На следующее утро поезд должен был прибыть на вокзал Симферополя. После тяжелой ночи ранний подъем был настоящим мучением. Едва помня себя, я спустился с верхней полки, на сиденье, где еще пару минут назад спала Алиса. В нашем «купе» было пусто, даже недвижимый сосед отправился занимать утреннюю очередь в туалет. Взяв небольшое полотенце, входившее в комплект белья, я, нетвердой походкой, отправился на поиски своих девочек. Я нашел их почти сразу. Алиса была все в том же спортивном костюме, ее волосы свободно спадали на плечи. Вспоминая вчерашнее, я с разочарованием подумал, что от тех эмоций не осталось и следа. Тело моей жены вновь не вызывало у меня никаких особых эмоций. Грустно выдохнув, я поздоровался и встал в очереди рядом с ней. Аня стояла перед нами. Ее темные волосы были собраны в аккуратный хвостик. Пара локонов, спадавших на ее лицо, прекрасно гармонировали с фиолетовой оправой ее очков. Мои глаза быстро пробежали по ее фигуре. От новеньких шлепок, через стройную попку сердечком, по ровной спинке, прикрытой только вчерашней маечкой, изрядно помявшейся за ночь. Я поймал себя на мысли, о том, что мне приходится прилагать определенные усилия, чтобы не возбудиться, глядя на ее подтянутое, молодое тело. Однако бороться с этим долго не пришлось. Алиса прибывала в прекрасном расположении духа. Несмотря на ранний час, ее тянуло поговорить. Все время ожидания, она занимала меня шутливыми разговорами о том, как мы вчера напились и как я «куролесил» перед таможней. Разговор давался мне не легко, голова была абсолютно ватная и я, с трудом, связывал слова в предложения, зато места и сил для посторонних мыслей не осталось. Тем временем, поезду оставалось ехать чуть дольше часа. Проводница принялась, носится по вагону, собирая пустые чашки из-под чая и призывая сдавать постельное белье. В вагоне начиналось активное движение. Люди, освободившиеся из очереди, принимались собирать вещи, доставать чемоданы и относить побитые жизнью белые простыни проводнице.
Наблюдая всю эту советскую транспортную идиллию, я не заметил, как подошла наша очередь. Первой, заветную дверь пересекла Аня. Мы с Алисой остались наедине в небольшом тамбуре перед туалетом. Отсутствие дочери сделало ее еще более радостной. Мы стояли в углу, так что нас не было видно из коридора вагона. Она нежно обвила свои руки вокруг моей шеи и принялась нашептывать всякие милые глупости. Я обнял ее за талию, в ответ, но почти не воспринимал ее лепет, вместо этого, я просто отвечал на каждую ее фразу легким поцелуем, в щеку или шею. Из всего, что она мне говорила, я запомнил только обещание продолжить наши вчерашние развлечения. Но вот, Аня вышла, и мы опять с головой окунулись в ритм собирающегося вагона. Мы вернулись в «купе», стали собираться. В этой суете я постепенно проснулся и пришел в себя. Я стал отвечать на шутки Алисы, а Аня, казалось, вновь стала для меня просто милым ребенком. Она аккуратно собирала свои вещи, одновременно умудряясь создавать какое-то неимоверное количество суеты. Казалось, ее карие глазки носятся по всему вагону и постоянно путаются под ногами. Не удивительно, что долго это не продлилось. Когда я принялся заталкивать наши матрасы на верхние полки, Аня, в своей манере, бросилась мне помогать, чем моментально превратила простейшее действие в нерешаемую математическую задачу. Потерпев ее помощь пару минут, я не выдержал и, прикрикнув на нее, велел отойти. Толи испугавшись моего громкого голоса, толи просто из непоседливости, вместо того чтобы просто отойти, она решила отпрыгнуть. И не просто отпрыгнуть, а прямо в проход. Прыжок ей вполне удался, она приземлилась прямо под носом у проводницы, несшей сразу несколько стаканов из-под чая. Мгновение и на белой маечке Ани расплылось огромное коричневое пятно от чая.
