— Але? Привет Любимкин! Знаешь, мы сегодня с девчонками в баню собрались, ты ведь не против? — Таня торопливо раздирала перед зеркалом спутавшиеся за ночь космы, придерживая плечом смартфон.
— Да, Зай, конечно, не против, развейся, пообщайтесь, — ответил голос в динамике. — Правда я заехать хотел, увидеться, но завтра тогда встретимся.
— Заехать? А ты не говорил. Я бы планы поменяла.
— Да как-то спонтанно все, окошко появилось. Я кстати твой ноутбук починил, как раз завезти хотел. Завтра тогда привезу.
— Ой, правда? Слууушай. А мне он так нужен завтра с утра будет. Что бы нам придумать, а?
— Ну хочешь к бане подъеду, выскочишь на минутку, я тебе его отдам, да и все!
— Класс! Ты молодец, здорово придумал! Когда ты подъедешь?
— В пол-четвертого, не раньше. Вы ведь на Житомирской будете? В той бане?
— Ага, там. Наберешь меня, ок? Ой, погоди, мне Олеська звонит. Пока, Зай!
— Пока! Целую!
Спустя час три подруги Татьяна, Ирина и Олеся отдыхали в просторном предбаннике, после душной парилки, закутанные в намокшие простыни. Они потягивали холодное пиво и вели откровенные разговоры о своем, о женском.
Первая кружка пива на не очень сытый (читай — голодный) желудок ударила всем в голову, и девчонки уже без стыда вели беседы на самые интимные темы и строили планы куда бы сорваться вечерком после баньки, на поиск приключений.
Таня же частенько зависала в своих мыслях, и разговор подружек улавливала урывками.
—... или в «Причал», Тань как думаешь? — спрашивала Олеся, прервав задумчивость подруги.
— Ой, девчонки, я не знаю. Вы решайте, а я с вами, наверное.
— Опять о своем Феде все думаешь? — метко подметила Ирина.
Таня мимолётом улыбнулась и, кажется, ее щеки покрыл легкий румянец.
— Пойдемте париться, а то вон я уже мурашками покрылась, — перевела Таня разговор в другое русло, и допив второй бокал пива, встала поправляя простынь на груди. — Ой, сейчас девочки, я только пописать схожу.
Таня взяла со столика смартфон и посеменила в туалет.
— А телефон зачем, — улыбаясь, спросила вдогонку Олеся.
— А вдруг кто позвонит, — обернулась Танечка и улыбнувшись исчезла за дверями.
Зайдя в уборную, Таня стянула мокрую простынь и повесила на крючок оставшись полностью голенькой. От мыслей о любимом ее соски налились и затвердели. Сама она, прям, ощущала, как они зудят, а внизу живота было очень горячо и мокро. Примостившись на краешек унитаза, Таня раздвинула ножки и сфотографировала свою мокрую девочку с раскрытыми аленькими губками крупным планом. Посмотрев на результат и удовлетворившись им, она проделала несколько манипуляций, и откровенная фотография упорхнула на телефон любимого с коротенькой припиской «Твоя девочка очень скучает по тебе!».
Ответ не заставил себя долго ждать и пришел почти мгновенно: «Не терпится прикоснуться язычком! Уже еду. Буду через 15 минут»
Закончив дела, Таня вышла из туалета с колотящимся сердцем и загадочной улыбкой:
— Ну, пойдемте скорее париться, а то мне скоро нужно будет отлучится на пару минут.
— Куда это? — протянула Олеся.
— Да, куда? — спросила Ирина, приподняв одну бровь.
— Ну, приедут ко мне, по делу, — попыталась отмахнуться Таня, и, скинув простынь, скрылась за стеклянной дверью, виляя ягодицами.
Но от ее подружек просто так было не отделаться. Едва они уселись на подстеленные под попки коврики, как Олеся снова принялась пытать Таню.
— Так кто приедет то? Что за секреты? А ну колись, подруга!
— Да кто-кто, Федя ее. Кто ж еще то? — ответила за нее Ирина. Из всех она выглядела очень забавно в банной шапочке, а между ее грудей уже стекали ручейки пота.
— Да, он. — Еле слышно ответила Таня. — Говорю же по делу.
— И что у него могут быть за дела, с тобой в бане то? — не унималась Олеся, проводя ладонями по плечам и сгоняя вниз крохотные бусинки проступившего пота.
— Так он сюдá зайдет? Прямо в баню? К нам? — удивилась Ирина.
— Ну нет же. Он просто ноутбук мой отремонтировал. Завезет, отдаст и все!
— И все? — разочарованно протянула Ирина. — А мы думали, зайдет. Попарит нас. Спинку потрет.
— Еще чего, — отмахнулась Таня с улыбкой, но в ее голосе проскользнули нотки ревности.
— Это после того как твой ноут твой рыжий проказник со стола уронил? — вспомнила Олеся. — Так ты ж говорила ремонту вообще не подлежит.
— Ну да, я так думала. А он отремонтировал!
— Так ты и правда предложи, пусть зайдет. Хотя бы из правил вежливости. — поддержала Олеся предложение Ирины. — Познакомишь. Нам ведь интересно взглянуть.
— Я вам фотки показывала, хватит с вас. Не на смотрины едет! — Отрезала Таня и встав пошла на выход.
— Ты что, обиделась?
— Еще чего! Даже и не думала. Пойду, остыну.
