Того, что придется ехать переналаживать комплекс, мы все ожидали. Неожиданностью оказалось то, что ехать придется так рано. Мы рассчитывали, что он еще продержится месяц или два. Поэтому в образовавшееся «затишье» ребята решили отдохнуть и взяли отгулы и отпуска. Я остался один в отделе в качестве дежурного. Заодно доделывал застоявшиеся дела. Следовательно — ехать в командировку предстояло мне. Сама работа не вызывала осложнений. Надо было поменять программу и отследить траектории движений. Этим мы занимались достаточно много. Еще с разработки всей системы. Но вот ехать за тридевять земель... Честно говоря, именно эта часть командировки вызывала отрицательные эмоции. Поездом — двое суток (необъятны просторы нашей родины). Самолетом намного быстрее. Только вот наше государственное начальство не всегда благосклонно смотрит на непомерные траты средств на такую «роскошь» как самолет или «люкс» в отеле для рядового работника. Придется коротать время в не самых комфортабельных условиях. Двое суток!!! Ничего не делать!!! С другой стороны можно считать это своеобразным отпуском. К тому же еще и командировочные капают. А со скукой у нас найдется чем бороться.

Срочно пришлось оформлять командировку. Вот тогда я получил первый сюрприз. Взяли билет в спальный вагон (СВ). То ли начальство расщедрилось, то ли других мест не было. Но начало неплохое. Возможно, и дальше мне будет сопутствовать удача. Машина отвезла меня на вокзал. Ребята помогли загрузить нехитрые пожитки и пару ящиков с оборудованием в еще пустое купе. Интересно, а кто же будет у меня в попутчиках? Узнаем еще. Ехать долго, разговоров будет много. Хотя бывает, что и разговаривать то не хочется. Всякие люди попадаются. Вот и сейчас — десять минут до отправления, а соседа нет. Может быть, так и поедем? Один в купе? Тоже вариант. Ладно. Время еще есть — покурить с ребятами, поговорить, посмотреть, как снег падает. Зима, не зима, а ехать надо. Хорошо, что мороза нет. Последние шутки, последние сигареты, последние рукопожатия... Проводница предупредила об отходе поезда. Я поднялся по лестнице, словно взошел в новый этап своей жизни. Есть такое ощущение, когда отправляется поезд, а за окном начинают убегать платформы, здания, люди. Хочется сказать: «я еще вернусь, а пока... «. Стук колес набирающего скорость поезда...

В купе произошли небольшие изменения — появилась сумки. Женские. А где же их владелица? Кто же будет скрашивать мое одиночество? Неужели отстала? Сомнения развеяла проводница, пришедшая забирать билет и деньги за постель. На мое замечание об отсутствии пассажира, он заявила:

— Сидит в соседнем купе с подругами.

Подождем. Путь не близкий. Да и сам пока устроюсь поудобней... Вскоре я лежал на своей полке и читал книгу. Вечер набирал силу, притушив дневное освещение. В свете боковой лампы прыгали строчки очередного фантастического приключения, оглашая округу диким рыком и разрывами смертоносных выстрелов. Становилось жарко. И не только на страницах романа. Проводница перестаралась с печкой. Есть у них такая привычка — растопить вечером до такой степени, чтобы потом меньше заботиться об этом. А пассажиры спасаются, избавляясь от одежды и поглощая прохладительные напитки. Я не был исключением. Сняв почти всю одежду, остался в одних трусах. Аккуратно распределив вещи по полкам и сумкам, укрылся простыней и вернулся к прерванному занятию. Однако обнаженность и одиночество подвергли мои желания на иное чтиво.

Любой мужчина не откажется от возможности ознакомиться с литературой о сексе, если есть возможность это проделать, не привлекая внимания. Он будет соблюдать самые строгие правила аскета, но по утрам у него все равно будет эрекция. Организму не запретишь искать выход естественным потребностям. И надо быть действительно настоящим аскетом, чтобы лишиться возможности секса... если не реального, то хотя бы виртуального, то есть воображаемого. Я не аскет. Простой мужик, который не прочь ознакомиться с пикантными подробностями очередной оргии если не в реальных условиях, то со страниц соответствующего издания. Следует отметить, что подобные процедуры сопровождаются возбуждением. Разглядывая очередную прелестницу, показывающую свои прелести на странице журнала, поглаживал себя по встающей плоти, направляя свои мысли в соответствующее русло. Откровенные позы, сплетение тел, открытые в крике сладострастия рты... очередной герой мимоходом совращал всех прелестниц и доставлял им неземное наслаждение. Как они умудряются все это делать?

Звук открываемой двери застал меня в пикантном положении: одна рука держит журнал с обнаженными девицами, другая — трудится над мужским достоинством в целях достижения наслаждения. Вначале сработал рефлекс: дернулась рука, хватаясь за второй разворот журнала. Потом я стал понимать, что же произошло. Вернулась попутчица. Это во-первых. Во-вторых: я находился в дурацком положении — лежу на спине, малыш возбужден и стоит колом, приподнимая простынь, я уставился в порножурнал, с обложки которого показывает свои прелести девчонка. И это все перед настоящей девушкой!!! Молодой, симпатичной, со стройной фигуркой. Наверняка за двадцать... Это впервые впечатления, так как я не мог глядеть на нее. Стыд заливал мой разум и, естественно, проступал краской на щеках. Как выпутываться из этой ситуации? Сделать вид, что вообще ничего не произошло? Просто отвернуться? Спрятать журнал? Извиниться?

— Добрый вечер, — поздоровалась девушка.

Я решился взглянуть краем глаза на нее. Или не обратила внимания, или не оценила ситуацию, или же делает вид, что ничего не произошло. Девушка перекладывала сумки у себя на полке.

— Добрый, — ответил я.

На этом наш разговор окончился. Мне надо было подождать, пока утихнет ухающее сердце, и перестанут потеть ладони после моральной встряски. Девушка занималась своими делами. Похоже, она готовилась к встрече с Морфеем. Я был не прочь отложить наше знакомство на более позднее время — например, на завтрашнее утро. Поэтому продолжал рассматривать картинки и злился на свой окаменевший орган, который не хотел вернуться к обычному состоянию и не торчать как кол. К тому же резинка трусов поддавливала на мошонку, так как я ее туда заправил, расчищая доступ руке. Наверное, стоило перевернуться, чтобы срыть свое состояние.

— Вы не выйдите? Я хотела бы переодеться, — попросила внезапно девушка.

Неожиданностью эта просьба не должна была быть. Следовало догадаться, что она попросит меня. Вот только в моем положении вскакивать как-то не совсем удобно. Не выполнить просьбу нехорошо, и показываться обнаженным тоже некрасиво.

— Если позволите — я надену что-нибудь, — решил я подобным образом выйти из положения.

— Ох. Простите. Мне показалось, что вам будет все равно, — улыбалась девушка.

Она забавлялась ситуацией. Значит, заметила и сделала свои выводы. Замечание было невежливым. Она хотела или попрекнуть, или обидеть, что уже само по себе вызывало ответную негативную реакцию. Или же... Хотела пофлиртовать? Очень сомневаюсь. Девочка только зашла, мы друг друга не знаем, я в таком состоянии... Или именно это ее заинтересовало? Чем черт не шутит. Стоит попробовать.

— Возможно, для вас это будет несколько неприятно, — я пытался говорить спокойно.

— Почему? — проскользнули у девушки нотки удивления.

Нам дали возможность поговорить. Этого нельзя упускать. Я сел и подвинулся назад. Простынь опустилась вниз, открыв взору девушки мою грудь. Заодно поправил трусы, спрятав уже начинающего сникать молодца. Журнал положил на столик — прятать его не имело смысла, а возможно он еще пригодиться.

— Вы попросили меня выйти, чтобы переодеться. Следовательно, вы стесняетесь обнаженного тела. Я обнажен. По логике, вы должны стесняться и моего обнаженного тела.

— А если это не так? — с вызовом спросила она.

— Что именно? — уточнил я. — Стесняетесь меня или себя?

— Вы психолог? — ответила девушка вопросом на вопрос.

— Увы. Нет, — притворно вздохнул я.

— Почему «увы»?

Любопытство у девушки было развито хорошо. Наверное, это или врожденная способность, или же отсутствие определенной цели. Для меня все сложнее. Если мне неинтересно, то очень трудно даже сформулировать вопрос. Достаточно малой толики информации, чтобы обрисовать общую картину. Для деталей нужна заинтересованность. У меня так никогда не получалось. Приходилось продираться сквозь заросли собственного сознания, чтобы хоть как-то поддерживать разговор на отвлеченные темы.

— Тогда бы я смог предвидеть ваш приход.

— Для этого не обязательно надо быть психологом.

Видя, что разговор затягивается вместе с «моим выходом» из купе, девушка села на постель. По ее лицу было заметно, как меняется ее настроение. Вместо немного саркастической усмешки, появилась легкая улыбка.

— Согласен. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Какой? — спросила девушка.

— Вы стесняетесь моего обнаженного вида?

— Думаете, я не видела обнаженных мужчин?

— Я этого не знаю. Скажите сами.

— Конечно, видела, — заверила она.

— И это не вызывает у вас отвращения?

— Нет. — Она тихо засмеялась. — Тогда я думала о другом.

— Кажется, я догадываюсь о чем. — Мои слова насторожили девушку. — Я думаю, что на свете мало людей, которым не нравиться секс, — поспешил я ее утешить.

— Возможно, — согласилась моя собеседница.

— Обнаженное тело — преддверие получения удовольствия, — продолжил я свою мысль.

— Вот уж не думала, — возразила она.

— Это естественное желание. Главное чтобы вы хотели показать себя...

— А вы показываете себя мне или им? — кивнула девушка в сторону журнала.

— Я еще никому себя не показываю, — наступила моя очередь возражать. — Но по сравнению с ними у вас есть очень большое преимущество.

— Какое? — тут же спросила она.

Любопытство не порок... Особенно если женщина хочет знать в чем она лучше.

— Вы реальны, а они нет, — ответил я. — Вам я могу показать себя, а им нет.

— А мне показалось, что вы им даже очень хорошо показывали, — саркастические нотки вернулись в ее голос.

— Я бы предпочел видеть вас вместо того, чтобы рассматривать их.

