Руэль без колебаний открыл дверь и заглянул внутрь комнаты. Никого не было. Лишь несколько рассохшихся деревянных кроватей, стоящих в ряд и ещё кое-какая простенькая мебель. Этот Маяк находился в стороне от основного потока путешественников, а так же от любых интересных с точки зрения магов объектов, поэтому люди сюда заходили нечасто. Он состоял лишь из башни, создающей магическую защиту, парочки одноэтажных домиков и пристройки-хлева для лошадей.
С неба лился чистый свет почти полной луны, а так же неисчислимого количества звёзд, похожих на крохотные драгоценные камни, рассыпанные по чернильной мгле ночи.
С точки зрения парня сейчас было ничуть не темнее дня, поэтому можно было просто продолжать двигаться дальше, но его спутницы (особенно одна уж очень занудная сирена) настояли на том, что им нужен отдых. А этот Маяк как нельзя кстати оказался поблизости.
— Пусто, — обернувшись, сообщил он девушкам и те спешились. — Я займу этот дом, а вы идите во второй. Места хватит на всех.
Спорить они не стали — завели лошадей в хлев, где даже нашлось немного сена — и отправились приводить себя в порядок после целого дня скачки. Единственное, что потребовалось от парня, это сходить несколько раз за водой, а потом его отпустили с миром. Ещё какое-то время до него доносились оживлённые разговоры, плеск, смех, но затем свет магического светильника потух и всё успокоилось. Сам же Руэль сделал несколько заметок в своём дневнике, задул пламя одинокой свечи и устроился на постели, показавшейся ему самой прочной и чистой.
Он уже успел задремать, когда входная дверь потихоньку открылась, и в неё прошмыгнули две тени.
Они бесшумно (по их мнению, разумеется) преодолели половину просторной комнаты и только тогда юный Мэйфилд, открыв один глаз, негромко, но отчётливо спросил.
— Что вам нужно?
Тени застыли, будто их заковали в лёд.
— Вы не спите, господин Руэль? — задала не самый умный на свете вопрос Натиль, явно слегка раздосадованная тем, что их засекли.
— Сплю, — не меняя тона, ответил молодой воин. — И мне снится, что ко мне с неизвестной целью крадутся две огромные глупые мыши. Если вы всё же охотитесь за моим клинком, а историю про бардов просто-напросто сочинили на ходу, то советую крепко подумать о том, насколько вам дорого ваше здоровье. И насколько тяжело будет играть на инструментах, лишившись рук и ног.
Девушки неловко захихикали, сделав ещё пару шагов и оказавшись в льющемся из окна свете луны. На беловолосой была обычная ситцевая ночная рубашка с подолом до колен, а вот сирена предпочла надеть шелковый полупрозрачный пеньюар с большой дырой на спине, в которую она пропустила крылья.
— Мы вам не врали, господин Руэль, — твёрдо заявила Натиль.
— Тогда что вы здесь делаете? — широко зевая и садясь на кровати, спросил парень. — Если вам нужно что-то одолжить из моих вещей — могли бы подождать до утра. — Хотя сам он ума не мог приложить, что из его поклажи может пригодиться этой парочке полуночных гостей.
А девушки, тем временем, лукаво переглянулись между собой.
— Дело не в том, что мы хотим одолжить, а в том, что мы хотим дать, — многообещающе улыбнувшись, проворковала черноглазая, одну за другой расстёгивая пуговицы на своей рубашке.
Вот тут-то Руэль малость опешил. Он привык к незваным ночным гостям, но обычно эти личности норовили пырнуть его чем-нибудь острым, забрать вещи и убежать. А к такому развитию событий судьба его совершенно не готовила!
— Что это значит? Что на вас нашло!?
Но его паника только развеселила этих двоих. С улыбкой на губах Сайка, царапая когтями ног каменный пол, прошла вперёд и села рядом с ним, обняв за руку и тем самым отрезая любые пути к отступлению. А тем временем последняя пуговица оказалась расстёгнута. Изящное движение плечика и рубаха с тихим шелестом съехала на пол.
