Мне никогда не дарили таких подарков и я не думала получить такой от любимого. Подарок на день рождения может быть проблемой, может не быть — смотря что придумаешь. Но этот подарок ты придумал уже давно. Собственно, ты придумал его давно, и можно было бы и не ждать дня рождения, но как решиться?

Я приехала, как всегда опоздав ровно на 15 минут, у тебя иногда возникает мысль, что я специально подгадываю к этому времени. Букетик, духи, поцелуи. Я щебетала, рассказывая о собантуйчике на работе, все стремилась показать подаренный набор бокалов. Нет проблем — ты наливаешь вина в новый набор. Есть я, конечно, не хочу, и ты поел заранее, понимая, что после торта и бутербродов на работе ужинать я уже не буду. Но фрукты к вину идут совсем неплохо, после второго бокала в голове слегка зашумело, и губы уже тянутся к губам, ты меня обнимаешь, такую нежную и мягкую. И вот твои руки уже в вырезе платья, и я прижимаюсь к тебе попкой, и вот они уже под подолом, и я уже не могу увернуться от нежных, но нагловатых пальцев, которые слегка теребят бугорок моей любви. Вот, дыхание становится хрипловатым, движения сумбурными, и мои легкие стоны говорят тебе: «Вот, сейчас!»

— Любимая, у меня есть еще один подарок...

— Потом, потом, сейчас раздень меня... я хочу, раздевай меня...

— Нет, подожди. Не потом. Этот подарок именно сейчас... Но... — ты специально запинаешься, делаешь паузу. — Если ты не захочешь, можешь отказаться. Только не обижайся на меня, ладно?

В моих глазах просыпается любопытство, потом догадка и похотливое движение:

— Новая игрушка? Когда я обижалась на тебя за эти игрушки? Давай скорее!

— Да, игрушка. Но совсем новая, у тебя еще такой не было.

— Давай скорее!

Я нетерпеливо целую тебя, в глазах ожидание. Ты обнимаешь меня за плечи, поворачиваешь спиной к себе — и лицом к двери в спальню, обнимаешь, говоришь: «Вот он!», и хлопаешь в ладоши. Дверь медленно открывается...

За дверью стоит шикарный обалденный мужчина, совершенно голый на вид, но интимные места у него прикрыты роскошным букетом. Он широко улыбается, и делает два шага навстречу нам. В зеркало серванта ты видишь, как меняется мое лицо, улыбка медленно сползает, появляется выражение растерянности, но за ним, по мере того, как до меня доходит смысл этого очевидного «подарка», — ты явно видишь! — на моем лице проступает желание, страсть, похоть, как угодно, но ты понимаешь: Я ХОЧУ!

Я тут же оборачиваюсь к тебе, в моем взгляде уже ни намека на желание, на нем вопрос — но за ним надежда, ты улыбаешься и повторяешь:

— Если ты не захочешь, все отменяется, если захочешь, мы будем любить тебя вдвоем...

Вот ведь, муки, когда и хочется, и колется. Но мама тут уже не указ, мужчина (Виктор) сияет, что твой медный таз, и протягивает мне букет. И я его беру... Вот и все, договор состоялся, подарок принят.

Виктор, конечно, не голый. Узенькая полоска трусов, позволят ему (и, главное, нам) чувствовать себя достаточно комфортно и в одежде, достается третий бокал, опять поздравления и тост от Виктора — чтобы этот день рождения стал самым чудесным в моей жизни. Несмотря на свой пикантный вид, да и вообще ситуацию, у него все получается очень искренне и без пошлости, парень он вполне компанейский, и через десять минут мы уже непринужденно болтаем, он травит какие-то байки — то ли быль, то ли небыль, про свой отдых в Турции. Еще пара бокалов, и ты уже конкретно «навеселе», да и я, тоже. И Виктор уже предлагает:

— Ребята, так, по-моему, нечестно. Я уже давно раздет, а вы тут что собрались, сельтерскую воду пить? — и обезоруживающая улыбка. Я уже с готовностью вскакиваю, но сделать первое движение все равно неловко, и тут приходит на выручку традиция. Ах уж эти традиции, можно сделать все, что угодно — одобрено веками!