— Спасибо за предложение, — с неприятием произнесла она.

— К тому же вы красивая девушка, — как бы невзначай заметил я. — Симпатичней тех, кого я там видел.

Разговор затих. Мы сидели и рассматривали каждый что-то в своем собственном углу, анализируя разговор и готовя дополнительные аргументы. Вполне возможно, что этот разговор пропал в туне. Спасибо, что хоть немного поговорили — нет так скучно. И оправдываться, и краснеть больше не надо.

— Так вы выйдите или нет? — спросила девушка с нетерпеливыми нотками в голосе.

— Можно подумать я не видел обнаженных женщин, — пробурчал я.

Как в знак своей правоты подвинул журнал к центру. И стал смещаться к середине своего спального места.

— Раз не хотят, будем одеваться.

Я делал вид, что разговариваю сам с собой. При этом разыскивал вещи, которые можно было надеть на себя без особых хлопот.

— Где же нам еще видеть красоту. Остается в журнале. Никто не хочет. Боится. А потом спрашивают: «А чем мы хуже?» — продолжал я говорить негромко сам себе, вытаскивая на свою постель, спортивные штаны.

— Ладно. Сидите, — вдруг разрешила девушка. — Вы так и до утра не соберетесь.

Произошло то, на что я и рассчитывал. Она захотела «показать» себя. Нельзя было спугнуть «птичку». Я быстро ретировался в свой угол и молча сидел там, не подавая виду, что ожидаю «представления». На данный момент меня «интересовали» собственные штаны, аккуратно уложенные на причитающемся им месте. Девушка сидела около минуты, не выказывая своих намерений. Потом встала, расстелила шелковый халат, расшитый белыми цаплями на розовом фоне, выпрямилась и стала стягивать свитер. Стояла она ко мне вполоборота. Нашла своеобразный компромисс — и меня не видеть и себя показать. Фигурка у нее ничего — аппетитная.

Под свитером у девушки оказалась рубашка, вернее блузка. Конечно же — с длинным рукавом. На укладку первой части своего туалета девушка потратила немного больше времени, чем, по моему разумению, надо. Его можно было скомкать или просто сложить и сунуть в ближайшее место. Вместо этого девушка аккуратно разложила его на своем сидении, сложила рукава, перегнула пополам, затем еще... Аккуратный пакет девушка, не торопясь, положила в сумку.

Следующим предметом стриптиза стала блузка. Она расстегнула по очереди пуговки, вытащила полы из брюк (извиняюсь, джинсы — если для кого-то это важно), расстегнула рукава, оголила плечи... и, глядя перед собой на стену, сняла рубашку. Белый, с оборочками бюстгальтер обтягивал небольшие, упругие (надеюсь) груди.

Рубашку постигла та же участь, что и свитер — тщательная укладка. Было приятно наблюдать за движениями девушки. Не каждый день видишь подобное. Наверное, женатым мужчинам выпадает такое счастье и чаще, но таким холостякам как я...

Девушка развернулась и в упор взглянула мне в глаза. Скрывать, что я наблюдаю за ней, не имело смысла. Кто поверит, что мужчина не смотрит на раздевающуюся перед ним девушку. Я просто постарался придать себе вид бесстрастного наблюдателя, хотя мне хотелось подвинуться поближе и самому принять участие в действе. В паху нарастало напряжение, разливаясь нетерпеливым возбуждением по телу и голове.

Не отрывая взгляда от меня, девушка села на сиденье и стала снимать сапожки. На свет появились белые носочки, обтягивающие ее ступни. Она специально поставила их на мою постель, пока пристраивала обувь в сторонку.

С тем же решительным видом, соседка по купе встала и нарочито медленно расстегнула джинсы. У меня уже не было никакого сомнения, что все это представление проводится специально для меня. Она могла выгнать «надоедливого мужчину» в самом начале, но устроила полустриптиз под «нажимом непредсказуемых обстоятельств».

Приспустив джинсы на бедра, девушка явила передо мной трусики с оборочками в тон бюстику. Продолжая наблюдать за моей реакцией, она села на свою прелестную попку, поставила ножки в белых носочках ко мне на полку и закончила разоблачение от брюк. Продолжая сидеть в той же позе, она тщательно уложила их и отправила вслед за свитером и рубашкой.

Окончив показ, девушка перебралась к себе на полку, встала на коленки, выпрямилась, замерла... Ей понадобилось несколько секунд, чтобы решиться на финал. Она стянула бретельки бюстика, опустила его вниз, открыв свои груди... Какая прелесть! Эти небольшие привлекательные холмики так и просились оказаться в руке, чтобы почувствовать их податливость... Бюстик развернули застежкой на живот и выдворили с тела вон.

Она была очаровательна. Талия, грудь, плечи, руки, ноги... все сразу привлекало к себе внимание. Как жаль, что это только демонстрация достоинств. Будем надеяться, что этот показ станет преддверием нечто большего...

Мурашки бегали по телу, дыхание затруднялось и приходилось затрачивать усилие, чтобы оставаться в той же позе. А вот на своего «малыша» я повлиять не мог. Тот наливался «силой» и уже проявлял признаки упругого сопротивления.

Стриптиз закончился облачением в халатик. Довольно поспешным, надо заметить. Но и под шелковистой тканью угадывались те формы стройного тела, которые недавно видели мои глаза. Девушка уселась спиной к боковому фонарю, устроив под спину подушку. Надо признаться — для этих целей она слишком мала и мягка. Мы оба сидели в одинаковой позе.

Я смотрел на противоположный конец постели и повторно переживал стриптиз. Разговаривать было нельзя — можно было разрушить очарование действа. Очарование на девушку естественно. Она должна была переварить, только что совершенное ею, и перейти к последующему этапу. Тогда она сама начнет разговор. Примет правила игры. Или же просто отвернется к стенке и уснет. Однако кое-какой козырь в наших руках уже имеется. Возбудилась ли она хоть сколько-нибудь?

— Почему вы молчите? — наконец спросила она.

— А что вы хотите услышать? — поинтересовался я в ответ.

— Вы же хотели сравнить? — подпустила девушка сарказма.

— Я не сравнивал, я... — дальше пришлось подыскивать подходящее слово, чтобы лучше передать свои намерения: — ... любовался вами.

Вышло не очень удачно. Однако... «Слово — не воробей. Выскочило — не поймаешь».

— Хм, — оценила мое высказывание девушка.

— Согласен. Банальность. Многие хорошие слова превратились в банальности.

— Я в этом не виновата, — заявила девушка.

— Зато вас оценило мое достоинство, — и я кивком головы указал в сторону своего паха.

Девушка попыталась проверить через столик мое высказывание, но не смогла, так как все прикрывали несколько слоев простыни.

— Не заметно.

Без слов я убрал белую ткань, открыв свои трусы с бугром возбужденной плоти.

— Это все? — с недоверием спросила она. — Помниться он был побольше.

— Тогда было и времени побольше и сцены пооткровенней, — попытался объяснить я.

— Но вы же заявляли что натура лучше, — язвительно заметила девушка.

— Хотите я сравню вас? И покажу разницу?

— Попытайтесь, — разрешила она.

— Я пересяду к вам. Так будет наглядней — пояснил я свою просьбу.

Одарив меня оценивающим взглядом, девушка пожала плечами.

— Садитесь уже, — смилостивилась она.

Два раз повторять мне не надо. Расчет с самого начала был простой. Заинтересовать девушку, заставить принять участие в эротической игре. Если она это сделает — перейти и к сексуальным забавам. Сейчас наступал момент начала нашего совместного контакта. Надо было осторожно возбудить мою спутницу, позволить отдаться страсти и тогда... она окажется в моих объятиях.

Я сел возле ее согнутых ног, прикрытых полами халатика. Шелковая ткань оставляла моему взору щиколотки и ступни девушки. Эти беленькие носочки так симпатично смотрели на меня...

— То, что можно увидеть на картинках — это всего лишь двухмерное изображение, — начал я свою атаку. — Бездушные, неживые отражения действительности. Они рассчитаны на самые низменные инстинкты. В лучшем случае на работу воображения, которое может их хоть немного приблизить к настоящему, реальному. Но все равно сравнение с действительностью они не выдерживают. Что может быть лучше вида ножки, обтянутой белой тканью, заставляющей биться чаще сердце и притягивающей к себе внимание.

Одновременно со своей речью я смотрел на предмет рассказа — на женские ступни, стоящие рядышком друг с другом.

— Они притягивают и взор, и внимание, и желание... Желание прикоснуться к ним.

Мои пальцы дотронулись до ее пальчиков на ноге. Те задвигались и отодвинулись в сторону. Другой реакции не последовало. Не было криков «Караул!», «Насилуют!» с целью собрать весь вагон и урезонить хулигана... Надо приучить ножку к моим прикосновениям и развить свой успех дальше... или выше.

— Воображение уже пытается представить себе не то, как бы они выглядели, а то, что они могут сделать, как отреагируют...

Ступня еще немного отодвинулась, а потом перестала сопротивляться моим прикосновениям. Подушечки пальцев свободно скользили по ткани носочка. Я взглянул в лицо девушки. Та молча сидела, сложив руки на груди и смотрела мне в глаза поверх своих коленок.

— Нельзя на фотографии увидеть всю красоту формы. А вот здесь, прямо перед собой, вижу все детали, пленяющие и соблазнительные...

На этот раз было отвоевано право на поглаживание. Ладонь накрыла пальцы на ноге девушки.

— Когда я дотрагиваюсь до фотографии, то чувствую только глянец бумаги. А как тогда с ощущением шероховатости ткани, бархатистости кожи?

Ладонь скользит к лодыжке, подымается выше, затрагивает обнаженное тело... и нам позволяют это делать.

— Как почувствовать тепло, внутренне напряжение, игру мышц?...

Ладонь уже начинает ласкать голень, забирается под полу халатика.

— А вы поэт.

Игра принята.

— Что вы, — улыбаюсь в ответ. — Если бы я был поэтом, то не тратил бы время на глянцевых красавиц, а наслаждался бы изящной словесностью...

— А кто вы? — последовал вопрос.