— «Что это значит»? — шутливо переспросила Натиль, которую совершенно смущала собственная нагота. — Неужели в текущей ситуации может быть хоть какая-то двузначность?
Руэль скользнул взглядом по открывшимся освещённым серебристым светом изгибам девичьего тела, потом скосил глаза на сирену, у которой мелко трепетали крылья от волнения, и наконец-то смог собраться с мыслями.
— Если вы это делаете в качестве платы за ваши жизни — не стоит. Я сделал это не ради награды.
Натиль вновь звонко рассмеялась. Её волосы звездчатой вуалью рассыпались по обнажённой груди, придавая ей неземной вид. А во впадине между двумя холмами ярко сверкал медальон-капелька.
— Мы пришли сюда не в качестве «уплаты долга», господин Руэль, — она покачала головой. — Мы — свободные женщины. И если нам нравится мужчина, то мы хотим с ним быть.
Она перестала медлить, подошла к нему, наклонилась и страстно поцеловала в губы. А нос щекотал лёгкий аромат эвкалипта и мяты.
Кто бы мог подумать, что искусственно созданное магией существо способно на такие эмоции? Анхель была права, когда сказала, что плетение, отвечающее за её сознание — воистину работа мастера.
Руэль не знал, сколько времени они целовались, наверно вечность. По крайней мере, Сайка успела забраться на кровать и прижаться к нему сзади. Он чувствовал тело маленького тела сирены, а так же то, как её маленькие ладошки бегали по его груди. И когда черноглазая всё же отстранилась, парень понял, что уже не сможет остановиться.
— Хотя, если станете считать это благодарностью, то будете отчасти правы, господин Руэль, — добавила к своему предыдущему заявлению девушка. — Мы же не хотим показаться невежливыми или неблагодарными, правда, подруга?
— Да! — впервые за этот вечер произнесла хоть звук обычно невероятно говорливая пернатая.
Сейчас прямо перед лицом юного воина колыхались упругие и невероятно манящие женские прелести Натиль, увенчанные тёмными, почти чёрными вишенками сосков, поэтому сосредоточиться на чём-то ином, было сродни подвигу. Поэтому он просто кивнул. В сторону полетела его верхняя одежда — Руэль всегда спал, не снимая её, а плащом накрывался вместо одеяла. Так быстрее, привычнее и в случае внезапного нападения не придётся ничего искать. А под подушкой или под рукой старался держать хотя бы метательный нож. Натиль подсела к нему на колени, и они продолжили целоваться, яростно впиваясь друг другу в губы, будто каждое мгновение для них — последнее. А Сайка, обхватив торс парня и прижавшись щекой к спине, «обняла» его за плечи своими крыльями, которые оказались невероятно мягкими и по-домашнему тёплыми на ощупь. Создавалось ощущение, что он утопал в громадной перине.
Сам же Руэль не терял времени даром, массируя груди беловолосой. Они идеально помещались в ладони, если расставить пальцы, а девушка реагировала на каждое движение, тихонько постанывая или слегка вздрагивая. Он вдавливал твёрдые соски внутрь или катал их между пальцами, иногда аккуратно вытягивал и резко отпускал, заставляя её холмики задорно подпрыгивать.
Внезапно пернатая потянула его вниз, заставляя откинуться на спину.
— Приступим к самому интересному, господин Руэль? — игриво проворковала Натиль, умело развязывая шнуровки на его штанах, которые уже в прямом смысле трещали по швам. Стянув их и выкинув куда-то назад, девушка осторожно провела рукой по готовому к бою мужскому достоинству, а затем взобралась сверху, на манер наездницы.