Таня вышла из парилки, взяла с лавки свою простынь и, накинув на плечи, принялась заправлять ее на груди, глядясь в отражение стеклянной двери, из которой она только что вышла. По ту сторону двери за ней с интересом наблюдали Ира и Олеся. Почувствовав их взгляд, Таня глянула на них, показала язык, а потом вдруг распахнула простынь и, прижавшись грудями к стеклянной двери, вдавила их в стекло и сделала несколько круговых движений то в одну, то в другую сторону. Девушки ошеломлено смотрели на нее, тем более груди, впечатанные в стекло, принимали вовсе фантастические формы. А Таня отлипла от стекла, демонстративно потеребила набухшие соски, закатив глаза, после чего помахала девушкам пальчиками и исчезла из виду, вновь запахивая простынь.
— Вот сучка, что творит! — вымолвила Олеся.
— Да она озабоченная, — улыбнулась Ирина.
Тут дверь открылась, заглянула Таня, глаза ее горели огнем.
— Девочки, я ушла. А вы не вздумайте подслушивать или подглядывать, а то в котле сварю! — И закрыла дверь.
Была осень. На улице было слякотно. С одной стороны Тане не хотелось вытираться и одеваться, с другой стороны хотелось побыть с Федором хоть 10 минут.
Отодвинув засов и выглянув за дверь, она узнала в темном силуэте своего любимого.
— Федь, привет! Заходи скорей, а то я раздетая.
— Тань. я на секунду, отдать только, — возразил он, но Таня уже затаскивала его за рукав в узенький коридорчик. Прижавшись к нему, она нашла в полумраке его губы и нежно поцеловала. Ее окутал знакомый и до боли родной запах, Его запах. Запах его тепла, парфюма, сексуальности. Между ног стало очень мокро и ей вдруг безумно захотелось почувствовать там его горячий язычок, что она даже легонько застонала. Рядом с ним Таню часто посещали столь безумные мысли и желания! Насытившись поцелуем и с неохотой отлипаясь от его губ она нежно прихватив зубками его нижнюю губу.
— Пойдем вниз, я замерзла.
— Тань, я поеду.
— Слушай, там большой предбанник, где мы раздевались, а девчонки все равно в другой комнате, ну хоть пять минут побудь со мной, а? — А сама уже увлекала его вниз по ступенькам.
— Садись, я сейчас, — негромко произнесла Таня когда они с Федором вошли в просторный предбанник-раздевалку эротические истории sexytales отделанную светлым деревом. Оглянувшись и заметив небрежно сложенные трусики, лифчики и колготки девчонок, строго сказала, — Только не трогай тут ничего!
Глаза ее горели пламенем, на лице блуждала такая улыбка, словно с ней произошло Чудо. Федор любил такую ее искреннюю улыбку и ради нее готов был пойти на все. Он любовался стройной фигурой уходящей возлюбленной: ее красивыми икрами, выглядывающими из-под простыни, округлыми ягодицами, которые четко выделялись на мокрой ткани, обнаженной спиной с множеством веснушек, округлыми плечиками и густой светлой шевелюрой, которая вихрем рассыпалась по спине. Таня скрылась за дверью, плотно прикрыв ее, и буквально через пять секунд вернулась.
— Слушай... не хочешь присоединиться? Девчонки не против. Там пар классный!
— Нет, Тань, извини. Я не готовился, да и с собой ничего нет, да и неловко как-то. В другой раз — обязательно. А сейчас прости, я ведь всего на пол часика вырвался, у меня еще рабочий день не закончен.
Татьяну не особо расстроил отказ Федора.
Она села рядом на лавку, положив руку ему на ногу, гораздо выше колена и медленно поползла рукой вверх, заговорив совсем о другом:
— Слушай спасибо тебе за ноут. Ты меня круто выручил, прям не знаю, как и отблагодарить. В общем проси все что хочешь... кроме моей невинности! — Таня лукаво улыбнулась, а для Федора это была уже знакома шутка.
— Ну я много не возьму... пару поцелуев... и минет на заре! — ответил он тоже привычной шуткой, а в глазах его заплясали чертики.
— Ну, поцелуи, положим, я тебе уже возвратила, а вот до зари еще долго ждать, — при этом ее рука настигла паха мужчины, и Таня принялась поглаживать твердеющий между его ног бугорок.
Федор заерзал, он возбуждался, а значит, начинал терять контроль, а значит, был способен совершить спонтанные, необдуманные поступки. Не было бы тут посторонних, и Таня уже лежала бы на стоящем рядом дубовом столе, с высоко поднятыми ногами! Либо полулежала на нем грудью и животом, широко расставив свои стройные ножки, а ее ненасытную девочку накачивал бы сзади бугристый член ее любимого, который в настоящее время являл собой запрятанный в плотной ткани джинсов небольшой пульсирующий бугорок. Танины движения становились все настойчивее, она нарочно раздвинула ножки, от чего соскользнувшая простынь обнажила ее бедра довольно высоко, и Фёдор потянулся было рукой к влажной коже ее ноги, что проникнуть в ее святилище, сокрытое лоскутом мокрой ткани, как вдруг приоткрылась дверь, и в крохотную щелку высунулось лицо Олеськи с хитрющими глазами.
— Здрасьте, — кивнула она Федору и позвала Таню, — Тань, иди сюда на минуту! — и тут же исчезла.
— Я сейчас, — глянула Таня на Федора, поднимаясь. А внутри ее все бурлила настоящая буря, и она готова была оттаскать за волосы столь не вовремя появившуюся Олесю.
— Может, я поеду? — начал было Федор, но споткнулся о грозный взгляд Татьяны.