— Простой мужчина, которому хочется подарить радость женщине. Чем больше мы отдаем, тем больше получаем. Мужчине нужно удовлетворить женщину, возвести на вершину блаженства. Тогда и она поможет ему взойти туда. Это тоже разница между глянцевой красавицей и настоящей женщиной. Разрешите...

Я приподнял ее ножку. Никто не оказывал сопротивления. Позволили положить девичью ступню ко мне на ноги. Теперь у меня появилась возможность расширить область возбуждения, перейти к более интенсивным ласкам. Полы халатика были подтянуты выше и заняли оборону на следующем рубеже — бедра и лобок девушки.

— Кто может передать чувство контакта двух тел, тяжесть вашей ножки? Какая фотография подарит вам ощущение движения по вашей коже? Возможность видеть живые изгибы? Касаться коленки? Какая фантазия способна на это? Если она способна на это — этот человек действительно поэт. С такой фантазией ему не нужны неживые, распутные девицы с искусственной грудью и широко раздвинутыми ногами. Он будет наслаждаться живым творением природы, наделившей женщину такой привлекательностью, такой притягательной силой, что мужчина теряет голову, прикасаясь к вам...

Пока я говорил, то уделял ласками каждый изгиб ноги девушки. Мои руки скользили по ее коже, впитывали ощущение живой плоти — трепетной и желанной. И это возбуждало ее. Это чувствовалось по ее расслабленности, доверие ко мне, моим рукам, ласкам. Уже более смело моя ладонь двинулась на ее бедро, скользнула на внутреннюю сторону.

— Разве может возбуждать прикосновение к бумаге? Как передать ощущение общности, возбуждения и желания. Можно ли почувствовать вкус кожи, скольжение языка, прикосновение губ...

Надо было ускорять процесс. Нужно раздуть огонек вожделения, который занялся в ней. Двигаясь рукой вдоль бедра, я склонился к ее ноге и запечатлел легкий, нежный поцелуй на ноге девушки. Моя голова бесцеремонно опустилась между ее ног. Реакция девушки была — прикрыть свое интимное место. Две ладошки сложились на лобке. Но моя цель была не там. Я коснулся языком внутренней поверхности бедра, оставил на нем влажный след. Снова поцелуй. Более откровенный.

Можно было говорить дальше, но время слов закончилось. Я вдыхал запах женщины, ощущал ее плоть, чувствовал ее желание. Знала ли она, что скоро окончательно подчиниться моим ласкам, откроется и отдастся своему вожделению? Я уже не сомневался в этом. Мне позволили так далеко зайти и я не отступлю назад.

В ход пошли более возбуждающие ласки. Щекотал языком, впивался в кожу, губами, облизывал поверхность бедер. Я подбирался ближе и ближе к сокровенному месту.

Одна нога продолжала оставаться в моей власти. Вторая стала отходить в сторону, пропуская мою голову в середину. И вот я уже у заветной цели. Две девичьи ладошки, халатик и трусики разделяют меня от нее.

Касание губ к пальцам, настойчивые проникновения языка между ними ослабляют защиту. Каждое движение приносит свою маленькую победу. Пальчики не сжаты, ладошки подрагивают. Еще немного и они неохотно покидают поле битвы «вытесненные» моими настойчивыми поцелуями. Сдвинуть халатик и остаться один на один с трусиками. Обхватываю сквозь ткань женское достоинство и получаю в ответ постанывание. Девочке хорошо, девочка получает наслаждение.

Я тоже возбужден и опьянен. Опьянен своей победой и возбужден близостью женского тела. Мое мужское достоинство налилось и требует применения. Но ему придется подождать.

Несколько хватающих губами движений. Ткань трусиков скользит по губкам девушки, по бугорку клитора. Резинки нет, можно свободно отодвинуть рукой ткань в сторону. Язык прикасается к обнаженной плоти, губы смыкаются на ней, пальчик скользит вниз к анусу. Все мокро, все готово к извержению. Втягиваю в рот ее губки, начинаю посасывать, перехожу к клитору. Пальчик нащупывает колечко ануса, возвращается обратно, надавливает посередине. Девочка «взрывается»... Ладони вжимают голову в ее сокровище, ноги пытаются сжать меня. Девочка изгибается, упирается головой в стенку рядом с фонарем. Оргазм длится достаточно долго и бурно. Видимо она уже давно такого не испытывала. Пусть наслаждается.

Наконец хватка ослабла. Меня потянули вверх. Я охотно подчинился.

— Поцелуй меня, — шепчет девушка.

Наши губы встретились: мои с ее вкусом и выделениями и ее — пряные, свежие, сладкие. Она обвила руками мою шею и жадно отдалась ласке. Я обнял ее тело и с радостью прижал к себе.

— Это было так замечательно, — сообщила она мне.

— Рад за тебя.

— У меня никогда ничего подобного не было. Словно разряд молнии.

Мы снова слились в страстном поцелуе. Такое ощущение, словно сил от испытанного наслаждения у девушки только прибавилось.

— Ты сделаешь мне еще?

— Обязательно, — дал я ей обещание.

На этот раз она ответила мягким поцелуем.

— Я хочу тебя, — сообщила девушка.

— Давай устроимся поудобней, — предложил я. — А то сломаем себе что-нибудь... нужное.

— Хорошо, — засмеялась она и выпустила меня из своих объятий.

— Меня зовут Алексей, — сообщил я, вставая.

— Ой. Мы даже не познакомились, — спохватилась она. — Аля.

— Очень приятно. Зато узнали друг друга поближе.

— Даже очень, — рассмеялась она счастливо.

От настороженности не осталось и следа.

Когда я обернулся, то обнаружил, что дверь в купе приоткрыта. Не сильно — пару сантиметров. Но для того, чем мы собирались заниматься, свидетели не были нужны.

— Мы даже не закрылись, — сообщил я Але.

— Зрителей там нет? — спросила она с юмором.

— Нет, — ответил я, запирая купе и отщелкивая стопор.

— Значит, повезло нам, а не им, — выдала она резюме.

Когда я обернулся, то увидел, что девушка сместилась ближе к выходу и рассматривает постель.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Из меня тут натекло...

Я заглянул ей через плечо. На простыне расплылось мокрое пятно размер с ладонь.

— Ничего страшного. Перелазь ко мне. А его мы высушим.

— Хорошо, — прижалась Аня ко мне щекой.

— Давай, — заохотил я ее легким шлепком по попке.

— Слушаюсь и повинуюсь, — весело ответила девушка и перелезла на соседнюю полку.

Вначале я проверил пятно на матрасе. Влажно, но терпимо. Сдвинул простынь ближе к печке, свесив мокрое пятно вниз.

— И это положи туда, — протянула ко мне свои трусики Аня.

Она уже готовилась к продолжению нашей ночи. Я аккуратно положил предмет ее туалета на решетку под столиком.

— Готово.

Она сидела посередине постели, подобрав ноги и опираясь спиной о стенку соседнего купе. Аля подняла руки, чтобы распустить волосы. Полы халатика разошлись, показывая обнаженное молодое тело. Ножки в носочках. На лице выражение удовольствия. Если бы я был художником... Такую красоту надо сохранять... и наслаждаться ею. Но я не художник. И недавно выдал целую лекцию, почему надо стремиться к красоте реальности, а не к двух-, трех — и так далее мерным изображениям.

— Ты прелесть, — высказал я в слух свои ощущения.

— Тебе нравиться? — спросила Аля, опуская руки и встряхивая своей гривкой.

— Очень, — уверил я ее.

— Тогда снимай, — указала она на последний предмет моей одежды.

— Слушаюсь и повинуюсь, — повторил я ее высказывание.

Опускать трусы пришлось осторожно, так как мой орган был еще при своей силе. Я справился с этой задачей, хоть и пришлось повозиться и «преломить» достоинство.

— Ого, — оценила эрекцию Аля.

— А ты как думала? На такую красавицу и не отреагировать?

— Ты, наверное, очень хочешь? — участливо спросила она, дотрагиваясь до моего копья.

Вид женской ладошки накрывающей мужскую возбужденную плоть вызывал потрясающие ощущения. Однако я еще сдерживал себя. Впереди была целая ночь полная ласки и любви...

— Может быть, перекусим? — предложил я.

Надо же было запастись силами и энергией.

— Сначала секс, — безапелляционно заявила Аля, снимая халатик. — Хочу, чтобы ты наполнил меня всю.

— Что пожелаете, сударыня.

— Хочу все.

Она избавилась от одежды скрывающей ее молодое тело. Я снова мог любоваться ее обнаженными прелестями.

— Положи, — протянула она халатик. — И дай мне подушку.

Аля устраивалась. Положила подушки под голову, легла на спину, подтянула ноги, развела колени. Ладони опустились на лобок. Пальчики раздвинули срамные губки.

— Я готова, — доложила девушка.

Без промедления я навис над ней. Аля поймала «молодца» и сама направила в свое нутро. Мне ничего не оставалось делать, как погрузиться в это теплое, мягкое, влажное, ждущее естество.

— Как хорошо, — простонала она. — Люби меня.

Для начала я придавил девушку собой. Ощутить соприкосновение двух обнаженных тел, податливость женщины, ее готовность отдаться. Губы встретились и стали дразнить друг друга поцелуями. Мой орган глубоко погрузился внутрь Али. Он ощущал сокращение ее мышц, плотный прижим плоти. Что еще нужно мужчине?

Поступательные движения — размеренное продвижение к вершине наслаждения... под стук колес и неравномерные толчки поезда. Мы наслаждались друг другом, своими телами, ощущениями.

Аля впилась пальцами в мои ягодицы, закинула ноги на спину, пыталась двигаться навстречу. Я же равномерно проникал в ее естество, преодолевая сопротивление сокращающихся мышц, целовал шею, посасывал ушко и наполнялся чувством обладания именно этой женщиной.

Мы слились в единое. Я ощущал ее малейшие движения, угадывал желания — сжать грудь, пососать сосок, войти глубже, замедлиться, с силой проникнуть, чтобы достать до матки, сделать вращательное движение. В духоте купе тела покрылись потом. Они скользили друг по другу. Слышались хлюпающие звуки любви и тихие постанывания Али.

Когда я начал ласкать языком основания ушка, девушка стала задыхаться от накатившего на нее желания. Она вся напряглась, обвила руками шею, попыталась прижаться. Вагинальные мышцы сомкнулись и не отпускали меня.

