Так получилось (часть 10)
***
— С первого раза, как я увидел твою голую попку, мне хотелось сделать две вещи. Отшлепать тебя. Почувствовать, как кожаный ремень прикасается к твоей коже, оставляя на ней следы. Увидеть, как ты прогибаешься от каждого прикосновения, — приговаривал я, продолжая ласкать ее. — И сейчас я сделаю это. Отшлепаю не только твою попку, но и грудь, и твою влажную похотливую щелку. А потом...
***
Мы подъехали к гипермаркету. Смотрю Аленка погрустнела. Спрашиваю в чем дело, молчит. Из машины не выходит. Тут до меня дошло.
— Боишься?
— Да, — отвечает еле слышно, и в глаза не смотрит.
— Не переживай, жди здесь, — иду к ярко освещенному магазину. Отдел одежды. Выбираю «велосипедки», эластичные бриджи до колен. Возвращаюсь к машине.
— Одевай. Теперь нормально?
— Да, спасибо тебе.
— Пошли тогда.
Мы быстренько пробежались по магазину. Покупателей было всего три человека. Никто не обратил внимания на ее полупрозрачное платье. Помимо списка от Наташи, я тоже кое-что прикупил, в том числе и черные трусики шортиками для Аленки.
Еще в магазине она попробовала оправдываться и что-то объяснить. Но я попросил ее сделать это потом. Когда отъехали от магазина, она сказала, что чувствует себя обманщицей. Типа, я, да я, я самая такая. А оказалось, что нет...
— Что ты переживаешь? Все в порядке. Еще раз тебе повторяю, это как игра. Нравится, делаешь, не нравится, неудобно, неуютно, не делаешь. Только и всего. Нет проблем.
— Нет, но все равно. Ты же хотел посмотреть на меня в магазине? Тебе бы понравилось?
— Да, хотелось. Но нет, так нет. Не зацикливайся на этом.
— Все равно. Это как пообещать и не сделать. У меня такое ощущение, что я тебя обманула.
— Хорошо, давай сделаем так. Я придумаю тебе парочку заданий, ты их выполнишь, и будешь реабилитирована. Окей?
— Да, только задания пусть будут самые сложные, и такие, что тебе очень хотелось, чтобы я сделала.
Мы ехали по пустынной широкой, хорошо освещенной улице. Было около часа ночи. Навстречу нам попалось только парочка машин. Сбоку от дороги, по улице проходила трамвайная линия. Я остановился у остановки. Обе остановки, что в ту, что в другую сторону, представляли собой четыре лавочки под крышей. Боковых стенок не было. Два фонаря хорошо освещали все пространство вокруг.
— Вот тебе первое задание. Как ты одета, то есть в штанишках, платье и трусиках выходишь из машины. Переходишь рельсы и на той остановке раздеваешься. Я сижу в машине и смотрю на тебя. Сначала снимаешь «велосипедки», кладешь их на одну лавочку. Потом снимаешь трусики, кладешь их на другую лавочку. Потом снимаешь платье. И ждешь моего разрешения. Когда я тебе разрешу, подходишь раздетая к машине, открываешь дверь, и я говорю тебе, что взять. Возвращаешься, берешь трусики или штаны, опять несешь к машине. Складываешь на заднее сиденье. Потом приносишь вторую вещь. Когда ты ее сложишь, возвращаешься, и надеваешь платье, садишься в машину, и мы уезжаем. На посторонних людей машины не реагируешь, не заслоняешься. Понятно?
— Да! Я все сделаю!
— Тогда иди.
Она вышла из машины, перешла рельсы и стала старательно выполнять «задание». Когда она осталась голой, то встала прямо. Руки, почему–то, держала по швам. Я не стал торопиться, полюбовался на голую девчонку на трамвайной остановке. И только через минуту, сказал: «Иди». Она подошла и открыла дверь.
— Берешь трусики. Только неси их в вытянутых руках, чтобы они не заслоняли твое тело.
Она кивнула и пошла за трусиками. В свете фонаря ее попка соблазнительно подрагивала при каждом шаге. Вернувшись и открыв заднюю дверь, она сложила трусики и посмотрела на меня.
— Теперь штанишки. Только там, на лавочке ты их аккуратно сложишь, чтобы сверток получился как можно меньше. Мне нравится смотреть, как ты тут гуляешь голой.
Она пошла за штанишками. Я оглянулся назад. Вдали показались фары машины, которая ехала по нашей стороне. На остановке Аленка, нагнувшись и оттопырив попку, сворачивала штанишки. Машина приближалась на хорошей скорости.
Когда Аленка пошла ко мне, стало видно, что это «пацанячья» десятка. Тонированная наглухо, опущенная до асфальта, с кучей светодиодов. Аленка тоже увидела ее, но она была уже у машины. Она открыла заднюю дверь и положила сверток на сиденье.
