Я закончил рабочую смену. И как всегда, с хорошим настроением в конце рабочего дня, вышел из своего цеха. Сел в свой джип, который парковал рядом с цехом. Рядом с цехом парковал машину только я. Я был сменным мастером одного из цехов литейного завода. И как только стал мастером, мне сразу разрешили ставить машину на территории завода. Мужики же ставили свои машины возле проходной, на специально предусмотренной, большой стоянке. Был у нас в нашем, достаточно большом, городе небольшой литейный завод. На территории бывшего постсоветского пространства. Раньше это был большой машиностроительный завод «Потомразвалмаш». Но, к сожалению, наше машиностроение, как это часто бывает, оказалось никому и даром не нужно. Зато сталеплавильные цеха, как известно всегда были клондайком. И вот машиностроительный завод развалился, может специально развалили. Чтобы по дешёвке выкупить производственные мощности. Его корпуса как всегда пошли с молотка. И в них появились автомастерские, стоянки, склады, вообще какие-то там мастерские. Но, а тогда ещё литейный цех, конечно же, сразу попал в нужные руки. И спустя не долгое время превратился в отдельный завод. Почему клондайком, да потому что мы можем отлить, обработать, покрасить любую деталь или изделие из стали или чугуна, да хоть танк. Да так что это будет не просто конфетка. А как говорил один из героев легендарного фильма «Девятая рота»:

— Произведение искусства. Абсолютно ничего лишнего.

Мне было всего двадцать четыре. Конечно, то, что я стал мастером в такие молодые годы, было больше заслугой моей мамы. Но и я старался тоже. Получил высшее образование. Учился на совесть. Тем более, что оплачивали моё образование родители. С красным дипломом, увы, не получилось, но всё равно результат был высокий. Устроился на завод. Быстро прошёл все ступени до сменного мастера цеха. Можно конечно назвать меня очередным сынком. Но если вы поинтересуетесь у мужиков в цехах, то они вряд ли с вами согласятся. Я в коллективе всегда был очень общительным и позитивным человеком. Не курил, занимался спортом, но в курилках с мужиками часто анекдоты потравить любил. Часто хвастался девушками, которых менял как перчатки. Даже активно занимаясь спортом, часто не отказывался после смены. После душа постоять с мужиками в пивнушке. Конечно, когда не за рулём был. Да и машину бывало, оставлял у цеха на ночь. Кто на заводе не работал. Тому вряд ли понять как иногда после рабочей смены и душа бывает охота пару бутылочек или кружичек холодного пенистого. И пивнушка стояла тут же почти у проходной. Предприимчивые люди в своё время постарались. И ползавода после смены и душа обязательно туда заваливались. Мы даже шутили насчёт прибыли этой пивнушки. На сколько она отстала от прибыли самого завода? И вообще отстала ли. И так я невольно завоевал уважение и любовь коллектива. Да растили меня с детства, готовя к тому, что я буду далеко не рабочим. Мама у меня была начальником бухгалтерии завода. Отец тоже работал бухгалтером в одной из местных фирм. Они ещё в институте, когда вместе учились, поженились. В отличие от папы в его фирме, моя мама всегда играла ведущие роли на заводе. И именно я поэтому пошёл на завод. И в том, что я при соответствующем воспитании там быстро сделаю карьеру, никто не сомневался. Мама пришла на завод тогда ещё молодым бухгалтером. Но её ум и красота быстро позволили ей подняться сначала до начальника планового и экономического отделов, а потом и стать начальником всей бухгалтерии. А мама у меня всегда была очень красивой. Она была довольно высокого роста. С обалденной фигурой. С красивой современной причёской. И лицом, которое всегда притягивало к себе мужские взгляды как магнит. С годами она как вкусное вино, всё хорошела. Её красота из красоты молодой женщины превратилась в необыкновенную красоту взрослой женщины. Хоть на заводе было не мало красивых женщин. И довольно моложе мамы. Маме было уже сорок шесть. Мама всегда красивее и величественнее их всех. И каждый мужчина на заводе всегда, когда её видел не мог взгляд отвести, как загипнотизированный. Со временем она стала даже неким символом завода. Недоступная королева. Очень много ходило слухов, что она была любовницей тогдашнего директора завода Глеба Петровича.

Глеб Петрович управлял заводом ещё с девяностых. Сейчас его забрали в управление компании в крупный город. Но маме всё равно не составило ни малейшего труда устроить меня на завод. А там как бы по инерции что ли. Я сам в самые короткие сроки стал сменным мастером. Почему сменным. Завод, как я говорил, был настоящим клондайком и работал круглосуточно в четыре смены. И вот я был одним из четырёх мастеров, отвечал за свою смену.

И вот я закончил свою дневную смену. Сходил в заводской душ. Помылся с мужиками, своей сменой. Они конечно же в большинстве своём направились в пивнушечку. А мне сегодня ехать надо было. Меня в одном месте уже ждали с деньгами. Я в прекрасном настроении после душа, вышел. Прогрел свой, пока ещё не самый дорогой, джип. Вечер был чудесный. Летний, тёплый. Сел в машину и поехал к проходной. Проезжая через проходную сердце невольно застучало. Привычный небольшой выплеск адреналина при проезде через проходную, как обычно. Но я не сомневался, как всегда, что всё пройдёт нормально. Я отлично знал охранников в смене. И они меня. Ворота медленно отрылись, вот и всё отлегло. Теперь бояться нечего. Дело техники. Я спокойно проехал мимо ворот. И выехал на одну из прилегающих к заводу улиц. Не успел я проехать пятьсот метров, как меня вдруг остановил наряд ГИБДД. Странно обычно они здесь никогда не стоят, подумал я. Но я не боялся. Должно всё было пройти нормально. Да и что всё пройдёт нормально я не сомневался ни капли. У меня, как всегда, всё было чисто и предусмотрено. В багажнике, кроме всякого барахла по обслуживанию машины больше ничего не лежало. И я подчиняясь требованию инспекторов, спокойно припарковался.

— Здравствуйте. Лейтенант Пантелеев. Предъявите ваши документы. —

Я подал через приспущенное стекло свои документы. Лейтенант взял, быстро прошёлся по ним взглядом и продолжил.

— Пожалуйста выйдите из машины и откройте багажник-

Да легко подумал я. И вышел из машины и открыл багажник. Там всё было отлично. Передо мной подрезая остановилась машина. И сразу же из машины остановившейся передо мной вышли четверо человек и пошли к мой машине. Да из машины ГАИ ещё двое. Я сразу всё понял. Это конец. Мне сунули в лицо корочки сотрудников по борьбе с экономическими преступлениями. И тут же, откуда не возьмись, появились видео камеры, понятые. Как будто специально мимо проходившие. Меня заковали в наручники, отвели немного в сторону и начали бесцеремонно, на моих глазах, перерывать мою машину. Хотя, что там перерывать. Там только в багажнике для вида ничего не было. А так почти вся машина была напичкана феррованадием. Очень ходовой добавкой, без которой хорошей стали не сваришь. Килограмм которой, стоил куда дороже килограмма меди. Мужики за смену набили. Я всегда им для этого оставлял машину открытой. Они сами знали что, и куда ложить. Мою машину не проверяли на проходной. Да и с охранниками на проходной всё было договорено. Что даже если что-то не так. То охранники обязательно предупредят. Конечно, тоже не бесплатно. И вот сейчас у меня и под капотом и весь салон был буквально напичкан кусками этого металла. Я даже сам не знал сколько там. Передо мной складывали все куски то и дело появлявшиеся из моей машины. И залезть у меня в машине больше было некуда. Наконец-то это закончилось. Мне задавали вопросы для протокола, для камеры. Обычные моё не моё и т. д. Но я молчал. Так, как конечно же знал, что в таких случаях лучше всегда молчать. Пока не поговоришь с адвокатом. Потом меня погрузили в одну из машин и в наручниках повезли в отдел. Я даже не видел, что дальше было с моей машиной.

Феррованадий на заводе воровали всегда. Как я уже упоминал, это была ходовая добавка при выплавке металлов. Придающая им особую прочность. Очень легко сбываемая. Это был наш калым всей смены. И очень приличный, позволяющий людям покупать хорошие машины, оплачивать кредиты, учёбы. Да что там говорить некоторые мужики даже зарплату с карточки не снимали. Это было наверно главным из условий огромного уважения меня в смене. Что я, несмотря на своё происхождение, с ними с мужиками и не только не сдаю их. Потому что без меня, без мастера они не смогли бы и грамма взять. А ещё и помогаю им вывозить металл. Остальные смены вывозили через автоцех. Это было куда сложнее и объёмы были уже не те у них.

Конечно, это сказывалось на производстве. Сталь, конечно, была уже не та... Может, именно в этом беда всего отечественного машиностроения, или одна из бед. Почему наши машины повально гниют, да сыплюттся. Но конечно у нас всё в пределах разумного было. Мы и в химический состав более-менее попадали. И с контролем у нас тоже было вроде всё нормально.

Меня привезли в отдел и провели в один из многочисленных кабинетов. Я так и сидел в наручниках. Мысли в голове, конечно, были не весёлые. Про то что дальше будет, даже подумать страшно было. Ладно со мной. Что завтра скажут на заводе, когда дойдёт до управления. Что скажет мама? Как я её подвёл. Хотел показать всем, что я не маминкин сынок. Что я не из робкого десятка. А меня просто слили. По любому сдал кто-то. Ведь не могли же менты просто так заранее всё организовать. Действовали наверняка, как в кино. Хоть мордой в пол не положили. Кто же сдал? Кому я помешал? Меня же все любили на заводе. И врагов у меня там и в помине не было. Я всегда всех защищал. Для всех старался. А меня слили, как это самое в унитазе. И мать так подвёл. Теперь всё это тенью будет всегда преследовать её репутацию. Что протащила своего сынка-вора. Я поклялся, что найду эту тварь, что бы мне этого не стоило.

