***
Равнодушное безжалостное солнце коснулось далекого ровного горизонта. Стало заметно холодать. Приближалась ледяная пустынная ночь.
Два рыцаря лежали тесно прижавшись друг к другу обнаженными спинами. Оба подавленно молчали. Каждый горевал о своем. Неподалеку стояли кони и несколько стражников топтались возле потрескивающего костерка. Надо всем этим возвышался шестифутовый кол, на который было нанизано безжизненное женское тело со следами страшной муки на обезображенном немыслимом страданием лице.
В большом эмирском шатре возле застывшего бурого пятна крови на ковре замерла обнаженная бледнокожая наложница. Остальные обитательницы гарема были заняты привычными повседневными делами. Сбившись в небольшие кучки, девушки тихонько посмеивались, целовались, кидали настороженные взгляды на противниц. Внутри тесного женского сообщества шла война. Жестокая и кровавая. Последней жертвой этой войны пала ближайшая подруга Франчески, ее соратница по несчастью венгерка Мария. Партии, которую возглавляла стройная, словно пантера, суданка Амия, удалось нашептать хозяину о неверности бледнокожей наложницы. Этот мерзавец Осман, один из евнухов эмира, поспособствовал ее обвинению.
В последнее время плененная принцесса пользовалась у капризного господина неизменным вниманием, и довольно быстро поняла всю выгоду своего приближенного положения. Остальные группки для нее не соперницы. А завтра и эта коварная негритянка приползет к ней на коленях, умоляя о мире. Она позаботится о том, чтобы ее любовницу турчанку Зару отправили развлекать солдат.
Франка, как переиначили ее имя египтяне, зло ухмыльнулась, глядя на развалившуюся на подушках вальяжную Амию, по взмаху руки которой, безропотная покорная судьбе маленькая китаянка припала языком к черным пухлым половым губам. Недолго тебе наслаждаться! Длинные тонкие руки суданки оплели стройное гибкое тело красавицы Зары...
Отвлекшись на соперниц, принцесса упустила последнюю часть едва слышимого за толстыми коврами разговора эмира с полководцами... Но ничего страшного, того, что она узнала достаточно...
Любимица господина перевела маслянистый взор со стонущей в предвкушении оргазма Амии на небольшую группку своих сторонниц. Оббежала похотливым взглядом их стройные обнаженные тела. Выбрала смуглую остроносую египтянку.
Когда бледнокожая повелительница грациозно перевернулась на живот и широко развела ноги, счастливая своим избранием рабыня немедленно припала губами к нагло выставленному вверх алому кружку ануса госпожи. Ее темный длинный язык принялся описывать все ссужающиеся круги вокруг подрагивающего отверстия, заставляя стонать от наслаждения разомлевшую и раскрасневшуюся принцессу.
***
— Господин. Господин, — тихий встревоженный шепот вывел безмолвного рыцаря из депрессивной задумчивости, — Господин.
На ясном черном небе ярко светились чужие звезды, было откровенно холодно. Сир Роберт попытался приподняться:
— Кто здесь? — рыцарь безуспешно попытался приподняться.
— Тише. Ради Аллаха, тише, — неизвестный говорил на вполне понятной европейцу смеси арабских, французских и иудейских слов, которой пользовалось большинство населения христианских королевств Святой земли.
Де Ноэ смог разглядеть распластавшуюся возле него полураздетую девичью фигуру.
— Если стража меня заметит...
Сир Роберт узнал свою маленькую рабыню. До сего момента он и не задумывался о ее судьбе:
— Чего тебе?
— Меня послала к вам Франка.
— Франческа?! — не сдержался мужчина.
— Тише, умоляю вас, — на хрупкой девушке, обратил внимание рыцарь, оказались надеты лишь грязные полупрозрачные шаровары. Оголенные живот, груди и плечи были перепачканы темной пылью. Очевидно, она довольно долго ползла по-пластунски, — Нас не должна услышать стража...
— Что ты принесла мне? Надежду или смерть? — в нетерпении воскликнул Де Ноэ.
— Франка просила передать вам, — рабыня вплотную прижалась к обнаженному туго связанному рыцарю всем телом, — Что любит только вас. Просит терпеть все муки. И, что послезавтра эмир собирается уйти со своими войнами в поход. Она позаботиться о том, чтобы вы были свободны...
