Мой кент устроился сторожем в институт при администрации края. Не потому, что хорошая работа, а потому, что там рано или поздно дают квартиры. Самому работать было в ломы, и он нашёл бомжа, заставил помыться, купил ему одежды и тот там дневал и ночевал, чем питался неизвестно, но с зарплаты кент честно отдавал ему процентов 25—30.
А мы периодически заезжали туда побухать, до поебсти девок: отдельная комната, стол, плитка, ДИВАН, магнитофон (катушечный, но с колонками выдавал неплохо, хотя записи, конечно, 8—10 летней давности — Сандра, Кино и пр). Пока наши визиты носили разовый характер бывший бомж радовался свободному времени — сваливал, что бы не мешать и не обламываться.
Также при этом институте был глухой и чистенький дворик, где мы по ночам жарили шашлыки, благо мангал разборный прописан был тоже по месту работы.
Однажды возвращались мы с утра до дома с какого-то праздника. Заходим в магазин купить пива, а продавщица там очень даже ничего. Мы на веселе конкретно, стоим пьём пиво, прикатываем девочку на шашлыки на природе в центре города (?!). А девочку даже и прикатывать-то не надо: ща, говорит, в 9—00 сменяюсь и поехали. Мы, честно говоря, и не рассчитывали на такое, но дело сделано — праздник продолжается. Берём конька, ловим тачку, по пути заезжаем в супермаркет, покупаем шоколад, специи, мясо для шашлыков, а та смена нас, оказывается, помнит, продавщицы смеются: Вам опять растаять в микроволновке?
Запой. Вот мы и на месте. Глаза у девочки Светы круглые от обещанной природы в центре города — весь двор зарос толи в лебеде, толи в полыни. Но да не за шашлыками же мы сюда ехали.
Пока Вовчик топтал поляну (накрывал на стол, готовил мясо и п), я топтал Свету. Пошёл показывать ей классы, кабинеты и прочее и в одном кабинете не стал включать свет, оставив открытой дверь, чтоб услышать как Вовчик позовёт нас на мясо, зажал Светку, грубо и бесхитростно мял её хорошие, здоровые титьки, она тем временем лезла целоваться. Но вот когда я начал снимать с неё капроновые колготки, она засопротивлялась, залепетала что-то про друга, которому не изменяла никогда, но, как вы сами понимаете, мне это уже было не интересно, поэтому через секунду она уже лежала на столе, я, оглушённый гормонами, сдирал с неё трусы и расстёгивал свои брюки, она горячо шептала, что её никто и никогда так не имел, я, перешагнув свои брюки с трусами, натягивал гандон, она опять колотила понты, сжимая ноги, а я, закинув её ноги на плечи, спьяну чуть не распечатал Светкино очко. Тут она, конечно, испугалась (действительно поначалу она тормозила во многих вопросах секса — чем они интересно занимались с другом?), так вот, испугалась значит, сопротивляться закончила, рукой направив мой член в своё сочащееся лоно. Ни хрена себе выражение. В пизду, конечно же, в пизду, ведь ни о какой романтике и речи не было.
Буль, негромко хлюпнула её девочка, приняв моего мальчика, и тут мои мозги, затуманенные суточным запоем, отключились совсем, и, ощутив дикий восторг от первого проникновения в её тайну, я начал впердоливать ей по самые помидоры, ещё более пьянея от дикой музыки чавканья её пизды, шлепков моих яиц о её булки, диких Светкиных криков: НЕ НАДО ТАК — ТЫ СИЛЬНО БОЛЬШОЙ ДЛЯ МЕНЯ!!! — сменившихся через минуту ебли всхипами, затем стонами, затем дикими стонами и одновременными ударами головы о стену — парта стояла у стены:
Ебу долго, уже минут двадцать. Кончить не могу — пьяный. Начинаю трезветь. Светка уже не возражает ни на что. По-моему она счастлива. Ставлю её раком. Осторожно вхожу в её прикольненькую пиздёнку, действительно прикольно: не разъёбана ещё дружком своим, — сжимаю с превеликим удовольствием её булки, держусь как за штурвал самолёта (кстати, отсюда, наверное, и выражение это — штурвалить). Ебу, уже не чувствуя своим одеревеневшим концом, как вздрагивает Светка при ударах члена о шейку её матки.