Я так и просидел в кабине с час. Вот тебе и калым и пиво в местном кабаке с какой-нибудь девушкой. Наконец-то дверь в кабинете открылась, и вошёл один из тех людей, что меня на улице. Это был уже не молодой лет далеко за сорок сотрудник. Он был так же в гражданском. Он прошёл за стол сел. Начал не спеша заполнять какие-то документы. Так их заполнял минут с тридцать. Я сидел и молчал. Просто наверно потому, что дал себе установку молчать. Наконец-то он встал, обошёл вокруг стола и расстегнул мне наручники. Я как это принято сразу начал разминать затёкшие в запястьях руки. Он ещё посидел с минуту и начал, спокойным, добрым отеческим тоном:

— Ну что Сергей Александрович? — обратился он ко мне. И продолжил:

— У меня для вас есть два варианта — сделал не большую паузу он.

— Вы пишите добросердечное признание и сразу идёте домой. Пытался вывезти с целью сбыта и всё такое. —

Я настойчиво молчал. Он сделал паузу, смотря на мою реакцию, подождал и продолжил:

— И второй. Вы ничего не пишите. Едите в изолятор и сидите. Мы тогда без вашей писанины сами разберёмся-

Я по прежнему не проронил не слова. Понятно конечно. Просто напиши, что украл крупно, и распишись. И всё. Ему звёздочка на погоны. Мне судимость. Хотя наверно судимость уже и так будет. Хоть как. Наверно уже не отвертишься.

— Есть ещё один вариант — вдруг продолжил уже серьёзнее он, не таким добрым тоном, как раньше.

— Называется сотрудничество. Напишите, кто ещё причастен. Какие ещё смены вывозят. Куда сдают. И пойдёте как свидетель. —

— Нет — сразу вдруг заговорил я.

Последний вариант был точно не приемлем на все сто процентов. Да и со вторым наверно также. Сидеть, как то не хотелось. От того, что, до суда ещё в СИЗО отправят месяцев на пять, у меня голова кружилась. Полюбому у меня там тысяч на сто было рублей, в крупном размере короче. Да и что скажешь. Когда тебя за руку поймали. Взяли почти с поличным. Всё равно уже не отвертишься. Я сидел и размышлял. Сотрудник всё что-то писал. Давая мне время подумать. И я уже собирался было писать чистосердечное и идти домой, как мне обещали. Как вдруг дверь кабинета без стука распахнулась и вошёл Виктор Сергеевич, нынешний директор завода, вдвоём с заводским юристом. Я удивился. Время было уже приблизительно одиннадцать вечера. А здесь директор завода ещё и с юристом. И оба в строгих деловых костюмах, а юрист даже ещё с папочкой. Сотрудник отдела удивился не меньше моего. Уж он то точно думал. Что ему теперь никто и нечто не помешает расправиться со мной как кошка с мышкой. Директор сразу с порога начал:

— Молодой человек не виновен. Вы напрасно его задержали. Он осуществлял перевозку металла по поручению завода. —

У сотрудника отдела глаза на лоб чуть не вылезли от такой наглости. От вламывания в кабинет без стука, и таких заявлений. И это, после взятия с поличным. И до этого такой невозмутимый и добрый человек сразу сорвался на крик. И повысив голос начал:

— Какая к чёрту перевозка. Где сопроводительные документы, требование, накладные и всё такое. Где написано, что можно возить металл в капоте автомобиля. На двигателе. Кого вы мне здесь голову морочите. —

Юрист вдруг обошёл директора. И спокойным интеллигентным тоном начал:

— Вам ещё раз повторяют. Завод в лице его директора отрицает факт незаконного вывоза металла. Вывоз был осуществлён по команде директора для доставки металла на другой завод. Доставить надо было срочно, поэтому так и доставляли. А документы будут завтра. То есть факта кражи не было. Как говорится, нет тела. Нет дела. И вы не имеете права удерживать дальше нашего работника. —

Сотрудник достаточно долго и зло молчал. Молчали и директор с адвокатом. Наконец сотрудник только и смог из себя выдавить, с очень злым лицом, смотря в документы и даже не поднимая глаза:

— Неправильная перевозка металлов. Штрафы вам пришлют. Свободны. —

— Машину свою вместе с металлом заберёшь по вот этому адресу. После того, как заплатишь штраф и за штрафстоянку. —

И выписал нам всем пропуск. Причём как вошёл директор внутрь отдела я так и не понял. Ведь сотруднику никто не звонил.

Мы молча спустились и вышли на крыльцо отдела. Директор повернулся ко мне и сказал спокойно:

— Ну что, подходи завтра с утра. —

Они с юристом сели в машину юриста и уехали. Я вызвал такси и поехал домой.

Конечно, я всю ночь переживал, почти не спал. С утра, как мне и сказали, оделся и пошёл на разговор к директору. Нынешний директор был уже пятидесяти семи летним человеком уже предпенсионного возраста. Он всю жизнь, уже больше тридцати лет проработал на заводе. Тогда ещё «Потомразвалмаше». Прошёл все трудности вместе с заводом. Потом на уже на современном. Был мастером. Начальником различных отделов. С уходом Глеба Петровича, его как старейшего начальника всю жизнь проработавшего на этом заводе поставили руководить. Хозяйственником он был хорошим. На заводе всё содержалось хорошо. Да и деваться ему уже было не куда. Выше не поднимут. Вниз смысла нет. Тогда лучше сразу на пенсию. Благо у рабочих таких заводов пенсия вообще с пятидесяти. Вот и досиживал он на посту директора. Его туда так и посадили досиживать. Да как самого опытного начальника. Мужики его тоже все уважали. Он им был как бы своим. Может потому что всю жизнь проработал на заводе и был истинным заводчанином, несмотря на то, что был директором.

Директор с утра был как всегда не свободен. Пришлось сидеть в приёмной. Вызвал он меня где-то уже ближе к десяти. Как всегда, пригласил юриста. Ну, это понятно юрист всегда присутствовал при таких разговорах, что бы сразу проконсультировать если что, и директора и разных людей, которые приходили разбираться по разным вопросам. Конечно, почти всегда он консультировал в пользу директора. Так же директор позвал начальника охраны завода. Тоже понятно зачем. Ведь я же через его охрану вывозил феррованадий. При попустительстве его охраны. А что они скажут. Багажник моей машины при выезде осмотрели, там всё нормально. Хотя конечно никто там никогда и багажник у меня не осматривал. Не говоря уж и о капоте. Да и в багажнике у меня всегда всё нормально было. И зачем то пришла на разбор моя мать. А она здесь причём. И причём здесь её бухгалтерия. Она прошла мимо меня и на меня даже не посмотрела. Наверно, слухи о том, как меня вчера взяли с утра разлетелись моментально. Как в газетах раньше писали «молния» или «сенсация».

Директор сидел как обычно за столом. Юрист быстро занял своё привычное место. Справа от директора чуть подальше от него. Рядом с ним присел и начальник охраны завода. Я как главный виноватый остался стоять. Мама тоже не спешила занимать своё привычное место. Так же оставшись стоять рядом со мной. С таким же виноватым видом.

Конечно, понятно. Давно она наверно со своими связями в управлении не давала ему покоя. Вот наверно решил поквитаться с ней. Только и думал наверно, как её подставить. Вот кто всё наверно и затеял всё и сдал меня. Больше не кому.

Ну уж нет не получится. И я вступаясь за маму, сразу возмутился:

— А моя мать здесь причём? Я во всём виноват. Я сам за всё отвечу. —

Директор посмотрел на меня злым взглядом и с криком ответил:

— Молчал бы. Ответит он. Вчера надо было отвечать, пока в отделе сидел. —

И уже с издёвкой добавил:

— Что не отвечал? Написал бы чистосердечное. Признался бы честно, что своровал. Что не признался? —

И холодно отрезав добавил:

— Всё. Вчера за тебя другие ответили. Теперь и другие решать будут, что с тобой делать. —

Но я не сдавался:

— А я и не просил мне помогать. —

— Ишь ты какой? Не просил он. А мне зачем этот факт воровства на заводе? Вот и пришлось в одиннадцать вечера вместо того что бы лежать спать. Ехать убирать всё это за тобой. Мне да вот Юрию Генадьевичу — кивнул директор в сторону юриста.

— Не хватило духу сразу ответить как положено. Теперь другие за тебя ответят. —

И холодным тоном добавил:

— Выйди. Тебя позовут. —

Мне ничего не оставалось делать, как выйти. Я вышел в приёмную. Секретарша Наташа как всегда сидела и что-то там печатала. Она всегда, как не заходишь в приёмную, что-то там печатает. Я же вышел и сразу припал к двери. Конечно замки не те. Да и двери нормальные. Но очень аккуратно, почти не заметно, тихо-тихо приоткрыл дверь. Да как приоткрыл. Просто сдвинул её с места. Буквально на два миллиметра. Благо ручка на двери директора стояла тоже дорогая и не щёлкала. Сразу всё прекрасно стало слышно, что происходит внутри. Секретарша ошалела. В кабинет директора никто, и не когда без приглашения не входил. А здесь в наглую открывают дверь и подслушивают. Я, заметив её лицо сразу понял, что наглею. Но ничего не оставалось делать. Я просто встал и закрыл приёмную. Что бы все мимо проходящие не видели меня. Не на ключ так. Но думаю. Кто зайдёт, поймёт меня. Ведь наверно все уже знают, что я вчера натворил. И в кабинете решается буквально моя судьба.

В кабинете директор на повышенных тонах вводил маму в курс дела. Рассказывал, как начальнику охраны завода вчера вечером позвонил знакомый опер и сказал, что мол вашего работника взяли с феррованадием. И как дальше они с юристом героически быстро и сразу мня вытащили, пока всё далеко не зашло. Несмотря на то, что у меня там на сто с лишним тысяч было. И на то, что опер был просто зверь. Что пришлось задействовать свои связи. И когда он закончил, мама только и смогла сдавленно произнести:

— Что вы хотите? —

— Почему же хочу? — с издёвкой на повышенных тонах отвечал маме директор.