Тут раздался визг тормозов. Десятка проехав метров сто, затормозила и прижалась к обочине. Потом, включив задний ход поехала к нам. Остановилась за два столба от нас. Видно не рискнули приближаться ближе к моему джипу. Все стекла поползли вниз до упора. Передняя пассажирская дверь распахнулась, и оттуда вылез парень, второй появился с водительского места. Оба они смотрели в нашу сторону. Пассажир размахивал бутылкой с пивом. Обычное дело, компания молодежи каталась по городу.
— Девочка, ты самая красивая, я тебя люблю! — заорал пассажир, — иди к нам, ты мне очень понравилась! — проорал он еще, правда не делая попытки идти. Водитель, и кто-то сзади заржали.
Аленка дернулась залезть в машину, но остановилась и посмотрела на меня. Особенного испуга в ее глазах не заметил. Так некоторое изумление и вопрос.
— В чем дело, девочка? Ты разве не помнишь задания? Ты сейчас идешь за платьем, одеваешься. Причем одеваешься повернувшись лицом к ним. Пусть хорошо тебя рассмотрят, — сказал я с металлом в голосе. — И еще, если я замечу, что ты будешь торопиться, то заставлю тебя раздеться заново, и стоять на остановке, пока им не надоест на тебя смотреть. Все, иди.
Она пошла. Ситуация меня возбудила неимоверно. Какие-то левые челы разглядывают мою девочку... но хрен им, она моя и только моя... Но, на всякий случай я проверил биту под сиденьем. Мало ли что.
Аленка шла не торопясь, но чувствовалась некоторая скованность. Когда она повернулась к ним лицом и взяла платье, сзади из десятки вылезла пьяненькая девушка в юбке.
— Девочка, не одевайся, иди ко мне, полижи меня, — она задрала свою юбку, показав белые трусы. Вся компания опять загоготала.
Аленка возвращалась к машине. Шла, уже, не торопясь. На них не смотрела, глядела на меня, и в ее глазах был вызов, и еще, может быть гордость. Она села в машину.
Компания, видя, что шоу закончилось, стала грузиться обратно.
Аленка посмотрела на меня.
— Ты была великолепна! Самая смела, самая красивая девочка! Я просто любовался тобой! — похвалил я ее.
— Правда! — просияла она. — Я сначала испугалась, а потом подумал, черт с ними, я должна это сделать, ты же сказал... и вот. — Я поцеловал ее.
— Ты просто прелесть! — мы проехали мимо десятки. Оттуда нам помахали руками и что-то крикнули. Но я не разобрал что.
— Мне очень понравилось на тебя смотреть, ты была такая соблазнительная, — сказал я, когда мы проехали несколько кварталов.
— Мне тоже все понравилось, и в начале, и потом, когда они на меня смотрели, — отвечала она. — А ты, правда бы, заставил меня снова раздеться? — без всякого перехода спросила она.
— Это первое, что пришло мне в голову, как наказание. А сейчас, я думаю, что в качестве наказания ты должна была не только стоять, но и ласкать себя перед ними, например... Или еще, что-нибудь... — я положил руку ей на ногу и погладил ее сдвигая руку вверх, коснувшись пальцами лобка.
— Что? Что-нибудь? — спросила она, откидываясь назад, и немного раздвинув ножки. Я опустил пальчики ниже и стал ласкать ее щелку. Она была мокрая и мои пальцы легко скользили по ее складкам.
— Например, заставить тебя голую пойти к ним и «стрельнуть» сигарету для меня.
— А если они захотят меня потрогать? — спросила она, задыхаясь от возбуждения.
— Нет, трогать тебя нельзя. А, смотреть на тебя, или потребовать, чтобы ты поласкала себя, как им захочется, можно. Или показала себя, как они захотят, встала в нужную позу, раздвинула ножки, показала попку. Это ты должна была сделать, — я говорил спокойным голосом, а сам ласкал ее сильно и быстро. Машину пришлось остановить.
— А я бы смотрел, как ты перед ними демонстрируешь свои дырки, ведешь себя как шлюшка...
И она кончила, закричав и прогнувшись на сиденье. Меня всегда поражало, как в этот момент меняется ее тело. Мягкое и нежное, в момент оргазма, превращалось в камень, в сталь. Можно было ощутить каждую мышцу. А крики и стоны, которые она издавала! Казалось, что это какая-то дикая кошка!
Через некоторое время мы поехали дальше.
— А куда мы едем? — спросила она, с помощью салфеток, освежая тело.
— Выполнять второе задание, ты же должна два задания выполнить? Помнишь? И от этого удовольствия, я отказываться не буду.
— А какое задание будет?
— Узнаешь, когда приедем на место.
Мы быстро пронеслись через ночной город. Переехали мост и подъехали в район пляжа на левом берегу, где мы были не так давно. К реке я съезжать не стал, а остановился на небольшой полянке, возле дороги. С трех сторон она была ограждена деревьями. Машину я поставил задом к дороге. Попросив Аленку подождать, я взял из багажника воду и протер кенгурятник. Закурил сигарету.
— Вот тебе второе задание. Ты выходишь из машины, раздеваешься. Подходишь к кенгурятнику, опираешься на него двумя руками. я привязываю тебя за руки. И ты так стоишь, что бы я не делал, — я погасил сигарету, и помог ей выйти из машины. Она сняла платье и бросила его на сиденье, пошла и встала, как ей было сказано.