— Сиди тут! — строго сказала Таня и скрылась за дверью.
Федор тем временем просунул в карман руку и поправил изрядно набухший и упиравшийся в ногу член.
Через пару минут вернулась Таня, статная, строгая, уверенная в себе и не терпящим отказа тоном произнесла:
— Пойдем! Вставай!
— Куда?
— Познакомлю с подружками, выпьем за знакомство, — сама уже стягивала с него теплую куртку. — Жарко там, запаришься!
— Тань?
— Я не ясно сказала? — этот тон, этот взгляд Федор хорошо знал. Знал, что спорить бесполезно. А еще жутко возбуждался, когда Таня становилась вот такой доминантной, строгой, волевой. А когда человеку что-то нравится, то почему бы и не порадовать себя, и откинув сомнения Федор побрел к дверям сауны, увлекаемый крепкой рукой своей девушки.
— Здравствуйте! — поздоровался Федор, войдя в очередной предбанник, где был небольшой бассейн, круглый деревянный стол, лавка для массажа. Дальше виднелись души и стеклянная дверь в сауну.
За столом сидели Танины подруги, с которыми Федор был знаком заочно по фоткам и Таниным рассказам.
Знакомьтесь, это мой Федор! — гордо сказала Таня, — а это Олеся...
— Привет! — Улыбнулась она и протянула руку.
—... а это Ирина, моя кума.
— Здравствуйте, — кивнула Ирина.
Федор мельком отметил две вещи. Первую, что сквозь влажные простыни, которыми были закутаны девушки, отчетливо выделяются их торчащие соски, толи от волнения, толи от возбуждения... А второе, что наверное, в повседневной жизни эти девушки выглядят красивее, ну а в бане, да еще и среди близких подруг выглядели они более чем просто (явно не собирались красоваться перед мужчиной)... каждая из них была по своему симпатична, но с Татьяной они не стояли и рядом, хотя все трое были «по банному» в простынях и без косметики.
Федор глянул на Таню, она явно немного нервничала и покусывала нижнюю губу.
— Ну, наливайте что ли, — немного резко обратилась она к подругам, разрывая затянувшуюся паузу.
— А у нас теперь мужчина есть! — торжественно произнесла Ирина, протягивая Федору запотевшую полторашку. — Поухаживаете за дамами?
— Поухаживаю, но я за рулем! — невозмутимо ответил Федор, чувствуя спиной, как Таня бросила на Ирину испепеляющий взгляд.
— Ой, а у меня чай в термосе есть, будешь? — и, не дожидаясь ответа, Олеся выпорхнула в смежную комнату и через несколько секунд вернулась с небольшим термосом. Открутив крышку, она налила в нее душистый черный чай, а Федор закончил разливать пиво.
Все подняли бокалы
— Ну, за знакомство!
— За знакомство! Все чокнулись и немного пригубили.
— Тебе не жарко? — спросила Таня.
Федор уже чувствовал, как по спине стекают капельки пота.
— Да, жарковато. Я как-то не по банному одет сегодня!
— Так присоединяйтесь, — никак не успокаивалась Ирина, — тут простыня запасная есть.
— Я с радостью, но нужно еще на работу ехать, но в другой раз обязательно!
— О! Тогда на следующие выходные приглашаю всех к себе в баню! — Ирина сидела, развалившись в плетеном кресле, закинув ногу на ногу и демонстрируя неплохие ножки (Танины все же гораздо лучше) и по ней видно было, что она уже изрядно захмелела. Простынь расползалась у нее на груди норовя вот-вот свалиться и оголить ее круглые сиськи. Федор благоразумно отвел взгляд (с одной стороны, какой мужик откажется от такого зрелища, но не в присутствии же своей девушки, а то от Тани потом так схлопотать можно!).
Перекинувшись с девушками еще парой ничего не значащих фраз и допив чай, Федор засобирался:
— Мне пора, извините, я уже опаздываю, приятно было познакомиться. И спасибо за чай, очень вкусно! — Олеся расплылась в довольной улыбке, Таня же еще больше насупилась.
— И нам приятно! — лучезарно улыбнулась Ирина, глаза ее задорно блестели, а простынь распахнулась еще больше.
Попрощавшись с девушками Федор пошел к выходу.
— Пойдём, подруга попаримся, — донесся до него за спиной голос Олеси.
В раздевалке было прохладнее, и покрытое испариной лицо Федора приятно охладил воздух.
Вышедшая следом Татьяна плотно прикрыла дверь.
Федор обернулся к ней, в глазах ее тлел уголек. Сложно было распознать, что же она задумала. Подошла вплотную, медленно приблизила лицо и, не целуя, легонько укусила за нижнюю губу. Федор поймал ртом ее губы, притянул и жадно поцеловал. Таня застонала, колени ее задрожали и стали подгибаться. Низом живота она вновь почувствовала твердый бугорок на его джинсах.
Разомкнув объятия, тяжело дыша, и с колотящимся от желания сердцем Таня с надеждой спросила:
— Тебе правда уже пора?
Федор кивнул в ответ, натягивая куртку.
— Я позвоню вечером!
— Ну не знаю, где я буду вечером! Одному черту известно, куда пятничным вечером может занести хмельную и возбужденную девушку!
Федор мило улыбнулся и вновь притянул свою возлюбленную для поцелуя.
— Пока Зай! Я позвоню.
— Пока! — надув губки ответила Таня.