— Я наоборот не хочу. Не хочу быть вором. Ведь я же его прикрыл. И получается, что теперь я с ним за одно. Я такой же вор как и он. — объяснял маме директор. И с криком продолжил:

— Только вот он у нас ворует. А мы, получается сами у себя. —

И он начал сначала маме рассказывать крича, что бывает, если в сталь не доложить феррованадия. Что тогда получается не сталь, а так называемая «китайская сталь» (конечно не имелась в виду именно китайская сталь, а просто так называли любую дешёвую сталь, по ассоциации с дешёвыми товарами китайского производства, не совсем лучшего качества, которые заполоняли тогда всё), которая в пять раз дешевле и никуда не годная. Что вот только народ, когда покупает такую сталь, знает, что она долго не протянет. А беря нашу по хорошей цене. Думает, что всё будет хорошо, а тут бац!!! И нате получайте. Потом снова начал маме рассказывать, как тяжело ему было вчера меня вырвать из лап следствия. И продолжил в конце.

— И что вы думаете? Этот опер будет молчать? Он доложит своему начальству. Если конечно уже не доложил? Что операция, которую они разрабатывали провалена. Что директор завода прикрыл своего мастера-вора. Его начальство доложит ещё выше, те ещё выше. А вот те? — он сделал не большую паузу.

— Позвонят нам в управление и скажут, что у нас здесь целая банда во главе с директором завода —

— А что скажут СМИ? Что мы выгородили мастера, сына главного бухгалтера. Попавшегося с поличным. — закончил он уже спокойнее.

— Так что решайте сами. Звоните в управление прежнему директору. С которым вы так хорошо знакомы — конечно он намекнул на то что они с мамой не просто друзья, по крайней мере раньше были. И ехидно добавил:

— А вы ведь знаете, как он относился к воровству на заводе, когда сам был директором? —

Конечно, воровали и тогда. Но тогда если попадались. То готовы лучше сами кому угодно сдаться. Лишь бы не попасть в руки его. Времена тогда другие немножко были. И он просто приходил в ярость, когда узнавал, что у него воруют. И чуть ли не сам избивал до полусмерти попавшегося. Конечно ему всё сходило с рук. Хотя сам, как поговаривают, совсем не стеснялся наживаться на заводе.

— Так что, делайте, что хотите. Выгораживайте его сами. Я не хочу подставлять свою жопу — грубо закончил он.

Для мамы конечно, это было ударом. Она такая прекрасная замечательная женщина. Которую все любили, и восхищались. Такая порядочная должна была звонить ему и пользуясь тем, что у них было, просить выгородить своего непутёвого сына. Что он скажет? Да и что потом люди будут говорить про неё на заводе? Ведь, конечно же, все не глупые и сразу всё поймут. Да и на моей карьере это сразу будет конец. Какой же из меня потом дальше руководитель, после этого случая. Мать отмазала. Хотя наверно и так уже конец.

— А если я откажусь — сдавленно поинтересовалась мама. —

— Ну тогда ещё проще — легко рассуждал директор.

— Мы звоним следователю. Говорим мол, извините мы ошиблись. Что и правда он вывозил незаконно. Подтверждаем это как свидетели. Приезжайте забирайте. А там как повезёт? Или какой адвокат попадётся. За такое и посадить могут. —

Для мамы и это был удар. Она вдруг спросила:

— Вы хотите, что бы я ушла? —

— Ну что вы? Если вы уйдёте, мне ваш быстро голову оторвёт. Когда всё прознает. Так что звоните ему решайте. — быстро объяснил он.

Конечно, он хотел, что бы мама с Глебом Петровичем всё решили. А он останется в стороне таким добрым дедушкой, который всем услужил и помог чем мог.

— Он придёт в ярость — сказала она.

— Конечно придёт. Но вам то что, он же вас не тронет. Зато прикажет просто уволить к чёрту всю охрану. Вместе с начальником. А вы с сынком так и будите работать, как ни в чём не бывало. Не прикажет же он переломать твоему сыну руки, и заставить написать, как бы он сам это сделал, как любому другому рабочему, окажись тот на его месте — пояснил директор.

— Как же он потом с тобой общаться будет — ехидно с издёвкой добавил он.

И мама прекрасно это понимала. Что оба варианта не выход.

— Делайте что хотите и как вам нужно. Только пожалуйста не трогайте сына. Это я его сюда устроила. Это я одна во всём виновата. Я за всё расплачусь. — уже твёрдым голосом сказала мама.

Директор молча сидел и с минуту думал. И вдруг давай на маму орать. Рассказывать, как теперь пострадают их жопы с начальником охраны. А мама останется не причём да ещё и с Глебом Петровичем будет развлекаться, пока он здесь за меня отдуваться должен перед этим же Глебом Петровичем. Объяснять как то всё произошедшее. И что он один здесь вообще за все отдувается. Спасая меня от милиции и честное имя завода, как будто на нём не воруют, а это так недоразумение.

— Ну а с твоим что будем делать? — спросил директор маму.

— Был бы простым мужиком понятно. Уволи ли бы и всё нахрен. А он мастер!!! —

— Уже мастера тащут, что же тогда с мужиков то спрашивать, если у нас даже мастера тащут! — объяснял директор.

— Он должен ответить — заключил директор.

— Предлагаю поступить, как поступал Глеб Петрович, сломать руки. И заставить написать, что сам сломал. — предложил директор.

— Нет — мама заплакала.

— Ну хорошо. Ломать ничего не будем. И вообще наносить вред и правда зачем нам проблемы с уголовным кодексом. Да мы и не как Глеб Петрович. Человеку потом работать ещё. Мы его просто в жопу трахнем и всё. — заключил опять директор.

Мама плакала. И плача произнесла:

— Трахайте меня-

Директор молчал минут пять и наконец спросил уже успокоившуюся маму:

— Тебя? —

— Да — тихо сказала мама.

— А что это выход. Чем мы хуже Глеба Петровича? — согласился директор.

— Заодно и посмотрим, как он дальше будет тащить, зная, что мама отдувается за него-

— Значит ты согласна? — ещё раз уточнил директор.

— Да — ещё раз подтвердила мама.

Директор обратился к начальнику охраны:

— Почём у нас нынче проститутки-

Тот замешкался:

— Ну смотря какие-

— Каких твои ребята вызывают прямо на посты на завод вместо того, что бы охранять, как следует? — накричал на него директор.

— Ну по три, по пять — несмело явно завышая цену девкам, которых вызывали охранники ответил начальник.

— Отработаешь все сто тысяч, а мы и весь завод посмотрим, как он дальше будет воровать, зная что его мать отрабатывает его поступки своим телом — ещё раз повторил маме директор.

Все молча смотрели на мать.

— Да я согласна. — ещё раз сказала она.

И директор продолжил:

— Твои ребята сделают это. — сказал он обращаясь к начальнику охраны.

— Посмотрим хоть, как с этим они управляются. А то поди вообще не на что не способны. Стадо оболтусов. Потому что охранять они у тебя точно не умеют. И сделают они всё не дольше, чем за неделю. Нечего здесь разводить публичный дом. С видеоотчётами о каждом разе. Показывать по всему заводу разрешаю. Но не дай бог узнаю, что что-то кто-то кому-то дал скачать или куда-нибудь слить, в какую-нибудь сеть. Уволю нахрен всех вместе с тобой, а тех кто слил самих покажу во всей красе. — сказал он начальнику охраны.

— И не церемониться, сделать всё на совесть. Что бы у неё в жопе к концу недели негру с тридцатисантиметровым хреном делать было нечего. Сама подставила. И давай звони пусть двое сразу сюда идут — добавил он.

Начальник охраны сразу взялся за телефон.

— Ты — обратился он к юристу.

— Иди и составь договор на оказание услуг сопровождения этой женщиной всех охранников. На сто тысяч. — дал команду он.

— Везде где они захотят. По всему заводу. В саунах. Хоть в туалете подержать. — пояснил директор, когда юрист начал уже подниматься.

И юрист тут же сорвался. Мне пришлось оторваться, точнее уже нам с Наташей пришлось оторваться от двери. Юрист вышел и ушёл. И почти сразу подбежали два охранника. Поднявшись снизу с проходной. Они зашли. И мы с Наташей секретаршей снова припали к двери. Уже открыв её посмелее. Потому что внутри было много народу, и на дверь никто не обращал внимания.

Двое охранников застыли в дверях, ожидая команды. Директор встал, обошёл вокруг стола. Подошёл к маме и бесцеремонно при охранниках разорвал на ней блузку. Мама спокойно стояла с грудью четвёртого размера в красивом дорогом бюстгальтере.

— Нравится? — спросил он у охранников.

Те застыли в оцепенении. Конечно, они знали, что мама главный бухгалтер. Всегда восхищались ё величеством и красотой. А здесь. Так и стояли молча. Не зная, что и ответить.

— Увольняй их нахрен. — бросил директор начальнику охраны.

— Конечно нравится — сразу растормозился один из охранников.

— Ну так идите в мою подсобку и выебите её как следует, раз нравится-

У директора в кабинете, как и у многих директоров в кабинетах была подсобка. Помещение, где был диван, для того, что бы директор мог отдохнуть, а при необходимости и заночевать. Конечно же холодильник, в котором всегда было что выпить и чем закусить. Туалет с умывальником, в конце концов. Туда охранники с мамой прошли и закрыли дверь.