Протрезвел, кажется: Потому что услышал, как надрывается где-то вдалеке бобинник про пачку сигарет, потому что почувствовал чей-то взгляд. Обернулся. Вовчик стоит, дрочит, виновато улыбаясь, и говорит, что минут десять как зашёл сказать, что мясо готово, но мы не слышали ничего: Тут меня чуть не прорвало в плане спермы, но сдержался. Вовку спрашиваю: будешь? — но, как вы понимаете, вопрос оказался чисто риторическим и, как мне показалось, Вовка натянул Светку ещё раньше, чем я из неё вышел. Светка даже ничего не поняла, когда я подошел к её голове, повернул голову, слегка шлёпнул по щеке, она сначала открыла глаза, увидев под носом у себя мой вздыбленный хуй — открыла рот. Через сорок секунд я радостно кончал, она сосала, отсасывая всё-всё до капельки, удивлённо пытаясь скосить глаза: кто же её так яростно ебёт, если я уже кончил, причём в голову. Я устал, я хотел есть, хотел пить, поэтому отобрал у Светки свой хуй, который не взирая на одолевавшие меня чувства, снова хотел куда-нибудь припариться. Светку, видимо, посетило озарение: кто её ёщё может ебать, если изначально нас было трое, один вышел, — поэтому она в очередной раз отдалась полностью своим чувствам (или чьёму-то хую), но уже не орала и не стонала, а тихонько всхлипывала, закрыв глаза.
Кончил Вовка ей тоже в голову, но досматривать я не стал — побоялся снова потерять голову и снова пристроиться к уже разъёбанной Светке. Я пошёл разливать коньяк и ждать пока они «усталые, но довольные» не подтянулись к столу.
Светка смущённо улыбалась, поправляя остатки причёски. Боже мой! Вы бы её видели! С симпатичной морды лица не сходила блаженная устало-замученная улыбка, губы, нос, лоб блестят от спермы — Вовка, кончив ей в рот, пришёл в ярость от того, что она обмякла, отказавшись досасывать, и колотил её хуем по лицу, пока она не очухалась. Вдоволь посмеявшись, мы дружно отправили её умываться и подмываться.
А потом дружно ели и пили, поднимая тосты за Светкиного друга, за Светкину верность и за свободу секса.
О том, что было дальше, моя история предпочла бы умолчать, потому что дальше всё было просто и обыденно: напились и т. д. Догадаться не сложно.
Такая вот простая история про вечную молодость.
А том что я однажды делал у Светки в магазине ночью, расскажу позже.
А мы периодически заезжали туда побухать, до поебсти девок: отдельная комната, стол, плитка, ДИВАН, магнитофон (катушечный, но с колонками выдавал неплохо, хотя записи, конечно, 8—10 летней давности — Сандра, Кино и пр). Пока наши визиты носили разовый характер бывший бомж радовался свободному времени — сваливал, что бы не мешать и не обламываться.
Также при этом институте был глухой и чистенький дворик, где мы по ночам жарили шашлыки, благо мангал разборный прописан был тоже по месту работы.
Однажды возвращались мы с утра до дома с какого-то праздника. Заходим в магазин купить пива, а продавщица там очень даже ничего. Мы на веселе конкретно, стоим пьём пиво, прикатываем девочку на шашлыки на природе в центре города (?!). А девочку даже и прикатывать-то не надо: ща, говорит, в 9—00 сменяюсь и поехали. Мы, честно говоря, и не рассчитывали на такое, но дело сделано — праздник продолжается. Берём конька, ловим тачку, по пути заезжаем в супермаркет, покупаем шоколад, специи, мясо для шашлыков, а та смена нас, оказывается, помнит, продавщицы смеются: Вам опять растаять в микроволновке?
Запой. Вот мы и на месте. Глаза у девочки Светы круглые от обещанной природы в центре города — весь двор зарос толи в лебеде, толи в полыни. Но да не за шашлыками же мы сюда ехали.