— Виктор, сначала я хочу выпить с вами на брудершафт!

Ты улыбаешься звону бокалов, за которым следует довольно робкий поцелуй, впрочем, он длится несколько дольше, чем просто робкий. Потом я немного виновато гляжу на тебя, и, обняв, подставляю губы для поцелуя тебе. Этот поцелуй уже совсем не робкий, во время него Виктор подходит сзади и начинает целовать и щекотать мне шею. И вот тут-то ты понимаешь, насколько меня это заводит. Мои уже слегка набухшие соски чуть ли не выскочили еще на сантиметр, и я конвульсивно сжимаю ноги в непроизвольном движении лобком к твоему члену. Потом уже медленно я прижимаюсь задом к члену Виктора, тоже сначала робко, но потом чувствую его набухшую дубинку — у этого жеребца все крупнее — и откидываю голову назад, ища губами его губы...

Виктор добирается до моей груди и гладит ее сначала нежно, потом сильнее. Ты отходишь на пару шагов и просто смотришь на нас. Он нащупывает соски и начинает их тереть пальцами. Ты догадываешься, что на мне один из тех почти невесомых лифчиков, которые, конечно, не очень держат грудь, но восхитительны в ласках. И почти прозрачны, особенно один, телесного цвета. Виктор уже завелся на все сто, он уже расстегнул мне платье и — с моей помощью — задирает мне подол. Наш поцелуй в весьма неудобной форме, сзади, затянулся до бесконечности. Но и тебя это заводит, и поскольку верх и зад «оккупирован» Виктором, ты встаешь передо мной на колени и медленно стягиваешь трусики. Моя киска сочится и уже даже капает, губки надулись — как обиделись, лепестки малых губ раскрываются и приглашают. Клитор уже тоже светится сигнальным огнем страсти, и именно его ты сразу ловишь губами и пытаешься втянуть в рот. Мой стон тебе наградой, я невольно наклоняюсь вперед, наш поцелуй, наконец, кончается, а Виктор, воспользовавшись этим, стягивает с меня платье. Ты лижешь мои губки, все по очереди, сначала большие, потом малые, потом между ними, вталкиваешь язык во влагалище, и опять ловишь губами клитор. И тут ты обнаруживаешь член Виктора, который нахально лезет в меня и пытается тебе помешать. Впрочем, тебе уже тоже пора раздеться. Пока ты раздеваешься, мы перебираемся к кровати, я стою, наклонившись и упершись в край. Этот жеребец, похоже, собирается сломать мне спину, или, может быть, проткнуть насквозь, но такого траха я не видела давно.

Я балдею, мне это дико нравится, необычность ситуации, твои похотливые взгляды. Я чувствую, что тобой овладевают смешанные чувства зависти и возбуждения, впрочем, в основном возбуждения, эта бешеная скачка полено поднимет, вид моих скачущих грудей и эти «шлеп-шлеп», как будто он решил меня как следует отшлепать по заднице за какую-то провинность. И тут он кончил! Зарычал, надавил так, что я повалилась вперед, еще пару раз дернулся и затих.

Ты сел рядом и провел рукой по его мокрой спине. Он как бы очнулся и отвалился в сторону. А ты дополз до моей улыбающейся и счастливой физиономии и стал легко целовать мои глаза, губы, лоб. Я очнулась довольно быстро, улыбнулась тебе и жадно — стала тебя целовать. Завалила на спину, стала целовать грудь, потом ниже, и, наконец, добралась до члена. Ты закрыл глаза и отдался моим ласкам. Это, конечно, восхитительно — язычок на головке, на канавке, потом вниз по стволу и опять верх, и опять вокруг головки... Тут Виктор встал, я открыла глаза и удивилась. У него опять все стояло! Ну, не так твердо, но все-таки! Жеребец!