Сир Роберт заскрипел зубами:
— На что мне свобода, если я не хочу жить, — по запавшим бледным щекам вновь потекли слезы, — Я видел ее, я знаю, что она жива, я боюсь за нее...
— Франка, — игриво продолжила между тем маленькая посланница, — Много расспрашивала о вас, о нашем с вами путешествии.
Девушка приподнялась и наклонилась над заплаканным лицом рыцаря:
— Она велела мне передать это...
Влажные коричневые губы крепко прижались к пересохшим потрескавшимся губам рыцаря. Заскользили по ним. Ухватили. Втянули в себя. В приоткрывшийся от удивления рот нырнул горячий язычок проказницы. Встретился с языком мужчины. Вызвал на ответные действия.
Де Ноэ испуганно попытался оттолкнуть рабыню, и та, не став бороться, спустилась поцелуями на его покрасневшую от солнечных лучей крепкую, как скала, грудь.
— Что ты... ?
— Тише. Умоляю, господин, тише, — юное создание добралось уже до упругих кубиков живота, — Я делаю то, что велела ваша возлюбленная...
Рыцарь застонал. Его раздирали противоречия. Коварная плоть, вопреки желанию разума, бесстыдно ответила на жаркую ласку искусительницы. Он не хотел поднимать шума, но и терпеть был не в силах...
— Франка сожалеет о том времени, когда была строга с вами. Ведь ей так и не удалось попробовать ваш вкус... Представьте, что это она пришла к вам сегодня...
Разгоряченный, налившийся член рыцаря мгновенно оказался во рту девушки. Де Ноэ больше не сопротивлялся. Наложница была так нежна, так трепетна и аккуратна, что рыцарь действительно, закрыв глаза, без труда отдался сладкой мечте.
На него взглянули прекрасные черные глаза Франчески; он осторожно потянулся своей мозолистой рукой к ее нежной округлой щеке. Благодарно улыбнувшись, красавица распахнула красные, словно коралл, губки и прикоснулась ими к оголенной дрожащей от нетерпения пунцовой головке мужского орудия. Сир Роберт застонал от наслаждения. Тонкие пальчики принцессы обвили член любовника, сжали его, доставляя мучительно возбуждающую боль. Ее остренький язычок принялся скользить по чувствительной, будто обнаженный нерв, мужской плоти.
Рыцарь откинулся назад. Его дыхание перехватилось. Он не видел, только чувствовал, как нежный ротик возлюбленной сомкнулся на его стволе. Как влажное и жаркое нутро приняло пульсирующий член. Франческа начала двигаться вверх — вниз, вверх — вниз, все ускоряясь и ускоряясь. Девушка, с восторгом почувствовал Де Ноэ, медленно наклоняла голову, то в одну, то в другую сторону, вынуждая почти разрывающуюся от прихлынувшей крови головку упираться то в щеку, то в небо, то в самое горло...
Захрипев от натуги, рыцарь наконец взорвался мощным белым фонтаном внутри любовницы. Перед его глазами поплыли яркие переливающиеся круги. Он едва не потерял сознание:
— Франческа...
Ночь больше не казалась ему холодной. Скованное грубыми веревками тело пылало от жара, по лицу, груди, животу стекал пот. Мужчина с трудом переводил дыхание.
— Франческа? — сир Роберт открыл глаза и огляделся, — Франческа?
Память медленно возвращалась к нему:
— Девчонка, ты где?
Под безжизненным черным небом пустыни словно жуткая кукла висело изуродованное женское тело на колу, да слабо потрескивал костерок, возле которого глухо роптали каркающие голоса стражей.
***
Яркий, полыхающий словно пламя, диск, разгоняя могильный ночной холод, медленно вырастал из-за мертвого горизонта пустыни.
Сир Роберт Де Ноэ все еще спал, но неосторожное движение сира Мортерштейна разбудило его:
— Ты что, брат?
Немец промолчал.
— Что с тобой? Ответь!
— Помнишь, ты рассказывал мне, что умер, — нехотя проговорил сир Генрих, — Что ты мертв и осталась лишь пустая оболочка. Так вот: ты ожил, воскрес, а я теперь мертв. Я больше не могу жить — значит я умер...