Через пару толчков Аля изогнулась, вцепилась мертвой хваткой, раскрыла рот в немом крике. Ощущая ее разрядку, я почувствовал, как приближается и моя потребность излиться. В это время очень трудно остановиться. Хочется погружаться и погружаться в женское лоно. А потом испытать сладостный момент извержения, когда блаженное напряжение охватывает все тело...

— Сейчас... кончу... — предупредил я девушку.

Самого распространенного средства предохранения у меня не было. У меня вообще не было никакого средства. Кто же мог подумать, что все так произойдет? Обычно всегда находилось время обзавестись нужным предметом. Но не сейчас. Поэтому я решил просто излиться в сторону...

— Кончи в меня, — прошептала она мне в ухо.

— Но ведь...

— Прошу тебя.

Девушка все еще пребывала во власти блаженства. Я не мог противостоять ей. Вы когда-нибудь отказывали удовлетворенной, счастливой женщине? А таковая была подо мной. Обнаженная, прелестная, желанная. Семя устремилось на свободу, разрядка пронзило мое тело. Я замер. С каждым исходом, добавлялась очередная волна наслаждения. А мышцы Али сокращались, доставляя дополнительное удовольствие...

— Боже, — прошептала она в экстазе.

Я навис на руках над Алей не в силах пошевелиться. Ожидал, когда мой организм выкачает все любовные жидкости и прекратятся пьянящие всплески. Мой орган должен был опустошаться, чтобы дать возможность действовать дальше. Он стал таким чувственным...

В изнеможении я лег рядом с девушкой. Она, выпустила меня из своих объятий, а затем вновь прильнула телом. Потным и горячим. Желанным и приятным. Женским телом.

— Почему я раньше такого не испытывала? — устроилась она на моем плече.

— Теперь ты знаешь, на что способна, — поцеловал я ее в нос.

— Ты разбудил во мне самые низменные инстинкты.

— Тебе это не нравиться?

— Я счастлива, — потерлась она щекой. — Мы начали высоким слогом и заканчиваем низменным удовольствием. Почему так происходит?

После хорошей физической нагрузки хотелось курить. Занятие сексом и оргазм это даже очень приличная нагрузка. Не знаю как для женщины, а мужчина трудиться постоянно. И в то же время не хотелось покидать прижавшуюся ко мне Алю.

— Потому что все наши высокие чувства основаны на низменных потребностях.

— Ты еще и философ, — приподняла она голову.

Ее личико было так близко. Розовые губки соблазнительно приоткрыты. Мне захотелось целовать эту девочку, доверчиво лежащую обнаженной в моих объятиях. Я потянулся к ней, она с готовностью откликнулась. Наши губы встретились и обменялись короткими дразнящими поцелуями.

— Если ты голодна, то не будешь думать о красоте слова, а будешь мечтать о сытной еде. А если ты накормлена, одета, обута, и удовлетворена... — с целью подчеркнуть, что Аля соответствует данному описанию, я шлепнул ее по попке. — Будешь думать, как выразить свои чувства высоким слогом.

— А если я не удовлетворена? — вздернула она голову.

— После двух оргазмов? — удивился я.

— Хочу еще, — мечтательно произнесла девушка. — С тобой я чувствую себя настоящей самкой.

— Спускаешься на низшую ступень? — улыбнулся я.

— Сам только что сказал, что без низменных инстинктов нет высокого счастья.

— Ты чудесна, — я снова потянулся к ее губам.

— Я себя чувствую такой же распутной как они.

Аля намекала на голых девиц в журнале, который явился связующим звеном между нами. Но теперь в моих руках была самая настоящая женщина. Прижавшаяся обнаженным телом ко мне, позволяющая себя ласкать и готовая продолжить игры. Непременное покачивание в вагоне только притирало наши тела.

— Ты в тысячу раз лучше их.

— С тобой я согласна на все.

— Даже в попку? — шутливо спросил я.

В глазах девушки отразилась настороженность.

— Ты хочешь в попку?

— Я пошутил, — заверил я. — Никто не собирается тебя насиловать.

Она продолжала рассматривать мое лицо.

— Не люблю анал, — заявила Аля. — Но ты умудряешься возбудить меня так, что невозможно остановиться. Наверняка и в попку у тебя получиться.

— Ты серьезно?

— Конечно. Надо только смазку найти.

— У меня точно ничего подобного нет.

— Посмотрю у себя. Что-нибудь найду. Я уже от одних разговоров завожусь.

Она облизала кончиком языка свои губки, подтверждая истинность своих слов.

— Кошка.

— Где моя сметана? — сразу нашлась девушка.

— У тебя на губах.

Я стал подыматься.

— Ты куда?

— Схожу, покурю, пока ты будешь проводить ревизию у себя в вещах.

— Иди, — отпустила она меня.

Спортивные штаны искать не пришлось. Аля села на край постели и склонилась к своим сумкам. Ее грудки маняще свисали вниз. Они оканчивались остренькими сосочками. Руки сами потянулись потрогать. Ладонь наполнилась приятной мякотью женской плоти.

— Ты хотел идти? — переспросила девушка.

При этом она не поменяла положения и продолжала копаться в сумке.

— Иду, — подтвердил я свое намерение.

— Вот и иди. А то нападу и изнасилую.

— Буду только рад.

— Будешь радоваться, когда вернешься. Не мешай.

Меня все-таки выставили за дверь. Я шел по качающемуся вагону. Колеса поезда отсчитывали пройденное расстояние на стыках рельс. В коридоре царила сонная, ночная тишина. Выйдя в тамбур, сразу окунулся в прохладу. Как бы не заболеть после всего этого. С духоты — на сквознячок. Зажег сигарету, уставился в темное окно, за которым изредка мелькали убегающие огни фонарей. Было время подумать...

Что собственно произошло? Ничего. Двое людей сошлись в поезде... А быстро она завелась. Девочка довольно зажигательная. Особенно если найти ее эрогенные точки. Как сразу кончила. Я и не рассчитывал на такую быструю победу. Я вообще не думал о таком развитии событий. Посидели, поболтали, спать полегали... каждый в своем уголочке. Попробовал первое, что пришло в голову. А оно сработало. Надо же. А что дальше. Такими темпами она меня доконает. Не такой уж я и слабак. Однако заниматься сексом двое суток напролет... Мечта идиота. Надо же — сбылось. Ничего. Разберемся. Нет безвыходных положений. Есть слепые поводыри. Где наше россейское «Авось»?

Огонек сигареты добрался до самого фильтра. Я затушил окурок и бросил его в пепельницу. Будем возвращаться. И что это она удумала заниматься аналом? Я ведь шутил, а она всерьез. Да и излиться просила... Странная какая-то. Как бы чего не случилось. А девочка симпатичная... слов нет.

Возвращался я по столь же пустынному коридору. Только сейчас подумал, что у проводников должно быть все. Наверное, и презервативы есть. Подойти? Предусмотрительно постучал в дверь. Тишина. Потянул за ручку. Исправный механизм сработал, купе открылось. Девочка лежала на моем месте под простыней. Умница. Спряталась от посторонних глаз. На лице — довольная улыбка. Небольшая баночка стоит рядом на столике, как раз по центру моего журнала... Нашла все-таки, не угомонилась.

— Я была такая потная... Ужас! — пожаловалась Аля.

— Это было сексуально.

Закрыв дверь, я сел на постель возле девушки и склонился к ее шейке. Она повернула голову, подставляя себя под поцелуй.

— Тебе нравятся потные женщины?

— Мне нравишься ты. Потная, голая, возбужденная...

Мой язык как раз добрался до основания ушка — одной из эрогенных зон Али. Девушка тяжело задышала, обвила шею руками, прижала голову ладонями.

— Сделай же меня такой, — с придыханием прошептала она.

— Сделаю, — прошептал я в ответ.

Рука потянула простынь в сторону. Обнажилась грудь девушки, живот, лобок. Аля ногами сама окончательно сбросила ее с себя, оставшись полностью раскрытой.

С шеи я перебрался к груди девушки. Та расплылась почти незаметными бугорками на ее теле. Только крупные пятачки сосков указывали точное местонахождение ее холмиков. Я собрал грудь ладонью, приподнял сосочек. Губы сомкнулись на нем и кончик язычка прикоснулся к его вершинке. Сделал несколько дразнящих движений, втянул чувственную плоть в рот, пососал. Пальцы сжимали и разжимали мякоть груди. Вторая рука сумела пробраться между ног Али и нашли вход в ее средоточия сладострастия. Там было сухо. Видимо Аля вытерла себя везде. Однако между губок была липучая смазка. Окунув туда палец, я начал смазывать подушечкой бугорок клитора.

— Хорошо, — томно выдохнула девушка.

— Тебе нравиться? — оторвался я от соска.

— Да.

Эти слова только подстегнули меня. Вкладывая больше усилий и нежности, я продолжал ласкать девушку, уделяя внимание обоим грудкам и ее сокровищу. Жидкости прибавлялось. Аля возбуждалась быстро. Мой палец скользнул ниже из киски девушки. Я хотел проверить первую эрогенную зону. От прикосновения и ласки там, Аля начала крутиться. Видимо воздействие было сильным.

— Возьми меня... — вытолкнула она слова из себя. — В попку...

— Ты не шутишь? — попытался я посмотреть ей в глаза.

Но девушка лежала, закрыв их, отдавшись во власть ощущений и ласки.

— Ты обещал, — открыла она глаза, чтобы встретить мой взгляд.

— Это ты хотела, — поправил я.

— Все равно, — заявила она. — Я смазала. Там так возбуждающе скользко, — улыбнулась она.

Моя рука скользнула между ягодицами Али. Действительно, там было скользко.

— Ты сумасшедшая.

— Ты меня такой делаешь. Займись делом. Я готова.

Она повернулась на бок и выставила свою попочку в мою сторону. Что прикажете делать?"Если женщина просит... «. Так, кажется, поется в песенке? Тогда с ней не поспоришь. Снегопад или в попочку... Она добьется и того и другого.

— Тогда держись.

Стянув штаны, я взял баночку. Не знаю что это такое, но оно было достаточно жирным. Подцепив пальцами мазь, нанес на свой орган и размазал по всей длине.