И опять же Анхель была не права. Её тело всё же было таким же шедевром, как и сознание. У юного воина имелось не так много опыта в постели, но он никогда бы не сказал, что гомункул хоть в чём-то уступала его предыдущим партнёршам. Беловолосая, сосредоточенно сдвинув бровки и прикусив губу, потихоньку опускалась вниз, принимая Руэля в своё изнывающее от желания лоно. Он и не думал торопить её, лишь слегка помогал, придерживая упругие бёдра. И только опустившись до самого конца, издав утробное «хгмммм», она позволила себе остановиться и улыбнуться в ответ на взгляд парня. Затем Натиль подвигалась из стороны в сторону, устраиваясь поудобнее, и принялась совершать поступательные движения вверх-вниз. Сначала небольшие и медленные, но постепенно девушка наращивала скорость, пока всё происходящее не начало сопровождаться смачными шлепками и её собственными стонами, вырывающимися из приоткрытого рта.
Черноглазая отдавалась этому процессу вся без остатка, стараясь доставить как можно больше удовольствия и себе, и своему партнёру.
А потом в дело включилась Сайка, о которой, честно говоря, молодой Мэйфилд успел практически позабыть. Сирена, шурша крыльями, забралась к нему на живот. Сзади её немедленно приобняла Натиль, пропустив руки сквозь вуаль из перьев и положив ладони на крохотные грудки с торчащими сосочками. Девушка склонилась над ним, несколько раз игриво лизнув шею остреньким язычком, а ладонями она взъерошила его тёмные волосы.
— Иди ко мне, — шепнул ей парень на ухо, пододвигая лёгкую, как пушинка, пернатую к себе поближе. В итоге её лоно, с выступившей на нём росой любви, оказалось над его лицом, и он впился в него, как впивается во флягу с водой умирающий от жажды.
Благодаря своей разлюбезной мамочке, Руэль прекрасно знал практически всё о многих видах будуарных утех (нет, ничего такого, просто она уж очень разнузданная и словоохотливая особа, а собственный сын — не самый плохой объект для распускания сплетен).
Сирена закричала в экстазе, когтями на ногах разрывая в клочья ни в чём не повинный матрас. А юный потомок демонов, опьянённый ароматом и, тем паче, терпким вкусом любовных соков молодой девушки, только усиливал напор, языком пытаясь забраться как можно глубже внутрь пульсирующей пещерки, а пальцем массируя налившуюся кровью горошину, спрятавшуюся посреди лепестков из плоти. Сайка стонала всё громче, ей вторила Натиль, а за окном гудел разбушевавшийся ветер, пытающийся узнать, что не так с одной из его дочерей. Но никто не обратил бы внимания, даже если бы он выбил все окна. (ейчас они были полностью поглощены друг другом.
Первой не выдержала сирена. Её крик оборвался на наивысшей ноте, и девушка обмякла, откинувшись рядом на постель и немедленно превратившись в тяжёло дышащий комок из перьев. Руэль же, чувствуя, приближение кульминации, поднялся, обхватил беловолосую за грудь и принялся яростно насаживать её на свой кол, выходя и входя до самого конца. Последние два или три рывка оказались настолько яростными — кровь предка-демона давала о себе знать — что Натиль успела испугаться, несмотря на накрывшие её волны удовольствия. Но затем парень издал практически звериный рык и обильно излился прямо в лоно девушки, отчего на какое-то мгновение позабыла вообще обо всём на свете.
Они втроём развалились на истерзанном и наполовину съехавшем матрасе — Натиль в обнимку с Руэлем, а Сайка так и осталась лежать чуть в стороне, перебирая свои пёрышки.
— Меньшего от потомка демонов я и не ожидала, — сыто «промурлыкала» черноглазая, водя ладонью по не то чтобы мускулистой, но всё же рельефной груди парня. — Вы весьма искусны.
— Спасибо, — буркнул в ответ парень.
— Мы обязательно повторим этот замечательный опыт, — поднимаясь на ноги, заверила его Натиль, так же помогая встать своей спутнице. Та что-то прошептала на ухо беловолосой и обе девушки захихикали. — Конечно, подруга, в следующей раз ты будешь первой.