— Извините, — сказал он, — что-то меня завело, не сдержался. Он был несколько смущен, хотя и не понятно, с чего.

— Нормально, — ответила я, — иди к нам.

Он и без приглашения уже шел. Он пристроился сзади меня, на коленях на полу, и теперь он уже лизал мою киску, в то время как я лизала твой член. Потом он опять вставил член мне во влагалище, и я опять закачалась в такт его толчкам. На этот раз совсем не бешенным, скорее нежным. Ты лежал несколько боком, и тебе все было прекрасно видно, возбудился ты неимоверно, кожа на головке натянулась... Тут Виктор захотел моих губ, или, может, просто «уступил место», но он лег рядом, а ты встал и медленно просунул головку между моих губок, почувствовав, как они обхватывают тебя и их восхитительную гладкость. Потом чуток подальше, потом еще. Наконец ты дошел до упора, но стал вталкивать дальше, ощущения множились, менялись, то ли шейка матки, то ли я сжимаю твой член... Я была одета на тебя плотно а мне хотелось еще глубже еще сильнее... И тогда ты начал вперед-назад, закрыв глаза и забыв про Виктора, ты наслаждался мной, этим простым и незамысловатым сексом, чувствуя, как член разрывается от желания и как доверительно и нежно моя киска хочет его удовлетворить. И теперь уже не Виктор, а ты наказывал меня за какую-то провинность этим «шлеп-шлеп» И вот то чувство, «вот-вот», и потом первый выброс, и член становится таким чувствительным, каждое движение как удар током, и волосы шевелятся на голове, и начинаешь то ли стонать, то ли рычать, но останавливаться не хочется, и продолжаешь сквозь эту муку? кайф? какая разница, продолжаешь, пока выдохшийся не свалишься без сил...

Потом ты открыл глаза и подумал: «Вечер только начинается...»

Когда ты очухался, мы с Виктором сидели в креслах за журнальным столиком и мило беседовали. Мягкий телесный лифчик на мне скорее угадывался, одна нога поднята на кресло открывая прелестный вид на мою киску. Она была сухой — я вымыла, но весьма набухшей, губки разошлись, и, казалось, можно довольно глубоко заглянуть во влагалище. Что, по-видимому, и делал Виктор, при этом медленно водя рукой по своему довольно внушительному члену. Ты тоже загляделся на меня, и у тебя между ног тоже несколько шевельнулось.

Я позвала тебя к себе, ты взгромоздился на подлокотник, получил от меня бокал с вином, но не сдержался, и, протянув руку, стал ласкать меня между ног. Это ощущение бархатной горячей кожи тебя всегда сводит с ума, а то, что на нас сейчас смотрит другой человек, заводит еще больше. Я тоже начала ласкать твой член, сначала потихоньку, осторожно сдвигая кожу с головки, и вот она уже у меня во рту, горячее прикосновение почти обжигает, но член начинает набухать — чудо! прошло не больше получаса с того, как ты кончил. Некоторое время мы возимся в кресле, устраиваясь поудобнее, но впрочем, устраиваемся неудобно, но уютно, и чтобы можно было ласкать друг друга одновременно, и — главное! — чтобы Виктору было все видно. Виктор пил коньяк, он же его и принес, и ты тоже решил изменить нашему любимому полусладкому (впрочем, моему любимому. ты бы пил вообще сухое) Я отказалась, и после краткого «Ну, за встречу!» ты опрокинул тридцать грамм в себя, и блаженно проследил, как горячая волна дошла до пупка. Тут я потребовала рюмочку себе, но не стала пить, а стала обмакивать твой член в коньяк и облизывать его. Контраст восхитительный! Вкус коньяка перемешивался с пряным вкусом любимого. Как я люблю ласкать твой член!