Начальник охраны спросил разрешение у директора и вышел. Кинув безразличный взгляд, проходя мимо меня. Я так и сидел у кабинета. Понятно было, что обо мне уже все забыли. Посидев минут с пять сам подошёл к Наташе и попросил её доложить обо мне. Она сказала, что бы я зашёл к директору. Я открыл дверь и зашёл. Происходящее в подсобке слышалось сразу. Чётко было слышно, что там чуть ли не всё ходуном ходит. И это всё перемешивалась с ритмичными мамиными стонами, ахами, которые часто прерывались мычанием рта заткнутого членом. В том, чем там занимались мама и два охранника сомневаться не приходилось.

Директор как ни в чём не бывало посмотрел на меня и абсолютно безразличным тоном произнёс:

— Можешь идти работать дальше. В конце года поставлю тебя на какой-нибудь цех. —

И цинично добавил:

— Считай, что ничего не было-

Имелось виду сделает начальником какого либо цеха. Я понял. Что мне больше ничего не скажут, развернулся и вышел. Конечно, хотелось набить морду директору. Но что это изменит? Да абсолютно ничего. Он нажмёт кнопочку прибегут ещё охранники, и выкинут меня или опять в одел отправят. А заодно и к тем присоединятся. Тут вдруг прибежал юрист с договорами и зашёл к директору. Я припал к двери, опять. Директор молча кивнул юристу на подсобку, тот вошёл в неё, и буквально через пару десятков секунд вышел. Положил на стол директору, тот молча подписал. Вышел из кабинета и отдал секретарю один экземпляр, сказав, что бы та отдала его маме, когда она выйдет. Я тоже сидел и ждал когда мама выйдет и что она мне скажет. Да что она могла мне сказать. Ещё там сейчас ебут вдвоём. И дальше собираются драть всю неделю. Всё равно надо было что-то делать. Увольняться и уезжать отсюда. Или она скажет мне увольняться. Так я прождал минут тридцать. Вдруг из кабинета вышли охранники. Но мама не выходила. Я заглянул в кабинет. Директор сидел за своим столом. А мама как я понял, всё ещё была в подсобке, наверно себя в порядок приводила. Я сел на стул и стал дальше ждать. Минут через пять секретаршу вызвал директор. Она зашла в кабинет и почти сразу же вышла. Подошла к своему шкафу, взяла свой плащ и зашла с ним в кабинет. Оставила его там и снова вышла. И почти сразу же вышла мама, обёрнутая в плащ секретарши. Мама была по фигуристее секретарши и плащ ей был явно мал. Маме он был короток и не до конца сходился. Сразу видно было, что вверху на ней кроме бюстгальтера ничего нет. Но бросилась в глаза сразу не это. А то что всегда блистательно и обворожительно накрашенная мама была без макияжа. В таком виде она выскочила и даже не глядя на меня быстро прошла мимо в коридор секретарша её окрикнула, догнала и отдала ей договор. Точнее просто сунула его в руку уходящей маме.

Я тоже пошёл домой. На работу сегодня надо было в ночь. Конечно, надо было снять денег и забрать машину. Чем я весь оставшийся день и занимался.

Забрал машину уже ближе к вечеру. И почти сразу поехал на смену в ночь. Металл был сложен аккуратно стопкой в багажнике. Когда я увидел эту стопку, меня поразило, как всё это можно было распихать по всей машине, везде кроме багажника. Через проходную проехал спокойно, без всяких церемоний. Интересно выпустят теперь также. Мужиков в цехе ждал на этот раз неприятный сюрприз. Вместо денег, которые я им всегда привозил. Им пришлось также, не особо показываясь выгружать весь металл и таскать теперь уже обратно в цех. Но все были в курсе почему всё так произошло. И мне только сочувствовали. Мнение у всех было одно. Кто-то целенаправленно сдал, навёл. Только вот кто и зачем? На заводе у меня отношения со всеми были более, чем нормальные. Так я отработал смену. Потом вышел в следующую. И в конце следующей смены мне вдруг рассказали. Что якобы охранники преследуют мою мать. То прямо с утра на проходной её в помещение охраны затащат. При людях, идущих на работу. То в кабинет к ней зайдут по двое, трое и закрываются там на час. Мне сразу стало ясно, что это за преследования. Скоро конечно и всем будет ясно. Ещё видеоролики всем покажут, вспомнил вдруг я. И я сразу в конце смены забежал к старшему смены охраны. Я с ними всегда тесно общался, понятно почему.

— Давай все видеоролики — потребовал я.

— Да ты охренел? Нам нельзя. Нам строго настрого запретили. — воспротивился сразу он.

— Эта моя мать. Неужели ты думаешь, что я кому-нибудь это буду показывать? Давай скачивай, или я пару слов про тебя директору шепну так же пострадаешь. — и протянул ему флешку.

Охранник молча взял флешку, скинул на неё одну папку и протянул мне.

Придя домой, я вставил флешку. Видео было уже достаточно. На картинках на всех было одно и тоже. Как охранники жёстко ебали мою мать. Я кликнул на первый ролик. Все были с датой и временем. В тот же день, что и разговор. Только уже после обеда. Охранники зашли в кабинет к маме и сразу начали снимать ролик. Конечно, первым делом закрылись. Мама сидела за своим столом. Уже в новой блузке. И как всегда красиво накрашенная. Как всегда очень привлекательная. Конечно, дивана у мамы в кабинете не было. И охранники сначала молча и быстро убрали у мамы всё со стола на стоящие рядом стулья, а то и на пол. Мама спокойно абсолютно никак не возражала, прекрасно понимая, зачем они это делают и что собираются делать дальше. Охранники убрали всё со стола. Взяли маму за руку вывели её из-за стола. И сразу начали её раздевать. Один начал задирать на ней юбку, а другой потянулся к блузке. Но мама сразу отстранилась, сказав, что лучше она сама. И сама расстегнула, и сняла, сначала юбку вышагнув из неё, потом блузку. Сложила всё аккуратно на стул. Дальше также и с нижним бельём. Сначала последовал бюстгальтер. Мама прекрасно понимала, какой ей вид нужно принять. И раздевалась спокойно, аккуратно складывая вещи на стул. Колготки она стянула с себя вместе с трусиками сразу, поочерёдно вышагнув так же из туфлей, что бы снять колготки, и вставая босиком на голый пол. И когда она осталась полностью голая стоять босиком на полу, даже у меня дыханье перехватило. Её тело было просто совершенно. Конечно, она была фигуристой женщиной, как и положено в её годы, но такой красивой. Её ноги были очень женственные, просто идеально сложенные. Хорошие бёдра, зад. Талия, с именно каким надо животиком, не больше не меньше. Классная стоячая грудь четвёртого размера. Она стояла как у девушки. Она у мамы всегда была такой. Но что бы так стояла наверно, без пластики всё таки не обошлось, подтяжки наверно, какие-нибудь. Ну а как же мама всегда следила за собой. И её прекрасное лицо с современной причёской. Она была каким-то совершенством, была сложена в самых лучших стилях, самых лучших традициях порно моделей, и при этом была ещё очень умной и мудрой женщиной. Конечно, даже я сейчас завидовал охранникам, не говоря уже о ком-то другом.

Обнажённая мама босиком на полу стояла перед охранниками не долго. Они сразу положили её спиной поперёк стола. Так, что её голова немного свисала с другой стороны. Охранник, стоявший перед ней, приспустил штаны. И разведя маме по шире ноги. Подошёл и начал водить членом по её пизде. Заставляя маму немножко вздрагивать на столе. Да видимо захирела их с папой сексуальная жизнь. Раз мама так вздрагивает от вождения членом по её половым губам и клитору. Охранник вошёл в неё. Мама аж выгнулась. Да точно захирела. И это при том, что её в этот день уже ебли с утра так же вдвоём. Охранник начал в ней двигаться и мама потихоньку за извивалась на столе постанывая и сладко дыша. Второй охранник тоже достал свой член. Подошёл к маминому лицу и дал ей в рот. Да смотреть, как мамины красивые губы обхватывают мужской член, можно было вечно. Он не пытался иметь её в рот. Он просто держал член, давая ей его обсасывать, пока второй охранник ебал её. Взяв в руки её ноги. Мама извивалась на столе всё больше, то стоная, когда выпускала член изо рта, то мыча, обсасывая член. Охранник, который давал маме в рот, облюбовал руками мамины шикарные груди и соски. Первый так и двигался в ней, держа в руках её роскошные ноги. Мама извивалась и стонала всё сильнее, и минуты через три после непрерывной ебли её пизды. Вдруг сильно выгнулась, дрожа от напряжения. Максимально напряглась, с силой прижав задрожавшими от напряжения ногами охранника с вставленным в неё членом, пытаясь максимально вжать его в себя. Она задергалась и забилась на столе. Пытаясь за что-нибудь ухватится на столе руками. Которые, как только найдя край стола, сразу с силой вцепились в него. Протрясясь с секунд тридцать она обессиленная рухнула спиной на стол. Ноги её разжались. И охранник освободившись из тисков маминых ног снова подхватил их и начал снова трахать, теперь уже расслабленную женщину. Мама растёкшись по столу лежала, никак не реагируя на это. Второй охранник просто надрочив член, кончил ей на лицо. На подбородок, на приоткрытый сладкий рот с чудесными губками, на щёки. И дав маме в рот обсосать начисто член, убрал его в штаны. Наверно какой-нибудь верный муж подумал я. Раз трахать её не стал. Просто дал в рот и всё. Первый остановился, перевернул маму на столе. Поставив её раком. Положив животом и грудью на стол. Мамин зад и ноги смотрелись так же потрясающе. Но охранник не спешил загонять в маму член. Он начал слюнить пальцы и разрабатывать маме попку. Понятно, сказали же обязательно ебать в жопу. Так, он разработав сначала одним, а потом и двумя пальцами мамину попку, наслюнив как следует свой член начал входить в маму через зад. Мама напряглась от острых ощущений в попке. С силой схватившись руками за стол. Нопо мере проникновения члена внутрь её попки, она расслабилась. И охранник, потихоньку разгоняясь, так и выебал её в жопу. Заставив её кончить ещё и от анального секса. Обессиленную её опять перевернул. И мама стёкшись со стола встала босиком на корточки перед охранником. Тот додрочив так же кончил ей на лицо. Дав так же начисто облизать свой член заправил его в штаны. И они вышли так и оставив обнажённую, обессиленную маму сидеть на корточках у стола.