Они, шёпотом обсуждая произошедшее и постоянно посмеиваясь, удалились. А Руэль, освежившись над ведром с чистой, ледяной водой, подловил себя на мысли, что наверно Анхель права.
Все мужчины из тёмной ветви всё-таки одинаковы...
С неба лился чистый свет почти полной луны, а так же неисчислимого количества звёзд, похожих на крохотные драгоценные камни, рассыпанные по чернильной мгле ночи.
С точки зрения парня сейчас было ничуть не темнее дня, поэтому можно было просто продолжать двигаться дальше, но его спутницы (особенно одна уж очень занудная сирена) настояли на том, что им нужен отдых. А этот Маяк как нельзя кстати оказался поблизости.
— Пусто, — обернувшись, сообщил он девушкам и те спешились. — Я займу этот дом, а вы идите во второй. Места хватит на всех.
Спорить они не стали — завели лошадей в хлев, где даже нашлось немного сена — и отправились приводить себя в порядок после целого дня скачки. Единственное, что потребовалось от парня, это сходить несколько раз за водой, а потом его отпустили с миром. Ещё какое-то время до него доносились оживлённые разговоры, плеск, смех, но затем свет магического светильника потух и всё успокоилось. Сам же Руэль сделал несколько заметок в своём дневнике, задул пламя одинокой свечи и устроился на постели, показавшейся ему самой прочной и чистой.
Он уже успел задремать, когда входная дверь потихоньку открылась, и в неё прошмыгнули две тени.
Они бесшумно (по их мнению, разумеется) преодолели половину просторной комнаты и только тогда юный Мэйфилд, открыв один глаз, негромко, но отчётливо спросил.
— Что вам нужно?
Тени застыли, будто их заковали в лёд.
— Вы не спите, господин Руэль? — задала не самый умный на свете вопрос Натиль, явно слегка раздосадованная тем, что их засекли.
— Сплю, — не меняя тона, ответил молодой воин. — И мне снится, что ко мне с неизвестной целью крадутся две огромные глупые мыши. Если вы всё же охотитесь за моим клинком, а историю про бардов просто-напросто сочинили на ходу, то советую крепко подумать о том, насколько вам дорого ваше здоровье. И насколько тяжело будет играть на инструментах, лишившись рук и ног.
Девушки неловко захихикали, сделав ещё пару шагов и оказавшись в льющемся из окна свете луны. На беловолосой была обычная ситцевая ночная рубашка с подолом до колен, а вот сирена предпочла надеть шелковый полупрозрачный пеньюар с большой дырой на спине, в которую она пропустила крылья.
— Мы вам не врали, господин Руэль, — твёрдо заявила Натиль.
— Тогда что вы здесь делаете? — широко зевая и садясь на кровати, спросил парень. — Если вам нужно что-то одолжить из моих вещей — могли бы подождать до утра. — Хотя сам он ума не мог приложить, что из его поклажи может пригодиться этой парочке полуночных гостей.
А девушки, тем временем, лукаво переглянулись между собой.
— Дело не в том, что мы хотим одолжить, а в том, что мы хотим дать, — многообещающе улыбнувшись, проворковала черноглазая, одну за другой расстёгивая пуговицы на своей рубашке.
Вот тут-то Руэль малость опешил. Он привык к незваным ночным гостям, но обычно эти личности норовили пырнуть его чем-нибудь острым, забрать вещи и убежать. А к такому развитию событий судьба его совершенно не готовила!
— Что это значит? Что на вас нашло!?
Но его паника только развеселила этих двоих. С улыбкой на губах Сайка, царапая когтями ног каменный пол, прошла вперёд и села рядом с ним, обняв за руку и тем самым отрезая любые пути к отступлению. А тем временем последняя пуговица оказалась расстёгнута. Изящное движение плечика и рубаха с тихим шелестом съехала на пол.
— «Что это значит»? — шутливо переспросила Натиль, которую совершенно смущала собственная нагота. — Неужели в текущей ситуации может быть хоть какая-то двузначность?