Первый испуг длился всего мгновение. Чай в стакане был не просто холодным, а ледяным. Он мгновенно пропитал тонкую майку, сделав ее практически прозрачной. Небольшая, но подтянутая грудь моей дочери предстала предо мной во всем великолепии. На секунду, мне показалось, что я могу разглядеть каждую мурашку и каждую пору на ее гладкой коже. Под мокрой тканью были отчетливо видны контуры, ее как по команде затвердевших сосков. В голове моей опять помутнело, а ноги стали ватными. Я знал, что должен как-то реагировать, но не мог пошевелиться. Но на помощь вновь пришла Алиса. С реакцией, достойной олимпийских чемпионов, она бросилась к дочери, заслоняя ее от проводницы. При этом она успевала одновременно орать на последнюю и интересоваться у Ани, не обожглась ли она. Вся сцена длилась не более пары минут, но для меня прошла вечность. Пока Алиса кричала, я просто наблюдал. Я видел, как поднимается и опускается грудь под мокрой тканью, как руки моей жены нежно ложатся Ане на плечи и как она закрывает ее своим телом от посторонних глаз. Я смотрел и не мог оторваться. Опять. Окончательно осознав, что произошло, Аня и сама начала прикрываться. Она принялась скромно прикрывать свою грудь ладошками, умилительно разводя локотки в стороны.
Тем временем, скандал нарастал. Алиса была вне себя. Она готова была буквально наброситься на проводницу, просто потому, что чай в кружках мог быть горячим. Мне нужно было вмешаться, иначе без милиции бы не обошлось. Сделав самое мучительное усилие воли в своей жизни, я оторвал свой взгляд от Ани. Пары грозных фраз хватило, чтобы охладить Алису. Все-таки, настроение у нее было хорошее, не смотря на эту небольшую аварию. Еще пара минут, и конфликт был исчерпан. Еще немного покрутившись вокруг Ани, как это обычно бывало, Алиса приняла волевое решение. Торжественно вручив мне одну из простыней, она заявила, что Ане нужно переодеться, да и ей не помешает. Пока девочки доставали вещи, я выпроводил соседа и принялся сооружать ширму. Как назло, простынь никак не хотела держаться на полках. Помучавшись пару минут, я бросил это дело и решил сам ее держать, пока девочки переодеваются. Повернувшись к ним спиной, я стал ждать, когда они закончат. На полку рядом со мной упала белая маечка испачканная в чае. Рядом опустилась синяя футболка, с парой белых разводов.
Перед моим внутренним взором предстала картина происходящего у меня за спиной. Друг напротив друга стояли две прекрасные женщины топлесс. Низкорослая Аня, с сосками, затвердевшими от холодного чая и ее мать, на голову выше ее, с грудью познавшей все возможные мужские ласки и, тем не менее, не утратившей привлекательность. Они стоят друг напротив друга, смотря друг другу в глаза, между ними чувствуется легкое напряжение. Аня смотрит на мать из подлобья, пытаясь сохранить зрительный контакт, и одновременно не упустить не одного изгиба зрелого тела. Они стояли так всего несколько секунд, но казалось, прошла вечность. И тут, внезапно, Аня бросилась на Алису, и они слились в безумном поцелуе. Одна ладонь моей дочери, легла на щеку Алисы, а вторая, сквозь резинку спортивных штанов, устремилась в ее трусики. Не расцепляясь, они повалились на полку за спиной жены. Так они лежали несколько минут, полностью поглощенные друг другом. Отвлекаясь на секунду от губ матери, Аня, на резком выдохе, еле слышно, сказала что-то вроде «Папа, держи... «. Руки Ани проворно стянули с моей жены спортивные штаны, оставив их вместе с трусиками лежать на полу. Алиса сидела перед Аней, абсолютно обнаженная, широко раздвинув ноги и тяжело дыша. Не теряя не секунды, Аня опустилась на колени. Ее губы жадно впились в лоно моей жены. Ее язычок играл с клитором, а один из пальчиков слегка поглаживал вход в ее дырочку. Вторая рука покоилась в расстегнутых белых шортиках. Алиса прижимала голову собственной дочери к себе, силясь не упустить ни капли удовольствия, что могли доставить эти молодые губы. Ее сок уже капал на синтетическую обивку полки, а дыхание с каждой секундой становилось все тяжелее. Из ее плотно сомкнутого рта доносились едва слышные стоны. Она прикусила губу, чтобы не кричать, но все тщетно. Не прошло и пары минут, как ее тело начинает бить дрожь, а ноги помимо ее воли начинают плотно сжимать голову ее дочери. Крик блаженства рвётся из ее груди, она буквально извивается под ласками Ани. Ее оргазм длиться не долго, но это самый бурный взрыв страсти который я видел. И вот, она опять расслаблена, все также сидит обнаженная, смотря в глаза собственной дочери. Анино лицо вымазано в соке матери, она стоит на коленях и слегка улыбается глядя ей в глаза. «Пааап...»