Я кликнул на следующий ролик. Снято было на следующий день с утра. На проходной завода. Сначала была запись с камеры видеонаблюдения с проходной. Люди как обычно с утра шли на работу. Вот показалась моя мама. Её попросили пройти в дежурное помещение охраны. Дальше запись шла уже внутри дежурки. В дежурном помещении была комната отдыха и обеда для охраны. Где охранники свободные от поста могли пообедать и отдохнуть. В ней стоял конечно же не самый новый диван. Вот в это помещение и завели маму. Она так же сама полностью до гола разделась. И охранники по одному начали её драть всяко разно во все щели, крутя и ворочая по всему дивану. Понятно, двоим надо было быть на проходной. Потому что люди на работу шли. А всего их было трое. И так они сменяясь, по очереди втроём её выебли. И спустя где то с час мама уставшая и голая. Выебанная тремя охранниками во все щели, так и сидела на диване, не в силах даже одеться. Конечно же, я опять видел, как она извивалась и замирала в напряжении во время нескольких оргазмов. С силой прижимая к себе очередного ебущего её охранника. Хоть накончается досыта. Но что меня огорчало, хорошую красивую женщину никто не пытался даже поцеловать. Её ебли как шлюху, как проститутку, как просто товар за деньги. Просто вставляя в неё свои члены и получая от этого удовольствие.

Остальные ролики более-менее повторялись. Мамин кабинет проходная с утра, проходная после работы. Охранники имели её, где хотели. Могли свободно зайти в течении рабочего дня к ней в кабинет, закрыться и иметь её как угодно.

Один ролик был, как мама пришла на какой-то там пост охраны. Поднялась на него встала на корточки перед охранником и отсосала у него. Потом он развернул её и трахнул в обе щели, заставив хорошенько постонать.

Неделя закончилась. Прошли выходные. Сразу в понедельник, я пошёл опять в охрану, и так же как и в первый раз забрал остальные ролики. Про маму я узнал. Что она ушла на больничный, и на работу не вышла. Хоть недели ещё и не прошло. Прошло только пять дней. Ей наверно сказали, что всё. На заводе уже все всё знали и видели ролики. Охранники исполняли команду директора потихоньку показывая их мужикам в столовых, в пивнушках да где придётся. Но скачивать, как и приказал директор не давали. Или я бы сам всё сразу узнал. Но что охранники безжалостно ебут мою мать знали все. Я посмотрел остальные ролики. Все они до пятницы были те же. Мамин кабинет проходная, какой то угол. Ещё бы в общем туалете её трахнули, негодовал я. Но в пятницу вечером было уже что-то новое.

Запись начиналась в сауне вечером. Мужики охранники человек шесть-семь обёрнутые в простыни. И среди них мама была единственной женщиной. Как я понял уже со снятой с неё простынёй. В одних трусиках, с обнажённой своей классной грудью. Мужики сидели за столом и веселились, выпивали. Мама тоже сидела и учтиво поддерживала и разговоры и шутки. Как будто она не в сауне с семью мужиками, а на какой то деловой встрече.

Начало её ебли не заставило себя долго ждать. Мужики, немного подпив, затащили её в комнату с топчаном в сауне. А дальше началось самое настоящее порно. Мама и то два, то три, то четыре мужика, но не меньше двух. Она не успевала сходить в душ ополоснуться. Как подвыпившие мужики снова её затаскивали всё туда же. И так часов до трёх ночи. Под конец её дырки были просто разъёбанны до нельзя. И не в пизду не в жопу её ебать уже особо никто не хотел. Но мамин рот ещё пользовался популярностью. Хотя и он был разъёбан не меньше. Её то и дело, до конца натягивали ртом на приличные мужские члены. Особенно когда кончали. Под конец они напились и наеблись до такой степени, что могли только хрюкать, да и то не все. Остальные просто уже в отключке лежали. Мама, конечно не пила, ей просто некогда было. И в итоге получилась, что мама отработала, как профессиональная проститутка. Напоив и уработав своим телом семерых мужиков.

Следующий и заключительный ролик был сразу же на следующий день в субботу. Интересно она хоть выспалась нет. За папу я не переживал. Раньше когда приезжал Глеб Петрович. Мама так же на выходные пропадала. И это длилось уже многие годы. Вот и теперь она была в каком-то дорогом загородном комплексе отдыха. Также мама с мужчинами сидела в сауне, но охранников там и в помине не было. Да и помещение было явно в разы дороже предыдущего, как и выпивка на столе, да и вообще всё остальное. Главным здесь, похоже, был главный инженер. Этот был ещё тот знаток таких дел. Именно главный инженер завода всегда встречал все проверки и заключал контракты. У него прекрасно были налажены все развлекательные программы. Он знал самые лучшие места в округе. Самые лучшие сауны, комплексы отдыха и базы отдыха. Самых лучших тамад. Где лучше охота, рыбалка. И какие девочки в городе самые лучшие. Да и сам был большим любителем таких дел. Да и остальные были наверняка тоже не простые работяги. А искушённые чины. Тем более, что и возраст был у них куда старше. Этот козёл и здесь умудрился всё использовать в свою пользу. Секс и расслабленное состояние мужиков в своё благо. Мамин секс. Конечно, мама тоже была не без известной фигурой в городе. И видимо кто-то не мало отдал, что бы здесь оказаться. Мужчины конечно же вели себя не так как охранники. Они развлекали маму шутками, заставляли её смеяться и наливали ей хорошего, дорогого вина. И так довольно долго. Когда они приступили наконец к делу. То трахали её как-то вяло. Возраст не тот. Да животы мешали. Явно не как вчера драли её охранники. Но всё таки они её худо-бедно отодрали. И не в силах сделать это ещё раз начали с ней просто развлекаться... Надрочили ей клитор, заставив её смачно обкончаться. Потом ещё раз и ещё раз. Дрочили ей пизду и клитор пока из мамы вверх не выстрелил фонтан мочи, заставляя её при этом просто визжать в экстазе и биться в истерике. Потом они её отфистинговали в обе щели. А в конце уже просто заставили сесть пиздой на дорогую бутылку какого-то там коньяка.

Мне даже и подумать было страшно, что это показывали кому-то. Но судя команде директора, то это похоже показывали всем. У мужиков на заводе, наверно у всех, произошёл разрыв шаблона. Они наверно явно не ожидали, что женщина, местная снежная королева так может. Все всегда заглядывались на неё. Она всегда со всеми здоровалась. Всегда была такой умной и мудрой. И, неприступной. А здесь видеоролики, где её дерут, как настоящую сучку. И она. При всём при этом всё равно также величественно ходит по заводу. Так же по доброму, уважительно улыбается всем и здоровается со всеми. Они просто не знали ка ко всему этому относиться и реагировать на это. И в пивнушке чуть ли не шёпотом обсуждали, кто и где и какие ролики видел. И как это понимать.

Ко мне в цехе тоже не знали, как относиться. Да и вся бригада после всего происшедшего была подавлена. Ведь всем же понятно было, что я не один этим занимался. И всех конечно интересовало, что случилось и почему. И как связанны с этим ролики с участием. Вообще мужики были в полной растерянности. Конечно, они подозревали, откуда вдруг стали браться эти ролики с моей мамой. Но как на это реагировать, тоже совершенно не представляли. И поэтому вели себя со мной как-то осторожно. О калымах конечно и речи пока быть не могло. Не только моя, но и все смены прекратили этим заниматься. Конечно, после моего случая контроль был усилен. И охрану, как говорится, взбодрили. А попадаться никому не охота. Надо было подождать, пока всё утихнет, забудется, утрясётся и уляжется. Но то, что всё начнётся снова, я не сомневался. Ведь это были лёгкие деньги, шальные. Деньги, которые как бы было не то что не жалко, но не так жалко как свои говорится кровные-зарплату. Их можно было спустить за раз и легко махнуть рукой. Ведь ещё есть зарплата. Да и жёны их не контролируют. Да и пришли они легко. А как говорится, как приходят, так обычно и уходят. Одно слово-калым. И люди годами привыкшие к таким деньгам, вряд ли смогут легко от них отказаться. Даже если им вдвое поднять зарплату. И что всё начнётся заново, я не сомневался. Что и произошло. Не прошло и месяца. Жить на одну зарплату явно никто не хотел.