Не в силах найти слова утешения для друга сир Роберт сокрушенно промолчал.
Бледнокожая любимица Ас-Амаля с удовольствием потянулась, разминая затекшие за ночь суставы. В такое раннее утро подниматься еще не хотелось, и можно было спокойно понежиться до обеда, если будет на то воля господина. Пленная принцесса нехотя открыла глаза: возле нее замерла маленькая смуглая рабыня. Та самая, что пришла вместе с неверными. Ее детское личико олицетворяло, казалось, саму невинность. Но ее губы вчера принесли Франческе самую большую сладость, с которой не сравниться ни халве, ни шербету. Европейка потянулась к пухлым коричневым губкам девушки. Впилась в них, раскрыла, проникнув внутрь.
Ночью рабыня вернулась, неся во рту густое семя ее возлюбленного. Принцесса ждала ее окруженная другими наложницами, которые старательно ласкали страстное чувственное тело госпожи. Длинный темный язычок египтянки беспрепятственно блуждал внутри обоих ее отверстий. Франческа была на гране финала.
Девчонка нагнулась над повелительницей. Их губы соприкоснулись. Несколько томительных секунд европейка удерживала рабыню, скользя по ее измазанным мужским семенем губам, а затем, на пике наслаждения, она, наконец, открыла рот и с готовностью приняла в себя столь дорогой для нее подарок.
Стройное гибкое тело билось в конвульсиях от невероятно мощного оргазма, а язык все глубже и глубже проникал в рот маленькой рабыни, обследуя самый потаенные уголки, боясь потерять даже каплю...
За толстым ковром зашевелились, эмир сегодня проснулся с рассветом. Франка с неудовольствием оттолкнула от себя девчонку: у той ничего не осталось. Принцесса вальяжно перевернулась на спину, придавив коричневое тело египтянки. Полные бледные груди медленно качнулись, взмахнув ярко розовыми сосочками.
Прямо перед девушкой застыл обнаженный Ас-Амаль. Белые седые волоски причудливо выделялись на его смуглом теле. Изогнутый, подобно сабле, налившийся бардовый член грозно был устремлен кверху. Других указаний наложнице эмира не требовалось...
Равнодушное безжалостное солнце коснулось далекого ровного горизонта. Стало заметно холодать. Приближалась ледяная пустынная ночь.
Два рыцаря лежали тесно прижавшись друг к другу обнаженными спинами. Оба подавленно молчали. Каждый горевал о своем. Неподалеку стояли кони и несколько стражников топтались возле потрескивающего костерка. Надо всем этим возвышался шестифутовый кол, на который было нанизано безжизненное женское тело со следами страшной муки на обезображенном немыслимом страданием лице.
В большом эмирском шатре возле застывшего бурого пятна крови на ковре замерла обнаженная бледнокожая наложница. Остальные обитательницы гарема были заняты привычными повседневными делами. Сбившись в небольшие кучки, девушки тихонько посмеивались, целовались, кидали настороженные взгляды на противниц. Внутри тесного женского сообщества шла война. Жестокая и кровавая. Последней жертвой этой войны пала ближайшая подруга Франчески, ее соратница по несчастью венгерка Мария. Партии, которую возглавляла стройная, словно пантера, суданка Амия, удалось нашептать хозяину о неверности бледнокожей наложницы. Этот мерзавец Осман, один из евнухов эмира, поспособствовал ее обвинению.
В последнее время плененная принцесса пользовалась у капризного господина неизменным вниманием, и довольно быстро поняла всю выгоду своего приближенного положения. Остальные группки для нее не соперницы. А завтра и эта коварная негритянка приползет к ней на коленях, умоляя о мире. Она позаботится о том, чтобы ее любовницу турчанку Зару отправили развлекать солдат.
Франка, как переиначили ее имя египтяне, зло ухмыльнулась, глядя на развалившуюся на подушках вальяжную Амию, по взмаху руки которой, безропотная покорная судьбе маленькая китаянка припала языком к черным пухлым половым губам. Недолго тебе наслаждаться! Длинные тонкие руки суданки оплели стройное гибкое тело красавицы Зары...
Отвлекшись на соперниц, принцесса упустила последнюю часть едва слышимого за толстыми коврами разговора эмира с полководцами... Но ничего страшного, того, что она узнала достаточно...