На меня будто ушат воды вылили. Я настолько погрузился, в свои фантазии, что даже не заметил, как девочки переоделись, Аня стояла передо мной и место ее белой маечки заняла просторная футболка из гардероба Алисы. От моих фантазий, у меня в штанах разгорелся форменный пожар. Избавившись от покрывала и пробормотав что-то неразборчивое, я, было, бросился в туалет, но он уже был закрыт. Тогда, это меня беспокоило куда больше, чем неожиданный рецидив моих запретных фантазий. Чтобы хоть как то успокоиться, я отправился в тамбур. Пара сигарет немного успокоили нервы, но похоть, возбужденная абсолютно невинной сценой, которую я даже не видел, не уходила. Мне необходимо было ее удовлетворить, но благодаря сигаретам, я мог держать себя в руках. Когда я вернулся, чемоданы уже были вновь закрыты, а девочки скучали в ожидании прибытия. Я присел на полку к Алисе, которая вновь облачилась в свой сарафан, и мы все вместе принялись ждать.
Спустя какое то время поезд начал тормозить, за окнами показался вокзал, звучала приглушенная музыка. Когда вагон остановился, мы, вместе с остальными пассажирами выбрались на перрон. Там нас уже ждали. Вместо моего знакомого, там стояла женщина лет пятидесяти, с нашей фамилией, написанной на листочке А4. После недолгого знакомства, выяснилось, что она работает на моего товарища, и он велел ей встретить нас и отвести в Судак. Не торопясь, мы проследовали до машины, на которой приехала женщина, это была старая шестерка кремового цвета. Погрузив наши чемоданы в багажник, мы отправились сперва в обменник, а потом и в наш курортный город. Сорок минут мы ехали по извилистому серпантину, под громкую музыку. Прибыв в город, мы нашли его в печальном состоянии. Разбитые дороги, старые малоэтажные дома, грязь по окраинам. Но, море компенсировало все. Его было видно еще на ранних подступах и на моих девочек оно произвело магическое воздействие. Стоило им только завидеть его, как с меня взяли клятвенное обещание, что еще до обеда мы искупаемся. Строго говоря, мне приходилось повторять его каждые минут десять, с небольшими отклонениями. Наконец, машина затормозила около небольшого одноэтажного дома, выкрашенного облупившейся желтой краской. Он имел очень странную архитектуру. Пройдя через входную дверь, мы обнаружили небольшой внутренний дворик, с противоположной стороны, заканчивавшийся чем-то вроде балкона. Прямо под балконом находилась крыша соседнего дома. Это можно было бы назвать вариацией на тему итальянской архитектуры, если бы не обшарпанный вид шифера, покрывавшего крышу соседей. В том же дворике, располагалась просторная кабинка с двумя дверями и огромным стальным баком наверху. Как нам объяснила наша попутчица, это был местный санузел, курортный гибрид туалета и душа. Сам дом по размеру был меньше нашей городской квартиры. Там было всего две комнаты, спальня и гостиная. В гостиной не было ничего кроме стола, пары стульев и раскладного дивана, а всю спальню занимала большая двуспальная кровать, не считая пары встроенных шкафов. Отчасти, тесноту компенсировало обилие света, благо окон было более чем достаточно. После небольшого повторного торга, я рассчитался с нашей провожатой за неделю вперед.
Стоило нам остаться наедине, как девочки мгновенно вспомнили все мои обещания. Нам предстоял визит на море. Пообещать было гораздо проще, чем организовать визит. Стоило им вспомнить о своих купальниках, как начался форменный хаос. В какой-то момент, мне показалось, что я все еще дома и девчонки опять готовятся к отдыху. Чемоданы были мгновенно вскрыты, на свет божий показались вещи, специально заготовленные для этого момента. Купальники, шляпки, какие-то накидки, мягкие полотенца, все это летало по маленькому домику, пока Аня с Алисой выбирали, что одеть и что взять с собой на первый поход, на пляж. Спустя час, вещи были разобраны, а девочки почти готовы. Вот только Аня, увидев новенький купальник, решила предварительно принять душ. В этот момент, мои надежды попасть на пляж до обеда были окончательно уничтожены. Взяв с собой одно из полотенец и толстую косметичку, Аня упорхнула в душ. Я остался сидеть в гостиной, наблюдая за тем, как Алиса отработанными движениями складывает вещи из чемодана в стенные шкафы. Просидев так какое-то время, я решил опробовать местные удобства. Зайдя в санузел, я с удивлением обнаружил себя в деревянной комнате, перед самым настоящим унитазом и раковиной. Мне оставалось только гадать, почему в эту кабинку провели водопровод, а соседняя душевая питалась из огромного бака наверху. Сделав свои дела, я уже было собирался уходить, как внезапно заметил кое-что.