Но подставлять маму я больше не собирался. Вообще никак. Мне предложили делать всё как раньше остальные смены. Через автоцех. Или ещё там как-нибудь. Короче мужики сказали, что сами найдут способ вывозить. Так же будем раскидывать на всех. Да и остальные смены, как они меня уверили уже начали работать по старому. Я сразу твёрдо ответил, что об этом не может быть и речи. Пока я не узнаю, кто на меня так чётко навёл ментов. Мужики в долгий ящик откладывать не стали. И в этот же день попытались всё решить. Предлагали мне просто закрывать глаза не брать деньги и всё, а они там сами разберутся. Но как, я сменный мастер, могу закрывать глаза на воровство в цехе, это смешно и просто физически не возможно. Всё равно я опять попаду, только в этот раз не один. И сразу сказал, что в моей смене речи о калымах больше быть не может. Отношение ко мне стало меняться. Конечно, где таких любят. Но мне было плевать. Меня же сдал кто-то. Где гарантия, что это не один из смены. Что я всем и сказал. С каждой сменой без калымов на меня всё больше злились. Тем более, что остальные смены, как мне говорили, работают, как и раньше. Да и были люди, которые рассчитывали на эти деньги. Брали под них кредиты, например. И это было большой ошибкой рассчитывать на эти деньги. Ведь гарантии, что они всегда будут, не было не какой. Обычный случай. Получилось хорошо. Не получилось, ну что же бывает. Понятно, что у нас всегда получалось. И это создало перед некоторыми иллюзию, что так всегда и будет. Но как говориться в одной старой пословице «Всему хорошему всегда приходит конец. « В моей смене он пришёл. В других сами разберутся. Но всё равно мне иногда чуть ли не в ноги падали. Просили, умоляли. Я был непреклонен. И очень скоро кроме презрения к себе в смене я ничего не ощущал. И все тона общения со мной и отношение коллектива ко мне перешли в одну манеру. Отношение ко мне в коллективе я всегда я чувствовал и внимательно к этому относился. Всё говорило только об одном, меня ненавидят. Отобрал «конфетку» у людей. Но после происшествия со мной и мамой мне было плевать на их отношение ко мне. Однажды я поймал их, они всё-таки пытались воровать. Я сказал, что ещё раз уволю всех, кого поймаю. Дошло чуть ли не до драки. Потом ещё раз, и ещё. Они всё равно пытались. И я подошёл в транспортный цех к водителем и предупредил, что если узнаю, что вывозят. Буду встречать на проходной с начальством. Причём во всех сменах, не только в моей. То же самое сказал охранникам. Предупреждение сменного мастера водителям и охранникам повторять два раза не надо было. Этим же днём вывоз полностью прекратился. А меня вечером на ножи, как говорится поставили. Я легко сказал что бы резали. Все же всё знают и найдут сразу всех вас и посадят. И заметил им, что хоть мне и угрожают, я стучать не бегу к ментам. А меня кто-то сдал с потрохами. Мне сказали, что меня опустят, трахнут в жопу. На что я ответил, Что ко мне и так все презрительно относятся. Только вот если меня трахнут-для меня это мало что изменит. А вот потом их трахнут, ещё и с работы выкинут. Что они будут делать. В итоге от меня все отстали. Калымы прекратились. Меня ненавидели все и просто желали, что бы я куда-нибудь делся. Что в скором времени и произошло.

В управлении как-то прознали о таком отважном мастере. Который не побоялся пойти против всего коллектива мужиков. Тем более, что многие из них были бывалые. Отсидевшие, другим словом. Что для, в большинстве, трусливых чиновников вообще был героизм. И меня, минуя управление завода, забрали сразу в управление компании.

Что было потом на заводе мне было уже не важно. Но вот куда я попал. Тех. отдел компании. Господи куда я попал. Здесь сидели люди, многие из них на заводах компании не разу не бывали. Чьи-то сынки. Знакомые. Многие из них общаться нормально адекватно не могли. И я после заводского коллектива сразу взял всё в свои руки. Заговорил всех анекдотами. С кем подружился, там вместе в баньки в сауны. По знаниям дела я их всех на голову был выше. Понятно, у меня была практика. А практика есть практика. Лучше как говорят один раз самому всё сделать, чем сто раз услышать, как это делается. И я довольно таки быстро полез вверх. Способный был, одним словом. И не прошло и пару лет, как я добился начальственных должностей. Может там и мама за меня опять Глебу Петровичу что-нибудь шепнула.

С мамой отношения наладились. Конечно, я попросил прощения и всё такое. Конечно, она меня простила. Ей лишь бы у меня всё хорошо было. Да и я из всех сил старался, что бы её больше не огорчать.

И одним словом уже через пару лет я ехал в поезде в свой родной город. Проверять свой родной завод. Так как я был как раз по этой части в управлении и разбирался хорошо в работе завода. На вокзале меня, конечно же встретила машина, заботливо присланная главным инженером. И привезла на завод.

Директор меня уже ждал. Я зашёл в кабинет к директору. Мы, конечно же, за руки поздоровались он предложил мне присесть. И я присел напротив его. Вид у него, конечно же был не такой серьёзный и важный как раньше. Даже немного испуганный.

— Ну что может с дороги лучше покушайте сначала и маленько отдохнёте — как всегда всем проверяющим сразу учтиво предложил директор.

Отдохнёте — это означало, что меня сейчас увезут в какой-нибудь загородный комплекс отдыха под предводительством главного инженера. Где меня не только накормят и напоят. Но и обязательно пригласят девиц, самого высшего сорта. Которые из меня не только высосут всю сперму, но ещё и мозги. И очнусь я дня через три, а на столе будет уже заботливо лежать якобы мой доклад о якобы выявленных мной замечаниях. Заботливо приготовленный, мне самим управлением завода. Типа я эти три дня плодотворно работал и проверял. И всю обратную дорогу буду только и бороться с похмельем.

— Конечно, конечно. Сейчас поедем отдохнём — быстро согласился я.

— Только вот один маленький вопрос — добавил я.

Директор молча застыл слушая во все внимании.

— Кто меня тогда сдал? — спросил максимально чётко я.

Директор заёрзал и как бы смеясь по доброму начал:

— Ну о чём ты? Никто не сдавал. Просто сам же знаешь, как всё это бывает. Один выпил с одним похвастался. Тот с другим, это другой с третьим. Ау того друг мент. И они с ним в одну баню всю жизнь ходят. Вот как я с Семёном Андреевичем. Сменным мастером. Мы с ним всю жизнь проработали. И постоянно друг к другу заходим. Так что если бы мне надо было. Я бы тебя сам за руку поймал, когда захотел. Зачем мне милиция? — сказал он убедительно.

— То же самое бы получилось. — добавил он.

То же самое. Да не то же самое. Тогда бы он на маму ни как не смог бы надавить. И управу подключить.

— Директор, давайте серьёзно. Пока это всё, что меня интересует. Но я могу и спросить намного больше. — настоял я.

— Скажите кто и всё — добавил я.

— Да откуда я знаю. Сергей. — Назвал он меня по имени.

И продолжил:

— Сам же знаешь. Мужики в нашей пивной, как выпьют, так чуть ли не на всю пивную хвастаются, что они даже за зарплатой снимать не ходят. Деньгами машут на всю пивную. Я знаешь сколько уже за это замечаний из местных органов слышал? — упирался он.

— Так что да кто угодно — под итожил он.

Конечно, он был прав. Так оно на самом деле было. Но всё равно. Я когда этими калымами занимался. Тоже обо всём этом много думал. И старался всё предотвратить как то. Ходил с со своими мужиками вместе в пивную. Да и вывозил я сам. В остальных сменах услугами автоцеха пользовались. А я вот сам. Что бы быть ближе к коллективу. Кто бы на мастера подумал. Ведь я мог бы и так получать свою долю, особо не рискуя. А если бы поймали мужиков, если бы они всё делали через автоцех. То сказал бы, что делали всё в тайне от меня. Чем пользуются и остальные мастера. Конечно попало бы. Но отвертелся бы. Как и вели себя мастера в других сменах. Так же и милиция должна была думать про мастеров. Я много об этом думал. Так что всё что мне пытался объяснить директор, конечно было правильным. Но не то.

— Директор давайте правду уже и не будем друг друга мучить — уже с нетерпением настоял я.

— Я не хачу вам сейчас всё рассказывать. Но я много об этом думал. И я пришёл к выводу, что меня целенаправленно милиции сдали и это без сомнений. И пока я не получу ответ я некуда не поеду — сказал я.

Директор замолчал, посмотрел на меня серьёзно. Поняв, что я не так глуп и полюбому не отстану. Вдруг строго уже как старый директор сказал:

— Ну что хочешь правду. Ладно, будет тебе правда. —

Он встал, зашёл в подсобку. И вышел оттуда с бутылочкой хорошего коньяка. Сел за стол. Достал из стола две стопочки поставил. Налил мне и себе. Выпил. Я тоже выпил.

— Ну тогда не обижайся — сказал директор.

Директор ещё раз налил себе. Я отказался. И начал:

— Приходит ко мне как-то твоя мать и говорит, что в твоей смене по бухгалтерии крупный перерасход феррованадия. В других тоже есть, но намного меньше. Я ей говорю, что бы сказала тебе, что ты сильно лишкуешь. Мне то что, говорить. Я и так знаю, что вы тащите. Но я знаю. И почему вы тащите. Потому вы что должны зарабатывать по восемьдесят. А сверху говорят хватит им и сорока. Потому что в городе у нас это видите ли приличная зарплата. Откуда же им знать, что у вас за работа, что такое например силикоз. Сейчас же везде экономисты. Вон и мне мои постоянно говорят, как мне руководить заводом. Ну и вот твоя мать мне сказала, что говорила тебе и не раз. А ты даже не слушал её. Она тебе что-то начинала объяснять, а ты ей свои технологии. Я ей говорю, что скажи, мол прямо, меньше тащи и всё. Она говорит, что тоже говорила. Ты её не слышал. Думал, что она ничего не понимает. И говорил, что так надо. А она двадцать пять лет отработала. И сколько таких умников перевидала, которые говорили, что так надо. А потом их ловили за руку с поличным. А ты ей, что так надо и всё. Всё свои технологии объяснял. А что она в них понимает? —

Я тоже, когда приезжал на какое-нибудь из предприятий компании и заходил проверять бухгалтерию. Там бухгалтера сразу уверенно начинали со мной разговаривать на «чистейшем бухгалтерском» языке, которые они так любят. Прекрасно зная, что я ничего не пойму. На что я им говорил, что сейчас мы с бухгалтерами пойдём в цех. Я объясню им технологический процесс. И не дай бог они не поймут. Я сразу всех уволю. Они всё сразу понимали и с бухгалтерского быстро переходили на нормальный человеческий. Так и я маме со своей технологией.

