В рассказе использована ненормативная лексика, обычно не используемая автором. Однако в данном рассказе описывается встреча автора с доблестной московской милицией, поэтому без мата — никак!..
Итак, в 16 лет меня изнасиловали в подвале собственного дома, о чём я подробно рассказал в опусе под названием «Мальчики в подвальчике». В результате я пристрастился к играм со своей попкой и нерегулярной гей-жизни, но всё это происходило как-то между прочим...
Я окончил электротехнический факультет и нашёл неплохую работу в Москве. Зарплату мне платил сам господин Чубайс, поэтому жаловаться было не на что, а тут ещё и засветила интересная стажировка в Голландии. У меня мгновенно намокало в трусах от мысли, что я целых полгода смогу совмещать изучение голландского опыта строительства ветряков в Северном море с самоотверженным трахом. Шесть месяцев — срок немалый, поэтому я решил смотаться на недельку к родителям в Нижний. Повидался с Генкой, сходил (точнее, я это делал ежедневно!) в свой подвальчик, где подолгу сидел на «чебурашке» и дрочил, дрочил, дрочил...
Курский вокзал встретил очередной глобальной перестройкой в лужковском стиле, поэтому мне пришлось довольно долго бродить по фанерно-решетчатым катакомбам в поисках выхода к такси.
— Сержант Фалаллеев. Ваши документы! — мне ещё только ментов не хватало...
— Пожалуйста!
— Вы давно в Москве?
— Пять минут. Я только что с поезда.
— Билет есть?
— Сейчас!... — я прекрасно помнил, что не забирал билет у проводника, но стал копаться в карманах. — Вот мой билет на самолёт.
— Куда и когда летите?
— В Амстердам. Сегодня вечером...
— Пройдёмте в служебное помещение, гражданин. Мы должны выяснить, сегодня ли вы приехали в Москву.
— Может, я лучше — для ускорения процесса! — штраф заплачу?
— Заплатите, если понадобится... — и он повёл меня по каким-то коридорчикам и подвалам.
Очнулся. Очень болела голова. Рот был забит моими же трусами, руки прикованы наручниками к холодной батарее, ноги привязаны к доске на полу, а сам я — раздет догола перекинут через какой-то вонючий диван...
— Равильчик, смотри, какая пиздища!
— Ну ни хуя себе!... Бля буду, наркокурьер! — в моё очко ткнулась дубинка. — Смотри, как у него жопа разработана — палка без смазки входит!
— Может, он просто пидор?
— Если и пидор, то непростой: видишь, у него и яйца, и жопа проэпилированы?
— Бля... Я его ёбну!..
— Подожди, давай сначала проверим, нет ли у него наркоты в жопе?
— Нету... — простонал я.
— Что, чмо, очнулся?... Наркотики есть?
— Нету... Отпустите меня!... Я вам денег дам...
— А где ты их возьмёшь? У тебя пустой бумажник!... Только билет лежит... — и они заржали. — А вот за транспортировку наркотиков тебе деньгами точно не отделаться.
— У меня нет наркотиков!..
— А это что? — и перед моим носом проплыл белый пакетик.
— Гады! — это всё, что я смог сказать перед ударом дубинкой...
«Очнулся» — дубль два. Голова болела ещё больше, но не так, как задница...
— Ильяс, ты подбей третьей палкой между этими двумя!
— Сейчас!... — и в жопе что-то задвигалось.
Я всё понял: они засунули в мою попку две дубинки и стал вбивать между ними «клин» — третью дубинку. По ногам стекала кровь. Она добегала до колена, и капала на пол...
— Давай теперь рукой, Равильчик!
— А не рано?
— Нет... Смотри, как у него очко растянуто!
— Ага... Легко идёт!... — я практически не чувствовал руки в жопе, но понимал, что во мне ищут наркоту.
— А вторая войдёт?
— Должна! — рука мента вышла из моей дырки, но тут же в неё уткнулся конус из восьми пальцев. Это было уже больно, и я застонал.
— О, очнулся!... Эй, чмо! Тебя уже ебли кулаком?
— Нет... Не надо... Пожалуйста...
— Так выебут! — при этом два кулака прошли через сфинктер, и стало не так больно, но струйка крови усилилась.
Хлопнула дверь.
— Фалаллеев! Низаметдинов! Что вы здесь делаете?
— Наркокурьера досматриваем, товарищ майор! — зашуршали купюры.
— Вот и славно! Помощь нужна?
— Если хотите, товарищ майор...
Я понял, что надеяться не на что, и пошёл ва-банк:
— Меня будут искать. Я лечу в Голландию по поручению Чубайса. Отдайте билет и отпустите, и я обещаю молчать.
— Заткнись, пидарас! — сказала дубинка.
«Очнулся» — дубль три. Меня трахают. В рот и в задницу. Членами, большими и маленькими. Дубинками, они все одинаковые, чёрные. Кругом воняет гуталином, табаком и перегаром. Менты ржут... Вместе с кровью на пол стекает сперма... Очень больно... Я теряю сознание просто так, без удара...
«Очнулся» — дубль четыре. Я сижу на полу в грязном душе. Сверху сильной струёй льёт вода — на душе нет распылителя. Звучит голос:
— Надеюсь, тебе понравилось!... Сейчас мы тебя отвезём в Шереметьево, и лети в свой Амстердам!... Надеюсь, тебе ясно, что мы тебя посадим как наркокурьера, если что?... Ну, пока!... Заходи ещё!..