На стене, на уровне чуть выше раковины в доске была дырка от сучка и прямо под ней была небольшая лужа. Опустившись на колени, вместо протекшей трубы, я обнаружил сквозную дыру в стене. Она располагалась ровно так, чтобы я мог видеть все происходящее в соседней комнате. А посмотреть было на что. Аня, абсолютно обнаженная, намыливалась с помощью пушистой мочалки, привезенной из дома. В кабинке стояла полутьма, но благодаря лучам света, пробивавшимся через щели между стенными досками, я мог все прекрасно видеть. Она стояла ко мне боком. Не спеша, ее руки нежно гладили молодое тело. Круговыми движениями, она намыливала тонкую шею, уставшие от тяжелой ночи в поезде плечи, подтянутую грудь. Ее тело покрывалось белой пеной, которая скрывала от меня часть ее прелестей. Ее формы были прекрасны, грудь маленькая и упругая, как раз помещалась в ее маленькую ладошку. Я с замиранием сердца смотрел, как ее ручки опускаются все ниже и ниже. И вот, уже ее упругий животик уже позади. Мочалка несколько раз проходит по лобку и отправляется на пол. Аня мылит ручку и опускает ее между ног. Но что-то не так, ручка остается там, чуть дольше, чем следовало. Секунду, поколебавшись, Аня поворачивается ко мне лицом и садится на табуретку у противоположной стены душевой. Она разводит стройные ножки в стороны и опускает ручку на верхушку своего лона, вторая ее рука начинает нежно мять грудь, как же я метко угадал с размером. Моя дочь, сидит передо мной, облаченная только в мыльную пену и бесстыдно мастурбирует. Я рассматриваю ее так пристально, как только могу. На ее киске нет, не одного лишнего волоска, она гладко выбрита. Ее пальчики опытными движениями принимаются ласкать юную хозяйку. Такое впечатление, что все ее тело как бы подается вперед навстречу ласкам...
Я не мог больше смотреть. Мне казалось, еще немного и я ворвусь в душевую и наброшусь на свою дочь. Я пулей выскочил из кабинки и устремился в домик. Мне необходимо было срочно разрядиться. Я увидел Алису, она стояла спиной ко мне и выкладывала что то, на верхние полки шкафов. Не размышляя не секунды, я подлетел к ней сзади и впился страстным поцелуем в ее шею. Из ее груди вырвался вздох, одновременно удивленный и радостный. Мой твердый член упирался прямо в ее горячее лоно. Я продолжал целовать ее шею, пока мои руки ласкали ее грудь, сквозь тонкую ткань сарафана. Алиса с благодарностью принимала ласки, которых ей давно не хватало. И тут, она внезапно отстранила меня от себя и с озорной улыбкой подбежала к двери и захлопнула ее. Все с тем же озорным выражением лица, она легонько толкнула меня на постель. Смотря прямо мне в глаза, она слегка развела бретельки сарафана, и он цветастой тряпкой сполз по ее телу, оставляя ее передо мной в одном нижнем белье. Вслед за платьем, отправился и лифчик. Не говоря ни слова, она опустилась передо мной на колени. Мой ремень и застежка джинс расстёгиваются под опытными движениями моей жены, а навстречу ее радостному лицу вырывается мой напряженный член, готовый взорваться от возбуждения. Она нежно проводит языком от яичек до самой верхушки члена. Он по спирали гуляет по головке, слегка играет с дырочкой. Ее губы нежно, но крепко обхватывают мою головку, а пальчики смыкаются вокруг ствола члена. Она начинает медленно надрачивать его, доставляя мне мучительное удовольствие. Меня буквально трясет от возбуждения, я готов броситься на нее, но не в силах прервать удовольствие. Я просто откидываю голову и закрываю глаза, с головой отдаваясь удовольствию. Но вдруг, ее руки отступают. Я разочарованно смотрю на Алису, как раз вовремя, чтобы разгадать ее замысел. Ее мягкие груди плотно сжимаются вокруг моего члена. Теперь вместо рук, меня ласкают восхитительные формы моей жены. (Специально для — е в силах вымолвить не слова, я продолжаю молча наслаждаться. Движения Алисы становятся все быстрее и быстрее и тут же резко замирают, только чтобы опять ускориться. От подобных колебаний я готов был взорваться в любой момент, но что-то мешало. Алиса ласкала меня уже довольно долго, но оргазм так и не приходил. Но тут, дверь резко открывается и на пороге стоит Аня, она завернута в пушистое полотенце, длинны которого, едва хватает, чтобы прикрыть ее торс. Увидев нас, она ойкнула и резко захлопнула дверь, чуть не оставшись без полотенца. Этого было достаточно. Стоило мне встретить взглядом ее карие глазки, как мой член принялся бесконтрольно извергаться прямо у Алисы во рту. Она пыталась глотать, но спермы было слишком много. Член вырвался у нее изо рта, забрызгивая спермой ее лицо и грудь. Это был самый яркий оргазм в моей жизни.
