуло, и она упала грудками на подушки. Ее неприкрытая чувственность возбудила Верону. К тому же ей очень понравилась власть, которую она неожиданно приобрела над демонессой. Они принялась экспериментировать с влагалищем демонессы, лаская его и губами, и язычком, и даже решилась немного поистязать ее — заметив, как остро реагирует тварь на какие-то ее ласки, девушка не спешила возобновлять движения, пока демонесса не начинала умолять:

— О, пожалуйста, сделай так еще!..

Верону так увлек процесс, что она не заметила, как постепенно стала насаживаться на член демона сама, все глубже и глубже. Агнесса тоже заворожено смотрела, как ее подруга ласкает быстрым язычком розовый зев, и даже сама автоматически проводила язычком по чувственным губам, словно мысленно проделывая то же самое, что делала Верона.

Наконец Агнесса, холодея от собственной распущенности, попросила:

— Хозяйка, я хочу так же!

Демонессу не пришлось упрашивать. Она мигом поменяла любовницу и теперь наслаждалась ротиком Агнессы, которая была гораздо менее нежна и разом истерзала все чувствительные складочки, иногда даже прихватывая их зубками, отчего демонесса визжала и еще больше прогибалась. Ее хвост метался из сторону в сторону. Наконец его кончик остановился перед губами Вероны.

— Смочи!... — простонала демонесса, умоляюще взглянув на девушку из-за черного плечика.

И Верона принялась посасывать кончик, как совсем недавно демонский член. Когда демонесса сочла свой хвост достаточно влажным, она выдернула его из ротика Вероны и приставила к своей попке. Удивленные девушки с удивлением увидели, что демонесса проталкивает кончик все глубже в свою же попку. Такая функция женского организма была им внове, расширенными глазами они наблюдали, как хвост все глубже утопает в растянутом анусе. Они даже почти не обращали внимания, что демон позади снова разошелся и теперь с размаху засаживал обеим, иногда шлепая ладонью по услужливо подставленным попкам, заставляя их ходить ходуном.

— Не останавливайся! — прошипела демонесса Агнессе, и та поспешно приникла к раскрытому влажному зеву, а Верона бросила задумчивый взгляд через плечо.

— Хочешь туда же? — рассмеялся демон.

Верона покраснела от того, что демон с такой легкостью читает ее мысли, но твердо глядя в глаза, кивнула. А потом с очередным удивлением увидела, как от изогнутых членов, скрывающихся каждый в дырочке подруги, начали ответвляться еще два. Чуть меньших, но тоже обладающих всей прелестью больших — багровой головкой, увитых венами и нетерпеливо подрагивающих. Вскоре малые члены, изрядно увеличившись в длине, коснулись двух попочек и при очередном ударе вонзились в девичьи тела.

Монахини разом взвизгнули от боли, но демон был осторожен и ласков. Он не торопился двигаться и наклонился сжав в огромных ладонях по одной упругой груди каждой девушки. Его пальцы были нежными, он дергал соски, а легко и невесомо едва их касался. Одновременно члены в дырочках подруг ненастойчиво пульсировали, даря наслаждение, постепенно загашающее боль. И сначала Агнесса, а потом и Верона робко вильнула попочкой, прося продолжения.

Демон слегка качнул бедрами, проверяя девушек. Получив в ответ поощрительное покачивание, он с оттягом вогнал члены во все четыре дырочки. Агнесса и Верона едва не завопили от наслаждения двойного проникновения, ощущая, что новый оргазм неумолимо приближается.

Усиленно наяривающая себя демонесса приказала Агнессе вернуться к своему делу и вскоре, закричав в пароксизме удовольствия, брызнула соками прямо в открытый ротик девушки.

А потом и демон зарычал, словно дикий зверь. От его паха стали виться все новые отростки и каждый занимал свою дырочку. Первый с размаху воткнулся демонессе в раскрытый брызгающий зев. Сила этого члена была таковой, что стройное тело демонессы, словно невесомое, подняло вертикально, и оно теперь балансировало, имея только одну точку опоры. Второй длинный член был почти одновременно забит ей в глотку. При этом кончик хвоста беспрестанно трахал ее саму в попку. Еще два удлинившихся члена проросли под телами монахинь, чтобы закачаться перед их лицами. И ни Агнесса, ни Верона не удержались и набросились ротиками на багровые головки, словно на самое изысканное лакомство.

И едва это произошло, как все члены одновременно выплеснули потоки горячей пахучей спермы. Спермы было много, очень много. Ни одна дырочка не могла сдержать потока. Белые капли катились из попок, свешивались с уголков пизденок, лились из ротиков, не успевающих проглотить все...

Монахини бессильно лежали в лужах спермы, совсем рядом с черной изящной тварью. Все трое обнимались, не делая различий между черным и белыми телами, гладили друг друга, размазывая демонскую сперму по блестящим от этого грудям.

— Хозяйка, — шепотом позвала Верона, опасливо попосившись на демона, с трудом добравшегося до дивана, — а сразу так нельзя?

— Ишь ты! Нет, его возможности тоже ограничены — чем сильнее возбуждает его женщина, тем больше она получит...

— А когда он сможет повторить?

— Ух, какая шустрая! — демонесса лениво разулыбалась. — Вы выпили столько его сил, что даже не знаю.

— Ну, вот... — расстроились подруги.

— Не огорчайтесь... Вы на правильном пути — шпильки, чулочки... наденем что-нибудь прозрачное, там сиську покажем, там попку, там ножку выставим... оклемается, как миленький! Сейчас отдохнем немного и скакнем домой, там подберем себе то, перед чем он не устоит... Но главное — наши тела и наша страсть, от такого не отказываются веками...