— Ну как? — поинтересовалась девушка.

Она наблюдала за мной, лежа вполоборота, продолжая подставлять свою попку.

— Сейчас узнаешь.

Я лег сзади, прижался к разгоряченному телу, обнял возбужденную девочку. Она нетерпеливо подалась ко мне. Какая же ты нетерпеливая. Моя ладонь накрыла ее грудь, сжала ее. Губы коснулись кожи на шее. Надо бы тебя подготовить... Свободной рукой проник сзади у нее между ног.

— Подыми ножку, — попросил я.

Упрашивать не пришлось. Аля с готовностью выполнила мою просьбу, направляемая моей ладонью. Я заставил согнуть верхнюю ногу в колене и таким образом обеспечил себе свободный доступ к ее интимным местам. Ладонью провел по лобку, клитору, губкам. Жирная от крема ладонь, свободно скользила по коже девушки. Дотронулся до чувственного места, заставив ее дышать глубже и чаще. Пробрался пальцем к колечку ануса. Оно было плотно сжато. Возможно, Аля и хотела, чтобы я туда вошел, но она не была готова к этому. С трудом стал вводить ей палец, приучая к ощущениям своего присутствия внутри с этой стороны. Девочка сопротивлялась, но смазка и настойчивость позволили преодолеть преграду. Палец оказался в попочке красавицы. После нескольких поступательно-вращательных движений она, наконец, расслабилась. Дырочка была достаточно узкая. Пришлось пустить в ход второй палец и проимитировать вхождение. От моих манипуляций и сам анус Али покрылся смазкой. Пальцы уже могли без задержек проникать внутрь. Пожалуй, можно было приступать к основному действу.

— Не передумала?

— Нет, — выдохнула она. — Мне хорошо.

Я покинул дырочку, поймал свой инструмент, проверил его упругость. Все нормально. А в паху уже созревало ноющее напряжение от возбужденного органа. Контакт наших тел, открытость и доступность девушки, перспектива предстоящего действа, возбудили меня достаточно. Я приставил головку к заветному колечку и начал постепенно увеличивать давление. Маленькое отверстие сопротивлялось моим размером. Я чувствовал, как слабо раздвигает плоть мой орган. Чтобы помочь и себе и Але, я продолжал ласкать грудь, шею и ее чувственную зону между ног.

Прорыв состоялся неожиданно для нас. Я просто почувствовал, что узкое колечко ануса уже давит на мой орган за головкой. Я остановился, дал ей возможность расслабиться после своего натиска.

— Ты как?

— Больно, — повернула она голову ко мне. — Но приятно.

— Будем продолжать?

— Да.

В столь неудобной позе мы попытались обменяться поцелуями, но только облизали друг дружку. Я попытался проникнуть глубже, но продвинулся немного. Однако этого было достаточно, чтобы начать поступательные движения. Ничего. Разработаем попочку и будем действовать с полным размахом.

Аля уже привыкала к моему присутствию в своем заду. Мой малыш входил все глубже и глубже. Наши движения напоминали привычное занятие любовью. Лишь тугой обхват напоминал, что я вхожу в анус. С каждым движением мои бедра вдавливались в ягодицы девушки. Ощущение их мягкости и податливости придает своеобразное возбуждение всему процессу. И я усиливал свои движения, пытаясь доставить и ей и себе максимальное удовольствие. Аля только упиралась в стенку купе.

— Хорошо? — спросил я, с очередным толчком в ее естество.

В ответ девушка замычала. Видимо ответить не могла. Я решил попробовать двойное воздействие. Губы и язык прокрались к ушку, а пальцы руки коснулись серединной точки между ногами. Девушка запрокинула голову и с тихим завыванием стала метаться у меня в руках. Она была на вершине блаженства. Пришлось удерживать ее и прикрыть рот. К тому же, видя, как Аля испытывает оргазм, я хотел к ней присоединиться. В попочку ведь можно?

Сжав девушку в объятиях, я стал сильно и быстро входить в нее, ускоряя собственное извержение. Это было фантастическое зрелище. И я, и Аля продолжали двигаться — беспорядочно, неодинаково, но каждый приближался к своей цели. Мой малыш наливался, аккумулировал в себя напряжение, а затем разрядился в мечущуюся девушку.

Второй раз за сегодняшнюю ночь. Это извержение было острее и чувственнее, чем первое. Возможно, из-за того, что я находился в плену тугой плоти ануса? Или же из-за оргамизирующей Али? Впрочем, второй раз всегда чувственнее. Меньше извержение, но резче и глубже чувства.

Получив разрядку, я надеялся, что и Аля успокоится. Ведь она начала раньше меня. Но девушку время от времени выгибал очередной приступ блаженства. Сколько же она кончает?

Честно говоря, такого я еще не видел. Спазмы оргазма у девушки продолжались минут пять. Не меньше. Если бы у меня длилось столько времени, то под конец был бы уже полностью опустошен. Поэтому не удивился когда Аля, наконец, затихла и полностью расслабилась, без единого звука или движения.

С минуту после этого я лежал и поглаживал ее обнаженное бедро. Девушка молча развернулась и прижалась ко мне своим телом. Закинула ногу, положила руку на грудь, голову на плечо. Мы лежали в купе под звук перестука колес вагона, покачиваясь под рывками поезда, и не могли вымолвить ни слова. Мои эротические приключения сегодня необычно начались и так же необычно заканчивались. Судя по состоянию девушки, продолжения сегодня уже не будет. Ей надо отдохнуть.

Дотянувшись до тумблера лампы, я выключил свет, и мы погрузились в темноту. Одинокие фонари за окном проносились мимо нас, освещая купе пробегающей полосой тусклого света, выхватывая из мрака наши обнаженную фигуры. Аля равномерно дышала, погрузившись в спасительный сон. Я закрыл глаза и такой же довольный и опустошенный как моя спутница стал погружаться в дремоту.

* * *

Ночью я проснулся, потому что стало прохладно. Проводники отдыхали и оставили отопление в покое. Аля спала у меня на плече. Боясь ее разбудить, я ногой нащупал простынь и одеяло и подтянул к руке. Действуя, как калека одной рукой и ногой расправил спальные принадлежности и укрыл нас двоих. Нежно прижал девушку к себе и снова отправился на свидание с морфеем.

* * *

Утро ворвалось в наше купе лучами солнца, ярко осветившими помещение. Резкий рывок поезда пробудил меня. Вставать не хотелось. Спешить было некуда. Впереди еще долгая поездка. У меня на боку спит красивая девушка...

Наверное это счастье испытывает каждый женатый мужчина. Холостякам такое удовольствие выпадает редко. Однако мне придется вкусить за эти два дня «прелесть» семейной жизни. Но мне кажется, что это не такое уж плохое положение. В нем есть и свои достоинства. Такие, например, как спящая Аля, прижимающаяся ко мне.

Стук в дверь.

Он вырвал меня из полудремы. Кому это нужно к нам рваться? Еще и с утра. «Не видите, нас нет дома». Мы спим и никому не открываем.

Стук повторился.

А этот кто-то настойчив. Все равно не буду вставать.

— Кто там? — сонным шепотом спросила Аля, не раскрывая глаз.

— Понятия не имею, — шепотом ответил я.

Не хотелось подавать признаков нашего присутствия или бодрствования.

В третий раз раздался стук. Ручку повернули и попытались открыть дверь. Ничего не вышло. Мы то закрылись. Проводник мог бы отпереть своим ключом, но он не станет без надобности этого делать.

— Аля! — окликнул из-за двери девичий голос.

— Тебя зовут, — сообщил я своей спутнице тем же шепотом.

Глаза девушки резко раскрылись.

— Аля! — вновь донеслось до нас.

— Это подружки, — сообщила девушка. — Я должна была к ним зайти.

— Видимо они тебя не дождались, — сделал я вывод.

— Сейчас, Лена! — крикнула Аля.

— Мы ждем, — напомнили из-за двери.

— Я подойду.

После обещания Али, нас оставили в покое.

— Ой, — на лице девушки появилось выражения боли, когда она попыталась приподняться.

— Что такое? — насторожился я.

— Попка болит, — призналась Аля.

— Зря мы вчера этим занимались, — высказал я сожаление.

— Ничего не зря, — возразила она. — Вчера было так классно. Оргазмы шли один за другим...

— Ты довольна?

Во мне зарождалось нежное чувство к этой девочке. Я смотрел на ее счастливое лицо, ощущал ее теплое тело и хотел, чтобы она так и лежала рядом со мной. Коснулся ее волос, провел ладонью по щеке.

— Очень, — она потерлась о ладонь.

— Я рад за тебя.

— Пойду, приведу себя в порядок, — объявила Аля. — Для тебя.

Девушка выбралась из-под одеяла, перелезла через меня. Вид обнаженной Али будоражил меня. В паху появился легкий зуд — верный признак просыпающегося желания.

— Ты мне нравишься в любом виде.

— Да? — обернулась девушка.

Она взяла свой халатик и накинула его на себя.

— Да, — подтвердил я.

Довольная улыбка осветила ее лицо. Девушка достала расческу, повернулась к зеркалу и стала приводить волосы в порядок. Наблюдая за ее действиями, я поймал себя на мысли о том, что мне нравиться то, что Аля занимается своими делами, наводит красоту и не стесняется моего присутствия.

— Что мне одеть? — неожиданно спросила она, продолжая заниматься своим делом.

— Как тебе нравиться, — пришло мне в голову.

— Может, я хочу одеться для тебя. Сексуально.

— Самый сексуальный костюм — твое обнаженное тело.

— Я знаю. — Аля отложила расческу, закинула полотенце на плечо и села возле меня. — Чтобы ты одел на меня?

— Хочешь, чтобы я одел тебя? — воспользовался я игрой слов.

— А это идея, — обрадовалась девушка. — Ты меня оденешь, а потом будешь любить.

— Ты неугомонная.

— Не надо было меня соблазнять. Не увиливай, — она легла мне на грудь и смотрела прямо в глаза. — Говори.

Вот женщины. Пойми их логику. Откуда я знаю, какая вообще есть женская одежда, кроме самого распространенного? Платье, юбка, чулки, туфли... Я же не модельер, чтобы разбираться во всех этих бретельках и кружевах. Что же можно ей предложить?