Весело рассмеявшись, будто ничего особенного не случилось, Алиса вскочила и принялась вытираться своим полотенцем для душа. Уже через минуту, она была абсолютно чистой, а сарафан занял свое законное место. Я так и оставался сидеть с расстёгнутыми штанами, пытаясь прийти в себя. Заметив мой ступор, Алиса еще раз рассмеялась. Взяв свое полотенце, она вновь опустилась передо мной на колени. Ее язычок ловко подхватил пару капелек спермы с моего ствола. Затем, ее руки принялись нежно вытирать меня, не оставляя не одного пятнышка. Закончив с этим, она вновь застегнула мои штаны. Мы вышли из комнаты, ни говоря, ни слова. Там нас ждала Аня. Стоило нам появиться, она также молча впорхнула в спальню. Поцеловав меня, Алиса взяла полотенце, и отправилось в душ. А я так и остался сидеть за столом, надеясь, что Алиса так и не поняла, что именно заставило меня кончить.
Наблюдая всю эту советскую транспортную идиллию, я не заметил, как подошла наша очередь. Первой, заветную дверь пересекла Аня. Мы с Алисой остались наедине в небольшом тамбуре перед туалетом. Отсутствие дочери сделало ее еще более радостной. Мы стояли в углу, так что нас не было видно из коридора вагона. Она нежно обвила свои руки вокруг моей шеи и принялась нашептывать всякие милые глупости. Я обнял ее за талию, в ответ, но почти не воспринимал ее лепет, вместо этого, я просто отвечал на каждую ее фразу легким поцелуем, в щеку или шею. Из всего, что она мне говорила, я запомнил только обещание продолжить наши вчерашние развлечения. Но вот, Аня вышла, и мы опять с головой окунулись в ритм собирающегося вагона. Мы вернулись в «купе», стали собираться. В этой суете я постепенно проснулся и пришел в себя. Я стал отвечать на шутки Алисы, а Аня, казалось, вновь стала для меня просто милым ребенком. Она аккуратно собирала свои вещи, одновременно умудряясь создавать какое-то неимоверное количество суеты. Казалось, ее карие глазки носятся по всему вагону и постоянно путаются под ногами. Не удивительно, что долго это не продлилось. Когда я принялся заталкивать наши матрасы на верхние полки, Аня, в своей манере, бросилась мне помогать, чем моментально превратила простейшее действие в нерешаемую математическую задачу. Потерпев ее помощь пару минут, я не выдержал и, прикрикнув на нее, велел отойти. Толи испугавшись моего громкого голоса, толи просто из непоседливости, вместо того чтобы просто отойти, она решила отпрыгнуть. И не просто отпрыгнуть, а прямо в проход. Прыжок ей вполне удался, она приземлилась прямо под носом у проводницы, несшей сразу несколько стаканов из-под чая. Мгновение и на белой маечке Ани расплылось огромное коричневое пятно от чая.
Первый испуг длился всего мгновение. Чай в стакане был не просто холодным, а ледяным. Он мгновенно пропитал тонкую майку, сделав ее практически прозрачной. Небольшая, но подтянутая грудь моей дочери предстала предо мной во всем великолепии. На секунду, мне показалось, что я могу разглядеть каждую мурашку и каждую пору на ее гладкой коже. Под мокрой тканью были отчетливо видны контуры, ее как по команде затвердевших сосков. В голове моей опять помутнело, а ноги стали ватными. Я знал, что должен как-то реагировать, но не мог пошевелиться. Но на помощь вновь пришла Алиса. С реакцией, достойной олимпийских чемпионов, она бросилась к дочери, заслоняя ее от проводницы. При этом она успевала одновременно орать на последнюю и интересоваться у Ани, не обожглась ли она. Вся сцена длилась не более пары минут, но для меня прошла вечность. Пока Алиса кричала, я просто наблюдал. Я видел, как поднимается и опускается грудь под мокрой тканью, как руки моей жены нежно ложатся Ане на плечи и как она закрывает ее своим телом от посторонних глаз. Я смотрел и не мог оторваться. Опять. Окончательно осознав, что произошло, Аня и сама начала прикрываться. Она принялась скромно прикрывать свою грудь ладошками, умилительно разводя локотки в стороны.