— А что ты будешь делать? — спросила заинтересованно.
— А что захочу, — ответил я, доставая необходимое из багажника.
В Ленте я купил пару ошейников, для маленьких собачек, и пару поводков. Ошейники я застегнул ей на руках, а поводками привязал каждую руку к трубам кенгурятника. Я посмотрел на нее. Почти полная луна хорошо освещала хрупкую девушку, стоящую оттопырив попку. Маленькие грудки торчали вниз остреньками конусами.
Я достал из багажника широкий ремень, намотал половину на руку, оставив конец с дырочками свободным. Подошел к ней. Погладил левой рукой ее по спине, по попке. Помял ее грудки. Зажав пальцами соски, поводил их в разные стороны.
— С первого раза, как я увидел твою голую попку, мне хотелось сделать две вещи. Отшлепать тебя. Почувствовать, как кожаный ремень прикасается к твоей коже, оставляя на ней следы. Увидеть, как ты прогибаешься от каждого прикосновения, — приговаривал я, продолжая ласкать ее. — И сейчас я сделаю это. Отшлепаю не только твою попку, но и грудь, и твою влажную похотливую щелку. А потом...
Сначала я просто погладил ее ремнем по спине, попке. Потом стал наносить частые удары, слегка каясь ее тела. Ей это нравилось. Она стала ожидать каждого прикосновения. Я сал чуть усилил удары. Пять — восемь раз, я шлепал ее по попке, по обеим половинкам. Затем пару раз ударял по груди. Заставив ее широко раздвинуть ноги, я шлепал и по щелке. От возбуждения, она чуть ли не плакала. Я еще увеличил силу удара для попки. Та стала краснеть. Несколько задержавшись на ее щелке. Я заставил ее кончить в первый раз. Но останавливаться не стал. Продолжал шлепать ее дальше. Иногда останавливался и грубо тискал ее тело, грудь, губки, раздвигал ее половинки. Потом опять принимался за ремень. Она кончила второй и третий раз. Была уже в таком состоянии. Что ей было все равно, что я с ней сделаю. Лишь эта ласка продолжалась. Хорошо намочив пальцы левой руки в ее щелке, я поднес их к ее рту. «Оближи их», приказал я. Она стала вылизывать мою руку, а продолжал шлепать ее. Даже при свете луны, стало видно, как покраснела ее попка. Она выла и стонала в полный голос. Член у меня стоял как вкопанный.
Я отбросил ремень, стянул футболку и снял шорты с трусами. Ее дырочка щелка призывно была распахнута, и блестела в ночном свете. Одним резким движением я вошел в нее, и замер. Ее трубочка была такая тугая, так плотно охватывала меня. Казалось. Что она вся является только продолжением своей упругой трубочки. Я стоял и просто гладил ее стройное тело, давая возможность привыкнуть к новым, для нее ощущениям.
Она пошевелилась, двигаясь мне навстречу. Я стал потихоньку двигаться. Почувствовал, как она принимает мой ритм. Немного ускорился. Старался глубоко не проникать. Но сил терпеть эту сладкую муку не осталось. Через несколько мгновений я просто взорвался у нее внутри...
Потом, отвязывая ее, и помогая слегка умыться, подсаживая в машину, я поймал себя на том, что не могу оторваться от нее. Мне необходимо было постоянно прикасаться к ней, чувствовать ее рядом. Я не мог заставить себя отойти от нее, хотя бы на шаг. Не мог с ней расстаться, как с какой-то драгоценностью. Это чувство, было новое для меня. Я не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной!
В машина она сидела несколько рассеянной, мысли ее, где то витали далеко от сюда. Казалось, что она даже задремала, убаюканная ездой.
Позже, в квартире, выйдя из ванной, с сонным лицом, она прижалась ко мне.
— Ты, правда, с самого начала хотел это сделать со мной. Не отшлепать, а... ?
— Да, малыш, — ответил я, обнимая ее.
— А почему так долго ждал?
Вместо ответа я просто поцеловал ее в губы. Она пошла к себе в комнату. Наверное, мне удалось ответить на ее вопрос.
Искупавшись, я сел за компьютер, проверить почту. Как я и ожидал, пришло новое письмо от Оксаны.
Письмо второе.
Спасибо, что ответили. Честно говоря, я сомневалась, что могу ждать ответа. Переживала, что подумаете, какая дура, разоткровенничалась. Кому это надо. Не думала, что Вам это интересно. К сожалению, новых фотографий я не сделала, дома мама была. Пришла с суток. Завтра утром уйдет, и я сделаю.
Я очень рада, что Вам нравятся мои фотографии. Может, Вы напишите, какие бы вы хотели увидеть, я для Вас сделаю.
Вы показали Аленке, те фотографии? Я просто хотела, чтобы Вы увидели их сами, первым. А потом можете делать с ними что хотите.
Отвечаю на Ваши вопросы.
В личной переписке я состояла только с «маньяком», как Вы его назвали. С другими только в комментариях, через сайт.