— Ну... чулки, — начал я сочинять, вспоминая фотографии, которые видел в том самом журнале.

— Чулки, — отметила Аля. — Еще.

— Шпильки.

— Шпильки. Дальше.

— Пеньюар, — вспомнил я «мудреное» слово.

— Пеньюар, — утвердила девушка.

— Хватит с тебя.

— Так и запишем. Чулки, шпильки и пеньюар. Будем искать.

Добившись от меня ответа, девушка поднялась, достала туалетные принадлежности и направилась к дверям.

— Я пошла. Но скоро вернусь, — предупредила она и вышла в коридор.

Девушка ушла, но чувство ее присутствия осталось. Оно заключалось в ее вещах, воспоминаниях, ощущениях в моем теле. Создавалось впечатление, что мы знакомы уже давно. Я знал, что она вернется, будет вести себя, как дома, ластиться и заниматься сексом. Никаких обязательств, никаких обещаний, никаких упреков. На душе было легко...

Однако естественные потребности давали о себе знать. Надо было и сходить в туалет, и утолить голод, и привести себя в порядок. Начал я с наведения порядка на полке Али. Простынь и матрас высохли. Я заправил постель и расправил складочки. Положил Алины трусики посередине. Посмотрел на собственную полку. Скомканные подушки, помятые простыни, одеяло лежащие грудой. По сравнению с местом девушки, мое пристанище выглядело неважно.

Натянув штаны, навел порядок у себя. Достал из сумки продукты, и положил на столик. Пусть дожидаются Алю. Накроем и поедим вместе. Из напитков — полутора литровая пластиковая бутылка воды. Водка сейчас не нужна, а других горячительных или экзотических напитков у меня не было. Разве что купить на станции или у проводников. Переплата конечно, но возможности сбегать в город и скупиться на рынке — нет. Поезд ждать не будет.

Взглянул на часы. Что-то красавицы давно нет. За это время можно не только руки ноги помыть, но и слона скупать. Да и мне надобно сходить. Подожду. И купе заодно проветрим после наших излишеств.

Открыл двери, осмотрел просторы коридора, вернулся себе в уголок и стал читать фантастику. Сюжет неторопливо разворачивал свою линию, потчуя читателя, то есть меня, специфическими научными нюансами.

Мимо открытых дверей проходили одинокие пассажиры по своим делам. Али все не было. Где же она запропастилась? Пошла к своим подругам? Вполне возможно. Они же ее ждали. Тогда задержаться может и дольше. Займемся пока своими неотложными делами.

Прихватив полотенце, мыло и зубную щетку отправился делать утренний туалет. В чем достоинство СВ, так это доступность сантехнических помещений. Это вам не в плацкарте выстаивать очередь, чтобы сходить по малой нужде. Здесь это практически нет. Поэтому, облегчив свой организм, я попытался «принять душ» в рамках возможного. Поплескался на пол больше чем на себя, но все-таки пот с себя смыл. Растерявшись полотенцем, вернулся в купе.

На этот раз Аля оказалась на месте. Она сидела на своей постели и «сервировала» стол к завтраку.

— Где ты бродишь? — встретила она меня вопросом.

— Тебя не дождался. Пошел искать, — отшутился я.

— Я у подруг задержалась, — сообщила она. — Разжилась пеньюарчиком. Чулки есть. Будешь меня переодевать.

— Сначала поедим. Ты, наверное, голодная?

— Прости. Мы там перекусили, — это обстоятельство огорчало девушку.

Видимо она не сообразила, что нам вдвоем будет приятней кушать вместе. И теперь сожалела о случившемся.

— Еще поешь, — решил я, устраиваясь в своем углу — Тебе нужны силы.

— Я сейчас не хочу.

— Что значит, не хочу? — я решил сыграть «строгого дядю». — Существует слово «надо». А то сам тебя накормлю.

— Вот с твоих рук есть и буду, — подхватила Аля.

Ну что с ней делать? Ей бы только играться... и сексом заниматься.

— Иди сюда, — хлопнул по простыни ладонью возле себя.

Она сразу пересела ко мне. Забралась с ногами, прислонилась к плечу. — Я буду послушной девочкой.

— Открой ротик, послушная девочка. Сейчас тебя кормить будут.

Я взял кусочек колбасы и поднес к губам девушки. Она осталась сидеть в той же позе, не проявляя инициативы. Только рот раскрыла. Я аккуратно опустил в него кусочек.

— Ам, — попыталась укусить пальцы Аля.

Слава богу, я вовремя их отдернул.

— Но, но, — погрозил ей пальцем, но девушка с веселым видом уже пережевывала добычу.

В таком шуточном тоне мы начали завтрак. Активного участия в самом процессе приема пищи Аля не принимала, предоставляя насытиться мне самому. Вместе с тем сидела рядышком и как птенчик принимала лакомые кусочки, которые я ей подносил.

Выдалась хорошая возможность, наконец, расспросить друг друга. Аля с подругами училась в университете. Сессия закончилась. Они вместе ехали домой «на побывку». Я кратко посвятил ее в нюансы своей работы.

Закончив завтрак, Аля настояла на том, чтобы убрать. Как ни как она здесь женщина и будет заботиться о порядке. Мое дело — помогать и ублажать присутствующую здесь особу прекрасного пола, которой и является Аля (записано и прочитано с ее слов).

Убрав мусор в полиэтиленовый кулечек, она выскочила из купе и вернулась с пустыми руками через пару минут. Тщательно закрыла дверь, достала два пакета и вручила мне.

— Это чулки, а это пеньюар, — оповестила она. — Шпилек нет. Не сезон. В наличии есть зимние сапоги. Может они подойдут?

— Лучше не надо, — отказался я от ее предложения.

В сапогах и ей и мне будет явно неудобно.

— Тогда можете приступать. Где мне расположиться?

Баловница. Все время хочет поставить меня в неловкое положение. А вообще-то будет занятно ее одевать.

— Снимай халатик.

— Это твоя обязанность, — заявила девушка.

Я встал напротив нее. Глядя прямо в глаза, развязал поясок и бросил его на постель. Поднял руки к шее девушки, положил ладони на ключицы и, скользнув под халат, стал сдвигать его с плеч. Аля стояла молча, позволяя делать с ней все что угодно. От этой доступности я стал заводиться. Возбуждение податливости — одно из средств воздействия женщины на мужчину.

Легкая материя скользнула вниз, открыв передо мной стройное тело девушки. Не удержавшись, обнял ее, привлек к себе, впился в губы. Боже. Она меня возбуждала своим видом и поведением. Я чувствовал влечение к ней, к ее телу, губам, шее, коже...

— Одень меня, — шепотом попросила Аля.

Неохотно я выпустил ее. Достал пеньюар: легкий, полупрозрачный. Расправил его. Не такой уж и длинный. Мини версия.

— Повернись.

Девушка встала ко мне спиной, отвела назад руки, чтобы я мог одеть ее. Перед моими глазами была соблазнительная попка с упругими ягодицами. Поймал руки Али в рукава, надел пеньюар, запахнул его на груди девушки... Так и остался прижимая ее к себе спиной, ощущая прикосновение попки, сжимая ладонями ее груди. Губы дотронулись до подставленной шеи.

— Еще чулки, — напомнила тихо Аля. — И будешь любить меня.

— Меня уже возбуждает все это, — признался я не в силах выпустить ее из своих рук.

— Я уже мокренькая, — сообщила радостно она. — Смотри.

Провела рукой между ног, подняла ладошку и в свете заблестели влажные следы. Я поймал руку, поднес к губам и облизал ее природные соки.

— Вкусно? — продолжала забавляться Аля.

— Вкусно, — согласился я с ней. — Как и вся ты.

— Искуситель, — запустила она пальцы в мою шевелюру и прижимаясь плотнее. — Одень же меня.

В ее голосе было вожделение. Она хотела отдаться. Отдать себя, свое тело и получить наслаждение. Надевая на ноги Али чулки, я получал удовольствие. Приятно было собрать чулок, накрыть им вытянутый носок ноги, медленно разворачивая, натягивать на стройную ножку. Сквозь темную ткань просвечивалась светлая кожа девушки. На месте окончания чулка — резкий контраст светлого и темного. Сглаженные контуры ступни, столь сексуальные.

Не в силах сдерживать себя, я завалил Алю на спину и сразу вошел в ее алчущее лоно. Девушка тихо застонала, обвила меня руками и ногами. Мы слились в пароксизме взаимного желания. Мы стремились навстречу друг другу и взаимному блаженству. Я входил в Алю и не мог остановиться. Моя страсть врывалась в нее и выплескивалась тихими стонами счастья с губ девушки. Разрядка приближалась. А ведь надо было дать возможность получить удовлетворение Але. Я склонился к ее шейке и стал целовать. И добился успеха. Девушка сжалась вся — и снаружи, и внутри — вжала меня в себя.

Выгнувшись и погрузившись глубоко в ее лоно, я ощущал потребность окончить свою работу. Семя накапливалось и хотело вырваться наружу. Выйдя из гостеприимного лона, я направил свой ствол на живот Али. Пару движений рукой было достаточно, чтобы жидкость брызнула на ее кожу. Меня прижало чувство удовлетворения.

Опустившись на бок, я притянул девушку к себе, испытывая самое низменное блаженство от ее близости и возможности обладать ею. Алей, должно быть, владели аналогичные чувства. Мы лежали и молча наслаждались друг другом.

— Не хочу никуда идти, — заявила девушка.

— Не ходи, — подержал я ее.

— Ты — зверь!

— Почему? — вырвалось из меня удивление.

— Дикий, неудержимый зверь, — ласково произнесла она. — А я — твоя самочка.

— Не выдумывай. Ты — симпатичная и умная девушка.

— С тобой я хочу быть самочкой. Симпатичной и умной самочкой.

— Выдумщица.

— Серьезно. Не прошло и дня, а я уже столько раз тебе отдалась. И хочу еще.

— Разве это плохо?

— Не знаю.

— Самое главное чтобы тебе было хорошо.

— Я себя чувствую распутной девицей. Согласна на все: и в попку, и в ротик, и между грудей. И мне хорошо от этого.