Руэль скользнул взглядом по открывшимся освещённым серебристым светом изгибам девичьего тела, потом скосил глаза на сирену, у которой мелко трепетали крылья от волнения, и наконец-то смог собраться с мыслями.
— Если вы это делаете в качестве платы за ваши жизни — не стоит. Я сделал это не ради награды.
Натиль вновь звонко рассмеялась. Её волосы звездчатой вуалью рассыпались по обнажённой груди, придавая ей неземной вид. А во впадине между двумя холмами ярко сверкал медальон-капелька.
— Мы пришли сюда не в качестве «уплаты долга», господин Руэль, — она покачала головой. — Мы — свободные женщины. И если нам нравится мужчина, то мы хотим с ним быть.
Она перестала медлить, подошла к нему, наклонилась и страстно поцеловала в губы. А нос щекотал лёгкий аромат эвкалипта и мяты.
Кто бы мог подумать, что искусственно созданное магией существо способно на такие эмоции? Анхель была права, когда сказала, что плетение, отвечающее за её сознание — воистину работа мастера.
Руэль не знал, сколько времени они целовались, наверно вечность. По крайней мере, Сайка успела забраться на кровать и прижаться к нему сзади. Он чувствовал тело маленького тела сирены, а так же то, как её маленькие ладошки бегали по его груди. И когда черноглазая всё же отстранилась, парень понял, что уже не сможет остановиться.
— Хотя, если станете считать это благодарностью, то будете отчасти правы, господин Руэль, — добавила к своему предыдущему заявлению девушка. — Мы же не хотим показаться невежливыми или неблагодарными, правда, подруга?
— Да! — впервые за этот вечер произнесла хоть звук обычно невероятно говорливая пернатая.
Сейчас прямо перед лицом юного воина колыхались упругие и невероятно манящие женские прелести Натиль, увенчанные тёмными, почти чёрными вишенками сосков, поэтому сосредоточиться на чём-то ином, было сродни подвигу. Поэтому он просто кивнул. В сторону полетела его верхняя одежда — Руэль всегда спал, не снимая её, а плащом накрывался вместо одеяла. Так быстрее, привычнее и в случае внезапного нападения не придётся ничего искать. А под подушкой или под рукой старался держать хотя бы метательный нож. Натиль подсела к нему на колени, и они продолжили целоваться, яростно впиваясь друг другу в губы, будто каждое мгновение для них — последнее. А Сайка, обхватив торс парня и прижавшись щекой к спине, «обняла» его за плечи своими крыльями, которые оказались невероятно мягкими и по-домашнему тёплыми на ощупь. Создавалось ощущение, что он утопал в громадной перине.
Сам же Руэль не терял времени даром, массируя груди беловолосой. Они идеально помещались в ладони, если расставить пальцы, а девушка реагировала на каждое движение, тихонько постанывая или слегка вздрагивая. Он вдавливал твёрдые соски внутрь или катал их между пальцами, иногда аккуратно вытягивал и резко отпускал, заставляя её холмики задорно подпрыгивать.
Внезапно пернатая потянула его вниз, заставляя откинуться на спину.
— Приступим к самому интересному, господин Руэль? — игриво проворковала Натиль, умело развязывая шнуровки на его штанах, которые уже в прямом смысле трещали по швам. Стянув их и выкинув куда-то назад, девушка осторожно провела рукой по готовому к бою мужскому достоинству, а затем взобралась сверху, на манер наездницы.
И опять же Анхель была не права. Её тело всё же было таким же шедевром, как и сознание. У юного воина имелось не так много опыта в постели, но он никогда бы не сказал, что гомункул хоть в чём-то уступала его предыдущим партнёршам. Беловолосая, сосредоточенно сдвинув бровки и прикусив губу, потихоньку опускалась вниз, принимая Руэля в своё изнывающее от желания лоно. Он и не думал торопить её, лишь слегка помогал, придерживая упругие бёдра. И только опустившись до самого конца, издав утробное «хгмммм», она позволила себе остановиться и улыбнуться в ответ на взгляд парня. Затем Натиль подвигалась из стороны в сторону, устраиваясь поудобнее, и принялась совершать поступательные движения вверх-вниз. Сначала небольшие и медленные, но постепенно девушка наращивала скорость, пока всё происходящее не начало сопровождаться смачными шлепками и её собственными стонами, вырывающимися из приоткрытого рта.