Федор уже подходил к двери, ведущей на лестницу, его напрягшийся член приятно терся о грубую ткань джинсов, как Таня окликнула его:
— Федь? — таким голосом, что он почувствовал, что сейчас что-то должно произойти!
Правая рука его уже лежала на ручке двери и едва обернувшись через плечо он услышал (опешил!):
— Ты точно не можешь задержаться? — Таня стояла к нему спиной, вернее попой, широко расставив ноги, нагнувшись вперед и оперившись о стол локтями. Смятая простыня валялась у ее ног. Между раздвинутых упругих ягодиц алел и поблескивал аккуратненький язычок ее половых губок, а шаловливые Танины пальчики вовсю бесстыдно теребили писечку.
Через миг, расстегивая на ходу молнию на джинсах Федор был уже около Тани. Ее короткое «Ой!» оповестило о том, что член безошибочно и с ходу достиг цели и поразил ее наповал. Пока она соображала о происходящем, его поршень уже во всю работал в ее обильно смазанной норке, а сам он, потеряв контроль над собой, рычал у нее за спиной, то яростно (до синяков) сжимая ее за бедра, то намотав на кулак ее волосы и оттянув голову назад. Он долбил ее с такой силой, что ее ноги больно врезались в край стола, но сладость наслаждения была ярче и желаннее, поэтому Таня даже не задумывалась об этой боли! Они давно позабыли, где находятся, и что они не одни в этом небольшой помещении с хорошей слышимостью и совершенно не сдерживались в эмоциях, да и вообще вели себя шумно, как у себя дома. От натиска Федора тяжелый дубовый стол с каждым толчком продвигался вперед с жутким скрежетом. Немудрено, что девчонки, вышедшие в тот момент из парилки, догадались, что именно происходит за дверью!
Первой не вытерпела Олеська:
— Я должна это видеть! — она приоткрыла маленькую щелку в двери и негромко ахнула! Эта ее эмоция стала последней каплей в мнительности Ирины, которая уже топталась у Олеси за спиной, едва не касаясь бедрами ее откляченной попы. Выглянув в узкую щель в дверном проеме над головой подруги она тоже обомлела! Слов у них не было, лишь эмоции: возмущение, стыд, интерес, и наконец возбуждение и пробуждающееся внизу живота желание.
А Таня тем временем взмолилась (все-таки тяжелый стол набил ей огромные синяки на бедрах) и попросила поменять позу. Федор вынул из нее покрытый фиолетовыми венами и блестящий от обильной смазки член (от чего девчонки судорожно сглотнули: конечно, не самый внушительный агрегат, но в данный момент весьма желанный для двух полуголых захмелевших подружек с сочащимися щелками). Развернув Таню к себе, он подсадил ее на стол, опрокинул на спину, а сам склонился к ее сочащимся губкам и ласково стал вылизывать!
Подглядывающие подружки стиснули кулачки от увиденного. А Федор, тем временем, слегка раззадорив свою подругу язычком, выпрямился (его куртка давно валялась на полу, рядом с мокрой Таниной простыней), поднял вверх Танины ноги и свел их вместе (теперь ее поза напоминала букву L). Обхватив руками ее бедра, он ввел подрагивающий член, аккурат между двух пухленьких полушарий ее девочки, напоминающей в этой позе сэндвич и начал активно насаживать ее на всю глубину члена.
— Охх... да... черт... глубже! — Таня уже не сдерживалась в эмоциях, но и ее подруги потеряв всякий стыд, раскрыли дверь достаточно широко, чтоб не быть незамеченными, и раскрыв рты наблюдали за происходящим. Первым их увидел Федор, но он был уже на такой стадии, что прекращать движения бедрами — смерти подобно, ибо оба они с Татьяной выходили на финишную прямую к долгожданному оргазму!
Затем Татьяна, в разрывах между прерывистым дыханием, стонами и всхлипами, тоже дала понять, что видит их:
— Ну... что... тож-е-е... хотите? Подходи-те... не стес-ня-айтесь! Сначала мне полижете... потом... у него пососете... мммм... черррт... кончаааю... ааааа! — далее последовал вопль полный страсти, а Федор, опустив Танины ноги, вытащил из нее член и начал спускать густые струи на ее живот. Первой снова не вытерпела Олеська и захлопнули двери от греха подальше!
Таня долго приходила в себя, размазывая густую горячую сперму по животу, и облизывая все еще полунабухший член своего любовника. Распрощавшись с Федором, она торжественно вошла в предбанник, где ее подруги пытались как-то смириться с увиденным повышенной дозой пива. Таня молча прошествовала мимо них с зардевшими щеками и счастливейшей улыбкой на губах. В руках она несла скомканную простынь и даже не прикрывала размазанных следов спермы на животе. Небрежно кинув простынь на спинку кресла, она пошла в душ, где на глазах изумленных подруг долго и неспешно смывала с себя следы бурной любви. Выйдя из-под душевой лейки и замотавшись в сухую простынь, она села напротив притихших девушек, невозмутимо взяла бокал и разом опорожнила почти половину, после чего промокнув губы краешком простыни спросила:
— Ну как девоньки, познакомились с Моим Федором? — А на устах ее сияла улыбка победительницы.
Ира с Олесей грустно переглянулись, внизу живота у них кипело возбуждение и не выплеснутая страсть, а соски у обеих затвердели и торчали сквозь простыни, словно рожки ненапуганной улитки.
— Дуры мы с тобой, Олеська, — печально изрекла Ирина. — Соглашаться надо было, когда предлагали! — И, допив остатки пива, встала и поплелась в парилку на ходу скидывая простынь и покачивая упругими (но не траханными) бедрами.