Директор тем временем продолжал:

— Она тебе пыталась говорить. Ты её даже не слушал. Мы с твоей матерью двадцать пять лет работаем. Я помню, ещё когда она девчонкой на завод пришла. Тогда ещё «Потомразвалмаш». За ней уже тогда ползавода бегало, а она уже была замужем за твоим папой. И поэтому я, её когда она ко мне пришла так же как тебя посадил на этот стул. Налил. Ведь у меня тоже раздолбаи свои, такие же, как ты. Сказал её, да что твой. Мои меня не слушают, директора завода. Вы же с детства привыкли к хорошей жизни на всём готовом. А вы хоть знаете, что нам стоила эта ваша хорошая жизнь? В девяностые-то годы? А вы здесь возомнили о себе умники. Думаете, что вы всё знаете. Вот слушай дальше. Посидели мы с ней. Вспомнили годы. Всю жизнь потратили на завод на вас. Я спросил про Глеба Петровича. А она мне вдруг выдала, что тот ещё свинья. Что я и без неё хорошо знал. Всю жизнь любила его. И давай мне рассказывать. Как он всю жизнь свиньёй был. Я то думал, у них там жаркая любовь была. А он когда с ней был где-то, бухал беспросветно. Да по шлюхам таскался, не стесняясь её. А она всегда просто как красивая спутница была. Так и говорит. Всю молодость на него потратила. Ну а сейчас говорю как? Наверно любовники молодые. Какие говорит любовники. И так всю жизнь любовницей была. Ещё и мужу изменяла. Нет, говорит, всё хватит. Вот и я обалдел, глядя на неё. Сам же знаешь. Все мужики на заводе как увидят её, так лупятся как кролики на удава, хоть ей и сорок шесть. Я ей это и говорю. А сам думаю, у самой красивой женщины в нашем городе, даже в её сорок шесть было всего получается два мужика! И зная воспитание твоей матери, я знал, что это правда. Понимаешь, мы так воспитаны. Вот и у матери твоей как получается. Твой отец с института. Его в молодости хватало. А потом он одомашнился и остыл. А такую женщину любить надо. На неё же весь завод лупился. И вот здесь этот. А твой отец даже не реагировал, когда она с ним пропадала. Она в него влюбилась, а он всю жизнь той ещё свиньёй оказался. Вот и рассказывает она, что испугалась она, что ты в итоге таким же как он станешь. Ладно, говорит, если тебя какая-нибудь проверка накроет. Переживём. Зато человеком будешь. А если нет. Так и пойдёшь вверх воруя. Да я и сам тебя уже начальником цеха ставить хотел. Так и просидели с ней весь день. Я ей про своё как у меня оба сына не спортсменами, а преступниками выросли. Один сидит. Второй почти сидит. И она мне про своё. Про этого всю молодость испортил, а теперь ещё и в управу ушёл. И я понял, что она по нему всё ещё сохнет. И правильно думаю, мужика то нормального кроме него не было не разу. Отец твой по ходу как тебя сделал, так и успокоился. Ты конечно извини. Ну и сам понимаешь. Я за голову схватился. Такая баба и так живёт. Ей бы любовника да помоложе. А она уже на себе крест поставила. Говорит, для этого ещё немного себя в форме поддерживаю. А так говорит всё. Больше никаких романов. Я ей, что Надежда ты посмотри на себя, тебя же все мужики на заводе хотят. Выбирай любого. А этот пусть там в управе своей сидит. Тем более, что он давно там себе новую бабёнку наверняка под искал. Ты говорю Надежда зря так. У всех же мужиков говорю встаёт, как тебя видят. Она говорит, да вижу я. Что мне теперь в порно сниматься. Нет, хватит одного кабеля мне в жизни. И я решил, что этому козлу хрен, а не такой женщины. Уж лучше думаю, правда, для мужиков в порно. Они хоть это заслужили. Лупятся на неё уже с два десятка лет. И поздороваться боятся. А этот об неё ноги вытирает. Думаю сейчас я ему устрою. Пусть он потом хоть меня убьёт. А что тебя касается. То не подумай. Я и сам бы смог разобраться без ментов. Так бы подзатыльников тебе бы надавал и всё. А потом всё равно бы на цех поставил. Но теперь думаю нет. Надо что-то делать. Посадил твою мать в свою машину и домой отправил. Уже конец дня был. Позвал начальника охраны. Ты думаешь, на нашем заводе с такими оборотами простой начальник охраны. Опер тот ещё. Просто спокойной жизни ему захотелось. Так ему и сказал, прижать тебя надо через ментов. Но не закрывать, а шугануть. Что бы ещё на твою мать надавить можно было, как следует. Так бы я в жизни её не тронул. Мы же с ней уже больше двадцати лет на заводе. А здесь видишь, какое дело. Он позвонил своему другу, такому же оперу. Они с ним всю молодость бандитов гоняли. И всё через пару дней тебя разработали. Я сидел дома и ждал. Он мне отзвонился, я адвоката своего в охапку и за тобой. Тот опер тоже не сильно расстроился. Он же дело раскрыл, работу свою выполнил. Просто я тебя отмазал. —

Директор налил себе ещё коньячка. Всё что он рассказывал, для меня в основном было не новость. Знал я и про Глеба Петровича. И что папа мой бухгалтер, далеко не мачо. Директор ещё выпил и продолжал:

— Решил ещё тебе напомнить, кто ты, и благодаря кому ты вообще здесь. Я знал, что ты не посмеешь и крупинки взять. Пока там твоя мать отдувается за тебя. Ну а если бы взял. Я бы тебя сам лично удавил. Сыновьям бы сказал. Они бы тебя воспитали. Но ты меня порадовал. Вот так их взял. —

И он показал сжатый кулак.

— Причём всех и своих и остальных. И вообще всех. Я подумал. Ничего себе парень пропадает. Набрал в управу. Говорю, хороший руководитель пропадает. Прекрасный специалист. Воспитал ползавода. А у меня на заводе, говорю, извините меня, мужики работают всякие и сидевшие и бывалые и спортсмены. Они, сперва думали, что я сначала продвинуть кого-то своего хочу. Подняли показатели за пару месяцев. И сразу забрали тебя. —

Я думаю правильно, тащить на сколько меньше стали.

— Ну а с видеороликами которые наверняка ты видел. — продолжил директор. Не зная, что я не только видел все ролики. Но и вообще всё слышал и знаю.

— Я охранникам сразу сказал. Что если кто-нибудь даст кому-нибудь скачать. То это конечно же рано или поздно дойдёт до этого. То он просто сделает их всех или евнухами или импотентами. Меня он не тронет, меня сыновья защитят. Начальника охраны тоже. Он бывший опер. А всем остальным сразу конец. А если узнаю, кто дал скачать, сам порву. Так что запретил строго настрого что-то давать скачивать. Только показывать. А через пару недель вообще сказал собрать начальнику охраны все телефоны и всё удалить. А если вдруг узнаю, что кто-то сохранил на память хоть один ролик. Или показал кому-то что-то. Сделаю себе в компьютере такой же с его участием. —

Ну и директор. Вот это паук. То, что он умный старикан на заводе и так все знали. Но что такой расчётливый. Жук хренов. Директор тем временем продолжал:

— Твоя мать потом ушла на больничный. На месяц. Но то, что она выйдет я знал. Она всегда была сильным человеком старой закалки. А что бы точно никуда не делась вдруг. Сказал ей что, если она уйдёт, ты дворником у меня будешь. Она отдохнула с месяц и вышла. Я первым делом её к себе вызвал. Не поленился, упал в ноги, попросил прощения. Она сначала сказала, что я не лучше этого. И злилась на меня. Но потом всё потихоньку наладилось. На заводе мужики все поняли, что она не неприступная королева, а даже очень доступная. И бегать за ней начали толпами. Соблазнять, приставать, цветами заваливать. Я даже хотел, было охранников к ней приставить. Ну она и растаяла. Да и с тобой всё было самым лучшим образом. И в итоге поговаривают, что её поймали как то в кабинете с молодым инженером. А потом поговаривают, у неё появился молодой любовник. Какой то молодой предприниматель. То там её видели с ним то там. То отпрашивается у меня, что бы съездить с ним куда-нибудь. Да ещё поговаривают, спортсмен у неё ещё какой-то там есть, тоже молодой. Я сыновьям подсказал. Что бы они за ней присматривали. Когда этот приезжает. Он последнее время в ярости. Приезжает, бесится. А мне плевать. Вот так всё вроде нормально. Сделали. Ну а если жёстко немного. То извини. —

И сказал свою любимую фразу. Которую, от него постоянно слышали:

— Мы здесь не кашу варим, а сталь. Сынок-

И бабахнул ещё коньяка. Поняв, что рассказ закончен. Я молча, как слушал, так и встал. Вышел и сам пошёл к главному инженеру. Зашёл и сам сказал ему

— Поехали-

Главный инженер позвонил директору. Сказал, что поехал. И мы поехали. Мне сейчас как никогда хотелось напиться и забыться с лучшими девушками. В том, что результаты проверки мне подготовят. Я не сомневался.

Ещё раз прошу прощение за ошибки в Русском языке. У меня, слава богу, не гуманитарное, а техническое образование. И Русский у меня был ещё на далёком первом курсе. И то если я не ошибаюсь, часов шестьдесят. А технические документации, даже самые сложные. В сотни раз проще, чем даже самое простое художественное произведение.

Потому что в городе у нас это видите ли приличная зарплата. Откуда же им знать, что у вас за работа, что такое например силикоз. Сейчас же везде экономисты. Вон и мне мои постоянно говорят, как мне руководить заводом. Ну и вот твоя мать мне сказала, что говорила тебе и не раз. А ты даже не слушал её. Она тебе что-то начинала объяснять, а ты ей свои технологии. Я ей говорю, что скажи, мол прямо, меньше тащи и всё. Она говорит, что тоже говорила. Ты её не слышал. Думал, что она ничего не понимает. И говорил, что так надо. А она двадцать пять лет отработала. И сколько таких умников перевидала, которые говорили, что так надо. А потом их ловили за руку с поличным. А ты ей, что так надо и всё. Всё свои технологии объяснял. А что она в них понимает? —

Я тоже, когда приезжал на какое-нибудь из предприятий компании и заходил проверять бухгалтерию. Там бухгалтера сразу уверенно начинали со мной разговаривать на «чистейшем бухгалтерском» языке, которые они так любят. Прекрасно зная, что я ничего не пойму. На что я им говорил, что сейчас мы с бухгалтерами пойдём в цех. Я объясню им технологический процесс. И не дай бог они не поймут. Я сразу всех уволю. Они всё сразу понимали и с бухгалтерского быстро переходили на нормальный человеческий. Так и я маме со своей технологией.