Да, я послала ему несколько фоток, которых сделала по его просьбе. Около десяти. О себе я ему практически ничего не рассказывала. Он не просил. Только требовал, чтобы я описывала, как ласкаю себя. Фотки и письма я все удалила, у меня остались, только те, что Вы видели. Я могу описать какие фотографии я ему посылала. Две фотографии, как я с раздвинутыми ногами, и там все видно. А на второй я еще пальцами там раздвигаю. Сама я такие не делала. Потом несколько фоток, где я с разными предметами в попке и в дырочке. Он узнал, что я не девственница, когда я описывала, как я себя ласкала, после того как сфотографировалась для него. И упоминула ручку от половника. У нас дома есть такой, с наборной ручкой из гладкого пластика. А мне в детстве, когда болела, порвали на процедурах. У меня и справка есть.
Я до лагеря, как то не думала об этом. А после, стала. Ну, я, в общем, к тому времени чего только себе не совала.
Вот я ему и посылала, с бутылкой (горлышком понятно), со змеей, у меня есть резиновая... Со змеей он заставил меня сделать еще пару, чтобы она была одновременно, в обоих.
Еще с прищепками. На губках там и на сосках. А с прищепками он придумал для меня... не знаю как написать. В общем, я должна прицепить ее туда, привязать к ней
резинку. Второй конец к ручке на кухне. И отодвигаться, чтобы там натягивалось, но прищепка не соскальзывала. Так несколько раз.
Конечно, я кончала, нравились мне все его задания. Письмо его получу, ласкаю себя, представляя, как буду это делать. Потом делаю, тоже. Потом еще представляю, как он рассматривает, и показывает друзьям... Я у него была «сучка 19». Девятнадцатая по счету. Так он ко мне и обращался. Еще б... ь.
Еще он пытался заставить меня на улице ласкать, или в транспорте. Но я боялась. Когда отказалась, он со мной неделю не разговаривал. Я умоляла его, а он никак. Яему предлагала разные вещи сделать, что бы он меня простил. Опять начал, когда я специально сделала себе очень больно. Посла ему фотографию, где я с двумя бутылками, одна в попке, другая там. Мне пришлось у стены фотографироваться, чтобы из попки не выскочила. Потом она болела, а там ничего.
Я до того лагеря себя ласкала, но редко. Два, три раза в неделю. А после, стала каждый день, иногда два раза. Фантазия заработала.
Когда стала фотографироваться, то и больше. А от его писем пять, шесть раз в день, как сумашедшаяя. У меня мама в больнице работает. У них весной отпуска начались. Вот она и ходит на работу, сутки, через сутки. Я часто дома одна бываю.
А так она строгая. Дома без трусов не разрешает ходить. Приходилось выбирать моменты.
Вы наверное, думаете. Какая я развратная? Не знаю, пишу как есть. Даже пишу Вам одной рукой, второй себя ласкаю, мама к подружке ушла. Вот так.
Еще вы спрашивали, что значит в лагере на третьем спектакле грубее. Если до этого они меня только трогали, гладили, чуть раздвигали. То тогда, они меня щипали, тянули, и пытались засовывать в меня пальцы. А я же мокрая была, ну у них и получилось. Сразу два.
Теперь не знаю, как мне себя называть. Целки нет давно, мужчина в нутрии побывал. А член я видела только на фотографии. «Маньяк» присылал, и вообще, в Интернете. То есть, вроде и не трахалась, но и не девственница.
Пока Вам писала, придумала три фотографии, завтра Вам пришлю. Трудно одной делать.
А Вы Аленку фотографировали? А правда, что она на улице без трусов ходила, и даже голой? Или сочиняет?
Вот и все, простите, если что не так.
Оксана.
Письмо было пронзительное, и между строк читалась просьбу. А может, мне показалось от недосыпа? Завтра посмотрим. Я написал ей ответ.
Лег спать, настроившись, проснуться в девять, надо было отвезти Наташу в аэропорт.
Утром, за завтраком Аленки не было. Наташа сказала, что она с ней попрощалась, но провожать не поедет. Опять пошла спать.
По дороге в аэропорт Наташа меня удивила.
— А ты, брат, большой затейник, лишить девушку невинности, в чистом поле и привязав к бамперу.
— Вот черт, ты уже все знаешь? Откуда, мы приехали, ты же спала.
— Аленка в восемь проснулась, и пришла ко мне. Мы и поболтали.
— Она все тебе рассказала?
— Да, похвасталась. Я рада, что она во мне видит не только мать, Но и старшую подружку. Девочка счастлива, поэтому я спокойна.
— Понятно, — процедил я, растерянно, но мне в принципе, было все равно.
— Ну и отлично, — она не стала развивать тему. — Только ты пожалуйста, сделай как я тебя просила, не оставляй ее без присмотра. Чем черт не шутит. И про свое обещание не забудь. Буду ждать твою инструкцию.
— Да, да, помню.
Регистрация, посадка, последние прощания, домой я вернулся около часа. Аленка спала. Я тоже завалился спать.