/Автор рисунка — Stephanie Rew/
— Да, Зай, конечно, не против, развейся, пообщайтесь, — ответил голос в динамике. — Правда я заехать хотел, увидеться, но завтра тогда встретимся.
— Заехать? А ты не говорил. Я бы планы поменяла.
— Да как-то спонтанно все, окошко появилось. Я кстати твой ноутбук починил, как раз завезти хотел. Завтра тогда привезу.
— Ой, правда? Слууушай. А мне он так нужен завтра с утра будет. Что бы нам придумать, а?
— Ну хочешь к бане подъеду, выскочишь на минутку, я тебе его отдам, да и все!
— Класс! Ты молодец, здорово придумал! Когда ты подъедешь?
— В пол-четвертого, не раньше. Вы ведь на Житомирской будете? В той бане?
— Ага, там. Наберешь меня, ок? Ой, погоди, мне Олеська звонит. Пока, Зай!
— Пока! Целую!
Спустя час три подруги Татьяна, Ирина и Олеся отдыхали в просторном предбаннике, после душной парилки, закутанные в намокшие простыни. Они потягивали холодное пиво и вели откровенные разговоры о своем, о женском.
Первая кружка пива на не очень сытый (читай — голодный) желудок ударила всем в голову, и девчонки уже без стыда вели беседы на самые интимные темы и строили планы куда бы сорваться вечерком после баньки, на поиск приключений.
Таня же частенько зависала в своих мыслях, и разговор подружек улавливала урывками.
—... или в «Причал», Тань как думаешь? — спрашивала Олеся, прервав задумчивость подруги.
— Ой, девчонки, я не знаю. Вы решайте, а я с вами, наверное.
— Опять о своем Феде все думаешь? — метко подметила Ирина.
Таня мимолётом улыбнулась и, кажется, ее щеки покрыл легкий румянец.
— Пойдемте париться, а то вон я уже мурашками покрылась, — перевела Таня разговор в другое русло, и допив второй бокал пива, встала поправляя простынь на груди. — Ой, сейчас девочки, я только пописать схожу.
Таня взяла со столика смартфон и посеменила в туалет.
— А телефон зачем, — улыбаясь, спросила вдогонку Олеся.
— А вдруг кто позвонит, — обернулась Танечка и улыбнувшись исчезла за дверями.
Зайдя в уборную, Таня стянула мокрую простынь и повесила на крючок оставшись полностью голенькой. От мыслей о любимом ее соски налились и затвердели. Сама она, прям, ощущала, как они зудят, а внизу живота было очень горячо и мокро. Примостившись на краешек унитаза, Таня раздвинула ножки и сфотографировала свою мокрую девочку с раскрытыми аленькими губками крупным планом. Посмотрев на результат и удовлетворившись им, она проделала несколько манипуляций, и откровенная фотография упорхнула на телефон любимого с коротенькой припиской «Твоя девочка очень скучает по тебе!».
Ответ не заставил себя долго ждать и пришел почти мгновенно: «Не терпится прикоснуться язычком! Уже еду. Буду через 15 минут»
Закончив дела, Таня вышла из туалета с колотящимся сердцем и загадочной улыбкой:
— Ну, пойдемте скорее париться, а то мне скоро нужно будет отлучится на пару минут.
— Куда это? — протянула Олеся.
— Да, куда? — спросила Ирина, приподняв одну бровь.
— Ну, приедут ко мне, по делу, — попыталась отмахнуться Таня, и, скинув простынь, скрылась за стеклянной дверью, виляя ягодицами.
Но от ее подружек просто так было не отделаться. Едва они уселись на подстеленные под попки коврики, как Олеся снова принялась пытать Таню.
— Так кто приедет то? Что за секреты? А ну колись, подруга!
— Да кто-кто, Федя ее. Кто ж еще то? — ответила за нее Ирина. Из всех она выглядела очень забавно в банной шапочке, а между ее грудей уже стекали ручейки пота.
— Да, он. — Еле слышно ответила Таня. — Говорю же по делу.
— И что у него могут быть за дела, с тобой в бане то? — не унималась Олеся, проводя ладонями по плечам и сгоняя вниз крохотные бусинки проступившего пота.
— Так он сюдá зайдет? Прямо в баню? К нам? — удивилась Ирина.
— Ну нет же. Он просто ноутбук мой отремонтировал. Завезет, отдаст и все!
— И все? — разочарованно протянула Ирина. — А мы думали, зайдет. Попарит нас. Спинку потрет.
— Еще чего, — отмахнулась Таня с улыбкой, но в ее голосе проскользнули нотки ревности.
— Это после того как твой ноут твой рыжий проказник со стола уронил? — вспомнила Олеся. — Так ты ж говорила ремонту вообще не подлежит.
— Ну да, я так думала. А он отремонтировал!
— Так ты и правда предложи, пусть зайдет. Хотя бы из правил вежливости. — поддержала Олеся предложение Ирины. — Познакомишь. Нам ведь интересно взглянуть.
— Я вам фотки показывала, хватит с вас. Не на смотрины едет! — Отрезала Таня и встав пошла на выход.
— Ты что, обиделась?
— Еще чего! Даже и не думала. Пойду, остыну.