Директор тем временем продолжал:

— Она тебе пыталась говорить. Ты её даже не слушал. Мы с твоей матерью двадцать пять лет работаем. Я помню, ещё когда она девчонкой на завод пришла. Тогда ещё «Потомразвалмаш». За ней уже тогда ползавода бегало, а она уже была замужем за твоим папой. И поэтому я, её когда она ко мне пришла так же как тебя посадил на этот стул. Налил. Ведь у меня тоже раздолбаи свои, такие же, как ты. Сказал её, да что твой. Мои меня не слушают, директора завода. Вы же с детства привыкли к хорошей жизни на всём готовом. А вы хоть знаете, что нам стоила эта ваша хорошая жизнь? В девяностые-то годы? А вы здесь возомнили о себе умники. Думаете, что вы всё знаете. Вот слушай дальше. Посидели мы с ней. Вспомнили годы. Всю жизнь потратили на завод на вас. Я спросил про Глеба Петровича. А она мне вдруг выдала, что тот ещё свинья. Что я и без неё хорошо знал. Всю жизнь любила его. И давай мне рассказывать. Как он всю жизнь свиньёй был. Я то думал, у них там жаркая любовь была. А он когда с ней был где-то, бухал беспросветно. Да по шлюхам таскался, не стесняясь её. А она всегда просто как красивая спутница была. Так и говорит. Всю молодость на него потратила. Ну а сейчас говорю как? Наверно любовники молодые. Какие говорит любовники. И так всю жизнь любовницей была. Ещё и мужу изменяла. Нет, говорит, всё хватит. Вот и я обалдел, глядя на неё. Сам же знаешь. Все мужики на заводе как увидят её, так лупятся как кролики на удава, хоть ей и сорок шесть. Я ей это и говорю. А сам думаю, у самой красивой женщины в нашем городе, даже в её сорок шесть было всего получается два мужика! И зная воспитание твоей матери, я знал, что это правда. Понимаешь, мы так воспитаны. Вот и у матери твоей как получается. Твой отец с института. Его в молодости хватало. А потом он одомашнился и остыл. А такую женщину любить надо. На неё же весь завод лупился. И вот здесь этот. А твой отец даже не реагировал, когда она с ним пропадала. Она в него влюбилась, а он всю жизнь той ещё свиньёй оказался. Вот и рассказывает она, что испугалась она, что ты в итоге таким же как он станешь. Ладно, говорит, если тебя какая-нибудь проверка накроет. Переживём. Зато человеком будешь. А если нет. Так и пойдёшь вверх воруя. Да я и сам тебя уже начальником цеха ставить хотел. Так и просидели с ней весь день. Я ей про своё как у меня оба сына не спортсменами, а преступниками выросли. Один сидит. Второй почти сидит. И она мне про своё. Про этого всю молодость испортил, а теперь ещё и в управу ушёл. И я понял, что она по нему всё ещё сохнет. И правильно думаю, мужика то нормального кроме него не было не разу. Отец твой по ходу как тебя сделал, так и успокоился. Ты конечно извини. Ну и сам понимаешь. Я за голову схватился. Такая баба и так живёт. Ей бы любовника да помоложе. А она уже на себе крест поставила. Говорит, для этого ещё немного себя в форме поддерживаю. А так говорит всё. Больше никаких романов. Я ей, что Надежда ты посмотри на себя, тебя же все мужики на заводе хотят. Выбирай любого. А этот пусть там в управе своей сидит. Тем более, что он давно там себе новую бабёнку наверняка под искал. Ты говорю Надежда зря так. У всех же мужиков говорю встаёт, как тебя видят. Она говорит, да вижу я. Что мне теперь в порно сниматься. Нет, хватит одного кабеля мне в жизни. И я решил, что этому козлу хрен, а не такой женщины. Уж лучше думаю, правда, для мужиков в порно. Они хоть это заслужили. Лупятся на неё уже с два десятка лет. И поздороваться боятся. А этот об неё ноги вытирает. Думаю сейчас я ему устрою. Пусть он потом хоть меня убьёт. А что тебя касается. То не подумай. Я и сам бы смог разобраться без ментов. Так бы подзатыльников тебе бы надавал и всё. А потом всё равно бы на цех поставил. Но теперь думаю нет. Надо что-то делать. Посадил твою мать в свою машину и домой отправил. Уже конец дня был. Позвал начальника охраны. Ты думаешь, на нашем заводе с такими оборотами простой начальник охраны. Опер тот ещё. Просто спокойной жизни ему захотелось. Так ему и сказал, прижать тебя надо через ментов. Но не закрывать, а шугануть. Что бы ещё на твою мать надавить можно было, как следует. Так бы я в жизни её не тронул. Мы же с ней уже больше двадцати лет на заводе. А здесь видишь, какое дело. Он позвонил своему другу, такому же оперу. Они с ним всю молодость бандитов гоняли. И всё через пару дней тебя разработали. Я сидел дома и ждал. Он мне отзвонился, я адвоката своего в охапку и за тобой. Тот опер тоже не сильно расстроился. Он же дело раскрыл, работу свою выполнил. Просто я тебя отмазал. —

Директор налил себе ещё коньячка. Всё что он рассказывал, для меня в основном было не новость. Знал я и про Глеба Петровича. И что папа мой бухгалтер, далеко не мачо. Директор ещё выпил и продолжал:

— Решил ещё тебе напомнить, кто ты, и благодаря кому ты вообще здесь. Я знал, что ты не посмеешь и крупинки взять. Пока там твоя мать отдувается за тебя. Ну а если бы взял. Я бы тебя сам лично удавил. Сыновьям бы сказал. Они бы тебя воспитали. Но ты меня порадовал. Вот так их взял. —

И он показал сжатый кулак.

— Причём всех и своих и остальных. И вообще всех. Я подумал. Ничего себе парень пропадает. Набрал в управу. Говорю, хороший руководитель пропадает. Прекрасный специалист. Воспитал ползавода. А у меня на заводе, говорю, извините меня, мужики работают всякие и сидевшие и бывалые и спортсмены. Они, сперва думали, что я сначала продвинуть кого-то своего хочу. Подняли показатели за пару месяцев. И сразу забрали тебя. —

Я думаю правильно, тащить на сколько меньше стали.

— Ну а с видеороликами которые наверняка ты видел. — продолжил директор. Не зная, что я не только видел все ролики. Но и вообще всё слышал и знаю.

— Я охранникам сразу сказал. Что если кто-нибудь даст кому-нибудь скачать. То это конечно же рано или поздно дойдёт до этого. То он просто сделает их всех или евнухами или импотентами. Меня он не тронет, меня сыновья защитят. Начальника охраны тоже. Он бывший опер. А всем остальным сразу конец. А если узнаю, кто дал скачать, сам порву. Так что запретил строго настрого что-то давать скачивать. Только показывать. А через пару недель вообще сказал собрать начальнику охраны все телефоны и всё удалить. А если вдруг узнаю, что кто-то сохранил на память хоть один ролик. Или показал кому-то что-то. Сделаю себе в компьютере такой же с его участием. —

Ну и директор. Вот это паук. То, что он умный старикан на заводе и так все знали. Но что такой расчётливый. Жук хренов. Директор тем временем продолжал:

— Твоя мать потом ушла на больничный. На месяц. Но то, что она выйдет я знал. Она всегда была сильным человеком старой закалки. А что бы точно никуда не делась вдруг. Сказал ей что, если она уйдёт, ты дворником у меня будешь. Она отдохнула с месяц и вышла. Я первым делом её к себе вызвал. Не поленился, упал в ноги, попросил прощения. Она сначала сказала, что я не лучше этого. И злилась на меня. Но потом всё потихоньку наладилось. На заводе мужики все поняли, что она не неприступная королева, а даже очень доступная. И бегать за ней начали толпами. Соблазнять, приставать, цветами заваливать. Я даже хотел, было охранников к ней приставить. Ну она и растаяла. Да и с тобой всё было самым лучшим образом. И в итоге поговаривают, что её поймали как то в кабинете с молодым инженером. А потом поговаривают, у неё появился молодой любовник. Какой то молодой предприниматель. То там её видели с ним то там. То отпрашивается у меня, что бы съездить с ним куда-нибудь. Да ещё поговаривают, спортсмен у неё ещё какой-то там есть, тоже молодой. Я сыновьям подсказал. Что бы они за ней присматривали. Когда этот приезжает. Он последнее время в ярости. Приезжает, бесится. А мне плевать. Вот так всё вроде нормально. Сделали. Ну а если жёстко немного. То извини. —

И сказал свою любимую фразу. Которую, от него постоянно слышали:

— Мы здесь не кашу варим, а сталь. Сынок-

И бабахнул ещё коньяка. Поняв, что рассказ закончен. Я молча, как слушал, так и встал. Вышел и сам пошёл к главному инженеру. Зашёл и сам сказал ему

— Поехали-

Главный инженер позвонил директору. Сказал, что поехал. И мы поехали. Мне сейчас как никогда хотелось напиться и забыться с лучшими девушками. В том, что результаты проверки мне подготовят. Я не сомневался.

Ещё раз прошу прощение за ошибки в Русском языке. У меня, слава богу, не гуманитарное, а техническое образование. И Русский у меня был ещё на далёком первом курсе. И то если я не ошибаюсь, часов шестьдесят. А технические документации, даже самые сложные. В сотни раз проще, чем даже самое простое художественное произведение.