Новая идея пришла к вам с Виктором, видимо, одновременно. Это вам не шампанское из туфельки, выпить вина из... возбужденной женщины! Слегка посуетившись, вы нашли оптимальный вариант: я почти лежу на кресле, один держит мои ноги вверх, слегка разведенными, другой на коленях, раздвигая влагалище руками, наливает туда пару глотков вина и потом высасывает в смеси с моими тут же ставшими довольно обильными соками. Внутри немножко пощипывает, но ласковый язык заглушает жжение. Вино проливается, вызывая смех и новые ласки — ведь меня теперь надо вылизать. В свою очередь Виктор перед тем, как выпить, со словами: «Сейчас мы немного расширим эту дырку», вставляет в тебя член и ебет минуту-другую. Когда он вытаскивает член, дырка действительно уже вполне приличная, и он умудряется влить туда почти полбокала — потом, хлюпая, высасывает свой коктейль. Тут тебе приходит в голову новая затея — поебать меня налив в киску вина и не выпивая его. Эта мысль тебя и меняя заводит окончательно, и твой член, гордо покачиваясь, демонстрирует свою готовность осуществить эту идею. Чтобы не испачкать мои замечательные кресла (впрочем, уже капнули), мы перебираемся в ванную. К сожалению, наши дурацкие ванные для секса мало приспособлены, но мы более-менее удобно устраиваем меня на решетке-сиденье. Трахать вполне удобно можно стоя рядом с ванной.

— Сейчас, я подготовлю даму! — Виктор тут же пристраивается у меня между ног и засаживает мне так, что я весьма ощутимо бьюсь головой об стену. Ты бежишь за подушкой, а он тем временем продолжает наяривать так, как будто собирается сразу же и кончить. Но когда ты входишь, уступает тебе место. Раздвигая влагалище пальцами, ты вливаешь туда вино, и тут же вставляешь член и резко засаживаешь до упора. Вино с хлюпом выплескивается, и под общий смех ты трахаешь меня еще какое-то время, потом мы залезаем в ванну, обмываемся от вина, и Виктор, поставив меня раком, начинает использовать мою киску по самому прямому назначению. Боже как это приятно! Ты пытаешься подлезть и полизать мой клитор, но неудобно и скользко, в результате мы ограничиваемся классической картинкой не троих: он трахает меня сзади, а ты в рот. И конечно ты тут же начинаешь тискать и мять мои груди — вот оторвал бы и унес с собой! — потом, вытащив член изо рта, просовываешь его мне между сисек, я плотно обхватываешь твой член грудями, и общий трах продолжается к явному удовольствию участников...

Через некоторое время мы продолжаем это хорошо начатое дело уже в комнате, поменявшись местами. Виктор сидит на обеденном столе, и я старательно сосу его весьма внушительный член, вылизывая также яйца и ноги вокруг, а ты с удовольствием наяриваешь мою милую дырочку сзади, играя рукой с клитором, то мягко и нежно, то нарочито резко, чтобы услышать твой стон или невольный возглас... Я заметила, что Виктор практически не проявляет интереса к моим грудям, в основном он только ебется, ну, иногда, лижет мою киску. Видимо, мужики с большими дубинами считают, что если уж он такую вставит, то женщине больше и мечтать не о чем. Но самый сумасшедший мой оргазм, был все-таки от посасывания клитора, хотя еще и искусственный член торчал у меня в попе. Быть может, основное блюдо сегодняшнего вечера, когда мне понравится еще больше.

Только вот с этим вы с Виктором договорились не спешить...

Пара часов почти непрерывного траха вызывают вполне приличный аппетит. Наскоро нарезанные бутерброды и заранее заготовленный салат идут удивительно хорошо в компании трех голых людей, обменивающихся неприличными шутками по поводу того, куда лучше было бы вставить огурец, вместо того, чтобы его резать, и с какой части тела вкуснее всего слизывать варенье. Но огурцы оказались все порезанными, а вот с вареньем мы поэкспериментировали. Начал ты и, естественно, с груди, обмазав кружок вареньем, ты сделал мне еще несколько сосков из вишен, а потом по очереди их съел, заодно пытаясь съесть и настоящий. Виктор занялся, тоже естественно, моей киской, он это назвал сэндвичем. И хотя варенья там было мало, но его язычок действовал весьма проворно, мои стоны становились все громче. Ты перешел на живот и пупок, и, наконец, присоединился к Виктору. Теперь вы терзали мой клитор и влагалище губами и языками по очереди, но остановились, не доводя меня до оргазма. А в результате всего мне пришлось принимать душ...