Таня вышла из парилки, взяла с лавки свою простынь и, накинув на плечи, принялась заправлять ее на груди, глядясь в отражение стеклянной двери, из которой она только что вышла. По ту сторону двери за ней с интересом наблюдали Ира и Олеся. Почувствовав их взгляд, Таня глянула на них, показала язык, а потом вдруг распахнула простынь и, прижавшись грудями к стеклянной двери, вдавила их в стекло и сделала несколько круговых движений то в одну, то в другую сторону. Девушки ошеломлено смотрели на нее, тем более груди, впечатанные в стекло, принимали вовсе фантастические формы. А Таня отлипла от стекла, демонстративно потеребила набухшие соски, закатив глаза, после чего помахала девушкам пальчиками и исчезла из виду, вновь запахивая простынь.
— Вот сучка, что творит! — вымолвила Олеся.
— Да она озабоченная, — улыбнулась Ирина.
Тут дверь открылась, заглянула Таня, глаза ее горели огнем.
— Девочки, я ушла. А вы не вздумайте подслушивать или подглядывать, а то в котле сварю! — И закрыла дверь.
Была осень. На улице было слякотно. С одной стороны Тане не хотелось вытираться и одеваться, с другой стороны хотелось побыть с Федором хоть 10 минут.
Отодвинув засов и выглянув за дверь, она узнала в темном силуэте своего любимого.
— Федь, привет! Заходи скорей, а то я раздетая.
— Тань. я на секунду, отдать только, — возразил он, но Таня уже затаскивала его за рукав в узенький коридорчик. Прижавшись к нему, она нашла в полумраке его губы и нежно поцеловала. Ее окутал знакомый и до боли родной запах, Его запах. Запах его тепла, парфюма, сексуальности. Между ног стало очень мокро и ей вдруг безумно захотелось почувствовать там его горячий язычок, что она даже легонько застонала. Рядом с ним Таню часто посещали столь безумные мысли и желания! Насытившись поцелуем и с неохотой отлипаясь от его губ она нежно прихватив зубками его нижнюю губу.
— Пойдем вниз, я замерзла.
— Тань, я поеду.
— Слушай, там большой предбанник, где мы раздевались, а девчонки все равно в другой комнате, ну хоть пять минут побудь со мной, а? — А сама уже увлекала его вниз по ступенькам.
— Садись, я сейчас, — негромко произнесла Таня когда они с Федором вошли в просторный предбанник-раздевалку эротические истории sexytales отделанную светлым деревом. Оглянувшись и заметив небрежно сложенные трусики, лифчики и колготки девчонок, строго сказала, — Только не трогай тут ничего!
Глаза ее горели пламенем, на лице блуждала такая улыбка, словно с ней произошло Чудо. Федор любил такую ее искреннюю улыбку и ради нее готов был пойти на все. Он любовался стройной фигурой уходящей возлюбленной: ее красивыми икрами, выглядывающими из-под простыни, округлыми ягодицами, которые четко выделялись на мокрой ткани, обнаженной спиной с множеством веснушек, округлыми плечиками и густой светлой шевелюрой, которая вихрем рассыпалась по спине. Таня скрылась за дверью, плотно прикрыв ее, и буквально через пять секунд вернулась.
— Слушай... не хочешь присоединиться? Девчонки не против. Там пар классный!
— Нет, Тань, извини. Я не готовился, да и с собой ничего нет, да и неловко как-то. В другой раз — обязательно. А сейчас прости, я ведь всего на пол часика вырвался, у меня еще рабочий день не закончен.
Татьяну не особо расстроил отказ Федора.
Она села рядом на лавку, положив руку ему на ногу, гораздо выше колена и медленно поползла рукой вверх, заговорив совсем о другом:
— Слушай спасибо тебе за ноут. Ты меня круто выручил, прям не знаю, как и отблагодарить. В общем проси все что хочешь... кроме моей невинности! — Таня лукаво улыбнулась, а для Федора это была уже знакома шутка.
— Ну я много не возьму... пару поцелуев... и минет на заре! — ответил он тоже привычной шуткой, а в глазах его заплясали чертики.
— Ну, поцелуи, положим, я тебе уже возвратила, а вот до зари еще долго ждать, — при этом ее рука настигла паха мужчины, и Таня принялась поглаживать твердеющий между его ног бугорок.
Федор заерзал, он возбуждался, а значит, начинал терять контроль, а значит, был способен совершить спонтанные, необдуманные поступки. Не было бы тут посторонних, и Таня уже лежала бы на стоящем рядом дубовом столе, с высоко поднятыми ногами! Либо полулежала на нем грудью и животом, широко расставив свои стройные ножки, а ее ненасытную девочку накачивал бы сзади бугристый член ее любимого, который в настоящее время являл собой запрятанный в плотной ткани джинсов небольшой пульсирующий бугорок. Танины движения становились все настойчивее, она нарочно раздвинула ножки, от чего соскользнувшая простынь обнажила ее бедра довольно высоко, и Фёдор потянулся было рукой к влажной коже ее ноги, что проникнуть в ее святилище, сокрытое лоскутом мокрой ткани, как вдруг приоткрылась дверь, и в крохотную щелку высунулось лицо Олеськи с хитрющими глазами.
— Здрасьте, — кивнула она Федору и позвала Таню, — Тань, иди сюда на минуту! — и тут же исчезла.
— Я сейчас, — глянула Таня на Федора, поднимаясь. А внутри ее все бурлила настоящая буря, и она готова была оттаскать за волосы столь не вовремя появившуюся Олесю.
— Может, я поеду? — начал было Федор, но споткнулся о грозный взгляд Татьяны.
— Сиди тут! — строго сказала Таня и скрылась за дверью.