— От того, что хочешь или что произошло? — попытался уточнить я.

— Думаю, о том, что ты со мной можешь сделать и возбуждаюсь от этого.

— Тебе надо отдохнуть.

— Меня девчонки ждут, — заявила Аля.

— Подождут.

— Я обещала.

— Что обещала? — не понял я.

— Рассказать, как все прошло, — призналась она.

— Зачем рассказать? — приподнял я пальцем ее подбородок, чтобы поймать ускользающий взгляд девушки.

— Как ты думаешь, где я взяла пеньюар? — спросила она. — Мне пришлось выдержать целый бой там. И «дура», и «сумасбродка» и так далее.

— Бедная ты моя, — у меня действительно появилась сострадание к Але. — Зато слушали, раскрыв рты.

— Ты что? Рассказывала им?

— Надо же было выкручиваться.

— Вот что значит иметь подруг, — вздохнул я.

— Угу, — согласилась Аля. — Надо бежать к ним, а хочется полежать с тобой. Почему нельзя все совместить?

Я ее понимал. Мне тоже не хотелось бы идти сейчас от Али. С ней мы нашли общий язык и испытали взаимное удовольствие. Выносить его на обозрение другим не было желания. Она мне нравилась — эта сумасбродная девчонка, которая была согласна на все... Последние слова Али натолкнули меня на неожиданную мысль. Не дай бог, она придет и ей в голову. Я такого не выдержу.

— Нет, — сказал я вслух своим мыслям.

— Да, — утвердительно ответила Аля.

Эта мысль все-таки овладела ей.

— Это уж слишком, — возразил я.

— Почему?

— Нам с тобой хорошо вместе...

— Будет еще лучше.

— Неужели ты ни капельки не ревнуешь?

— Нет. Я же все равно буду с тобой.

— Ты сумасшедшая секс-маньячка.

— Называй, как хочешь. Я же нравлюсь тебе такой?

— Нравишься, — признался я и крепче прижал Алю к себе.

— Я хочу, чтобы ты их соблазнил.

— Я тебя с трудом соблазнил.

— У тебя это прекрасно получилось. Я их подготовлю. Ленка и так все время бредит сексом, а Светка — тихоня. От нас ни на шаг.

— У тебя и план уже есть?

— Почти, — призналась Аля. — Я сейчас иду к девчонкам и провожу беседу. Когда возбудятся, привожу сюда. Твоя задача — сорвать созревающий плод и уложить на спинку. Как меня.

— Наполеон в юбке.

— Без юбки и трусиков, — улыбнулась она.

В нашем положении было одно преимущество: если хочешь поцеловать — целуешь. Твой партнер всегда готов пойти тебе навстречу. Аля целовалась жадно и развязано. Видимо все условности у нее пропали. Мне это нравилось в ней. Она не пользовалась последствиями момента, а пыталась придумать новое, понравиться, возбудить. Многие впадают в эгоизм любви, когда считают, что партнер должен удовлетворить их и не идут сами навстречу. Надо думать не о себе, а о том, кто тебе подарит наслаждение. Вот тогда и будет взаимопонимание и компромисс.

Аля оторвалась от меня. Ее натура требовала немедленного воплощения в жизнь новой идеи. Она встала, скинула пеньюар и одела халатик.

— Пойду в чулках, — решила девушка. — Пусть видят.

Созерцая переодевание девушки, я не выдержал и захотел прижать к себе ее тело, уже скрытое под шелковой тканью. Сев на постель, поймал ее за талию и посадил спиной к себе на ноги. Ее попка приятно придавило мое хозяйство. Я обнял ее. Руки скользнули под халатик, отыскивая обнаженную грудь и лобок. Палец погрузился во влажную щелку.

— Ох, — успела сказать Аля, прижимаясь ко мне, а потом вся раскрылась. Раздвинула ноги, закинула руки назад, выпятила грудь. — Ты хочешь меня?

— Хочу, — прошептал я ей в самое ушко.

Почему так приятно обнимать и ласкать женщину? А когда она подставляется сама, это приятней вдвойне. Возбуждение и желание возвращались с новой силой. Аля чувствовала это. Она взяла ладошкой мой окрепший инструмент, приподнялась и направила в себя. А затем опустилась, насаживаясь на него. Я чувствовал, как утопаю в ее лоне, как раздвигается ее плоть. Эти ощущения скапливались у меня в паху, нагнетая кровь и застывая несгибаемой твердостью.

Определенно, девочка мне нравилась. Она отдавалась самозабвенно. Получала удовольствие и возбуждала меня. Не хотелось ее никуда отпускать. Ощущать ее тело в своих руках, чувствовать ее желание, видеть ее нетерпение. Я хотел ее, наслаждался грациозностью движений. Для меня осталось только она и мое вожделение.

Аля продолжала свои движения. Тело скользило под моими руками. Я ни о чем не думал, готовясь к приближающейся развязке. Парализующими толчками она выплеснулась внутрь девушки. Блаженное опустошение накатило на меня и передалось Але. Сладкое напряжение прижало нас друг к другу, объединило наши тела и наслаждение. Мы замерли в единении истомой...

Некоторое время сидим без движения. В голове пусто, точно так же как и в паху. В теле переливается ощущения близости Али.

— Я опять излился в тебя.

— Ничего, — она повернула голову ко мне. — У меня только недавно окончились месячные.

— Все равно. — Ловлю ее губы и начинаю дразнить нежными поцелуями. — Надо достать презервативы.

— Хорошо. Я позабочусь об этом.

У нее мягкие губы. Мне кажется, что Аля сейчас вся как кошка: гибкая, податливая и стремительная.

— Не покидай меня, — улыбнулась она.

Просьба относилась к моему органу. Утратив свою твердость, он сжимался и выскальзывал из пещерки девушки. Она хотела задержать мое копье у себя сжатием мышц, но это только выталкивало его.

— Ему нужно отдохнуть, — шутливо оправдывал я его состояние.

— Отдыхай, — решила Аля.

Она мягко встала из моих объятий.

— Пойду, приготовлю для тебя развлечения. Набирайся сил быстрее.

— Может быть останешься?

Мне уже не хотелось «других развлечений», кроме Али.

— Жди меня и я вернусь, — процитировала девушка.

Она собрала пеньюар, подмигнула мне и скрылась за дверью. Я остался один. Как она себе все это представляет? Егоза. Посмотрим, что она там приготовит. Может быть это «Авось» и вывезет нас. А отдохнуть не помешает. Два раза подряд все-таки сказывались на моем общем состоянии.

Поправив постель, я устроился в горизонтальное положение. Время шло. Чтобы сократить ожидание, я вновь принялся за фантастику.

Поезд мчался по своим маршрутам, перекликаясь перестуком колес. Останавливался у небольших станций, чтобы через минуту плавно тронуться дальше. На крупном вокзале в купе доносился гомон людей на перроне, стук молоточка обходчика. Мелькали продавцы со своим «ручным» товаром, громко предлагая то пиво, то пирожки, то водку для согрева. Но время вышло. Пассажиры вернулись на свои места. Поезд отправился дальше, оставляя позади вокзальное многоголосье.

Снова стук колес, отмеряющий очередной стык, покачивание вагона, и белый снег за окном. Равномерное движение укачивало, навевало сон. Я поймал себя, на том, что зеваю. Что там поделывает Аля? Может у нее ничего не вышло?

Стук прервал мои размышления.

— Да. Открыто.

Дверь отворилась и вошла девушка лет под двадцать. Белокурая, с подтянутой фигурой, чуть полноватой в бедрах. На ней был одет синий, махровый халат, из-под которого выглядывали ноги в спортивных штанах и тапочках.

— Простите. Аля просила передать вам это, — произнесла она, протягивая упаковку презервативов.

Я внутренне сжался. Надо было определять как вести себя. То, что подружка Али пришла одна, было непредвиденно. Я рассчитывал, что они придут вдвоем или же дадут какой то знак. А в данной ситуации было непонятно, тот ли это шанс, о котором говорила Аля. Вместе с тем, вряд ли подружка зайдет в купе просто так. Тем более принесла столь личные предметы, которые не двухзначно намекающие на интимные отношения. Будем считать, что это начало игры Али. Моя задача — продолжить эту игру.

— Спасибо, — подался я вперед, оставаясь прикрытый ниже пояса простыней. — Это весьма любезно с вашей стороны.

— Да что вы. Просто Аля попросила, — пояснила она, передавая упаковку.

Взгляд девушки был устремлен на мое тело. Видимо, она пыталась сопоставить услышанное с увиденным. Такой интерес, по словам моей соседки по купе, должна была проявить...

— Вас, наверное, Леной зовут? — спросил я.

— Да, — немного удивленно согласилась девушка.

— Присаживайтесь, — указал я на постель Али.

— Я пойду, — в голосе Лены послышались нотки просьбы, словно она хотела...

— Не бойтесь. Я вас не укушу, — весело сказал я.

Вспомнив комментарий Али об интересе Лены к сексу, добавил шутливым тоном.

— Разве что изнасилую.

Девушка благосклонно отнеслась к моей шутке. Он не собиралась ни кричать, ни звать на помощь, ни обижаться. Улыбаясь, она села на предложенное место.

— А я и не боюсь.

— Раз вы не боитесь, тогда пересаживайтесь ко мне. А то будет трудно сдержать свое обещание, — продолжил я в том же шутливом тоне.

Поколебавшись несколько секунд, Лена решилась последовать моему предложению. Я подвинулся к стенке, выделив ей место как раз на расстоянии вытянутой руки. Девушка шла на контакт достаточно легко. Аля действительно постаралась «подготовить» свою подружку для встречи со мной.

— Там, наверное, наговорили про меня...

Пожалуй, с Леной в таком состоянии можно было вести более или менее открытую игру. Если бы она колебалась, то уже ушла бы от не столь скромных просьб.

— Аля красочно описала вас... и ваши отношения, — с запинкой произнесла девушка.

— И вам понравилось?

Откровенность разговора все-таки зацепило стыдливость Лены. Она опустила взгляд. Ее щеки окрасил румянец.

— Вас это смущает?

— А вас? — спросила в ответ девушка.

— Нет, — признался я. — Не вижу ничего противоестественного в этом. Почему бы не поговорить о сексе с красивой девушкой?