Любимица господина перевела маслянистый взор со стонущей в предвкушении оргазма Амии на небольшую группку своих сторонниц. Оббежала похотливым взглядом их стройные обнаженные тела. Выбрала смуглую остроносую египтянку.
Когда бледнокожая повелительница грациозно перевернулась на живот и широко развела ноги, счастливая своим избранием рабыня немедленно припала губами к нагло выставленному вверх алому кружку ануса госпожи. Ее темный длинный язык принялся описывать все ссужающиеся круги вокруг подрагивающего отверстия, заставляя стонать от наслаждения разомлевшую и раскрасневшуюся принцессу.
***
— Господин. Господин, — тихий встревоженный шепот вывел безмолвного рыцаря из депрессивной задумчивости, — Господин.
На ясном черном небе ярко светились чужие звезды, было откровенно холодно. Сир Роберт попытался приподняться:
— Кто здесь? — рыцарь безуспешно попытался приподняться.
— Тише. Ради Аллаха, тише, — неизвестный говорил на вполне понятной европейцу смеси арабских, французских и иудейских слов, которой пользовалось большинство населения христианских королевств Святой земли.
Де Ноэ смог разглядеть распластавшуюся возле него полураздетую девичью фигуру.
— Если стража меня заметит...
Сир Роберт узнал свою маленькую рабыню. До сего момента он и не задумывался о ее судьбе:
— Чего тебе?
— Меня послала к вам Франка.
— Франческа?! — не сдержался мужчина.
— Тише, умоляю вас, — на хрупкой девушке, обратил внимание рыцарь, оказались надеты лишь грязные полупрозрачные шаровары. Оголенные живот, груди и плечи были перепачканы темной пылью. Очевидно, она довольно долго ползла по-пластунски, — Нас не должна услышать стража...
— Что ты принесла мне? Надежду или смерть? — в нетерпении воскликнул Де Ноэ.
— Франка просила передать вам, — рабыня вплотную прижалась к обнаженному туго связанному рыцарю всем телом, — Что любит только вас. Просит терпеть все муки. И, что послезавтра эмир собирается уйти со своими войнами в поход. Она позаботиться о том, чтобы вы были свободны...
Сир Роберт заскрипел зубами:
— На что мне свобода, если я не хочу жить, — по запавшим бледным щекам вновь потекли слезы, — Я видел ее, я знаю, что она жива, я боюсь за нее...
— Франка, — игриво продолжила между тем маленькая посланница, — Много расспрашивала о вас, о нашем с вами путешествии.
Девушка приподнялась и наклонилась над заплаканным лицом рыцаря:
— Она велела мне передать это...
Влажные коричневые губы крепко прижались к пересохшим потрескавшимся губам рыцаря. Заскользили по ним. Ухватили. Втянули в себя. В приоткрывшийся от удивления рот нырнул горячий язычок проказницы. Встретился с языком мужчины. Вызвал на ответные действия.
Де Ноэ испуганно попытался оттолкнуть рабыню, и та, не став бороться, спустилась поцелуями на его покрасневшую от солнечных лучей крепкую, как скала, грудь.
— Что ты... ?
— Тише. Умоляю, господин, тише, — юное создание добралось уже до упругих кубиков живота, — Я делаю то, что велела ваша возлюбленная...
Рыцарь застонал. Его раздирали противоречия. Коварная плоть, вопреки желанию разума, бесстыдно ответила на жаркую ласку искусительницы. Он не хотел поднимать шума, но и терпеть был не в силах...
— Франка сожалеет о том времени, когда была строга с вами. Ведь ей так и не удалось попробовать ваш вкус... Представьте, что это она пришла к вам сегодня...
Разгоряченный, налившийся член рыцаря мгновенно оказался во рту девушки. Де Ноэ больше не сопротивлялся. Наложница была так нежна, так трепетна и аккуратна, что рыцарь действительно, закрыв глаза, без труда отдался сладкой мечте.
На него взглянули прекрасные черные глаза Франчески; он осторожно потянулся своей мозолистой рукой к ее нежной округлой щеке. Благодарно улыбнувшись, красавица распахнула красные, словно коралл, губки и прикоснулась ими к оголенной дрожащей от нетерпения пунцовой головке мужского орудия. Сир Роберт застонал от наслаждения. Тонкие пальчики принцессы обвили член любовника, сжали его, доставляя мучительно возбуждающую боль. Ее остренький язычок принялся скользить по чувствительной, будто обнаженный нерв, мужской плоти.