Федор тем временем просунул в карман руку и поправил изрядно набухший и упиравшийся в ногу член.
Через пару минут вернулась Таня, статная, строгая, уверенная в себе и не терпящим отказа тоном произнесла:
— Пойдем! Вставай!
— Куда?
— Познакомлю с подружками, выпьем за знакомство, — сама уже стягивала с него теплую куртку. — Жарко там, запаришься!
— Тань?
— Я не ясно сказала? — этот тон, этот взгляд Федор хорошо знал. Знал, что спорить бесполезно. А еще жутко возбуждался, когда Таня становилась вот такой доминантной, строгой, волевой. А когда человеку что-то нравится, то почему бы и не порадовать себя, и откинув сомнения Федор побрел к дверям сауны, увлекаемый крепкой рукой своей девушки.
— Здравствуйте! — поздоровался Федор, войдя в очередной предбанник, где был небольшой бассейн, круглый деревянный стол, лавка для массажа. Дальше виднелись души и стеклянная дверь в сауну.
За столом сидели Танины подруги, с которыми Федор был знаком заочно по фоткам и Таниным рассказам.
Знакомьтесь, это мой Федор! — гордо сказала Таня, — а это Олеся...
— Привет! — Улыбнулась она и протянула руку.
—... а это Ирина, моя кума.
— Здравствуйте, — кивнула Ирина.
Федор мельком отметил две вещи. Первую, что сквозь влажные простыни, которыми были закутаны девушки, отчетливо выделяются их торчащие соски, толи от волнения, толи от возбуждения... А второе, что наверное, в повседневной жизни эти девушки выглядят красивее, ну а в бане, да еще и среди близких подруг выглядели они более чем просто (явно не собирались красоваться перед мужчиной)... каждая из них была по своему симпатична, но с Татьяной они не стояли и рядом, хотя все трое были «по банному» в простынях и без косметики.
Федор глянул на Таню, она явно немного нервничала и покусывала нижнюю губу.
— Ну, наливайте что ли, — немного резко обратилась она к подругам, разрывая затянувшуюся паузу.
— А у нас теперь мужчина есть! — торжественно произнесла Ирина, протягивая Федору запотевшую полторашку. — Поухаживаете за дамами?
— Поухаживаю, но я за рулем! — невозмутимо ответил Федор, чувствуя спиной, как Таня бросила на Ирину испепеляющий взгляд.
— Ой, а у меня чай в термосе есть, будешь? — и, не дожидаясь ответа, Олеся выпорхнула в смежную комнату и через несколько секунд вернулась с небольшим термосом. Открутив крышку, она налила в нее душистый черный чай, а Федор закончил разливать пиво.
Все подняли бокалы
— Ну, за знакомство!
— За знакомство! Все чокнулись и немного пригубили.
— Тебе не жарко? — спросила Таня.
Федор уже чувствовал, как по спине стекают капельки пота.
— Да, жарковато. Я как-то не по банному одет сегодня!
— Так присоединяйтесь, — никак не успокаивалась Ирина, — тут простыня запасная есть.
— Я с радостью, но нужно еще на работу ехать, но в другой раз обязательно!
— О! Тогда на следующие выходные приглашаю всех к себе в баню! — Ирина сидела, развалившись в плетеном кресле, закинув ногу на ногу и демонстрируя неплохие ножки (Танины все же гораздо лучше) и по ней видно было, что она уже изрядно захмелела. Простынь расползалась у нее на груди норовя вот-вот свалиться и оголить ее круглые сиськи. Федор благоразумно отвел взгляд (с одной стороны, какой мужик откажется от такого зрелища, но не в присутствии же своей девушки, а то от Тани потом так схлопотать можно!).
Перекинувшись с девушками еще парой ничего не значащих фраз и допив чай, Федор засобирался:
— Мне пора, извините, я уже опаздываю, приятно было познакомиться. И спасибо за чай, очень вкусно! — Олеся расплылась в довольной улыбке, Таня же еще больше насупилась.
— И нам приятно! — лучезарно улыбнулась Ирина, глаза ее задорно блестели, а простынь распахнулась еще больше.
Попрощавшись с девушками Федор пошел к выходу.
— Пойдём, подруга попаримся, — донесся до него за спиной голос Олеси.
В раздевалке было прохладнее, и покрытое испариной лицо Федора приятно охладил воздух.
Вышедшая следом Татьяна плотно прикрыла дверь.
Федор обернулся к ней, в глазах ее тлел уголек. Сложно было распознать, что же она задумала. Подошла вплотную, медленно приблизила лицо и, не целуя, легонько укусила за нижнюю губу. Федор поймал ртом ее губы, притянул и жадно поцеловал. Таня застонала, колени ее задрожали и стали подгибаться. Низом живота она вновь почувствовала твердый бугорок на его джинсах.
Разомкнув объятия, тяжело дыша, и с колотящимся от желания сердцем Таня с надеждой спросила:
— Тебе правда уже пора?
Федор кивнул в ответ, натягивая куртку.
— Я позвоню вечером!
— Ну не знаю, где я буду вечером! Одному черту известно, куда пятничным вечером может занести хмельную и возбужденную девушку!
Федор мило улыбнулся и вновь притянул свою возлюбленную для поцелуя.
— Пока Зай! Я позвоню.
— Пока! — надув губки ответила Таня.
Федор уже подходил к двери, ведущей на лестницу, его напрягшийся член приятно терся о грубую ткань джинсов, как Таня окликнула его:
— Федь? — таким голосом, что он почувствовал, что сейчас что-то должно произойти!