Проснулся около шести.
e-mail автора: i1993i@ya.ru
***
— С первого раза, как я увидел твою голую попку, мне хотелось сделать две вещи. Отшлепать тебя. Почувствовать, как кожаный ремень прикасается к твоей коже, оставляя на ней следы. Увидеть, как ты прогибаешься от каждого прикосновения, — приговаривал я, продолжая ласкать ее. — И сейчас я сделаю это. Отшлепаю не только твою попку, но и грудь, и твою влажную похотливую щелку. А потом...
***
Мы подъехали к гипермаркету. Смотрю Аленка погрустнела. Спрашиваю в чем дело, молчит. Из машины не выходит. Тут до меня дошло.
— Боишься?
— Да, — отвечает еле слышно, и в глаза не смотрит.
— Не переживай, жди здесь, — иду к ярко освещенному магазину. Отдел одежды. Выбираю «велосипедки», эластичные бриджи до колен. Возвращаюсь к машине.
— Одевай. Теперь нормально?
— Да, спасибо тебе.
— Пошли тогда.
Мы быстренько пробежались по магазину. Покупателей было всего три человека. Никто не обратил внимания на ее полупрозрачное платье. Помимо списка от Наташи, я тоже кое-что прикупил, в том числе и черные трусики шортиками для Аленки.
Еще в магазине она попробовала оправдываться и что-то объяснить. Но я попросил ее сделать это потом. Когда отъехали от магазина, она сказала, что чувствует себя обманщицей. Типа, я, да я, я самая такая. А оказалось, что нет...
— Что ты переживаешь? Все в порядке. Еще раз тебе повторяю, это как игра. Нравится, делаешь, не нравится, неудобно, неуютно, не делаешь. Только и всего. Нет проблем.
— Нет, но все равно. Ты же хотел посмотреть на меня в магазине? Тебе бы понравилось?
— Да, хотелось. Но нет, так нет. Не зацикливайся на этом.
— Все равно. Это как пообещать и не сделать. У меня такое ощущение, что я тебя обманула.
— Хорошо, давай сделаем так. Я придумаю тебе парочку заданий, ты их выполнишь, и будешь реабилитирована. Окей?
— Да, только задания пусть будут самые сложные, и такие, что тебе очень хотелось, чтобы я сделала.
Мы ехали по пустынной широкой, хорошо освещенной улице. Было около часа ночи. Навстречу нам попалось только парочка машин. Сбоку от дороги, по улице проходила трамвайная линия. Я остановился у остановки. Обе остановки, что в ту, что в другую сторону, представляли собой четыре лавочки под крышей. Боковых стенок не было. Два фонаря хорошо освещали все пространство вокруг.
— Вот тебе первое задание. Как ты одета, то есть в штанишках, платье и трусиках выходишь из машины. Переходишь рельсы и на той остановке раздеваешься. Я сижу в машине и смотрю на тебя. Сначала снимаешь «велосипедки», кладешь их на одну лавочку. Потом снимаешь трусики, кладешь их на другую лавочку. Потом снимаешь платье. И ждешь моего разрешения. Когда я тебе разрешу, подходишь раздетая к машине, открываешь дверь, и я говорю тебе, что взять. Возвращаешься, берешь трусики или штаны, опять несешь к машине. Складываешь на заднее сиденье. Потом приносишь вторую вещь. Когда ты ее сложишь, возвращаешься, и надеваешь платье, садишься в машину, и мы уезжаем. На посторонних людей машины не реагируешь, не заслоняешься. Понятно?
— Да! Я все сделаю!
— Тогда иди.
Она вышла из машины, перешла рельсы и стала старательно выполнять «задание». Когда она осталась голой, то встала прямо. Руки, почему–то, держала по швам. Я не стал торопиться, полюбовался на голую девчонку на трамвайной остановке. И только через минуту, сказал: «Иди». Она подошла и открыла дверь.
— Берешь трусики. Только неси их в вытянутых руках, чтобы они не заслоняли твое тело.
Она кивнула и пошла за трусиками. В свете фонаря ее попка соблазнительно подрагивала при каждом шаге. Вернувшись и открыв заднюю дверь, она сложила трусики и посмотрела на меня.
— Теперь штанишки. Только там, на лавочке ты их аккуратно сложишь, чтобы сверток получился как можно меньше. Мне нравится смотреть, как ты тут гуляешь голой.
Она пошла за штанишками. Я оглянулся назад. Вдали показались фары машины, которая ехала по нашей стороне. На остановке Аленка, нагнувшись и оттопырив попку, сворачивала штанишки. Машина приближалась на хорошей скорости.
Когда Аленка пошла ко мне, стало видно, что это «пацанячья» десятка. Тонированная наглухо, опущенная до асфальта, с кучей светодиодов. Аленка тоже увидела ее, но она была уже у машины. Она открыла заднюю дверь и положила сверток на сиденье.
Тут раздался визг тормозов. Десятка проехав метров сто, затормозила и прижалась к обочине. Потом, включив задний ход поехала к нам. Остановилась за два столба от нас. Видно не рискнули приближаться ближе к моему джипу. Все стекла поползли вниз до упора. Передняя пассажирская дверь распахнулась, и оттуда вылез парень, второй появился с водительского места. Оба они смотрели в нашу сторону. Пассажир размахивал бутылкой с пивом. Обычное дело, компания молодежи каталась по городу.