Черноглазая отдавалась этому процессу вся без остатка, стараясь доставить как можно больше удовольствия и себе, и своему партнёру.
А потом в дело включилась Сайка, о которой, честно говоря, молодой Мэйфилд успел практически позабыть. Сирена, шурша крыльями, забралась к нему на живот. Сзади её немедленно приобняла Натиль, пропустив руки сквозь вуаль из перьев и положив ладони на крохотные грудки с торчащими сосочками. Девушка склонилась над ним, несколько раз игриво лизнув шею остреньким язычком, а ладонями она взъерошила его тёмные волосы.
— Иди ко мне, — шепнул ей парень на ухо, пододвигая лёгкую, как пушинка, пернатую к себе поближе. В итоге её лоно, с выступившей на нём росой любви, оказалось над его лицом, и он впился в него, как впивается во флягу с водой умирающий от жажды.
Благодаря своей разлюбезной мамочке, Руэль прекрасно знал практически всё о многих видах будуарных утех (нет, ничего такого, просто она уж очень разнузданная и словоохотливая особа, а собственный сын — не самый плохой объект для распускания сплетен).
Сирена закричала в экстазе, когтями на ногах разрывая в клочья ни в чём не повинный матрас. А юный потомок демонов, опьянённый ароматом и, тем паче, терпким вкусом любовных соков молодой девушки, только усиливал напор, языком пытаясь забраться как можно глубже внутрь пульсирующей пещерки, а пальцем массируя налившуюся кровью горошину, спрятавшуюся посреди лепестков из плоти. Сайка стонала всё громче, ей вторила Натиль, а за окном гудел разбушевавшийся ветер, пытающийся узнать, что не так с одной из его дочерей. Но никто не обратил бы внимания, даже если бы он выбил все окна. (ейчас они были полностью поглощены друг другом.
Первой не выдержала сирена. Её крик оборвался на наивысшей ноте, и девушка обмякла, откинувшись рядом на постель и немедленно превратившись в тяжёло дышащий комок из перьев. Руэль же, чувствуя, приближение кульминации, поднялся, обхватил беловолосую за грудь и принялся яростно насаживать её на свой кол, выходя и входя до самого конца. Последние два или три рывка оказались настолько яростными — кровь предка-демона давала о себе знать — что Натиль успела испугаться, несмотря на накрывшие её волны удовольствия. Но затем парень издал практически звериный рык и обильно излился прямо в лоно девушки, отчего на какое-то мгновение позабыла вообще обо всём на свете.
Они втроём развалились на истерзанном и наполовину съехавшем матрасе — Натиль в обнимку с Руэлем, а Сайка так и осталась лежать чуть в стороне, перебирая свои пёрышки.
— Меньшего от потомка демонов я и не ожидала, — сыто «промурлыкала» черноглазая, водя ладонью по не то чтобы мускулистой, но всё же рельефной груди парня. — Вы весьма искусны.
— Спасибо, — буркнул в ответ парень.
— Мы обязательно повторим этот замечательный опыт, — поднимаясь на ноги, заверила его Натиль, так же помогая встать своей спутнице. Та что-то прошептала на ухо беловолосой и обе девушки захихикали. — Конечно, подруга, в следующей раз ты будешь первой.
Они, шёпотом обсуждая произошедшее и постоянно посмеиваясь, удалились. А Руэль, освежившись над ведром с чистой, ледяной водой, подловил себя на мысли, что наверно Анхель права.
Все мужчины из тёмной ветви всё-таки одинаковы...