Правая рука его уже лежала на ручке двери и едва обернувшись через плечо он услышал (опешил!):
— Ты точно не можешь задержаться? — Таня стояла к нему спиной, вернее попой, широко расставив ноги, нагнувшись вперед и оперившись о стол локтями. Смятая простыня валялась у ее ног. Между раздвинутых упругих ягодиц алел и поблескивал аккуратненький язычок ее половых губок, а шаловливые Танины пальчики вовсю бесстыдно теребили писечку.
Через миг, расстегивая на ходу молнию на джинсах Федор был уже около Тани. Ее короткое «Ой!» оповестило о том, что член безошибочно и с ходу достиг цели и поразил ее наповал. Пока она соображала о происходящем, его поршень уже во всю работал в ее обильно смазанной норке, а сам он, потеряв контроль над собой, рычал у нее за спиной, то яростно (до синяков) сжимая ее за бедра, то намотав на кулак ее волосы и оттянув голову назад. Он долбил ее с такой силой, что ее ноги больно врезались в край стола, но сладость наслаждения была ярче и желаннее, поэтому Таня даже не задумывалась об этой боли! Они давно позабыли, где находятся, и что они не одни в этом небольшой помещении с хорошей слышимостью и совершенно не сдерживались в эмоциях, да и вообще вели себя шумно, как у себя дома. От натиска Федора тяжелый дубовый стол с каждым толчком продвигался вперед с жутким скрежетом. Немудрено, что девчонки, вышедшие в тот момент из парилки, догадались, что именно происходит за дверью!
Первой не вытерпела Олеська:
— Я должна это видеть! — она приоткрыла маленькую щелку в двери и негромко ахнула! Эта ее эмоция стала последней каплей в мнительности Ирины, которая уже топталась у Олеси за спиной, едва не касаясь бедрами ее откляченной попы. Выглянув в узкую щель в дверном проеме над головой подруги она тоже обомлела! Слов у них не было, лишь эмоции: возмущение, стыд, интерес, и наконец возбуждение и пробуждающееся внизу живота желание.
А Таня тем временем взмолилась (все-таки тяжелый стол набил ей огромные синяки на бедрах) и попросила поменять позу. Федор вынул из нее покрытый фиолетовыми венами и блестящий от обильной смазки член (от чего девчонки судорожно сглотнули: конечно, не самый внушительный агрегат, но в данный момент весьма желанный для двух полуголых захмелевших подружек с сочащимися щелками). Развернув Таню к себе, он подсадил ее на стол, опрокинул на спину, а сам склонился к ее сочащимся губкам и ласково стал вылизывать!
Подглядывающие подружки стиснули кулачки от увиденного. А Федор, тем временем, слегка раззадорив свою подругу язычком, выпрямился (его куртка давно валялась на полу, рядом с мокрой Таниной простыней), поднял вверх Танины ноги и свел их вместе (теперь ее поза напоминала букву L). Обхватив руками ее бедра, он ввел подрагивающий член, аккурат между двух пухленьких полушарий ее девочки, напоминающей в этой позе сэндвич и начал активно насаживать ее на всю глубину члена.
— Охх... да... черт... глубже! — Таня уже не сдерживалась в эмоциях, но и ее подруги потеряв всякий стыд, раскрыли дверь достаточно широко, чтоб не быть незамеченными, и раскрыв рты наблюдали за происходящим. Первым их увидел Федор, но он был уже на такой стадии, что прекращать движения бедрами — смерти подобно, ибо оба они с Татьяной выходили на финишную прямую к долгожданному оргазму!
Затем Татьяна, в разрывах между прерывистым дыханием, стонами и всхлипами, тоже дала понять, что видит их:
— Ну... что... тож-е-е... хотите? Подходи-те... не стес-ня-айтесь! Сначала мне полижете... потом... у него пососете... мммм... черррт... кончаааю... ааааа! — далее последовал вопль полный страсти, а Федор, опустив Танины ноги, вытащил из нее член и начал спускать густые струи на ее живот. Первой снова не вытерпела Олеська и захлопнули двери от греха подальше!
Таня долго приходила в себя, размазывая густую горячую сперму по животу, и облизывая все еще полунабухший член своего любовника. Распрощавшись с Федором, она торжественно вошла в предбанник, где ее подруги пытались как-то смириться с увиденным повышенной дозой пива. Таня молча прошествовала мимо них с зардевшими щеками и счастливейшей улыбкой на губах. В руках она несла скомканную простынь и даже не прикрывала размазанных следов спермы на животе. Небрежно кинув простынь на спинку кресла, она пошла в душ, где на глазах изумленных подруг долго и неспешно смывала с себя следы бурной любви. Выйдя из-под душевой лейки и замотавшись в сухую простынь, она села напротив притихших девушек, невозмутимо взяла бокал и разом опорожнила почти половину, после чего промокнув губы краешком простыни спросила:
— Ну как девоньки, познакомились с Моим Федором? — А на устах ее сияла улыбка победительницы.
Ира с Олесей грустно переглянулись, внизу живота у них кипело возбуждение и не выплеснутая страсть, а соски у обеих затвердели и торчали сквозь простыни, словно рожки ненапуганной улитки.
— Дуры мы с тобой, Олеська, — печально изрекла Ирина. — Соглашаться надо было, когда предлагали! — И, допив остатки пива, встала и поплелась в парилку на ходу скидывая простынь и покачивая упругими (но не траханными) бедрами.
/Автор рисунка — Stephanie Rew/