— Девочка, ты самая красивая, я тебя люблю! — заорал пассажир, — иди к нам, ты мне очень понравилась! — проорал он еще, правда не делая попытки идти. Водитель, и кто-то сзади заржали.
Аленка дернулась залезть в машину, но остановилась и посмотрела на меня. Особенного испуга в ее глазах не заметил. Так некоторое изумление и вопрос.
— В чем дело, девочка? Ты разве не помнишь задания? Ты сейчас идешь за платьем, одеваешься. Причем одеваешься повернувшись лицом к ним. Пусть хорошо тебя рассмотрят, — сказал я с металлом в голосе. — И еще, если я замечу, что ты будешь торопиться, то заставлю тебя раздеться заново, и стоять на остановке, пока им не надоест на тебя смотреть. Все, иди.
Она пошла. Ситуация меня возбудила неимоверно. Какие-то левые челы разглядывают мою девочку... но хрен им, она моя и только моя... Но, на всякий случай я проверил биту под сиденьем. Мало ли что.
Аленка шла не торопясь, но чувствовалась некоторая скованность. Когда она повернулась к ним лицом и взяла платье, сзади из десятки вылезла пьяненькая девушка в юбке.
— Девочка, не одевайся, иди ко мне, полижи меня, — она задрала свою юбку, показав белые трусы. Вся компания опять загоготала.
Аленка возвращалась к машине. Шла, уже, не торопясь. На них не смотрела, глядела на меня, и в ее глазах был вызов, и еще, может быть гордость. Она села в машину.
Компания, видя, что шоу закончилось, стала грузиться обратно.
Аленка посмотрела на меня.
— Ты была великолепна! Самая смела, самая красивая девочка! Я просто любовался тобой! — похвалил я ее.
— Правда! — просияла она. — Я сначала испугалась, а потом подумал, черт с ними, я должна это сделать, ты же сказал... и вот. — Я поцеловал ее.
— Ты просто прелесть! — мы проехали мимо десятки. Оттуда нам помахали руками и что-то крикнули. Но я не разобрал что.
— Мне очень понравилось на тебя смотреть, ты была такая соблазнительная, — сказал я, когда мы проехали несколько кварталов.
— Мне тоже все понравилось, и в начале, и потом, когда они на меня смотрели, — отвечала она. — А ты, правда бы, заставил меня снова раздеться? — без всякого перехода спросила она.
— Это первое, что пришло мне в голову, как наказание. А сейчас, я думаю, что в качестве наказания ты должна была не только стоять, но и ласкать себя перед ними, например... Или еще, что-нибудь... — я положил руку ей на ногу и погладил ее сдвигая руку вверх, коснувшись пальцами лобка.
— Что? Что-нибудь? — спросила она, откидываясь назад, и немного раздвинув ножки. Я опустил пальчики ниже и стал ласкать ее щелку. Она была мокрая и мои пальцы легко скользили по ее складкам.
— Например, заставить тебя голую пойти к ним и «стрельнуть» сигарету для меня.
— А если они захотят меня потрогать? — спросила она, задыхаясь от возбуждения.
— Нет, трогать тебя нельзя. А, смотреть на тебя, или потребовать, чтобы ты поласкала себя, как им захочется, можно. Или показала себя, как они захотят, встала в нужную позу, раздвинула ножки, показала попку. Это ты должна была сделать, — я говорил спокойным голосом, а сам ласкал ее сильно и быстро. Машину пришлось остановить.
— А я бы смотрел, как ты перед ними демонстрируешь свои дырки, ведешь себя как шлюшка...
И она кончила, закричав и прогнувшись на сиденье. Меня всегда поражало, как в этот момент меняется ее тело. Мягкое и нежное, в момент оргазма, превращалось в камень, в сталь. Можно было ощутить каждую мышцу. А крики и стоны, которые она издавала! Казалось, что это какая-то дикая кошка!
Через некоторое время мы поехали дальше.
— А куда мы едем? — спросила она, с помощью салфеток, освежая тело.
— Выполнять второе задание, ты же должна два задания выполнить? Помнишь? И от этого удовольствия, я отказываться не буду.
— А какое задание будет?
— Узнаешь, когда приедем на место.
Мы быстро пронеслись через ночной город. Переехали мост и подъехали в район пляжа на левом берегу, где мы были не так давно. К реке я съезжать не стал, а остановился на небольшой полянке, возле дороги. С трех сторон она была ограждена деревьями. Машину я поставил задом к дороге. Попросив Аленку подождать, я взял из багажника воду и протер кенгурятник. Закурил сигарету.
— Вот тебе второе задание. Ты выходишь из машины, раздеваешься. Подходишь к кенгурятнику, опираешься на него двумя руками. я привязываю тебя за руки. И ты так стоишь, что бы я не делал, — я погасил сигарету, и помог ей выйти из машины. Она сняла платье и бросила его на сиденье, пошла и встала, как ей было сказано.