Рыцарь откинулся назад. Его дыхание перехватилось. Он не видел, только чувствовал, как нежный ротик возлюбленной сомкнулся на его стволе. Как влажное и жаркое нутро приняло пульсирующий член. Франческа начала двигаться вверх — вниз, вверх — вниз, все ускоряясь и ускоряясь. Девушка, с восторгом почувствовал Де Ноэ, медленно наклоняла голову, то в одну, то в другую сторону, вынуждая почти разрывающуюся от прихлынувшей крови головку упираться то в щеку, то в небо, то в самое горло...
Захрипев от натуги, рыцарь наконец взорвался мощным белым фонтаном внутри любовницы. Перед его глазами поплыли яркие переливающиеся круги. Он едва не потерял сознание:
— Франческа...
Ночь больше не казалась ему холодной. Скованное грубыми веревками тело пылало от жара, по лицу, груди, животу стекал пот. Мужчина с трудом переводил дыхание.
— Франческа? — сир Роберт открыл глаза и огляделся, — Франческа?
Память медленно возвращалась к нему:
— Девчонка, ты где?
Под безжизненным черным небом пустыни словно жуткая кукла висело изуродованное женское тело на колу, да слабо потрескивал костерок, возле которого глухо роптали каркающие голоса стражей.
***
Яркий, полыхающий словно пламя, диск, разгоняя могильный ночной холод, медленно вырастал из-за мертвого горизонта пустыни.
Сир Роберт Де Ноэ все еще спал, но неосторожное движение сира Мортерштейна разбудило его:
— Ты что, брат?
Немец промолчал.
— Что с тобой? Ответь!
— Помнишь, ты рассказывал мне, что умер, — нехотя проговорил сир Генрих, — Что ты мертв и осталась лишь пустая оболочка. Так вот: ты ожил, воскрес, а я теперь мертв. Я больше не могу жить — значит я умер...
Не в силах найти слова утешения для друга сир Роберт сокрушенно промолчал.
Бледнокожая любимица Ас-Амаля с удовольствием потянулась, разминая затекшие за ночь суставы. В такое раннее утро подниматься еще не хотелось, и можно было спокойно понежиться до обеда, если будет на то воля господина. Пленная принцесса нехотя открыла глаза: возле нее замерла маленькая смуглая рабыня. Та самая, что пришла вместе с неверными. Ее детское личико олицетворяло, казалось, саму невинность. Но ее губы вчера принесли Франческе самую большую сладость, с которой не сравниться ни халве, ни шербету. Европейка потянулась к пухлым коричневым губкам девушки. Впилась в них, раскрыла, проникнув внутрь.
Ночью рабыня вернулась, неся во рту густое семя ее возлюбленного. Принцесса ждала ее окруженная другими наложницами, которые старательно ласкали страстное чувственное тело госпожи. Длинный темный язычок египтянки беспрепятственно блуждал внутри обоих ее отверстий. Франческа была на гране финала.
Девчонка нагнулась над повелительницей. Их губы соприкоснулись. Несколько томительных секунд европейка удерживала рабыню, скользя по ее измазанным мужским семенем губам, а затем, на пике наслаждения, она, наконец, открыла рот и с готовностью приняла в себя столь дорогой для нее подарок.
Стройное гибкое тело билось в конвульсиях от невероятно мощного оргазма, а язык все глубже и глубже проникал в рот маленькой рабыни, обследуя самый потаенные уголки, боясь потерять даже каплю...
За толстым ковром зашевелились, эмир сегодня проснулся с рассветом. Франка с неудовольствием оттолкнула от себя девчонку: у той ничего не осталось. Принцесса вальяжно перевернулась на спину, придавив коричневое тело египтянки. Полные бледные груди медленно качнулись, взмахнув ярко розовыми сосочками.
Прямо перед девушкой застыл обнаженный Ас-Амаль. Белые седые волоски причудливо выделялись на его смуглом теле. Изогнутый, подобно сабле, налившийся бардовый член грозно был устремлен кверху. Других указаний наложнице эмира не требовалось...