Тем временем, скандал нарастал. Алиса была вне себя. Она готова была буквально наброситься на проводницу, просто потому, что чай в кружках мог быть горячим. Мне нужно было вмешаться, иначе без милиции бы не обошлось. Сделав самое мучительное усилие воли в своей жизни, я оторвал свой взгляд от Ани. Пары грозных фраз хватило, чтобы охладить Алису. Все-таки, настроение у нее было хорошее, не смотря на эту небольшую аварию. Еще пара минут, и конфликт был исчерпан. Еще немного покрутившись вокруг Ани, как это обычно бывало, Алиса приняла волевое решение. Торжественно вручив мне одну из простыней, она заявила, что Ане нужно переодеться, да и ей не помешает. Пока девочки доставали вещи, я выпроводил соседа и принялся сооружать ширму. Как назло, простынь никак не хотела держаться на полках. Помучавшись пару минут, я бросил это дело и решил сам ее держать, пока девочки переодеваются. Повернувшись к ним спиной, я стал ждать, когда они закончат. На полку рядом со мной упала белая маечка испачканная в чае. Рядом опустилась синяя футболка, с парой белых разводов.
Перед моим внутренним взором предстала картина происходящего у меня за спиной. Друг напротив друга стояли две прекрасные женщины топлесс. Низкорослая Аня, с сосками, затвердевшими от холодного чая и ее мать, на голову выше ее, с грудью познавшей все возможные мужские ласки и, тем не менее, не утратившей привлекательность. Они стоят друг напротив друга, смотря друг другу в глаза, между ними чувствуется легкое напряжение. Аня смотрит на мать из подлобья, пытаясь сохранить зрительный контакт, и одновременно не упустить не одного изгиба зрелого тела. Они стояли так всего несколько секунд, но казалось, прошла вечность. И тут, внезапно, Аня бросилась на Алису, и они слились в безумном поцелуе. Одна ладонь моей дочери, легла на щеку Алисы, а вторая, сквозь резинку спортивных штанов, устремилась в ее трусики. Не расцепляясь, они повалились на полку за спиной жены. Так они лежали несколько минут, полностью поглощенные друг другом. Отвлекаясь на секунду от губ матери, Аня, на резком выдохе, еле слышно, сказала что-то вроде «Папа, держи... «. Руки Ани проворно стянули с моей жены спортивные штаны, оставив их вместе с трусиками лежать на полу. Алиса сидела перед Аней, абсолютно обнаженная, широко раздвинув ноги и тяжело дыша. Не теряя не секунды, Аня опустилась на колени. Ее губы жадно впились в лоно моей жены. Ее язычок играл с клитором, а один из пальчиков слегка поглаживал вход в ее дырочку. Вторая рука покоилась в расстегнутых белых шортиках. Алиса прижимала голову собственной дочери к себе, силясь не упустить ни капли удовольствия, что могли доставить эти молодые губы. Ее сок уже капал на синтетическую обивку полки, а дыхание с каждой секундой становилось все тяжелее. Из ее плотно сомкнутого рта доносились едва слышные стоны. Она прикусила губу, чтобы не кричать, но все тщетно. Не прошло и пары минут, как ее тело начинает бить дрожь, а ноги помимо ее воли начинают плотно сжимать голову ее дочери. Крик блаженства рвётся из ее груди, она буквально извивается под ласками Ани. Ее оргазм длиться не долго, но это самый бурный взрыв страсти который я видел. И вот, она опять расслаблена, все также сидит обнаженная, смотря в глаза собственной дочери. Анино лицо вымазано в соке матери, она стоит на коленях и слегка улыбается глядя ей в глаза. «Пааап...»
На меня будто ушат воды вылили. Я настолько погрузился, в свои фантазии, что даже не заметил, как девочки переоделись, Аня стояла передо мной и место ее белой маечки заняла просторная футболка из гардероба Алисы. От моих фантазий, у меня в штанах разгорелся форменный пожар. Избавившись от покрывала и пробормотав что-то неразборчивое, я, было, бросился в туалет, но он уже был закрыт. Тогда, это меня беспокоило куда больше, чем неожиданный рецидив моих запретных фантазий. Чтобы хоть как то успокоиться, я отправился в тамбур. Пара сигарет немного успокоили нервы, но похоть, возбужденная абсолютно невинной сценой, которую я даже не видел, не уходила. Мне необходимо было ее удовлетворить, но благодаря сигаретам, я мог держать себя в руках. Когда я вернулся, чемоданы уже были вновь закрыты, а девочки скучали в ожидании прибытия. Я присел на полку к Алисе, которая вновь облачилась в свой сарафан, и мы все вместе принялись ждать.