— А что ты будешь делать? — спросила заинтересованно.
— А что захочу, — ответил я, доставая необходимое из багажника.
В Ленте я купил пару ошейников, для маленьких собачек, и пару поводков. Ошейники я застегнул ей на руках, а поводками привязал каждую руку к трубам кенгурятника. Я посмотрел на нее. Почти полная луна хорошо освещала хрупкую девушку, стоящую оттопырив попку. Маленькие грудки торчали вниз остреньками конусами.
Я достал из багажника широкий ремень, намотал половину на руку, оставив конец с дырочками свободным. Подошел к ней. Погладил левой рукой ее по спине, по попке. Помял ее грудки. Зажав пальцами соски, поводил их в разные стороны.
— С первого раза, как я увидел твою голую попку, мне хотелось сделать две вещи. Отшлепать тебя. Почувствовать, как кожаный ремень прикасается к твоей коже, оставляя на ней следы. Увидеть, как ты прогибаешься от каждого прикосновения, — приговаривал я, продолжая ласкать ее. — И сейчас я сделаю это. Отшлепаю не только твою попку, но и грудь, и твою влажную похотливую щелку. А потом...
Сначала я просто погладил ее ремнем по спине, попке. Потом стал наносить частые удары, слегка каясь ее тела. Ей это нравилось. Она стала ожидать каждого прикосновения. Я сал чуть усилил удары. Пять — восемь раз, я шлепал ее по попке, по обеим половинкам. Затем пару раз ударял по груди. Заставив ее широко раздвинуть ноги, я шлепал и по щелке. От возбуждения, она чуть ли не плакала. Я еще увеличил силу удара для попки. Та стала краснеть. Несколько задержавшись на ее щелке. Я заставил ее кончить в первый раз. Но останавливаться не стал. Продолжал шлепать ее дальше. Иногда останавливался и грубо тискал ее тело, грудь, губки, раздвигал ее половинки. Потом опять принимался за ремень. Она кончила второй и третий раз. Была уже в таком состоянии. Что ей было все равно, что я с ней сделаю. Лишь эта ласка продолжалась. Хорошо намочив пальцы левой руки в ее щелке, я поднес их к ее рту. «Оближи их», приказал я. Она стала вылизывать мою руку, а продолжал шлепать ее. Даже при свете луны, стало видно, как покраснела ее попка. Она выла и стонала в полный голос. Член у меня стоял как вкопанный.
Я отбросил ремень, стянул футболку и снял шорты с трусами. Ее дырочка щелка призывно была распахнута, и блестела в ночном свете. Одним резким движением я вошел в нее, и замер. Ее трубочка была такая тугая, так плотно охватывала меня. Казалось. Что она вся является только продолжением своей упругой трубочки. Я стоял и просто гладил ее стройное тело, давая возможность привыкнуть к новым, для нее ощущениям.
Она пошевелилась, двигаясь мне навстречу. Я стал потихоньку двигаться. Почувствовал, как она принимает мой ритм. Немного ускорился. Старался глубоко не проникать. Но сил терпеть эту сладкую муку не осталось. Через несколько мгновений я просто взорвался у нее внутри...
Потом, отвязывая ее, и помогая слегка умыться, подсаживая в машину, я поймал себя на том, что не могу оторваться от нее. Мне необходимо было постоянно прикасаться к ней, чувствовать ее рядом. Я не мог заставить себя отойти от нее, хотя бы на шаг. Не мог с ней расстаться, как с какой-то драгоценностью. Это чувство, было новое для меня. Я не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной!
В машина она сидела несколько рассеянной, мысли ее, где то витали далеко от сюда. Казалось, что она даже задремала, убаюканная ездой.
Позже, в квартире, выйдя из ванной, с сонным лицом, она прижалась ко мне.
— Ты, правда, с самого начала хотел это сделать со мной. Не отшлепать, а... ?
— Да, малыш, — ответил я, обнимая ее.
— А почему так долго ждал?
Вместо ответа я просто поцеловал ее в губы. Она пошла к себе в комнату. Наверное, мне удалось ответить на ее вопрос.
Искупавшись, я сел за компьютер, проверить почту. Как я и ожидал, пришло новое письмо от Оксаны.
Письмо второе.
Спасибо, что ответили. Честно говоря, я сомневалась, что могу ждать ответа. Переживала, что подумаете, какая дура, разоткровенничалась. Кому это надо. Не думала, что Вам это интересно. К сожалению, новых фотографий я не сделала, дома мама была. Пришла с суток. Завтра утром уйдет, и я сделаю.
Я очень рада, что Вам нравятся мои фотографии. Может, Вы напишите, какие бы вы хотели увидеть, я для Вас сделаю.
Вы показали Аленке, те фотографии? Я просто хотела, чтобы Вы увидели их сами, первым. А потом можете делать с ними что хотите.
Отвечаю на Ваши вопросы.
В личной переписке я состояла только с «маньяком», как Вы его назвали. С другими только в комментариях, через сайт.