И пока меня не было, вы с Виктором решили — пора. Когда я пришла, этот жеребец полулежал на краю дивана и наяривал свой и без того торчащий член. У тебя уже тоже торчал в ожидании предстоящих событий. Виктор позвал меня, и для начала притянул мою голову к члену. Вообще, когда женщина сосет, это возбуждает, а когда член у нее во рту вполне приличных размеров, это возбуждает вдвойне. Понаблюдав какое-то время, ты пристроился ко мне сзади, но потрахав немного, ты понял, что хочешь мою попу. Ты смазал розовую сморщенную дырочку моим соком, но потом добавил еще смазку, Виктор принес — видимо, его дубина далеко не в любую киску лезет запросто. Приставив головку к анусу, ты довольно с трудом стал впихивать ее внутрь. Я увлеклась членом Виктора, но потом сообразила, постаралась расслабиться и головка уже почти легко проскользнула внутрь. Не спеша, ты засадил член на всю длину, потом медленно вытащил полностью, опять вставил, и так несколько раз. Потом сказал Виктору: «Давай!» Я поняла, что вот оно, сейчас, наконец, и совершенно без подсказки полезла на член Виктора. Приподняв мою задницу, он несколько раз с усилием вогнал член в меня, вызывая мои стоны, потом замер, давая тебе возможность тоже вставить. Я прогнулась, как могла, руками разводя ягодицы в сторону. Ты невольно залюбовался зрелищем: тебе было хорошо видно, и как у меня из киски торчит толстый член Виктора, и почти открытое отверстие ануса. И вообще, женщина, которую трахают, но которая хочет, чтобы ее еще больше, которая, раздвигая попу, как бы говорит: «Вот она я, берите!»... Фантастика!...

И вот ты уже поспешно и разом засадил мне в зад по самые яйца, прижался к моим ягодицам, и трахательными движениями попытался засунуть член еще глубже. Виктор понял, что ты уже там, и включил свой «моторчик». Вот тут я почувствовала сквозь тонкую стенку, как движется его член, собственно, наверное, тебе можно было и не двигаться Но... трахать вдвоем — такого у меня еще не было. Мои стоны начались сразу, я отзывалась на любое движение, как Виктора, так и твое. Во мне ворочались два огромных долота, я думала меня разорвут... Через пару минут вы с ним нашли удобный темп, совершая движение по очереди. Собственно, у тебя получалось как бы вдвое больше движений — сначала сам, почти вытащив член и засадив снова до упора, а потом член Виктора проходился по всей длине твоего, что было не менее приятно.

Виктор стал постепенно наращивать темп. Мои стоны перешли почти в непрерывный вой. Ты вспомнил о моих грудях и, наклонившись, зажал их в руках, впрочем, я этого уже не чувствовала. И тут ты понял, что уже скоро кончишь, ты перестал сдерживаться, да и Виктор, похоже, тоже. Ебля стала неистовой, вы сбивались с ритма и опять попадали в него, пару раз ты вытащил член полностью, но моя дырка уже не закрывалась, и ты тут же засаживал его обратно. Я начала кончать и забилась в конвульсии, практически тут же кончил и ты. Притягивая меня за грудь, ты пытался всадить член еще глубже в мой извивающийся зад, и уже почти не мог терпеть толчки Виктора, который легко подбрасывал уже нас обоих, и казалось, трахал не только меня, но и тебя.

Когда он кончил, струю его спермы ты почувствовал через перегородку влагалища. Он тоже захрипел, и я в последний раз, то ли специально для него, то ли вдогонку своему оргазму, исполнила дикий танец женщины на члене мужчины, и потом мы просто завалились на бок, мокрые, но счастливые...