Спустя какое то время поезд начал тормозить, за окнами показался вокзал, звучала приглушенная музыка. Когда вагон остановился, мы, вместе с остальными пассажирами выбрались на перрон. Там нас уже ждали. Вместо моего знакомого, там стояла женщина лет пятидесяти, с нашей фамилией, написанной на листочке А4. После недолгого знакомства, выяснилось, что она работает на моего товарища, и он велел ей встретить нас и отвести в Судак. Не торопясь, мы проследовали до машины, на которой приехала женщина, это была старая шестерка кремового цвета. Погрузив наши чемоданы в багажник, мы отправились сперва в обменник, а потом и в наш курортный город. Сорок минут мы ехали по извилистому серпантину, под громкую музыку. Прибыв в город, мы нашли его в печальном состоянии. Разбитые дороги, старые малоэтажные дома, грязь по окраинам. Но, море компенсировало все. Его было видно еще на ранних подступах и на моих девочек оно произвело магическое воздействие. Стоило им только завидеть его, как с меня взяли клятвенное обещание, что еще до обеда мы искупаемся. Строго говоря, мне приходилось повторять его каждые минут десять, с небольшими отклонениями. Наконец, машина затормозила около небольшого одноэтажного дома, выкрашенного облупившейся желтой краской. Он имел очень странную архитектуру. Пройдя через входную дверь, мы обнаружили небольшой внутренний дворик, с противоположной стороны, заканчивавшийся чем-то вроде балкона. Прямо под балконом находилась крыша соседнего дома. Это можно было бы назвать вариацией на тему итальянской архитектуры, если бы не обшарпанный вид шифера, покрывавшего крышу соседей. В том же дворике, располагалась просторная кабинка с двумя дверями и огромным стальным баком наверху. Как нам объяснила наша попутчица, это был местный санузел, курортный гибрид туалета и душа. Сам дом по размеру был меньше нашей городской квартиры. Там было всего две комнаты, спальня и гостиная. В гостиной не было ничего кроме стола, пары стульев и раскладного дивана, а всю спальню занимала большая двуспальная кровать, не считая пары встроенных шкафов. Отчасти, тесноту компенсировало обилие света, благо окон было более чем достаточно. После небольшого повторного торга, я рассчитался с нашей провожатой за неделю вперед.
Стоило нам остаться наедине, как девочки мгновенно вспомнили все мои обещания. Нам предстоял визит на море. Пообещать было гораздо проще, чем организовать визит. Стоило им вспомнить о своих купальниках, как начался форменный хаос. В какой-то момент, мне показалось, что я все еще дома и девчонки опять готовятся к отдыху. Чемоданы были мгновенно вскрыты, на свет божий показались вещи, специально заготовленные для этого момента. Купальники, шляпки, какие-то накидки, мягкие полотенца, все это летало по маленькому домику, пока Аня с Алисой выбирали, что одеть и что взять с собой на первый поход, на пляж. Спустя час, вещи были разобраны, а девочки почти готовы. Вот только Аня, увидев новенький купальник, решила предварительно принять душ. В этот момент, мои надежды попасть на пляж до обеда были окончательно уничтожены. Взяв с собой одно из полотенец и толстую косметичку, Аня упорхнула в душ. Я остался сидеть в гостиной, наблюдая за тем, как Алиса отработанными движениями складывает вещи из чемодана в стенные шкафы. Просидев так какое-то время, я решил опробовать местные удобства. Зайдя в санузел, я с удивлением обнаружил себя в деревянной комнате, перед самым настоящим унитазом и раковиной. Мне оставалось только гадать, почему в эту кабинку провели водопровод, а соседняя душевая питалась из огромного бака наверху. Сделав свои дела, я уже было собирался уходить, как внезапно заметил кое-что.
На стене, на уровне чуть выше раковины в доске была дырка от сучка и прямо под ней была небольшая лужа. Опустившись на колени, вместо протекшей трубы, я обнаружил сквозную дыру в стене. Она располагалась ровно так, чтобы я мог видеть все происходящее в соседней комнате. А посмотреть было на что. Аня, абсолютно обнаженная, намыливалась с помощью пушистой мочалки, привезенной из дома. В кабинке стояла полутьма, но благодаря лучам света, пробивавшимся через щели между стенными досками, я мог все прекрасно видеть. Она стояла ко мне боком. Не спеша, ее руки нежно гладили молодое тело. Круговыми движениями, она намыливала тонкую шею, уставшие от тяжелой ночи в поезде плечи, подтянутую грудь. Ее тело покрывалось белой пеной, которая скрывала от меня часть ее прелестей. Ее формы были прекрасны, грудь маленькая и упругая, как раз помещалась в ее маленькую ладошку. Я с замиранием сердца смотрел, как ее ручки опускаются все ниже и ниже. И вот, уже ее упругий животик уже позади. Мочалка несколько раз проходит по лобку и отправляется на пол. Аня мылит ручку и опускает ее между ног. Но что-то не так, ручка остается там, чуть дольше, чем следовало. Секунду, поколебавшись, Аня поворачивается ко мне лицом и садится на табуретку у противоположной стены душевой. Она разводит стройные ножки в стороны и опускает ручку на верхушку своего лона, вторая ее рука начинает нежно мять грудь, как же я метко угадал с размером. Моя дочь, сидит передо мной, облаченная только в мыльную пену и бесстыдно мастурбирует. Я рассматриваю ее так пристально, как только могу. На ее киске нет, не одного лишнего волоска, она гладко выбрита. Ее пальчики опытными движениями принимаются ласкать юную хозяйку. Такое впечатление, что все ее тело как бы подается вперед навстречу ласкам...