Да, я послала ему несколько фоток, которых сделала по его просьбе. Около десяти. О себе я ему практически ничего не рассказывала. Он не просил. Только требовал, чтобы я описывала, как ласкаю себя. Фотки и письма я все удалила, у меня остались, только те, что Вы видели. Я могу описать какие фотографии я ему посылала. Две фотографии, как я с раздвинутыми ногами, и там все видно. А на второй я еще пальцами там раздвигаю. Сама я такие не делала. Потом несколько фоток, где я с разными предметами в попке и в дырочке. Он узнал, что я не девственница, когда я описывала, как я себя ласкала, после того как сфотографировалась для него. И упоминула ручку от половника. У нас дома есть такой, с наборной ручкой из гладкого пластика. А мне в детстве, когда болела, порвали на процедурах. У меня и справка есть.
Я до лагеря, как то не думала об этом. А после, стала. Ну, я, в общем, к тому времени чего только себе не совала.
Вот я ему и посылала, с бутылкой (горлышком понятно), со змеей, у меня есть резиновая... Со змеей он заставил меня сделать еще пару, чтобы она была одновременно, в обоих.
Еще с прищепками. На губках там и на сосках. А с прищепками он придумал для меня... не знаю как написать. В общем, я должна прицепить ее туда, привязать к ней
резинку. Второй конец к ручке на кухне. И отодвигаться, чтобы там натягивалось, но прищепка не соскальзывала. Так несколько раз.
Конечно, я кончала, нравились мне все его задания. Письмо его получу, ласкаю себя, представляя, как буду это делать. Потом делаю, тоже. Потом еще представляю, как он рассматривает, и показывает друзьям... Я у него была «сучка 19». Девятнадцатая по счету. Так он ко мне и обращался. Еще б... ь.
Еще он пытался заставить меня на улице ласкать, или в транспорте. Но я боялась. Когда отказалась, он со мной неделю не разговаривал. Я умоляла его, а он никак. Яему предлагала разные вещи сделать, что бы он меня простил. Опять начал, когда я специально сделала себе очень больно. Посла ему фотографию, где я с двумя бутылками, одна в попке, другая там. Мне пришлось у стены фотографироваться, чтобы из попки не выскочила. Потом она болела, а там ничего.
Я до того лагеря себя ласкала, но редко. Два, три раза в неделю. А после, стала каждый день, иногда два раза. Фантазия заработала.
Когда стала фотографироваться, то и больше. А от его писем пять, шесть раз в день, как сумашедшаяя. У меня мама в больнице работает. У них весной отпуска начались. Вот она и ходит на работу, сутки, через сутки. Я часто дома одна бываю.
А так она строгая. Дома без трусов не разрешает ходить. Приходилось выбирать моменты.
Вы наверное, думаете. Какая я развратная? Не знаю, пишу как есть. Даже пишу Вам одной рукой, второй себя ласкаю, мама к подружке ушла. Вот так.
Еще вы спрашивали, что значит в лагере на третьем спектакле грубее. Если до этого они меня только трогали, гладили, чуть раздвигали. То тогда, они меня щипали, тянули, и пытались засовывать в меня пальцы. А я же мокрая была, ну у них и получилось. Сразу два.
Теперь не знаю, как мне себя называть. Целки нет давно, мужчина в нутрии побывал. А член я видела только на фотографии. «Маньяк» присылал, и вообще, в Интернете. То есть, вроде и не трахалась, но и не девственница.
Пока Вам писала, придумала три фотографии, завтра Вам пришлю. Трудно одной делать.
А Вы Аленку фотографировали? А правда, что она на улице без трусов ходила, и даже голой? Или сочиняет?
Вот и все, простите, если что не так.
Оксана.
Письмо было пронзительное, и между строк читалась просьбу. А может, мне показалось от недосыпа? Завтра посмотрим. Я написал ей ответ.
Лег спать, настроившись, проснуться в девять, надо было отвезти Наташу в аэропорт.
Утром, за завтраком Аленки не было. Наташа сказала, что она с ней попрощалась, но провожать не поедет. Опять пошла спать.
По дороге в аэропорт Наташа меня удивила.
— А ты, брат, большой затейник, лишить девушку невинности, в чистом поле и привязав к бамперу.
— Вот черт, ты уже все знаешь? Откуда, мы приехали, ты же спала.
— Аленка в восемь проснулась, и пришла ко мне. Мы и поболтали.
— Она все тебе рассказала?
— Да, похвасталась. Я рада, что она во мне видит не только мать, Но и старшую подружку. Девочка счастлива, поэтому я спокойна.
— Понятно, — процедил я, растерянно, но мне в принципе, было все равно.
— Ну и отлично, — она не стала развивать тему. — Только ты пожалуйста, сделай как я тебя просила, не оставляй ее без присмотра. Чем черт не шутит. И про свое обещание не забудь. Буду ждать твою инструкцию.
— Да, да, помню.
Регистрация, посадка, последние прощания, домой я вернулся около часа. Аленка спала. Я тоже завалился спать.
Проснулся около шести.
e-mail автора: i1993i@ya.ru