Пока Вовчик топтал поляну (накрывал на стол, готовил мясо и п), я топтал Свету. Пошёл показывать ей классы, кабинеты и прочее и в одном кабинете не стал включать свет, оставив открытой дверь, чтоб услышать как Вовчик позовёт нас на мясо, зажал Светку, грубо и бесхитростно мял её хорошие, здоровые титьки, она тем временем лезла целоваться. Но вот когда я начал снимать с неё капроновые колготки, она засопротивлялась, залепетала что-то про друга, которому не изменяла никогда, но, как вы сами понимаете, мне это уже было не интересно, поэтому через секунду она уже лежала на столе, я, оглушённый гормонами, сдирал с неё трусы и расстёгивал свои брюки, она горячо шептала, что её никто и никогда так не имел, я, перешагнув свои брюки с трусами, натягивал гандон, она опять колотила понты, сжимая ноги, а я, закинув её ноги на плечи, спьяну чуть не распечатал Светкино очко. Тут она, конечно, испугалась (действительно поначалу она тормозила во многих вопросах секса — чем они интересно занимались с другом?), так вот, испугалась значит, сопротивляться закончила, рукой направив мой член в своё сочащееся лоно. Ни хрена себе выражение. В пизду, конечно же, в пизду, ведь ни о какой романтике и речи не было.
Буль, негромко хлюпнула её девочка, приняв моего мальчика, и тут мои мозги, затуманенные суточным запоем, отключились совсем, и, ощутив дикий восторг от первого проникновения в её тайну, я начал впердоливать ей по самые помидоры, ещё более пьянея от дикой музыки чавканья её пизды, шлепков моих яиц о её булки, диких Светкиных криков: НЕ НАДО ТАК — ТЫ СИЛЬНО БОЛЬШОЙ ДЛЯ МЕНЯ!!! — сменившихся через минуту ебли всхипами, затем стонами, затем дикими стонами и одновременными ударами головы о стену — парта стояла у стены:
Ебу долго, уже минут двадцать. Кончить не могу — пьяный. Начинаю трезветь. Светка уже не возражает ни на что. По-моему она счастлива. Ставлю её раком. Осторожно вхожу в её прикольненькую пиздёнку, действительно прикольно: не разъёбана ещё дружком своим, — сжимаю с превеликим удовольствием её булки, держусь как за штурвал самолёта (кстати, отсюда, наверное, и выражение это — штурвалить). Ебу, уже не чувствуя своим одеревеневшим концом, как вздрагивает Светка при ударах члена о шейку её матки.
Протрезвел, кажется: Потому что услышал, как надрывается где-то вдалеке бобинник про пачку сигарет, потому что почувствовал чей-то взгляд. Обернулся. Вовчик стоит, дрочит, виновато улыбаясь, и говорит, что минут десять как зашёл сказать, что мясо готово, но мы не слышали ничего: Тут меня чуть не прорвало в плане спермы, но сдержался. Вовку спрашиваю: будешь? — но, как вы понимаете, вопрос оказался чисто риторическим и, как мне показалось, Вовка натянул Светку ещё раньше, чем я из неё вышел. Светка даже ничего не поняла, когда я подошел к её голове, повернул голову, слегка шлёпнул по щеке, она сначала открыла глаза, увидев под носом у себя мой вздыбленный хуй — открыла рот. Через сорок секунд я радостно кончал, она сосала, отсасывая всё-всё до капельки, удивлённо пытаясь скосить глаза: кто же её так яростно ебёт, если я уже кончил, причём в голову. Я устал, я хотел есть, хотел пить, поэтому отобрал у Светки свой хуй, который не взирая на одолевавшие меня чувства, снова хотел куда-нибудь припариться. Светку, видимо, посетило озарение: кто её ёщё может ебать, если изначально нас было трое, один вышел, — поэтому она в очередной раз отдалась полностью своим чувствам (или чьёму-то хую), но уже не орала и не стонала, а тихонько всхлипывала, закрыв глаза.
Кончил Вовка ей тоже в голову, но досматривать я не стал — побоялся снова потерять голову и снова пристроиться к уже разъёбанной Светке. Я пошёл разливать коньяк и ждать пока они «усталые, но довольные» не подтянулись к столу.
Светка смущённо улыбалась, поправляя остатки причёски. Боже мой! Вы бы её видели! С симпатичной морды лица не сходила блаженная устало-замученная улыбка, губы, нос, лоб блестят от спермы — Вовка, кончив ей в рот, пришёл в ярость от того, что она обмякла, отказавшись досасывать, и колотил её хуем по лицу, пока она не очухалась. Вдоволь посмеявшись, мы дружно отправили её умываться и подмываться.
А потом дружно ели и пили, поднимая тосты за Светкиного друга, за Светкину верность и за свободу секса.
О том, что было дальше, моя история предпочла бы умолчать, потому что дальше всё было просто и обыденно: напились и т. д. Догадаться не сложно.
Такая вот простая история про вечную молодость.
А том что я однажды делал у Светки в магазине ночью, расскажу позже.