Я не мог больше смотреть. Мне казалось, еще немного и я ворвусь в душевую и наброшусь на свою дочь. Я пулей выскочил из кабинки и устремился в домик. Мне необходимо было срочно разрядиться. Я увидел Алису, она стояла спиной ко мне и выкладывала что то, на верхние полки шкафов. Не размышляя не секунды, я подлетел к ней сзади и впился страстным поцелуем в ее шею. Из ее груди вырвался вздох, одновременно удивленный и радостный. Мой твердый член упирался прямо в ее горячее лоно. Я продолжал целовать ее шею, пока мои руки ласкали ее грудь, сквозь тонкую ткань сарафана. Алиса с благодарностью принимала ласки, которых ей давно не хватало. И тут, она внезапно отстранила меня от себя и с озорной улыбкой подбежала к двери и захлопнула ее. Все с тем же озорным выражением лица, она легонько толкнула меня на постель. Смотря прямо мне в глаза, она слегка развела бретельки сарафана, и он цветастой тряпкой сполз по ее телу, оставляя ее передо мной в одном нижнем белье. Вслед за платьем, отправился и лифчик. Не говоря ни слова, она опустилась передо мной на колени. Мой ремень и застежка джинс расстёгиваются под опытными движениями моей жены, а навстречу ее радостному лицу вырывается мой напряженный член, готовый взорваться от возбуждения. Она нежно проводит языком от яичек до самой верхушки члена. Он по спирали гуляет по головке, слегка играет с дырочкой. Ее губы нежно, но крепко обхватывают мою головку, а пальчики смыкаются вокруг ствола члена. Она начинает медленно надрачивать его, доставляя мне мучительное удовольствие. Меня буквально трясет от возбуждения, я готов броситься на нее, но не в силах прервать удовольствие. Я просто откидываю голову и закрываю глаза, с головой отдаваясь удовольствию. Но вдруг, ее руки отступают. Я разочарованно смотрю на Алису, как раз вовремя, чтобы разгадать ее замысел. Ее мягкие груди плотно сжимаются вокруг моего члена. Теперь вместо рук, меня ласкают восхитительные формы моей жены. (Специально для — е в силах вымолвить не слова, я продолжаю молча наслаждаться. Движения Алисы становятся все быстрее и быстрее и тут же резко замирают, только чтобы опять ускориться. От подобных колебаний я готов был взорваться в любой момент, но что-то мешало. Алиса ласкала меня уже довольно долго, но оргазм так и не приходил. Но тут, дверь резко открывается и на пороге стоит Аня, она завернута в пушистое полотенце, длинны которого, едва хватает, чтобы прикрыть ее торс. Увидев нас, она ойкнула и резко захлопнула дверь, чуть не оставшись без полотенца. Этого было достаточно. Стоило мне встретить взглядом ее карие глазки, как мой член принялся бесконтрольно извергаться прямо у Алисы во рту. Она пыталась глотать, но спермы было слишком много. Член вырвался у нее изо рта, забрызгивая спермой ее лицо и грудь. Это был самый яркий оргазм в моей жизни.
Весело рассмеявшись, будто ничего особенного не случилось, Алиса вскочила и принялась вытираться своим полотенцем для душа. Уже через минуту, она была абсолютно чистой, а сарафан занял свое законное место. Я так и оставался сидеть с расстёгнутыми штанами, пытаясь прийти в себя. Заметив мой ступор, Алиса еще раз рассмеялась. Взяв свое полотенце, она вновь опустилась передо мной на колени. Ее язычок ловко подхватил пару капелек спермы с моего ствола. Затем, ее руки принялись нежно вытирать меня, не оставляя не одного пятнышка. Закончив с этим, она вновь застегнула мои штаны. Мы вышли из комнаты, ни говоря, ни слова. Там нас ждала Аня. Стоило нам появиться, она также молча впорхнула в спальню. Поцеловав меня, Алиса взяла полотенце, и отправилось в душ. А я так и остался сидеть за столом, надеясь, что Алиса так и не поняла, что именно заставило меня кончить.