— Ну-у-у... это довольно интимные отношения.

— Мы же не ведем публичные дебаты. В этом купе больше никого нет. А я вам говорю, что мне приятно, когда возле меня сидит девушка. Это возбуждает меня, вызывает желание прикоснуться, погладить, ощутить ее. Я искренен в своих чувствах.

— Это неожиданно, — пыталась оправдаться Лена.

— Почему же неожиданно? Вы пришли сюда, зная о происшедшем. Следовало ожидать подобного развития событий. Если бы я услышал подобный рассказ от своего друга, то обязательно возбудился бы. Наверняка и вы сейчас в подобном состоянии.

— А вы довольно откровенны, — улыбнулась Лена.

Она ушла от ответа, чем подтвердила мою догадку. Надо было действовать смелее.

— А зачем скрывать свое желание? — я подался вперед. — Мы взрослые люди и знаем, что секс не только слово. Это возможность получить удовольствие. Не сопротивляйтесь своему чувству, позвольте себя ласкать...

Тыльной стороной пальцев я коснулся щеки Лены. Она сидела не двигаясь, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Мои пальцы скользнули вниз по скуле, перешли на шею, ключицу. Не останавливаясь, рука отодвинула полу халатика и накрыла обнажившуюся грудь девушки.

— ... позволь увлечь себя в сладостную страсть, — продолжал я говорить, поглаживая холмик женской плоти. — Признайся себе, что ты хочешь этого. Скажи «да» своим желаниям...

Слушая меня, Лена закрыла глаза. Она отдавалась во власть ласки и сладострастия. Свободной рукой я обнял ее за плечи и прижал к себе. Губы коснулись кожи шеи. Девушка наклонила голову, не сопротивляясь моему наступлению.

— Скажи «да», — повторил я.

Лена уже покорялась моим объятиям, легкому нажиму на грудь, прикосновению языка. Близость податливого тела девушки будоражило меня, заставляли набираться силы мужское достоинство. Я ощущал ладонями ее тепло, бархатистость кожи. Мне нужно было заставить ее сказать это слово, чтобы она сама поняла, что хочет отдаться.

— Скажи «да», — полушепотом произнес я в очередной раз.

— Да, — ответила Лена.

Девушка приняла мою ласку. Она согласилась со своим желанием.

Легкими прикосновениями губ, я перешел с шеи на щеку, отыскал ее рот. Лена подставилась под поцелуй, раскрыла губы. Язычки встретились, дразня друг друга.

Развивая свой успех, я оставил грудь девушки и стал развязывать поясок халата. Несложный узел быстро поддался. Рука скользнула между полами на живот Лены, двинулась ниже, под штаны и трусики. Пальцы прошли по волосикам лобка, коснулись бугорка и решительно вошли в ее лоно, полное любовной смазки.

Бесцеремонное вторжение подстегнуло девушку. Она положила ладонь свободной руки мне на затылок и самозабвенно стала впиваться в мои губы. Я отвечал ей и продолжал возбуждать изнутри. Лена открылась: выгнула грудь, раздвинула ноги.

— Раздевайся, — шепнул я ей на ухо. — А я закрою дверь.

Не дожидаясь ее ответа, переместился за ее спиной и встал. Щелкнул замок. Я повернулся к Лене. Скинув халатик, она уже снимала спортивные штаны вместе с трусиками. Ноги, одна за одной, освободились от одежды. Девушка предстала передо мной полностью обнаженной. Я отметил, что грудь Лены больше чем у Али, но это нисколько не приуменьшало привлекательности девушки. Инстинктивно я помассировал свой орган, разминая перед предстоящим сражением.

— Со слов Али мне казалось, что он больше, — с улыбкой прокомментировала Лена, наблюдая за моими упражнениями.

— Может быть, она немного приукрасила, — заметил я. — Она испытала немало приятных мгновений вместе с ним.

— Я теперь сама могу оценить его по достоинству.

Лена протянула руку к моему любовному копью, которое я уступил девушке. Она обхватила его своей ладонью, сделала несколько возбуждающих движений.

— Он полностью в твоем распоряжении.

Шаг вперед и я встал перед Леной. Она поставила ступни на соседнюю полку по бокам от меня и наклонилась вперед. Голова приблизилась к моим чреслам. Я почувствовал, как проникаю в обволакивающее, теплое и влажное. Без всякого стеснения и предубеждения девушка взяла в рот мой орган.

Действовала она энергично. Чувствовалось, что она имеет определенный опыт. Возбуждение накатывало на меня, вместе с движением губ Лены, прижиманиями и посасываниями, воздействиями языка и зубок на венчик головки.

Давно я не чувствовал подобного. Хотелось принять участие в этой игре, что выражалось в желании совершить проникающие движения. Бедра начали двигаться навстречу девушки. Это означало, что надо начти более приемлемое применение для моего озорника, раз он не может спокойно принимать ласку.

Осторожно я отстранился от Лены, поймал ее вопросительный взгляд, нагнулся и поцеловал в губы. Одна рука скользнула ей за спину, поддерживая девушку, вторая вниз — между ног к раскрытому лону. Не отрываясь от девушки, наклонил и уложил ее на спину. Сам оказался сверху. Направляемый собственной рукой отыскал для своего инструмента вход и медленно проник в ждущее нутро.

Глядя прямо в глаза, Лена обхватила мои ягодицы и заставила погрузиться до основания. Я наслаждался прикосновением к телу, распростертому подо мной, готовому Вот уже и губки полностью стали скользкими...

Девушка не выдержала. В глазах появилась истома. Голова отклонилась назад, оперлась затылком на дверь. Губы приоткрылись, повинуясь нарастающим чувствам.

Не так уж и долго девочка сопротивлялась. Чужие рассказы и собственное воображение сделали свое дело. Мне осталось приложить немного умения и старания. В результате Света оказалось во власти возбуждения. Она не сопротивлялась и сразу подчинилась своему женскому желанию. Я прижал ее своим телом к двери купе и впился губами в девичий рот.

Она ответила. Раскрыла сои губки, встретила язычком. Девочка уже хотела близости, откликалась на ласки, шла им навстречу. Возбуждение заряжало нас двоих одновременно. Стали тесны оковы одежды. Почувствовать обнаженное женское тело, прижать его к себе так чтобы расплылись упругие грудки, проникнуть внутрь женского естества...

Она ведь за этим сюда и пришла. Чтобы я смог войти в нее, овладеть ее телом, разбудить чувственность и подарить сладострастие. Почему же надо сдерживаться?

— Дайка мне твою попочку, — прошептала я ей, одновременно разворачивая лицом двери.

Света подчинилась моим рукам, оперлась о косяки руками, прогнулась, выставила свои ягодицы. Она наблюдала за мной томными глазами, ожидая вожделенного продолжения. Я не заставил девушку ждать. Подняв юбку, полюбовался на округлые творения природы, столь же привлекательные у женщины, как и грудь, погладил руками, проник пальцем в томящуюся щелку, полную сока.

Мое мужское достоинство налилось и требовало активных действий. Почувствовав готовность Светы принять меня, направил головку в ее глубины и медленно вошел на всю длину. Бедра прижались к ягодицам, ощущая их мягкость и тепло.

Девушка стояла, расставив ноги, все еще посматривая на меня. Это придало дополнительного возбуждения. Я самозабвенно стал овладевать Светой. Мы оба вошли в ритм. Я свободно проникал внутрь, чувствуя, как сокращаются ее внутренние мышцы, тесно обжимая мое копье. Повинуясь своему желанию, ускорил темп, проникал сильнее и глубже. Света принимала на себя эти удары, поглощая всею мою энергию, наполнялась ею. Она подавалась от каждого толчка.

Мое напряжение росло и было близко к извержению, когда девушка прогнулась еще сильнее и, тихо подвывая, забилась в моих руках. Она переживала удовлетворение. Вид оргазма и осознание, что я одержал очередную победу, что смог довести до момента сладострастия еще одну девочку, оказался последней каплей. Чувствуя, как мое собственное семя начало прокладывать путь по стволу, я едва успел выйти из Светланы. Капли оросили ягодицы...

Толчок поезда оказался весьма некстати. Или же совсем наоборот... Нас бросило вперед по движению поезда. Я со шлепком упал собственным задом на полку. Так как мои руки все еще держали девушку за талию, то это позволило не дать ей упасть. Я посадил ее перед собой, обхватил руками тело и прижал к себе. Мы замерли в переживании только что полученного удовлетворения. Несколько минут ничего не делали и наслаждались своим умиротворением.

— Хорошо? — не выдержал первым я.

— Да, — призналась Света, поглаживая своими ладонями мои руки, обнимавшие ее.

— Не жалеешь, что пришла ко мне?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, — произнесла она через несколько секунд. — Это было как фейерверк: стремительно, зрелищно и красиво.

— Интересное сравнение, — признался я. — А ты умеешь подбирать сравнения.

Комплимент Свете понравился. Она повернула голову и взглянула на меня. Легкая улыбка озаряло ее лицо.

— А ты умеешь обходиться с девушками, — ответила она.

— Вот не думал, не гадал, что все так получиться, — выдал я сам себя.

— А что здесь плохого?

— Даже не знаю. У меня все события сейчас происходят как фейерверк — стремительно и зрелищно.

— Может быть ты человек — фейерверк?

Мы обменялись улыбками столь своеобразному определению.

— Я самый простой и обыденный мужчина. К тому же проголодавшийся, так как потратил на всех вас не мало усилий.

— То, что мужчина — согласна. Но не обыденный.

— А в то, что голодный — веришь? — поинтересовался я ради шутки.

— Верю. Пойду, скажу это девчонкам. Мы мигом придумаем.

Я не успел ее удержать. Она встала, поправила юбку и вышла из купе. Можно было откинуться на подушку и немного отдохнуть. Честно говоря — ритм заданный еще вчера, изрядно меня измотал. Надо было бы подумать и о собственном здоровье, если не хочу приехать как выжатый лимон. Вместе с тем воспоминания о Свете и ее попочке, доставили мне утешение. «Нет худа без добра», как говорят в народе. Надо бы добавить — «и добра без худа». За все надо платить. И своими физическими силами тоже.

Продолжение следует..

10.06.2006 г.