Через две недели синяки пропали.
Итак, в 16 лет меня изнасиловали в подвале собственного дома, о чём я подробно рассказал в опусе под названием «Мальчики в подвальчике». В результате я пристрастился к играм со своей попкой и нерегулярной гей-жизни, но всё это происходило как-то между прочим...
Я окончил электротехнический факультет и нашёл неплохую работу в Москве. Зарплату мне платил сам господин Чубайс, поэтому жаловаться было не на что, а тут ещё и засветила интересная стажировка в Голландии. У меня мгновенно намокало в трусах от мысли, что я целых полгода смогу совмещать изучение голландского опыта строительства ветряков в Северном море с самоотверженным трахом. Шесть месяцев — срок немалый, поэтому я решил смотаться на недельку к родителям в Нижний. Повидался с Генкой, сходил (точнее, я это делал ежедневно!) в свой подвальчик, где подолгу сидел на «чебурашке» и дрочил, дрочил, дрочил...
Курский вокзал встретил очередной глобальной перестройкой в лужковском стиле, поэтому мне пришлось довольно долго бродить по фанерно-решетчатым катакомбам в поисках выхода к такси.
— Сержант Фалаллеев. Ваши документы! — мне ещё только ментов не хватало...
— Пожалуйста!
— Вы давно в Москве?
— Пять минут. Я только что с поезда.
— Билет есть?
— Сейчас!... — я прекрасно помнил, что не забирал билет у проводника, но стал копаться в карманах. — Вот мой билет на самолёт.
— Куда и когда летите?
— В Амстердам. Сегодня вечером...
— Пройдёмте в служебное помещение, гражданин. Мы должны выяснить, сегодня ли вы приехали в Москву.
— Может, я лучше — для ускорения процесса! — штраф заплачу?
— Заплатите, если понадобится... — и он повёл меня по каким-то коридорчикам и подвалам.
Очнулся. Очень болела голова. Рот был забит моими же трусами, руки прикованы наручниками к холодной батарее, ноги привязаны к доске на полу, а сам я — раздет догола перекинут через какой-то вонючий диван...
— Равильчик, смотри, какая пиздища!
— Ну ни хуя себе!... Бля буду, наркокурьер! — в моё очко ткнулась дубинка. — Смотри, как у него жопа разработана — палка без смазки входит!
— Может, он просто пидор?
— Если и пидор, то непростой: видишь, у него и яйца, и жопа проэпилированы?
— Бля... Я его ёбну!..
— Подожди, давай сначала проверим, нет ли у него наркоты в жопе?
— Нету... — простонал я.
— Что, чмо, очнулся?... Наркотики есть?
— Нету... Отпустите меня!... Я вам денег дам...
— А где ты их возьмёшь? У тебя пустой бумажник!... Только билет лежит... — и они заржали. — А вот за транспортировку наркотиков тебе деньгами точно не отделаться.
— У меня нет наркотиков!..
— А это что? — и перед моим носом проплыл белый пакетик.
— Гады! — это всё, что я смог сказать перед ударом дубинкой...
«Очнулся» — дубль два. Голова болела ещё больше, но не так, как задница...
— Ильяс, ты подбей третьей палкой между этими двумя!
— Сейчас!... — и в жопе что-то задвигалось.
Я всё понял: они засунули в мою попку две дубинки и стал вбивать между ними «клин» — третью дубинку. По ногам стекала кровь. Она добегала до колена, и капала на пол...
— Давай теперь рукой, Равильчик!
— А не рано?
— Нет... Смотри, как у него очко растянуто!
— Ага... Легко идёт!... — я практически не чувствовал руки в жопе, но понимал, что во мне ищут наркоту.
— А вторая войдёт?
— Должна! — рука мента вышла из моей дырки, но тут же в неё уткнулся конус из восьми пальцев. Это было уже больно, и я застонал.
— О, очнулся!... Эй, чмо! Тебя уже ебли кулаком?
— Нет... Не надо... Пожалуйста...
— Так выебут! — при этом два кулака прошли через сфинктер, и стало не так больно, но струйка крови усилилась.
Хлопнула дверь.
— Фалаллеев! Низаметдинов! Что вы здесь делаете?
— Наркокурьера досматриваем, товарищ майор! — зашуршали купюры.
— Вот и славно! Помощь нужна?
— Если хотите, товарищ майор...
Я понял, что надеяться не на что, и пошёл ва-банк:
— Меня будут искать. Я лечу в Голландию по поручению Чубайса. Отдайте билет и отпустите, и я обещаю молчать.
— Заткнись, пидарас! — сказала дубинка.
«Очнулся» — дубль три. Меня трахают. В рот и в задницу. Членами, большими и маленькими. Дубинками, они все одинаковые, чёрные. Кругом воняет гуталином, табаком и перегаром. Менты ржут... Вместе с кровью на пол стекает сперма... Очень больно... Я теряю сознание просто так, без удара...
«Очнулся» — дубль четыре. Я сижу на полу в грязном душе. Сверху сильной струёй льёт вода — на душе нет распылителя. Звучит голос:
— Надеюсь, тебе понравилось!... Сейчас мы тебя отвезём в Шереметьево, и лети в свой Амстердам!... Надеюсь, тебе ясно, что мы тебя посадим как наркокурьера, если что?... Ну, пока!... Заходи ещё!..
Через две недели синяки пропали.
